Сохранение культурного ландшафта исторического города (на примере Москвы)
|
ВВЕДЕНИЕ 3
ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ЛИТЕРАТУРЫ 9
ГЛАВА I. ПЛАНИРОВОЧНАЯ СТРУКТУРА МОСКВЫ 13
1.1. Планировочная структура Москвы к началу 30-х годов XX века 13
1.2. Идеи перепланировки Москвы в новаторских проектах конца 20-х -
начала 30-х годов XX века 23
ГЛАВА II. ГРАДОСТРОИТЕЛЬНАЯ КОМПОЗИЦИЯ МОСКВЫ 38
2.1. Градостроительная композиция и характер застройки Москвы к началу
30-х годов XX века 38
2.2. Современная архитектура в пространстве исторической Москвы.
Проект Наркомата тяжёлой промышленности (И. Леонидов, 1934) 46
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 59
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 62
ПРИЛОЖЕНИЕ
ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ЛИТЕРАТУРЫ 9
ГЛАВА I. ПЛАНИРОВОЧНАЯ СТРУКТУРА МОСКВЫ 13
1.1. Планировочная структура Москвы к началу 30-х годов XX века 13
1.2. Идеи перепланировки Москвы в новаторских проектах конца 20-х -
начала 30-х годов XX века 23
ГЛАВА II. ГРАДОСТРОИТЕЛЬНАЯ КОМПОЗИЦИЯ МОСКВЫ 38
2.1. Градостроительная композиция и характер застройки Москвы к началу
30-х годов XX века 38
2.2. Современная архитектура в пространстве исторической Москвы.
Проект Наркомата тяжёлой промышленности (И. Леонидов, 1934) 46
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 59
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 62
ПРИЛОЖЕНИЕ
Изучение культурного ландшафта в России и на Западе долгое время шло разными путями. Если в первом случае существовал определённый «перекос» в сторону изучения природной составляющей ландшафта, то во втором - в сторону культурной составляющей.
В отечественной научной мысли первооткрывателем термина «культурный ландшафт» был географ Л.С. Берг. В статье «Предмет и задачи географии» (1915) Берг пишет: «Природными ландшафтами мы называем такие, в создании которых человек не принимал участия, в отличие от культурных, в которых человек и произведения его культуры играют важную роль. Город или деревня, по нашей терминологии, суть составные части культурного ландшафта». Берг считал, что цель географии заключается в изучении и описании как природных, так и культурных ландшафтов. В работах Л.С. Берга исследователи видят развитие комплексного метода исследования «нераздельной» природы В.В. Докучаева.
В 1925 году термин «культурный ландшафт» появляется в книге «The morphology of landscape» (1925) американского географа Карла Зауэра (книга не переведена на русский язык). Зауэр исходит из того, что культурный ландшафт появляется в результате преобразовательной деятельности человека: «Культурный ландшафт приспосабливает природный ландшафт с помощью культурных групп. Культура - агент (действующее начало), природный ареал - посредник, культурный ландшафт - результат». В понимании К. Зауэра культурный ландшафт шире природного, культурный ландшафт включает в себя природный. Он считал, что цель географии заключается в прочтении «следов», оставленных человеком в ландшафте.
При этом природная составляющая интересует исследователя с точки зрения естественных условий и ресурсов местности, а культурная - с точки зрения направленности и результатов человеческой деятельности. Внимания заслуживает тот факт, что Зауэр основным принципом географического исследования делает субъективность: «Географ постоянно свободен в выборе материалов наблюдения и выводах об их отношениях».
К сожалению, комплексный подход Л.С. Берга не получил должного развития в отечественном культурном ландшафтоведении. Марксистская трактовка культуры как «надстройки» к экономическому «базису» привела к тому, что культурный ландшафт долгое время рассматриваться как результат преобразования природы, победы над природой (Ю.Г. Саушкин, Р.М. Кабо, А.Г. Исаченко, Ф.Н. Мильков). Идеи К. Зауэра, напротив, в течение почти полувека определяли направление развития культурного ландшафтоведения на Западе (А. Кребер, Р Хартшорн, В. Зелински, Д. Станиславски).
