Согласно «Новой философской энциклопедии», философия определяется как «особая форма общественного сознания и познания мира, вырабатывающая систему знаний об основаниях и фундаментальных принципах человеческого бытия, о наиболее общих сущностных характеристиках человеческого отношения к природе, обществу и духовной жизни» [16]. Несмотря на расхожее мнение, согласно которому философское знание с необходимостью должно быть представлено в виде цельной системы или концепции, осуществленной исключительно рациональными средствами, в по-настоящему профессиональной философской среде давно не является секретом тот факт, что истоки многих философских воззрений могут обнаруживаться также в других областях жизни и творчества человека. «Сложный процесс философского выявления универсалий культуры, формирования философских идей и образов и оперирования ими, - по мнению В. С. Степина, - может осуществляться не только в сфере профессиональной философской деятельности, но и в других сферах духовного освоения мира. Литература, искусство, художественная критика, политическое и правовое сознание, обыденное мышление, сталкивающееся с проблемными ситуациями мировоззренческого масштаба, - все это области, в которые может быть вплавлена философская рефлексия и в которых могут возникать в первичной форме философские экспликации универсалий культуры» [там же]. Философемы, выраженные сперва в форме образа, символа или метафоры, перерабатываются затем философией, в результате чего создается ее особый понятийный аппарат.
Характерной чертой русской философии является ее неразрывная связь с литературой, публицистикой и литературной критикой. «Выскажем уверенность, - утверждает исследователь русской философии и теоретик культуры Р А. Гальцева, - что в русской культуре существует что-то вроде литературно-философской эстафеты, и даже шире — эстафеты искусства и философии, когда из сферы художественного созерцания набранная мощь передаётся в область философского осмысления и наоборот» [19; 5].
Когда говорят о философской направленности русской литературы, вспоминают прежде всего двух великих прозаиков Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого, а также критические статьи В. Г. Белинского, наследие А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, Д. И. Писарева и других. Однако русская поэзия в не меньшей степени несла в себе философский заряд, и в неё также оказалась «вплавлена» философская рефлексия.
Данная работа будет посвящена исследованию философских аспектов в поэзии А. С. Пушкина (1799-1837).
Несмотря на кажущуюся легкость, и даже, как часто ошибочно отмечают, «легкомысленность», А. С. Пушкин как в лирических стихотворных, так и в драматических и прозаических своих произведениях затронул многие вопросы, имеющие непосредственное отношение к области философии, такие как проблема человека, его предназначения и места в мире, темы творчества, жизни и смерти, культуры и цивилизации, а также многие другие социальные, этические и эстетические вопросы. «Если рассматривать Пушкина всерьёз, то это великий философ, в поэзии которого содержится такой потенциал философских течений, через который можно понять вообще всё», - так характеризует пушкинское творчество современный петербургский поэт, литературовед и историк культуры А. Г. Машевский [11].
Обратимся к некоторым важным и подлинно философским свойствам гения Пушкина. В первую очередь следует отметить способность поэта к точной постановке вопроса. Об этом писал известный русский литературовед, культуролог и семиотик Ю. М. Лотман (1922-1993), отметивший умение Пушкина правильно и точно ставить вопросы как «подлинно пушкинский подход» [10; 27]. Во-вторых, среди многочисленных пушкинских достоинств необходимо выделить также умение поэта всегда занимать нейтральную позицию по отношению к рассматриваемой проблеме. О последнем качестве литератора наиболее точно выразился советский и российский литературовед, историк литературы С. А. Кибальник: «...разные «правды» оказываются в творчестве Пушкина не одинаково верны или неверны, а как бы взвешиваются на незримых весах, в процессе чего устанавливается цена той или иной «правды», границы, в которых она остается подлинной» [8; 5]. Из отмеченной способности Пушкина оставаться «над схваткой» вытекает, на мой взгляд, и его «особая характернейшая и не встречаемая кроме него нигде и ни у кого черта художественного гения — способность всемирной отзывчивости и перевоплощения в гении чужих наций, и перевоплощения почти совершенного» [5; 130], отмеченная Ф. М. Достоевским в его знаменитой «Пушкинской речи» 1880 года. В данном случае возникает интересный парадокс, когда, не впадая ни в одну из крайностей, оставаясь всегда полностью или частично в стороне от описываемых ситуаций или изображаемых образов, художник оставляет тем самым некоторое свободное пространство для их критического осмысления, чем обеспечивает более глубокое погружение в них, что, в свою очередь, и обусловливает возможность того «совершенного перевоплощения», которое точно отметил Достоевский. Здесь приходит на ум аналогия с известной концепцией немецкого драматурга и теоретика искусства Б. Брехта, согласно которой как актёру, так и драматургу необходимо придерживаться принципа дистанцирования от своего персонажа, чтобы оставалась возможность для критики и интерпретации, однако проникать в тонкости указанного сопоставления здесь, к сожалению, не представляется возможным.
Таковы наиболее важные для философского осмысления особенности пушкинского дара, которые я буду постоянно иметь в виду в дальнейшем изложении.
Теперь представляется необходимым указать имена некоторых исследователей, работы которых посвящены анализу топики пушкинского наследия, и, в частности, его философским аспектам.
