ОБРАЗ КУБИНСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ В ПОРТРЕТАХ ЕЕ ДЕЯТЕЛЕЙ НА ПРИМЕРЕ ЭРНЕСТО ЧЕ ГЕВАРЫ И ФИДЕЛЯ КАСТРО. РЕАЛИЗАЦИЯ ЛИЧНОСТНОГО ПОДХОДА ПОСРЕДСТВОМ ИГРОВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ
|
ВВЕДЕНИЕ 3стр
Глава I. Кубинская революция и ее итоги 18стр
Глава II. Образ Фиделя Кастро в культуре и средствах массовой информации
США/СССР 35стр
Глава III. Образ Эрнесто Че Гевары в культуре Америки/СССР 47стр
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 60стр
БИБИЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 64стр
ПРИЛОЖЕНИЯ 70стр
Глава I. Кубинская революция и ее итоги 18стр
Глава II. Образ Фиделя Кастро в культуре и средствах массовой информации
США/СССР 35стр
Глава III. Образ Эрнесто Че Гевары в культуре Америки/СССР 47стр
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 60стр
БИБИЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 64стр
ПРИЛОЖЕНИЯ 70стр
Актуальность темы: Исследование образов личности в истории и использование их в образовательной программе, одна из популярнейших тем в современной исторической науке и школьном образовании. Разные приемы в работе с источниками и их структурном анализе до сих пор востребованы, в чем мы можем заключить проблематику нашей работы. Восприятие темы влияет на ее изучение. Отражение личности в культуре, показывает ее восприятие социумом. В нашей работе, мы рассмотрим образ «Кубинской революции» на примере образов ее главных лидеров, ставших символами этой революции (Че Гевары и Ф. Кастро), представленных в пропаганде СССР и США, как наиболее подходящий контраст образов.
Данные страны являлись флагманами в формировании образа Кубинской революции, а также на их примере мы можем наиболее отчетливо рассмотреть эволюцию взглядов на событие, влияние политической обстановки и личности в формировании образа.
Поскольку работа выполнена в педагогическом университете, мы используем наше исследование в педагогическом процессе. Так, данная работа ориентирована на более глубокое изучение темы Кубинской революции в школьном процессе обучения, создании своего педагогического продукта, в виде дидактической игры, указанной в приложении. Дидактическая игра нацелена на актуализацию роли личности и использование не стандартной педагогической технологии.
Наша дидактическая игра ориентирована на требования ФГОС для изучения всеобщей истории, а именно:
«2) овладение базовыми историческими знаниями, а также представлениями о закономерностях развития человеческого общества с древности до наших дней в социальной, экономической, политической, научной и культурной сферах; приобретение опыта историко-культурного, цивилизационного подхода к оценке социальных явлений, современных глобальных процессов;
3) формирование умений применения исторических знаний для осмысления сущности современных общественных явлений, жизни в современном поликультурном, полиэтничном и многоконфессиональном мире;
4) формирование важнейших культурно-исторических ориентиров для гражданской, этнонациональной, социальной, культурной самоидентификации личности, миропонимания и познания современного общества на основе изучения исторического опыта России и человечества;
5) развитие умений искать, анализировать, сопоставлять и оценивать содержащуюся в различных источниках информацию о событиях и явлениях прошлого и настоящего, способностей определять и аргументировать своё отношение к ней;»1
Обоснование важности использования данного подхода при преподовании мы можем найти в параграфе ФГОС о построении курса по истории, в котором, личность выступает как связующее звено процесса исторического обучения: «3. Историческое движение. Сквозная линия, пронизывающая и связывающая всё названное выше, - человек в истории. Предполагается, что результатом изучения истории в основной школе является развитие у учащихся широкого круга компетентностей — социально-адаптивной (гражданственной), когнитивной (познавательной), информационно-технологической, коммуникативной. Содержание подготовки школьников по истории на ступени основного общего образования определяется с учетом деятельностного и компетентностного подходов, во взаимодействии категорий «знания», «отношения», «деятельность». Предусматривается как овладение ключевыми знаниями, умениями, способами деятельности, так и готовность применять их для решения практических, в том числе новых задач.»2
В педагогическом процессе используется множество разнообразных технологий, которые служат для повышения качества усвояемости знаний. Их выбор определяется возрастной спецификой класса, изучаемой темой. В рамках школьного образования, часто применяют нестандартные подходы, для создания процесса «пассивного обучения», когда ребенок приобретает знания, навыки и компетенции, вне стандартного учебного процесса. В нашей работе мы решили сделать выбор метода «дидактической игры». Благодаря дидактической игре, ребенок погружается в смоделированную ситуацию, посредством которой, ему необходимо освоить новый круг знаний, чтобы решить задачу. Зачастую, ребенок не осознает, что находится в процессе обучения, и поскольку это игра, стремится показать себя и победить. Игровая методика на сегодняшний момент достаточно популярна, так же и тем, что отражает современным требованиям образовательного стандарта, поскольку основой любой игры является самоорганизация и самостоятельный поиск информации, в частности: «В рамках нового ФГОС предполагается, что формирование учебной деятельности, как способа активного добывания знаний, является одним из направлений развития личности обучаемого. Специфика этого способа заключается в последовательной и целенаправленной отработке активности самих учащихся (понимание учебной задачи, овладение способами активных преобразований объекта усвоения, овладение способами самоконтроля). На этой основе встает задача формирования все большей самостоятельности перехода обучаемых от выполнения одного компонента учебной деятельности к другим, то есть формирования способов самоорганизации деятельности.»3
В соответствии с этим, в нашей работе, мы в первую очередь исследуем Кубинскую революцию с точки зрения восприятия образа через основных ее деятелей, использование исследования в школьном процессе обучения, в рамках дидактической игры. Основываясь на этом, мы можем выделить предмет и объект исследования:
Объект исследования - Кубинская революция (26 июля 1953 года - 1 января 1959 года)
Предмет исследования - образ лидеров кубинской революции как отражение пропаганды США и СССР в характеристике Кубинской революции (1953 год - 1990 год)
Цель работы. В соответствии с предметом и объектом, мы сформировали цель работы:
Анализ образов Кубинской революции, через образы ее основных деятелей в культуре и публицистике США/СССР, анализе сходств/различий образов.