До конца XX века культурный ландшафт не рассматривался специалистами как особый тип наследия. Он выступал составной частью достопримечательного места (то есть окружающей памятник среды). Согласно статье 1 Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия (1972), достопримечательные места - это «произведения человека или совместные творения человека и природы, а также зоны, включая археологические достопримечательные места, представляющие выдающуюся универсальную ценность с точки зрения истории, эстетики, этнологии или антропологии».
Впервые понятие «культурный ландшафт» появилось в Руководстве по выполнению Конвенции об охране всемирного наследия (1992). По определению Руководства, культурные ландшафты представляют собой совместные произведения человека и природы и «иллюстрируют эволюцию в веках человеческого сообщества и поселений, происходившую под влиянием неблагоприятных и/или благоприятных физических факторов естественной среды обитания человека, а также сменяющих друг друга социальных, экономических и культурных факторов, и внешних и внутренних».
В российском законодательстве дефиниция «культурный ландшафт» до сих пор отсутствует. Культурный ландшафт как объект наследия по-прежнему трактуется как часть достопримечательного места. Согласно статье 3 Федерального закона № 73 «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации», достопримечательные места - это «творения, созданные человеком, или совместные творения человека и природы, в том числе места традиционного бытования народных художественных промыслов; центры исторических поселений или фрагменты градостроительной планировки и застройки; памятные места, культурные и природные ландшафты, связанные с историей формирования народов и иных этнических общностей на территории Российской Федерации, историческими (в том числе военными) событиями, жизнью выдающихся исторических личностей; объекты археологического наследия; места совершения религиозных обрядов; места захоронений жертв массовых репрессий; религиозно-исторические места».
В Руководстве по выполнению Конвенции об охране всемирного наследия городские ландшафты не выделяются как самостоятельная подкатегория культурных ландшафтов. Исторический город как объект наследия может быть отнесен лишь к одной из групп «городских строений». Русские средневековые города, ведущим принципом устройства которых является принцип подобия окружающей природе, как нельзя лучше демонстрируют ошибочность такого подхода.
Отметим, что в России научные основы, необходимые для изучения городского культурного ландшафта, были заложены уже в начале XX века Н.П. Анциферовым. В книге «Пути изучения города как социального организма» (Ленинград, 1926) он впервые обозначил главные характеристики, позволяющие постичь «genius loci» (дух места):
- положение города на местности (природно-географический фактор);
- начальный импульс развития города (ядро);
- основные функции города;
- планировочная структура города и история её развития;
- контрастность или подобие объёмно-пространственной структуры города природной подоснове;
- основные природные и архитектурные высотные ориентиры (доминанты) города;
- основные визуальные связи, а также «архитектурные пейзажи» города;
- городская топонимия;
- городская семиотика (символические элементы ландшафта);
- городская семантика (возникающие исторические ассоциации).
По аналогии с живым организмом, автор выделяет три элемента, которые составляют городское единство - это анатомия (структура), физиология (состав населения и функции) и психология («душа»).
К сожалению, комплексный метод Анциферова не получил дальнейшего развития. При всей очевидной актуальности проблеме сохранения культурного ландшафта города в литературе уделяется недостаточно внимания.
Предметом данного исследования является процесс преобразования культурного ландшафта города Москвы. В основу исследования положена рабочая гипотеза о том, что в начале 1930-х годов было искусственно прервано поступательное движение традиции в московской архитектуре и градостроительстве. По нашему мнению, это событие послужило источником большинства системных проблем, с которыми сталкивается российская столица в наши дни.
Границы исследования определены концом 20-х - началом 30-х годов XX века, периодом качественных преобразований, кардинальным образом повлиявших на дальнейшее развитие Москвы. Анализ современного состояния культурного ландшафта города ограничен выявлением последствий принятых в 1930-е годы решений, а также проведением параллелей между проектными поисками архитекторов и градостроителей, работавших в указанный выше период, и современными тенденциями в рассматриваемых областях.
