Образ Страстей Христовых в художественной литературе конца XIX - середины XX вв
|
Введение 3
Глава 1. Авторская интерпретация религиозного сюжета в светской литературе 9
§1 Место и роль Страстей Христовых в составе художественного произведения 13
§2 Страсти Христовы в контексте литературного творчества 20
1.2.1 «Овод» Этель Лилиан Войнич 20
1.2.2 «Иуда Искариот» Леонида Андреева 26
1.2.3 «Межзвездный скиталец» («Смирительная рубашка», «Странник по
звездам») Джека Лондона 32
1.2.4 «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова 35
Глава И. Специфика образа Страстей Христовых в развитии культуры и искусства 41
§ 1 Архетип и его функционирование в культуре 42
§2 Страсти Христовы как культурный архетип 49
Заключение 64
Список использованных источников и литературы
Глава 1. Авторская интерпретация религиозного сюжета в светской литературе 9
§1 Место и роль Страстей Христовых в составе художественного произведения 13
§2 Страсти Христовы в контексте литературного творчества 20
1.2.1 «Овод» Этель Лилиан Войнич 20
1.2.2 «Иуда Искариот» Леонида Андреева 26
1.2.3 «Межзвездный скиталец» («Смирительная рубашка», «Странник по
звездам») Джека Лондона 32
1.2.4 «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова 35
Глава И. Специфика образа Страстей Христовых в развитии культуры и искусства 41
§ 1 Архетип и его функционирование в культуре 42
§2 Страсти Христовы как культурный архетип 49
Заключение 64
Список использованных источников и литературы
Библию, в известном смысле, можно назвать основой литературы. Созданная в первых веках нашей эры, священная книга была источником знаний и государственных законов. Придя на смену античной, христианская литература надолго оттеснила светские сочинения, покинув главенствующее место лишь во время эпохи Возрождения .
В начале XIX века появился новый литературный жанр, который назвали романом-апокрифом, или романом-евангелием. В общем смысле это такие про-изведения, где, как и в классическом романе, герой является фигурой, центрирующей сюжет, а фабула воспроизводит весь жизненный путь героя. Так как это апокриф, история, основанная на евангельском предании, чаще всего этим героем является Иисус Христос .
Особенно часто литераторы затрагивают последние дни Христа - эмоциональные и яркие главы евангелия, адаптацию которых сложно не узнать даже в самом запутанном тексте. Сюжет Страстей Христовых до сих пор является эффектным инструментом реализации авторского замысла писателей и поэтов, а образы, появляющиеся в светских романах, в художественном плане способны превзойти даже образы оригинальных персонажей священного писания.
В данной работе подробно рассматриваются 4 произведения - «Овод» Э.Л. Войнич (1897 г.), «Межзвездный скиталец» (1915 г.) Дж. Лондона, «Иуда Искариот» (1907 г.) Л. Андреева и «Мастер и Маргарита» (начало работы - 1929 г.) М. Булгакова. Все четыре произведения отличаются по времени создания и по смыслу. Источники подобраны так, что в них показаны четыре разных, но наиболее типичных, авторских приема отражения Страстей Христовых в светском произведении.
Несомненно, Библия на протяжении столетий является колоссальным источником художественного вдохновения. Обращение к Библии в рамках искусства порождает целый ряд научных (искусствоведческих, историко-культурных) проблем. Весьма актуальной является проблема того, каким образом религиозное вписывается в светские (или даже атеистические) рамки развития культуры. Отсюда проистекает проблематика данного исследования, а именно - репрезентация религиозного и светского в художественной литературе и характер заимствования религиозного в светской художественной культуре.
Объект исследования - восприятие библейских сюжетов в мировой художественной литературе. Предмет - интерпретация Страстей Христовых в светской литературе.
Цель исследования - дать целостную картину восприятия Страстей Христовых в европейской литературе конца XIX - середины XX вв.
Для достижения цели были поставлены следующие задачи:
1. Рассмотреть явление романа-евангелия в контексте светской художественной культуры ХТХ-ХХ вв.;
2. Определить место и роль сюжета Страстей Христовых в составе художественных литературных сюжетов;
3. Выявить особенности интерпретации религиозного сюжета Страстей Христовых в светской литературе;
4. Рассмотреть образ Страстей Христовых в комплексном контексте творческого наследия ряда литераторов;
5. Раскрыть специфику литературного образа Страстей Христовых в контексте развития культуры и искусства.
