ВВЕДЕНИЕ 4
ГЛАВА I. ПРОБЛЕМАТИКА ИЗУЧЕНИЯ РЕЧЕВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ
1. Теоретические основы исследования речевого воздействия 7
1.1. Парадигма ведущих подходов к изучению речевого воздействия 7
1.2. Типология способов речевого воздействия: объем и соотношение
понятий 10
1.3. Определение и проблема разграничения прямого и косвенного речевого
воздействия 15
2. Судебный дискурс в прагмалингвистическом аспекте 22
2.1. Дискурс и дискурсивное взаимодействие: парадигма исследования ...22
2.2. Судебный дискурс как специализированный институциональный
дискурс 26
2.3. Лингвистические аспекты судоговорения 29
3. Коммуникативные стратегии и тактики как механизмы речевого
воздействия 32
3.1. К определению понятия коммуникативной стратегии и тактики 32
3.2. Специфика репрезентации тактик, реализующих макростратегию
аргументации 35
3.3. Специфика репрезентации тактик, реализующих макростратегию
манипулирования 38
3.4. Специфика репрезентации тактик, реализующих макростратегию
суггестии 41
4. Выводы по главе 1 44
ГЛАВА II. ПРАГМА-КОММУНИКАТИВНЫЙ АСПЕКТ СПОСОБОВ РЕЧЕВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ В СУДЕБНОМ ДИСКУРСЕ 46
2.1 Макростратегия аргументации
2.1.1 Тактики рациональной аргументации 46
2.1.1.1 Тактика эвиденции 47
2.1.1.2 Тактика апелляции к законам и прецедентам 49
2.1.1.3 Тактика апелляции к процедуре судопроизводства 52
2.1.2 Тактики риторической аргументации 54
2.1.2.1 Тактика апелляции к авторитету 55
2.1.2.2 Тактика апелляции к конституционным правам и свободам 56
2.1.2.3 Тактика апелляции к морально-нравственным ценностям 58
2.1.2.4 Тактика апелляции к человеку 60
2.2 Макростратегия манипулирования 62
2.2.1 Презумпция виновности 62
2.2.2 Навязывание умозаключений 64
2.2.3 «Чтение в сердцах» 67
2.2.4 Создание иллюзии доверительного общения 68
2.2.5 Вопросы «от дурака» 71
2.2.6 Принцип «трех да» 72
2.2.7 Наводящие вопросы 75
2.2.8 Рефрейминг 76
2.2.9 Дискредитация 79
2.2.10 Апологизация 80
2.3 Макростратегия суггестии 82
2.3.1 Тактика нарративного моделирования 82
2.3.2 Тактика реитерации 87
2.3.3 Тактика предоставления недопустимых доказательств и провокации...90
2.4 Выводы по главе II 94
Заключение 96
Список использованной литературы 101
Список сокращений источников 112
Данная диссертационная работа посвящена комплексному прагма- коммуникативному исследованию способов прямого и косвенного речевого воздействия в американском судебном дискурсе.
Лингвистика последних десятилетий характеризуется все возрастающим интересом к проблемам функционирования языка in actu,в разнообразных сферах человеческой деятельности. В фокусе внимания современных исследований находится теперь не статическая фиксация языковых средств, их «гербарийно-коллекционное перечисление» [Караулов, 1989: 4], а динамические процессы коммуникации, происходящей как в бытовом, так и в институциональном контексте.
Любой акт коммуникации по своей природе характеризуется интенциональностью и целенаправленностью, стремлением осуществлять воздействие на собеседника и формировать у него определенные мнения и убеждения. Изучение способов речевого воздействия в институциональной обстановке до недавнего времени не было объектом всестороннего исследования. Одним из наиболее перспективных и интересных для изучения видов институционального дискурса является судебный дискурс.
Судебная коммуникация рассматривается в работе как вид институционального, статусно-ориентированного общения, которому присуща высокая степень конвенционализации, регламентированности и ритуализованности. Борьба, конфронтация, агональность являются неизменными составляющими судебного спора и предоставляют широкий простор для выбора тех или иных способов убеждения. В связи с этим представляет особый интерес исследование того инструментария стратегий и тактик речевого воздействия, которые позволяют участникам правового процесса достигать своих прагматических целей - что, на наш взгляд, и обуславливает актуальность данной диссертационной работы.
Теоретической базой диссертации послужили работы отечественных и зарубежных исследователей в области персуазивной коммуникации и теории речевого воздействия (И.А. Стернин, А.В. Голодное, Е.В. Шелестюк, H. Halmari, T. Virtanen, R.T. Lakoff, D. Tannen), судебного дискурса (Т.В. Дубровская, О.В. Климович, И.В. Палашевская, J. Cotterill, A. Wagner, L. Cheng, Ch. Heffer), риторической аргументации (Н.К. Пригарина, Л.Ю. Василенко, Ch.W. Tindale, D. Zarefsky, C. Perelman, L. Olbrechts-Tyteca), речевого манипулирования (Р.М. Блакар, И.В. Беляева, С.Г. Кара-Мурза, К.В. Кучеренко, S. Sorlin, T.A. van Dijk, J.M. Conley, W.M. O'Barr) скрытого речевого и психологического воздействия (Е.Т. Юданова, Н.В. Гончаренко, С.В. Болтаева, V. A. Gheorghiu, M.S. Zaragoza, R.F. Belli, K.E. Payment, V. Gold, G.D. Loftus).
