ОБРАЗ ЖИЗНИ БРИТАНСКОЙ ЭЛИТЫ В ТРЕТЬЕЙ ЧЕТВЕРТИ XIX ВЕКА
|
Введение 3
Глава I. Изменение положения британской элиты в третьей четверти XIX в.
§1. Распределение социального, экономического и политического влияния в
элитных группах британского общества 28
§2. Формирование новой социальной элиты Великобритании 54
Глава II. Викторианство как социокультурный феномен.
§1. Трансформация ценностных ориентиров элитных групп 79
§2. Унификация стандартов публичного поведения 102
Глава III. Особенности частной жизни высшего общества в третьей четверти XIX в.
§1. Семейно-брачные отношения 126
§2. Досуговая культура средневикторианского высшего общества 150
Заключение 177
Примечания 184
Список источников и литературы
Глава I. Изменение положения британской элиты в третьей четверти XIX в.
§1. Распределение социального, экономического и политического влияния в
элитных группах британского общества 28
§2. Формирование новой социальной элиты Великобритании 54
Глава II. Викторианство как социокультурный феномен.
§1. Трансформация ценностных ориентиров элитных групп 79
§2. Унификация стандартов публичного поведения 102
Глава III. Особенности частной жизни высшего общества в третьей четверти XIX в.
§1. Семейно-брачные отношения 126
§2. Досуговая культура средневикторианского высшего общества 150
Заключение 177
Примечания 184
Список источников и литературы
Актуальность темы исследования. Проблема диалога культур уже давно стала привлекать широкое внимание общественности. С течением времени ее актуальность не только сохранилась, но и заметно усилилась. От того, насколько успешно налажен межкультурный диалог, во многом зависит сближение и нормальное взаимодействие между странами.
Выход российско-британских взаимоотношений на новый качественный уровень сопровождается оживлением культурных контактов. Совместные акции научной и творческой интеллигенции, количество которых заметно возросло за последнее десятилетие, проводятся с главной целью - разрушить все еще бытующие стереотипы и предубеждения и дать объективное и более полное представление об англичанах и русских.
Современная английская культура покоится на наследии, доставшемся ей от викторианской эпохи. В это время трансформировался психологический облик англичан, многие из тех качеств, которые мы сегодня воспринимаем как типично английские, были приобретены именно в XIX в. Викторианская эпоха создала особую массовую идеологию и мифологию. Отношение к ним британцев в ХХ в. не было одинаковым. Имела место и критика первой четверти ХХ в., когда развенчивались фетиши викторианства и разоблачались его недостатки. Была и мода на викторианские вещи и викторианские ценности - так называемое викторианское возрождение послевоенного периода 1940-50-х гг., когда особенно остро ощущалась тоска по стабильности и спокойствию викторианской эпохи.
огромное количество работ английских авторов XIX в., вышло множество теле- и радиопередач, посвященных Виктории и ее времени. Вновь и вновь британцы обращаются к викторианскому опыту, пытаются с его помощью лучше понять сегодняшнюю жизнь, переосмысливают его ценности и идеалы.
Третья четверть XIX в. - это период существования викторианства в его символическом значении, в котором оно вошло в историю и в коллективную память англичан. Оно воплощало слияние ментальных образований, присущих аристократии и среднему классу, и его оформление самым тесным образом связано с социальным и культурными процессами, рассматриваемыми в диссертационном исследовании.
Связь социального и культурного в конце ХХ в. стала одной из центральных проблем исторической науки. Разочаровавшись в эвристическом потенциале социально-структурной истории, в первую очередь, из-за свойственной ей тенденции к дегуманизации и деперсонализации, историки начиная с 1970-80-х гг. все чаще стали обращаться к познавательной практике культурной антропологии. Но ее возможности также оказались недостаточными в связи с односторонней ориентацией на субъективное.
Возникновение новой культурной истории в 1990-е гг. стало попыткой создать объяснительную модель исторического прошлого, базирующуюся на представлении о внутренней целостности исторических явлений, на диалектическом характере взаимодействия социальной структуры, культуры и человеческой активности. Новая культурная история мыслится как синтез социальной и культурной истории, как комбинация двух познавательных стратегий. При этом в ней наблюдается явное смещение акцентов с «социальной истории культуры к культурной истории социального», что предполагает «конструирование социального бытия посредством культурной практики» (1).
В современной отечественной историографии вычленилось множество направлений новой культурной истории. Но эти направления не могут развиваться изолированно. Они соприкасаются и во многом перекрывают друг друга, поскольку сама культура есть переплетение разнообразных человеческих практик. Данное исследование затрагивает целый ряд приоритетных направлений новой культурной истории - история элит, история частной жизни, интеллектуальная история, историческая психология, гендерная история, - и в этом отношении его научная актуальность не вызывает сомнений.
Объектом настоящего исследования выступает социокультурная история Великобритании в третьей четверти XIX в.
Предметом данного исследования является образ жизни, взаимоотношения и механизмы интеграции элитных групп средневикторианского общества - титулованной аристократии, джентри, крупных предпринимателей, чиновников высшего ранга и представителей свободных профессий (2).
Степень изученности темы. В зарубежной историографии исследований, специально посвященных проблеме взаимовлияния образа жизни и изменений в социальном составе элитного общества, нам найти не удалось. Но существует большое число работ, в которых так или иначе затрагиваются исследуемые вопросы.
Один из вопросов - соотношение сил и влияния аристократии и среднего класса в XIX в. - долгое время вызывал споры и неоднозначные оценки ученых, анализирующих трансформацию британской социальной системы. Сторонники сформировавшейся в конце XIX в. - первой половине ХХ в. либеральной концепции истории страны фокусировали внимание лишь на одной стороне медали - на усилении экономической силы и социально-политического влияния среднего класса. Они рассматривали викторианскую эпоху как «эру среднего класса», а англичан - как «нацию среднего класса». Для Е.Вингфилд-Стрэтфорт 1832 г. был годом буржуазной революции,
Эта точка зрения преобладала в британской и американской историографии до 1960-х гг. Позже многие исследователи стали обращать внимание на другую сторону социально-политического развития - необыкновенно прочное положение аристократии в обществе. Одним из первых ревизионистов стал Ф.Томпсон, работа которого «Английское земельное общество в XIX в.», написанная еще в 1963 г., и по сей день остается самым авторитетным трудом по истории викторианской аристократии. Цель его книги - выяснить, «как социальный порядок, основанный на земельных поместьях, продолжал существовать во времена, когда изначальное превосходство земельных классов в обладании материальными ресурсами испарилось» (4). В решении этой проблемы он уделяет главное внимание эволюции самого аграрного общества, взаимодействию землевладельцев с другими социальными силами. Ф.Томпсон является одним из немногих исследователей, которые подробно останавливались на проблеме интеграции элитных групп. В то же время Ф.Томпсон не преувеличивал значение «земельного порядка» в Англии XIX в. Он утверждал, что в стране существовало две социальные системы - сельская, основанная на землевладении, и индустриальная, городская (5). Эту же мысль высказывал и либеральный историк Дж.Тревельян (6).
По мнению Н.Гэша, замечательным явлением в викторианской истории было не то, что урбанизированное индустриальное общество освобождалось от контроля аристократии, а то, что аристократия ухитрилась так долго сохранить этот контроль (7). Д.Кеннедин и Дж.Мингей подчеркивают, что век неоспоримого превосходства аристократии продолжался до середины 1870-х - начала 1880 гг.(8).
Д.Ливен и Д. Спринг в компаративном анализе европейских аристократий показывают могущество британской аристократии не только в стране, но и в общеевропейском масштабе (9).
Характерно, что вопросы социального доминирования в работах многих историков напрямую связываются с вопросами культурного влияния классов. Важным аргументом сторонников традиционного взгляда на социально-политическое развитие страны было утверждение о том, что средний класс стал лидером, благодаря тому что смог сделать свои ценности ценностями национальными. Например, Г. Перкин доказывает, что среднему классу в XIX в. удалось выиграть первую битву за контроль над распространенной системой морали, вторую битву за контроль над образованием и общественным мнением и третью - за контроль над законодательством и административной системой. Причем именно победа в первых двух, по его мнению, обеспечивала ведущее положение среднего класса в викторианском обществе, и, таким образом, «предпринимательский класс управлял ... посредством власти своего идеала мнимым правящим классом - земельной аристократией» (10).
У.Хогтон, А.Бриггс, М.Прэз также видят в викторианстве образ мыслей и чувств среднего класса, характерных для Англии в те годы, когда социальное влияние среднего класса стало решающим (11). Дж.Янг, анализируя викторианскую культуру, обращает внимание, главным образом, на идеалы среднего класса. Но он исходит из того, что силу культуры можно понять, лишь исследуя то новое, что возникает в ней, и хотя автор не останавливается на традициях и устоях, он признает их существование в средневикторианский период (12).
Ревизионисты, например У.Арнстейн, напротив, подчеркивали неубывающее значение аристократических ценностей (13). Многие исследователи обращали внимание на распространение аристократических идеалов и аристократического образа жизни в других социальных группах, наблюдающееся с середины XIX в. Об этом писали М.Уинер, исследующий культурные предпосылки экономического отставания Великобритании в конце XIX - начале ХХ вв., и специалист по экономической истории С.Чепмен. Впрочем, они не абсолютизируют значения доиндустриальных ценностей. Так С.Чепмен отмечает, что, несмотря на изменение ценностных ориентиров значительной части коммерсантов, они все же были мультикультурной группой, а М.Уинер говорит о том, что наряду с «аристократизацией» буржуазии имело место и «обуржуазивание» аристократии (14).
М.Морган, исследуя социальные и профессиональные поведенческие идеалы индустриального общества, выражает убеждение не только в тенденции к культурной интеграции в XIX в., но и спорит с предположением, что ценности аристократии и среднего класса были четко отделены друг от друга. Она говорит, что «как культура среднего класса, так и культура аристократии состояли из комплексов противоречащих ценностей» (15).
Некоторые исследователи, например Х.Тингстен, М.Джироуард, не вникая в сложности формирования викторианской системы ценностей, просто рассматривают ее доминанты и влияние, которое она оказывала на жизнь англичан в XIX в. (16). Для других историков предметом специального анализа стало расхождение викторианских идеалов и практики. При этом традиционно большое внимание уделялось проблемам секса, о которых писали М.Мэйсон, У.С.Джонсон, и проблемам религиозности, которые исследовали Дж.Харт, Ф.М.Тернер, Дж.Р.Мур (17). Религиозность как основа викторианской системы ценностей рассматривается в работах П.Гея, П.С.Круппа, Л.Биллингтон (18).