Задачи. Для достижения цели, были поставлены следующие задачи:
• Проанализировать основные события и образ Кубинской революции
• Проанализировать образ Фиделя Кастро для рассмотрения образа Кубинской революции через роль личности.
• Проанализировать образ Эрнесто Че Гевары для рассмотрения образа Кубинской революции через роль личности.
• Выявить ключевые сходства и различия, эволюцию американского и советского восприятия Кубинской революции.
• Разработка дидактической игры на основе образов.
Хронологические рамки исследования. В соответствии с целью и задачами, были сформированы хронологические рамки исследования, которые охватывают период с 1959 года, окончания Кубинской революции, по 1991 год, окончание холодной войны и распад Советского союза. Хронологический рубеж был выбран в соответствии с тем, что после 1991 года мир перестает быть биполярным, и важность идеологической пропаганды исчезает.
Историография:
Литература по истории Кубинской революции, победившей в 1959 г., и строительству социализма на Кубе довольно обширна.
Отечественная историография с большим интересом и энтузиазмом откликнулась на Кубинскую революцию, по политическому заказу Советского Союза. Уже в 1959 г. появились первые путевые заметки, журналистские статьи, научно-популярные брошюры о революционной Кубе. После провозглашения социалистического характера революции и Плайя-Хирон интерес к острову многократно возрос, стал формироваться положительный образ Кубинской революции, как романтической и освободительной. Был создан академический Институт Латинской Америки (ИЛА), где одним из ведущих научных подразделений стал сектор Кубы. Историю этой страны начали изучать и в ряде других исследовательских центров и университетов. За первые три десятилетия после революции 1959 года в нашей стране была создана целая библиотека научных исследований, посвященных революционному процессу на Кубе4.
Среди большого количества публикаций, увидевших свет в указанный период, некоторые фрагментарно затрагивали вопросы, связанные с историей формирования новой политической системы Кубы. К их числу следует отнести исследования И.Р. Григулевича, О.Т. Дарусенкова, Н.С. Колесникова, Н.А.Крашенинниковой, Е.А. Ларина, М.А. Манасова, А.К. Масягина, М.И.Мохначева, Б.С. Никифорова, М.А. Окуневой, Н.Н. Разумовича, Н.К.Рафы, Л.Ю. Слезкина, З.И. Соколовой, Г.И. Храбровицкой, В.А. Царегородцева5. Советская историография расценивала политическую систему Кубы как демократическую, ориентированную на народ и осуществляющую политику в интересах всех слоев кубинского общества.
Начиная с 1960-х гг. в СССР в общем потоке исторических исследований по Кубе, стали появляться работы, направленные на создание образа Кубы, как лидера латиноамериканского социализма. Так, многократно подчеркивалась роль Кубы в поддержке коммунистических режимов других стран, деятельность Эрнесто Че Гевары, Фиделя Кастро, в отстаивании интересов латиноамериканцев6.
Значительный вклад в разработку отечественной историографии Кубинской революции и социалистического строительства на Кубе внесла Л.
С. Окунева (Посконина)7. В своих работах, ученый рассматривала события кубинской революции через революции других страны, анализируя сходства и различия. Кубинская революция, в ее интерпретации, имела народно освободительный характер.
В годы, последовавшие за распадом СССР, в нашей стране заметно сократилось количество исследований по современной истории Кубы. В эти же годы ранее «монолитная» отечественная историография обрела определенную свободу творчества, произошел отказ некоторых исследователей от марксистской методологии. В новых условиях интерес к Кубе не был утрачен полностью, но изменившаяся политическая и идеологическая конъюнктура обусловила смену акцентов, а именно рассмотрение Кубинской революции и политики революционного правительства, как диктатуры одного человека, Фиделя Кастро, решающего проблемы посредством иностранных займов и поддержке страны через ресурсы социалистического блока8.
За последние два десятилетия, среди исторических проблем, связанных с Кубой, определенный интерес в отечественной историографии проявлялся к карибскому кризису, а именно, рассмотрению его с более объективной точки зрения9. Карибский кризис стал рассматриваться не как агрессия США, и оборонная позиция социалистического блока, а как выражение общего для обоих блоков напряжения, в связи с появлением нового оружия массового поражения.
