Воспоминания участников Исламской революции 1978-1979 гг. как источник по изучению повседневной жизни иранского революционного подполья на территории Сирии и Ливана в 70-х гг. XX в.
|
Введение 4
Глава 1. Мотивация и идеологическая направленность деятельности иранского революционного подполья в Сирии и Ливане 13
1.1 Причины и условия возникновения исламского движения в Иране 13
1.2 Причины переноса революционной деятельности в Сирию и Ливан 17
1.3 Личная характеристика членов революционного подполья 20
Глава 2. Характеристика деятельности иранской оппозиции в Сирии и Ливане в 1970-х гг 27
2.1 Периодизация деятельности иранской оппозиции в Сирии и Ливане 27
2.2 Основные направления деятельности иранских революционеров в Сирии и Ливане 31
2.3 Источники финансирования деятельности революционеров 38
Глава 3. Описание быта иранских революционеров на территории Сирии и Ливана в 1970-х гг 41
3.1 Конспирация как неотъемлемая часть революционной повседневности 41
3.2 Условия жизни членов революционного подполья 43
3.3 Связь с семьей и родственниками 45
3.4 Эмоциональное измерение жизни революционеров 47
Глава 4. Характеристика отношений, сложившихся между членами революционного подполья 50
4.1 Структура сообщества иранских революционеров 50
4.2 Межличностные отношения и основные причины конфликтов в революционной среде 53
Заключение 57
Список использованной литературы 60
Приложение А. Социальный портрет участников иранского революционного подполья на территории Сирии и Ливана 77
Приложение Б. Перевод письма Мохсена Аллахдада Ибрахиму Йезди 84
Приложение В. Перевод отрывка из книги воспоминаний Р. Сафави «От юга Ливана до юга Ирана» 87
Глава 1. Мотивация и идеологическая направленность деятельности иранского революционного подполья в Сирии и Ливане 13
1.1 Причины и условия возникновения исламского движения в Иране 13
1.2 Причины переноса революционной деятельности в Сирию и Ливан 17
1.3 Личная характеристика членов революционного подполья 20
Глава 2. Характеристика деятельности иранской оппозиции в Сирии и Ливане в 1970-х гг 27
2.1 Периодизация деятельности иранской оппозиции в Сирии и Ливане 27
2.2 Основные направления деятельности иранских революционеров в Сирии и Ливане 31
2.3 Источники финансирования деятельности революционеров 38
Глава 3. Описание быта иранских революционеров на территории Сирии и Ливана в 1970-х гг 41
3.1 Конспирация как неотъемлемая часть революционной повседневности 41
3.2 Условия жизни членов революционного подполья 43
3.3 Связь с семьей и родственниками 45
3.4 Эмоциональное измерение жизни революционеров 47
Глава 4. Характеристика отношений, сложившихся между членами революционного подполья 50
4.1 Структура сообщества иранских революционеров 50
4.2 Межличностные отношения и основные причины конфликтов в революционной среде 53
Заключение 57
Список использованной литературы 60
Приложение А. Социальный портрет участников иранского революционного подполья на территории Сирии и Ливана 77
Приложение Б. Перевод письма Мохсена Аллахдада Ибрахиму Йезди 84
Приложение В. Перевод отрывка из книги воспоминаний Р. Сафави «От юга Ливана до юга Ирана» 87
Актуальность темы исследования. При изучении масштабных исторических событий и явлений, к числу которых, несомненно, можно отнести Исламскую революцию в Иране 1978-1979 гг., внимание исследователей сконцентрировано преимущественно на истории крупных политических и социальных структур - сословий и сословных групп, классов, религиозных течений, идеологических движений, политических партий, вооруженных формирований и т.д.
Тем не менее, исторический процесс многослоен и неоднороден: его участники являются одновременно и объектами, и субъектами колоссального числа воздействий и манипуляций1. При таком взгляде на исторические события на передний план выдвигается проблема выявления связи между крупными структурами и индивидами, деятельность которых в значительной мере определяется их субъективным жизненным опытом2.