Ряд исследователей анализирует ценности викторианства в различных типах дискурса. С.Строубридж - в научном, У.Стэффорд - в публицистическом, Дж. Беллами и В.Каннингем - в литературном. Некоторые останавливаются на невербальных формах коммуникации: А.МакЛорин - на произведениях викторианского искусства, П.Андерсон - на иллюстрациях в периодической печати, Р. Митчелл - на иллюстрациях к историческим сочинениям, изданным в XIX в. Ф. Хаггетт и С. Л. Грэйвс в качестве источника использовали в своих исследованиях карикатуры юмористического журнала «Панч» (19).
Многое о культурных представлениях викторианской эпохи рассказывают работы из области женской истории - исследования
Р.Биллингтон, К.Дьюхаус, сборник М.Висинус (20). Они показывают не только стремление женщин расширить свою активность и освободиться от навязываемых им стереотипов, но и сами стереотипы, статус женщин в семье и обществе. Последние проблемы затрагивали также Р.Д.Олтик и Д.Беддоу (21). Исследование К. Д. Рейнолдс, посвященное участию аристократок в политической жизни, содержит материал об образе жизни и статусе аристократок (22).
Заголовок монографии Дж.Перкин «Женщины и брак в XIX в.» говорит сам за себя. В центре внимания исследовательницы - аристократки и женщины из средних классов. Впрочем, эта работа относится, скорее, к гендерной истории или истории семьи, так как в ней рассматриваются проблемы взаимоотношения полов, отношения к браку, отношения к детям, юридические аспекты семейной жизни (23).
Дж.Тош в анализе семейных взаимоотношений переключает внимание на мужской опыт семейной жизни. Он подрывает представление о том, что частное пространство было исключительно женской сферой, и показывает, насколько значимую роль семья играла в жизни мужчины (24).
Один из самых авторитетных специалистов по истории семьи Л.Давыдова в работе «Семья в Британии» исследует эволюцию семейной жизни англичан. Характерно, что для периода с 1750 по 1850 гг. в качестве объектов она выделяет три социальные группы - аристократию, джентри и средний класс, тогда как для периода с 1850 по 1950 гг. - высший и средний классы (25).
П.Бейли изучает проблемы отдыха и работы в идеологии средних классов, формы отдыха и развлечений, популярные среди этих классов, и анализирует их влияние на способы проведения свободного времени среди городских рабочих. Исследователь высказывает убеждение, что развиваться досуговая культура среднего класса начинает только со средневикторианского периода (28). Дж.Пембл рассматривает путешествия викторианцев, а Дж.Волвин - отдых детей из разных социальных групп (29).
Социальная и имущественная стратификация британского общества XIX в. представлена в статистических исследованиях У.Д.Рубинштейна, Дж.Бэнкса, а также в социологических исследованиях Дж.Рейнора и Р.С.Нила. В последних, кроме этого, затрагиваются вопросы идеологии и самосознания различных социальных групп (30).
Этим аспектам уделяется большое внимание в произведениях, специально посвященных средневикторианскому периоду - ставшей классикой работе Дж.Беста и недавно изданной работе Т.Хоппена (31).
Ряд исследований посвящен материальной культуре викторианского периода. Изучением предметов быта занимались А.Бриггс, Дж.Глоуг, жилья - Р.Даттон, костюма - С.У. и П. Каннингемы (32).
Много информации об образе жизни высшего класса содержится в сочинениях биографического характера, написанных Л.Стрэчи, Р.Мартином, Г.К.Честертоном, Дж.Саймонсом (33).
В российской историографии последней четверти XIX - начала ХХ вв. изучение проблем английской истории и современности занимало одно из центральных мест. В поисках ответов на вопросы, перед решением которых стояла Россия, исследователи особое внимание уделяли «опыту народов».
Во многих из них затрагивались вопросы социальных взаимоотношений, обыденной жизни населения Британских островов. Так, например, в работе С.Б.Иппо, посвященной истории и современному состоянию (на конец XIX - нач. ХХ вв.) экономических связей Москвы и Лондона, торгово-промышленной активности Великобритании, можно найти информацию о социальном и финансовом положении различных категорий населения, о нормах и идеалах британского общества, о бытовой культуре (34). Эти же вопросы освещал С.Рапопорт в работе «Деловая Англия» (35). П.Г.Мижуев в исследовании эволюции британских образовательных учреждений в XIX в. уделял значительное внимание формам и методам воспитания и обучения в элитных школах и университетах (36). И. Полонский, анализируя трансформацию системы местного самоуправления, затрагивал вопросы социальной стратификации и социального влияния дворянства и среднего класса (37).
Но социальная жизнь, культура становились и предметами специальных исследований авторов XIX - нач. ХХ в. Очень часто они приводились в качестве примера при обсуждении проблем российской действительности. Во многих сочинениях наблюдаются параллели между жизнью англичан и русских. В работах такого плана авторы чаще всего стремились рассказать о современном им английском обществе, но многочисленные экскурсы в прошлое дают информацию, касающуюся третьей четверти XIX в.
Материальный быт, семейная жизнь, взаимоотношения полов, положение женщин в обществе, воспитание и образование, будни и праздники, нормы и правила поведения, городской и сельский образ жизни - эти темы нашли отражение в работах Е.Н.Водовозовой, Е.Баранова, А.Быковой, С.Меча, А.Вадина, Л.Жаринцовой, Н.Е.Онуфриева, Дионео, С.Слобожанского (38).
Нужно заметить, что, хотя многие авторы проводили отличия между повседневной практикой представителей различных слоев британского общества, во всех исследованиях акцент делался не на отличиях, а на общих чертах и формировании представления об английском национальном характере. Исключение составляло разве что положение рабочих. Отчасти такой подход может объясняться реально существующей в Англии тенденцией к унификации идеалов и началом формирования определенного массового сознания.
Большинство указанных сочинений выполнено на очень узкой источниковой базе, часто встречается непроверенная и недостоверная информация, противоречивость авторов. В целом эти работы носят описательный характер.
На этом фоне особенно выделяется исследование С.С.Шашкова, посвященное историческим судьбам женщин и феноменам детоубийства и проституции. Отличительной чертой этой работы является глубокий анализ. Социальное, правовое положение женщин интересует автора в первую очередь, однако он также рассматривает структуры родства, брачные стратегии, выделяет типы семей. Хронологические рамки исследования очень широки - оно охватывает период с древнейших времен и до конца XIX в. Но много внимания автор уделяет и Англии XIX в. (39).
В советской историографии проблемы социальной и культурной истории Великобритании затрагивались сравнительно редко. Вопросы взаимоотношений социальных групп рассматривались, главным образом, как классовый антагонизм между буржуазией и пролетариатом, а вопрос о соотношении сил и влияния аристократии и среднего класса даже не считался проблемой: единственная аристократия в стране - это буржуазия. В тех немногочисленных исследованиях, которые касались культурной истории страны в XIX в., обязательно подчеркивалась «буржуазность» викторианской культуры (40).
Повседневная жизнь долгое время выпадала из поля зрения советских историков. Фраза «нас интересуют не люди, а идеология», брошенная еще в 1831 г. на одном из заседаний историков, отражала дух, господствующий в советской историографии тех лет (41). Но в 1970-1980-е гг. интерес исследователей и публицистов к обыденной жизни людей заметно усиливается. В этот период появляется ряд работ, в том числе и по Англии, нацеленных на то, чтобы показать зарубежные страны через жизнь их народов, проследить характерные черты национальной психологии, то, как они проявлялись в человеческих взаимоотношениях. Однако большинство этих исследований было посвящено Великобритании ХХ века.
К истории XIX в. относится исследование Н.А.Ерофеева. По материалам отечественной публицистики, литературы путешествий он анализирует этнические представления русских об англичанах, которые «отражают не одну, а две реальности или, точнее, два народа - и тот, чей образ формируется в сознании другого народа, и тот, в среде которого эти представления слагаются и получают распространение» (42). Что касается первой реальности, то в работе приводится обширный фактологический материал о бытовой и духовной культуре англичан, что касается второй, то здесь автор подходит к очень сложной проблеме формирования стереотипа национального характера и одним из первых привлекает внимание к тенденциям отечественной англофобии.
В.Н.Дегтеревская рассматривает проблемы, с которыми сталкивались политические эмигранты середины XIX в. в Великобритании, в том числе она освещает и такие вопросы, как отношение правящей элиты и широких кругов общественности к изгнанникам с континента (43).
Жанр биографии в современном англоведении связан прежде всего с именем В.Г.Трухановского, который работал в нем, начиная с 1960-х гг. Но исследование «Б.Дизраэли, или История одной невероятной карьеры», относящееся к викторианскому периоду, появилось только в 1993 г. В этой работе много говорится о нравах высшего света, о положении в нем новых
Традиции биографического жанра продолжил сборник «Викторианцы», авторов которого объединило стремление «представить викторианские времена через жизнеописания знаменитых политиков». Во вводной статье сборника, подготовленной И.М.Узнародовым, впервые в отечественной историографии была дана развернутая характеристика викторианской эпохи, включающая социально-экономические и политические тенденции развития страны. Однако большее внимание в ней уделяется духовной атмосфере, эволюции материальной культуры, нравов и образа жизни различных социальных слоев в течение долгого периода правления Виктории (46).
В последние годы увеличилось число работ, посвященных викторианской культуре. В. Шестаков исследует, каким образом особенности английского национального характера проявлялись в разных областях духовной и художественной культуры, в том числе и викторианской (47). О.Б.Вайнштейн, напротив, используя, главным образом, художественную литературу, рассказывает о жизни, в частности о клубной жизни, в Англии XIX в. Попытку проследить развитие массовой культуры в Великобритании XIX в. предпринял С.А.Богомолов (49).
Большой интерес вызывает работа Л.Фадеевой о формировании в Британии профессий как особого профессионального и социального феномена. Автор рассматривает статус, финансовые ресурсы, идеологические ценности профессиональных групп и выдвигает тезис об их растущем стремлении идентифицировать себя не с высшим, а со средним классом. В то же время она признает сохранившуюся силу аристократических норм и идеалов среди представителей свободных профессий и в обществе в целом (50). В работе затрагивается также вопрос
Феномен викторианства нашел свое отражение в работе М.И.Козьяковой, которая видит в нем общемировое явление, воплощение буржуазного духа, но, говоря об Англии, признает, что аристократические идеалы в ней были очень сильны. Исследователь также затрагивает некоторые аспекты аристократического и предпринимательского образа жизни (52)
Изучение степени научной разработанности темы позволяет сделать вывод, что ни в зарубежной, ни в отечественной историографии взаимовлияние образа жизни и трансформации высшего общества не рассматривалось как отдельная проблема. Специального комплексного анализа образа жизни британской элиты также не удалось обнаружить. В основном исследования либо очень широки и охватывают всю культуру британского общества, в том числе и высшие слои населения, либо концентрируются на отдельных узких проблемах повседневной жизни. Исследований, посвященных интеграции элитных групп, крайне мало. Чаще всего в них рассматривается XIX век в целом и не акцентируется внимание на тех достаточно серьезных отличиях, которые наблюдались в разные временне отрезки викторианской эпохи.