Степень изученности темы сравнительно высока. Причины и способы обращения литераторов к истории Иисуса Христа неизменно вызывают интерес у историков искусства и литературоведов. Основной массив историографии по проблеме относится ко второй половине XX века.
Наиболее продуктивным является разделение литературы по группам по отраслевому принципу. Изучение проблемы соотношения элементов религиозного и светского, их авторского восприятия, в исследовательской литературе велось как литературоведами, так и теологами. Помимо этого, многие философы и религиоведы обращались к интерпретациям личности Христа и событиям Страстной недели в художественном повествовании.
Так, основные литературоведческие работы по теме:
1. Я. Кротов, «Христос под пером». По Кротову, причина появления романа-апокрифа, как жанра - желание докопаться до истины о жизни Христа, о его деяниях. Это своеобразные вариации на происходящее в Евангелиях, варианты развития событий и «очеловечивания» Христа.
2. А. Краснящих, «Жанр романа-евангелия» . Зарождение этой жанровой разновидности А. Краснящих датирует ХТХ веком и отмечает ее литературоведческую неосвоенность. В развитии романа-евангелия Краснящих выделяет три периода: канонический, критический и инверсионный (подробно рас-смотрены ниже).
3. А. Татаринов, «Художественные тексты о евангельских событиях: жанровая природа, нравственная философия и проблемы рецепции». На первый план выходят философские и этические проблемы, связанные с вольной трактовкой образа Христа. Специфическая поэтика романа-апокрифа остается за пределами внимания.
4. С. Ротай, отмечает определенную близость терминов «роман- апокриф» и «роман-миф», отстаивая самостоятельность и уместность первого в тех случаях, «когда в произведении очевидна сюжетная основа, восходящая к каноническому тексту, и происходит трансформация общеизвестного события, имеющего религиозное значение». «Роман-апокриф» можно считать одним из вариантов «романа-мифа», но если миф имеет дело с событием, то апокриф - с человеком.
5. В сборнике научных статей Е. Соколовой рассматриваются жанровые модификации в современной литературе, обусловленные происходящим в конце XX - начале XXI вв. бурным процессом трансформации классических жанров, их деконструированием, смешением. Прослеживаются типы и направления жанровых метаморфоз в произведениях писателей России, Германии, Швейцарии, Англии, США, Франции, Бельгии. Например, активно прослеживается процесс изменения агиографической литературы во Франции, что может послужить неплохим примером проникновения религиозных сюжетов в художественные произведения.
6. С. Аверинцев, «Истоки и развитие раннехристианской литературы». Автор рассматривает становление литературы эпохи христианства, анализируя культурно-исторический фон. Начиная с характеристики древнеримской и древнегреческой письменной традиции, он подходит к новшествам, которые привнесло христианство в культуру. Аверинцев сравнивает две культуры и два вида литературы. Также рассмотрены корни Евангелия в иудейских текстах.
7. Бахтин М., «Эпос и роман». Особенности романа и его взаимоотношение с другими жанрами. Рассматривается структура и отличие от других литературных форм. Анализ произведений и примеры перехода из одной формы в другу.
Теологические и философские работы:
1. Р. Бультман, «Новый Завет и мифология. Проблема демифологизации новозаветного провозвестия» . По мнению Бультмана, во всех светских литературных произведениях подчеркивается реальность и осязаемость происходящего, которое может быть интерпретировано различными способами.
2. Архимандрит Рафаил (Карелин), «Христианство и модернизм». По мнению автора, страшнее не незнание Священного Писания, а его неверная трактовка, которая сейчас распространена повсеместно в различных сферах культуры.
3. А. Мень, «В поисках подлинного Христа» и «Библия и литература». «Многие писатели и мыслители приняли этот ориентир и решили воссоздать жизнь Иисуса, заключив ее в прокрустово ложе морализирующего просветительства.» По мнению автора, чем сильнее становилось влияние рационализма, тем больше привлекал литераторов образ Христа.
4. М. Элиаде, «Священное и мирское». 1(1 Опираясь на обширные знания в области этнографии, теологии, истории религий, автор анализирует поведение и ощущения человека в мире, наполненном религиозным значением.
