ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
ОСНОВНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ
Купить

Актуальность и научная значимость проблемы. История политических репрессий в нашей стране еще долго будет актуальной темой исследований. Суровые уроки прошлого должны стать предостережением и для россиян, и для всего человечества. Описание репрессивной системы во всех деталях дает возможность понять ее неразрывную связь с общественным и политическим строем СССР и уничтожением личности этой системой как главного преступления советского режима.
Рабство - фундамент тоталитарной системы. Это понятие в широком смысле слова охватывает не только принудительный труд несвободных людей. Свободные (формально) люди тоже были рабами Системы. Повиновались всем приказам свыше. Наибольшее, что могли себе позволить, - молчание в знак несогласия. Исключения - единичны. Выполнение воли вождей вошло в привычку, стало частью сознания и нормой жизни.
Сужая семантический смысл слова «рабство», рабским можно назвать труд подавляющего большинства советских людей. Многие из них до сих пор ностальгически вспоминают сталинские времена и ни за что не согласятся считать себя «угнетенными», «зависимыми», «рабами». Раб, радующийся своей долей, благословляющий своего хозяина, не замечающий унижения человеческого достоинства - не редкость для мировой истории. Только зашоренность мышления может помешать увидеть, что подавляющее большинство населения Советского Союза оказалось в той или иной степени зависимо от государства.
Следует заметить, что для Советского Союза характеристика какого-либо труда как «вольнонаемного» весьма условна, поскольку на деле речь может идти только о различных формах принуждения к труду различных категорий зависимого населения. Иначе придется всерьез признать вольным труд колхозников, лишенных свободы передвижения, и труд рабочих, фактически прикрепленных к своим предприятиям, под угрозой лишения свободы. Поэтому понятие «вольнонаемный труд» в данной работе используется для того, чтобы разграничить труд формально свободного населения и спецконтингента, количество степеней свободы которого было значительно меньше. Некоторые историки предпочитают характеризовать труд в СССР в целом как «принудительный», а труд спецконтингента, как «подневольный». В данном исследовании будет использоваться традиционное словоупотребление.
Среди советских людей были и те, чье принуждение к труду никто не отрицал и не отрицает. Мощь и значение сектора принудительного труда для советской экономики с конца 20-х и до начала 50-х гг. нельзя игнорировать. Привлеченные к труду не по своей воле использовались прежде всего на «черной» работе. Рабский, в сущности, труд при экономии на зарплате, питании и социальной сфере давал государству видимую экономию. Изучение того, кто были эти люди, каков их социальный статус, каким образом они рекрутировались, как они жили, как был организован их труд и что он значил для экономики страны - чрезвычайно актуальная задача для социальной и экономической истории отечества. Необходимо разобраться и в причинах широкомасштабного и долговременного использования в СССР принудительного труда, неэффективного и малопроизводительного, в чем уверены как узники ГУЛАГа, так и многие экономисты.
Таким образом, написание истории спецконтингента имеет общественную и нравственную актуальность, позволяет отдать дань памяти миллионам жертв сталинизма. Научная актуальность проблемы также велика, поскольку, не замечая особую социальную группу советского общества, растворяя ее в составе других групп, мы пишем историческое полотно неточными мазками. Воссоздание объективной социальной истории конца 20-х - начала 50-х гг. невозможно без пристального изучения спецконтингента как особой группы зависимого населения СССР.
Объектом исследования является спецконтингент. Казенный ярлык «спецконтингент» получала большая часть людей, попавших под каток сталинских репрессий. В состав этой особой социальной группы советского общества включались различные, весьма многочисленные группы несвободного населения: заключенные, спецпоселенцы, трудармейцы, военнопленные, интернированные, узники проверочно-фильтрационных лагерей. Большая часть из них привлекалась к принудительному труду. Степень их свободы или, точнее говоря, несвободы была различной, отличались формы и методы принуждения к труду. Общей оставалась политика режима по отношению к спецконтингенту, сочетавшая изоляцию потенциально опасных, с точки зрения власти, слоев с использованием их труда для развития народного хозяйства.
Словечко «спецконтингент» родилось в недрах ГУЛАГа и пока еще не стало общеупотребимым термином. Однако, несмотря на происхождение и неблагозвучность, его все же следует принять для обозначения перечисленных выше групп несвободного населения. Всем им присущ целый ряд родственных признаков, что обуславливает необходимость использования обобщающего термина. Придумывать же неологизм взамен пусть неудачного, но существующего термина вряд ли разумно. Более того, принять термин просто необходимо, если мы придадим ему не бюрократический, а исторический характер, выделив особую социальную группу зависимого населения СССР.