Цель и задачи исследования. Целью диссертации является анализ образа жизни средневикторианской элиты в контексте трансформации ее социального состава.
В рамках данной цели поставлены следующие задачи.
1. Дать анализ социально-экономического и политического положения различных элитных групп в третьей четверти XIX в.
2. Выявить особенности и механизмы интеграции аристократии и высшего среднего класса в средневикторианский период.
3. Рассмотреть характер взаимоотношений между различными группами высшего общества.
4. Исследовать особенности трансформации социокультурных ценностей дворянства и высшего среднего класса.
5. Проследить изменения в поведении указанных групп.
6. Показать, каким образом процесс интеграции сказывался на частной жизни аристократии и высшего среднего класса.
Хронологические рамки исследования охватывают третью четверть XIX в., или, согласно наиболее распространенной периодизации викторианской эпохи, средневикторианский период. Выбор обусловлен характером интеграции элитных групп. С середины XIX в. уменьшается противостояние аристократии и среднего класса, заметное в годы Промышленной революции, и наблюдается зримая тенденция к сближению. Увеличивается количество новых членов в высшем обществе, ускоряется их ассимиляция. Но главной особенностью этого этапа стало поразительное увеличение количества претендентов на включение в элитные круги. На этом этапе объединение элит сохраняло характер поглощения аристократией выходцев других социальных слоев.
Последняя четверть XIX в. представляет собой иной этап интеграции, отличающийся, в первую очередь, существенным увеличением численности новых членов. В этот период четкие статусные градации внутри высшего общества постепенно начинают размываться, меняется характер взаимоотношений между подгруппами.
Необходимо подчеркнуть, что эта периодизация условна: в изучении социальных и культурных тенденций не может существовать четких дат и рамок, поэтому в ряде случаев исследование выходит за указанные пределы.
Источниковая база исследования. В процессе работы над темой был использован достаточно широкий круг источников, которые по своей функциональной значимости можно разделить на ряд групп.
- отчеты и свидетельства королевских комиссий по Оксфордскому университету (1852 г.) (53) и по паблик скулз (1864 г.) (54), которые дают информацию о стоимости и качестве образования в этих учебных заведениях, о приоритетных направлениях их работы, о привычках и взаимоотношениях учеников и студентов;
- доклады комиссий по делам государственной службы (1854-55 гг., 1857-58 гг.) (55) и по делам армии (1857 г.) (56), по которым можно судить о социальном происхождении лиц, занимающих высшие посты в этих видах деятельности, об отношении членов парламента к аристократическому покровительству и либеральным принципам управления;
- материалы парламентских заседаний по вопросам предоставления пожизненных пэрских званий (57) и наследования в случае отсутствия завещаний (58). Данные материалы раскрывают источники социального и политического влияния аристократии, некоторые аспекты интеграции элитных групп;
- материалы донесений российских консулов в Великобритании (59) .
В целом документы официального характера оказались особенно полезны при рассмотрении проблемы распределения власти и влияния в различных элитных группах средневикторианского общества
Статистический материал образовал вторую группу источников, в которую вошли данные официальной статистики, такие как материалы религиозной переписи 1851 г., позволяющие судить о конфессиональной принадлежности жителей Великобритании, данные переписей 1851-1871 гг., предоставляющие информацию о занятости населения (60), и статистические исследования, такие как выполненное на основе официальных данных о землевладельцах за 1873 г. обозрение крупных землевладельцев Дж.Бейтмена и анализ социального состава палаты общин Б.Крэкрофта (61).
Передовицы «Таймс» дают представление о взглядах истэблишмента не только на политические, но и социальные аспекты жизни средневикторианского общества. Не менее интересны и представленные в газете рубрики писем, отражающие взгляды широкого круга читательской аудитории. Колонки светской хроники несут информацию об официальных развлечениях представителей высшего света (62).
Статьи, представленные в разных по политической направленности ежемесячниках «Форнайтли ревью», «Куотерли ревью», «Эдинбург Ревью», отличающиеся серьезным и аналитическим характером, помогли разобраться в том, какие проблемы социальной и духовной жизни считались наиболее важными в третьей четверти XIX в. (63)
Ежемесячные издание «Фрэйзерс Мэгэзин» и «Петерсонс Мэгэзин», предназначенные в большей степени для отдыха читателей, дали сведения о способах проведения свободного времени в средних и высших классах, о социальных контактах, правилах и нормах поведения в этих группах (64).
В женском журнале «Годес Ледис Бук» внимание привлекают разделы о моде, советы, как обращаться с домочадцами. Тип идеальной жены, создаваемый журналом, служил образцом для подражания женской половины высших средних классов (65).
Юмористический журнал «Панч» интересен тем, что в гротескной и карикатурной форме изображал нравы общества в исследуемый период (66).
Русские издания «Мир Божий», «Вестник Европы», «Всемирный путешественник», «Русский вестник», «Вокруг света», «Исторический вестник», «Новь», «Русское богатство» отражают значительный интерес к повседневной жизни викторианцев. Заметки специальных корреспондентов
К четвертой группе относятся автобиографии, воспоминания, дневники и переписка. Эту группу можно разделить на эго-документы самих викторианцев и иностранных путешественников. Материалы, написанные англичанами, позволяют взглянуть на высшее общество изнутри. Из них можно выделить воспоминания и автобиографии (Г.Люси, Дж.МакКарти, Дж.Рассела, воспоминания О.Литтлтона, включающие материалы семейной хроники, автобиографии А.Конан Дойла, Э.Панкхерст и др.) (68), письма и дневники (письма и дневники королевы Виктории, Мэри Гладстон, переписка Дизраэли с леди Брэдфорд и леди Честерфилд, письма Т.Карлейля, Ч.Диккенса, леди Августы Стэнли и др.) (69).
Личные документы иностранцев, такие как воспоминания П.Боборыкина, А.Вамбери, дневник Н.Хоторна, письма Л.Блана, И.А.Гончарова, И.С.Тургенева, А.С.Хомякова и др. (70), помогли выявить особенности, свойственные только английской элите.
Дневники и переписка, фиксирующие непосредственные впечатления, представляют ценность тем, что в них сильнее отразилась атмосфера общества. Но воспоминания имеют свои преимущества, так как дают представление о том, что авторы считали наиболее важным в своей жизни, что отложилось в их памяти. Кроме того, в воспоминаниях очень часто проводятся сравнения жизни высшего общества в разные периоды времени. И даже если учесть приукрашивание в годы, на которые приходилась молодость авторов, они все равно несут много информации о вкусах, нормах поведения элиты, отношениях между старыми и новыми ее членами. Такие документы, как воспоминания леди Дороти Невилл, леди Сент Хельер (71),
Несмотря на то что представленные подгруппы источников имеют разное функциональное назначение (письма предназначены для передачи информации и впечатлений адресату, воспоминания и автобиографии - будущим поколениям, дневники были способом снятия внутреннего напряжения и формой самоанализа), эго-документы объединяет концентрация авторов не столько на событиях и явлениях, сколько на собственных ощущениях, которые вызывали у них эти явления. Однако их субъективность, которую часто считают недостатком материалов частного характера, для нас очень важна, тем более что реакция на похожие события часто была сходной, что уже многое говорит о представлениях высшего света. Даже слухи и сплетни, циркулирующие в нем, интересны ввиду ярко выраженного оценочного характера суждений.
Следующей, пятой, группой источников является публицистика. В эту группу вошли работы и тексты выступлений принца Альберта, М.Арнольда, Дж.Берка, кардинала Ньюмена, Дж.Эммета, Л.Сэндфорда и М.Таунсенда, Дж.Рескина и т.д. (72) Характерной чертой такого рода источников является то, что авторы, затрагивая общественно значимые проблемы, высказывали не только свое личное убеждение, но, явно или имплицитно, выражали мнение определенной социальной группы. Публицистика не сводилась исключительно к области политики и идеологии, даже если они были приоритетными. В источниках такого рода можно найти обширный материал о самых разных сторонах жизни общества, независимо от того критиковали или поддерживали авторы те или иные современные им явления.
Подобная информация содержится и в сочинениях научного характера, которые составили шестую группу источников. К ним относятся не имевшие между собой четких дисциплинарных границ произведения философского, политологического, культурологического, социологического и естественнонаучного характера.
В отдельную, седьмую, группу выделены заметки и описания зарубежных авторов, включавшие элементы истории, описание быта и нравов, прошлого и современного состояния социально-политической системы Великобритании. В эту группу вошли работы преимущественно французских (Ложель, Л.Фоше, Г.Тэн, Ш. де Монталембер) (74) и российских (К.Бернадский А.Гейкинг, М.И.Зарудный, П.Усов и А.Разин) (75) авторов. Характерной чертой этих работ является то, что анализ жизни общества, в том числе и светского, основывался в основном на личных наблюдениях и в тексты вплетены многочисленные воспоминания.
Такой вид источников, как художественная литература, составившая восьмую группу, давно используется историками для реконструкции повседневной жизни и постижения духовной атмосферы времени. В диссертации были использованы произведения Ш.Бронте, Ч.Диккенса, У.Теккерея, Э.П.Худа, в которых отражались социальные взаимоотношения, частная жизнь высшего и среднего классов, их ценностные приоритеты, стиль, вкусы, создавались типичные образы членов высшего класса (76).
В этом ряду стоит выделить сатирическое произведение Э . Троллопа «Так мы живем», в котором нашли отражение почти все проблемы, рассматриваемые в исследовании: тактика, используемая нуворишами с целью попасть в ряды светского общества, их образ жизни и образ мышления, отношение к ним старой элиты (77).
описываемые в романе события отделены от исследуемого периода на 20 лет, это очень важный источник, поскольку именно реформы Т.Арнольда определили облик паблик скулз (79) в средневикторианский период. С другой стороны, эта книга помогала распространять идеалы джентльменского поведения среди тех, кто никогда не учился в элитных школах. Впрочем, это относится не только к упоминаемой работе. Во всех произведениях создавались идеальные образы, воплощающие нравственно¬этические нормы, воздействующие на сознание читателей.
Десятую группу источников - литературу дидактического характера - объединяет явно выраженная поучительность, ориентация на распространение норм и идеалов в определенных социальных кругах. Дидактические материалы незаменимы при изучении формально¬нормативного дискурса викторианской эпохи. Из документов, которые использовались в исследовании, к этой группе можно отнести литературу на тему «Как достичь успеха» и пособия по этикету. «Литература успеха» была рассчитана на пропаганду буржуазных ценностей в рабочей среде. В исследовании она используется как отражение предпринимательской культуры (80).
