Введение 3
Раздел 1. Политика «перезагрузки» в отношениях между РФ и США 8
Раздел 2. Влияние Украинского кризиса на российско-американские отношения 28
Раздел 3. Взаимодействие РФ и США в области контртеррористической деятельности 52
Заключение 74
Список использованных источников и литературы 76

Купить

Актуальность исследования. Взаимоотношения РФ и США на протяжении длительного времени являлись предметом интересов мирового сообщества. Не изменилась данная тенденция и в XXI столетии. Многие аналитики и эксперты после окончания Холодной войны писали о скорейшей нормализации взаимоотношений между двумя странами. В 90-е гг. XX века наметились пути для сближения двух стран по ряду важнейших вопросов мировой повестки дня. Однако начало нового тысячелетия вновь ознаменовалось осложнением взаимоотношений между двумя странами. Этому способствовали такие события, как ввод американских войск в Ирак, жесткая позиция по ситуации вокруг Косово, наращивание своего присутствия в ЕС, попытки «играть первую скрипку» по многим вопросам, затрагивающим национальные интересы Российской Федерации. Администрация Дж. Буша-мл. пыталась навязать свое видение ситуации в глобальной политики и продемонстрировать свои лидерские позиции в мире. Конец 2008 г. ознаменовался выборами в Белом Доме, и многие политики и эксперты высказывали ожидания по деэскалации напряженности в отношениях между двумя странами. Среди них были и первые лица Российского государства. Эти ожидания оказались не беспочвенны, т.к. кандидат от партии демократов - Барак Обама, в своей политической риторике в предвыборной кампании одним из основных своих тезисов ставил политику нормализации отношений между Россией и США.
Целью исследования является проанализировать взаимоотношения РФ и США на международной арене в 2009-2016 гг. Исходя из поставленной цели, задачами исследования являются:
- изучить нормативно-правовую базу двух государств, регламентирующих их двухстороннюю деятельность на международной арене;
- дать оценку взаимоотношениям РФ и США в политической и экономической сферах в указанный период;
- исследовать основные мировые события 2009-2016 гг., которые сказались на взаимоотношениях РФ и США.
Хронологические рамки исследования обусловлены периодом президентства Барака Обамы в США. Где нижней границей является 2009 г., началом деятельности на посту президента США, а верхней границей конец 2016 г. - окончанием второго президентского срока правления Б. Обамы.
Объектом исследования является международные отношения США и
РФ.
Предметом исследования является позиции двух государств по важнейшим вопросам мировой политики указанного периода.
Новизна данной работы заключается в том, что делается попытка комплексного анализа международных ситуаций относительно недавнего прошлого, где основным акторами выступили такие государства, как РФ и США. В силу недавности событий, привлекаются достаточно новые источники, исследовательская литература, мнения специалистов и экспертов, что дает возможность сделать комплексное исследование по указанной проблематике.
Методология исследования. В ходе выполнения дипломной работы автором были использованы общие методологические принципы, позволившие наиболее полноценно и объективно исследовать Западное полушарие как сферу гегемонии США. При написании настоящей работы автором использовались накопленные в этой области знания, воплощенные, прежде всего в законах, принципах и категориях международного права, во всем его понятийном и познавательном арсенале. Методологическую основу исследования составили принцип объективности, историзма и новизны. Для всестороннего исследования проблемы и выполнения целей и задач автором применялись - исторический подход, сравнительный метод, контент-анализ документов и материалов исследования.
Источниковую базу исследования можно разделить на несколько групп, среди которых:
- Нормативно-правовые источники ;
- Источники личного происхождения ;
- Статистические данные, отчеты, справочники ;
- Материалы периодической печати.
Историографический обзор. Историография проблематики вопроса
достаточно обширна. Данной тематике посвящены как работы отечественных исследователей, так и зарубежных представителей науки. Среди отечественной исследовательской литературы прежде всего следует выделить обобщающие работы А.С. Маныкина, Д.А. Попова, А.В. Торкунова, Т.А. Шаклеиной - которые дают возможность проследить динамику международных отношений Российского государства и Соединенных Штатов Америки. Среди специализированных работ заслуживают внимание статьи исследователей из Института Америки и Канады РАН. Здесь стоит выделить труды А.А. Буденного, Н.А. Гегелашвили, В.А. Краменюка, Ю.В. Морозова, С.Ш. Рогова, Н.В. Степановой и др . Так В.А. Краменюк в своей работе обращает внимание на принципы системы взаимодействия между Россией и США. Ю.В. Морозов оценивает перспективы сотрудничества России и США в период правления Б. Обамы в рамках нейтрализации вызовов и угроз.
