Введение
Основная часть
Актуальность Владимира Вениаминовича Бибихина
Введение в чтение В.В.Бибихина
Философия
Дело В.В.Бибихина и право
«Необходимость права» в «Введении в философию права» и
философское «надо» или философский императив в
философии Владимира Вениаминовича Бибихина
Присутствие способом отсутствия
Возвращение к философскому императиву
«Надо»-нужда-нищита
К праву
Решение и право в работе «Введение в философию права»
В.В.Бибихина
Схема и цвет-тон-настроение
К вопросу об истине власти и истине «самой по себе»
(«Политик» Платона)
Заключение
Список использованной литературы






Купить

Прежде чем говорить уже о философе, о том, что он написал, сказал -
прежде надо прояснить, что можно сказать не словами самого философа,
зачем говорить о нем, если можно прочитать его тексты. То есть стоит
остановиться на вопросе о значении, цели говорения о философии философа.
Для начала можно высказать очевидное, что если я говорб о философии
философа или о философе, то я не могу сказать то же, не говоря о его
философии или о нем. С другой стороны, разве интересует нас сам по себе
философ и сама по себе его философия как одна из многих, включенная в
причинно-следственные связи (в естественный порядок)? Если интересует, то
да, интересует.
Но откуда появится то, что не есть философия философа (не его слова),
не он сам в говорении о нем и его философии? Зачем ещё говорить сверх
того, что наговорил он?
Таким образом проблема говорения о философии философа повисает
над нашими головами.
Можно попытаться с другой стороны подойти к вопросу говорения о
филсофии философа. Именно со стороны мышления реального и реальной
мысли, которые желанны. Мы хотим их. Можно сказать, что мы хотим
содержания.
Какую роль тогда выполняет философия философа? Мы предпологаем
там мысль и что у него было реальное мышление, то есть сказанное сказано
не попусту. А мы желаем того, что скрывается за видимостью сказанного,
следом реального.
Конечно, говоря о философии философа мы тянемся к той мысли и
философии, но и предполагаем, что это усилие «дотянуться» необходимо,
чтобы мышление было в нашем говорении о философии философа.3
Иначе, почему нужно говорить о философии философа? Это становится
бессмысленным. Мы, странно говорить, должны предполагать философа как
философствующего, иначе это никто для нас.
Но есть также и прагматический смысл говорения о философии
философа. Философия философа выступает как повод для мышления. И его,
как любой повод, можно отбросить (отставить) только после осознания как
этого повода в этом мышлении. Повод ведет, мы же в стремлении к свободе
будем всегда стремиться не идти на поводу, но просто отбросить повод для
мышления нельзя. Мы должны нейтрализовать повод, потому что настоящее
мышление имеет только одно основание - само же мышление. Мы не знаем
технику, которая привела бы нас к мышлению, но мышление случается.
Говорение о философии философа и о филовофе необходимо как об
образе реальной философской жизни, то есть образ жизни, стремящейся к
мудрости. Любовь к мудрости (страсти к мудрости) делает жизнь особой,
также как любовь к маркам делает особой жизнь филателиста. То есть жизнь
философа принимает особую форму.
Купить