6. М. Борг, «Бунтарь Иисус: Жизнь и мессия в контексте двух эпох»". Автор рассматривает поступки Иисуса в контексте эпохи, в которую он поя-вился. Кроме того, рассматривается будущее христианства в современном мире.
Таким образом, необходимо констатировать, что в исследовательской литературе взглядов на проблемы художественной литературы, затрагивающей фигуру Иисуса Христа в общем, и его страдания и страсти в частности, огромное количество. Обращаясь к библейским сюжетам, исследователи вписывают различные интерпретации в огромный пласт проблем, философских, историко-графических и конкретно-исторических.
В работе использовались структурно-семиотический, культурно-исторический и герменевтический методы на основе работ Р. Барта, Ю.М. Лотмана, И. Тэна и Г.Г. Гадамера.
Работа делится на две главы: «Авторская интерпретация религиозного сюжета в светской литературе» и «Специфика литературного образа Страстей Христовых в развитии культуры и искусства». Первая глава освещает два аспекта:
1. Место и роль Страстей Христовых в составе художественного произведения;
2. Страсти Христовы в контексте литературного творчества
В начале XIX века появился новый литературный жанр, который назвали романом-апокрифом, или романом-евангелием. В общем смысле это такие про-изведения, где, как и в классическом романе, герой является фигурой, центрирующей сюжет, а фабула воспроизводит весь жизненный путь героя. Так как это апокриф, история, основанная на евангельском предании, чаще всего этим героем является Иисус Христос .
Особенно часто литераторы затрагивают последние дни Христа - эмоциональные и яркие главы евангелия, адаптацию которых сложно не узнать даже в самом запутанном тексте. Сюжет Страстей Христовых до сих пор является эффектным инструментом реализации авторского замысла писателей и поэтов, а образы, появляющиеся в светских романах, в художественном плане способны превзойти даже образы оригинальных персонажей священного писания.
В данной работе подробно рассматриваются 4 произведения - «Овод» Э.Л. Войнич (1897 г.), «Межзвездный скиталец» (1915 г.) Дж. Лондона, «Иуда Искариот» (1907 г.) Л. Андреева и «Мастер и Маргарита» (начало работы - 1929 г.) М. Булгакова. Все четыре произведения отличаются по времени создания и по смыслу. Источники подобраны так, что в них показаны четыре разных, но наиболее типичных, авторских приема отражения Страстей Христовых в светском произведении.
Несомненно, Библия на протяжении столетий является колоссальным источником художественного вдохновения. Обращение к Библии в рамках искусства порождает целый ряд научных (искусствоведческих, историко-культурных) проблем. Весьма актуальной является проблема того, каким образом религиозное вписывается в светские (или даже атеистические) рамки развития культуры. Отсюда проистекает проблематика данного исследования, а именно - репрезентация религиозного и светского в художественной литературе и характер заимствования религиозного в светской художественной культуре.
Объект исследования - восприятие библейских сюжетов в мировой художественной литературе. Предмет - интерпретация Страстей Христовых в светской литературе.
Цель исследования - дать целостную картину восприятия Страстей Христовых в европейской литературе конца XIX - середины XX вв.
Для достижения цели были поставлены следующие задачи:
1. Рассмотреть явление романа-евангелия в контексте светской художественной культуры ХТХ-ХХ вв.;
2. Определить место и роль сюжета Страстей Христовых в составе художественных литературных сюжетов;
3. Выявить особенности интерпретации религиозного сюжета Страстей Христовых в светской литературе;
4. Рассмотреть образ Страстей Христовых в комплексном контексте творческого наследия ряда литераторов;
5. Раскрыть специфику литературного образа Страстей Христовых в контексте развития культуры и искусства.
Степень изученности темы сравнительно высока. Причины и способы обращения литераторов к истории Иисуса Христа неизменно вызывают интерес у историков искусства и литературоведов. Основной массив историографии по проблеме относится ко второй половине XX века.
Наиболее продуктивным является разделение литературы по группам по отраслевому принципу. Изучение проблемы соотношения элементов религиозного и светского, их авторского восприятия, в исследовательской литературе велось как литературоведами, так и теологами. Помимо этого, многие философы и религиоведы обращались к интерпретациям личности Христа и событиям Страстной недели в художественном повествовании.