К числу отечественных исторических исследований последних лет, посвященных развитию революционного процесса на Кубе, следует отнести подготовленную Е. А. Лариным главу «Куба: революция и первый опыт социализма в Латинской Америке» в фундаментальном коллективном труде «История Латинской Америки: Вторая половина ХХ века». В ней дана общая панорама основных событий, произошедших на острове за полвека. Эти же вопросы были рассмотрены Е. А. Лариным в учебном пособии «Политическая история Кубы», увидевшем свет в конце 2007 г.10 В своих работах, Ларин дает оценку Кубинской революции, с позиции марксистского подхода, однако сопровождает работу более объективной оценкой действий США, по сравнению с советский историографией.
Ценный вклад в изучение международного значения Кубинской революции внес К. Л. Майданик11. Полувековой юбилей Кубинской революции и наметившееся в 2008 г. улучшение российско-кубинских отношений несколько оживили интерес к Острову свободы. Практически одна за другой в 2008 г. и начале 2009 г. вышли в свет две книги о Фиделе Кастро, подготовленные М.А. Макарычевым и З.И. Соколовой12. В то же время появился ряд исследовательских статей, посвященных кубинской исторической проблематике, в научных журналах13. Юбилей кубинской революции повлиял на складывания положительного образа в российской историографии, однако, он не был наполнен такими идеологическими клише, как в советской историографии. Из рассмотренных книг, следует отметить, что с разрушением советского союза происходит эволюция в оценке Кубинской революции. На смену идеологическим клише и проведению параллелей с великой октябрьской революцией, сближением с советским народом, и оценивания Кубинской революции, исключительно с положительной точки зрения, приходит более объективная оценка. Начинает складываться более детальная оценка событий и последствий Кубинской революции, открываются ранее не изученные источники. Однако, Кубинская революция, не смотря на критику экономического и политического развития, все же имеет оценку, как необходимая народная революция для своего времени, проведенная в интересах кубинского народа.
В Американской историографии, оценка Кубинской революции существенно отличалась от советской. Так, как указывает Бородаев В.А. в своем автореферате «История формирования и развития новой политической системы на Кубе (1953-2008 гг.)», американская историография так же была вовлечена в политический заказ, а именно: «...в июне 1961 г. РЕНД Корпорейшин (RAND Corporation) осуществила по заказу Пентагона первые академические исследования по Кубе. Властями было вменено проводить аналогичную работу специализированным исследовательским подразделениям Американского университета (Вашингтон). Постепенно, благодаря стабильному финансированию со стороны государства и заинтересованных групп корпоративного капитала, это направление историографии стало пополняться рядом крупных трудов университетской профессуры, объединившейся вокруг нескольких университетских исследовательских центров, среди которых выделялся Центр латиноамериканских исследований, созданный в 1964 г. при Питсбургском университете. Тогда же в рамках ЦРУ был создан Центр кубинских исследований .»14
Из проанализированного исследования, можно выделить, что власти США были заинтересованы в формировании определенного образа Кубинской революции. Так, на основе содержания трудов, анализ которых приводит Бородаев, и частично проанализированными в данном исследовании, можно сделать вывод, что американская историография давала оценку Кубинской революции, как вооруженный захват власти коммунистически настроенными террористами, с целью усилить влияние Советского Союза на Латиноамериканском континенте, что привело в обострению международных отношений, угрозе ядерной войны, разрушению социальной и политической системы Кубы15 .
Помимо Историографической оценки, в нашей работе так же необходимо рассмотреть культурологическую, и психологО - педагогическую литературу. Поскольку работа имеет культурологический уклон, и ставит одной из своих задач создание дидактической игры.
Теоретический и практический материал, непосредственно касающийся восприятия национальной культуры, представлен и проанализирован в исследованиях П.И. Гнатенко, В.В. Кочеткова, а также в коллективной монографии В.Ф. Петренко, О.В. Митиной, К.В. Бердникова. В последней работе дается подробный обзор восприятия и отношения российских граждан к зарубежным странам и разным народам16. Место и роль национальной культуры в формировании образа страны освещены в работах американских ученых Д. Бурстина и Д. Ная. Авторы рассматривают культуру в качестве основного потенциала формирования образа страны, как компонента ее «мягкой силы» (soft power), основанного на притягательности ценностей и культуры нации. Теоретические исследования У. Липпмана, К. Леви-Стросса, Дж. Кэмпбелла, А.Ф. Лосева, Дж. Лакоффа и М. Джонсона, С. Глуксберга, Дж. Скотта опираются на исследования образов и национальных компонентов страны. Изучению политических мифов посвящены работы А. Цуладзе и Э. Кассирера. На основе приведенных исследований, были рассмотрены источники и события Кубинской революции, через культурологический аспект.
Проанализированная литература, касающаяся непосредственно дидактических игр, была представлена в работе Шмакова С.А. «Игры учащихся - феномен культуры», где дидактические игры делятся на три группы:
1. предметные игры детей-дошкольников, как манипуляция с игрушками и предметами. Через игрушки-предметы дети познают форму, цвет, объем, материал, мир животных, людей и т. д.
2. игры творческие, сюжетно-ролевые в которых сюжет- форма интеллектуальной деятельности. Более показательны в этом плане «игры- путешествия».
3. игры, которые используются как средство развития познавательной активности детей и подростков,- это игры с готовыми правилами и обычно называемые дидактическими.17
Помимо Шмакова, дидактическими играми и игровыми технологиями так же занимались Выготский Л.С., Д. Б. Эльконин, К.А. Баханов, Рубенштейн С.Л., Спиваковская А.С. Кучерук И.В., Короткова М.В., Баханов К.А., Клименко А.В. Букинич С.А. 18 Данные ученые сформировали основные понятия, технологии и системы проведения дидактических игр в рамках обучения средней и старшей школы.
