Помощь студентам в учебе
МЕХАНИЗМЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ «МЯГКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ» РОССИИ В СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ УСЛОВИЯХ: ПОЛИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
|
Введение…
ГЛАВА I Теоретические основания исследования российской политики “мягкой безопасности” в современных международных условиях.……..…………..………………....7
1.1. Расширение онтологии категории “безопасность” в современных международно-политических исследованиях
1.1.1 Подход английской школы теории международных отношений к изучению проблем безопасности. Теория международного общества Х. Булла и М.Уайта…...8
1.1.2 Подход школы мирных исследований к изучению проблем безопасности: теория структурного насилия Й. Галтунга и теория секьюритизации Б.Бузана и
О.Вэвера
1.2. Аналитические категории концепции “мягкой безопасности”
1.3. Эволюция российского подхода к обеспечению безопасности.
ГЛАВА II Российские внешнеполитические механизмы обеспечения “мягкой безопасности”
2.1. Механизмы региональных инеграционных объединений с участием России ………..20
2.1.1 Механизмы субрегиональных интеграционных объединений Нового
Севера
2.1.2 «Рамочные» механизмы внутри крупных региональных объединений………33
2.1.2.1 Механизмы СЕ и ОБСЕ………………………………………..……….33
2.1.2.2 Механизмы ОДКБ и СНГ………………………………………………41
2.1.2.3 Механизмы ОЧЭС, ШОС и БРИКС………………………………...…45
2.2 Российское содействие международному развитию
Заключение
Список источников и литературы
Приложения
ГЛАВА I Теоретические основания исследования российской политики “мягкой безопасности” в современных международных условиях.……..…………..………………....7
1.1. Расширение онтологии категории “безопасность” в современных международно-политических исследованиях
1.1.1 Подход английской школы теории международных отношений к изучению проблем безопасности. Теория международного общества Х. Булла и М.Уайта…...8
1.1.2 Подход школы мирных исследований к изучению проблем безопасности: теория структурного насилия Й. Галтунга и теория секьюритизации Б.Бузана и
О.Вэвера
1.2. Аналитические категории концепции “мягкой безопасности”
1.3. Эволюция российского подхода к обеспечению безопасности.
ГЛАВА II Российские внешнеполитические механизмы обеспечения “мягкой безопасности”
2.1. Механизмы региональных инеграционных объединений с участием России ………..20
2.1.1 Механизмы субрегиональных интеграционных объединений Нового
Севера
2.1.2 «Рамочные» механизмы внутри крупных региональных объединений………33
2.1.2.1 Механизмы СЕ и ОБСЕ………………………………………..……….33
2.1.2.2 Механизмы ОДКБ и СНГ………………………………………………41
2.1.2.3 Механизмы ОЧЭС, ШОС и БРИКС………………………………...…45
2.2 Российское содействие международному развитию
Заключение
Список источников и литературы
Приложения
Актуальность темы исследования. Современный этап мирополитического развития определяет уверенный процесс рамификации социальных, экономических, политических и прочих взаимодействий. Продолжает складываться и новая система международных отношений, насущным вопросом для которой остается роль государства в управлении процессами меняющейся архитектуры мира. Такая ключевая категория международно-политической науки, как безопасность, в том числе, претерпела существенную трансформацию в последней четверти XX века и продолжает наполняться новыми смыслами на фоне актуальной матрицы вызовов и угроз мировому сообществу в целом и отдельной личности, в частности. Таковыми вызовами и угрозами стали глубокий экологический кризис, распространение оружия массового уничтожения, социальное неравенство, организованная преступность, коррупция, международный терроризм, нелегальная миграция, наркотрафик, инфекционные заболевания и ряд других региональных и глобальных проблем. Их всех объединяет отличная от традиционной геополитической парадигмы международных отношений “мягкая” природа: они действуют напрямую на общество и индивида, минуя уровень государства; исходят не напрямую от государств, а являются ударными волнами их политического вулканизма, либо исходят от негосударственных акторов; методы борьбы с ними требуют комплексного подхода – привлечения к сотрудничеству широкого круга акторов, выработки долгосрочных стратегий, принятия превентивных мер.