Так, основные литературоведческие работы по теме:
1. Я. Кротов, «Христос под пером». По Кротову, причина появления романа-апокрифа, как жанра - желание докопаться до истины о жизни Христа, о его деяниях. Это своеобразные вариации на происходящее в Евангелиях, варианты развития событий и «очеловечивания» Христа.
2. А. Краснящих, «Жанр романа-евангелия» . Зарождение этой жанровой разновидности А. Краснящих датирует ХТХ веком и отмечает ее литературоведческую неосвоенность. В развитии романа-евангелия Краснящих выделяет три периода: канонический, критический и инверсионный (подробно рас-смотрены ниже).
3. А. Татаринов, «Художественные тексты о евангельских событиях: жанровая природа, нравственная философия и проблемы рецепции». На первый план выходят философские и этические проблемы, связанные с вольной трактовкой образа Христа. Специфическая поэтика романа-апокрифа остается за пределами внимания.
4. С. Ротай, отмечает определенную близость терминов «роман- апокриф» и «роман-миф», отстаивая самостоятельность и уместность первого в тех случаях, «когда в произведении очевидна сюжетная основа, восходящая к каноническому тексту, и происходит трансформация общеизвестного события, имеющего религиозное значение». «Роман-апокриф» можно считать одним из вариантов «романа-мифа», но если миф имеет дело с событием, то апокриф - с человеком.
5. В сборнике научных статей Е. Соколовой рассматриваются жанровые модификации в современной литературе, обусловленные происходящим в конце XX - начале XXI вв. бурным процессом трансформации классических жанров, их деконструированием, смешением. Прослеживаются типы и направления жанровых метаморфоз в произведениях писателей России, Германии, Швейцарии, Англии, США, Франции, Бельгии. Например, активно прослеживается процесс изменения агиографической литературы во Франции, что может послужить неплохим примером проникновения религиозных сюжетов в художественные произведения.
6. С. Аверинцев, «Истоки и развитие раннехристианской литературы». Автор рассматривает становление литературы эпохи христианства, анализируя культурно-исторический фон. Начиная с характеристики древнеримской и древнегреческой письменной традиции, он подходит к новшествам, которые привнесло христианство в культуру. Аверинцев сравнивает две культуры и два вида литературы. Также рассмотрены корни Евангелия в иудейских текстах.
7. Бахтин М., «Эпос и роман». Особенности романа и его взаимоотношение с другими жанрами. Рассматривается структура и отличие от других литературных форм. Анализ произведений и примеры перехода из одной формы в другу.
Теологические и философские работы:
1. Р. Бультман, «Новый Завет и мифология. Проблема демифологизации новозаветного провозвестия» . По мнению Бультмана, во всех светских литературных произведениях подчеркивается реальность и осязаемость происходящего, которое может быть интерпретировано различными способами.
2. Архимандрит Рафаил (Карелин), «Христианство и модернизм». По мнению автора, страшнее не незнание Священного Писания, а его неверная трактовка, которая сейчас распространена повсеместно в различных сферах культуры.
3. А. Мень, «В поисках подлинного Христа» и «Библия и литература». «Многие писатели и мыслители приняли этот ориентир и решили воссоздать жизнь Иисуса, заключив ее в прокрустово ложе морализирующего просветительства.» По мнению автора, чем сильнее становилось влияние рационализма, тем больше привлекал литераторов образ Христа.
4. М. Элиаде, «Священное и мирское». 1(1 Опираясь на обширные знания в области этнографии, теологии, истории религий, автор анализирует поведение и ощущения человека в мире, наполненном религиозным значением.
6. М. Борг, «Бунтарь Иисус: Жизнь и мессия в контексте двух эпох»". Автор рассматривает поступки Иисуса в контексте эпохи, в которую он поя-вился. Кроме того, рассматривается будущее христианства в современном мире.
Таким образом, необходимо констатировать, что в исследовательской литературе взглядов на проблемы художественной литературы, затрагивающей фигуру Иисуса Христа в общем, и его страдания и страсти в частности, огромное количество. Обращаясь к библейским сюжетам, исследователи вписывают различные интерпретации в огромный пласт проблем, философских, историко-графических и конкретно-исторических.
В работе использовались структурно-семиотический, культурно-исторический и герменевтический методы на основе работ Р. Барта, Ю.М. Лотмана, И. Тэна и Г.Г. Гадамера.