Объектами данного исследования являются: планировочная структура исторической Москвы, градостроительная композиция и характер застройки исторической Москвы, а также архитектурные и градостроительные проекты конца 1920-х - начала 1930-х годов, в которых нашла ясное выражение проблема преемственного развития Москвы - проект планировки Москвы Н.А. Ладовского (1932) и проект здания Наркомата тяжёлой промышленности на Красной площади И.И. Леонидова (1934).
Метод исследования основывается на анализе теоретических концепций, генеральных планов, ситуационных планов, схем, архитектурных эскизов, фотографий, графических реконструкций. Также был применён описательный метод, представленный такими приёмами, как систематизация и интерпретация материалов, выявленных в ходе исследования. Методологически исследование опиралось на книги Н.П. Анциферова («Душа Петербурга», 1922), А.Э. Гутнова («Эволюция градостроительства», 1984) и К. Линча («The Image of the City», 1960).
Цель настоящего исследования - на конкретных примерах показать возможность возрождения поступательного движения традиции в московской архитектуре и градостроительстве.
В дипломной работе поставлены следующие задачи:
- рассмотреть причины, по которым происходит разрушение ценной природно-культурной среды города;
- выявить предпосылки формирования планировочной структуры Москвы, сложившейся к началу 1930-х годов;
- показать существующие возможности предотвращать разрушение ценной природно-культурной среды города на стадии разработки генерального плана;
- выявить предпосылки формирования композиционной структуры и характера застройки Москвы, сложившихся к началу 1930-х годов;
- исследовать существующие возможности учёта данных окружения в формообразовании новых архитектурных объектов.
Выпускная квалификационная работа состоит из введения, историографического анализа литературы, двух глав, разделённых на параграфы, заключения, списка использованной литературы, иллюстративных приложений.
В отечественной научной мысли первооткрывателем термина «культурный ландшафт» был географ Л.С. Берг. В статье «Предмет и задачи географии» (1915) Берг пишет: «Природными ландшафтами мы называем такие, в создании которых человек не принимал участия, в отличие от культурных, в которых человек и произведения его культуры играют важную роль. Город или деревня, по нашей терминологии, суть составные части культурного ландшафта». Берг считал, что цель географии заключается в изучении и описании как природных, так и культурных ландшафтов. В работах Л.С. Берга исследователи видят развитие комплексного метода исследования «нераздельной» природы В.В. Докучаева.
В 1925 году термин «культурный ландшафт» появляется в книге «The morphology of landscape» (1925) американского географа Карла Зауэра (книга не переведена на русский язык). Зауэр исходит из того, что культурный ландшафт появляется в результате преобразовательной деятельности человека: «Культурный ландшафт приспосабливает природный ландшафт с помощью культурных групп. Культура - агент (действующее начало), природный ареал - посредник, культурный ландшафт - результат». В понимании К. Зауэра культурный ландшафт шире природного, культурный ландшафт включает в себя природный. Он считал, что цель географии заключается в прочтении «следов», оставленных человеком в ландшафте.
При этом природная составляющая интересует исследователя с точки зрения естественных условий и ресурсов местности, а культурная - с точки зрения направленности и результатов человеческой деятельности. Внимания заслуживает тот факт, что Зауэр основным принципом географического исследования делает субъективность: «Географ постоянно свободен в выборе материалов наблюдения и выводах об их отношениях».
К сожалению, комплексный подход Л.С. Берга не получил должного развития в отечественном культурном ландшафтоведении. Марксистская трактовка культуры как «надстройки» к экономическому «базису» привела к тому, что культурный ландшафт долгое время рассматриваться как результат преобразования природы, победы над природой (Ю.Г. Саушкин, Р.М. Кабо, А.Г. Исаченко, Ф.Н. Мильков). Идеи К. Зауэра, напротив, в течение почти полувека определяли направление развития культурного ландшафтоведения на Западе (А. Кребер, Р Хартшорн, В. Зелински, Д. Станиславски).
