Система риторических приемов в романе Л. Толстого «Воскресение»
|
Введение
Глава I: Особенности поэтики и художественных приёмов Л. Н. Толстого….8
1.1. Поэтика и приём Л. Н. Толстого…………………………………………..8
1.2. Роль риторических приёмов в романе «Воскресение»…………………11
Глава II: Особенности использования риторических приёмов в романе «Воскресение»: силлогизм в слове повествователя и в слове героя
2.1. Эпизод «Утро Катюши Масловой»………………………………………...20
2.2. Эпизод «Утро Дмитрия Нехлюдова»………………………………………20
2.3. Эпизод «Другой человек»…………………………………………………..24
2.4. Эпизод «Соблазнение Катюши»……………………………………………24
2.5. Эпизод «Богослужение»…………………………………………………….27
2.6. Эпизод «После свидания с Катюшей в тюрьме»…
2.7. Эпизод «Дворец»
2.8. Эпизод «Старик»
Заключение
Библиография…
Глава I: Особенности поэтики и художественных приёмов Л. Н. Толстого….8
1.1. Поэтика и приём Л. Н. Толстого…………………………………………..8
1.2. Роль риторических приёмов в романе «Воскресение»…………………11
Глава II: Особенности использования риторических приёмов в романе «Воскресение»: силлогизм в слове повествователя и в слове героя
2.1. Эпизод «Утро Катюши Масловой»………………………………………...20
2.2. Эпизод «Утро Дмитрия Нехлюдова»………………………………………20
2.3. Эпизод «Другой человек»…………………………………………………..24
2.4. Эпизод «Соблазнение Катюши»……………………………………………24
2.5. Эпизод «Богослужение»…………………………………………………….27
2.6. Эпизод «После свидания с Катюшей в тюрьме»…
2.7. Эпизод «Дворец»
2.8. Эпизод «Старик»
Заключение
Библиография…
“Воскресение” является не только своеобразным романным итогом, третьим и последним крупным текстом автора, но последним романом XIX века, подводящим своеобразную черту, рубеж романного жанра русской литературы. Кризис романного жанра совпал с мировоззренческим кризисом Льва Толстого. К концу XIX века писателями, пришедшими на смену Гончарову, Тургеневу, Достоевскому, такими как А. П. Чехов, В. М. Гаршин, преимущественно создавались не романы, а малые эпические жанры: повести и рассказы. Поздним творчеством Толстого принято считать период с 70х годов XIX столетия [Эйхенбаум 1969]. Этот этап литературной деятельности можно назвать, пользуясь оригинальным понятием писателя, «поворотом», связанным с внутренним кризисом, мировоззренческим переворотом автора, определявшим его отношение к искусству в целом и закономерно отразившимся на художественном методе писателя. Толстой уходит от художественного творчества, обращаясь преимущественно к публицистическим жанрам: он пишет философские и религиозные статьи и трактаты: «В чём моя вера?» (1884), «Царство Божие внутри вас» (1894),«Что такое искусство?» (1897),«Что такое религия и в чем сущность её?» (1902).В трактате «Что такое искусство» Л. Н. Толстой выступает против элитарности искусства и говорит о том, что именно элитарность не позволяет раскрыться сущности искусства и реализоваться его целям. Писатель выбирает для себя новую стратегию, новый путь творчества, следуя своей идее о необходимости создания народного искусства, которое было бы близко и понятно любому человеку, даже в искусстве не разбирающемуся. Главными чертами искусства провозглашаются ясность и доступность для непривилегированной части общества. Эти новые критерии творчества реализуются писателем с помощью избавления от изящности и утончённости искусства: Толстой настаивает на том, что литература не должна носить эстетическую и развлекательную функции, но она должна проповедовать истину, учить человека добру и нравственности. Проповедь как особый жанр публицистики используется писателем в отдельных эпизодах и главах романа, например, в главахXXXIX-XL, условно объединённых нами под заглавием “Богослужение”. Назидательный характер творчества, связанный с прямым выражением авторской интенции, реализуется с помощью использования в художественном произведении публицистического текста, свойственного трактатам. Публицистика –отдельная область литературы, объектом которой становятся актуальные социальные, политические, экономические темы и проблемы. Целью публицистического текста является прямое воздействие на общество, и это достигается недвусмысленностью, прозрачностью оценки и авторского посыла. Публицистика связана с привлечением внимания людей к отдельным феноменам и проблемам общественной жизни и предусматривает эмоциональное воздействие, направленное на достижение определённой реакции реципиента. Художественная литература может принимать явную публицистическую направленность, при этом публицистичность может становиться неотъемлемым, сущностным компонентом идейно-образной системы произведения [Бочаров 1958]. Эффективность эмоционального воздействия обусловлена использованием риторических приёмов: для слова повествователя характерно использование силлогизма, лексического повтора, оксюморона и антитезы, позволяющей риторически противопоставить образы, события. В связи с новым пониманием целей искусства и способов реализации художественных задач Толстой привносит в роман “Воскресение” свойственную трактатам публицистичность, выраженную в категоричности точки зрения, которая поддерживается набором риторических приёмов.
