ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА 1. М.М.БАХТИИ И ЕГО КОНЦЕПЦИИ
«КАРНАВАЛИЗАЦИИ» И ПОЛИФОНИИ 7
1.1 Концепция «карнавализации» Бахтина 7
1.2 Феномен «полифонии» в литературе, концепция
М.М. Бахтина 25
ГЛАВА 2. КАРНАВАЛЬНЫЕ МАСКИ И МНОГОГОЛОСИЕ
АЛЕКСАНДРА НЕВЗОРОВА 45
2.1 Личность и журналистская деятельность Александр
Невзорова 45
2.2 Анализ «карнавальных масок» Невзорова на материале
радиопередачи «Невзоровские среды» 48
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 100
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 103
Актуальность исследования определяется наступлением эпохи «постправды», особенность которой заключается в устранении существующих границ и различий между сказанным всерьез и шуткой, между глумлением и твёрдой позицией по тому или иному вопросу. Следует выяснить, каким образом устроена данная дискурсия, поскольку становится неочевидным пропала или до сих пор существует разница между действительно случившимся событием или фейк-ньюс, возможно ли сегодня отличить правду от неправды, искренность от лжи. Необходимо разобраться, как моделируется современное пространство постправды, благодаря чему оно формируется и каким образом функционирует.
Объектом нашего исследования является - медийный карнавал Александра Невзорова, представленный в радиоэфирах «Невзоровских сред».
Предмет исследования - специфические способы карнавализации публицистического дискурса А. Невзорова.
Цель работы - раскрыть сущность «карнавальных масок», используемых Невзоровым.
Для достижения целей исследовательской работы мы поставили следующие задачи:
1) показать значимость смеховой карнавальной культуры, описанной в работах Бахтина, для дальнейшего анализа феномена Александра Невзорова;
2) выявить особенности Невзорова как ироника;
3) представить арсенал «карнавальных масок»,
используемых Невзоровым в качестве инструмента иронии;
4) выявить причины и цели использования Невзоровым «карнавальных масок».
Эмпирической базой для исследования послужили радиэофиры А.Невзорова «Невзоровские среды».
Методы исследования. В работе используются элементы компаративного и контент-анализа.
Положения, выносимые на защиту:
- Мы определили, что Невзоров является тотальным ироником (то есть притворщиком в риторическом смысле этого слова), который говорит одно, подразумевает другое и дает при этом понять при помощи особых маркёров, что же именно он имеет в виду;
- Мы выяснили, что Невзоров использует особый вид иронии - это инстант-ирония (своего рода «быстрорастворимая» версия данного пафоса), в процессе эксплуатации которой оратор почти мгновенно дезавуирует смысл сказанного в предшествующей притворной фразе за счет «противоречащего» ей последующего высказывания. Так, начав с сугубой серьезностью рассуждать о своей гордости по поводу российских достижений, Невзоров незамедлительно поясняет, что речь идет о рекорде на соревнованиях по метанию лаптя в Суздале. В итоге маркёром иронии становится ближайший лингвистический контекст, а патетическая фраза развертывается в цирковую репризу;
- Мы показали, что Невзоров использует множество масок, которые позаимствованы из самых разнообразных и порой никак не связанных историко-культурных сред и которые, казалось бы, хаотично (а на самом деле под воздействием полемической необходимости) сменяют друг друга. Невзоров позиционирует себя то в качестве индейца племени команчей, то как пирата, исповедующего имморализм Джека Воробья, то как вивисектора, пропагандирующего идеи Ивана Петровича Павлова, то как продолжателя дела Г ольбаха и Ламетри, то как изысканного латиниста, то как адепта казарменного (или раблезианского?) юмора;
- Нам удалось продемонстрировать что смена масок происходит по принципу (или во всяком случае при полном презрении к проблеме) «химерической» несовместимости используемых образов. Трудно вне контекста карнавального фантазма представить себе флибустьера, который (в паузах между изучением в своем вигваме гистологических препаратов in vitro) с микроскопом и набором латинизмов наперевес берет на абордаж испанский геликон. Кроме того, образ рафинированного знатока прошлого, нередко эксплуатируемый Невзоровым, откровенно конфликтует с образом «Ивана, не помнящего родства», который не просто не считает историю наукой, но и отвергает необходимость исторической памяти как таковой. Образ последнего защитника советской империи плохо монтируется с образом приятеля таких криминальных авторитетов, как Р. Цепов и В. Барсуков-Кумарин, которые на развалах этой империи и процветали в 90 -е.
- Мы доказали, что ролевое позиционирование Невзорова нередко расходится с его дискурсивной практикой. Медийные личины сциентиста, эрудита, строгого ревнителя позитивистской парадигмы порой используются им без достаточных на то оснований, не всегда демонстрируя его способность как личности этим маскам соответствовать. Так, рассуждая об относительности добра и зла, Невзоров ссылается на, строго говоря, не подтвержденную фактами легенду о Пабло Эскобаре, который якобы сжег почти 2 миллиона долларов, чтобы обогреть свою маленькую дочь. Путая ЛСД и героин, Александр Глебович объявляет последний производным спорыньи. Или, сопротивляясь скепсису К. Поппера относительно достоверности естественно-научного знания, противопоставляет этому исследователю П. Фейерабенда, видимо, не догадываясь, что именно он наиболее последовательно среди всех постпозитивистов проповедовал отказ любой науки от концепции единственно верной истины.