До конца XX века культурный ландшафт не рассматривался специалистами как особый тип наследия. Он выступал составной частью достопримечательного места (то есть окружающей памятник среды). Согласно статье 1 Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия (1972), достопримечательные места - это «произведения человека или совместные творения человека и природы, а также зоны, включая археологические достопримечательные места, представляющие выдающуюся универсальную ценность с точки зрения истории, эстетики, этнологии или антропологии».
Впервые понятие «культурный ландшафт» появилось в Руководстве по выполнению Конвенции об охране всемирного наследия (1992). По определению Руководства, культурные ландшафты представляют собой совместные произведения человека и природы и «иллюстрируют эволюцию в веках человеческого сообщества и поселений, происходившую под влиянием неблагоприятных и/или благоприятных физических факторов естественной среды обитания человека, а также сменяющих друг друга социальных, экономических и культурных факторов, и внешних и внутренних».
В российском законодательстве дефиниция «культурный ландшафт» до сих пор отсутствует. Культурный ландшафт как объект наследия по-прежнему трактуется как часть достопримечательного места. Согласно статье 3 Федерального закона № 73 «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации», достопримечательные места - это «творения, созданные человеком, или совместные творения человека и природы, в том числе места традиционного бытования народных художественных промыслов; центры исторических поселений или фрагменты градостроительной планировки и застройки; памятные места, культурные и природные ландшафты, связанные с историей формирования народов и иных этнических общностей на территории Российской Федерации, историческими (в том числе военными) событиями, жизнью выдающихся исторических личностей; объекты археологического наследия; места совершения религиозных обрядов; места захоронений жертв массовых репрессий; религиозно-исторические места».
В Руководстве по выполнению Конвенции об охране всемирного наследия городские ландшафты не выделяются как самостоятельная подкатегория культурных ландшафтов. Исторический город как объект наследия может быть отнесен лишь к одной из групп «городских строений». Русские средневековые города, ведущим принципом устройства которых является принцип подобия окружающей природе, как нельзя лучше демонстрируют ошибочность такого подхода.
Отметим, что в России научные основы, необходимые для изучения городского культурного ландшафта, были заложены уже в начале XX века Н.П. Анциферовым. В книге «Пути изучения города как социального организма» (Ленинград, 1926) он впервые обозначил главные характеристики, позволяющие постичь «genius loci» (дух места):
- положение города на местности (природно-географический фактор);
- начальный импульс развития города (ядро);
- основные функции города;
- планировочная структура города и история её развития;
- контрастность или подобие объёмно-пространственной структуры города природной подоснове;
- основные природные и архитектурные высотные ориентиры (доминанты) города;
- основные визуальные связи, а также «архитектурные пейзажи» города;
- городская топонимия;
- городская семиотика (символические элементы ландшафта);
- городская семантика (возникающие исторические ассоциации).
По аналогии с живым организмом, автор выделяет три элемента, которые составляют городское единство - это анатомия (структура), физиология (состав населения и функции) и психология («душа»).
К сожалению, комплексный метод Анциферова не получил дальнейшего развития. При всей очевидной актуальности проблеме сохранения культурного ландшафта города в литературе уделяется недостаточно внимания.
Предметом данного исследования является процесс преобразования культурного ландшафта города Москвы. В основу исследования положена рабочая гипотеза о том, что в начале 1930-х годов было искусственно прервано поступательное движение традиции в московской архитектуре и градостроительстве. По нашему мнению, это событие послужило источником большинства системных проблем, с которыми сталкивается российская столица в наши дни.
Границы исследования определены концом 20-х - началом 30-х годов XX века, периодом качественных преобразований, кардинальным образом повлиявших на дальнейшее развитие Москвы. Анализ современного состояния культурного ландшафта города ограничен выявлением последствий принятых в 1930-е годы решений, а также проведением параллелей между проектными поисками архитекторов и градостроителей, работавших в указанный выше период, и современными тенденциями в рассматриваемых областях.
Объектами данного исследования являются: планировочная структура исторической Москвы, градостроительная композиция и характер застройки исторической Москвы, а также архитектурные и градостроительные проекты конца 1920-х - начала 1930-х годов, в которых нашла ясное выражение проблема преемственного развития Москвы - проект планировки Москвы Н.А. Ладовского (1932) и проект здания Наркомата тяжёлой промышленности на Красной площади И.И. Леонидова (1934).