Местом пересечения «субъективного» и «объективного» слоев исторического процесса, его «микро» и «макро»уровней выступает повседневность - «культурно оформленное взаимодействие действий и интерпретаций «действительности», специфичное для различных слоев, на которое решающее влияние все же оказали и оказывают материальные условия и их изменения»3. С одной стороны, структура повседневной жизни каждого отдельного человека сугубо индивидуальна, однако пределы ее индивидуальности ограничены социальными и материальными условиями жизни общества, в котором тот или иной человек существует4. Таким образом, воссоздание картины повседневности, включающей не только бытовой план человеческой жизни, но и пути приспособления индивидов к происходившим вокруг них событиям, а также эмоциональную сторону переживания этих событий, открывает возможность нового взгляда на становление исторических структур и процессов5.
Степень изученности проблемы. К настоящему моменту повседневная жизнь представителей иранской исламской оппозиции в Сирии и Ливане в предшествующий Исламской революции период никогда не становилась предметом отдельного научного исследования.
В фокусе внимания тех немногих работ по истории внешней политики Ирана, которые посвящены деятельности иранских оппозиционных сил в ближневосточном регионе, находятся различные аспекты взаимоотношений революционеров с сирийскими и ливанскими властями, шиитской общиной Ливана и палестинскими группировками6. В свою очередь, в многочисленных трудах по истории Исламской революции, вышедших из- под пера как западных, так и иранских авторов7, акцент делается на изучении глобальных процессов, приведших к возникновению революционной ситуации, а не на повседневной жизни членов оппозиционного движения внутри Ирана или за его пределами8. В биографиях известных оппозиционных деятелей, опубликованных ведущими иранскими научно-исследовательскими организациями, проблема «революционной повседневности» также получила лишь незначительное освещение9.
Подобную картину сложно объяснить недостатком источников по истории повседневной жизни революционеров. За последние три десятилетия специалистами, работающими в рамках чрезвычайно популярного в Иране направления «устная история», было издано множество автобиографий и воспоминаний участников исламского движения10. Тем не менее, по словам иранского историка А. Хасанабади, воспоминания участников революции традиционно интересуют исследователей лишь с точки зрения дополнения и уточнения фактической информации, тогда как мотивы и поступки исторических акторов, их отношение к происходившим событиям остаются вне поля зрения ученых11.
Итак, проблема «революционной повседневности» иранских оппозиционеров, действовавших на территории Сирии и Ливана, остается одной из лакун в историографии Исламской революции, восполнить которую представляется возможным лишь при тщательном изучении свидетельств той эпохи, в частности, воспоминаний самих революционеров.
Объектом данного исследования является деятельность иранской исламской оппозиции на территории Сирии и Ливана в 1970-х гг. В качестве предмета исследования выступает повседневная жизнь членов иранского революционного подполья.
Хронологические рамки исследования включают в себя весь период активной деятельности иранских революционеров в сиро-ливанском регионе - с 1970 г. по февраль 1979 г. Географические рамки охватывают территорию Сирии и Ливана, в том числе районы, находившиеся под контролем палестинских военизированных организаций.
Цель диссертационного исследования - реконструировать на основе широкого круга источников мемуарного характера картину повседневной жизни иранских революционеров на территории Сирии и Ливана в 1970-х гг.