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые разработана системная модель способов речевого воздействия в судебной коммуникации. Обоснованы предпосылки выделения суггестии как отдельной речевоздействующей категории, имеющей специфические особенности. Предложена авторская классификация тактик, используемых участниками судебного процесса, и определена их функциональная роль и место в системе судебной коммуникации.
Объектом настоящей исследования являются способы прямого и косвенного речевого воздействия в американском судебном дискурс е. Предметом исследования выступают коммуникативные стратегии речевого воздействия и реализующие их тактики..
Цель данного исследования - проведение комплексного прагма- коммуникативного анализа способов реализации прямого и косвенного речевого воздействия в судебном процессуальном дискурсе.
Поставленная цель предполагает решение ряда исследовательских задач:
1. определить системообразующие признаки и уточнить статус прямого и косвенного речевого воздействия на основе интеграции существующих подходов к исследованию этого понятия;
2. проанализировать существующие таксономии видов речевого воздействия и предложить собственную рабочую классификацию, отвечающую задачам исследования;
3. исследовать институционально-обусловленные и лингвистические особенности судебного дискурса;
4. выявить репертуар коммуникативных стратегий и тактик, используемых участниками судебного дискурса;
5. определить прагматическую направленность стратегий и тактик с учетом интенций адресантов и коммуникативного контекста;
6. проанализировать лингвостилистические средства, лежащие в основе языковых механизмов прямого и косвенного речевого воздействия в рамках рассматриваемых тактик.
Материалом для диссертационного исследования послужили отрывки из художественных произведений американских авторов XX-XXI века, содержащие эпизоды судебного состязательного процесса. К анализу также привлекались фрагменты аутентичных транскриптов судебных слушаний Верховного Суда США. Общий объем проанализированного материала составил 2700 страниц, объем выборки - 280 диалогов.
Методы работы были выбраны с учетом специфики предмета, объекта, целей и задач исследования. Для решения поставленных задач используются такие методы, как: метод прагма-коммуникативного анализа; метод лингвистического наблюдения и описания; метод контекстуального анализа.
Структура работы: работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и списка сокращений
В данном диссертационном исследовании был проведен комплексный прагма-коммуникативный анализ способов прямого и косвенного речевого воздействия в судебной коммуникации. Обращение к данной теме обусловлено растущим интересом к проблемам функционирования языка в различных институциональных сферах, одной из наиболее перспективных из которых является судебный дискурс. Изучение речевого воздействия с позиций прагма-коммуникативного подхода представляется своевременным, поскольку позволяет изучать продуктивные модели убеждения с учетом самого широкого контекста ситуации общения.
Природа понятия «речевое воздействие» необычайно многоаспектна и отражает дефиниционную специфику тех отраслей научных знаний, которые этим термином оперируют. Под речевым воздействием, прежде всего, понимается эффективное общение, взятое в аспекте целенаправленности и мотивированности. На основании корреляции дихотомичных параметров - рационального/эмоционального и эксплицитного/имплицитного выделены три основные речевоздействующие категории: аргументативности, манипулирования и суггестивности.
Судебный дискурс - это особый вид институционального, статусно-ориентированного общения, которому присуща высокая степень регламентированно сти и ритуализованно сти. Судебная коммуникация предполагает большое число участников, каждый из которых наделен индивидуальным набором характеристик - статусно-ролевых, социальных, речеповеденческих. При всей строго детерминированной регламентации судопроизводства, мы можем наблюдать значительную вариативность использования языка, как среди профессиональных, так и непрофессиональных участников судебного дискурса.
Аргументация, с позиций неориторического подхода, определяется как вид прямого речевого воздействия - собственно «убеждение», объединяющее доказательное и персуазивное (риторическое) начала, осуществляемое ненасильственным, конструктивным путем и обращенное к критическому мышлению слушающего. В рамках макростратегии аргументации выделяются тактики рациональной аргументации и тактики риторической аргументации. Основная цель использования рациональных аргументов - это построение убедительной доказательственной базы. Такие тактики, как тактика эвиденции, тактика апелляции к прецедентам и законам, тактика апелляции к процедуре судопроизводства являются логической основой операции доказательства. Тактики риторической аргументации направлены на создание убедительного пафоса путем апелляции к эмоциям, чувствам и ценностным ориентирам аудитории. Речевоздействующий потенциал реализуется за счет поиска «топосов» (общих мест), которые позволяют найти точки соприкосновения со слушателями. В число риторических тактик входят следующие: тактика апелляции к авторитету, тактика апелляции к конституционным правам и свободам, тактика апелляции к морально-нравственным ценностям, тактика апелляции к человеку.
