ДРЕВНЕРУССКИЕ КНИЖНЫЕ ПИСЦЫ XV-XVII ВВ. ПО МАТЕРИАЛАМ ДРЕВНЕРУССКИХ БИБЛИОТЕЧНЫХ ОПИСЕЙ (КИРИЛЛО-БЕЛОЗЕРСКОГО, СОЛОВЕЦКОГО
МОНАСТЫРЕЙ И БИБЛИОТЕКИ НОВГОРОДСКОГО СОФИЙСКОГО СОБОРА)
Введение 3
Глава I. Историография 8
§ 1. Изучение истории книжного собрания Соловецкого монастыря 9
§ 2. Изучение истории книжного собрания Кирилло-Белозерского монастыря 16
§ 3. Изучение истории книжного собрания новгородского Софийского собора 21
§ 4. Проблема древнерусского книжного писца в историографии 26
Глава II. Сведения о писцах в древнерусских описях 34
§ 1. Характеристика источников 34
§ 2. Данные о писцах в описях Кирилло-Белозерского монастыря 36
§ 3. Данные о писцах в описях Соловецкого монастыря 44
§ 4. Данные о писцах в описях Софийского собора 49
Глава III. Анализ информации о писцах XV-XVII в
57
Заключение 70
Список используемых источников и литературы 73
Приложения 87
В настоящее время в науке накоплен достаточно большой опыт изучения древнерусской книжности в разных аспектах. Источники по истории этого вопроса, в частности, древнерусские монастырские описи имущества, интересуют авторов уже долгое время, однако уделять внимание деятельности конкретных писцов ученые стали сравнительно недавно, приблизительно со второй половины прошлого столетия. Вопрос же собственно отражения деятельности писцов в описях остается до сих пор малоизученным. Именно поэтому объектом нашего исследования будут выступать древнерусские описи монастырского и церковного имущества, а предметом — те данные о древнерусских книжных писцах, которые из них можно почерпнуть.
Представляется необходимым также обосновать хронологические рамки нашего исследования. Действительно, период XV-XVII вв. выбран нами не случайно: дело в том, что XV в. — эпоха огромной важности для древнерусской книжности, переходное время. В палеографическом смысле начальная граница объясняется тем, что, как известно, конец XIV в. отмечен чрезвычайно важными изменениями: широкое распространение, взамен бытовавшего ранее пергамена, получает бумага. Изменения коснулись также и другого аспекта — организации книгописания, о котором говорила, например, Л.В.Столярова: это «появление с конца XIV — первой половины XV в. скрипториев в крупных монастырях- землевладельцах» . С XV в. эти изменения уже находят свое окончательное утверждение. Что же касается конечной границы, то здесь необходимо отметить приход на Русь книгопечатания во второй половине XVI в. и распространение его в дальнейшем. Также считается, что с XVII в. литература и книжность начинают развиваться по новому пути, и таким образом, совершается переход от Древней Руси к новому времени и в этой сфере. Кроме того, XV-XVII — время господства полуустава; на книжное письмо этого типа мы прежде всего и станем ориентироваться, поскольку с помощью него можно получить максимально полный исторический фон, позволяющий понять, как жила, функционировала и развивалась древнерусская неанонимная писцовая культура. Наряду с этим указанный период - своеобразная граница и в общеисторическом смысле. С политической точки зрения главным процессом тогда было формирование Московского государства: в середине XV в., как мы помним, происходит окончательное ослабление и в конце концов полное прекращение давления татаро-монгол. Иными словами, мы будем рассматривать время примерно с конца правления Василия III и практически вплоть до прихода к власти новой династии. Можно с уверенностью говорить, что XV-XVII вв. вместили в себя в полной мере завершение процесса формирования национального самосознания и единой культуры.
Важно также отметить, что у нас есть и еще одни хронологические рамки, касающиеся нашей источниковой основы. Мы берем для рассмотрения древнерусские монастырские описи. Здесь понятие «древнерусский» будет для нас в некоторых случаях более расширенным. Верхней границей здесь становится XVI в., - хотя мы и говорим мимоходом об одном сохранившемся реестре конца XV в., но это не вносит существенных изменений в ход наших заключений и мы специально отдельно оговариваем утвердившуюся в литературе точку зрения об условности этого единичного источника — во-первых, потому, что более ранних источников просто не сохранилось, и во-вторых, потому что писцы XV-XVII вряд ли могли широко упоминаться в более ранних описях. Что же касается верхней планки, то здесь нам неизбежно придется прибегать к источникам более поздних периодов по ряду причин. В числе таких причин находятся технические: для некоторых собраний, например, как мы покажем далее, для Софийского, монастырские описи, полностью подходящие под понятие древнерусских, дошли до нас в недостаточном для проведения исследования количестве. В этой ситуации мы обращаемся к описям поздним, разумеется, с известными оговорками. Хронологически- территориальным принципом мы будем руководствоваться и при построении повествования.