Если говорить о зарубежной историографии, то здесь заслуживает внимания такие авторы, как З. Бзежинский, Дж. Голдберг, В. Паласио и др. Так известный в прошлом дипломатический деятель З. Бзежинский в своей работе во многом интерполирует свой профессиональный опыт, доказывает неминуемость противоречий и «столкновения» между Россией и США . Оценивая вклад Дж. Г олдберга, стоит отметить его попытку дать объективную оценку позициям и устремлениям США (НАТО), а также РФ на
п
постсоветском пространстве . Автор выявляет глубинные причины приведшие к дипломатическому, политическому и экономическому противостоянию в Восточной Европе. Испанский политолог Висенте Паласио в своей работе «После Обамы. Соединённые Штаты на ничейной земле» стремиться показать роль и место США в мировой политике периода президентства Б. Обамы, дать беспристрастную оценку внешней политике США в Евразии .
Научная и практическая значимость исследования состоят в том, что содержащиеся в нем анализ международных отношений России и США в 2009-2016 гг., а также выводы сделанные на основании этого могут быть использованы в общетеоретических исследованиях и разработках в сфере изучения внешней политики Российской Федерации и США. Предложенные в ней теоретические и практические выводы позволяют глубже понять сущность внешнеполитической линии двух стран по важнейшим проблемам международных отношений в 2009-2016 гг. Имеющиеся в настоящей работе предложения могут быть также учтены при дальнейшем изучении двухсторонней политики РФ и США, анализе перспектив ее развития, осмыслении геополитической картины мира. Таким образом, раскрытие одной проблемы позволит говорить о более обширных и важных процессах происходящих в мире.
Структура работы. Структура работы отражает цель и задачи исследования. Работа состоит из введения, трех разделов, заключения, списка использованных источников и литературы.
Раздел 1. Политика «перезагрузки» в отношениях между РФ и США
Барак Обама пришел в Белый дом в один из критических моментов послевоенной американской истории. Отметим, среди прочего, начавшийся в США 2007 г. острый финансово-экономический кризис, угрожавший перерасти в новую Великую депрессию и стремительно «заразивший» другие регионы мира; усиление социального недовольства на почве растущего имущественного неравенства; непопулярные и чрезвычайно дорогостоящие войны в Афганистане и Ираке, которые было невозможно выиграть; утрату американским бизнесом позиций в глобальной экономике и торговле под давлением конкуренции со стороны Китая; негативное восприятие политики США во многих странах Ближнего Востока, Азии и Латинской Америки, где значительная часть населения считала Вашингтон главной угрозой международному миру и безопасности. Таковы были крайне непростые стартовые условия для представителя Демократической партии, который 20 января 2009 г. принес присягу в качестве 44-го президента Соединенных Штатов Америки .
Не случайно, главным отличием политики администрации Барака Обамы от предыдущих администраций США стал разворот Вашингтона к достаточно жесткому прагматизму вследствие острейшего финансового кризиса, равно как и временный отход от «пресловутого» наследия Дж. Буша (мл.) - «доктрина Буша», что предполагало сокращение военных расходов и укрепление либерального миропорядка. Более того, одним из аргументов, обеспечивших Б. Обаме повторную победу на выборах в 2012 году, состоял в том, что «Америка должна заниматься укреплением своей страны у себя дома » .
Пришедшая в 2009 г. к власти администрация Б. Обамы решила по- новому выстраивать отношения с Москвой. США стали придерживаться более прагматичного подхода к отношениям с Россией, исходя из понимания нежелательности их дальнейшего обострения при наличии ряда острых для США внешнеполитических проблем. Тем не менее обращает на себя внимание тот факт, что в подписанном 1 апреля 2009 г. в Лондоне Совместном заявлении Президента Российской Федерации Д.А.Медведева и Президента Соединенных Штатов Америки Б.Обамы термин «партнерство» вообще отсутствовал . В заявлении провозглашалось намерение двух государств строить отношения на основе «многих общих интересов» и решимость совместно работать над укреплением стратегической стабильности и международной безопасности, противостоять глобальным вызовам современности и решать возникающие разногласия в духе взаимного уважения и признания интересов друг друга. Заявление представляло собой своего рода повестку дня отношений двух государств и, прежде всего, в области контроля над вооружениями и их сокращения, нераспространения оружия массового уничтожения и средств их доставки. Подчеркивалась и необходимость более тесного сотрудничества между общественными кругами, расширения научных и культурных обменов, взаимодействия между неправительственными организациями. И лишь в самой заключительной части заявления говорилось о стремлении руководствоваться верховенством закона, уважением основных свобод и прав человека, терпимости к иным взглядам.
