1) Несмотря на то, что многие авторы полагают, что понятия «образ» и «имидж» не являются тождественными, в данном исследовании они не разделяются и в целом понимаются как сформировавшаяся в общественном сознании определенного социума репутация России как страны и как государства.
При этом понятия «имидж страны» и «имидж государства» различны. Если первое основано на географических, религиозных, культурных и т.д. факторах, то второе базируется на факторах политических. Соответственно, в целом имидж «страны» более устойчив, чем имидж «государства». Важным моментом представляется то, что позитивный имидж страны может компенсировать негативный имидж государства, и наоборот. Данное обстоятельство, безусловно, необходимо учитывать при формировании общего положительного образа России и как страны, и как государства.
2) Система факторов, влияющих на формирование имиджа государства и страны крайне обширна. Эти факторы лежат в различных сферах – в политической, в исторической, в географической, в экономической, в культурной, в религиозной и т.д. Очевидно, что для формирования благоприятного имиджа страны должно быть задействовано максимально возможное количество таких факторов. При этом просчеты и ошибки в использовании того или иного фактора могут свести на нет общие усилия по формированию имиджа.
Крайне важным представляется выделение корректируемых (динамичных) и некорректируемых (статичных) факторов. Такая дифференциация позволяет определить, какие именно факторы могут быть изменены в целях придания имиджу государства и страны более благоприятного характера.
3) Взаимоотношения России и Туркменистана в последнее десятилетие прошлого века сложно оценить положительно. С точки зрения предмета настоящего исследования особая проблематика была связана с практически полным отсутствием культурно-гуманитарных связей и политикой этнократии, проводимой С. Ниязовым, что по сути привело к нивелированию русского слоя в культуре Туркменистана, а так же с тем, что туркменские элиты видели в России источник нестабильности в Центральной Азии. Вместе с тем следует отметить, что отношения России и Туркменистана в 1992-2000 годах были далеко не самыми худшими двусторонними отношениями России со странами бывшего СССР. Сохранилась военная и экономическая (в части экспорта) газа зависимость Туркменистана от России, удалось и избежать «дрейфа» Туркменистана в сторону Запада (безусловно, во многом это объясняется критиковавшимся в западных странах авторитарным характером правления С. Ниязова). Важно, что отношения России и Туркменистана не были обременены серьезными взаимными историческими претензиями, как это, например, имеет место в отношениях со странами Балтии, Украиной и Закавказьем.
4) Взаимоотношения между Россией и Туркменистаном в 2000-2006 годах, безусловно, находились в самой низшей точке, которую многие исследователи именуют «гранью замерзания». При этом Россия демонстрировала явное желание углубить сотрудничество с Туркменистаном – об этом свидетельствует хотя бы то, что свою пятую зарубежную поездку после избрания Президентом России (и вторую после вступления в должность) В. Путин совершил именно в Туркменистан.
При этом взаимоотношения России и Туркменистана в 2000-2006 годах назвать «негативными» сложно – правильнее сказать, что они были минимальными. Особо острой риторики в отношениях не наблюдалось, Туркменистан по-прежнему настороженно относился к Западу, соответственно, взаимоотношения Москвы и Ашхабада в указанный период действительно практически заморозились. При этом именно такой – «замороженный», а не, например, остро негативный характер, данных отношений после существенных изменений во внешней политике Туркменистана, вызванных окончанием эпохи Туркменбаши, позволил взаимоотношениям России и Туркменистана перейти на новый уровень, который исследователи обозначают как «стратегическое партнерство».
Вместе с тем, особо следует отметить, что период 2000-2006 годов характеризовался практически полным исчезновением русскоязычных культурных продуктов в Туркменистане, что явилось следствием ужесточения политики этнократизации данного государства.