Также мы, конечно, постараемся мотивировать выбор определенных книжных собраний для анализа. Здесь нужно сразу указать, что, прежде всего, все три библиотеки объединены территориальным, или географическим, фактором: Кирилло-Белозерский и Соловецкий монастыри, а также Софийский собор в Новгороде относятся к русскому северо-западу — это один из общих признаков, позволяющих нам предпринимать попытки известных типологических сопо ставлений.
Кроме того, Соловецкий и Кирилло-Белозерский монастыри всегда были известны в качестве крупнейших монастырских собраний, а Софийская библиотека, помимо прочего, особенно важна для нас тем, что дает возможность проследить пути решения занимающей нас проблемы на материалах не монастырского, а храмового собрания, куда активно свозились рукописные книги из многочисленных новгородских приходов. То есть в этом последнем случае мы получаем шанс наблюдать, как была построена деятельность самого епископского двора и — в интересующем нас разрезе — видим отражение приходской жизни.
В работе, как уже неоднократно указано, использован ряд источников: это сохранившиеся монастырские древнерусские описи периода новой истории, привлекаемые нами для проведения необходимых сопо ставлений, и современные машинописные описи рассматриваемых собраний. Нами привлекались как оригиналы, так и опубликованные источники.
Актуальность работы заключается в необходимости детального изучения проблемы книжного писца в древнерусской культуре. Обозначенный вопрос изучался достаточно подробно, однако еще практически не был затронут с точки зрения анализа монастырских описей, хотя сами они в роли объекта различных исследований выбирались авторами неоднократно. На наш взгляд, такого рода источники содержат в себе весьма любопытные сведения, не всегда в полной мере отражающие действительность. Важным представляется, во-первых, выяснить объем таких сведений, и, во-вторых, аргументировать причины их появления, содержание, структуру и так далее. Очевидно, этот процесс сможет в какой-то степени дополнить и углубить имеющиеся у нас сейчас представления о древнерусском книгописце XV-XVII в. и с этой точки зрения будет очень целесообразным. Кроме того, попытка по древнерусским монастырским описям со ставить научное представление о книгописной деятельно сти исполнителей рукописей предпринимается впервые. Данные положения в совокупности и обуславливают актуальность настоящей работы.
Исходя из изложенных фактов, можно заключить, что цель работы состоит в представлении, оценке и широком анализе того, как отражались биография и деятельность древнерусских книжных писцов XV-XVII вв. в сознании древнерусского же общества.
Для достижения по ставленной цели нам будет необходимо выполнить ряд следующих задач:
1. Собрать и проанализировать литературу и историографические материалы по вопросам изучения древнерусских описей и отдельно древнерусских книжных писцов. Соответственно, также важно будет представить спорные либо слабо изученные моменты.
2. Собрать и тщательно изучить источники по теме, то есть непосредственно древнерусские описи монастырского и храмового имущества.
3. Подготовить некий свод данных или своеобразный указатель имен по древнерусским книжным писцам рассматриваемого периода на материалах наших источников и дать оценку статистического материала, который будет нами получен в ходе изучения источников.
4. Попытаться дать объяснения частоте, содержательности и широте представленности информации об отдельных книгописцах, а также сопоставить данную информацию с имеющимися в современной науке сведениями.
5. Обобщить полученные результаты и сделать соответствующие необходимые выводы.
Сообразно поставленным задачам, наша работа состоит из трех глав, разделенных на параграфы, каждая из которых представляет собой решение конкретной определенной задачи или ряда задач, а также введения, заключения и списка использованной литературы и источников, а также приложения.