Достижение этой цели предполагает решение следующих задач:
1) установить мотивацию действий революционеров, а также причины выбора ими Сирии и Ливана в качестве основного центра своей деятельности;
2) определить характер деятельности иранской исламской оппозиции в сиро-ливанском регионе;
3) описать бытовую сторону жизни революционеров;
4) охарактеризовать отношения, сложившиеся среди членов сообщества иранских революционеров в Сирии и Ливане.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что впервые была рассмотрена проблема повседневной жизни иранских революционеров, важность изучения которой отмечается, в том числе, и иранскими специалистами12 Был проанализирован социальный и демографический состав революционного подполья и выделены основные мотивы и причины присоединения иранских граждан к революционному движению. На основе анализа мемуарных источников была предложена оригинальная периодизация деятельности иранской оппозиции на территории Сирии и Ливана. Были прослежены основные маршруты перемещений революционеров и движения финансовых потоков между отдельными «узлами» исламского движения. Впервые тщательному анализу подверглись бытовая и эмоциональная стороны жизни членов революционного подполья. В частности, было осуществлено изучение сети социальных отношений и типов поведения, характерных для членов революционных ячеек, при учете действовавших и выражавшихся через них общественных, экономических, культурных и политических условий и факторов.
Методологической основной исследования послужили методы реконструкции повседневности, предлагаемые в работах западных (К. Гинзбург 13, А. Людтке 14, Х. Медик 15, Ж. Ревель 16, С. Черутти 17) и отечественных (Ю.Л. Бессмертный18, Н.Л. Пушкарева19, А.С. Сенявский)20 историков. В основе этих методов лежит совмещение микро- и макроподходов к анализу исторических процессов. С помощью микроаналитического инструментария стало возможным определить облик конкретных исторических акторов, восстановить условия их функционирования во времени и пространстве и проследить, как они интерпретировали общие ментальные установки применительно к условиям своих «прагматических» обстоятельств21. В свою очередь, анализ отдельных микрообъектов был использован в качестве способа наблюдения за частными модуляциями макропроцессов22.
Реконструкция картины повседневной жизни иранских революционеров производилась с помощью традиционных методов исторического исследования (описательного, историко-сравнительного, историко-системного, историко-критического, конкретно-проблемного), которые, тем не менее, были адаптированы для применения в рамках «микроскопически-ориентированного» анализа исторических процессов23.
Так, в совокупности собранных источников выделялись отдельные фрагменты текста, которые, в свою очередь, группировались по различным категориям и подкатегориям. Формализованный таким образом материал был проанализирован с точки зрения повторяемости информации, что, в свою очередь, дало возможность определить степень типичности той или иной ситуации для рассматриваемой группы24.
Источниковую базу исследования составили воспоминания активных участников иранского революционного движения, действовавших на территории Сирии и Ливана. Подобный выбор источников исследования был продиктован тем обстоятельством, что именно автобиографические тексты (собственно автобиографии, мемуары различных видов, дневники и письма)25 дают возможность выявить субъективный жизненный опыт автора, а также многие базовые социальные отношения26.
Рассмотренные источники в зависимости от формы повествования можно разделить на несколько групп 27:
1) мемуары-исследования28, в текст которых автором включаются целостные тексты или фрагменты текстов других источников - писем, дневниковых записей, архивных документов и др.29;
2) мемуары-интервью30 и беллетризованные мемуары31;
3) фрагменты воспоминаний в текстах других жанров32;
4) некрологи и посвящения памяти ушедших товарищей33;
5) тексты, а также аудио- и видеозаписи интервью исторических деятелей, опубликованные в средствах массовой информации34;
При анализе воспоминаний учитывались следующие принципы работы с автобиографическими источниками, предложенные отечественным историографом В.Г. Безроговым (1959-2019)35:
а) принцип контекста: анализ текстов воспоминаний производится исходя из реконструкции конкретного момента их написания (и последующей редактуры);
б) принцип релятивизации аутентичности: авторская субъективность, как и стремление автора сыграть определенную роль в глазах других и самого себя, признается неотъемлемой чертой жанра мемуаров;
в) принцип ретроспекции: автор мемуаров дает оценку событиям в свете их полной или относительной завершенности.