Метод исследования основывается на анализе теоретических концепций, генеральных планов, ситуационных планов, схем, архитектурных эскизов, фотографий, графических реконструкций. Также был применён описательный метод, представленный такими приёмами, как систематизация и интерпретация материалов, выявленных в ходе исследования. Методологически исследование опиралось на книги Н.П. Анциферова («Душа Петербурга», 1922), А.Э. Гутнова («Эволюция градостроительства», 1984) и К. Линча («The Image of the City», 1960).
Цель настоящего исследования - на конкретных примерах показать возможность возрождения поступательного движения традиции в московской архитектуре и градостроительстве.
В дипломной работе поставлены следующие задачи:
- рассмотреть причины, по которым происходит разрушение ценной природно-культурной среды города;
- выявить предпосылки формирования планировочной структуры Москвы, сложившейся к началу 1930-х годов;
- показать существующие возможности предотвращать разрушение ценной природно-культурной среды города на стадии разработки генерального плана;
- выявить предпосылки формирования композиционной структуры и характера застройки Москвы, сложившихся к началу 1930-х годов;
- исследовать существующие возможности учёта данных окружения в формообразовании новых архитектурных объектов.
Выпускная квалификационная работа состоит из введения, историографического анализа литературы, двух глав, разделённых на параграфы, заключения, списка использованной литературы, иллюстративных приложений.
В результате изучения исторических материалов выявлены следующие ключевые моменты:
- исторический центр Москвы, сохранивший свои основные черты (уличная сеть, система площадей, трассы городских укреплений) к началу XX века, представлял собой в планировочном отношении сложную, замкнутую спирально-веерную структуру, уникальный образец древнерусского градостроительного искусства;
- уже в конце XVII - начале XVIII вв. обозначилась тенденция полицентрического развития Москвы, оформившаяся достаточно чётко к началу XX века (основные направления развития - северо-запад и северо- восток);
Проведённое исследование позволяет утверждать, что реализация установок Генерального плана реконструкции Москвы 1935 года привела к формированию статичной моноцентрической городской структуры, после исчерпания пространственного ресурса которой началась стремительная деградация культурного ландшафта исторического центра. Основной причиной такого развития событий послужила упрощенная трактовка сложившейся к началу XX века планировочной структуры как «радиально-кольцевой».
В дипломной работе был произведён анализ проекта планировки Москвы Н.А. Ладовского (1932). В данном проекте Ладовский, в полном соответствии с объективными предпосылками, о которых говорилось выше, максимально развивает северо-западный (Тверской) радиус планировочной структуры. Его концепция динамического линейного города предполагала бережное сохранение исторического ядра в результате смещения городского центра по равнодействующей между двумя новыми точками тяготения в районе Ходынки и в районе Останкино. Отметим, что в наше время, благодаря развитию скоростного рельсового транспорта, линейные городские системы успешно функционируют во многих странах. Решением территориально-транспортных проблем Москвы, по нашему мнению, может стать разгрузка (децентрализация) столицы путём строительства линейной системы расселения вдоль транспортного коридора Москва - Санкт-Петербург.
Кроме того, в результате изучения исторических материалов установлено следующее:
- художественное целое городской композиции исторической Москвы построено не на основе плана, а на основе природных и архитектурных объёмно-пространственных ориентиров;
- все пространственные связи исторической Москвы построены на основе единого, определённого древним законодательством модуля;
- основными принципами, на основе которых создавалась градостроительная композиция и осуществлялась застройка исторической Москвы, были принципы подобия природе, ярусности, контрастного сочетания в постройках тем движения и покоя, акцентирования архитектурных доминант с помощью создания эффекта «обратной перспективы».
Проведённое исследование позволяет утверждать, что, несмотря на декларируемый разработчиками традиционализм, Генеральный план 1935 года изначально предполагал разрыв с архитектурным и градостроительным наследием. В результате была потеряна значительная часть ценной городской застройки, пустила корни традиция нигилистического отношения к историческому окружению.