Постепенное расширение онтологии безопасности в сторону социального измерения привело к смещению референтного объекта безопасности от государства к обществу и человеку и обозначило, как следствие, проблему метода обеспечения безопасности. Параллельной тенденцией в сфере безопасности стал процесс “девелопментализации”: корреляции проблем безопасности и развития. В международно-политической практике расширительное толкование безопасности заняло свое место в определенной части подходов к ее обеспечению, включая ряд таких крупных международных инициатив, как Хельсинские соглашения Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1974 г., концептуальные основы Программы развития ООН (ПРООН), Глобальная повестка дня в области развития (ГПДР) до 2030 года.
Отражая продолжающийся процесс трансформации категории “безопасность” с момента распада Биполярной системы в сторону антропоцентричности, концепция “мягкой безопасности” представляется, таким образом, многомерной аналитической матрицей, способной дать характеристику степени “встраиваемости” государств в мирополитические реалии. Опорными категориями концепции выступают объект безопасности (человек и общество), субъект безопасности (государство, гражданское общество, бизнес-сообщества и др.), методы обеспечения безопасности (невоенные и превентивные меры, стратегии развития, географические рамки объекта безопасности).
После распада Советского Союза Россия выбрала демократический путь развития и провозгласила ключевыми принципами своей внешней политики многовекторность и активную интеграцию в мировые политические процессы. Так, Россия стала участником вышеперечисленных глобальных и региональных подходов к безопасности.
Объект, предмет, цели и задачи исследования. На фоне турбулентности современного мира и постепенного процесса трансформации российского подхода к обеспечению безопасности, в том числе, в соответствии с глобальными и региональными тенденциями, актуальной целью исследования представляется анализ механизмов обеспечения Россией “мягкой безопасности” в современных международных условиях. Соответственно, объектом исследования выступает российская внешняя политика, а предметом – политика “мягкой безопасности”. Задачи исследования определил анализ двух наиболее системных с точки зрения функционирования механизмов обеспечения “мягкой безопасности” российских внешнеполитических “коридоров”: политики в соответствующих международных региональных интеграционных объединениях и политики содействия международному развитию. Таким образом, первой задачей исследования стало определение и оценка механизмов обеспечения “мягкой безопасности” в рамках крупных региональных и субрегиональных объединений и выявление особенностей российской политики в них (с фокусом на аналитическую категорию “методы обеспечения безопасности”). В выборочную совокупность вошли 15 интеграционных региональных объединений, классифицируемые в две группы механизмов, различаемых по степени своей детализированности, интенсивности и комплексности. Второй задачей исследования стало определение и оценка механизмов российской политики содействия международному развитию в вопросах “мягкой безопасности”.
Историография. Представляя собой целый комплекс субъектно-объектных отношений, разворачивающихся в пространстве и во времени, “мягкая безопасность”, как правило, становится полем для анализа в различных узкопредметных пересечениях своих структурных элементов: видов безопасности, уровней безопасности и методов/подходов к ее обеспечению. Как в российских, так и в зарубежных исследованиях международных отношений в области безопасности с российским участием, предметом анализа часто становятся отдельные виды безопасности: энергетическая, экологическая, экономическая, информационная, продовольственная и др.
С точки зрения уровней безопасности особое место занимают исследования региональных систем “мягкой безопасности”. Наиболее ярким примером является североевропейский регион. Ряд работ (Маркушина Н.Ю., Конышев В.Н, Сергунин А.А. Бусыгина И.М.) посвящены исследованию международной программы “Северное измерение”, в частности, и развитию концепции “Нового севера” в целом. Исследовательский интерес очевидно обусловлен политическими реалиями региона.
В категории “методы обеспечения безопасности” множество работ посвящено исследованию роли гражданского общества в российской внешнеполитической деятельности, в частности, и компонентам публичной политики и публичной дипломатии в целом, однако сама “мягкая безопасность”, как правило, не является теоретическим контекстом для таких исследований. Исключением стал научный проект "Публичная политика в сфере "мягкой безопасности” и демократического развития: балтийское измерение." В рамках проекта авторами Макарычевым А.С. и Горным М.Б. был проведен наиболее глубокий анализ теоретического концепта “мягкая безопасность” среди отечественных и зарубежных исследований.
