Введение 3
Глава I. Рассказы о детстве 10
Глава II. Рассказы о богемных интеллектуалах 27
Глава III. Рассказы о самоотверженной любви 44
Заключение 55
Библиография 57

Купить

Появление рассказов Т.Н. Толстой сразу обратило на себя внимание публики и критиков. Как отметил М. Золотоносов, «у литератора Т. Толстой вполне счастливое начало: печатается с 1983 года, опубликовала с десяток рассказов, в 1987 году выпустила книгу «На золотом крыльце сидели.», и нет ни одного, я уверен, сколько-нибудь чуткого на настоящую литературу человека, который не запомнил бы Татьяну Толстую и её прозу» .
В современном литературоведении отношение к её творчеству неоднозначно. Большинство авторитетных критиков и исследователей, среди которых М. Липовецкий и О. Богданова, относят Толстую к числу ведущих представителей отечественного литературного постмодернизма. Эти специалисты обнаруживают в рассказах писательницы все атрибутивные признаки постмодерной психоидеологии и эстетики. Так, в учебнике Лейдермана и Липовецкого «Современная русская литература - 1950-1990-е годы (Том 2, 1968-1990)» Толстая занимает место среди таких писателей, как Е. Попов, В. Сорокин и В. Пелевин. В книге О. В. Богдановой «Постмодернизм в контексте современной русской литературы (60-90е годы XX века - начало XXI века)» творчеству Толстой посвящена отдельная глава, в которой анализируются интертекстуальные связи в её произведениях.
Вместе с тем вопрос о принадлежности прозы Толстой к культуре постмодернизма всякий раз обнаруживает сложность. Наряду с постмодерными чертами многие исследователи находят в текстах писательницы признаки канонически-традиционного реализма, такие как воспитательный морализм и нравоописательная тенденциозность.
Елена Гощило, одна из крупнейших исследователей новеллистики Толстой и автор единственной монографии по её творчеству, отметила, что «хотя широкая опора писательницы на интертекст связывает её с постмодернизмом, она все же остается автором с традиционными неогуманистическими ценностями и модернистской техникой» . Творчество Толстой, по её мнению, наиболее тесно связано с Гоголем, Белым, Булгаковым, Набоковым - страстными защитниками силы и значимости искусства.
С Е. Гощило соглашается и Йоханна Ханссон в статье «Творчество Татьяны Толстой в контексте литературных течений XX-XXI вв.». При этом она добавляет, что «модернистские черты новеллистики Толстой формируются под влиянием поэтики орнаментальной прозы 1920-х годов» . Это проявляется в последовательной лиризации речи в рассказах, в широком употреблении тропов, ритмизации и эвфонической оформленности звукового ряда .
Н.П. Беневоленская, в свою очередь, обратила внимание на то, что «сама Толстая склонна решительно дистанцироваться от постмодернизма, она неизменно позиционирует себя в качестве апологета и защитника «высокой» классической культуры, отвергая сомнительные эксперименты и новации авангардного и поставангардного искусства» .
Критики также обвиняли Толстую в категоричности, в полном отсутствии толерантности, в жажде учить и учительствовать, в стремлении бесконечно сеять разумное, доброе и вечное.
Так, известный журналист Д. Быков в одной из своих статей, опубликованных в газете «Консерватор» , упрекнул Толстую в
«назидательности и схематичности даже ранней, лучшей её прозы» и отметил её неспособность дискутировать, поскольку «она эффектно заглушает любого собеседника, изобретательно, хоть и грубовато, хамит ему [...] Наша героиня не умеет и не любит спорить по существу: её оружие — ярлык, кличка, сопряжение слухов и правды, удар под дых» . В текстах Толстой обнажается злость, раздражение и ненависть к самой себе, утверждает критик. Особенно в этом плане выделяется её эссеистика, где, по словам Быкова, нет «никакого открытия, остроумия и собственного стиля, [...] с индивидуальностью тут трудно. Индивидуальность Толстая добирает в личном общении безапелляционностью и раздражением» .
На такие манеры поведения Толстой обратил внимание и М. Липовецкий, когда увидел Татьяну Никитичну в телевизионном ток-шоу «Школа злословия». В рецензии на роман «Кысь» он вспоминает об её «убийственном взоре»: «она в качестве защитника и представителя Высокой Культуры, высокомерно и по-хамски, как учительница пятого класса, топтала одного из наиболее ярких русских постмодернистов» .
Б. Тух так же заметил, что «за её высказываниями видна натура жесткая и амбициозная, злая на язык и в тех случаях, когда она считает нужным отставить в сторону хорошие манеры - беспощадная» .
Спорным остается вопрос и об авторской позиции в тексте. Одни критики (П. Спивак, Е. Невзглядова, А. Василевский, А. Михайлов) не сомневаются в том, что Толстая любит своих героев, другие (М. Золотоносов, Е. Щеглова) обвиняют её в безжалостности и злой иронии над ними: «Сдается мне, что критика (да и читатели), загипнотизированные её стилистической виртуозностью и действительно мастерской игрой со словом, как-то упустили из виду весьма заметное смещение в её прозе акцентов: с сострадательного — на зло-ироничный, с понимающего — на насмешливый» .
