Прокурорский надзор за исполнением законов органами, осуществляющими дознание и предварительное следствие .

Итак, на основании проведенного исследования необходимо сделать следующие выводы.
В правовой конструкции обеспечения прокурором надзора за законностью предъявления обвинения имеется существенная юридическая ущербность. Так, уголовно-процессуальный закон (ч. 9 ст. 172 УПК РФ) обязывает следователя направлять прокурору копию постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого после ознакомления с данным постановлением обвиняемого, его защитника и производства допроса обвиняемого, т.е. после фактического предъявления обвинения.
В сложившейся ситуации полагаем, что законодательно, посредством внесения изменений и дополнений в УПК РФ, целесообразно правовое требование ч. 9 ст. 172 УПК РФ из данной нормы исключить и изложить это нормативное требование самостоятельной пятой частью нормы статьи 171 УПК РФ в следующей редакции: «5. Копия постановления о привлечении в качестве обвиняемого сразу же после его вынесения незамедлительно направляется прокурору, с приложением справки о наличии доказательств, которые в их совокупности дают основания для обвинения лица в совершении преступления. Существо содержания этих доказательств должно быть изложено по каждому доказательству отдельно». Такой подход, в случае принятия его законодателем, позволит придать надзору за исполнением закона при предъявлении объявления не последующе-восстановительный, а предупреждающий характер, поскольку у прокурора в этом случае появляется возможность не допускать нарушение закона.
В ныне действующем УПК РФ сделана попытка правовой регламентации института дополнительной проверки, возобновления проверки. Но положения УПК РФ в этой сфере недостаточно проработаны в нормах права и нуждаются в совершенствовании.
С учетом полномочий руководителей следственных органов, являющихся органами ведомственного процессуального контроля, по отмене незаконных постановлений следователя об отказе в возбуждении уголовного дела представляется допустимым наделить прокурора полномочиями по возбуждению уголовного дела в связи с отменой им постановления следователя. Кроме того, хотя прокурор и отменяет незаконное постановление следователя, по сути, оно является «совместным» документом следственного органа как прошедшее процедуру проверки в подразделениях ведомственного контроля. Независимый от ведомственных влияний прокурорский надзор должен не только обращать внимание органов следствия на допущенные нарушения, отменяя незаконное постановление следователя, но и устранять нарушения радикальным образом - путем возбуждения дела. В противном случае, не обладая полномочиями по радикальному устранению нарушений закона, прокурорский надзор выглядит как придаток ведомственного контроля. В пользу этого можно привести еще ряд аргументов.
Так, когда прокурор возбуждает производство об административном правонарушении, не приходится говорить о совмещении им функции органа административной юрисдикции. В случаях, когда прокурор отменяет постановление следователя о возбуждении уголовного дела, прошедшее процедуру ведомственного контроля, также не говорим о совмещении функции следствия и надзора. Подобно этому в случае наделения прокурора полномочиями по возбуждению уголовного дела в связи с отменой необоснованного постановления их необходимо расценивать не как совмещение функций надзора и следствия, а как действенное процессуальное полномочие, выступающее, с одной стороны, способом реально устранить допущенные нарушения, а с другой - превентивной мерой повышения ответственности следователя и руководителя следственно органа.
В правовых позициях Конституционного Суда РФ по вопросам законности неоднократной отмены осталась незавершенность, некоторые из них нуждаются в разъяснениях. Поэтому совершенствование норм, регулирующих разрешение сообщений о преступлениях, и оптимизация надзорных полномочий в этой стадии должны быть направлены на формирование единообразной практики.
Во-первых, законодатель допускает, что эти и другие постановления могут быть и необоснованными, поэтому наделяет должностных лиц полномочиями по их отмене (ч. 6 ст. 148 УПК РФ); во-вторых, отмена
руководителями ведомственного контроля необоснованных постановлений следователя имеет место в связи с необеспечением полноты проверки. Естественно, целью отмены не является дополнительная проверка, скорее, это средство достижения цели. С точки зрения защиты прав лиц необходимо отметить, что лица, в отношении которых сохраняется угроза «отмены» принятого процессуального решения, по сути, находятся в состоянии неопределенного статуса - в качестве участника досудебного уголовного судопроизводства. Поэтому актуальным является сам факт отмены состоявшегося решения и сохранение в дальнейшем такой возможности.