Основным источником материалов для исследования выступили фонды ведущих научно-исследовательских центров Ирана в области гуманитарного знания - Национальной библиотеки и архива Исламской республики Иран36, Института новейшей истории Ирана37, Центра документов исламской революции38, Центра изучения исторических документов39, Фонда мучеников и ветеранов40, а также организаций, занимающихся хранением и изучением наследия отдельных иранских политических и религиозных деятелей XX в. - Института по сбору и изданию трудов имама Хомейни41, Культурно-исследовательской организации имама Мусы ас-Садра42 и др.
Транслитерация заглавий источников и научной литературы на персидском языке была выполнена по стандартам «Персидско-русского словаря» под общей редакцией Ю.А. Рубинчика43. Антропонимы и топонимы персидского и арабского происхождения приведены в их русской транслитерации согласно стандарту, указанному выше. Тем не менее, если в научной или публицистической литературе на русском языке существует устойчивый вариант написания того или иного имени собственного, то предпочтение отдавалось ему44.
Структура диссертационного исследования была определена его целью и задачами. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и трех приложений.
Положения, выносимые на защиту:
1) Несмотря на разницу в возрасте, общественном положении и уровне образования, а также разные цели, которые ставили перед собой революционеры, приезжая в Сирию и Ливан, их действия определялись сходными религиозно-идеологическими и психологическими мотивами.
2) Основным направлением деятельности иранских революционеров в Сирии и Ливане являлась организация военной и идеологической подготовки добровольцев, приезжавших как из самого Ирана, так и из третьих стран.
3) Неотъемлемой частью повседневной жизни революционеров было соблюдение правил конспирации, что прямо или косвенно оказывало негативное влияние на их эмоционально-психологическое состояние.
4) Конфликты, происходившие в революционной среде, могли быть следствием личной неприязни, политических и идеологических разногласий, а также недовольства порядком распределения полномочий и финансов. Тем не менее, в большинстве случаев отношения между членами революционного движения развивались в позитивном и конструктивном ключе.
Тем не менее, исторический процесс многослоен и неоднороден: его участники являются одновременно и объектами, и субъектами колоссального числа воздействий и манипуляций1. При таком взгляде на исторические события на передний план выдвигается проблема выявления связи между крупными структурами и индивидами, деятельность которых в значительной мере определяется их субъективным жизненным опытом2.
Местом пересечения «субъективного» и «объективного» слоев исторического процесса, его «микро» и «макро»уровней выступает повседневность - «культурно оформленное взаимодействие действий и интерпретаций «действительности», специфичное для различных слоев, на которое решающее влияние все же оказали и оказывают материальные условия и их изменения»3. С одной стороны, структура повседневной жизни каждого отдельного человека сугубо индивидуальна, однако пределы ее индивидуальности ограничены социальными и материальными условиями жизни общества, в котором тот или иной человек существует4. Таким образом, воссоздание картины повседневности, включающей не только бытовой план человеческой жизни, но и пути приспособления индивидов к происходившим вокруг них событиям, а также эмоциональную сторону переживания этих событий, открывает возможность нового взгляда на становление исторических структур и процессов5.
Степень изученности проблемы. К настоящему моменту повседневная жизнь представителей иранской исламской оппозиции в Сирии и Ливане в предшествующий Исламской революции период никогда не становилась предметом отдельного научного исследования.
В фокусе внимания тех немногих работ по истории внешней политики Ирана, которые посвящены деятельности иранских оппозиционных сил в ближневосточном регионе, находятся различные аспекты взаимоотношений революционеров с сирийскими и ливанскими властями, шиитской общиной Ливана и палестинскими группировками6. В свою очередь, в многочисленных трудах по истории Исламской революции, вышедших из- под пера как западных, так и иранских авторов7, акцент делается на изучении глобальных процессов, приведших к возникновению революционной ситуации, а не на повседневной жизни членов оппозиционного движения внутри Ирана или за его пределами8. В биографиях известных оппозиционных деятелей, опубликованных ведущими иранскими научно-исследовательскими организациями, проблема «революционной повседневности» также получила лишь незначительное освещение9.