Обзор Источников
В работе были использованы следующие виды исторических источников:
Письменные: к источникам периодической печати, используемых в данной работе составляют публикации в прессе. Это в первую очередь центральные советские газеты: «Правда», «Известия», выходившие с 1959 по 1990 год. Второй круг источников в этой группе образуют две ведущие газеты США “The Washington Post” и “The New York Times”. “The Washington Post” - крупнейшее и старейшее издание в Вашингтоне, входящее в число ведущих ежедневных изданий США, выражает, как правило, более консервативный взгляд. “The New York Times” - представитель более свободной и либеральной прессы. Исследование таких разнонаправленных изданий вызвано необходимостью проанализировать полный и широкий спектр взглядов на Кубу в масс-медийном дискурсе США.....
Данные страны являлись флагманами в формировании образа Кубинской революции, а также на их примере мы можем наиболее отчетливо рассмотреть эволюцию взглядов на событие, влияние политической обстановки и личности в формировании образа.
Поскольку работа выполнена в педагогическом университете, мы используем наше исследование в педагогическом процессе. Так, данная работа ориентирована на более глубокое изучение темы Кубинской революции в школьном процессе обучения, создании своего педагогического продукта, в виде дидактической игры, указанной в приложении. Дидактическая игра нацелена на актуализацию роли личности и использование не стандартной педагогической технологии.
Наша дидактическая игра ориентирована на требования ФГОС для изучения всеобщей истории, а именно:
«2) овладение базовыми историческими знаниями, а также представлениями о закономерностях развития человеческого общества с древности до наших дней в социальной, экономической, политической, научной и культурной сферах; приобретение опыта историко-культурного, цивилизационного подхода к оценке социальных явлений, современных глобальных процессов;
3) формирование умений применения исторических знаний для осмысления сущности современных общественных явлений, жизни в современном поликультурном, полиэтничном и многоконфессиональном мире;
4) формирование важнейших культурно-исторических ориентиров для гражданской, этнонациональной, социальной, культурной самоидентификации личности, миропонимания и познания современного общества на основе изучения исторического опыта России и человечества;
5) развитие умений искать, анализировать, сопоставлять и оценивать содержащуюся в различных источниках информацию о событиях и явлениях прошлого и настоящего, способностей определять и аргументировать своё отношение к ней;»1
Обоснование важности использования данного подхода при преподовании мы можем найти в параграфе ФГОС о построении курса по истории, в котором, личность выступает как связующее звено процесса исторического обучения: «3. Историческое движение. Сквозная линия, пронизывающая и связывающая всё названное выше, - человек в истории. Предполагается, что результатом изучения истории в основной школе является развитие у учащихся широкого круга компетентностей — социально-адаптивной (гражданственной), когнитивной (познавательной), информационно-технологической, коммуникативной. Содержание подготовки школьников по истории на ступени основного общего образования определяется с учетом деятельностного и компетентностного подходов, во взаимодействии категорий «знания», «отношения», «деятельность». Предусматривается как овладение ключевыми знаниями, умениями, способами деятельности, так и готовность применять их для решения практических, в том числе новых задач.»2
В педагогическом процессе используется множество разнообразных технологий, которые служат для повышения качества усвояемости знаний. Их выбор определяется возрастной спецификой класса, изучаемой темой. В рамках школьного образования, часто применяют нестандартные подходы, для создания процесса «пассивного обучения», когда ребенок приобретает знания, навыки и компетенции, вне стандартного учебного процесса. В нашей работе мы решили сделать выбор метода «дидактической игры». Благодаря дидактической игре, ребенок погружается в смоделированную ситуацию, посредством которой, ему необходимо освоить новый круг знаний, чтобы решить задачу. Зачастую, ребенок не осознает, что находится в процессе обучения, и поскольку это игра, стремится показать себя и победить. Игровая методика на сегодняшний момент достаточно популярна, так же и тем, что отражает современным требованиям образовательного стандарта, поскольку основой любой игры является самоорганизация и самостоятельный поиск информации, в частности: «В рамках нового ФГОС предполагается, что формирование учебной деятельности, как способа активного добывания знаний, является одним из направлений развития личности обучаемого. Специфика этого способа заключается в последовательной и целенаправленной отработке активности самих учащихся (понимание учебной задачи, овладение способами активных преобразований объекта усвоения, овладение способами самоконтроля). На этой основе встает задача формирования все большей самостоятельности перехода обучаемых от выполнения одного компонента учебной деятельности к другим, то есть формирования способов самоорганизации деятельности.»3
В соответствии с этим, в нашей работе, мы в первую очередь исследуем Кубинскую революцию с точки зрения восприятия образа через основных ее деятелей, использование исследования в школьном процессе обучения, в рамках дидактической игры. Основываясь на этом, мы можем выделить предмет и объект исследования:
Объект исследования - Кубинская революция (26 июля 1953 года - 1 января 1959 года)
Предмет исследования - образ лидеров кубинской революции как отражение пропаганды США и СССР в характеристике Кубинской революции (1953 год - 1990 год)
Цель работы. В соответствии с предметом и объектом, мы сформировали цель работы:
Анализ образов Кубинской революции, через образы ее основных деятелей в культуре и публицистике США/СССР, анализе сходств/различий образов.