В рамках политики «перезагрузки» можно выделить ряд существенных позитивных результатов: среди которых, подписание и ратифицирование
Договора СНВ-3, отмена поправки Джексона - Вэника, Россия стала членом ВТО .
Администрация Б.Обамы предприняла серьезные попытки облечь сотрудничество между Россией и США в институциональные рамки. Это, прежде всего, учреждение в 2009 г. Российско-американской президентской комиссии, координировать деятельность которой должны главы дипломатических ведомств двух государств. В этой комиссии было сформировано большое количество рабочих групп по широкому спектру двустороннего сотрудничества. Не следует недооценивать проводившиеся в рамках комиссии различные мероприятия в таких областях, как ядерная безопасность, энергетика, сотрудничество в чрезвычайных ситуациях, борьба с торговлей наркотиками, здравоохранение, культура, образование и т.д. Хотя эти темы редко попадали на первые страницы СМИ, мероприятия в рамках комиссии постепенно формировали сущность взаимного сотрудничества, ведь одной из главных причин медленного прогресса в российско-американских отношениях оставалась их гипертрофированная
13
зависимость от процессов контроля над вооружениями .
Президенту Б. Обаме, пришедшему в Белый дом в 2009 г., пришлось на российском направлении иметь дело с весьма тяжёлым наследием, оставленным предыдущей администрацией. Линия, которую новый президент США пытался начать в отношении Москвы, была в первую очередь частью его общего подхода к международным делам, который был нацелен на то, чтобы постепенно снижать роль силовых рычагов в поддержании американского лидерства в мире.
Возможно, в этом подходе были и идеалистические мотивы - стремление стать наследником внешнеполитической философии президента Вудро Вильсона (такие мотивы ему активно приписывали и продолжают приписывать его оппоненты справа, в частности, известный
неоконсервативный публицист Р.Кейган) . Однако следует отметить, что Б.Обама унаследовал от своего предшественника две войны - в Ираке и Афганистане - которые ему предстояло заканчивать, и поэтому, из чисто прагматических соображений, он считал необходимым обеспечить себе необходимый «тыл» на российском направлении.
Размораживание - уже через несколько месяцев после прихода Обамы в Белый дом - деятельности Совета Россия - НАТО, прерванной после российско-грузинской войны, было продиктовано, прежде всего, стремлением восстановить сотрудничество, связанное с операцией в Афганистане, с необходимостью наладить транзит через Россию грузов для руководимой альянсом международной коалиции в этой стране.
Появились признаки того, что Б.Обама способен изменить подход Вашингтона к тем военно-политическим альянсам, в том числе НАТО, которые были созданы в эпоху холодной войны и предназначены для реагирования на совершенно другие вызовы. Так, в своем выступления на сессии Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 2009 г. новый президент признал: «Традиционное разделение между народами Севера и Юга не имеет смысла во взаимосвязанное мире; то же самое можно сказать и о тех объединениях между народами, которые коренятся в расколах уже давно минувшей «холодной войны» .
После встречи с генеральным секретарем НАТО А.Ф.Расмуссеном в конце сентября 2009 г. Б.Обама заявил: «НАТО была настолько успешным альянсом, что иногда мы забываем о том, что она был создана и сконструирована в условиях политического ландшафта XX века. А ведь мы уже живем в XXI веке, и это означает, что нам нужно постоянно обновлять НАТО, вдыхать в нее новую жизнь, чтобы она могла отражать современные, а не только прошлые угрозы» .
Москва не могла не обратить внимание на такие позитивные, с её точки зрения, тенденции в европейской политике новой администрации США, как ослабление внимания к новым союзникам Вашингтона в регионе Центральной и Восточной Европы, которое вызвало у последних большую обеспокоенность. Самым важным в этом контексте стало объявленное президентом Б. Обамой 17 сентября 2009 г. решение отказаться от планов развёртывания третьего позиционного района стратегической ПРО в Польше и Чехии и заменить его более гибким поэтапным и адаптивным подходом к развертыванию противоракетной обороны в Европе.