Говоря о системе риторических приёмов, мы понимаем приём в широком смысле. Под риторическим приёмом в исследовании мы подразумеваем не только риторические фигуры, существующие в различных классификациях. Система риторических приёмов – это устойчивый комплекс приёмов, использующихся в речевом поведении героев или повествователя в переломные, меняющие ход развития событий моменты сюжетного действия. Устойчивость приёмов связана с повторяемостью их использования, указывающую на особую смысловую и идейную нагрузку приёма. Риторический приём обнаруживается как в слове повествователя, так и в слове героя. Силлогизм выступает в качестве основного риторического приёма, используемого повествователем и в публицистическом уровне текста, и на уровне событийного повествования, связанного с планом героев. Главный герой также формулирует свои силлогизмы, которые могут разворачиваться в монологе, внутреннем монологе, диалоге, полилоге. Однако это становится возможным лишь после начала внутренней эволюции героя. Рассматривая силлогизм в качестве цельного речевого текста, мы определяем его как риторический приём, формирующийся точкой зрения. Если рассматривать роман как становление идеи, приближение точки зрения героя к точке зрения повествователя[Маркович 2001], то можно говорить о том, что с развитием сюжета роль риторического приёма и идейная нагрузка на него увеличиваются.
Выпускная квалификационная работа посвящена исследованию употребления риторических приёмов в слове повествователя и в слове героя. Целью исследования является изучение роли риторического приёма в становлении идеи романа “Воскресение”. В работе мы должны изучить способы достижения убедительности романного слова, рассмотрев с точки зрения использования риторических приёмов речь повествователя и речь героев. Нам необходимо проанализировать динамику изменения функции и статуса слова повествователя и слова героя. Поставленная цель исследования также требует изучения особенностей структуры повествования. Рассмотрение исследуемой проблемы опирается на труды по теории и истории литературы, которые мы можем условно разделить на 3 группы:
1) Работы о толстовской поэтике и приёмах [Шкловский 1919;Васюченко 1976; Галаган 1981;Костин 2015]
2) Работы о приёмах и особенностях структуры повествования [Манн 1994; Маркович 2001]
3) Работы о структуре повествования [Виноградов 1939; Билинкис 1954].
Цель работы определяет следующие задачи:
1) Обзор и структурирование научных работ о позднем творчестве писателя
2) Отбор материала для анализа, последовательное выявление, описание и систематизация риторических приёмов.
Наша задача заключается в том, чтобы, базируясь на работах исследователей, выяснить какова смысловая и идейная нагрузка на риторический приём в романе, и как она соотносится с особенностями повествования. Анализ отобранного материала предполагает изучение приёмов, которые играют важную роль в формировании идейного замысла произведения. Такой исследовательской стратегией обусловливается особый путь анализа от поэтики к идее: мы будем наблюдать, каким образом поэтика, то есть набор художественных приёмов, становится средством аргументации идеи текста.
Для решения поставленных задач в исследовании используется риторический анализ, анализ точек зрения. При анализе точек зрения особое внимание уделяется плану идеологии и плану фразеологии, тесная взаимосвязь которых отмечалась Б. А. Успенским.
Гипотеза исследования состоит в том, что герой и повествователь формируют идейный замысел в равной степени своим словом. План героев – это не только иллюстрация идеи романа, утвержденной в публицистическом слове повествователя. Идейный замысел связан со становлением личности главного героя, а, следовательно, можно предполагать, что его силлогизмы образуют собой поэтапно разворачивающуюся систему становления идеи, истины, которую разделяет повествователь. В исследовательской работе мы бы хотели доказать, что художественный и публицистический уровни романа неотделимы друг от друга без потери идейного замысла произведения. По В. М. Марковичу, в романе нет «колебания идеи», так как конфликт произведения обозначен лишь между «миром действительным» и «миром должным». Это противоречие Толстой открывает главному герою романа, Дмитрию Нехлюдову, и в последствии герой прозревает [Маркович 2001].
