Введение……………………………………………………………………..…….3-5
Глава I. Правовое регулирование принципа неприкосновенности личности в уголовном процессе
§1. Понятие неприкосновенности личности
§2. Отражение принципа неприкосновенности личности в международных правых актах
§3. Российское законодательство и принцип неприкосновенности личности
Глава II. Основания и порядок применения меры пресечения в виде заключения под стражу в российском уголовном процессе
§1. Общая характеристика меры пресечения в виде заключения под стражу
§2. Правовые основания и сроки применения меры пресечения в виде заключения под стражу
Глава III. Позиции высших судов Российской Федерации и Европейского суда по правам человека по проблеме реализации принципа неприкосновенности личности при применении меры пресечения в виде заключения под стражу
§1. Позиции Конституционного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации
§2. Позиции Европейского суда по правам человека……………….………..54-61
Заключение…
Список использованных источников
Приложение А.
Анкета – мониторинг уголовных дел, рассмотренных в районных судах Санкт-Петербурга за 2014-2015 гг.
Каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Это право закреплено как в Конституции Российской Федерации (ст.22), так и в международно-правовых актах (ст.5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – ЕКПЧ), Протокол №4 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Протокол №4 к ЕКПЧ), ст.5 Всеобщей декларации прав человека (далее – Декларация), ст. 9 Международного Пакта о гражданских и политических правах (далее – Пакт)). Лишение свободы может иметь неблагоприятные последствия для гражданина, однако в целом ряде случаев такое лишение является необходимым и обусловленным. В рамках уголовного судопроизводства лишение человека свободы происходит в случаях, когда, в частности, необходимо пресечь дальнейшую преступную деятельность лица, когда оно представляет опасность для окружающих, для обеспечения нормального хода уголовного судопроизводства, а также для обеспечения исполнения приговора или выдачи при оказании правовой помощи зарубежным государствам. Такое лишение свободы в уголовном процессе допускается в рамках применения меры пресечения в виде заключения под стражу и задержания. Заключение под стражу как мера пресечения предусмотрена ст.98 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК) и является наиболее суровой мерой пресечения. Согласно положениям ст.108 УПК заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения.
Между тем, согласно статистическим данным, опубликованным на официальном сайте Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, за 2016 год судами общей юрисдикции, включая мировых судей и военные суды, рассмотрено по существу 136 580 ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, из них 123 296 ходатайств удовлетворены, что составляет свыше 90% от общего числа поданных ходатайств. За этот же период времени судами рассмотрено 230 276 ходатайств о продлении срока содержания под стражей, из них удовлетворено 225 311 ходатайств, что составляет почти 98% от общего числа поданных ходатайств. В среднем количество поданных ходатайств о продлении содержания под стражей всего лишь на 5000 превышает количество удовлетворенных ходатайств.
Указанные цифры поражают. Но статистика беспристрастна и объективно демонстрирует, как часто применяется и продлевается мера пресечения в виде заключения под стражу в российском уголовном процессе несмотря на то, что это исключительная мера пресечения, которая может быть применена, как указано в УПК, только тогда, когда применение иной, более мягкой, меры пресечения невозможно.
Учитывая масштабы применения российскими судами меры пресечения в виде заключения под стражу, тема реализации принципа неприкосновенности личности при применении данной меры пресечения представляется актуальной в настоящее время. Данная тема представляется значимой еще и ввиду того, что указанная мера пресечения, сравнимая по характеру ограничений с наказанием в виде лишения свободы на определенный срок, применяется к лицу, в отношении которого действует презумпция невиновности и которое еще не признано виновным по приговору суда.
Предметом настоящей работы является реализация принципа неприкосновенности личности при применении меры пресечения в виде заключения под стражу в российском уголовном процессе, объектом – мера пресечения в виде заключения под стражу. При этом предмет данной работы в основном будет ограничен применением названной меры пресечения по основаниям, изложенным в ч.1 ст.97 УПК.
Целью настоящей работы является оценка реализации указанного принципа при заключении лица под стражу, выявление пробелов в законодательном регулировании применения данной меры пресечения и предложение их устранения.