Особенно важны для нас пособия по этикету. Это главный источник для понимания правил, регулирующих жизнь светского общества. В этих пособиях стандартизировались модели поведения, которые должны были воспринимать абсолютно все члены избранного круга (81).
Методологическая база исследования заключается в опоре на принцип историзма. Внимание к историческому контексту, осознание различий между прошлым и настоящим, «инаковости» минувших эпох остаются актуальными для любого исторического исследования.
В реализации основополагающего для историзма принципа последовательности существенное значение приобретает историко-генетический метод, который позволяет в динамике рассмотреть изменения, происходившие в образе жизни средневикторианской элиты.
Учитывая, что элита третьей четверти XIX в. не являлась однородной в социальном отношении группой, а включала в себя представителей различных слоев, изначально принадлежащих к разным культурам, возникает необходимость в использовании историко-сравнительного метода. Он дал возможность глубже осмыслить характер и степень перемен, затронувших эти группы.
В диссертации рассматривается жизнь людей с их субъективными представлениями, чувствами, желаниями, что предполагает применение историко-антропологического подхода, акцентирующего внимание на мотивах и стратегиях поведения людей - «реальных «актеров» в драме Истории» (83).
Исследование деятельности, восприятий и опыта отдельных людей, на взгляд антропологов, возможно только средствами герменевтического понимания, культурной герменевтики - через осознание и реконструкцию присущих самим действующим лицам категорий. С герменевтикой тесно связан метод индивидуализации, который также используется в работе. Но он не является приоритетным, поскольку в диссертационном исследовании рассматриваются не только конкретные личности, конкретные ситуации и небольшие по размеру сообщества, но, в большей степени, крупные
В связи с этим небезынтересной представляется теория стилей жизни, выдвинутая М.Дингесом и позиционируемая как часть культурной истории повседневности. По мнению автора, этот метод позволяет отойти от распространенного в последние годы представления истории как суммы индивидуальных опытов и связать индивидуальные практики с макроисторией. Стили жизни он определяет как «структурированные во времени и пространстве модели образа жизн
Выход российско-британских взаимоотношений на новый качественный уровень сопровождается оживлением культурных контактов. Совместные акции научной и творческой интеллигенции, количество которых заметно возросло за последнее десятилетие, проводятся с главной целью - разрушить все еще бытующие стереотипы и предубеждения и дать объективное и более полное представление об англичанах и русских.
Современная английская культура покоится на наследии, доставшемся ей от викторианской эпохи. В это время трансформировался психологический облик англичан, многие из тех качеств, которые мы сегодня воспринимаем как типично английские, были приобретены именно в XIX в. Викторианская эпоха создала особую массовую идеологию и мифологию. Отношение к ним британцев в ХХ в. не было одинаковым. Имела место и критика первой четверти ХХ в., когда развенчивались фетиши викторианства и разоблачались его недостатки. Была и мода на викторианские вещи и викторианские ценности - так называемое викторианское возрождение послевоенного периода 1940-50-х гг., когда особенно остро ощущалась тоска по стабильности и спокойствию викторианской эпохи.
огромное количество работ английских авторов XIX в., вышло множество теле- и радиопередач, посвященных Виктории и ее времени. Вновь и вновь британцы обращаются к викторианскому опыту, пытаются с его помощью лучше понять сегодняшнюю жизнь, переосмысливают его ценности и идеалы.
Третья четверть XIX в. - это период существования викторианства в его символическом значении, в котором оно вошло в историю и в коллективную память англичан. Оно воплощало слияние ментальных образований, присущих аристократии и среднему классу, и его оформление самым тесным образом связано с социальным и культурными процессами, рассматриваемыми в диссертационном исследовании.
Связь социального и культурного в конце ХХ в. стала одной из центральных проблем исторической науки. Разочаровавшись в эвристическом потенциале социально-структурной истории, в первую очередь, из-за свойственной ей тенденции к дегуманизации и деперсонализации, историки начиная с 1970-80-х гг. все чаще стали обращаться к познавательной практике культурной антропологии. Но ее возможности также оказались недостаточными в связи с односторонней ориентацией на субъективное.
Возникновение новой культурной истории в 1990-е гг. стало попыткой создать объяснительную модель исторического прошлого, базирующуюся на представлении о внутренней целостности исторических явлений, на диалектическом характере взаимодействия социальной структуры, культуры и человеческой активности. Новая культурная история мыслится как синтез социальной и культурной истории, как комбинация двух познавательных стратегий. При этом в ней наблюдается явное смещение акцентов с «социальной истории культуры к культурной истории социального», что предполагает «конструирование социального бытия посредством культурной практики» (1).
В современной отечественной историографии вычленилось множество направлений новой культурной истории. Но эти направления не могут развиваться изолированно. Они соприкасаются и во многом перекрывают друг друга, поскольку сама культура есть переплетение разнообразных человеческих практик. Данное исследование затрагивает целый ряд приоритетных направлений новой культурной истории - история элит, история частной жизни, интеллектуальная история, историческая психология, гендерная история, - и в этом отношении его научная актуальность не вызывает сомнений.
Объектом настоящего исследования выступает социокультурная история Великобритании в третьей четверти XIX в.
Предметом данного исследования является образ жизни, взаимоотношения и механизмы интеграции элитных групп средневикторианского общества - титулованной аристократии, джентри, крупных предпринимателей, чиновников высшего ранга и представителей свободных профессий (2).
Степень изученности темы. В зарубежной историографии исследований, специально посвященных проблеме взаимовлияния образа жизни и изменений в социальном составе элитного общества, нам найти не удалось. Но существует большое число работ, в которых так или иначе затрагиваются исследуемые вопросы.
Один из вопросов - соотношение сил и влияния аристократии и среднего класса в XIX в. - долгое время вызывал споры и неоднозначные оценки ученых, анализирующих трансформацию британской социальной системы. Сторонники сформировавшейся в конце XIX в. - первой половине ХХ в. либеральной концепции истории страны фокусировали внимание лишь на одной стороне медали - на усилении экономической силы и социально-политического влияния среднего класса. Они рассматривали викторианскую эпоху как «эру среднего класса», а англичан - как «нацию среднего класса». Для Е.Вингфилд-Стрэтфорт 1832 г. был годом буржуазной революции,
Эта точка зрения преобладала в британской и американской историографии до 1960-х гг. Позже многие исследователи стали обращать внимание на другую сторону социально-политического развития - необыкновенно прочное положение аристократии в обществе. Одним из первых ревизионистов стал Ф.Томпсон, работа которого «Английское земельное общество в XIX в.», написанная еще в 1963 г., и по сей день остается самым авторитетным трудом по истории викторианской аристократии. Цель его книги - выяснить, «как социальный порядок, основанный на земельных поместьях, продолжал существовать во времена, когда изначальное превосходство земельных классов в обладании материальными ресурсами испарилось» (4). В решении этой проблемы он уделяет главное внимание эволюции самого аграрного общества, взаимодействию землевладельцев с другими социальными силами. Ф.Томпсон является одним из немногих исследователей, которые подробно останавливались на проблеме интеграции элитных групп. В то же время Ф.Томпсон не преувеличивал значение «земельного порядка» в Англии XIX в. Он утверждал, что в стране существовало две социальные системы - сельская, основанная на землевладении, и индустриальная, городская (5). Эту же мысль высказывал и либеральный историк Дж.Тревельян (6).
По мнению Н.Гэша, замечательным явлением в викторианской истории было не то, что урбанизированное индустриальное общество освобождалось от контроля аристократии, а то, что аристократия ухитрилась так долго сохранить этот контроль (7). Д.Кеннедин и Дж.Мингей подчеркивают, что век неоспоримого превосходства аристократии продолжался до середины 1870-х - начала 1880 гг.(8).
Д.Ливен и Д. Спринг в компаративном анализе европейских аристократий показывают могущество британской аристократии не только в стране, но и в общеевропейском масштабе (9).
Характерно, что вопросы социального доминирования в работах многих историков напрямую связываются с вопросами культурного влияния классов. Важным аргументом сторонников традиционного взгляда на социально-политическое развитие страны было утверждение о том, что средний класс стал лидером, благодаря тому что смог сделать свои ценности ценностями национальными. Например, Г. Перкин доказывает, что среднему классу в XIX в. удалось выиграть первую битву за контроль над распространенной системой морали, вторую битву за контроль над образованием и общественным мнением и третью - за контроль над законодательством и административной системой. Причем именно победа в первых двух, по его мнению, обеспечивала ведущее положение среднего класса в викторианском обществе, и, таким образом, «предпринимательский класс управлял ... посредством власти своего идеала мнимым правящим классом - земельной аристократией» (10).
У.Хогтон, А.Бриггс, М.Прэз также видят в викторианстве образ мыслей и чувств среднего класса, характерных для Англии в те годы, когда социальное влияние среднего класса стало решающим (11). Дж.Янг, анализируя викторианскую культуру, обращает внимание, главным образом, на идеалы среднего класса. Но он исходит из того, что силу культуры можно понять, лишь исследуя то новое, что возникает в ней, и хотя автор не останавливается на традициях и устоях, он признает их существование в средневикторианский период (12).
Ревизионисты, например У.Арнстейн, напротив, подчеркивали неубывающее значение аристократических ценностей (13). Многие исследователи обращали внимание на распространение аристократических идеалов и аристократического образа жизни в других социальных группах, наблюдающееся с середины XIX в. Об этом писали М.Уинер, исследующий культурные предпосылки экономического отставания Великобритании в конце XIX - начале ХХ вв., и специалист по экономической истории С.Чепмен. Впрочем, они не абсолютизируют значения доиндустриальных ценностей. Так С.Чепмен отмечает, что, несмотря на изменение ценностных ориентиров значительной части коммерсантов, они все же были мультикультурной группой, а М.Уинер говорит о том, что наряду с «аристократизацией» буржуазии имело место и «обуржуазивание» аристократии (14).
М.Морган, исследуя социальные и профессиональные поведенческие идеалы индустриального общества, выражает убеждение не только в тенденции к культурной интеграции в XIX в., но и спорит с предположением, что ценности аристократии и среднего класса были четко отделены друг от друга. Она говорит, что «как культура среднего класса, так и культура аристократии состояли из комплексов противоречащих ценностей» (15).
Некоторые исследователи, например Х.Тингстен, М.Джироуард, не вникая в сложности формирования викторианской системы ценностей, просто рассматривают ее доминанты и влияние, которое она оказывала на жизнь англичан в XIX в. (16). Для других историков предметом специального анализа стало расхождение викторианских идеалов и практики. При этом традиционно большое внимание уделялось проблемам секса, о которых писали М.Мэйсон, У.С.Джонсон, и проблемам религиозности, которые исследовали Дж.Харт, Ф.М.Тернер, Дж.Р.Мур (17). Религиозность как основа викторианской системы ценностей рассматривается в работах П.Гея, П.С.Круппа, Л.Биллингтон (18).