Недопустимость отмены таких решений по одним и тем же основаниям не исключает их отмену по другим основаниям. В случаях же, когда органом расследования в полном объеме не выполнены требования, изложенные в предыдущем постановлении об отмене процессуального решения, отмена по одним и тем же основаниям является вынужденной.
Орган расследования должен исполнить свои обязанности добросовестно и ответственно, не оставляя места сомнениям, противоречиям и догадкам в принятом процессуальном решении. С учетом сокращенных сроков проверки обеспечить полноту проверки и ее обоснованность не всегда удается. Потому неоднократная отмена постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела должна быть ограничена законом. Только при подобном подходе можно говорить о реализации конституционно значимых целей уголовного преследования, а также о реальности гарантий и действенности защиты прав лиц от неправомерного ограничения, упоминаемого в вышеназванных правовых позициях Конституционного Суда РФ.
Следует отметить, что неограниченное возобновление проверки и для заявителя, и для лица, в отношении которого было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела, является ограничением прав. А неопределенно длительное ограничение прав, допускающее неоднократные отмены (ч. 6 ст. 148 УПК РФ) принятых решений, даже исходя из благих намерений, равнозначно отмене права, что не допускается в силу Конституции РФ (ст. 55).
Поэтому установление жестких сроков, допускающих отмену процессуальных решений с возобновлением проверки по сообщению о преступлении (безвестном исчезновении), соблюдение их, принятие обоснованных решений должны стать гарантией защиты прав лиц в стадии возбуждения уголовного дела.
Представляется, что в законе должны быть предусмотрены нормы, согласно которым органы ведомственного процессуального контроля могут отменить необоснованные решения, в том числе и неоднократно, в рамках предельных процессуальных сроков проверки сообщения о преступлении, - 30 суток (ч. 3 ст. 144 УПК РФ).
По истечении указанных сроков материалы для проверки должны быть представлены прокурору незамедлительно. Наделение при этом прокурора полномочиями по возбуждению уголовного дела в связи с отменой состоявшегося процессуального решения послужит дополнительной гарантией защиты прав участников процессуальной проверки сообщения о преступлении (безвестном исчезновении). При таком подходе разрешится и проблема сроков представления материалов проверки, а не только постановления, как это предусмотрено в ч. 4 ст. 148 УПК РФ.
Сегодня в рамках законодательства, практики и теории не трудно найти какие-либо проблемы в осуществлении прокурорского надзора за предварительным следствием, осуществляемым следователями Следственного комитета РФ. Видится другая проблема в путях максимальной оптимизации и разрешения этих проблем. Одной из острых на наш взгляд проблем является применение прокурорами актов реагирования на выявленные нарушения. Следователи сегодня во многом самостоятельны в своей деятельности, а прокурор наоборот стает «ограниченным» субъектом. Большую часть разрешают руководители следственных подразделений, что ставит в зависимость прокурора от следователей, что по своей сути противоречит природе прокурорского надзора за органами предварительного следствия, которые находятся в главенствующей роли при обнаружении нарушений федерального законодательства.
Существенной проблемой теории прокурорского надзора является то, что во многом не определены некоторые важные для правоприменителя понятия, не говоря уже об обывателях. Так мы постарались определить такие понятия как «органы предварительного следствия» и «объекты прокурорского надзора за предварительным следствием, осуществляемым следователями Следственного комитета Российской Федерации», что можно наблюдать в настоящей работе. Эти вопросы и ранее были теоретическими и с практической точки зрения не вызывали особых проблем, но все же, указанные понятия имеют место быть, а следовательно должны быть определены и законодательно закреплены, как понятия «следователь», «прокурор», «прокуратура» и многие другие.
Что касается перспектив развития этого направления надзора, то это во многом зависит от законодателя и реалий, складывающихся в обществе, ведь не секрет, что во многом изменения законов диктуются именно этим, что и предопределяет внесения изменений, которые нельзя сказать однозначно, что все, но все же положительно влияют на правоприменительную практику.

Купить