Подобную картину сложно объяснить недостатком источников по истории повседневной жизни революционеров. За последние три десятилетия специалистами, работающими в рамках чрезвычайно популярного в Иране направления «устная история», было издано множество автобиографий и воспоминаний участников исламского движения10. Тем не менее, по словам иранского историка А. Хасанабади, воспоминания участников революции традиционно интересуют исследователей лишь с точки зрения дополнения и уточнения фактической информации, тогда как мотивы и поступки исторических акторов, их отношение к происходившим событиям остаются вне поля зрения ученых11.
Итак, проблема «революционной повседневности» иранских оппозиционеров, действовавших на территории Сирии и Ливана, остается одной из лакун в историографии Исламской революции, восполнить которую представляется возможным лишь при тщательном изучении свидетельств той эпохи, в частности, воспоминаний самих революционеров.
Объектом данного исследования является деятельность иранской исламской оппозиции на территории Сирии и Ливана в 1970-х гг. В качестве предмета исследования выступает повседневная жизнь членов иранского революционного подполья.
Хронологические рамки исследования включают в себя весь период активной деятельности иранских революционеров в сиро-ливанском регионе - с 1970 г. по февраль 1979 г. Географические рамки охватывают территорию Сирии и Ливана, в том числе районы, находившиеся под контролем палестинских военизированных организаций.
Цель диссертационного исследования - реконструировать на основе широкого круга источников мемуарного характера картину повседневной жизни иранских революционеров на территории Сирии и Ливана в 1970-х гг.
Достижение этой цели предполагает решение следующих задач:
1) установить мотивацию действий революционеров, а также причины выбора ими Сирии и Ливана в качестве основного центра своей деятельности;
2) определить характер деятельности иранской исламской оппозиции в сиро-ливанском регионе;
3) описать бытовую сторону жизни революционеров;
4) охарактеризовать отношения, сложившиеся среди членов сообщества иранских революционеров в Сирии и Ливане.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что впервые была рассмотрена проблема повседневной жизни иранских революционеров, важность изучения которой отмечается, в том числе, и иранскими специалистами12 Был проанализирован социальный и демографический состав революционного подполья и выделены основные мотивы и причины присоединения иранских граждан к революционному движению. На основе анализа мемуарных источников была предложена оригинальная периодизация деятельности иранской оппозиции на территории Сирии и Ливана. Были прослежены основные маршруты перемещений революционеров и движения финансовых потоков между отдельными «узлами» исламского движения. Впервые тщательному анализу подверглись бытовая и эмоциональная стороны жизни членов революционного подполья. В частности, было осуществлено изучение сети социальных отношений и типов поведения, характерных для членов революционных ячеек, при учете действовавших и выражавшихся через них общественных, экономических, культурных и политических условий и факторов.
Методологической основной исследования послужили методы реконструкции повседневности, предлагаемые в работах западных (К. Гинзбург 13, А. Людтке 14, Х. Медик 15, Ж. Ревель 16, С. Черутти 17) и отечественных (Ю.Л. Бессмертный18, Н.Л. Пушкарева19, А.С. Сенявский)20 историков. В основе этих методов лежит совмещение микро- и макроподходов к анализу исторических процессов. С помощью микроаналитического инструментария стало возможным определить облик конкретных исторических акторов, восстановить условия их функционирования во времени и пространстве и проследить, как они интерпретировали общие ментальные установки применительно к условиям своих «прагматических» обстоятельств21. В свою очередь, анализ отдельных микрообъектов был использован в качестве способа наблюдения за частными модуляциями макропроцессов22.
Реконструкция картины повседневной жизни иранских революционеров производилась с помощью традиционных методов исторического исследования (описательного, историко-сравнительного, историко-системного, историко-критического, конкретно-проблемного), которые, тем не менее, были адаптированы для применения в рамках «микроскопически-ориентированного» анализа исторических процессов23.