Ряд исследователей анализирует ценности викторианства в различных типах дискурса. С.Строубридж - в научном, У.Стэффорд - в публицистическом, Дж. Беллами и В.Каннингем - в литературном. Некоторые останавливаются на невербальных формах коммуникации: А.МакЛорин - на произведениях викторианского искусства, П.Андерсон - на иллюстрациях в периодической печати, Р. Митчелл - на иллюстрациях к историческим сочинениям, изданным в XIX в. Ф. Хаггетт и С. Л. Грэйвс в качестве источника использовали в своих исследованиях карикатуры юмористического журнала «Панч» (19).
Многое о культурных представлениях викторианской эпохи рассказывают работы из области женской истории - исследования
Р.Биллингтон, К.Дьюхаус, сборник М.Висинус (20). Они показывают не только стремление женщин расширить свою активность и освободиться от навязываемых им стереотипов, но и сами стереотипы, статус женщин в семье и обществе. Последние проблемы затрагивали также Р.Д.Олтик и Д.Беддоу (21). Исследование К. Д. Рейнолдс, посвященное участию аристократок в политической жизни, содержит материал об образе жизни и статусе аристократок (22).
Заголовок монографии Дж.Перкин «Женщины и брак в XIX в.» говорит сам за себя. В центре внимания исследовательницы - аристократки и женщины из средних классов. Впрочем, эта работа относится, скорее, к гендерной истории или истории семьи, так как в ней рассматриваются проблемы взаимоотношения полов, отношения к браку, отношения к детям, юридические аспекты семейной жизни (23).
Дж.Тош в анализе семейных взаимоотношений переключает внимание на мужской опыт семейной жизни. Он подрывает представление о том, что частное пространство было исключительно женской сферой, и показывает, насколько значимую роль семья играла в жизни мужчины (24).
Один из самых авторитетных специалистов по истории семьи Л.Давыдова в работе «Семья в Британии» исследует эволюцию семейной жизни англичан. Характерно, что для периода с 1750 по 1850 гг. в качестве объектов она выделяет три социальные группы - аристократию, джентри и средний класс, тогда как для периода с 1850 по 1950 гг. - высший и средний классы (25).
П.Бейли изучает проблемы отдыха и работы в идеологии средних классов, формы отдыха и развлечений, популярные среди этих классов, и анализирует их влияние на способы проведения свободного времени среди городских рабочих. Исследователь высказывает убеждение, что развиваться досуговая культура среднего класса начинает только со средневикторианского периода (28). Дж.Пембл рассматривает путешествия викторианцев, а Дж.Волвин - отдых детей из разных социальных групп (29).
Социальная и имущественная стратификация британского общества XIX в. представлена в статистических исследованиях У.Д.Рубинштейна, Дж.Бэнкса, а также в социологических исследованиях Дж.Рейнора и Р.С.Нила. В последних, кроме этого, затрагиваются вопросы идеологии и самосознания различных социальных групп (30).
Этим аспектам уделяется большое внимание в произведениях, специально посвященных средневикторианскому периоду - ставшей классикой работе Дж.Беста и недавно изданной работе Т.Хоппена (31).
Ряд исследований посвящен материальной культуре викторианского периода. Изучением предметов быта занимались А.Бриггс, Дж.Глоуг, жилья - Р.Даттон, костюма - С.У. и П. Каннингемы (32).
Много информации об образе жизни высшего класса содержится в сочинениях биографического характера, написанных Л.Стрэчи, Р.Мартином, Г.К.Честертоном, Дж.Саймонсом (33).
В российской историографии последней четверти XIX - начала ХХ вв. изучение проблем английской истории и современности занимало одно из центральных мест. В поисках ответов на вопросы, перед решением которых стояла Россия, исследователи особое внимание уделяли «опыту народов».
Во многих из них затрагивались вопросы социальных взаимоотношений, обыденной жизни населения Британских островов. Так, например, в работе С.Б.Иппо, посвященной истории и современному состоянию (на конец XIX - нач. ХХ вв.) экономических связей Москвы и Лондона, торгово-промышленной активности Великобритании, можно найти информацию о социальном и финансовом положении различных категорий населения, о нормах и идеалах британского общества, о бытовой культуре (34). Эти же вопросы освещал С.Рапопорт в работе «Деловая Англия» (35). П.Г.Мижуев в исследовании эволюции британских образовательных учреждений в XIX в. уделял значительное внимание формам и методам воспитания и обучения в элитных школах и университетах (36). И. Полонский, анализируя трансформацию системы местного самоуправления, затрагивал вопросы социальной стратификации и социального влияния дворянства и среднего класса (37).
Но социальная жизнь, культура становились и предметами специальных исследований авторов XIX - нач. ХХ в. Очень часто они приводились в качестве примера при обсуждении проблем российской действительности. Во многих сочинениях наблюдаются параллели между жизнью англичан и русских. В работах такого плана авторы чаще всего стремились рассказать о современном им английском обществе, но многочисленные экскурсы в прошлое дают информацию, касающуюся третьей четверти XIX в.
Материальный быт, семейная жизнь, взаимоотношения полов, положение женщин в обществе, воспитание и образование, будни и праздники, нормы и правила поведения, городской и сельский образ жизни - эти темы нашли отражение в работах Е.Н.Водовозовой, Е.Баранова, А.Быковой, С.Меча, А.Вадина, Л.Жаринцовой, Н.Е.Онуфриева, Дионео, С.Слобожанского (38).
Нужно заметить, что, хотя многие авторы проводили отличия между повседневной практикой представителей различных слоев британского общества, во всех исследованиях акцент делался не на отличиях, а на общих чертах и формировании представления об английском национальном характере. Исключение составляло разве что положение рабочих. Отчасти такой подход может объясняться реально существующей в Англии тенденцией к унификации идеалов и началом формирования определенного массового сознания.
Большинство указанных сочинений выполнено на очень узкой источниковой базе, часто встречается непроверенная и недостоверная информация, противоречивость авторов. В целом эти работы носят описательный характер.
На этом фоне особенно выделяется исследование С.С.Шашкова, посвященное историческим судьбам женщин и феноменам детоубийства и проституции. Отличительной чертой этой работы является глубокий анализ. Социальное, правовое положение женщин интересует автора в первую очередь, однако он также рассматривает структуры родства, брачные стратегии, выделяет типы семей. Хронологические рамки исследования очень широки - оно охватывает период с древнейших времен и до конца XIX в. Но много внимания автор уделяет и Англии XIX в. (39).
В советской историографии проблемы социальной и культурной истории Великобритании затрагивались сравнительно редко. Вопросы взаимоотношений социальных групп рассматривались, главным образом, как классовый антагонизм между буржуазией и пролетариатом, а вопрос о соотношении сил и влияния аристократии и среднего класса даже не считался проблемой: единственная аристократия в стране - это буржуазия. В тех немногочисленных исследованиях, которые касались культурной истории страны в XIX в., обязательно подчеркивалась «буржуазность» викторианской культуры (40).
Повседневная жизнь долгое время выпадала из поля зрения советских историков. Фраза «нас интересуют не люди, а идеология», брошенная еще в 1831 г. на одном из заседаний историков, отражала дух, господствующий в советской историографии тех лет (41). Но в 1970-1980-е гг. интерес исследователей и публицистов к обыденной жизни людей заметно усиливается. В этот период появляется ряд работ, в том числе и по Англии, нацеленных на то, чтобы показать зарубежные страны через жизнь их народов, проследить характерные черты национальной психологии, то, как они проявлялись в человеческих взаимоотношениях. Однако большинство этих исследований было посвящено Великобритании ХХ века.
К истории XIX в. относится исследование Н.А.Ерофеева. По материалам отечественной публицистики, литературы путешествий он анализирует этнические представления русских об англичанах, которые «отражают не одну, а две реальности или, точнее, два народа - и тот, чей образ формируется в сознании другого народа, и тот, в среде которого эти представления слагаются и получают распространение» (42). Что касается первой реальности, то в работе приводится обширный фактологический материал о бытовой и духовной культуре англичан, что касается второй, то здесь автор подходит к очень сложной проблеме формирования стереотипа национального характера и одним из первых привлекает внимание к тенденциям отечественной англофобии.
В.Н.Дегтеревская рассматривает проблемы, с которыми сталкивались политические эмигранты середины XIX в. в Великобритании, в том числе она освещает и такие вопросы, как отношение правящей элиты и широких кругов общественности к изгнанникам с континента (43).
Жанр биографии в современном англоведении связан прежде всего с именем В.Г.Трухановского, который работал в нем, начиная с 1960-х гг. Но исследование «Б.Дизраэли, или История одной невероятной карьеры», относящееся к викторианскому периоду, появилось только в 1993 г. В этой работе много говорится о нравах высшего света, о положении в нем новых
Традиции биографического жанра продолжил сборник «Викторианцы», авторов которого объединило стремление «представить викторианские времена через жизнеописания знаменитых политиков». Во вводной статье сборника, подготовленной И.М.Узнародовым, впервые в отечественной историографии была дана развернутая характеристика викторианской эпохи, включающая социально-экономические и политические тенденции развития страны. Однако большее внимание в ней уделяется духовной атмосфере, эволюции материальной культуры, нравов и образа жизни различных социальных слоев в течение долгого периода правления Виктории (46).
В последние годы увеличилось число работ, посвященных викторианской культуре. В. Шестаков исследует, каким образом особенности английского национального характера проявлялись в разных областях духовной и художественной культуры, в том числе и викторианской (47). О.Б.Вайнштейн, напротив, используя, главным образом, художественную литературу, рассказывает о жизни, в частности о клубной жизни, в Англии XIX в. Попытку проследить развитие массовой культуры в Великобритании XIX в. предпринял С.А.Богомолов (49).
Большой интерес вызывает работа Л.Фадеевой о формировании в Британии профессий как особого профессионального и социального феномена. Автор рассматривает статус, финансовые ресурсы, идеологические ценности профессиональных групп и выдвигает тезис об их растущем стремлении идентифицировать себя не с высшим, а со средним классом. В то же время она признает сохранившуюся силу аристократических норм и идеалов среди представителей свободных профессий и в обществе в целом (50). В работе затрагивается также вопрос
Феномен викторианства нашел свое отражение в работе М.И.Козьяковой, которая видит в нем общемировое явление, воплощение буржуазного духа, но, говоря об Англии, признает, что аристократические идеалы в ней были очень сильны. Исследователь также затрагивает некоторые аспекты аристократического и предпринимательского образа жизни (52)
Изучение степени научной разработанности темы позволяет сделать вывод, что ни в зарубежной, ни в отечественной историографии взаимовлияние образа жизни и трансформации высшего общества не рассматривалось как отдельная проблема. Специального комплексного анализа образа жизни британской элиты также не удалось обнаружить. В основном исследования либо очень широки и охватывают всю культуру британского общества, в том числе и высшие слои населения, либо концентрируются на отдельных узких проблемах повседневной жизни. Исследований, посвященных интеграции элитных групп, крайне мало. Чаще всего в них рассматривается XIX век в целом и не акцентируется внимание на тех достаточно серьезных отличиях, которые наблюдались в разные временне отрезки викторианской эпохи.