Манипулирование качественно отличается от аргументации тем, что предполагает намеренное дезориентирование реципиента, направленность на его иррациональное мышление, насильственное навязывание идей, мотиваций, желаний и установок. Говорящий из множества лингвистических средств интерпретации действительности выбирает именно те, которые индуцируют соответствующие ассоциации и эмоциональную реакцию и подталкивают реципиента к совершению посткоммуникативных действий, желательным для манипулятора и нежелательным для манипулируемого. Однако не все тактики, реализующие макро стратегию манипулирования, осуществляются имплицитно. Например, пейоративные или митигативные смысловые оттенки значения в тактиках дискредитации и апологизации находят эксплицитно е выражение в релевантных высказываниях, «вопросительные» тактики («принцип трех да», «вопросы от дурака») также в целом можно классифицировать как прямое речевое воздействие. Другие тактики - презумпция виновности, навязывание умозаключений, рефрейминг, наводящие вопросы - реализуют стратегию манипулирования имплицитно. Поэтому манипуляцию мы определяем как переходный вид речевого воздействия, сочетающий в себе категории эксплицитности и косвенности.
Суггестия выделяется как особый вид речевого воздействия, обладающий набором индивидуальных специфических характеристик. Если манипулирование предполагает приемы психологического давления, подтасовки фактов, дискредитации, то суггестивное воздействие направлено «в обход» целенаправленного вторжения в сферу сознания реципиента. Внушение, реализуясь в условиях текстового целого (а не в конкретном коммуникативном ходе), задействует процессы управления вниманием и памятью слушающих, благодаря которым становится возможной латентная модификация внутренних когнитивных схем, проходящая незаметно для самих реципиентов. Показателен также тот факт, что в некоторых проанализированных тактиках манипулирования реципиенты смогли идентифицировать факт манипуляции, т.е. декодировать манипулятивную интенцию определенных речевых актов и своевременно на нее отреагировать (например, в тактиках «наводящие вопросы», «презумпция виновности», «рефрейминг»). Это, на наш взгляд, также свидетельствует об определенной доле эксплицитности в манифестации манипулятивной цели.
Среди тактик, реализующих макростратегию суггестии, были выделены следующие: тактику нарративного моделирования (задействующую специальные модификации и нарративную обработку элементов событийного ряда), тактику реитерации (в ходе которой дублирование компонентов сообщения приводит к появлению окказиональных связей и дополнительных смыслов) и тактику предоставления недопустимых доказательств и провокации (суггестивный потенциал которых заключается в косвенной активизации бессознательных оценок и реакций, которые влияют на умозаключения и решения реципиентов).
Стоит отметить также, что собственно языковые механизмы, лежащие в основе аргументативных, манипулятивных и суггестивных тактик, поддаются идентификации только лишь в известной мере. Анализируя тактики, мы стремились по мере возможности выделять маркированные разноуровневые языковые единицы, свидетельствующие о реализации интенции говорящего. Однако на наш взгляд, говорить о специфической манипулятивной или аргументативной семантике, или же, например, суггестивной грамматике можно только условно. Одни и те же языковые маркеры (оценочная лексика, модальность, временные формы) используются в реализации всех типов тактик. Манипулятивный потенциал высказывания обусловлен не столько наличием специфических «манипулятивных» единиц различных языковых уровней, сколько особой интенциональностью и контекстом, в котором происходит коммуникация. То же самое, как представляется, верно для аргументации и суггестии. Практически в каждом из проанализированных примеров было возможно идентифицировать интенцию говорящего (если это не было эксплицитно указано авторской ремаркой) - что и определяло характер речевого воздействия.
В заключение хочется сделать одну небольшую, но существенную оговорку. Выделяя аргументацию, манипулирование и суггестию в качестве разных видов речевого воздействия, мы признаем, что границы между ними зачастую очень зыбкие, а само разделение - очень условно. В рамках нашего исследования такое разделение было продиктовано стремлением проанализировать тактики, наиболее полно отражающие специфику актуализации той или иной речевоздействующей категории, взятой «в чистом виде», нежели пограничные случаи - которые, тем не менее, представляются перспективной сферой дальнейших исследований. Помимо этого, стоит также отметить, что те или иные тактики могут участвовать в реализации разных речевоздействующих стратегий. Например, манипулирование содержит в себе элементы информирования и доказывания, риторическая аргументация допускает вторжение в эмоциональную и психологическую сферу и т.д. Это порождает такие полиморфные категории, как манипулятивная аргументация , суггестивная манипуляция, манипулятивная суггестия и другие.
Мы не склонны утверждать, что данная диссертационная работа является исчерпывающим исследованием всех вопросов, связанных с изучением проблем речевого воздействия в судебной коммуникации, однако надеемся, что полученные результаты во многом поспособствуют дальнейшей разработке этих и других актуальным проблем прагмалингвистики.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