Кемеровский исследователь Р.С.Бикметов справедливо отмечает, что до последнего времени историки не задумывались над определением категории «спецконтингент», и дает собственную дефиницию: «Под спецконтингентом мы понимаем совокупность различных категорий репрессированного населения насильственно вовлеченного в производственные процессы и содержащегося на режимных условиях». По-видимому, целесообразно расширить круг подпадающих под определение спецконтингента категорий, включив сюда всех репрессированных, содержащихся на режимных условиях, иначе из поля нашего зрения выпадут заключенные тюрем, спорным станет вопрос об отнесении к спецконтингенту этапированных и т.д. Но в предлагаемом исследовании речь пойдет главным образом о категориях репрессированных, насильственно вовлеченных в производственные процессы.
Предметом исследования является генезис советской пенитенциарной политики, социальный и правовой статус, положение и труд различных категорий спецконтингента.
Территориальные рамки. Исследование охватывает пределы современного Пермского края, который в начале исследуемого периода входил в состав Уральской области в виде Пермского, Верхне-Камского, Коми-Пермяцкого и Кунгурского округов, с 1938 г. носил название Пермской, потом Молотовской (с 1940 г.) и снова (с 1957 г.) Пермской области, в 90-е годы существовал в виде двух субъектов Российской Федерации (Пермская области и Коми-Пермяцкий автономный округ) и в 2005 г. конституируется как Пермский край.
В Пермском крае имелись крупные запасы леса и полезных ископаемых, в годы первых пятилеток здесь строились сотни индустриальных объектов, в том числе десятки предприятий, ставших флагманами индустриализации. В годы войны к ним добавились эвакуированные заводы и фабрики. С другой стороны, Западный Урал являлся удаленной от центра и хозяйственно малоосвоенной территорией. Все это обусловило широкомасштабное применение принудительного труда в регионе, перемещение сюда больших масс подневольных работников. Таким образом, Пермский край может рассматриваться как исторический полигон, на котором наглядно представлено развитие советской пенитенциарной политики сталинской эпохи, воспроизводившейся в основных чертах и в других регионах страны. В исследуемый период он являлся одним из наиболее значимых регионов дислокации спецконтингента; здесь размещались все изучаемые категории спецконтингента: заключенные, спецпоселенцы, трудармейцы, узники ПФЛ, военнопленные и интернированные. В совокупности это дает возможность достаточно полно реконструировать место и роль спецконтингента в советском обществе конца 20-х - начала 50-х гг., а также выявить специфику его положения в российских регионах.
Хронологические рамки. Выбор конца 20-х гг. в качестве нижней хронологической границы обусловлен переломным характером исторических явлений, имевших место в это время: сосредоточение власти в руках И.В. Сталина, свертывание новой экономической политики, начавшиеся формированная индустриализация и коллективизация сельского хозяйства, вызревание новых пенитенциарных концепций и т.д. Именно поэтому данную Сталиным характеристику конца 20-х как времени «великого перелома» принимает большинство историков. Выбор начала 50-х гг. как верхней хронологической границы исследования также вполне логичен. В марте 1953 г. скончался И.В. Сталин, начинается разложение тоталитарной системы, начинается кризис и реорганизация пенитенциарных структур. Потрясения и преобразования 1953-1956 гг. представляют сложный конгломерат социально-экономических и политических процессов и заслуживают самостоятельного изучения.
Характеризуя сегодняшнюю историографическую ситуацию в целом, следует отметить, что накоплен немалый опыт в изучении истории политических репрессий в СССР, различных групп спецконтингента, отдельных аспектов использования принудительного труда и т.д. Однако историографический анализ, осуществленный автором в первой главе диссертации показал, что при всем многообразии научной литературы по истории политических репрессий в СССР и по различным категориям спецконтингента до сих пор отсутствует комплексное исследование, посвященное спецконтингенту в конце 20-х - начале 50-х гг. как на региональном, так и на всероссийском или всесоюзном уровне. Исследователи, с одной стороны, пока еще не смогли подняться до комплексного, панорамного видения проблемы, позволяющего в многообразии зависимых социальных элементов выделить особую социальную группу - спецконтингент. С другой стороны, многие историки отказываются от попыток «видеть в малом». Между тем, изучение проблемы на микроуровне позволяет увидеть такие закономерности и особенности функционирования системы, которые не заметны при глобальном подходе.
Принимая во внимание степень изученности проблемы и общий вектор исторических изысканий в рассматриваемой предметной области, сформулируем цель и задачи исследования.
Цель работы - комплексное исследование жизни и деятельности спецконтингента в конце 20-х - начале 50-х гг. ХХ в. на примере Пермского региона.