Существенно изменились акценты и в том, что касалось стратегии дальнейшего расширения НАТО на восток. После неудачи попыток предыдущей администрации США включить Украину и Грузию в план действий по подготовке к членству и поражения Грузии в «пятидневной войне» стало очевидным, что процесс принятия в альянс новых членов подошел к своему логическому пределу (кроме Балканских стран), что почти во всех странах (будь то на территории бывшей Югославии, или бывшего СССР), которые включены альянсом в его «расширительную» стратегию, существуют труднопреодолимые политические препятствия для вступления в НАТО, да и консенсус внутри самой НАТО по этому вопросу уже ушел в прошлое.
В декларации, принятой на саммите НАТО в Страсбурге и Келе в апреле 2009 г., уже ничего не было сказано о том, что Украина и Грузия станут членами альянса, и выражалась лишь надежда, что эти страны продолжат сближение с ним и необходимые политико-экономические
17
реформы, чтобы реализовать свои атлантические устремления .
В новой стратегической концепции НАТО, принятой Лиссабонским саммитом в октябре 2010 г., говорится, что «альянс не рассматривает ни одну из стран в качестве своего противника». Из этого следовало, что данный тезис относится и к России. Со своей стороны НАТО провозглашала, что она не представляет угрозы для России; более того, альянс «стремится к подлинному стратегическому партнерству с Россией и будет действовать соответствующим образом, ожидая взаимности с российской стороны» .
Это дало повод президенту РФ Д.А.Медведеву, который участвовал в португальской столице в заседании Совета Россия - НАТО, приуроченном к саммиту альянса, заявить, что «финальная версия стратегической концепции «...» всё-таки отражает желание государств НАТО выстраивать конструктивные отношения с Российской Федерацией, двигаться в сторону
19
полноценного партнёрства» .
Вопросы же, по которым у РФ остаются разногласия, по словам тогдашнего главы РФ (прежде всего, это вопрос об оценке событий, связанных с российско-грузинской войной 2008 года и возникновением новых государств - Абхазии и Южной Осетии) не должен разрывать наши отношения. Д.А.Медведев предпочёл тогда не высказывать критику в адрес
планировавшейся Вашингтоном и его союзниками программы создания европейской ПРО, выразив надежду, что она будет принципиальным образом отличаться от отменённой программы третьего позиционного района ПРО и предполагать равноправное участие России .
Одним из важных элементов «перезагрузки» российско-американских (и в более широком плане - российско-западных) отношений стало появление разного рода экспертных площадок, состоящих из видных фигур академического мира и отставных государственных деятелей как России, так и США и европейских стран, призванных не только высказывать свои экспертные мнения, но и влиять на те или иные политические решения и инициативы.
В частности, европейский аспект этих отношений был предметом деятельности «Евроатлантической инициативы в области безопасности», объявленной в 2009 г. по инициативе Фонда Карнеги за международный мир. Сопредседателями этой инициативы стали бывший министр иностранных дел РФ И.С. Иванов, председатель Мюнхенской конференции по безопасности, германский дипломат В. Ишингер и бывший председатель комитета по делам вооружённых сил Сената США С. Нанн.
Под влиянием этой инициативы президентом РФ Д.А. Медведевым был, в частности, выдвинут в ноябре 2009 г. проект Договора о европейской безопасности (ДЕБ). Этот проект развивал его инициативу, обнародованную годом ранее на конференции по мировой политике в Эвиане, и был сосредоточен лишь на одном аспекте - защите стран-участниц предполагаемого договора от вооруженного нападения. Фактически, эта была попытка хотя бы частично «перехватить» у НАТО одну из её важнейших функций (пусть там и не было аналога статьи 5 Вашингтонского договора, касающейся коллективной обороны) и использовать ту кризисную ситуацию, в которой оказался Североатлантический союз, т.е. та организация, которая и призвана обеспечивать эту защиту для большинства европейских государств.
Этот кризис выражался в фактическом исчерпании европейской миссии НАТО (во всяком случае, до того, как в 2014 г. разразился украинский кризис, такая точка зрения представлялась вполне обоснованной) и в том, что НАТО сосредоточилась в основном на операции в Афганистане.
Стремление Москвы заключить новый Договор о европейской безопасности отражало также её разочарование в ОБСЕ - организации, которая по своей природе должна быть внеблоковой и общеевропейской, но фактически (во многом из-за бездеятельности самой же России в предыдущее десятилетие) превратилась после окончания «холодной войны» в инструмент поддержания западной гегемонии в Европе, только в данном случае с помощью не военно-политических, а гуманитарно-правовых инструментов.