Цель и задачи исследования. Целью диссертации является анализ образа жизни средневикторианской элиты в контексте трансформации ее социального состава.
В рамках данной цели поставлены следующие задачи.
1. Дать анализ социально-экономического и политического положения различных элитных групп в третьей четверти XIX в.
2. Выявить особенности и механизмы интеграции аристократии и высшего среднего класса в средневикторианский период.
3. Рассмотреть характер взаимоотношений между различными группами высшего общества.
4. Исследовать особенности трансформации социокультурных ценностей дворянства и высшего среднего класса.
5. Проследить изменения в поведении указанных групп.
6. Показать, каким образом процесс интеграции сказывался на частной жизни аристократии и высшего среднего класса.
Хронологические рамки исследования охватывают третью четверть XIX в., или, согласно наиболее распространенной периодизации викторианской эпохи, средневикторианский период. Выбор обусловлен характером интеграции элитных групп. С середины XIX в. уменьшается противостояние аристократии и среднего класса, заметное в годы Промышленной революции, и наблюдается зримая тенденция к сближению. Увеличивается количество новых членов в высшем обществе, ускоряется их ассимиляция. Но главной особенностью этого этапа стало поразительное увеличение количества претендентов на включение в элитные круги. На этом этапе объединение элит сохраняло характер поглощения аристократией выходцев других социальных слоев.
Последняя четверть XIX в. представляет собой иной этап интеграции, отличающийся, в первую очередь, существенным увеличением численности новых членов. В этот период четкие статусные градации внутри высшего общества постепенно начинают размываться, меняется характер взаимоотношений между подгруппами.
Необходимо подчеркнуть, что эта периодизация условна: в изучении социальных и культурных тенденций не может существовать четких дат и рамок, поэтому в ряде случаев исследование выходит за указанные пределы.
Источниковая база исследования. В процессе работы над темой был использован достаточно широкий круг источников, которые по своей функциональной значимости можно разделить на ряд групп.
- отчеты и свидетельства королевских комиссий по Оксфордскому университету (1852 г.) (53) и по паблик скулз (1864 г.) (54), которые дают информацию о стоимости и качестве образования в этих учебных заведениях, о приоритетных направлениях их работы, о привычках и взаимоотношениях учеников и студентов;
- доклады комиссий по делам государственной службы (1854-55 гг., 1857-58 гг.) (55) и по делам армии (1857 г.) (56), по которым можно судить о социальном происхождении лиц, занимающих высшие посты в этих видах деятельности, об отношении членов парламента к аристократическому покровительству и либеральным принципам управления;
- материалы парламентских заседаний по вопросам предоставления пожизненных пэрских званий (57) и наследования в случае отсутствия завещаний (58). Данные материалы раскрывают источники социального и политического влияния аристократии, некоторые аспекты интеграции элитных групп;
- материалы донесений российских консулов в Великобритании (59) .
В целом документы официального характера оказались особенно полезны при рассмотрении проблемы распределения власти и влияния в различных элитных группах средневикторианского общества
Статистический материал образовал вторую группу источников, в которую вошли данные официальной статистики, такие как материалы религиозной переписи 1851 г., позволяющие судить о конфессиональной принадлежности жителей Великобритании, данные переписей 1851-1871 гг., предоставляющие информацию о занятости населения (60), и статистические исследования, такие как выполненное на основе официальных данных о землевладельцах за 1873 г. обозрение крупных землевладельцев Дж.Бейтмена и анализ социального состава палаты общин Б.Крэкрофта (61).
Передовицы «Таймс» дают представление о взглядах истэблишмента не только на политические, но и социальные аспекты жизни средневикторианского общества. Не менее интересны и представленные в газете рубрики писем, отражающие взгляды широкого круга читательской аудитории. Колонки светской хроники несут информацию об официальных развлечениях представителей высшего света (62).
Статьи, представленные в разных по политической направленности ежемесячниках «Форнайтли ревью», «Куотерли ревью», «Эдинбург Ревью», отличающиеся серьезным и аналитическим характером, помогли разобраться в том, какие проблемы социальной и духовной жизни считались наиболее важными в третьей четверти XIX в. (63)
Ежемесячные издание «Фрэйзерс Мэгэзин» и «Петерсонс Мэгэзин», предназначенные в большей степени для отдыха читателей, дали сведения о способах проведения свободного времени в средних и высших классах, о социальных контактах, правилах и нормах поведения в этих группах (64).
В женском журнале «Годес Ледис Бук» внимание привлекают разделы о моде, советы, как обращаться с домочадцами. Тип идеальной жены, создаваемый журналом, служил образцом для подражания женской половины высших средних классов (65).
Юмористический журнал «Панч» интересен тем, что в гротескной и карикатурной форме изображал нравы общества в исследуемый период (66).
Русские издания «Мир Божий», «Вестник Европы», «Всемирный путешественник», «Русский вестник», «Вокруг света», «Исторический вестник», «Новь», «Русское богатство» отражают значительный интерес к повседневной жизни викторианцев. Заметки специальных корреспондентов
К четвертой группе относятся автобиографии, воспоминания, дневники и переписка. Эту группу можно разделить на эго-документы самих викторианцев и иностранных путешественников. Материалы, написанные англичанами, позволяют взглянуть на высшее общество изнутри. Из них можно выделить воспоминания и автобиографии (Г.Люси, Дж.МакКарти, Дж.Рассела, воспоминания О.Литтлтона, включающие материалы семейной хроники, автобиографии А.Конан Дойла, Э.Панкхерст и др.) (68), письма и дневники (письма и дневники королевы Виктории, Мэри Гладстон, переписка Дизраэли с леди Брэдфорд и леди Честерфилд, письма Т.Карлейля, Ч.Диккенса, леди Августы Стэнли и др.) (69).
Личные документы иностранцев, такие как воспоминания П.Боборыкина, А.Вамбери, дневник Н.Хоторна, письма Л.Блана, И.А.Гончарова, И.С.Тургенева, А.С.Хомякова и др. (70), помогли выявить особенности, свойственные только английской элите.
Дневники и переписка, фиксирующие непосредственные впечатления, представляют ценность тем, что в них сильнее отразилась атмосфера общества. Но воспоминания имеют свои преимущества, так как дают представление о том, что авторы считали наиболее важным в своей жизни, что отложилось в их памяти. Кроме того, в воспоминаниях очень часто проводятся сравнения жизни высшего общества в разные периоды времени. И даже если учесть приукрашивание в годы, на которые приходилась молодость авторов, они все равно несут много информации о вкусах, нормах поведения элиты, отношениях между старыми и новыми ее членами. Такие документы, как воспоминания леди Дороти Невилл, леди Сент Хельер (71),
Несмотря на то что представленные подгруппы источников имеют разное функциональное назначение (письма предназначены для передачи информации и впечатлений адресату, воспоминания и автобиографии - будущим поколениям, дневники были способом снятия внутреннего напряжения и формой самоанализа), эго-документы объединяет концентрация авторов не столько на событиях и явлениях, сколько на собственных ощущениях, которые вызывали у них эти явления. Однако их субъективность, которую часто считают недостатком материалов частного характера, для нас очень важна, тем более что реакция на похожие события часто была сходной, что уже многое говорит о представлениях высшего света. Даже слухи и сплетни, циркулирующие в нем, интересны ввиду ярко выраженного оценочного характера суждений.
Следующей, пятой, группой источников является публицистика. В эту группу вошли работы и тексты выступлений принца Альберта, М.Арнольда, Дж.Берка, кардинала Ньюмена, Дж.Эммета, Л.Сэндфорда и М.Таунсенда, Дж.Рескина и т.д. (72) Характерной чертой такого рода источников является то, что авторы, затрагивая общественно значимые проблемы, высказывали не только свое личное убеждение, но, явно или имплицитно, выражали мнение определенной социальной группы. Публицистика не сводилась исключительно к области политики и идеологии, даже если они были приоритетными. В источниках такого рода можно найти обширный материал о самых разных сторонах жизни общества, независимо от того критиковали или поддерживали авторы те или иные современные им явления.
Подобная информация содержится и в сочинениях научного характера, которые составили шестую группу источников. К ним относятся не имевшие между собой четких дисциплинарных границ произведения философского, политологического, культурологического, социологического и естественнонаучного характера.
В отдельную, седьмую, группу выделены заметки и описания зарубежных авторов, включавшие элементы истории, описание быта и нравов, прошлого и современного состояния социально-политической системы Великобритании. В эту группу вошли работы преимущественно французских (Ложель, Л.Фоше, Г.Тэн, Ш. де Монталембер) (74) и российских (К.Бернадский А.Гейкинг, М.И.Зарудный, П.Усов и А.Разин) (75) авторов. Характерной чертой этих работ является то, что анализ жизни общества, в том числе и светского, основывался в основном на личных наблюдениях и в тексты вплетены многочисленные воспоминания.
Такой вид источников, как художественная литература, составившая восьмую группу, давно используется историками для реконструкции повседневной жизни и постижения духовной атмосферы времени. В диссертации были использованы произведения Ш.Бронте, Ч.Диккенса, У.Теккерея, Э.П.Худа, в которых отражались социальные взаимоотношения, частная жизнь высшего и среднего классов, их ценностные приоритеты, стиль, вкусы, создавались типичные образы членов высшего класса (76).
В этом ряду стоит выделить сатирическое произведение Э . Троллопа «Так мы живем», в котором нашли отражение почти все проблемы, рассматриваемые в исследовании: тактика, используемая нуворишами с целью попасть в ряды светского общества, их образ жизни и образ мышления, отношение к ним старой элиты (77).
описываемые в романе события отделены от исследуемого периода на 20 лет, это очень важный источник, поскольку именно реформы Т.Арнольда определили облик паблик скулз (79) в средневикторианский период. С другой стороны, эта книга помогала распространять идеалы джентльменского поведения среди тех, кто никогда не учился в элитных школах. Впрочем, это относится не только к упоминаемой работе. Во всех произведениях создавались идеальные образы, воплощающие нравственно¬этические нормы, воздействующие на сознание читателей.