Для демонстрации другого подхода, устремлённого в будущее, но при этом укоренённого в прошлом, в дипломной работе был приведён анализ проекта здания Наркомата тяжёлой промышленности архитектора И.И. Леонидова (1934). Анализ показал, что комплекс НКТП, в котором используются новейшие технические решения, имеет глубокую связь с историческим окружением Красной площади, основанную на системе подобий (объемной структуры построек, размещения зданий в пространстве, тематики архитектурного образа), и в новых формах продолжает успешно следовать московской архитектурной традиции.
Проведённое исследование позволяет сделать вывод, что сегодня одной из главных угроз культурному ландшафту Москвы является уплотнительная застройка. В ходе реконструкций центральных районов Москвы советского времени особая пространственность города, берущая своё начало ещё в византийских градостроительных законах, всё же сохранялась, переходя после спрямления и расширения улиц, сноса и перемещения домов, в иное качество в виде новых площадей и проспектов. В наши дни принятая на вооружение московскими властями стратегия уплотнительной застройки стремительно меняет пространственно-средовую характеристику центрального района столицы.
Подводя итоги необходимо сказать, что проведённое исследование, тем не менее, оставляет у автора надежду на то, что Москва снова пойдёт по пути преемственного развития и проблема сохранения культурного ландшафта этого города вскоре перестанет быть актуальной. Автор глубоко убеждён, что предложения о музеефикации культурного ландшафта столицы могут служить симптомом «болезни» городского «организма», но никак не быть решением существующих проблем.
- исторический центр Москвы, сохранивший свои основные черты (уличная сеть, система площадей, трассы городских укреплений) к началу XX века, представлял собой в планировочном отношении сложную, замкнутую спирально-веерную структуру, уникальный образец древнерусского градостроительного искусства;
- уже в конце XVII - начале XVIII вв. обозначилась тенденция полицентрического развития Москвы, оформившаяся достаточно чётко к началу XX века (основные направления развития - северо-запад и северо- восток);
Проведённое исследование позволяет утверждать, что реализация установок Генерального плана реконструкции Москвы 1935 года привела к формированию статичной моноцентрической городской структуры, после исчерпания пространственного ресурса которой началась стремительная деградация культурного ландшафта исторического центра. Основной причиной такого развития событий послужила упрощенная трактовка сложившейся к началу XX века планировочной структуры как «радиально-кольцевой».
В дипломной работе был произведён анализ проекта планировки Москвы Н.А. Ладовского (1932). В данном проекте Ладовский, в полном соответствии с объективными предпосылками, о которых говорилось выше, максимально развивает северо-западный (Тверской) радиус планировочной структуры. Его концепция динамического линейного города предполагала бережное сохранение исторического ядра в результате смещения городского центра по равнодействующей между двумя новыми точками тяготения в районе Ходынки и в районе Останкино. Отметим, что в наше время, благодаря развитию скоростного рельсового транспорта, линейные городские системы успешно функционируют во многих странах. Решением территориально-транспортных проблем Москвы, по нашему мнению, может стать разгрузка (децентрализация) столицы путём строительства линейной системы расселения вдоль транспортного коридора Москва - Санкт-Петербург.
Кроме того, в результате изучения исторических материалов установлено следующее:
- художественное целое городской композиции исторической Москвы построено не на основе плана, а на основе природных и архитектурных объёмно-пространственных ориентиров;
- все пространственные связи исторической Москвы построены на основе единого, определённого древним законодательством модуля;
- основными принципами, на основе которых создавалась градостроительная композиция и осуществлялась застройка исторической Москвы, были принципы подобия природе, ярусности, контрастного сочетания в постройках тем движения и покоя, акцентирования архитектурных доминант с помощью создания эффекта «обратной перспективы».
Проведённое исследование позволяет утверждать, что, несмотря на декларируемый разработчиками традиционализм, Генеральный план 1935 года изначально предполагал разрыв с архитектурным и градостроительным наследием. В результате была потеряна значительная часть ценной городской застройки, пустила корни традиция нигилистического отношения к историческому окружению.