Важную составляющую в категории “методы обеспечения безопасности” с точки зрения временной компоненты, а соответственно, с точки зрения “позитивного” измерения безопасности, играют исследования концепта связка “безопасность-развитие”. Изучением связки в отечественных исследованиях занимается Центр проблем безопасности и развития при МГУ. Среди авторов – Бартенев В.И., Глазунова Е.Н., Юдин Н.В. и др. Однако, предметом исследования связки в данных работах пока становилась преимущественно “жесткая” безопасность, угрозы региональных конфликтов.
В свою очередь, российское содействие международному развитию в отечественной науке исследуется преимущественно либо с точки зрения экономической науки, где ключевыми категориями анализа являются объемы оказываемой помощи, перспективы развития экономических отношений со странами-реципиентами и экономического роста всех участников процесса (Ермолов М.О., Дегтерев Д.А. , Белецкая М.Ю., Зайцев Ю.К. и др.), либо в рамках политической науки, в том числе, в качестве инструмента формирования имиджа страны в контексте политики “мягкой силы”, где предметом анализа являются снова объемы оказываемой помощи, форматы оказания помощи (двусторонние/многосторонние), институционализация российской системы СМР, информационное сопровождение СМР (Дегтерев Д.А., Рахмангулов М.Р., Нил К., Маркова С., Левкин Е.В. и др.). Наиболее близкую исследовательскую нишу рассматриваемой проблеме составляют некоторые работы в рамках вышеупомянутых исследований связки “безопасность-развитие”. Среди авторов – Бартенев В.И., Глазунова Е.Н., Максимова А.В., Попова О.П. и др. Однако, теоретической основой данных исследований не становилась концепция “мягкой безопасности”, поэтому среди исследуемых аспектов российского СМР отсутствует предметная корреляция задач программ помощи с противостоянием вызовам и угрозам “мягкой безопасности”.
Методология исследования основана на применении системного подхода к анализу механизмов обеспечения “мягкой безопасности” в рамках предложенной аналитической матрицы концепции. Детализированный анализ структуры некоторых механизмов позволили провести совокупность методов картирования, включая акторный анализ. Результатом такого анализа стали разработанные автором пять приложений к материалам исследования. Анализ российской политики в рамках исследуемых механизмов проведен с помощью контент-анализа и вышеупомянутого системного подхода. Материалами для исследования стали несколько групп источников: ряд российских доктринальных документов, договорно-правовые акты, декларации и справочные материалы интеграционных объединений, отчеты и заключения рабочих групп и координационных советов интеграционных объединений, справочные материалы Министерства иностранных дел РФ, материалы СМИ, содержащие заявления ряда российских и политических деятелей, итоговые коммьюнике председательств России в интеграционных объединениях и др.
Научная новизна работы состоит в систематизации и классификации внешнеполитических механизмов обеспечения Россией “мягкой безопасности”, в выявлении ключевых и наиболее эффективных интеграционных практик/форматов в международно-политическом сотрудничестве с участием России, а также в обозначении перспектив дальнейшего развития исследуемой практики.
Постепенное расширение онтологии безопасности в сторону социального измерения привело к смещению референтного объекта безопасности от государства к обществу и человеку и обозначило, как следствие, проблему метода обеспечения безопасности. Параллельной тенденцией в сфере безопасности стал процесс “девелопментализации”: корреляции проблем безопасности и развития. В международно-политической практике расширительное толкование безопасности заняло свое место в определенной части подходов к ее обеспечению, включая ряд таких крупных международных инициатив, как Хельсинские соглашения Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1974 г., концептуальные основы Программы развития ООН (ПРООН), Глобальная повестка дня в области развития (ГПДР) до 2030 года.
Отражая продолжающийся процесс трансформации категории “безопасность” с момента распада Биполярной системы в сторону антропоцентричности, концепция “мягкой безопасности” представляется, таким образом, многомерной аналитической матрицей, способной дать характеристику степени “встраиваемости” государств в мирополитические реалии. Опорными категориями концепции выступают объект безопасности (человек и общество), субъект безопасности (государство, гражданское общество, бизнес-сообщества и др.), методы обеспечения безопасности (невоенные и превентивные меры, стратегии развития, географические рамки объекта безопасности).