Задачи исследования:
- определить степень изученности проблемы и составить характеристику источниковой базы;
- проследить эволюцию пенитенциарных концепций и структур сталинской эпохи;
- изучить в историческом аспекте дислокацию и размещение заключенных, спецпоселенцев, трудмобилизованных НКВД, военнопленных, интернированных и узников проверочно-фильтрационных лагерей в Пермском крае в конце 20-х - начале 50-х гг.;
- проанализировать правовой статус, жилищно-бытовые условия,
использование и стимулирование труда спецконтингента в конце 20-х - начале 50-х гг.;
- выявить причины и проявления произвола по отношению к спецконтингенту, пределы самоуправства гулаговских начальников, характер унижения человеческого достоинства исследуемой социальной группы,
- на материале Пермского региона изучить возможность сравнительного анализа эффективности вольнонаемного и принудительного труда в СССР и сформулировать гипотезы об эффективности принудительного труда в конце 20-х - начале 50-х гг.
В целом замысел работы основывается на том, что исследование генезиса, условий жизни, правового положения, деятельности спецконтингента, места и роли этой социальной страты в советской общественно-политической системе на примере весьма значимого региона страны позволяет изучить проблему в исторической конкретике, соотнести региональную специфику с общими для всей страны тенденциями, выдвинуть ряд гипотез, задающих направление аналогичным изысканиям в других регионах.
Методология исследования. Методологической основой исследования стали традиционно применяющиеся в исторической науке принципы и методы. В первую очередь следует назвать принципы историзма и научной объективности. Применение принципа историзма к изучению спецконтингента предполагает выяснение причин и тенденций формирования этой группы зависимого населения СССР, динамики трансформации его места и роли в жизни общества в связи с изменениями общественно-политической ситуации и с процессами внутри этой страты. Под научной объективностью понимается видение предмета исследования каким он существовал в реальности, вне зависимости от субъективных наслоений, содержащихся в источниках, в оценочных суждениях политиков и историков.
Использовались также такие общенаучные методы исследования, как системный подход, классификация, генетический и типологический методы анализа. В рамках системного подхода советское общество конца 20-х - начала 50-х гг. отображается в виде сложной иерархической системы, в которой спецконтингент является неотъемлемым элементом социальной структуры. Системный подход предполагает проведение структурно-функционального анализа, дающего возможность скорректировать наши представления о внутренней структуре изучаемых категорий спецконтингента, место каждой из них на внутренней иерархической лестнице, разобраться в динамике внутриструктурных изменений. Структурно-функциональный анализ тесно связан с целым рядом различных методов: логических, типологических, статистических и т.д. В числе математико-статистических методов использовались формализация, сводка и группировка данных, выборочный метод, корреляционный анализ, контент-анализ и другие вспомогательные методы.
В исследовании применялись и специальные исторические методы - описательный, документально-иллюстративный, синхронный и диахронный методы, методы сравнительно-исторического и комплексного анализа, а также методы количественного анализа исторических источников.
Историческая наука имеет богатые традиции изучения зависимого населения разных эпох и цивилизаций. В частности, отечественная историография, в том числе советская, накопила ценный опыт исследования зависимого населения как Западной Европы, так и Руси. В этом смысле мы можем использовать наследие А.И.Неусыхина, С.Д.Сказкина, Б.Д.Грекова, Б.А. Рыбакова и других.
Учитывая особую роль государства как в досоветской, так и в советской истории, нашей опорой будет и этатистская методологическая концепция С.М. Соловьева. Заметим, что концепция определяющей роли власти в российской истории присуща и дореволюционным историкам государственной школы (К.Д.Кавелин, Б.Н.Чичерин и др.), и зарубежным исследователям (Р. Пайпс, Р.Такер и др.), и многим современным российским историкам и философам.
Кроме того, наше понимание исторических процессов, характерных для ряда стран мира в ХХ столетии, во многом связано с концепцией тоталитаризма, развитой такими учеными, как Х. Арент, З. Бжезинский, К.Фридрих, Р.Арон и другими. Необходимо пояснить, что автор не склонен придавать абстрактной теоретической концепции универсальный характер, тем более, применять ее для непосредственного толкования исторических фактов, но считает, что использование тоталитарной модели формирует теоретические рамки для конкретно-исторического исследования, способствует пониманию системы политической власти в СССР.
Методологическое значение для исследования имеет и концепция микроистории, представленная в трудах Ш. Фитцпартрик, С.Журавлева и др. Применение ее к изучению диссертационной проблемы означает перенос внимания с процессов глобальных, всесоюзного масштаба, на процессы региональные и локальные, с тем, чтобы такая детализация в дальнейшем позволила провести синтез на более глубоком уровне.