Проведенная работа позволяет нам сделать некоторые выводы. Итак, мы рассмотрели основную историографию по вопросу изучения древнерусских книжных писцов, а также проследили историю возникновения и становления интереса ученых к исследованию монастырских библиотечных описей. Нами были установлены основные направления такого интереса: это издание текстов описей и привлечение описей к исследованию какого-либо узкого вопроса или аспекта историко¬культурного процесса в качестве источника-объекта. В ходе рассмотрения этого вопроса выяснилось, что древнерусская книжность по материалам описей в целом исследовалась очень активно: ученые занимались анализом тематического со става библиотек, путей поступления книг в собрания, даже вопросом расстановки книг в хранилищах и так далее. Также мы пришли к заключению, что объем современных знаний о древнерусских писцах, не считая ряда наиболее выдающихся имен, очень небольшой; кроме того, существует ограниченный круг источников, которые могут поспособствовать расширению такого объема, библиотечные описи находятся среди них. Однако древнерусские библиотечные описи практически не привлекались еще к анализу на предмет данных о древнерусских книгописцах, - хотя примеры частичного о существления такого проекта в историографии есть, но отдельного исследования. предпринятого в каких бы то ни было масштабах и посвященного исключительно данному вопросу, не проводилось, - а между тем это достаточно важный и информативный источник, позволяющий в той или иной степени реконструировать или хотя бы дополнить, порой существенно, биографию, положение писца в обществе, его социальный статус, культуру древнерусского библиотекаря и так далее. Мы можем заключить, что в целом изучение книжных собраний и писцов избранных нами монастырей и Софийского собора шло равномерно, то же самое можно сказать об обращении ученых к описям - для изучения и издания текстов - интерес начинает зарождаться примерно в одно время к такого рода источникам для всех трех наших объектов и развивается для все них также параллельно и относительно ровно.
Именно исходя из приведенных выше соображений, затем мы обратились непосредственно к древнерусским описям - нами было про смотрено двадцать семь отдельных описей и несколько фрагментов, опубликованных предыдущими исследователями - и проанализировали ряд таких памятников для каждого из рассматриваемых книжных собраний. Принимая во внимание, безусловно, некоторые хронологические различия имеющихся у нас источников, мы, тем не менее, сопо ставили их между собой и территориально - внутри групп. Мы пришли к выводу о том, что основной массив информации из избранных нами источников приходится на более ранние описи; также было установлено, что сохранившиеся описи Софийского собора в Новгороде несут в себе крайне мало сведений интересующего нас характера. Эти два последних положения взаимосвязаны, по скольку именно новгородские описи представлены среди всех дошедших до нас подобных источников лишь наиболее поздними экземплярами.
Итогом этой части работы стала сводная таблица, в которой представлены все древнерусские книжные писцы XV-XVII вв., упоминания о которых были обнаружены нами в древнерусских же описях. Также была приведена статистика упоминаний и разобраны количественные соотношения перечисленных в каждой конкретной описи книг и названных в связи с книгами имен. Кроме того, помня о том, что большая часть древнерусской традиции всегда оставалась анонимной, мы, конечно, также отдельно занимались вопросом понимания и осознания индивидуального письма древнерусским книжником. Для этого мы провели некий анализ употребления слов, связанных с индивидуальным письмом, и попытались представить статистику по этому вопросу. Выяснилось, что в большинстве случаев словоупотребление составителей монастырских описей, очевидно, если не отличается от современных трактовок тех или иных понятий, то по крайней мере на подобные понятия составители описей не так часто обращали внимание.
Наконец, третья часть работы вместила в себя сопоставление информации, полученной из древнерусских описей, с имеющимися в современной науке материалами.
В процессе написания представляемой работы мы пришли к выводу о том, что описи имущества монастырей и соборов - это источники, несущие в себе, безусловно, очень много ценной информации, однако для достижения более значительных результатов просто необходимо привлекать дополнительные ресурсы, то есть, прежде всего, сами рукописи, а также различные вспомогательные источники, поскольку сами по себе описи содержат данные о писцах, которые наиболее эффективно можно интерпретировать уже в совокупности с дополнительным материалом. Также ни в коем случае нельзя утверждать, что собранная нами информация является исчерпывающей. Поскольку привлеченные нами описи - лишь часть, пусть и большая, от сохранившегося наследия такого рода, и, хотя мы обратились ко всем основным описям, тем не менее, к перспективам настоящего исследования справедливо может быть отнесена также работа с остальными древнерусскими описями. Кроме того, нельзя считать, что становление новых подходов к исследованию описей признано завершенным. В данный период времени в рассматриваемой области существует еще много задач, проблем и вопросов, требующих внимания ученых. Это открывает большие перспективы для проведения дальнейших исследований.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