Актуальность выпускной квалификационной работы заключается в анализе и систематизации риторических приёмов, использующихся в романе «Воскресение», а также в исследовании взаимосвязи повествовательной структуры романа и риторических приёмов, использованных в слове повествователя и в слове героя.
Говоря о системе риторических приёмов, мы понимаем приём в широком смысле. Под риторическим приёмом в исследовании мы подразумеваем не только риторические фигуры, существующие в различных классификациях. Система риторических приёмов – это устойчивый комплекс приёмов, использующихся в речевом поведении героев или повествователя в переломные, меняющие ход развития событий моменты сюжетного действия. Устойчивость приёмов связана с повторяемостью их использования, указывающую на особую смысловую и идейную нагрузку приёма. Риторический приём обнаруживается как в слове повествователя, так и в слове героя. Силлогизм выступает в качестве основного риторического приёма, используемого повествователем и в публицистическом уровне текста, и на уровне событийного повествования, связанного с планом героев. Главный герой также формулирует свои силлогизмы, которые могут разворачиваться в монологе, внутреннем монологе, диалоге, полилоге. Однако это становится возможным лишь после начала внутренней эволюции героя. Рассматривая силлогизм в качестве цельного речевого текста, мы определяем его как риторический приём, формирующийся точкой зрения. Если рассматривать роман как становление идеи, приближение точки зрения героя к точке зрения повествователя[Маркович 2001], то можно говорить о том, что с развитием сюжета роль риторического приёма и идейная нагрузка на него увеличиваются.
Выпускная квалификационная работа посвящена исследованию употребления риторических приёмов в слове повествователя и в слове героя. Целью исследования является изучение роли риторического приёма в становлении идеи романа “Воскресение”. В работе мы должны изучить способы достижения убедительности романного слова, рассмотрев с точки зрения использования риторических приёмов речь повествователя и речь героев. Нам необходимо проанализировать динамику изменения функции и статуса слова повествователя и слова героя. Поставленная цель исследования также требует изучения особенностей структуры повествования. Рассмотрение исследуемой проблемы опирается на труды по теории и истории литературы, которые мы можем условно разделить на 3 группы:
1) Работы о толстовской поэтике и приёмах [Шкловский 1919;Васюченко 1976; Галаган 1981;Костин 2015]
2) Работы о приёмах и особенностях структуры повествования [Манн 1994; Маркович 2001]
3) Работы о структуре повествования [Виноградов 1939; Билинкис 1954].
Цель работы определяет следующие задачи:
1) Обзор и структурирование научных работ о позднем творчестве писателя
2) Отбор материала для анализа, последовательное выявление, описание и систематизация риторических приёмов.
Наша задача заключается в том, чтобы, базируясь на работах исследователей, выяснить какова смысловая и идейная нагрузка на риторический приём в романе, и как она соотносится с особенностями повествования. Анализ отобранного материала предполагает изучение приёмов, которые играют важную роль в формировании идейного замысла произведения. Такой исследовательской стратегией обусловливается особый путь анализа от поэтики к идее: мы будем наблюдать, каким образом поэтика, то есть набор художественных приёмов, становится средством аргументации идеи текста.
Для решения поставленных задач в исследовании используется риторический анализ, анализ точек зрения. При анализе точек зрения особое внимание уделяется плану идеологии и плану фразеологии, тесная взаимосвязь которых отмечалась Б. А. Успенским.
Гипотеза исследования состоит в том, что герой и повествователь формируют идейный замысел в равной степени своим словом. План героев – это не только иллюстрация идеи романа, утвержденной в публицистическом слове повествователя. Идейный замысел связан со становлением личности главного героя, а, следовательно, можно предполагать, что его силлогизмы образуют собой поэтапно разворачивающуюся систему становления идеи, истины, которую разделяет повествователь. В исследовательской работе мы бы хотели доказать, что художественный и публицистический уровни романа неотделимы друг от друга без потери идейного замысла произведения. По В. М. Марковичу, в романе нет «колебания идеи», так как конфликт произведения обозначен лишь между «миром действительным» и «миром должным». Это противоречие Толстой открывает главному герою романа, Дмитрию Нехлюдову, и в последствии герой прозревает [Маркович 2001].