Обзор критических статей, посвященных творчеству Т.Н. Толстой, наглядно иллюстрирует неоднозначность оценок и трактовок её произведений. Как мы видим, многие исследователи сосредоточивали свое внимание на особенностях менталитета Татьяны Толстой. Наиболее ярко эти особенности проявились в её публицистической деятельности. Многие эссе писательницы проникнуты духом проповедничества и морализаторства, в них нет и намека на полифонию и диалогизм, справедливо считающиеся важнейшими мировоззренческо-психологическими основами
постмодернистской парадигмы. В то же время, художественные тексты Толстой признаны яркими образцами постмодерной художественной философии, а постмодернизм, как известно, начинается с решительного отказа от иерархического миропонимания. «Просветительская установка на идеал, поиск некой универсальной и рационально постижимой истины отождествляются с опасностями утопизма и тоталитаризма. Мир мыслится как текст, как бесконечная перекодировка и игра знаков, за пределом которых нельзя явить означаемые «вещи» как они есть, «истину» саму по себе» . Всякая иерархия ценностей снимается - высокое и низкое, истинное и ложное, совершенное и безобразное, - все оказывается уравненным.
Позиция автора в постмодерном тексте существенно изменена. «Автор скрыт и замаскирован в герое-рассказчике» , что обеспечивает «отсутствие нравственно маркированной оценочности и переход от традиционной роли «учителя» и «наставника» к роли «равнодушного летописца» . В произведениях постмодернистов невозможно обнаружить единой правды о мире, носителем которой в реалистическом тексте был всезнающий автор .
Таким образом, возникают явные неразрешимые противоречия: автором художественных текстов, причисленных критиками к философии постмодернизма, является носитель авторитарно-проповеднической ментальности, в высшей степени склонный к моральному учительству.
Творчество писательницы является объектом большого количества научных исследований. Об особенностях прозы Толстой писали Е. Невглядова, М. Золотоносов, П. Спивак, М. Липовецкий, С. Песоцкая, С. Пискунова, И. Грекова и др. В 2001 году была опубликована монография Е. Гощило «Взрывоопасный мир Татьяны Толстой», в которой было проведено исследование творчества Татьяны Толстой в культурно-историческом контексте. Множество рецензий написано и о романе Толстой «Кысь», опубликованном в 2000 году. Преимущественно в критических статьях анализируется стиль Толстой, «метод» создания художественной прозы и особенности поэтики. Тем не менее, мало работ, освещающих феномен Татьяны Толстой. Исследователи подходят к анализу текста с определенной задачей: доказать, что Толстая - обличитель, или наоборот, указать на её непредвзятость по отношению к героям, не учитывая, что в одном тексте могут совмещаться обе тенденции. Исследованием парадоксов творчества Толстой занималась Н.П. Беневоленская. В своих работах она пришла к выводу о том, что новеллистика Толстой стала одним из высших достижений литературного постмодернизма. Помимо рассказов писательницы, Беневоленская также анализирует эссеистику писательницы, роман «Кысь» и деятельность в телепроекте «Школа злословия», однако она совсем не затрагивает детские рассказы, которые являются важной и неотъемлемой частью творчества Толстой, поскольку именно с них началось становление её как писателя. Более того, некоторые выводы исследовательницы обнаруживают противоречия. Актуальность исследования, таким образом, обусловливается необходимостью осмысления феномена Татьяны Толстой. Обращение к рассказам о детстве и о самоотверженной любви, а так же иной взгляд на изображение богемы в произведениях Толстой позволят лучше понять уникальную, противоречивую новеллистику писательницы.
Объектом данного исследования является особенность творчества Толстой, заключающаяся в соединении несоединимого.
Предметом исследования является позиция автора в анализируемых рассказах, поскольку именно данный аспект вызывал споры среди критиков и являлся главным фактором для причисления Толстой к тому или иному литературному направлению.
Цель исследования - попытаться разобраться в том, как авторитарное слово в рассказах Татьяны Толстой подвергается ряду сложных метаморфоз и встраивается в полифоническую структуру постмодернистского художественного текста.
Указанной целью обусловлены задачи, которые поставлены и решаются в данной работе:
1) определить, имеется ли в текстах однозначно-негативная или однозначно¬положительная оценка автора, чем она мотивирована?
2) проанализировать критические статьи и выявить причины, почему многие известные рассказы Толстой («Соня», «Охота на мамонта», «Река Оккервиль» и др.) трактуются как нравоописательные?
3) сделать вывод об отношении творчества Толстой к постмодернизму.
Материалом для исследования явились художественные рассказы Татьяны Толстой, которые мы разбили на несколько групп: это рассказы о детстве; рассказы, где предстает образ обывателя и богемной среды; рассказы о самоотверженной любви.
Купить