Работа делится на две главы: «Авторская интерпретация религиозного сюжета в светской литературе» и «Специфика литературного образа Страстей Христовых в развитии культуры и искусства». Первая глава освещает два аспекта:
1. Место и роль Страстей Христовых в составе художественного произведения;
2. Страсти Христовы в контексте литературного творчества
Страсти Христовы являются одним из ключевых сюжетов истории человечества. Христианство, как крупнейшее религиозное учение, распространившееся по всему миру, оказало огромное влияние на все стороны человеческой жизни.
Вводя нормы морали (их принято называть христианскими), которые исходят из понятия добра и всепрощения, христианство становится совершенно новым религиозным явлением. Оно возводит Бога за пределы человеческого мира и ставит своеобразную границу между земным и небесным.
В числе прочего, суть учения заключается в страдании, через которое может очиститься человек. Смерть Учителя, Иисуса Христа, является с одной стороны назиданием для верующих (ведь он пострадал за каждого грешника), а с другой - самой чистой и прекрасной жертвой в истории.
События, изложенные в Священном писании, до сих пор остаются сложными для обыденного понимания. Беря во внимание понятие субъективности и индивидуального восприятия, следует отметить, что каждый читатель делает вывод, понятный только ему. Поэтому с течением времени литераторы и философы брали на себя ответственность истолковать текст Евангелия относительно правильно и понятно.
В каждом апокрифе и романе есть свои принципы изложения. Помимо общих принципов переосмысления жизни Христа, для Страстей Христовых, как самых важных событий, в романе всегда есть свое место.
Из всего этого можно сделать вполне логичный вывод. Страсти Христовы, впрочем, как любой библейский сюжет, является носителем настоящего культурного кода. Авторы прибегают к данному сюжету в стремлении показать и донести свой замысел до любого читателя, с любым уровнем образования и догадливости. Живущие в социуме и получающие те же знания, что и читатели, авторы могут выбирать сюжеты Страстей для того, чтобы подчеркнуть отдел ь- ные моменты произведения (как будет заметно ниже) или же рассказать свою собственную историю, но с персонажами, чьи характеры можно успешно вписать в любые реалии.
Трактовка Нового завета, несмотря на ее каноничность, остается в боль-шей степени субъективной. Поэтому в любом обществе - религиозном или атеистическом - читатель сможет адаптировать под себя известный сюжет и понять замысел автора.
По типологии американского литературоведа Т. Зиолковского, которую приводит Кириллова, у романов о Христе есть несколько жанров:
1. «Вымышленная биография», «современный апокриф» излагает неизвестные годы жизни Христа или просто пересказывает известные факты. Воз-можно, с социальным уклоном (как у Краснящих канонический роман- апокриф). В качестве примера Зиолковский приводит «Неизвестная жизнь Ии¬суса Христа» Н. Нотовича и произведение Н. Казандзакиса «Последнее искушение»;
2. «Христос оживающий». Хорошим примером здесь может стать «Легенда о Великом Инквизиторе» Ф.М. Достоевского. То есть, своеобразное второе пришествие Христа, Иисус в современном мире;
3. Уподобление Христу. Произведения, где герой только напоминает Христа. К таким часто относят «Мастер и Маргарита» Булгакова. Как утверждают исследователи (и как будет рассмотрено ниже), Иешуа - вовсе не апология Христа, это отдельный персонаж, второй, отличный от оригинального, Мессия;
4. «Псевдонимы Христа». Произведения, где остается только образ страдания и искупления, облаченный в совершенно иную оболочку. К примеру, «Преступление и наказание» Достоевского и «Овод» Войнич;
5. «Христос как миф». Такой образ Иисуса встречается только у Гессе и Манна;
6. «Пятые евангелия». Произведения-насмешки, пародии на Священное писание. Например, «Забавное евангелие» Таксиля.
Каждый автор выбирает свое направление, которое зависит от его замысла и культурного посыла. Например, можно вернуться к Достоевскому. Если автор пишет роман о преступлении, в первую очередь, читателю могут позволить посмотреть на деяние со стороны преступника. И тут есть два выхода: либо позволить ему раскается (и тут можно вплести христианские идеалы, а то и противопоставить мучения героя мучениям Христа), либо оставить его в покое.