После распада Советского Союза Россия выбрала демократический путь развития и провозгласила ключевыми принципами своей внешней политики многовекторность и активную интеграцию в мировые политические процессы. Так, Россия стала участником вышеперечисленных глобальных и региональных подходов к безопасности.
Объект, предмет, цели и задачи исследования. На фоне турбулентности современного мира и постепенного процесса трансформации российского подхода к обеспечению безопасности, в том числе, в соответствии с глобальными и региональными тенденциями, актуальной целью исследования представляется анализ механизмов обеспечения Россией “мягкой безопасности” в современных международных условиях. Соответственно, объектом исследования выступает российская внешняя политика, а предметом – политика “мягкой безопасности”. Задачи исследования определил анализ двух наиболее системных с точки зрения функционирования механизмов обеспечения “мягкой безопасности” российских внешнеполитических “коридоров”: политики в соответствующих международных региональных интеграционных объединениях и политики содействия международному развитию. Таким образом, первой задачей исследования стало определение и оценка механизмов обеспечения “мягкой безопасности” в рамках крупных региональных и субрегиональных объединений и выявление особенностей российской политики в них (с фокусом на аналитическую категорию “методы обеспечения безопасности”). В выборочную совокупность вошли 15 интеграционных региональных объединений, классифицируемые в две группы механизмов, различаемых по степени своей детализированности, интенсивности и комплексности. Второй задачей исследования стало определение и оценка механизмов российской политики содействия международному развитию в вопросах “мягкой безопасности”.
Историография. Представляя собой целый комплекс субъектно-объектных отношений, разворачивающихся в пространстве и во времени, “мягкая безопасность”, как правило, становится полем для анализа в различных узкопредметных пересечениях своих структурных элементов: видов безопасности, уровней безопасности и методов/подходов к ее обеспечению. Как в российских, так и в зарубежных исследованиях международных отношений в области безопасности с российским участием, предметом анализа часто становятся отдельные виды безопасности: энергетическая, экологическая, экономическая, информационная, продовольственная и др.
С точки зрения уровней безопасности особое место занимают исследования региональных систем “мягкой безопасности”. Наиболее ярким примером является североевропейский регион. Ряд работ (Маркушина Н.Ю., Конышев В.Н, Сергунин А.А. Бусыгина И.М.) посвящены исследованию международной программы “Северное измерение”, в частности, и развитию концепции “Нового севера” в целом. Исследовательский интерес очевидно обусловлен политическими реалиями региона.
В категории “методы обеспечения безопасности” множество работ посвящено исследованию роли гражданского общества в российской внешнеполитической деятельности, в частности, и компонентам публичной политики и публичной дипломатии в целом, однако сама “мягкая безопасность”, как правило, не является теоретическим контекстом для таких исследований. Исключением стал научный проект "Публичная политика в сфере "мягкой безопасности” и демократического развития: балтийское измерение." В рамках проекта авторами Макарычевым А.С. и Горным М.Б. был проведен наиболее глубокий анализ теоретического концепта “мягкая безопасность” среди отечественных и зарубежных исследований.
Важную составляющую в категории “методы обеспечения безопасности” с точки зрения временной компоненты, а соответственно, с точки зрения “позитивного” измерения безопасности, играют исследования концепта связка “безопасность-развитие”. Изучением связки в отечественных исследованиях занимается Центр проблем безопасности и развития при МГУ. Среди авторов – Бартенев В.И., Глазунова Е.Н., Юдин Н.В. и др. Однако, предметом исследования связки в данных работах пока становилась преимущественно “жесткая” безопасность, угрозы региональных конфликтов.