Десятую группу источников - литературу дидактического характера - объединяет явно выраженная поучительность, ориентация на распространение норм и идеалов в определенных социальных кругах. Дидактические материалы незаменимы при изучении формально¬нормативного дискурса викторианской эпохи. Из документов, которые использовались в исследовании, к этой группе можно отнести литературу на тему «Как достичь успеха» и пособия по этикету. «Литература успеха» была рассчитана на пропаганду буржуазных ценностей в рабочей среде. В исследовании она используется как отражение предпринимательской культуры (80).
Особенно важны для нас пособия по этикету. Это главный источник для понимания правил, регулирующих жизнь светского общества. В этих пособиях стандартизировались модели поведения, которые должны были воспринимать абсолютно все члены избранного круга (81).
Методологическая база исследования заключается в опоре на принцип историзма. Внимание к историческому контексту, осознание различий между прошлым и настоящим, «инаковости» минувших эпох остаются актуальными для любого исторического исследования.
В реализации основополагающего для историзма принципа последовательности существенное значение приобретает историко-генетический метод, который позволяет в динамике рассмотреть изменения, происходившие в образе жизни средневикторианской элиты.
Учитывая, что элита третьей четверти XIX в. не являлась однородной в социальном отношении группой, а включала в себя представителей различных слоев, изначально принадлежащих к разным культурам, возникает необходимость в использовании историко-сравнительного метода. Он дал возможность глубже осмыслить характер и степень перемен, затронувших эти группы.
В диссертации рассматривается жизнь людей с их субъективными представлениями, чувствами, желаниями, что предполагает применение историко-антропологического подхода, акцентирующего внимание на мотивах и стратегиях поведения людей - «реальных «актеров» в драме Истории» (83).
Исследование деятельности, восприятий и опыта отдельных людей, на взгляд антропологов, возможно только средствами герменевтического понимания, культурной герменевтики - через осознание и реконструкцию присущих самим действующим лицам категорий. С герменевтикой тесно связан метод индивидуализации, который также используется в работе. Но он не является приоритетным, поскольку в диссертационном исследовании рассматриваются не только конкретные личности, конкретные ситуации и небольшие по размеру сообщества, но, в большей степени, крупные
В связи с этим небезынтересной представляется теория стилей жизни, выдвинутая М.Дингесом и позиционируемая как часть культурной истории повседневности. По мнению автора, этот метод позволяет отойти от распространенного в последние годы представления истории как суммы индивидуальных опытов и связать индивидуальные практики с макроисторией. Стили жизни он определяет как «структурированные во времени и пространстве модели образа жизн
доминировали в нижней палате парламента, занимали большинство министерских постов, должностей высшего ранга на государственной службе, под сильным влиянием аристократии находилась армия и англиканская церковь. В качестве пэров они оставались высшей судебной властью в стране. Местное управление и судопроизводство в сельской местности также находилось в их руках. Аристократия удерживала очень высокий социальный авторитет, ее престиж в обществе был неоспорим. К тому же сохранялась мощная экономическая база, основу которой составляло землевладение.
В то же время в отношении последнего показателя она уже не являлась единственной элитной группой. Крупные предприниматели в середине века имели не меньше прав называться экономической элитой страны. По мере роста экономического благосостояния среднего класса росли его претензии на власть и положение в обществе. В средневикторианский период аристократия продолжала проведение социальных и политических уступок среднему классу.
Одной из важных мер, принимаемых в этом отношении, являлась стратегия единения с новыми элитами - предпринимательской, научной, творческой, представителями свободных профессий и бюрократией высшего ранга. Поглощение элитных групп не было новым явлением, но с середины XIX в. оно начинает привлекать всеобщее внимание.
Говоря об особенностях интеграции элит в третьей четверти XIX в. следует отметить два очень важных момента. С одной стороны, в этот период возросла численность выходцев из среднего класса, в частности финансистов и торговцев, введенных в высшее общество. Новым явлением стало присутствие в нем промышленников. Ускорились также темпы признания новых людей в элитном обществе. Особенно заметным это стало на низшем уровне аристократической иерархии - в рядах земельных джентри. Лондонское светское общество оставалось менее доступным (хотя указанные тенденции наблюдались и в нем).
С другой стороны, в средневикторианский период наблюдается сокращение количества наследственных пэрских пожалований, абсолютно не использовалась практика предоставления пожизненных титулов. Даже получение рыцарских званий для предпринимателей стало более затруднительным. Это свидетельствует о том, что, признавая представителей среднего класса членами высшего общества, аристократия и джентри в то же время старались сохранить свою исключительность.
К тому же колоссальный приток желающих вынуждал дворянство осуществлять даже более строгий контроль за доступом в светские круги, чем ранее. Основными критериями, определяющими, насколько приемлемы были претенденты, являлись в меньшей степени финансовые ресурсы, а в большей - близость по духу и образу жизни к аристократии. Вот почему предпринимательские группы вливались в высшее общество значительно медленнее чиновников или представителей свободных профессий.
Но и они не рассматривались как равные в светском обществе. Здесь сохранялись отчетливые статусные градации, заметные не столько между высшим и низшим дворянством, сколько между дворянством, лицами из среднего класса, занятыми на государственной службе и в свободных профессиях, и лицами, связанными с предпринимательством. В то же время в глазах широких кругов общественности разделение между аристократией
Тактика, которую использовали представители средних классов для того, чтобы войти в высшее общество, оставалась традиционной - покупка земли, формирование родственных и социальных связей с представителями старой элиты. Нововведением средневикторианского периода стало лишь обучение в паблик скулз, дававших своим выпускникам высокий социальный статус.
В викторианский период происходило постепенное культурное сближение аристократии и среднего класса - так называемые «аристократизация буржуазии» и «обуржуазивание аристократии». Это сближение во многом определило формирование викторианства как социокультурного явления, сочетавшего обычаи, ценности, идеалы, нормы и стереотипы, свойстенные аристократии и среднему классу. Новая элита формировала культурные образцы, которые в преломленном и трансформированном виде воспринимались представителями остальных общественных групп.
Перемены в образе аристократии сказывались прежде всего в том, что она усвоила моральные ценности среднего класса. Исчезал культ наслаждения, вызывающая роскошь, буйства и распутство, характерные для эпохи Регентства. Аристократы стали более ответственно относиться к исполнению общественных обязанностей. Религиозность и строгие моральные нормы теперь определяли поведение аристократов, что было обязано влиянию среднего класса.
Поделившись властью и престижем с представителями других социальных групп, успокоив критику улучшением нравов и манер, аристократия лишь укрепила собственный престиж. Она в течение многих лет оставалась законодательницей моды и тона в обществе. Стиль жизни, который вели аристократы - изысканный, яркий, сочетавший простоту и некоторую театральность, скромность и великолепие, - делал ее необыкновенно привлекательной. Эта привлекательность являлась одной из причин того, что многие наиболее богатые и выдающиеся личности отдалялись от своего класса и тяготели к аристократическому обществу. Поразительное усиление влияния среднего класса к середине XIX в. дает основания полагать, что в средневикторианский период социально-политической элитой они могли бы стать и самостоятельно, не ощущая вторичности своего положения в светском обществе и не подвергаясь постоянной цензуре со стороны аристократии.
Благодаря стилю и культуре, аристократии удалось сохранить высокий статус и в последующие годы, когда она потеряла лидирующие позиции в общественно-политической жизни страны, а ее экономический потенциал существенно ослаб.
В средневикторианский период сближение культур происходило в основном за счет изменения среднего класса и было самым непосредственным образом связано с интеграцией социальных групп. Войти в высшее общество представители среднего класса могли только при условии, что они будут признаны джентльменами членами этого общества. А образ джентльмена, на который они ориентировались, составляли по преимуществу аристократические идеалы. Этикет, воплощавший кодекс
поведения джентльмена (или его женского эквивалента - леди), детально регламентировал все стороны жизни. Он сокращал возможности для проявления индивидуальности, но взамен гарантировал единство стиля и поведения формирующейся новой элиты. Знание правил этикета приобретало исключительно важное значение и меняло внешний облик выходцев из среднего класса.
В то же время не мог не меняться и их внутренний мир. То, что они сами стремились к аристократическому стилю жизни, говорило о смене жизненных приоритетов и о серьезных сдвигах в мировоззрении этих групп. А обучение в паблик скулз закладывало новые идеи и представления в сознание подрастающего поколения новых членов британской элиты.
Для тех, кто ставил перед собой цель объединения с дворянством, подражание аристократическому стилю жизни являлось обдуманной стратегией. Для тех, кто вовлекался в него непроизвольно, уже добившись славы и положения в обществе, - естественным результатом ассимиляции.
Главной особенностью, отличающей частную жизнь элитного общества, была условность самого понятия «частная жизнь». В то время как в других общественных группах наблюдалось достаточно четкое разделение жизненного пространства на публичное и приватное, на работу и дом, в высшем обществе такого разделения не существовало. Семейная жизнь включала многочисленные социальные контакты, она была очень тесно связана с политикой, общественными проблемами. По традиции многие из этих вопросов разрешались в ходе неформального общения, и, таким образом, служба, обязанности и отдых переплетались.
Отсюда те значительные перемены, которые происходили в жизни высшего среднего класса. Само понятие частной сферы было порождением предпринимательской культуры, и размывание границ между приватным и публичным здесь было особенно заметным. Расширение зоны активности женщин и вовлечение их в светскую жизнь подтачивало доктрину «раздельных сфер», которая определяла место женщины в доме, а место мужчины - в обществе.
Ориентация на социум меняла характер частной жизни. Из нее исчезали интимность и уединенность. Дом переставал быть убежищем от действительности, он становился частью окружающего мира. Да и время, проводимое в границах дома, уменьшалось. Разбогатевшие члены среднего класса предпочитали отдыхать и развлекаться не в семейном кругу, а в публичных местах. Это являлось как прямым подражанием дворянству, так и поиском возможностей для установления и укрепления связей с ним.
Но аристократия тоже изменилась. Индивидуалистические тенденции века сказывались на ней. Супружеская семья приобретала определенную самодостаточность, хотя по значению и уступала династии. Идеалы любви, духовной близости супругов, исполнение обязательств по отношению друг к другу, внимание к детям - все это пришло в аристократическую среду из мира средних классов, хотя замечались они не во всех семьях.
пристойными, сдержанными. Но это больше связано с влиянием моральных ценностей. Формы досуга были подвержены переменам в меньшей степени.
В то же время в отношении последнего показателя она уже не являлась единственной элитной группой. Крупные предприниматели в середине века имели не меньше прав называться экономической элитой страны. По мере роста экономического благосостояния среднего класса росли его претензии на власть и положение в обществе. В средневикторианский период аристократия продолжала проведение социальных и политических уступок среднему классу.