Литература о Пушкине неисчерпаема. Анализу его жизни и творчества, а так же рассмотрению преддуэльных событий и собственно трагической смерти поэта посвящено огромное количество исследований не только отечественных, но и зарубежных. Среди работ, в которых затрагиваются философские аспекты пушкинского творчества необходимо выделить прежде всего статьи известных российских философов, литераторов и публицистов В. С. Соловьёва [21], В. В. Розанова [20], Л. И. Шестова [25], М. О. Гершензона [2], Д. С. Мережковского [12], И. А. Ильина [7], С. Л. Франка [24] и других. Невозможно не упомянуть о серьёзном вкладе в отечественную пушкинистику литературоведа и культуролога Ю. М. Лотмана [9, 10], ставшего лауреатом академической премии им. А. С. Пушкина в 1993 году за написанную им биографию писателя и комментарий к роману «Евгений Онегин», советского и российского литературоведа-пушкиниста, лауреата Государственной премии РФ В. С. Непомнящего [13], литературоведа, лауреата Новой пушкинской премии С. Г. Бочарова [1], историка литературы и литературоведа С. А. Кибальника, защитившего докторскую диссертацию на тему «Художественная философия Пушкина» [8]. Также не оставили без внимания пушкинского наследия литературоведы Р О. Якобсон [27], Е. Д. Тамарченко[22], философы В. С. Никоненко [14, 15], В. Т Фаритов [23], поэт и культуролог А. Г. Машевский [11], и многие другие учёные и деятели культуры и искусства.
Большинство проблем, затронутых писателем в его творчестве, до сих пор продолжают быть открытыми и важными для многих отраслей знания и культуры, в том числе и для философии. При этом нельзя не отметить, что пушкинские труды настолько насыщенны подобными ключевыми для человека вопросами и обладают такой глубиной, что исследователям - пушкиноведам постоянно предоставлена возможность обнаружения новых пластов, смыслов, идей авторской мысли. Сказанное позволяет говорить об актуальности пушкинских произведений и анализа его наследия. Поскольку обозреть все поставленные Пушкиным вопросы в одной работе не представляется возможным, я ограничусь в данном исследовании лишь следующими важными проблемами: проблема сущности и цели поэзии, а также взаимоотношения поэта и толпы, как она представлена в творчестве Пушкина, будет рассмотрена в первой главе данного исследования, вторая глава будет посвящена анализу пушкинской смысловой парадигмы, на которую указывал Ю. М. Лотман.
Целью данной работы является артикуляция философских аспектов в наследии поэта.
Несмотря на то, что объектом анализа в данном исследовании выступали не собственно философские, но художественные тексты, данная работа всё же имеет философскую направленность, не будучи ограниченной чисто литературоведческими рассуждениями, да и сам литературоведческий подход включает в себя мощные пласты исторического анализа и философского осмысления, а также элементы метафизики, эстетики, этики, психологии. Творчество А. С. Пушкина является в этом отношении весьма богатым материалом. Именно философская высота мысли поэта не позволяла ему впасть в крайности односторонних суждений и однобокое морализаторство. При этом важно отметить, что пушкинское философствование ни в коей мере не препятствовало лёгкости и изяществу поэтического выражения его мысли, в то время как, например, в поэзии Е. А. Боратынского, современника Пушкина, тяжеловесность философского размышления зачастую затрудняет поэтическое дыхание.
Среди вопросов, напрямую относящихся к области философии, Пушкиным были затронуты, если не все, то большинство. Вопрос о сущности человека, вопросы веры, проблема свободы, проблема смерти, — все эти и многие другие стороны бытия представляли собой предмет глубокого интереса Пушкина.
В данной работе были рассмотрены вопрос о сущности поэзии и назначении поэта, а также взаимоотношения поэта и толпы, относящийся непосредственно к области философии искусства, а также социальной философии, и проблема соотношения в человеческом бытии двух безличных начал, культуры и природы, и личного начала, имеющая отношение к таким разделам философии как антропология, культурология, онтология.
В ходе исследования мной были сделаны следующие выводы:
1. Позиция А. С. Пушкина в отношении назначения поэзии и вообще искусства заключается в признании их самоценности, независимости их цели от каких-либо посторонних факторов. Данная точка зрения наиболее ярко отразилась в известном пушкинском утверждении о том, что «цель поэзии поэзия», высказанным поэтом в письме к В. А. Жуковскому, датируемому 1825 годом. Также было указано на явное сходство подобной формулировки с известной формулой И. Канта о «целесообразности без цели», что позволяет сказать о близости эстетической позиции русского поэта и немецкого философа.
2. Из указанной позиции А. С. Пушкина вытекает его стремление к преодолению грубо утилитарного отношения публики к искусству и поэзии, лёгшее в основу известного конфликта поэта и толпы, который был также обострён попытками последней интервенировать в чуждую ей сферу искусства и философии. Подобный «антидемократизм» со стороны Пушкина в контексте особенностей указанного конфликта являлся частным проявлением общего неоднозначного отношения Пушкина к народу.
3. В ходе исследования пушкинской постановки и решения проблемы двойного бытия поэта, которое может быть также рассмотрено как частный случай проблемы двойственности человека вообще, одной из центральных в русской литературе, были выявлены черты диалектического мышления автора, заключающиеся в его умении обнаруживать внутренние противоречия в единстве целого.
4. В рамках исследования троичной смысловой парадигмы, отмеченной Ю. М. Лотманом как ключевой в позднем творчестве Пушкина, на примере анализа различных произведений автора было показано, что подход поэта в данном вопросе отличался философской гибкостью и глубиной, а также сделан вывод об отрицательном отношении поэта к апологии обоих безличных начал в лице культуры и природы и акцентировании им внимания на личностном начале, представленным человеком, главная задача которого — в постоянном поиске гармонии между миром культуры и иррациональными силами природы.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