5) С 2006 года взаимоотношения между Россией и Туркменистаном приобрели более тесный и конструктивный характер. Во много это обусловлено внутренними и внешними изменениям в политике Ашхабада после смерти С. Ниязова, ухудшением отношений Туркменистана и Ирана, усилением влияния России в Центральной Азии и т.д. Представляется, что не последнюю роль сыграла и признание Россией Г. Бердымухамедова исполняющим обязанности Президента Туркменистана в декабре 2006 года, притом что наделение его такими полномочиями не соответствовало нормам туркменской конституции. Не случайно свой второй зарубежный визит после избрания на должность Президента Г. Бердымухамедов осуществил именно в Россию. Важно, что помимо политического и экономического сотрудничества, в последние годы между Россией и Туркменистаном налаживается взаимодействие в культурной сфере.
При этом очевидно, что Россия не является для Туркменистана приоритетом во внешней политике. Очевидно, что для Ашхабада первостепенную роль играют отношения с исламскими государствами. Туркменистан явно не планирует отказываться от попыток создать газотранспортный коридор в Европу минуя Россию, и не помышляет об интеграции в рамках ЕАЭС.
Представляется, что именно такой уровень отношений между Россией и Туркменистаном, характеризующийся ровной и стабильной динамикой, без обозначения взаимных исторических и политических претензий, не дающий оснований рассчитывать на интеграцию Туркменистана в создаваемое Россией единое евроазиатское пространство, но и без «дрейфа» Ашхабада в сторону Евросоюза и США, является максимально возможной в настоящее время высшей точкой двусторонних отношений.
6) Первое постсоветское десятилетие казалось бы характеризовалась всеми условиями для ухудшения имиджа России в Туркменистане. Это и слабые политико-экономические связи между странами, и практически полное отсутствие культурных контактов, в целом «размывание» русского культурного слоя, война в Чечне, сформировавшая негативное отношение к России у части населения Туркменистана, и очевидное стремление Запада и исламских государств нивелировать роль и значение России в регионе. Однако, в действительности имидж России в Туркменистане к концу 90-х годов прошлого века сохранил положительный характер. Помимо прочего, этому способствовал нейтральный «стартовый капитал» российско-туркменских отношений в постсоветское время, поскольку взаимоотношения русского и туркменского народов в исторической перспективе не характеризовались особо острыми конфликтами, неспособность туркменского культурного продукта вытеснить русский, неприятие местным населением основ западной цивилизации, что формировало негативное отношение к США и странам Европы, а так же разрозненность и противоречия среди мусульманских государств, которые не смогли вытеснить Россию из общественного сознания туркмен как гаранта стабильности в регионе.
7) Российско-туркменские отношения в 2000-2006 годах не способствовали улучшению имиджа нашего государства в общественном сознании жителей Туркменистана. При этом не следует говорить о том, что данный имидж стал характеризоваться негативными чертами. Политика самоизоляции, проводимая руководством Туркменистана, определенным образом деформировала отношение общества к внешнему миру, который, как справедливо заметил А. Язбердыев, практически был «вынесен за скобки». Охлаждение отношения к России не было связано с какими-либо негативными сдвигами в факторах, формирующих имидж России – первая пятилетка XXI века в целом характеризовалась утратой интереса со стороны туркменского общества к зарубежным государствам, в том числе к странам ближнего зарубежья. Важно, что Туркменистан, в отличие от своих соседей по региону, не был связан с Россией потоками трудовой миграции, что скорее следует отнести к позитивным для формирования имиджа России обстоятельством, поскольку в иных государствах Центральной Азии, например, в Таджикистане, трудовые мигранты, вернувшиеся из России, зачастую создавали негативный образ нашего государства, в котором резко отрицательно относятся к представителям центральноазиатских народов.
8) Имидж России в современном Туркменистане в целом является положительным, несмотря на то, что политические элиты республики в первую очередь сориентированы на мусульманские страны, туркменское общество по прежнему тяготеет к России. Иными словами, определенные рычаги воздействия на политику Туркменистана у России имеются. Вместе с тем, из приведенных в настоящем исследовании опросов 2018-го года усматривается тревожная тенденция – негативное отношение к России, пусть и не преобладающее в общем образе нашего государства, у молодежи выражено более явно, чем у старшего поколения. Соответственно, при сохранении такой тенденции со временем Россия начнет терять позиции в туркменском обществе. Следовательно, уже сейчас руководству России необходимо принимать меры, направленные на формирование положительного образа нашего государства в Туркменистане.


Купить