Задачи. Для достижения цели, были поставлены следующие задачи:
• Проанализировать основные события и образ Кубинской революции
• Проанализировать образ Фиделя Кастро для рассмотрения образа Кубинской революции через роль личности.
• Проанализировать образ Эрнесто Че Гевары для рассмотрения образа Кубинской революции через роль личности.
• Выявить ключевые сходства и различия, эволюцию американского и советского восприятия Кубинской революции.
• Разработка дидактической игры на основе образов.
Хронологические рамки исследования. В соответствии с целью и задачами, были сформированы хронологические рамки исследования, которые охватывают период с 1959 года, окончания Кубинской революции, по 1991 год, окончание холодной войны и распад Советского союза. Хронологический рубеж был выбран в соответствии с тем, что после 1991 года мир перестает быть биполярным, и важность идеологической пропаганды исчезает.
Историография:
Литература по истории Кубинской революции, победившей в 1959 г., и строительству социализма на Кубе довольно обширна.
Отечественная историография с большим интересом и энтузиазмом откликнулась на Кубинскую революцию, по политическому заказу Советского Союза. Уже в 1959 г. появились первые путевые заметки, журналистские статьи, научно-популярные брошюры о революционной Кубе. После провозглашения социалистического характера революции и Плайя-Хирон интерес к острову многократно возрос, стал формироваться положительный образ Кубинской революции, как романтической и освободительной. Был создан академический Институт Латинской Америки (ИЛА), где одним из ведущих научных подразделений стал сектор Кубы. Историю этой страны начали изучать и в ряде других исследовательских центров и университетов. За первые три десятилетия после революции 1959 года в нашей стране была создана целая библиотека научных исследований, посвященных революционному процессу на Кубе4.
Среди большого количества публикаций, увидевших свет в указанный период, некоторые фрагментарно затрагивали вопросы, связанные с историей формирования новой политической системы Кубы. К их числу следует отнести исследования И.Р. Григулевича, О.Т. Дарусенкова, Н.С. Колесникова, Н.А.Крашенинниковой, Е.А. Ларина, М.А. Манасова, А.К. Масягина, М.И.Мохначева, Б.С. Никифорова, М.А. Окуневой, Н.Н. Разумовича, Н.К.Рафы, Л.Ю. Слезкина, З.И. Соколовой, Г.И. Храбровицкой, В.А. Царегородцева5. Советская историография расценивала политическую систему Кубы как демократическую, ориентированную на народ и осуществляющую политику в интересах всех слоев кубинского общества.
Начиная с 1960-х гг. в СССР в общем потоке исторических исследований по Кубе, стали появляться работы, направленные на создание образа Кубы, как лидера латиноамериканского социализма. Так, многократно подчеркивалась роль Кубы в поддержке коммунистических режимов других стран, деятельность Эрнесто Че Гевары, Фиделя Кастро, в отстаивании интересов латиноамериканцев6.
Значительный вклад в разработку отечественной историографии Кубинской революции и социалистического строительства на Кубе внесла Л.
С. Окунева (Посконина)7. В своих работах, ученый рассматривала события кубинской революции через революции других страны, анализируя сходства и различия. Кубинская революция, в ее интерпретации, имела народно освободительный характер.
В годы, последовавшие за распадом СССР, в нашей стране заметно сократилось количество исследований по современной истории Кубы. В эти же годы ранее «монолитная» отечественная историография обрела определенную свободу творчества, произошел отказ некоторых исследователей от марксистской методологии. В новых условиях интерес к Кубе не был утрачен полностью, но изменившаяся политическая и идеологическая конъюнктура обусловила смену акцентов, а именно рассмотрение Кубинской революции и политики революционного правительства, как диктатуры одного человека, Фиделя Кастро, решающего проблемы посредством иностранных займов и поддержке страны через ресурсы социалистического блока8.
За последние два десятилетия, среди исторических проблем, связанных с Кубой, определенный интерес в отечественной историографии проявлялся к карибскому кризису, а именно, рассмотрению его с более объективной точки зрения9. Карибский кризис стал рассматриваться не как агрессия США, и оборонная позиция социалистического блока, а как выражение общего для обоих блоков напряжения, в связи с появлением нового оружия массового поражения.
К числу отечественных исторических исследований последних лет, посвященных развитию революционного процесса на Кубе, следует отнести подготовленную Е. А. Лариным главу «Куба: революция и первый опыт социализма в Латинской Америке» в фундаментальном коллективном труде «История Латинской Америки: Вторая половина ХХ века». В ней дана общая панорама основных событий, произошедших на острове за полвека. Эти же вопросы были рассмотрены Е. А. Лариным в учебном пособии «Политическая история Кубы», увидевшем свет в конце 2007 г.10 В своих работах, Ларин дает оценку Кубинской революции, с позиции марксистского подхода, однако сопровождает работу более объективной оценкой действий США, по сравнению с советский историографией.