Одной из важных мер, принимаемых в этом отношении, являлась стратегия единения с новыми элитами - предпринимательской, научной, творческой, представителями свободных профессий и бюрократией высшего ранга. Поглощение элитных групп не было новым явлением, но с середины XIX в. оно начинает привлекать всеобщее внимание.
Говоря об особенностях интеграции элит в третьей четверти XIX в. следует отметить два очень важных момента. С одной стороны, в этот период возросла численность выходцев из среднего класса, в частности финансистов и торговцев, введенных в высшее общество. Новым явлением стало присутствие в нем промышленников. Ускорились также темпы признания новых людей в элитном обществе. Особенно заметным это стало на низшем уровне аристократической иерархии - в рядах земельных джентри. Лондонское светское общество оставалось менее доступным (хотя указанные тенденции наблюдались и в нем).
С другой стороны, в средневикторианский период наблюдается сокращение количества наследственных пэрских пожалований, абсолютно не использовалась практика предоставления пожизненных титулов. Даже получение рыцарских званий для предпринимателей стало более затруднительным. Это свидетельствует о том, что, признавая представителей среднего класса членами высшего общества, аристократия и джентри в то же время старались сохранить свою исключительность.
К тому же колоссальный приток желающих вынуждал дворянство осуществлять даже более строгий контроль за доступом в светские круги, чем ранее. Основными критериями, определяющими, насколько приемлемы были претенденты, являлись в меньшей степени финансовые ресурсы, а в большей - близость по духу и образу жизни к аристократии. Вот почему предпринимательские группы вливались в высшее общество значительно медленнее чиновников или представителей свободных профессий.
Но и они не рассматривались как равные в светском обществе. Здесь сохранялись отчетливые статусные градации, заметные не столько между высшим и низшим дворянством, сколько между дворянством, лицами из среднего класса, занятыми на государственной службе и в свободных профессиях, и лицами, связанными с предпринимательством. В то же время в глазах широких кругов общественности разделение между аристократией
Тактика, которую использовали представители средних классов для того, чтобы войти в высшее общество, оставалась традиционной - покупка земли, формирование родственных и социальных связей с представителями старой элиты. Нововведением средневикторианского периода стало лишь обучение в паблик скулз, дававших своим выпускникам высокий социальный статус.
В викторианский период происходило постепенное культурное сближение аристократии и среднего класса - так называемые «аристократизация буржуазии» и «обуржуазивание аристократии». Это сближение во многом определило формирование викторианства как социокультурного явления, сочетавшего обычаи, ценности, идеалы, нормы и стереотипы, свойстенные аристократии и среднему классу. Новая элита формировала культурные образцы, которые в преломленном и трансформированном виде воспринимались представителями остальных общественных групп.
Перемены в образе аристократии сказывались прежде всего в том, что она усвоила моральные ценности среднего класса. Исчезал культ наслаждения, вызывающая роскошь, буйства и распутство, характерные для эпохи Регентства. Аристократы стали более ответственно относиться к исполнению общественных обязанностей. Религиозность и строгие моральные нормы теперь определяли поведение аристократов, что было обязано влиянию среднего класса.
Поделившись властью и престижем с представителями других социальных групп, успокоив критику улучшением нравов и манер, аристократия лишь укрепила собственный престиж. Она в течение многих лет оставалась законодательницей моды и тона в обществе. Стиль жизни, который вели аристократы - изысканный, яркий, сочетавший простоту и некоторую театральность, скромность и великолепие, - делал ее необыкновенно привлекательной. Эта привлекательность являлась одной из причин того, что многие наиболее богатые и выдающиеся личности отдалялись от своего класса и тяготели к аристократическому обществу. Поразительное усиление влияния среднего класса к середине XIX в. дает основания полагать, что в средневикторианский период социально-политической элитой они могли бы стать и самостоятельно, не ощущая вторичности своего положения в светском обществе и не подвергаясь постоянной цензуре со стороны аристократии.
Благодаря стилю и культуре, аристократии удалось сохранить высокий статус и в последующие годы, когда она потеряла лидирующие позиции в общественно-политической жизни страны, а ее экономический потенциал существенно ослаб.
В средневикторианский период сближение культур происходило в основном за счет изменения среднего класса и было самым непосредственным образом связано с интеграцией социальных групп. Войти в высшее общество представители среднего класса могли только при условии, что они будут признаны джентльменами членами этого общества. А образ джентльмена, на который они ориентировались, составляли по преимуществу аристократические идеалы. Этикет, воплощавший кодекс
поведения джентльмена (или его женского эквивалента - леди), детально регламентировал все стороны жизни. Он сокращал возможности для проявления индивидуальности, но взамен гарантировал единство стиля и поведения формирующейся новой элиты. Знание правил этикета приобретало исключительно важное значение и меняло внешний облик выходцев из среднего класса.
В то же время не мог не меняться и их внутренний мир. То, что они сами стремились к аристократическому стилю жизни, говорило о смене жизненных приоритетов и о серьезных сдвигах в мировоззрении этих групп. А обучение в паблик скулз закладывало новые идеи и представления в сознание подрастающего поколения новых членов британской элиты.
Для тех, кто ставил перед собой цель объединения с дворянством, подражание аристократическому стилю жизни являлось обдуманной стратегией. Для тех, кто вовлекался в него непроизвольно, уже добившись славы и положения в обществе, - естественным результатом ассимиляции.
Главной особенностью, отличающей частную жизнь элитного общества, была условность самого понятия «частная жизнь». В то время как в других общественных группах наблюдалось достаточно четкое разделение жизненного пространства на публичное и приватное, на работу и дом, в высшем обществе такого разделения не существовало. Семейная жизнь включала многочисленные социальные контакты, она была очень тесно связана с политикой, общественными проблемами. По традиции многие из этих вопросов разрешались в ходе неформального общения, и, таким образом, служба, обязанности и отдых переплетались.
Отсюда те значительные перемены, которые происходили в жизни высшего среднего класса. Само понятие частной сферы было порождением предпринимательской культуры, и размывание границ между приватным и публичным здесь было особенно заметным. Расширение зоны активности женщин и вовлечение их в светскую жизнь подтачивало доктрину «раздельных сфер», которая определяла место женщины в доме, а место мужчины - в обществе.
Ориентация на социум меняла характер частной жизни. Из нее исчезали интимность и уединенность. Дом переставал быть убежищем от действительности, он становился частью окружающего мира. Да и время, проводимое в границах дома, уменьшалось. Разбогатевшие члены среднего класса предпочитали отдыхать и развлекаться не в семейном кругу, а в публичных местах. Это являлось как прямым подражанием дворянству, так и поиском возможностей для установления и укрепления связей с ним.
Но аристократия тоже изменилась. Индивидуалистические тенденции века сказывались на ней. Супружеская семья приобретала определенную самодостаточность, хотя по значению и уступала династии. Идеалы любви, духовной близости супругов, исполнение обязательств по отношению друг к другу, внимание к детям - все это пришло в аристократическую среду из мира средних классов, хотя замечались они не во всех семьях.
пристойными, сдержанными. Но это больше связано с влиянием моральных ценностей. Формы досуга были подвержены переменам в меньшей степени.
Подобные работы
- ОБРАЗ ЖИЗНИ БРИТАНСКОЙ ЭЛИТЫ В ТРЕТЬЕЙ ЧЕТВЕРТИ XIX ВЕКА (07.00.03)
Диссертации (РГБ), история . Язык работы: Русский. Цена: 700 р. Год сдачи: 2004 - Образ жизни британской элиты в третьей четверти XIX века
Диссертации (РГБ), история . Язык работы: Русский. Цена: 470 р. Год сдачи: 2004 - РЕЛИГИОЗНАЯ ЦЕНЗУРА КАК ЯВЛЕНИЕ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ XVIII - ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX В
Диссертации (РГБ), культурология. Язык работы: Русский. Цена: 4225 р. Год сдачи: 2018 - ТРАНСФЕР РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИЕЙ ЕВРОПЕЙСКОЙ КОНЦЕПЦИИ НАЦИОНАЛИЗМА (НА ПРИМЕРЕ ТРУДОВ С.С. УВАРОВА)
Дипломные работы, ВКР, история . Язык работы: Русский. Цена: 4900 р. Год сдачи: 2019 - ТУРКЕСТАНСКИЙ ОТДЕЛ РУССКОГО ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА КАК
ИНСТРУМЕНТ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРСКОЙ ПОЛИТИКИ В СРЕДНЕЙ АЗИИ (1897-1917 ГГ.)
Магистерская диссертация, история . Язык работы: Русский. Цена: 5700 р. Год сдачи: 2019 - Научные экспедиции по освоению Северо-Восточного побережья Северного Ледовитого океана и их освещение в школьном курсе истории
Дипломные работы, ВКР, педагогика. Язык работы: Русский. Цена: 4260 р. Год сдачи: 2020 - Европейское направление внешней политики Великобритании на рубеже XIX-XX вв. (1899-1914 гг.)
Дипломные работы, ВКР, педагогика. Язык работы: Русский. Цена: 4770 р. Год сдачи: 2018 - ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭЛИТА ВЕЛИКОБРИТАНИИ В УСЛОВИЯХ НАЦИОНАЛЬНОГО КРИЗИСА (1918-1924 гг.)
Диссертации (РГБ), история . Язык работы: Русский. Цена: 4310 р. Год сдачи: 2017 - ИСТОРИЯ ОКСФОРДСКОГО УНИВЕРСИТЕТА КАК КУЛЬТУРНО -
ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ЦЕНТРА ПО ФОРМИРОВАНИЮ ЭЛИТЫ
АНГЛИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
Дипломные работы, ВКР, культурология. Язык работы: Русский. Цена: 4790 р. Год сдачи: 2016
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
Каталог работ (147991)
- Бакалаврская работа (37390)
- Диссертация (977)
- Магистерская диссертация (22007)
- Дипломные работы, ВКР (59901)
- Главы к дипломным работам (2136)
- Курсовые работы (10476)
- Контрольные работы (6265)
- Отчеты по практике (1357)
- Рефераты (1481)
- Задачи, тесты, ПТК (631)
- Ответы на вопросы (155)
- Статьи, Эссе, Сочинения (942)
- Бизнес-планы (51)
- Презентации (106)
- РГР (84)
- Авторефераты (РГБ) (1692)
- Диссертации (РГБ) (1882)
- Прочее (458)
Новости
06.01.2018
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь в выполнении учебных и научных работ на заказ ОФОРМИТЬ ЗАКАЗ
дальше»» Все новости
Статьи
- Где лучше заказывать диссертации и дипломные?
- Выполнение научных статей
- Подготовка диссертаций
- Подводные камни при написании магистерской работы
- Помощь в выполнении дипломных работ
»» Все статьи
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