На практике, однако, содержание российского проекта лишь усилило подозрения НАТО в том, что Москва пытается если не разрушить, то размыть те «испытанные» инструменты обеспечения безопасности, которые предлагает Североатлантический альянс, инкорпорировать их в какие-то новые, неотработанные механизмы.
По этой причине руководители стран - членов альянса, а также руководящие чиновники НАТО, не отвергая цель, поставленную в российской инициативе - неделимость европейской безопасности - настаивали на том, что она может быть достигнута в контексте существующих институтов - ОБСЕ и Совета Россия - НАТО, без того, чтобы вступать в долгие и мучительные переговоры о каких-либо новых договорах. Этот тезис содержался, в частности, в выступлении государственного секретаря США Х.Клинтон в её выступлении в парижской L’Ecole Militaire в январе 2010 г .
Председатель правления Института современного развития (ИНСОР) И.Юргенс - а это был один из главных экспертных центров в окружении президента Д.А. Медведева, ставивший, в частности, вопрос о возможности вступления РФ в НАТО - утверждал, что американцы среагировали на проект Договора о европейской безопасности «как на попытку разделить и
расколоть западный альянс, вывести американцев с европейского
22
континента» .
Представляется, однако, что возлагать всю вину за неудачу инициативы по ДЕБ на США - значит, руководствоваться несколько упрощённым взглядом на мотивы, которыми диктуется политика как США, так и их европейских союзников, ведь последние не меньше - и даже больше - чем Вашингтон, опасаются разрушения или размывания атлантических механизмов, без которых они не мыслят безопасность Европы. По этой же причине нельзя приписывать лишь американскому давлению то единогласие, с которым Евросоюз и США впоследствии начали против России «войну санкций» в связи с событиями на Украине.
В США многие склонны связывать угасание и срыв «перезагрузки», в том числе на евроатлантическом направлении, с внутриполитическими переменами на высшем уровне в России, прежде всего, с тем, что Д.А. Медведеву пришлось отказаться от намерения баллотироваться в президенты на второй срок, и с возвращением В.В. Путина на высший пост в государстве. В частности, известный специалист по России, профессор Джорджтаунского университета А.Стент в своей вышедшей в 2014 г. книге «Пределы партнёрства» замечает: «Обама, как и другие западные лидеры, с самого начала решил поймать Медведева на слове и действовать так, как будто тот - лидер России не только де-юре, но и де-факто, желающий сделать российское общество более современным, основанным на верховенстве закона.
Администрация Обамы решила сделать ставку на Медведева и сосредоточить усилия на этой половине тандема в надежде, что Медведев в конце концов сумеет укрепить свои позиции и сосредоточить власть в своих руках. В тот период среди американских чиновников стало модным выражение «дать Медведеву полномочия», что говорило о преувеличении Соединёнными Штатами своего потенциального влияния на внутреннюю политику России» .
В Вашингтоне любое улучшение отношений с Россией в постсоветский период рассматривалось как шанс добиться смягчения её позиций - или вообще отказа от всяких возражений с её стороны - по тем вопросам, где США и их союзники считают необходимым укрепить свою гегемонию. Именно так обстояло дело с проблемами расширения НАТО или военного вмешательства альянса в Югославии, а потом в Ливии. «Перезагрузка», начатая по инициативе администрации Б.Обамы, была рассчитана на то, что для России эти и другие проблемы перестанут быть важными, и она ради каких-то более важных задач собственного развития откажется от своих «имперских» амбиций.
Та часть американского экспертного сообщества, которая занималась политическим и информационным обоснованием «перезагрузки» (а такой его представитель, как М.Макфол, занимался этим также на должности посла США в РФ), впоследствии - уже после «украинского разлома» - пыталась доказать, что Москва, если нужно, сумеет закрыть глаза на те действия США на международной арене, которые обычно вызывают у неё беспокойство.
В своей статье в одном из летних номеров журнала The Washington Quarterly М.Макфол вместе со своим соавтором, исследователем из Стэнфордского университета К.Стоунер, утверждают, что уже после трёх раундов расширения НАТО на страны Восточной Европы, после руководимых США интервенций в Сербии и Ираке (1999 и 2003 гг.), после «цветных» революций в трех бывших советских республиках (Г рузии в 2003 г., Украине 2004 г. и в Киргизии в 2005 г.) президенты Б. Обама и Д.А. Медведев вместе работали над несколькими проектами, укрепившими безопасность обеих стран .