Ценный вклад в изучение международного значения Кубинской революции внес К. Л. Майданик11. Полувековой юбилей Кубинской революции и наметившееся в 2008 г. улучшение российско-кубинских отношений несколько оживили интерес к Острову свободы. Практически одна за другой в 2008 г. и начале 2009 г. вышли в свет две книги о Фиделе Кастро, подготовленные М.А. Макарычевым и З.И. Соколовой12. В то же время появился ряд исследовательских статей, посвященных кубинской исторической проблематике, в научных журналах13. Юбилей кубинской революции повлиял на складывания положительного образа в российской историографии, однако, он не был наполнен такими идеологическими клише, как в советской историографии. Из рассмотренных книг, следует отметить, что с разрушением советского союза происходит эволюция в оценке Кубинской революции. На смену идеологическим клише и проведению параллелей с великой октябрьской революцией, сближением с советским народом, и оценивания Кубинской революции, исключительно с положительной точки зрения, приходит более объективная оценка. Начинает складываться более детальная оценка событий и последствий Кубинской революции, открываются ранее не изученные источники. Однако, Кубинская революция, не смотря на критику экономического и политического развития, все же имеет оценку, как необходимая народная революция для своего времени, проведенная в интересах кубинского народа.
В Американской историографии, оценка Кубинской революции существенно отличалась от советской. Так, как указывает Бородаев В.А. в своем автореферате «История формирования и развития новой политической системы на Кубе (1953-2008 гг.)», американская историография так же была вовлечена в политический заказ, а именно: «...в июне 1961 г. РЕНД Корпорейшин (RAND Corporation) осуществила по заказу Пентагона первые академические исследования по Кубе. Властями было вменено проводить аналогичную работу специализированным исследовательским подразделениям Американского университета (Вашингтон). Постепенно, благодаря стабильному финансированию со стороны государства и заинтересованных групп корпоративного капитала, это направление историографии стало пополняться рядом крупных трудов университетской профессуры, объединившейся вокруг нескольких университетских исследовательских центров, среди которых выделялся Центр латиноамериканских исследований, созданный в 1964 г. при Питсбургском университете. Тогда же в рамках ЦРУ был создан Центр кубинских исследований .»14
Из проанализированного исследования, можно выделить, что власти США были заинтересованы в формировании определенного образа Кубинской революции. Так, на основе содержания трудов, анализ которых приводит Бородаев, и частично проанализированными в данном исследовании, можно сделать вывод, что американская историография давала оценку Кубинской революции, как вооруженный захват власти коммунистически настроенными террористами, с целью усилить влияние Советского Союза на Латиноамериканском континенте, что привело в обострению международных отношений, угрозе ядерной войны, разрушению социальной и политической системы Кубы15 .
Помимо Историографической оценки, в нашей работе так же необходимо рассмотреть культурологическую, и психологО - педагогическую литературу. Поскольку работа имеет культурологический уклон, и ставит одной из своих задач создание дидактической игры.
Теоретический и практический материал, непосредственно касающийся восприятия национальной культуры, представлен и проанализирован в исследованиях П.И. Гнатенко, В.В. Кочеткова, а также в коллективной монографии В.Ф. Петренко, О.В. Митиной, К.В. Бердникова. В последней работе дается подробный обзор восприятия и отношения российских граждан к зарубежным странам и разным народам16. Место и роль национальной культуры в формировании образа страны освещены в работах американских ученых Д. Бурстина и Д. Ная. Авторы рассматривают культуру в качестве основного потенциала формирования образа страны, как компонента ее «мягкой силы» (soft power), основанного на притягательности ценностей и культуры нации. Теоретические исследования У. Липпмана, К. Леви-Стросса, Дж. Кэмпбелла, А.Ф. Лосева, Дж. Лакоффа и М. Джонсона, С. Глуксберга, Дж. Скотта опираются на исследования образов и национальных компонентов страны. Изучению политических мифов посвящены работы А. Цуладзе и Э. Кассирера. На основе приведенных исследований, были рассмотрены источники и события Кубинской революции, через культурологический аспект.
Проанализированная литература, касающаяся непосредственно дидактических игр, была представлена в работе Шмакова С.А. «Игры учащихся - феномен культуры», где дидактические игры делятся на три группы:
1. предметные игры детей-дошкольников, как манипуляция с игрушками и предметами. Через игрушки-предметы дети познают форму, цвет, объем, материал, мир животных, людей и т. д.
2. игры творческие, сюжетно-ролевые в которых сюжет- форма интеллектуальной деятельности. Более показательны в этом плане «игры- путешествия».
3. игры, которые используются как средство развития познавательной активности детей и подростков,- это игры с готовыми правилами и обычно называемые дидактическими.17
Помимо Шмакова, дидактическими играми и игровыми технологиями так же занимались Выготский Л.С., Д. Б. Эльконин, К.А. Баханов, Рубенштейн С.Л., Спиваковская А.С. Кучерук И.В., Короткова М.В., Баханов К.А., Клименко А.В. Букинич С.А. 18 Данные ученые сформировали основные понятия, технологии и системы проведения дидактических игр в рамках обучения средней и старшей школы.
Обзор Источников
В работе были использованы следующие виды исторических источников:
Письменные: к источникам периодической печати, используемых в данной работе составляют публикации в прессе. Это в первую очередь центральные советские газеты: «Правда», «Известия», выходившие с 1959 по 1990 год. Второй круг источников в этой группе образуют две ведущие газеты США “The Washington Post” и “The New York Times”. “The Washington Post” - крупнейшее и старейшее издание в Вашингтоне, входящее в число ведущих ежедневных изданий США, выражает, как правило, более консервативный взгляд. “The New York Times” - представитель более свободной и либеральной прессы. Исследование таких разнонаправленных изданий вызвано необходимостью проанализировать полный и широкий спектр взглядов на Кубу в масс-медийном дискурсе США.....