В свою очередь, российское содействие международному развитию в отечественной науке исследуется преимущественно либо с точки зрения экономической науки, где ключевыми категориями анализа являются объемы оказываемой помощи, перспективы развития экономических отношений со странами-реципиентами и экономического роста всех участников процесса (Ермолов М.О., Дегтерев Д.А. , Белецкая М.Ю., Зайцев Ю.К. и др.), либо в рамках политической науки, в том числе, в качестве инструмента формирования имиджа страны в контексте политики “мягкой силы”, где предметом анализа являются снова объемы оказываемой помощи, форматы оказания помощи (двусторонние/многосторонние), институционализация российской системы СМР, информационное сопровождение СМР (Дегтерев Д.А., Рахмангулов М.Р., Нил К., Маркова С., Левкин Е.В. и др.). Наиболее близкую исследовательскую нишу рассматриваемой проблеме составляют некоторые работы в рамках вышеупомянутых исследований связки “безопасность-развитие”. Среди авторов – Бартенев В.И., Глазунова Е.Н., Максимова А.В., Попова О.П. и др. Однако, теоретической основой данных исследований не становилась концепция “мягкой безопасности”, поэтому среди исследуемых аспектов российского СМР отсутствует предметная корреляция задач программ помощи с противостоянием вызовам и угрозам “мягкой безопасности”.
Методология исследования основана на применении системного подхода к анализу механизмов обеспечения “мягкой безопасности” в рамках предложенной аналитической матрицы концепции. Детализированный анализ структуры некоторых механизмов позволили провести совокупность методов картирования, включая акторный анализ. Результатом такого анализа стали разработанные автором пять приложений к материалам исследования. Анализ российской политики в рамках исследуемых механизмов проведен с помощью контент-анализа и вышеупомянутого системного подхода. Материалами для исследования стали несколько групп источников: ряд российских доктринальных документов, договорно-правовые акты, декларации и справочные материалы интеграционных объединений, отчеты и заключения рабочих групп и координационных советов интеграционных объединений, справочные материалы Министерства иностранных дел РФ, материалы СМИ, содержащие заявления ряда российских и политических деятелей, итоговые коммьюнике председательств России в интеграционных объединениях и др.
Научная новизна работы состоит в систематизации и классификации внешнеполитических механизмов обеспечения Россией “мягкой безопасности”, в выявлении ключевых и наиболее эффективных интеграционных практик/форматов в международно-политическом сотрудничестве с участием России, а также в обозначении перспектив дальнейшего развития исследуемой практики.
Результатом проведенного анализа стали определение сложившейся международной практики с участием России по совместному обеспечению “мягкой безопасности” (далее - МБ), определение тенденций ее развития, выявление наиболее успешных форматов механизмов обеспечения безопасности, определение российского политического вектора в развитии механизмов.
Так, механизмы обеспечения МБ в рамках интеграционных объединений с участием России в подтверждение обозначенной до исследования гипотезы делятся на две группы. Первые представляют собой наиболее успешную практику, ключевыми особенностями которой с точки зрения теории МБ являются:
- глубокая региональная интеграция (формирование единой идентичности на фоне совместного противодействия вызовам и угрозам МБ);
- единый концептуальный ландшафт: все участники процесса разделяют понятие МБ и подходы к обеспечению;
- наиболее детализированные и “прикладные” форматы обеспечения МБ, основополагающим в которых является формат проектной деятельности.
Так, интеграционные процессы на Новом европейском Севере включают в себя такие наиболее успешные механизмы обеспечения МБ, как: природоохранное партнерство (NDEP) в рамках “Северного измерения” (СИ) (многоуровневые, многофункциональные, высокотехнологичные проекты по обеспечению экологической безопасности и устойчивого развития региона); партнерство СИ в области здравоохранения и социального благополучия (NDPHS) (прикладные методики распространения и популяризации знания о ЗОЖ, фокусные методики расширения стейкхолдеров проектов); проектный механизм в рамках Совета государств Балтийского моря (многоуровневые, многосторонние проекты); со-координационный аппарат поддержки проектов в регионе Совета Баренцева/Евроарктического региона; оценочные и рекомендательные механизмы внутри Арктического Совета.
Вторую группу механизмов интеграционных объединений отличают следующие черты:
- менее детализированная повестка МБ;
- в большинстве случаев менее широкая повестка МБ;
- механизмы обеспечения включают в себя в основном совместную выработку подхода к противодействию вызовам и угрозам, в редком случае - практические меры, однако, они носят либо несистемный характер, либо имеют формальное значение.