Для достижения поставленной цели были изучены нормативно-правовые акты, международные договоры, акты высших органов судебной власти, судебная практика применения норм об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и продлении сроков содержания под стражей, в том числе анализ этой судебной практики Европейским судом по правам человека, теоретические разработки по теме исследования.
В рамках проведенного исследования были изучены работы таких авторов, как Е.С. Березина, Н.В. Витрук, В.М. Гессен, В.В. Демидов, З.Д. Еникеев, З.З. Зинатуллин, Л.Д. Кокорев, К.Б. Калиновский, Н.П. Кириллова, З.Ф. Коврига, О.Е. Кутафин, М. Маковей, И.Б. Михайловская, Р.А. Мюллерсон, И.Л. Петрухин, Ю.Б. Плоткина, С.А. Разумов, Г.Б. Романовский, А.П. Рыжаков, А.В. Смирнов, М.С. Строгович, И.М. Хапаев, О.В. Химичева и других.
Эмпирической базой исследования является неопубликованная судебная практика применения и продления меры пресечения в виде заключения под стражу за 2014 и 2015 года Смольнинского, Выборгского, Дзержинского, Красносельского, Василеостровского районных судов Санкт-Петербурга в количестве 100 уголовных дел, а также опубликованная судебная практика Верховного Суда Российской Федерации, Конституционного Суда Российской Федерации, Европейского суда по правам человека, статистика Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации за 2016 год
Подводя итог всему изложенному, стоит отметить, что в настоящее время мера пресечения в виде заключения под стражу по-прежнему остается чрезвычайно часто применяемой российскими судами. Несмотря на то, что в сравнении с 2015 годом количество рассмотренных и удовлетворенных ходатайств о применении меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении сроков ее применения незначительно снизилось, заключение под стражу в 2016 году применялось более чем в 10 раз чаще, чем домашний арест. Разумеется, далеко не у каждого подозреваемого или обвиняемого по уголовному делу есть постоянное место жительства, подтверждаемое постоянной регистрацией; также не каждый имеет на праве собственности какое-либо жилище, чтобы суд мог обоснованно применить в отношении такого подозреваемого или обвиняемого меру пресечения в виде домашнего ареста.
Однако на наш взгляд, применение меры пресечения в виде заключения под стражу не должно сводиться лишь к «удобству» органов предварительного расследования и заключаться в удержании лица в следственном изоляторе для его участия в предварительном расследования или судебном процессе. Мы полагаем, что скрытый мотив «удобства», который видится нам сквозь недостаточную мотивированность большинства изученных постановлений судов о заключении лиц под стражу и о продлении сроков содержания под стражей, должен быть искоренен; в основе принятия решения о заключении под стражу всегда должны лежать обстоятельства, названные в законе и подтверждающиеся материалами дела: в таком случае гарантии реализации принципа неприкосновенности личности, имеющиеся на сегодняшний день в законодательстве и судебной практике, будут работать в полной мере.
Способствовать же искоренению различных убеждений и мотивов судей, на наш взгляд, может придание постановлениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по вопросам уголовного процесса обязательной силы де-юре. Для этого мы предлагаем внести изменения в пункт 1 ч.7 ст.2 и в пункт 1 ч.3 ст.5 ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации» и в Конституцию РФ постольку, поскольку постановления Пленума Верховного Суда в таком случае станут источником уголовно-процессуального права, руководствоваться которыми судьи будут обязаны так же, как и законом.
Такое изменение позволит избежать судебных ошибок и гарантирует защиту прав личности, а равно обеспечит реализацию принципа неприкосновенности личности.
Реализацию названного принципа должно обеспечить также и устранение пробелов в действующем УПК и руководящих разъяснениях Верховного Суда. На наш взгляд, самой опасной лакуной в настоящее время является отсутствие определений оценочных понятий. Соглашаясь с тем, что не всем подобным понятиям могут быть даны определения, мы, тем не менее, полагаем, что некоторым из них должны быть описаны. В частности, понятию «исключительные случаи» в контексте ст.100 УПК мы предлагаем дать следующее определение: исключительные случаи – это такие случаи, когда у органа, осуществляющего предварительное расследование, недостаточно доказательств для привлечения лица в качестве обвиняемого, но их получение в ближайшем будущем обоснованно предполагается. При этом в постановлении о возбуждении перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу должно быть конкретно указано, какие доказательства планируется получить.