Это подписание и ратификация нового договора по СНВ, совместная разработка пакета санкций против Ирана, расширение Северной сети снабжения войск международной коалиции в Афганистане. Самым знаменательным авторы считают согласие российских руководителей воздержаться в марте 2011 г. при голосовании по резолюциям, санкционирующим применение силы против режима М. Каддафи в Ливии . Расширение НАТО, утверждают авторы, не было проблемой для России в период «перезагрузки», тем более что в «эру Обамы - Медведева» альянс не расширялся на восток.
Таким образом, сторонники чисто личностной трактовки российской внешней политики пытаются отодвинуть на второй план и объявить малозначимыми те разногласия по существу между Россией и США/НАТО, которые завели в тупик и «перезагрузку», и оживившийся было в конце первого десятилетия XXI века диалог по евроатлантической безопасности.
Прежде всего, следует отметить провал планов сотрудничества по противоракетной обороне в Европе, где натовская сторона отвергла все предложения Москвы по созданию совместной системы ПРО и отказалась давать России гарантии ненаправленности своей ПРО против России. Ещё до возвращения В.В. Путина на пост президента РФ, Кремль дал понять, что ввиду тех принципиальных расхождений, с которыми столкнулись российско-натовские переговоры по противоракетной обороне в Европе, он считает эти переговоры бесполезными.
В ноябре 2011 г. президент Д.А.Медведев объявил о ряде мер военнотехнического характера по противодействию американской ПРО (прежде всего, это возможное развертывание в Калининградской области ракетного комплекса «Искандер»), а также возможности выхода РФ из договора СНВ-3 и прекращения сотрудничества по Афганистану. Правда, определённую надежду на выход из тупика давали объявленные в марте 2013 г. Вашингтоном изменения в планах развертывания своей системы ПРО в Европе.
Эти изменения включали, в частности, отмену четвертой стадии развертывания евроПРО, в рамках которой планировалось разместить на территории Центральной и Восточной Европы (в Чехии и Польше) в 20182020 гг. усовершенствованные ракеты-перехватчики, способные сбивать МБР. Однако фундаментальных разногласий между Россией и США/НАТО по проблеме ПРО это не устранило, а украинский кризис прервал все усилия по взаимному диалогу.
Не только проблема противоракетной обороны в Европе стала причиной деградации и свёртывания евроатлантического диалога. Прежде всего, исчерпал себя тот стимул, который обеспечивало сотрудничество, связанное с проведением под руководством НАТО в Афганистане миссии Международных сил содействия безопасности (МССБ).
Оно было фактически единственной плодотворной основой для диалога между Россией и НАТО. Те военно-технические мероприятия, которые проводились по линии Совета Россия - НАТО в других областях, и которые натовская сторона постоянно указывала как пример позитивного взаимодействия с Россией (совместные учения и экспертный диалог по антитеррору, борьбе с пиратством, поисково-спасательным операциям на море и т.д.), имели какой-то смысл лишь в условиях подходящего политического климата во взаимных отношениях. Они в то же время позволяли отвлекать внимание от фундаментальных разногласий по
вопросам контроля над вооружениями и нейтрализовывать недовольство России из-за приближения инфраструктуры альянса к её границам .
В том, что касается сотрудничества по более фундаментальным проблемам европейской архитектуры, то здесь США и Североатлантический союз за прошедшие после окончания холодной войны два с половиной десятилетия практически ничего не сделали для того, чтобы эволюция приоритетов НАТО перестала восприниматься в России как угроза её интересам и ее национальной безопасности. Москва отвечала взаимностью. Так, в Военной доктрине РФ 2010 года, принятой в разгар «перезагрузки», опасности, связанные с НАТО (стремление наделить силовой потенциал альянса глобальными функциями, приблизить свою инфраструктуру к российским границам), были указаны в качестве основных внешних угроз для страны, что вызвало недовольство со стороны самой НАТО.
То, что расширение НАТО на восток после наиболее массовой волны этого расширения (когда в альянс в начале 2000-х гг. были приняты сразу семь стран, в том числе прибалтийские республики бывшего СССР) фактически исчерпало свой ресурс, а соответствующие обещания НАТО в адрес Украины и Грузии не имеют возможности в обозримом будущем воплотиться в реальность, отнюдь не помогло взаимопониманию между Россией и Североатлантическим альянсом. Принятие в НАТО столь большого числа недружественно настроенных к России государств, которые, к тому же, наиболее активно лоббируют в пользу активизации сотрудничества с прозападно-ориентированными странами постсоветского пространства, само по себе создаёт далеко не лучший климат в отношениях Россия - НАТО.

Купить