В нашей работе, мы провели анализ образов Кубинской революции, образов ее основных деятелей Фиделя Кастро и Эрнесто Че Г евары в культуре и печатных средствах массовой информации США/СССР и сделали следующие выводы: образ Кубинской революции в отечественном и американском представлении преимущественно являлся монолитным, однако менялся и дополнялся в зависимости от международной обстановки.
Так с самого окончания Кубинской революции в советском представлении она являлась «романтической революцией», борьбой за освобождение, наиболее важным событием в латиноамериканском регионе, который поставил на путь социалистического развития не только Кубу, но и «в скором будущем всю Латинскую Америку». С постепенным становлением Кубинской экономики на социалистический уклад, росла зависимость от импорта СССР и внешняя изоляция. СССР относилась к этому, как бескорыстной помощи. С началом перестройки в СССР, Фидель Кастро обвиняет Горбачева в том, что он предал социалистические идеалы.
В дальнейшем, с развалом СССР, уходит идеологическое давление и дотации Кубе прекращают поступать. В новой ситуации, образ Кубы и Кубинской революции становятся более неоднозначными. С одной стороны, остаются советские идеологи, поддерживающие старый образ, с другой, становится больше критики и оценок Кубинской революции, как основного события, приведшего Кубу к дефициту, изоляции, ухудшению уровня жизни. На этом происходит сближение с американской оценкой.
В Американском представлении Кубинской революции, образ претерпел три значительных изменения. Это было связанно прежде всего с либеральными средствами массовой информации, и свободе слова Соединенных Штатов. Так, в первые годы после революции на Кубе, отношение к ней было неоднозначным. Официальные издания выражали мнение Вашингтона, а именно, как вооруженный захват власти, преступление против кубинского народа. Однако, Кастро не занял лидирующий пост в стране сразу, а также не было объявлено о социалистическом характере революции. На фоне этого, либерально настроенные журналисты и деятели культуры создавали положительный образ Кубинской революции, как освободительной и как право кубинцам самим решать свою судьбу. Однако, сближение с СССР, объявление революции социалистической, и Карибский кризис способствовали ослаблению либерального влияния, и в США сложился доминирующее отношение к Кубинской революции, как марионеточному правительству на службе у СССР, угрожающему безопасности американских граждан. С окончанием холодной войны, Куба перестала представлять какую- либо опасность для США, и отношение к Кубинской революции, как и к самой Кубе сменилось. На первый план вышла критика экономической системы, зависимости от импорта из-за социалистической системы. Основной причиной проблем в американском дискурсе стала Кубинская революция, как событие, приведшее к упадку на Кубе, ухудшению экономики ее самой, США и СССР.
Образ Фиделя Кастро приобрёл те же изменения, что и образ Кубинской Революции. Это было связанно с тем, что для СССР, образ Фиделя был неразрывно связан с самой Кубой, Кубинской революцией и Кубинским народом. На протяжении всей холодной войны, для СССР Фидель Кастро являлся лидером свободного Кубинского народа, «Латиноамериканским Ленином». Образ Фиделя в СССР был полностью противопоставлен образу в США, кроме того, что для США Фидель являлся предателем Кубы, продавшим ее СССР.
Образ Эрнесто Че Гевары, в отличии от образа Фиделя, не был отождествлен только с Кубинской революцией, и породил достаточно казусов. Прежде всего, это было связанно с тем, что наполненная самыми разными событиями биография, позволяла каждому видеть в Че Геваре свой образ. Так, В СССР его представляли, как сильного героя, вдохновленного идеей социалистического равенства и братства не только для Кубы, но и для всего Латиноамериканского континента. Кубинская революция, в образе Эрнесто Че Гевары, представлялась как народно освободительная борьба, важная для всего региона и не только самих кубинцев, а всех латиноамериканцев. Его смерть была признана героической и несправедливой. СССР активно поддерживал образ мученика. В американской культуре и печатных средствах массовой информации, Эрнесто имел два монолитных образа. Первый образ показывал его как яростного фанатика, не подчиняющегося ни Фиделю, ни СССР. Для него не существовало никаких стеснений в методах на пути достижение всеобщего рабства под названием «социализм». Рассматривая Кубинскую революцию через образ Че, можно выделить, что сама революция являлась всего лишь авантюрой небольшой группы людей, которая поглотила всю страну. Его Боливийский этап жизни и смерть пропагандировались наиболее активно, как преступление против Боливийского народа в виде разбоя и бандитизма. Умер он как преступник. Второй образ Эрнесто был менее популярен, однако сохранился в наиболее ярких образах, в частности, на футболках по 5 долларов. Бесконечный романтик, который не всегда был прав, но был выдающимся человеком, который заслужил стать символом свободы и борьбы с системой. Кубинская революция была отличной проверкой его навыков, и он сыграл в ней решающую роль. В этом образе часто игнорируются политические размышления Че, и Боливийский этап жизни.