Отсюда выходить самая главная проблема помещения религиозного сюжета в литературное, светское произведение - как не только донести до читателя правильную мысль (не обязательно христианские идеалы, может, наоборот, мысли антихристианской, атеистической направленности), но и не «переборщить».
В данной работе были рассмотрены четыре светских произведения: «Овод» Э. Л. Войнич, «Межзвездный скиталец» Дж. Лондона, «Иуда Искариот» Л. Андреева и «Мастер и Маргарита» М. Булгакова. По каждому произве¬дению можно сделать следующие выводы:
Е В романе «Овод» Страсти Христовы выполняют роль своеобразного подтекста. Сказать, что это «современная интерпретация» тех событий будет грубой ошибкой, но этот прием, которым светским вроде бы персонажам надеваются маски библейских, только подчеркивает особую значимость и драматичность событий романа.
Многие исследователи сравнивают характер Овода с ницшеанским Сверхчеловеком. Как уже было сказано, Войнич любила и Евангелие, и произведения христианских авторов, и была знакома с Ницше, но именно евангельский сюжет стал своеобразным обрамлением всего романа, скрытой подоплекой, указывающей на то, что Христос все же революционер, и старые идеалы всегда сменятся новыми. И только сильный и самоотверженный человек всегда готов к жертве и к тому, чтобы противостоять фарисеям и саддукеям, противостоять рамкам и узкому мышлению современности.
2. В повести Андреева Иуда бросает своеобразный вызов апостолам, обвиняя их в бездействии. По факту, доказывая, что только он один знал, чего стоит Иисус.
Доказать его важность и важность своих чувств к нему, он попытался, бросив вызов даже Риму и Синедриону. Иуда надеялся, что в случае гибели Иисуса, поднимется бунт и его спасут и защитят. Однако этого не случилось.
Крючков отмечает, что божественное и человеческое начала предстают в повести Андреева в еретическом взаимодействии. То есть Иуда становится ключевой личностью, а Иисус представлен в своей телесности.
Важно, что такая интерпретация сыграла свою особую роль в в литературе XX века, и, в частности, она определила концепцию образа Иешуа Га-Иоцри в романе «Мастер и Маргарита» М. Булгакова.
3. В «Межзвездном скитальце»: Иисус Христос является второстепенным персонажем. Читатель получает о нем свидетельства третьих лиц. Например, известно, что он рыбак, но был плотником. Что он бунтарь и царь нищих. Он готов разрушить все вековые устои, но готов идти к цели и законным путем. Из библейских сюжетов почти полностью описаны исцеление прокаженных, проповедь, на которой Иисус передал монету с профилем кесаря с фразой «Кесарю кесарево, а богу божье», и сцена с кормлением гостей несколькими хлебами и рыбами. Здесь Иисус тоже человек. У него есть сестры, но ходят слухи, что он сын царя Давида. В них практически никто не верит.
Дж. Лондон использует максимум средств, которые подчинены выражению идеи. Внешнее драматическое действие главного героя Стэндинга связан с внутренним движением духовного развития его, как странника.
4. «Мастер и Маргарита». Одно из уникальных произведений на подобную тему. Автор не просто пересказывает библейский текст, но и создает свое собственное Евангелие. Сложность образов и некоторая смена значения персонажей вводит в замешательство и расшатывает каноны восприятия известного сюжета.
Говоря об использовании авторами особых, простых для восприятия образов и вкладывания в них своего смысла, следует обратиться к понятию «архетип». «Архетип - это врожденные идеи или воспоминания, которые предрасполагают людей воспринимать и реагировать на те или иные события определенным образом». То есть, это некие подсознательные модели, определяющие человеческое поведение.
Есть несколько причин, почему в процессе изучения Библии важно говорить об архетипах. Это организующие принципы, как для отдельных отрывков, так и для Библии в целом. Выявление их помогает увидеть единство истории (нарратива), поэмы или видения. Это также позволяет связать отдельный отрывок с похожими отрывками из нашего репертуара - как в Библии, так и вне нее. Наконец, определение и исследование архетипов в Библии являются хорошими путями почувствовать универсальность Библии, поскольку архетипы являются универсальными символами, понятными людям во всем мире и во все времена.
Вводя в данной работе понятие «архетип», применительно к влиянию Страстей Христовых на культуру, следует отметить, что перевод этих персонажей в эту категорию подразумевает их универсальность, узнаваемость, и, в конечном итоге, востребованность в рамках художественных практик конца XIX - начала XX вв.