Для демонстрации другого подхода, устремлённого в будущее, но при этом укоренённого в прошлом, в дипломной работе был приведён анализ проекта здания Наркомата тяжёлой промышленности архитектора И.И. Леонидова (1934). Анализ показал, что комплекс НКТП, в котором используются новейшие технические решения, имеет глубокую связь с историческим окружением Красной площади, основанную на системе подобий (объемной структуры построек, размещения зданий в пространстве, тематики архитектурного образа), и в новых формах продолжает успешно следовать московской архитектурной традиции.
Проведённое исследование позволяет сделать вывод, что сегодня одной из главных угроз культурному ландшафту Москвы является уплотнительная застройка. В ходе реконструкций центральных районов Москвы советского времени особая пространственность города, берущая своё начало ещё в византийских градостроительных законах, всё же сохранялась, переходя после спрямления и расширения улиц, сноса и перемещения домов, в иное качество в виде новых площадей и проспектов. В наши дни принятая на вооружение московскими властями стратегия уплотнительной застройки стремительно меняет пространственно-средовую характеристику центрального района столицы.
Подводя итоги необходимо сказать, что проведённое исследование, тем не менее, оставляет у автора надежду на то, что Москва снова пойдёт по пути преемственного развития и проблема сохранения культурного ландшафта этого города вскоре перестанет быть актуальной. Автор глубоко убеждён, что предложения о музеефикации культурного ландшафта столицы могут служить симптомом «болезни» городского «организма», но никак не быть решением существующих проблем.
Подобные работы
- Сохранение культурного ландшафта исторического города (на примере Москвы)
Дипломные работы, ВКР, искусство, культура, литература. Язык работы: Русский. Цена: 4800 р. Год сдачи: 2016 - МУЗЕИ В КУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ ГОРОДА (КОМПЛЕКСНЫЙ АНАЛИЗ НА ПРИМЕРЕ НИЖНЕГО НОВГОРОДА 1985-2003 ГГ.)
Диссертации (РГБ), культурология. Язык работы: Русский. Цена: 500 р. Год сдачи: 2004 - Совершенствование культурно-досуговой инфраструктуры городского пространства (на примере города Пенза)
Магистерская диссертация, муниципальное управление. Язык работы: Русский. Цена: 4885 р. Год сдачи: 2018 - ОСОБЕННОСТИ РЕГИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРНОЙ ПОЛИТИКИ МИНИСТЕРСТВА КУЛЬТУРЫ РЕСПУБЛИКИ ХАКАСИЯ В 2013-2018 ГОДАХ И ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ МЕТОДЫ СОХРАНЕНИЯ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ РЕГИОНА
Бакалаврская работа, культурология. Язык работы: Русский. Цена: 5900 р. Год сдачи: 2018 - Актуализация историко-культурной среды Выборга: проблемы и перспективы
Дипломные работы, ВКР, культурология. Язык работы: Русский. Цена: 4285 р. Год сдачи: 2016 - АЭРОМЕТОДЫ В ИЗУЧЕНИИ, РЕПРЕЗЕНТАЦИИ И СОХРАНЕНИИ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ
Магистерская диссертация, культурология. Язык работы: Русский. Цена: 4800 р. Год сдачи: 2019 - ЭРГОНИМЫ В ЯЗЫКОВОМ ЛАНДШАФТЕ СОВРЕМЕННОГО ГОРОДА
Магистерская диссертация, лингвистика. Язык работы: Русский. Цена: 4820 р. Год сдачи: 2016 - Подходы к сохранению и вовлечению в туристское пространство объектов культурного наследия на примере фортов Кронштадта
Магистерская диссертация, менеджмент. Язык работы: Русский. Цена: 4945 р. Год сдачи: 2020 - ПРОБЛЕМЫ СОХРАНЕНИЯ И ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ИСТОРИКО-АРХИТЕКТУРНЫХ ПАМЯТНИКОВ: ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ И ПЕТЕРБУРГСКИЕ РЕАЛИИ
Бакалаврская работа, история . Язык работы: Русский. Цена: 4600 р. Год сдачи: 2018