Имея в виду все эти названные методологические ориентиры, мы ограничим наше исследование изучением советского спецконтингента в сталинскую эпоху.
Научная новизна исследования определяется в первую очередь тем, что впервые на региональном уровне проведено комплексное исследование жизни и деятельности спецконтингента в конце 20-х - начале 50-х гг. ХХ в., изучены генезис и функционирование советской пенитенциарной системы, анализируются правовой статус, жилищно-бытовые условия, использование и стимулирование труда заключенных, спецпоселенцев, трудмобилизованных НКВД, военнопленных, интернированных и узников проверочно-фильтрационных лагерей.
На конкретном историческом материале определяются подходы к проблеме сравнительного анализа эффективности вольнонаемного и принудительного труда в СССР и формулируются новые гипотезы об эффективности принудительного труда в конце 20-х - начале 50-х гг.
Впервые в исторической науке спецконтингент представлен как особая социальная группа зависимого населения Советского Союза. Новизна исследования и в том, что выявляются сходства и различия социального и правового статуса, организации труда и идеологической обработки различных категорий спецконтингента.
Диссертантом проанализирована историография проблемы. С источниковедческой точки зрения новизна диссертации в том, что в научный оборот вводится значительный массив ранее не использовавшихся в исторических исследованиях архивных документов.
Впервые в отечественной исторической науке апробирована методика и проведен количественный анализ парных зависимостей признаков на основе обработки компьютерной базы данных арестованных по политическим мотивам в Пермском крае в 1929-1953 гг.
Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее результатов в научной работе (подготовка обобщающих трудов по отечественной истории, истории политических репрессий в СССР, истории Урала), в учебно-методической работе (включение материалов диссертации в лекционные и специальные курсы, использование их при проведении семинарских занятий) и в просветительской деятельности (подготовка публикаций в СМИ, разработка концепций и экспозиций выставок и т.д.).
Апробация работы. Содержащиеся в диссертации концептуальные положения, общие и частные выводы апробированы в научных и учебно-методических публикациях, выступлениях на научных и научно-практических конференциях и в преподавательской деятельности. Основные результаты исследования изложены в авторской монографии объемом 25 п.л., а также в 32 других научных публикациях в центральных и региональных журналах, учебных пособиях, сборниках материалов, докладов и тезисов общим объемом более 18 п.л.
Кроме того, различные аспекты исследуемой проблемы освещались в докладах на международных конференциях «Тоталитаризм и сопротивление» (Пермь, 1993), «Тоталитаризм и личность» (Пермь, 1994), «Взаимоотношения центра и регионов России: политические, экономические, исторические и образовательные перспективы» (Ярославль, 1996), «Права человека в России: прошлое и настоящее» (Пермь, 1999), «Регионы России: взаимодействие и развитие» (Ростов-на-Дону, 1999), «Проблемы создания единого электронного банка данных жертв политических репрессий в пределах СССР» (Нижний Тагил, 2000), «Урал и Сибирь в сталинской политике» (Новосибирск, 2002), а также на всероссийских и региональных конференциях «История и террор» (Пермь, 1993), «История репрессий на Урале в годы советской власти» (Екатеринбург, 1994), «Тоталитаризм после Сталина» (Чусовой, 1995), «Сопротивление тоталитаризму в России (СССР) 1917—1991 гг.» (Чусовой, сентябрь 1996), «Архивы. Вузы. Школы» (Пермь, 1997), «Взгляд на историю Прикамья на пороге ХХ века» (Пермь, 1997), «История репрессий на Урале: идеология, политика, практика (1917 - 1980-е годы)» (Н.Тагил, 1997 г.), «Урал в прошлом и настоящем» (Екатеринбург, 1998 г.), «Политические репрессии в истории России» (Пермь, 2000).
Материалы и выводы исследования используются в преподавании основных и специальных учебных курсов «Отечественная история (1917 - н.вр.)», «История политических репрессий в СССР», «Принудительный труд в Советском Союзе», которые автор читает на историческом факультете Пермского государственного педагогического университета, а также в лекциях для учителей истории в рамках курсов повышения квалификации и на семинарах общества «Мемориал».
Отработанные концепции, накопленные документальные и иллюстративные материалы (копии документов, схемы, фотографии, базы данных) использованы при подготовке трех частей Книги памяти жертв политических репрессий Пермской области (Годы террора. Пермь, 1998 - ч.1; 2000 - ч.2; 2003 - ч.3, т.1-2).

Купить