Вводя нормы морали (их принято называть христианскими), которые исходят из понятия добра и всепрощения, христианство становится совершенно новым религиозным явлением. Оно возводит Бога за пределы человеческого мира и ставит своеобразную границу между земным и небесным.
В числе прочего, суть учения заключается в страдании, через которое может очиститься человек. Смерть Учителя, Иисуса Христа, является с одной стороны назиданием для верующих (ведь он пострадал за каждого грешника), а с другой - самой чистой и прекрасной жертвой в истории.
События, изложенные в Священном писании, до сих пор остаются сложными для обыденного понимания. Беря во внимание понятие субъективности и индивидуального восприятия, следует отметить, что каждый читатель делает вывод, понятный только ему. Поэтому с течением времени литераторы и философы брали на себя ответственность истолковать текст Евангелия относительно правильно и понятно.
В каждом апокрифе и романе есть свои принципы изложения. Помимо общих принципов переосмысления жизни Христа, для Страстей Христовых, как самых важных событий, в романе всегда есть свое место.
Из всего этого можно сделать вполне логичный вывод. Страсти Христовы, впрочем, как любой библейский сюжет, является носителем настоящего культурного кода. Авторы прибегают к данному сюжету в стремлении показать и донести свой замысел до любого читателя, с любым уровнем образования и догадливости. Живущие в социуме и получающие те же знания, что и читатели, авторы могут выбирать сюжеты Страстей для того, чтобы подчеркнуть отдел ь- ные моменты произведения (как будет заметно ниже) или же рассказать свою собственную историю, но с персонажами, чьи характеры можно успешно вписать в любые реалии.
Трактовка Нового завета, несмотря на ее каноничность, остается в боль-шей степени субъективной. Поэтому в любом обществе - религиозном или атеистическом - читатель сможет адаптировать под себя известный сюжет и понять замысел автора.
По типологии американского литературоведа Т. Зиолковского, которую приводит Кириллова, у романов о Христе есть несколько жанров:
1. «Вымышленная биография», «современный апокриф» излагает неизвестные годы жизни Христа или просто пересказывает известные факты. Воз-можно, с социальным уклоном (как у Краснящих канонический роман- апокриф). В качестве примера Зиолковский приводит «Неизвестная жизнь Ии¬суса Христа» Н. Нотовича и произведение Н. Казандзакиса «Последнее искушение»;
2. «Христос оживающий». Хорошим примером здесь может стать «Легенда о Великом Инквизиторе» Ф.М. Достоевского. То есть, своеобразное второе пришествие Христа, Иисус в современном мире;
3. Уподобление Христу. Произведения, где герой только напоминает Христа. К таким часто относят «Мастер и Маргарита» Булгакова. Как утверждают исследователи (и как будет рассмотрено ниже), Иешуа - вовсе не апология Христа, это отдельный персонаж, второй, отличный от оригинального, Мессия;
4. «Псевдонимы Христа». Произведения, где остается только образ страдания и искупления, облаченный в совершенно иную оболочку. К примеру, «Преступление и наказание» Достоевского и «Овод» Войнич;
5. «Христос как миф». Такой образ Иисуса встречается только у Гессе и Манна;
6. «Пятые евангелия». Произведения-насмешки, пародии на Священное писание. Например, «Забавное евангелие» Таксиля.
Каждый автор выбирает свое направление, которое зависит от его замысла и культурного посыла. Например, можно вернуться к Достоевскому. Если автор пишет роман о преступлении, в первую очередь, читателю могут позволить посмотреть на деяние со стороны преступника. И тут есть два выхода: либо позволить ему раскается (и тут можно вплести христианские идеалы, а то и противопоставить мучения героя мучениям Христа), либо оставить его в покое.
Отсюда выходить самая главная проблема помещения религиозного сюжета в литературное, светское произведение - как не только донести до читателя правильную мысль (не обязательно христианские идеалы, может, наоборот, мысли антихристианской, атеистической направленности), но и не «переборщить».
