Проблема самосознания личности в окружающем ее мире - это проблема, волнующая человека на протяжении всей его истории. Каждая эпоха конструировала свою картину мира, формируя тем самым отличные
друг от друга социально-политические модели и культурно-исторические
пласты. Желая понять настоящее, мы всегда обращаемся к опыту прошлого. Именно это качество человеческой природы, как уже отмечалось, объясняет то факт, что автобиография всегда была и остается весьма популярным жанром мировой литературы.
"Для чего мы приходим в мир?" "В чем смысл нашего существования?"
"Каковы результаты пути длиной в человеческую жизнь?" - эти философские проблемы объединяют создателей практически всех автобиографических произведений. Попытка оценить свой жизненный опыт, как отдельный эпизод масштабного целого - это, с одной стороны, желание постичь
частное, единичное, а с другой - общее, глобальное.
Еще раз напомним, что главной особенностью автобиографии XX
века явилось то, что авторы стремились не просто к созданию масштабной
картины жизни американского народа на протяжении нескольких десятилетий, но и ставили своей целью рассмотрение американской истории в
контексте мировой, всеобщей истории. Ярким примером автобиографии
подобного рода явилось произведение знаменитого историка, философа,
публициста, общественного деятеля и писателя Генри Адамса. В “Воспитании” он разрушает узко националистический взгляд на историю Соединенных Штатов, анализируя пройденный цивилизацией путь в связи с общим мировым процессом. Обращаясь к прошлому человечества, Адамс
пытается постичь механизмы всемирно-исторического процесса, найти
причинно-следственные связи между различными историческими эпохами139
и на основе полученных результатов предугадать будущее человеческой
цивилизации.
Идеи философии истории, разработанные Кантом, Шеллингом, Гегелем, Махом, оказали на Адамса решающее влияние. В теориях немецких
философов он увидел подтверждение собственных мыслей о законах истории, общественном прогрессе, источниках исторического развития. Он
стремился обнаружить аналогии между разными эпохами, подчеркнуть
всеобщий характер и единство исторического процесса. При таком подходе становится возможным, верил он, объяснить историю, исходя из опыта
отдельного человека. Сквозь призму собственной автобиографии Адамс
пытается рассмотреть все многообразие стремительно трансформировавшейся картины мира XX столетия. В нашем исследовании мы хотели показать, как научные взгляды Адамса, его историческая концепция взаимосвязаны с историей отдельной личности, описанной в "Воспитании".
В “Воспитании Генри Адамса” прослеживается, как нам кажется, сильное влияние Канта, с его концепцией времени. Вслед за известным философом
Адамс как бы “растворил” прошлое в настоящем, “уничтожил” время, с тем,
чтобы подчеркнуть значение индивидуального опыта. Каждый, по мнению автора, может “пережить” историю цивилизации, ибо в его сознании заключено
все прошлое человечества, а его личный опыт содержит параллели историческим фактам. История сквозь призму автобиографии, с одной стороны, становится субъективной, ее как бы не существует, а существует лишь индивидуальный опыт, а с другой стороны – из субъективного, считает Адамс, складывается
объективное понятие истории, так как она – это глобальное соединение субъективного опыта людей, их поступков и побуждений. Таким образом, можно заключить, что для концепции Адамса важна не только идея преемственности
эпох, но и возможность субъективного анализа всемирной истории. Следовательно, автор “Воспитания” является сторонником традиционно позитивистского взгляда на природу познания и роль личности в развитии истории.140
Наиболее остро проблема преемственности эпох встает в середине
XIX столетия. Под влиянием теории эволюции Дарвина складывается особый взгляд на историю, согласно которому исторический процесс неизменно направлен на все более усложняющиеся формы общественной организации. В свете подобных концепций возникают новые течения в европейской и американской историографии, социологии и политологии. Изучение творчества Адамса в контексте эпохи, в связи с развитием философской мысли рубежа XIX-XX веков позволило нам выявить эволюцию
взглядов историка от идей социал-дарвинизма к законам физики и химии,
согласно которым он разработал свою динамическую концепцию истории,
представленную в “Воспитании” и поздних научных статьях (“О роли фаз
в развитии истории”, “Послание американским историкам”).