Исследование образов вывело их ключевые сходства и различия, на примере которых мы можем проследить технологии в формировании разного образа на одно событие и одних людей, в разных системах. Анализ источников, вариативность в подаче материала, были использованы в дидактической игре. [см. Приложение 1]. Данное исследование может быть использовано в изучении складывания образов Кубинской революции, Эрнесто Че Гевары и Фиделя Кастро, в культурологии и изучении роли личности. Помимо этого, данное исследование можно использовать в рамках школьной программы обучения, что было предложено в дидактической игре.
Так с самого окончания Кубинской революции в советском представлении она являлась «романтической революцией», борьбой за освобождение, наиболее важным событием в латиноамериканском регионе, который поставил на путь социалистического развития не только Кубу, но и «в скором будущем всю Латинскую Америку». С постепенным становлением Кубинской экономики на социалистический уклад, росла зависимость от импорта СССР и внешняя изоляция. СССР относилась к этому, как бескорыстной помощи. С началом перестройки в СССР, Фидель Кастро обвиняет Горбачева в том, что он предал социалистические идеалы.
В дальнейшем, с развалом СССР, уходит идеологическое давление и дотации Кубе прекращают поступать. В новой ситуации, образ Кубы и Кубинской революции становятся более неоднозначными. С одной стороны, остаются советские идеологи, поддерживающие старый образ, с другой, становится больше критики и оценок Кубинской революции, как основного события, приведшего Кубу к дефициту, изоляции, ухудшению уровня жизни. На этом происходит сближение с американской оценкой.
В Американском представлении Кубинской революции, образ претерпел три значительных изменения. Это было связанно прежде всего с либеральными средствами массовой информации, и свободе слова Соединенных Штатов. Так, в первые годы после революции на Кубе, отношение к ней было неоднозначным. Официальные издания выражали мнение Вашингтона, а именно, как вооруженный захват власти, преступление против кубинского народа. Однако, Кастро не занял лидирующий пост в стране сразу, а также не было объявлено о социалистическом характере революции. На фоне этого, либерально настроенные журналисты и деятели культуры создавали положительный образ Кубинской революции, как освободительной и как право кубинцам самим решать свою судьбу. Однако, сближение с СССР, объявление революции социалистической, и Карибский кризис способствовали ослаблению либерального влияния, и в США сложился доминирующее отношение к Кубинской революции, как марионеточному правительству на службе у СССР, угрожающему безопасности американских граждан. С окончанием холодной войны, Куба перестала представлять какую- либо опасность для США, и отношение к Кубинской революции, как и к самой Кубе сменилось. На первый план вышла критика экономической системы, зависимости от импорта из-за социалистической системы. Основной причиной проблем в американском дискурсе стала Кубинская революция, как событие, приведшее к упадку на Кубе, ухудшению экономики ее самой, США и СССР.
Образ Фиделя Кастро приобрёл те же изменения, что и образ Кубинской Революции. Это было связанно с тем, что для СССР, образ Фиделя был неразрывно связан с самой Кубой, Кубинской революцией и Кубинским народом. На протяжении всей холодной войны, для СССР Фидель Кастро являлся лидером свободного Кубинского народа, «Латиноамериканским Ленином». Образ Фиделя в СССР был полностью противопоставлен образу в США, кроме того, что для США Фидель являлся предателем Кубы, продавшим ее СССР.
Образ Эрнесто Че Гевары, в отличии от образа Фиделя, не был отождествлен только с Кубинской революцией, и породил достаточно казусов. Прежде всего, это было связанно с тем, что наполненная самыми разными событиями биография, позволяла каждому видеть в Че Геваре свой образ. Так, В СССР его представляли, как сильного героя, вдохновленного идеей социалистического равенства и братства не только для Кубы, но и для всего Латиноамериканского континента. Кубинская революция, в образе Эрнесто Че Гевары, представлялась как народно освободительная борьба, важная для всего региона и не только самих кубинцев, а всех латиноамериканцев. Его смерть была признана героической и несправедливой. СССР активно поддерживал образ мученика. В американской культуре и печатных средствах массовой информации, Эрнесто имел два монолитных образа. Первый образ показывал его как яростного фанатика, не подчиняющегося ни Фиделю, ни СССР. Для него не существовало никаких стеснений в методах на пути достижение всеобщего рабства под названием «социализм». Рассматривая Кубинскую революцию через образ Че, можно выделить, что сама революция являлась всего лишь авантюрой небольшой группы людей, которая поглотила всю страну. Его Боливийский этап жизни и смерть пропагандировались наиболее активно, как преступление против Боливийского народа в виде разбоя и бандитизма. Умер он как преступник. Второй образ Эрнесто был менее популярен, однако сохранился в наиболее ярких образах, в частности, на футболках по 5 долларов. Бесконечный романтик, который не всегда был прав, но был выдающимся человеком, который заслужил стать символом свободы и борьбы с системой. Кубинская революция была отличной проверкой его навыков, и он сыграл в ней решающую роль. В этом образе часто игнорируются политические размышления Че, и Боливийский этап жизни.
Исследование образов вывело их ключевые сходства и различия, на примере которых мы можем проследить технологии в формировании разного образа на одно событие и одних людей, в разных системах. Анализ источников, вариативность в подаче материала, были использованы в дидактической игре. [см. Приложение 1]. Данное исследование может быть использовано в изучении складывания образов Кубинской революции, Эрнесто Че Гевары и Фиделя Кастро, в культурологии и изучении роли личности. Помимо этого, данное исследование можно использовать в рамках школьной программы обучения, что было предложено в дидактической игре.