- Мы доказали, что, когда дело доходит до формирования определенного типа политического поведения аудитории, Невзоров почти всегда использует ту маску, которая лучше всех подходит для реализации интересов российской власти. В 2019 году, забыв о своей роли холодного наблюдателя за процессами политической и экономической деградации страны, он последовательно издевался над теми, кто пытался избраться в Московскую городскую думу, живописуя, как они, попав во властную систему, неизбежно станут ее жертвами и повторят жалкую судьбу депутата Яровой. В последнее время, дистанцируясь им же присвоенной от ипостаси беспринципного наемника, посильно поддерживал авторитет А. Беглова, педалируя амплуа «человека чести» и повторяя что он остается верен своим друзьям, даже если они становятся губернаторами;
- Мы показали, что Невзоров понимает специфику «игры», в которую играет, осознает ее конечность и кризисность. В одном из последних эфиров он с горечью говорит: ««И, кстати, я вот подумал: наверное, пора, об этом сказать, что всем пора перестать придуриваться, потому что мы все живем давно в одной стране и знаем друг друга как облупленных. И главное, зачем придуриваться? Маски все равно сидят на рожах плохо и не закрывают ушей. Уши друг друга мы хорошо изучили».
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что представляет характеристику и анализ журналиста эпохи «постправды», а также связи, образуемые «карнавальными масками»
Практическая значимость результатов исследования может быть использована для написания методического пособия для студентов, специализирующихся по журналистике.
Структура работы состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.
В нашей работе мы представили концепции «карнавала» и «полифонии» М.М. Бахтина, которые позволили нам раскрыть сущность понятия «карнавальные маски», а также представить типологию тех масок, которые использует Александр Невзоров. Маски необходимы Невзорову как иронику, который пытается скрыть то, что подразумевает. При этом его ирония маркируется не естественным образом, а искусственно - Невзоров сам акцентирует внимание аудитории на маркёрах, он мгновенно снимает маску. При этом зачастую не существует порядка смены масок, данный процесс происходит хаотично, более того, мы можем говорить об определенного рода эклектике в их использовании, поскольку взаимоисключающие образы в определенный момент времени сталкиваются, их ожидаемое «противостояние» становится сосуществованием. Мы показали, что к примеру, маска-друга противоречит маске-борца с идеологией или маски-наёмника. Маска противника оппозиции вступает в противоречие с маской борца с режимом и т.д. Другими словами, образуется некоторый гибрид, содержащий в себе взаимоисключающие элементы.
В этом несложно обнаружить тесную связь с полифонией Бахтина, которая заключается, прежде всего в том, что внутри одного и того же героя могут находится несколько голосов, которые периодически взаимодействуют друг с другом, оказывая влияние на их обладателя. Ключевой особенностью такого взаимодействия голосов является их неизменное сосуществование, т.е. не происходит развитие образа, устранение слабых голосов, более сильными, происходит лишь постоянное изменение, которому нет конца. Подобное явление обеспечивает незаконченность образа героя или, как в нашем случае, журналиста. Определить кем он является на самом деле не представляется возможным, сформулировать его позицию по определенным вопросам - тоже. Невзоров беспорядочно меняет маски, лишая возможности определить, кто на самом деле ими обладает.
При этом мы показали, что личины, которые использует Невзоров, не тождественны его личности, помимо упомянутого противоречия образов, это выражается в несоответствии маскам, которые он использует. Надевая маску научного атеиста, Невзоров ошибается в использовании фактического материала, демонстрируя незнание предмета. Правда, как мы смогли показать, даже само хаотичное использование является особым приемом, эксплуатируемым журналистом. Порядок в выборе масок возникает лишь в особых случаях - тогда, когда можно воздействовать на аудиторию, чтобы та приняла верное политическое решение. Мы доказали данный тезис на примере выборов губернатора Санкт-Петербурга, а также выборов в Мосгордуму. В первом случае, Невзоров намекал на то, что нужно отдать голос за провластного политика, а во втором отмечал, что выборы нужны ради обогащения, поэтому не имеет никакого смысла отдавать голос за оппозиционеров. Для реализации данных задач Невзоров использует уже представленные им ранее маски, тем самым снимая с себя всю ответственность.
Невзоров прекрасно понимает, что методы, которые он использует, переживают кризис. В последнем эфире журналист отмечает, что пора снять с себя маски, перестать притворяться и наконец посмотреть правде в глаза. Использование одного и того же подхода в течение долгого времени приводит к потере его эффективности, манипулировать аудиторией становится сложнее - он осознает, что игра, в которую он играет, конечна. Несомненно, Невзоров работает на власть, поэтому побуждает свою аудиторию принимать политические решения, угодные правящей верхушке. Но этим его цели не ограничиваются, Невзоров также является воплощением человека пост-правды, который своим примером демонстрирует, как и за счет чего формируется современный дискурс, в котором выдумка и реальность слились воедино. Невзоров является наглядным образцом этого сложного социально-культурного организма пост-правды. Невзоров оказывается диагнозом и одновременно приговором современного мира, создавая эту сложную конструкцию, журналист включен в неё, но при этом занимается её же деконструкцией.
Данное исследование оказывается особенно актуальным, поскольку раскрывает сущность современной эпохи пост -правды, демонстрирует способы её формирования. Для лучшего понимания проблемы, необходимо проследить изменения в методе Невзорова, изучить, каким образом кризис сказывается на образе и личности журналиста. Необходимо проследить, удастся ли кризису нивелировать карнавальные маски, которые стали неотъемлемой частью личности Невзорова, что позволит журналисту заговорить собственным голосом.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