Актуальность выпускной квалификационной работы заключается в анализе и систематизации риторических приёмов, использующихся в романе «Воскресение», а также в исследовании взаимосвязи повествовательной структуры романа и риторических приёмов, использованных в слове повествователя и в слове героя.
Подводя итоги нашего исследования, основанного на анализе отобранного материала, мы можем сделать вывод о том, что выделенные нами риторические приёмы в романе Л. Н. Толстого работают устойчиво, как система. Главными риторическими приёмами, проявляющимися как в слове повествователя, так и слове героев, являются силлогизм, силлогистическое единство, выстроенное по принципу градации, антитеза. Силлогизмы, могут использоваться в слове героя благодаря внутреннему монологу, монологу, диалогу, полилогу. К вспомогательным риторическим приёмам, выступающим как приёмы-маркеры не нейтральной дискурсивности, мы можем отнести буквализацию метафоры, лексический повтор, оксюморон. Важно отметить, что риторические приёмы являются средством формирования и аргументации идейного замысла произведения. Благодаря анализу эпизодов и глав романа мы видим, что использовать силлогизм в своей речи могут лишь повествователь и ограниченное количество героев. Это не случайно, ведь автору важно показать, что формулировать слово, связанное с идейным замыслом романа путём высказывания силлогизма, могут лишь герои, достигшие определённого уровня внутренней эволюции и нравственной зрелости.
Также мы можем утверждать, что, изучив динамику “взаимоотношений” речи героя и речи нарратора, мы обнаружили, что становление этих отношений развивается закономерно, систематично и поэтапно. Каждый отобранный эпизод не только является идейно значимым для понимания замысла романа, но и демонстрирует новый этап взаимосвязи слова повествователя и слова героя. Итак, изначально мы видим полярные точки зрения повествователя и главного героя, контрастно противопоставленные друг другу (эпизод «Утро Нехлюдова» (III-VI.)). Для увеличения этого контраста Толстой использует эпизод «Утро Катюши Масловой» (I.), благодаря которому композиционно мотивируется эпизод об утре Нехлюдова, введённый по принципу антитезы. В экспозиции романа, в начале пути становления взаимоотношений слова героя и слова повествователя мы видим, что для Нехлюдова частные аргументы не противоречат общим, а повествователь, находящийся вне оценочного поля, выстраивает контрастную повествовательную конструкцию. Таким образом, мы можем говорить о том, что толстовская организация повествующего слова может быть различной. Отношение повествователя к повествуемому событию и организация повествующего слова не равны. Отношение нарратора – это план оценки, точка зрения, а риторическая система повествования имеет свою отдельную сюжетику. Следующим этапом взаимодействия слова героя и слова повествователя становится сближение их точек зрения путём трансформации точки зрения героя, связанной с нравственным пробуждением Нехлюдова (эпизод «После свидания с Катюшей в тюрьме» (XLIX.)). Голос истины всё еще возглавляется повествователем, однако на эмоциональном уровне понимания герой разделяет его точку зрения. Итак, голос героя и голос повествователя вступают в отношения взаимодополнения, где ведущий голос принадлежит повествователю: герой ещё только чувствует истину на эмоциональном уровне, но ещё не обрёл веру в понимании Толстого. Новый уровень отношений слова героя и слова повествователя мы выделили, проанализировав эпизод «Дворец» (XII.).Нехлюдов, достигнув внутренней твёрдости своих новых убеждений, оказывается способен проговаривать силлогизмы, равные по своему идейному значению силлогизмам повествователя. Этот вывод можно сделать потому, что силлогизмы героя хотя и вторичны по отношению к силлогизмам повествователя, но, при этом, они являются равноправным вариантом уже высказанного суждения повествователя. Это силлогистическое “равноправие” и взаимодополнение становится новым уровнем развития “речевых взаимоотношений” героя и повествователя, провозглашающие слияние в один художественный сюжет риторического, публицистического сюжета и фабулы, основанной на событийном повествовании. Завершающим анализ материала эпизодом становится глава «Старик» (XXI.), которая также становится одним из важнейших этапов “коммуникации” героя и повествователя. Формально повествователь в этой главе присутствует на уровне нейтрального нарратора, позволяющего услышать полилог героев. Однако ранее мы отмечали, что идейное, проповедническое слово повествователя, связанное, в частности, с идеями патриархального крестьянства, в этой главе отдаётся старику. Между героем и стариком устанавливается диалог, утверждающий героя в правильности его духовного и нравственного пути, который только начался. Повествовательная структура романа стремится к единению, возглавляемому голосом истины. Повествователь изначально наделен голосом истины, называемым самим писателем Духом Божьим, герой же постепенно движется и приближается к этому голосу благодаря упорной внутренней работе. Голосом истины наделён и герой-старик. Герой заново выстраивает своё отношение к миру, жизни физической и жизни духовной. Он переживает внутренний конфликт. Путь героя автобиографичен, именно поэтому его образ является сквозным в творчестве Толстого.