При этом механизмы второй группы имеет смысл дифференцировать, в том числе, на два типа: механизмы с более комплексным подходом к пониманию безопасности (более широкая повестка МБ и более разнообразные с точки зрения принципов аналитической категории “методы обеспечения МБ” подходы в Совете Европы и ОБСЕ) и механизмы с фрагментарным, ограниченным подходом к безопасности (повестка МБ, ограниченная транснациональными угрозами безопасности “порогового” значения (ОДКБ, ШОС); повестка, включающая более широкий спектр угроз человеку и обществу, но не секьюритизирующая их на уровне более высокой мобилизации ресурсов по противодействию (СНГ, ОЧЭС, БРИКС); методы обеспечения МБ исключают максимально превентивные меры/механизмы развития).
Механизмы обеспечения МБ в рамках российской политики содействия международному развитию находятся на стадии становления. Их наиболее “прикладные” методы представлены категорией “техническое содействие”, которое включает в себя: транзит экспертизы, совместную разработку со странами-реципиентами помощи их стратегий противодействия вызовам и угрозам; транзит товаров и услуг в случае с решением конкретных проблем “порогового” значения.
Российский подход к обеспечению “мягкой безопасности” нельзя определить, как комплексный (с точки зрения повестки МБ) и системный (с точки зрения всех аналитических категорий концепции МБ). Так, в сотрудничестве с Европой, будучи членом СЕ, ОБСЕ, СГБМ, СБЕР и АС, Россия использует понятие “мягкая безопасность” и в большей степени разделяет подход к методам ее обеспечения, несмотря на существующие противоречия с системой (низкий процент вовлечения гражданского общества в программы, ряд разногласий с партнерами в реализации закрепленных договоренностей внутри российского законодательства и правоприменения и др.). В рамках субрегиональной интеграции Нового Севера Россия является ключевым бенефициаром программ МБ, что, вероятно, в том числе, обусловливает включение российской политики в единый вектор подхода. Вместе с тем, приоритеты северных стран в экологическом и социальном секторах Россия активно стремится “разбавлять” вопросами транспортной и энергетической отраслей. Равно, как и в рамках членства в ОБСЕ, российская политика в вопросах МБ регулярно напоминает Европе о договоренностях о либерализации визовых режимов, а в общем диалоге о региональной системе безопасности стремится подчеркнуть важность, прежде всего, обновления и развития военно-политической корзины договоренностей.
В интеграционных процессах в регионе Черного моря, на постсоветском пространстве, в рамках ШОС и БРИКС Россия активно продвигает ограниченную повестку вызовов и угроз МБ (терроризм, наркотрафик, организованная преступность), как правило, не включая в нее широкий спектр вопросов качества жизни человека. К приверженности России парадигме МБ “добавляют” ее инициативы в категории “методы обеспечения МБ” - такие, как механизм проектной деятельности в ОЧЭС или “Гражданский БРИКС”. Однако, не всем форматам свойственно воплощаться в действительно “мягком” и эффективном ключе. Порой подобные инициативы России напоминают скорее адаптацию зарекомендовавших себя на Западе механизмов к несколько более авторитарной политической культуре.
Российская политика содействия международному развитию, в том числе, отличается несколько формальным принятием “правил игры” со смещенными акцентами в сторону политического имиджа государства и геополитическими интересами, что даже в контексте политики “мягкой силы” не представляется эффективным инструментом.
Вместе с тем, продолжающийся транзит российской политики безопасности в сторону социального измерения представляется перспективной внешнеполитической парадигмой с точки зрения а) повышения качества жизни российского населения; политически “мягкой” и эффективной интеграции России в различные мирополитические процессы; б) достижения эффекта, ожидаемого от политики “мягкой силы”.
Практическим наполнением такой политики должны стать: продвижение расширенной повестки безопасности на площадках региональных международных форумов с участием России, особенно в рамках наиболее интенсивно развивающихся из них (ШОС, БРИКС) и механизмы делегирования определенной доли власти гражданскому обществу и частному сектору в решении проблем МБ во всех “коридорах” политики МБ, используя инновационные подходы к социальному моделированию.