В данной работе были рассмотрены четыре светских произведения: «Овод» Э. Л. Войнич, «Межзвездный скиталец» Дж. Лондона, «Иуда Искариот» Л. Андреева и «Мастер и Маргарита» М. Булгакова. По каждому произве¬дению можно сделать следующие выводы:
Е В романе «Овод» Страсти Христовы выполняют роль своеобразного подтекста. Сказать, что это «современная интерпретация» тех событий будет грубой ошибкой, но этот прием, которым светским вроде бы персонажам надеваются маски библейских, только подчеркивает особую значимость и драматичность событий романа.
Многие исследователи сравнивают характер Овода с ницшеанским Сверхчеловеком. Как уже было сказано, Войнич любила и Евангелие, и произведения христианских авторов, и была знакома с Ницше, но именно евангельский сюжет стал своеобразным обрамлением всего романа, скрытой подоплекой, указывающей на то, что Христос все же революционер, и старые идеалы всегда сменятся новыми. И только сильный и самоотверженный человек всегда готов к жертве и к тому, чтобы противостоять фарисеям и саддукеям, противостоять рамкам и узкому мышлению современности.
2. В повести Андреева Иуда бросает своеобразный вызов апостолам, обвиняя их в бездействии. По факту, доказывая, что только он один знал, чего стоит Иисус.
Доказать его важность и важность своих чувств к нему, он попытался, бросив вызов даже Риму и Синедриону. Иуда надеялся, что в случае гибели Иисуса, поднимется бунт и его спасут и защитят. Однако этого не случилось.
Крючков отмечает, что божественное и человеческое начала предстают в повести Андреева в еретическом взаимодействии. То есть Иуда становится ключевой личностью, а Иисус представлен в своей телесности.
Важно, что такая интерпретация сыграла свою особую роль в в литературе XX века, и, в частности, она определила концепцию образа Иешуа Га-Иоцри в романе «Мастер и Маргарита» М. Булгакова.
3. В «Межзвездном скитальце»: Иисус Христос является второстепенным персонажем. Читатель получает о нем свидетельства третьих лиц. Например, известно, что он рыбак, но был плотником. Что он бунтарь и царь нищих. Он готов разрушить все вековые устои, но готов идти к цели и законным путем. Из библейских сюжетов почти полностью описаны исцеление прокаженных, проповедь, на которой Иисус передал монету с профилем кесаря с фразой «Кесарю кесарево, а богу божье», и сцена с кормлением гостей несколькими хлебами и рыбами. Здесь Иисус тоже человек. У него есть сестры, но ходят слухи, что он сын царя Давида. В них практически никто не верит.
Дж. Лондон использует максимум средств, которые подчинены выражению идеи. Внешнее драматическое действие главного героя Стэндинга связан с внутренним движением духовного развития его, как странника.
4. «Мастер и Маргарита». Одно из уникальных произведений на подобную тему. Автор не просто пересказывает библейский текст, но и создает свое собственное Евангелие. Сложность образов и некоторая смена значения персонажей вводит в замешательство и расшатывает каноны восприятия известного сюжета.
Говоря об использовании авторами особых, простых для восприятия образов и вкладывания в них своего смысла, следует обратиться к понятию «архетип». «Архетип - это врожденные идеи или воспоминания, которые предрасполагают людей воспринимать и реагировать на те или иные события определенным образом». То есть, это некие подсознательные модели, определяющие человеческое поведение.
Есть несколько причин, почему в процессе изучения Библии важно говорить об архетипах. Это организующие принципы, как для отдельных отрывков, так и для Библии в целом. Выявление их помогает увидеть единство истории (нарратива), поэмы или видения. Это также позволяет связать отдельный отрывок с похожими отрывками из нашего репертуара - как в Библии, так и вне нее. Наконец, определение и исследование архетипов в Библии являются хорошими путями почувствовать универсальность Библии, поскольку архетипы являются универсальными символами, понятными людям во всем мире и во все времена.
Вводя в данной работе понятие «архетип», применительно к влиянию Страстей Христовых на культуру, следует отметить, что перевод этих персонажей в эту категорию подразумевает их универсальность, узнаваемость, и, в конечном итоге, востребованность в рамках художественных практик конца XIX - начала XX вв.
Подобные работы
- ФОРМЫ ВЬ^ЖЕНИН AВТOРСКOЙ ПОЗИЦИИ В РOМAНЕ
Ф.М.ДОСТОЕВСКОГО «БЕСЫ»
Бакалаврская работа, русский язык. Язык работы: Русский. Цена: 3850 р. Год сдачи: 2018