Другие «исключительные случаи» должны, на наш взгляд, утратить силу, а именно исключительные случаи, при которых возможно заключение под стражу подозреваемого или обвиняемого в преступлении, наказание за которое не превышает трех лет лишения свободы (пункт 1-4 ч.1 ст.108 УПК), по рекомендации Комитета Министров Совета Европы. Мы полагаем, что указанные исключительные случаи, как показала практика, способствуют нарушению прав лиц, подвергшихся уголовному преследованию, вопреки прямому указанию закона и Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации №41 от 19.12.2013.
В этом же Постановлении Пленума, как мы полагаем, должно быть раскрыто понятие обоснованного подозрения в причастности к совершению преступления. В качестве определения этого понятия мы предлагаем следующее: «Подозрение в причастности к совершению преступления считается обоснованным в том случае, если оно основывается на фактах или информации, объективно связывающих подозреваемое лицо с предполагаемым преступлением».
Анализ нормативной базы и правоприменительной практики показал, что в действующем УПК также имеется неопределенность в регламентировании сроков содержания под стражей; наибольшую пробельность представляет собой процесс продления сроков содержания под стражей при возвращении дела прокурору в порядке ст.237 УПК. В связи с этим мы предлагаем внести изменения в ст.237 УПК и указать, что сроки, предусмотренные ст.109 УПК, начинают течь с момента возвращения уголовного дела прокурору. Мы полагаем, что отсчет сроков содержания под стражей с этого момента отвечает принципу неприкосновенности личности, потому что, во-первых, имеет конкретный момент начала отсчета такого срока, а во-вторых, возвращенное дело «оказывается» на досудебной стадии, сроки содержания под стражей на которой регламентируются ст.109 УПК. При этом сроки содержания под стражей после возвращения дела прокурору не могут превышать сроков, установленных ст.109 УПК, а именно 18 месяцев и сроки для ознакомления лица с материалами дела. «Разумные сроки» содержания под стражей, не имеющие предельного значения в законе и не определимые при помощи закона, не должны применяться при возвращении дела прокурору вопреки позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной им в Постановлении №23-П 2015 года.
Кроме того, мы предлагаем внести изменения в ст.109 УПК, в которой прямо указать, что срок содержания под стражей может быть продлен обвиняемым, отказавшимся от ознакомления с материалами дела в порядке ст.217 УПК, до момента окончания ознакомления с материалами дела других обвиняемых по делу, если имеются основания для содержания их под стражей, предусмотренные статьей 97 УПК, и невозможно применить иную более мягкую меру пресечения. Мы полагаем, что указание на такую возможность в законе в большей степени будет обеспечивать соблюдение принципа неприкосновенности личности, чем безосновательное продление срока содержание под стражей таких лиц.
Также, на наш взгляд, целесообразно внести изменения Закон о содержании под стражей относительно регламентации обязанностей сотрудников мест содержания под стражей. Мы полагаем важным предусмотреть в данном законе обязанность сотрудников мест содержания под стражей вежливо обращаться к заключенным под стражу. В таком случае гарантия гуманного отношения к заключенным со стороны администрации мест содержания под стражей будет целиком реализована.
Человечное отношение к заключенным под стражу как к лицам, которые находятся в промежуточном состоянии – еще не осуждены, но уже считаются привлекавшимися к уголовной ответственности, - является важнейшим элементом обеспечения принципа неприкосновенности личности в уголовном процессе России. Категорически нельзя называть заключенных под стражу на предварительном следствии лицами, «отбывающими наказание», «находящимися в тюрьме». Подобная подмена понятий не отвечает принципу презумпции невиновности и показывает отношение общества к людям, оказавшимся под следствием.
У.Черчилль говорил, что отношение общества к преступности и к обращению с преступниками служат самыми безошибочными критериями цивилизованности любой страны. Мы выражаем надежду, что наша страна этот тест выдержит не только по отношению к преступникам, но и тем, кто еще не осужден.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