Так, механизмы обеспечения МБ в рамках интеграционных объединений с участием России в подтверждение обозначенной до исследования гипотезы делятся на две группы. Первые представляют собой наиболее успешную практику, ключевыми особенностями которой с точки зрения теории МБ являются:
- глубокая региональная интеграция (формирование единой идентичности на фоне совместного противодействия вызовам и угрозам МБ);
- единый концептуальный ландшафт: все участники процесса разделяют понятие МБ и подходы к обеспечению;
- наиболее детализированные и “прикладные” форматы обеспечения МБ, основополагающим в которых является формат проектной деятельности.
Так, интеграционные процессы на Новом европейском Севере включают в себя такие наиболее успешные механизмы обеспечения МБ, как: природоохранное партнерство (NDEP) в рамках “Северного измерения” (СИ) (многоуровневые, многофункциональные, высокотехнологичные проекты по обеспечению экологической безопасности и устойчивого развития региона); партнерство СИ в области здравоохранения и социального благополучия (NDPHS) (прикладные методики распространения и популяризации знания о ЗОЖ, фокусные методики расширения стейкхолдеров проектов); проектный механизм в рамках Совета государств Балтийского моря (многоуровневые, многосторонние проекты); со-координационный аппарат поддержки проектов в регионе Совета Баренцева/Евроарктического региона; оценочные и рекомендательные механизмы внутри Арктического Совета.
Вторую группу механизмов интеграционных объединений отличают следующие черты:
- менее детализированная повестка МБ;
- в большинстве случаев менее широкая повестка МБ;
- механизмы обеспечения включают в себя в основном совместную выработку подхода к противодействию вызовам и угрозам, в редком случае - практические меры, однако, они носят либо несистемный характер, либо имеют формальное значение.
При этом механизмы второй группы имеет смысл дифференцировать, в том числе, на два типа: механизмы с более комплексным подходом к пониманию безопасности (более широкая повестка МБ и более разнообразные с точки зрения принципов аналитической категории “методы обеспечения МБ” подходы в Совете Европы и ОБСЕ) и механизмы с фрагментарным, ограниченным подходом к безопасности (повестка МБ, ограниченная транснациональными угрозами безопасности “порогового” значения (ОДКБ, ШОС); повестка, включающая более широкий спектр угроз человеку и обществу, но не секьюритизирующая их на уровне более высокой мобилизации ресурсов по противодействию (СНГ, ОЧЭС, БРИКС); методы обеспечения МБ исключают максимально превентивные меры/механизмы развития).
Механизмы обеспечения МБ в рамках российской политики содействия международному развитию находятся на стадии становления. Их наиболее “прикладные” методы представлены категорией “техническое содействие”, которое включает в себя: транзит экспертизы, совместную разработку со странами-реципиентами помощи их стратегий противодействия вызовам и угрозам; транзит товаров и услуг в случае с решением конкретных проблем “порогового” значения.
Российский подход к обеспечению “мягкой безопасности” нельзя определить, как комплексный (с точки зрения повестки МБ) и системный (с точки зрения всех аналитических категорий концепции МБ). Так, в сотрудничестве с Европой, будучи членом СЕ, ОБСЕ, СГБМ, СБЕР и АС, Россия использует понятие “мягкая безопасность” и в большей степени разделяет подход к методам ее обеспечения, несмотря на существующие противоречия с системой (низкий процент вовлечения гражданского общества в программы, ряд разногласий с партнерами в реализации закрепленных договоренностей внутри российского законодательства и правоприменения и др.). В рамках субрегиональной интеграции Нового Севера Россия является ключевым бенефициаром программ МБ, что, вероятно, в том числе, обусловливает включение российской политики в единый вектор подхода. Вместе с тем, приоритеты северных стран в экологическом и социальном секторах Россия активно стремится “разбавлять” вопросами транспортной и энергетической отраслей. Равно, как и в рамках членства в ОБСЕ, российская политика в вопросах МБ регулярно напоминает Европе о договоренностях о либерализации визовых режимов, а в общем диалоге о региональной системе безопасности стремится подчеркнуть важность, прежде всего, обновления и развития военно-политической корзины договоренностей.