Научная мысль XIX века вызвала необычайный эффект в человеческом мышлении и в отражении его в жизни, быте и идеалах человека. Коренным образом изменилось представление о Вселенной. Начались кардинальные изменения в человеческом сознании, в восприятии им окружающего мира. Бурный рост прикладных наук оказал большое влияние на
трансформацию гуманитарных дисциплин, большинство из которых на
пороге XX столетия стремилось к синтезированию опыта естествознания и
гуманитарных наук. Данное обстоятельство послужило возникновению
ряда исторических концепций, апеллирующих к точным дисциплинам. В
частности, в основе динамической концепции Г. Адамса лежит второй закон термодинамики, разработанный в 1850 году английскими физиками
Клаузисом и Кельвином, и закон о фазах вещества, предложенный в 1878
году американским естествоиспытателем У. Гиббсом. Оперируя такими
понятиями, как “энергия”, “сила”, “инерция”, “энтропия”, “ускорение” и
размышляя о статусе человека во вселенной, Адамс приходит к выводу,
что он есть некий сгусток энергии, подвластный общим физическим законам, как и все в этом мире. В своей динамической теории историк утвер-141
ждает, что человеческая раса прошла три глобальных этапа своего развития: “кристаллическую” фазу, “жидкое” и “газообразное” состояния. Ученые грядущих десятелетий, по его мнению, зададут научно-техническому
прогрессу гораздо больший динамизм, согласно закону энтропии. В связи
с этим, в ближайшие сто-сто пятьдесят лет наступит “критический предел”
человеческой цивилизации – “эфирная” фаза, переход материи в состояние
плазмы.
Концепция истории, предложенная в “Воспитании”, основывалась
на характерных для рубежа XIX-XX веков взгядов на будущее человека,
на пути его развития, на пределы роста и конечную цель научнотехнического прогресса. В одном из своих поздних эссе Адамс заметил,
что “Начало XX века было благодатной почвой, на которой произрастал
нигилизм и отчаяние людей, чьи идеалы и ценности остались в далеком
XVIII веке и не прижились в условиях иррационального и непостижимого
XX столетия” (1.с.195). Став свидетелем революционных научных открытий, он пришел к пониманию того, что человечество подверглось серии
технологических потрясений, на уяснение и освоение которых требовались десятилетия. Каждое из этих потрясений ускоряло движение истории. Адамс был твердо уверен, что пройдет немного столетий, прежде,
чем наука станет полновластным хозяином человека.
Автор подчеркивает, что научное знание изначально ориентировано
на противоречие, так как по своей сути оно высокоэнтропийно – в этом
заключается его динамизм. Именно в смене религиозной парадигмы парадигмой научной, историк видит основную причину разрушения эсхатологической модели мира, существовавшей на протяжении многих тысячелетий человеческой истории. Наука, призванная стать новой религией человека XX столетия, не в состоянии была обеспечить гармоническое соотношение человека и вселенной. Напротив, научное мировоззрение “нового
человека” привело в итоге к разрушению антропоцентристской картины142
мира, с ее естественным стремлением к “реабилитации человека”, провозглашением его сопричастности космическим ритмам.
“Воспитание Генри Адамса” стало выражением идей и мыслей целого поколения американцев, вступавших на путь научно-технического прогресса. В нем, по выражению Р. Блэкмура, “отразился глубочайший кризис эпохи”, в которой происходила острая и непримиримая борьба “оптимистов” и “пессимистов” (2.с.315).
Научное знание, призванное объединить и систематизировать различные аспекты человеческого бытия, в конечном счете, привело к дроблению его на множество составляющих, считает Адамс. “Новый человек”,
по его мнению, не находил ориентира ни в разуме, ни в воле, ни в чувстве.
Его природные инстинкты самосохранения диктовали ему единственно
возможный способ снижения количества энтропии – обращение к религиозной вере, с ее эсхатологической концепцией времени. Но автор считает,
что в контексте XX века роль религии свелась к минимуму, а гармоническое соотношение человека с окружающим его миром, характерное для
средних веков, утрачено навсегда. Человек XX столетия противопоставил
себя внешнему миру, стремясь подчинить его своим практическим нуждам. Единство, как главная жизненная установка людей XIII столетия, заменилось множественностью XX века.

Купить