Итак, разница двух точек зрения, повествователя и героя, заключается в том, что первая – недвижима, изначально является цельной, нехлюдовская же показана в непосредственном развитии, динамике, становлении и приближении к точке зрения повествователя. Силлогизмы повествователя и героя сложно назвать “диалогом”, однако тематически и фабульно они взаимосвязаны. Голос повествователя одновременно становится и фоном книги, и задающим основной тон, определяющим вектор движения и развития сюжета романа, как внешнего, событийного, так и внутреннего, связанного со становлением личности героя. Повествовательная структура романа управляет сюжетом произведения. Два уровня текста, две сюжетные линии произведения, публицистическую, закреплённую за словом повествователя-проповедника и событийную, фабульную, закреплённую за словом и героя, и повествователя стремятся к единению и в последствии сливаются воедино. Сюжет текста, безусловно, связан, в первую очередь, с событийным полотном романа, с расположением событий, изображением эпизодов и их оценкой и комментарием. Однако объединение двух уровней текста, перерастание фабулы в сюжет, также, на наш взгляд, не лишено художественности. Публицистический уровень текста, управляет событийной канвой романа, оно первично. Фабула «Воскресения» мотивирована публицистическим сюжетом, потому что первичным по отношению к описываемым событиям и героям изначально является голос повествователя. Слияние двух этих сюжетов, связанное с обретением героем голоса истины, позволяет усмотреть в публицистическом сюжете не отдельный текст, а часть художественного сюжета. Именно поэтому, на наш взгляд, публицистическое начало романа, изначально закреплённое лишь за повествователем, становится базой, структурным и идейным центром произведения. Постепенно этот уровень текста оказывается мотивированным элементом сюжета, и именно тогда он перестаёт осознаваться как изолированный и замкнутый на себе текст. Также мы доказали, что с развитием сюжета смысловая и идейная нагрузка на риторический приём увеличивается. Слияние двух линий сюжета показывает, что становление идеи и обретение нового слова, связанного с изменением точки зрения героя, и есть подлинный сюжет романа «Воскресение».
Также мы можем утверждать, что, изучив динамику “взаимоотношений” речи героя и речи нарратора, мы обнаружили, что становление этих отношений развивается закономерно, систематично и поэтапно. Каждый отобранный эпизод не только является идейно значимым для понимания замысла романа, но и демонстрирует новый этап взаимосвязи слова повествователя и слова героя. Итак, изначально мы видим полярные точки зрения повествователя и главного героя, контрастно противопоставленные друг другу (эпизод «Утро Нехлюдова» (III-VI.)). Для увеличения этого контраста Толстой использует эпизод «Утро Катюши Масловой» (I.), благодаря которому композиционно мотивируется эпизод об утре Нехлюдова, введённый по принципу антитезы. В экспозиции романа, в начале пути становления взаимоотношений слова героя и слова повествователя мы видим, что для Нехлюдова частные аргументы не противоречат общим, а повествователь, находящийся вне оценочного поля, выстраивает контрастную повествовательную конструкцию. Таким образом, мы можем говорить о том, что толстовская организация повествующего слова может быть различной. Отношение повествователя к повествуемому событию и организация повествующего слова не равны. Отношение нарратора – это план оценки, точка зрения, а риторическая система повествования имеет свою отдельную сюжетику. Следующим этапом взаимодействия слова героя и слова повествователя становится сближение их точек зрения путём трансформации точки зрения героя, связанной с нравственным пробуждением Нехлюдова (эпизод «После свидания с Катюшей в тюрьме» (XLIX.)). Голос истины всё еще возглавляется повествователем, однако на эмоциональном уровне понимания герой разделяет его точку зрения. Итак, голос героя и голос повествователя вступают в отношения взаимодополнения, где ведущий голос принадлежит повествователю: герой ещё только чувствует истину на эмоциональном уровне, но ещё не обрёл веру в понимании Толстого. Новый уровень отношений слова героя и слова повествователя мы выделили, проанализировав эпизод «Дворец» (XII.).