В интеграционных процессах в регионе Черного моря, на постсоветском пространстве, в рамках ШОС и БРИКС Россия активно продвигает ограниченную повестку вызовов и угроз МБ (терроризм, наркотрафик, организованная преступность), как правило, не включая в нее широкий спектр вопросов качества жизни человека. К приверженности России парадигме МБ “добавляют” ее инициативы в категории “методы обеспечения МБ” - такие, как механизм проектной деятельности в ОЧЭС или “Гражданский БРИКС”. Однако, не всем форматам свойственно воплощаться в действительно “мягком” и эффективном ключе. Порой подобные инициативы России напоминают скорее адаптацию зарекомендовавших себя на Западе механизмов к несколько более авторитарной политической культуре.
Российская политика содействия международному развитию, в том числе, отличается несколько формальным принятием “правил игры” со смещенными акцентами в сторону политического имиджа государства и геополитическими интересами, что даже в контексте политики “мягкой силы” не представляется эффективным инструментом.
Вместе с тем, продолжающийся транзит российской политики безопасности в сторону социального измерения представляется перспективной внешнеполитической парадигмой с точки зрения а) повышения качества жизни российского населения; политически “мягкой” и эффективной интеграции России в различные мирополитические процессы; б) достижения эффекта, ожидаемого от политики “мягкой силы”.
Практическим наполнением такой политики должны стать: продвижение расширенной повестки безопасности на площадках региональных международных форумов с участием России, особенно в рамках наиболее интенсивно развивающихся из них (ШОС, БРИКС) и механизмы делегирования определенной доли власти гражданскому обществу и частному сектору в решении проблем МБ во всех “коридорах” политики МБ, используя инновационные подходы к социальному моделированию.
Подобные работы
- Международно-правовые механизмы обеспечения гуманитарной безопасности
Дипломные работы, ВКР, международное публичное право. Язык работы: Русский. Цена: 1800 р. Год сдачи: 2022 - Методы правового регулирования национальной безопасности
Дипломные работы, ВКР, конституционное право. Язык работы: Русский. Цена: 4700 р. Год сдачи: 2023 - ВЫЯВЛЕНИЕ, ОЦЕНКА И НЕЙТРАЛИЗАЦИЯ
КРИМИНАЛИЗАЦИИ ЭКОНОМИКИ ПРИ ОБЕСПЕЧЕНИИ
ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ГОСУДАРСТВА
Бакалаврская работа, экономика. Язык работы: Русский. Цена: 4000 р. Год сдачи: 2017 - МЧС России в системе органов государственной власти, обеспечивающих национальную безопасность
Дипломные работы, ВКР, административное право. Язык работы: Русский. Цена: 4230 р. Год сдачи: 2022 - СИЛОВЫЕ И НЕСИЛОВЫЕ МЕТОДЫ В СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Магистерская диссертация, международные отношения. Язык работы: Русский. Цена: 4910 р. Год сдачи: 2019 - ВЫЯВЛЕНИЕ, ПРЕСЕЧЕНИЕ И ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ХИЩЕНИЙ
БЮДЖЕТНЫХ СРЕДСТВ В СФЕРЕ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ КАК СРЕДСТВО
ОБЕСПЕЧЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ
Дипломные работы, ВКР, юриспруденция. Язык работы: Русский. Цена: 4740 р. Год сдачи: 2021 - Международные отношения России за последние десятилетие (Омский Государственный Педагогический Университет)
Рефераты, история . Язык работы: Русский. Цена: 250 р. Год сдачи: 2020 - СИСТЕМА ТЕХНОЛОГИЙ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ В
СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ (НА ПРИМЕРЕ
КОНКРЕТНОГО КОНФЛИКТА)
Дипломные работы, ВКР, международные отношения. Язык работы: Русский. Цена: 4780 р. Год сдачи: 2018 - Внешняя образовательная политика США в отношении России как “мягкая сила”: особенности динамики развития.
Бакалаврская работа, международные отношения. Язык работы: Русский. Цена: 4700 р. Год сдачи: 2020