Нехлюдов, достигнув внутренней твёрдости своих новых убеждений, оказывается способен проговаривать силлогизмы, равные по своему идейному значению силлогизмам повествователя. Этот вывод можно сделать потому, что силлогизмы героя хотя и вторичны по отношению к силлогизмам повествователя, но, при этом, они являются равноправным вариантом уже высказанного суждения повествователя. Это силлогистическое “равноправие” и взаимодополнение становится новым уровнем развития “речевых взаимоотношений” героя и повествователя, провозглашающие слияние в один художественный сюжет риторического, публицистического сюжета и фабулы, основанной на событийном повествовании. Завершающим анализ материала эпизодом становится глава «Старик» (XXI.), которая также становится одним из важнейших этапов “коммуникации” героя и повествователя. Формально повествователь в этой главе присутствует на уровне нейтрального нарратора, позволяющего услышать полилог героев. Однако ранее мы отмечали, что идейное, проповедническое слово повествователя, связанное, в частности, с идеями патриархального крестьянства, в этой главе отдаётся старику. Между героем и стариком устанавливается диалог, утверждающий героя в правильности его духовного и нравственного пути, который только начался. Повествовательная структура романа стремится к единению, возглавляемому голосом истины. Повествователь изначально наделен голосом истины, называемым самим писателем Духом Божьим, герой же постепенно движется и приближается к этому голосу благодаря упорной внутренней работе. Голосом истины наделён и герой-старик. Герой заново выстраивает своё отношение к миру, жизни физической и жизни духовной. Он переживает внутренний конфликт. Путь героя автобиографичен, именно поэтому его образ является сквозным в творчестве Толстого.
Итак, разница двух точек зрения, повествователя и героя, заключается в том, что первая – недвижима, изначально является цельной, нехлюдовская же показана в непосредственном развитии, динамике, становлении и приближении к точке зрения повествователя. Силлогизмы повествователя и героя сложно назвать “диалогом”, однако тематически и фабульно они взаимосвязаны. Голос повествователя одновременно становится и фоном книги, и задающим основной тон, определяющим вектор движения и развития сюжета романа, как внешнего, событийного, так и внутреннего, связанного со становлением личности героя. Повествовательная структура романа управляет сюжетом произведения. Два уровня текста, две сюжетные линии произведения, публицистическую, закреплённую за словом повествователя-проповедника и событийную, фабульную, закреплённую за словом и героя, и повествователя стремятся к единению и в последствии сливаются воедино. Сюжет текста, безусловно, связан, в первую очередь, с событийным полотном романа, с расположением событий, изображением эпизодов и их оценкой и комментарием. Однако объединение двух уровней текста, перерастание фабулы в сюжет, также, на наш взгляд, не лишено художественности. Публицистический уровень текста, управляет событийной канвой романа, оно первично. Фабула «Воскресения» мотивирована публицистическим сюжетом, потому что первичным по отношению к описываемым событиям и героям изначально является голос повествователя. Слияние двух этих сюжетов, связанное с обретением героем голоса истины, позволяет усмотреть в публицистическом сюжете не отдельный текст, а часть художественного сюжета. Именно поэтому, на наш взгляд, публицистическое начало романа, изначально закреплённое лишь за повествователем, становится базой, структурным и идейным центром произведения. Постепенно этот уровень текста оказывается мотивированным элементом сюжета, и именно тогда он перестаёт осознаваться как изолированный и замкнутый на себе текст. Также мы доказали, что с развитием сюжета смысловая и идейная нагрузка на риторический приём увеличивается. Слияние двух линий сюжета показывает, что становление идеи и обретение нового слова, связанного с изменением точки зрения героя, и есть подлинный сюжет романа «Воскресение».
Подобные работы
- Средства художественной выразительности в романе-эпопее Л.Н. Толстого «Война и Мир» (Севастопольский Государственный Университет)
Курсовые работы, литература. Язык работы: Русский. Цена: 700 р. Год сдачи: 2023 - ПОЭТИКА ИМЕНИ В ТВОРЧЕСТВЕ И.А. БУНИНА
Бакалаврская работа, филология. Язык работы: Русский. Цена: 5600 р. Год сдачи: 2016 - Лексические средства создания портретов цирковых артистов в цикле рассказов А.И. Куприна «В цирке»
Магистерская диссертация, лингвистика. Язык работы: Русский. Цена: 4810 р. Год сдачи: 2022