Так, в совокупности собранных источников выделялись отдельные фрагменты текста, которые, в свою очередь, группировались по различным категориям и подкатегориям. Формализованный таким образом материал был проанализирован с точки зрения повторяемости информации, что, в свою очередь, дало возможность определить степень типичности той или иной ситуации для рассматриваемой группы24.
Источниковую базу исследования составили воспоминания активных участников иранского революционного движения, действовавших на территории Сирии и Ливана. Подобный выбор источников исследования был продиктован тем обстоятельством, что именно автобиографические тексты (собственно автобиографии, мемуары различных видов, дневники и письма)25 дают возможность выявить субъективный жизненный опыт автора, а также многие базовые социальные отношения26.
Рассмотренные источники в зависимости от формы повествования можно разделить на несколько групп 27:
1) мемуары-исследования28, в текст которых автором включаются целостные тексты или фрагменты текстов других источников - писем, дневниковых записей, архивных документов и др.29;
2) мемуары-интервью30 и беллетризованные мемуары31;
3) фрагменты воспоминаний в текстах других жанров32;
4) некрологи и посвящения памяти ушедших товарищей33;
5) тексты, а также аудио- и видеозаписи интервью исторических деятелей, опубликованные в средствах массовой информации34;
При анализе воспоминаний учитывались следующие принципы работы с автобиографическими источниками, предложенные отечественным историографом В.Г. Безроговым (1959-2019)35:
а) принцип контекста: анализ текстов воспоминаний производится исходя из реконструкции конкретного момента их написания (и последующей редактуры);
б) принцип релятивизации аутентичности: авторская субъективность, как и стремление автора сыграть определенную роль в глазах других и самого себя, признается неотъемлемой чертой жанра мемуаров;
в) принцип ретроспекции: автор мемуаров дает оценку событиям в свете их полной или относительной завершенности.
Основным источником материалов для исследования выступили фонды ведущих научно-исследовательских центров Ирана в области гуманитарного знания - Национальной библиотеки и архива Исламской республики Иран36, Института новейшей истории Ирана37, Центра документов исламской революции38, Центра изучения исторических документов39, Фонда мучеников и ветеранов40, а также организаций, занимающихся хранением и изучением наследия отдельных иранских политических и религиозных деятелей XX в. - Института по сбору и изданию трудов имама Хомейни41, Культурно-исследовательской организации имама Мусы ас-Садра42 и др.
Транслитерация заглавий источников и научной литературы на персидском языке была выполнена по стандартам «Персидско-русского словаря» под общей редакцией Ю.А. Рубинчика43. Антропонимы и топонимы персидского и арабского происхождения приведены в их русской транслитерации согласно стандарту, указанному выше. Тем не менее, если в научной или публицистической литературе на русском языке существует устойчивый вариант написания того или иного имени собственного, то предпочтение отдавалось ему44.
Структура диссертационного исследования была определена его целью и задачами. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и трех приложений.
Положения, выносимые на защиту:
1) Несмотря на разницу в возрасте, общественном положении и уровне образования, а также разные цели, которые ставили перед собой революционеры, приезжая в Сирию и Ливан, их действия определялись сходными религиозно-идеологическими и психологическими мотивами.
2) Основным направлением деятельности иранских революционеров в Сирии и Ливане являлась организация военной и идеологической подготовки добровольцев, приезжавших как из самого Ирана, так и из третьих стран.
3) Неотъемлемой частью повседневной жизни революционеров было соблюдение правил конспирации, что прямо или косвенно оказывало негативное влияние на их эмоционально-психологическое состояние.
4) Конфликты, происходившие в революционной среде, могли быть следствием личной неприязни, политических и идеологических разногласий, а также недовольства порядком распределения полномочий и финансов. Тем не менее, в большинстве случаев отношения между членами революционного движения развивались в позитивном и конструктивном ключе.
В широкой исторической перспективе значение поступков тех или иных акторов, существенно уменьшается, а сами события, в которых они принимали участие, по прошествии времени становятся мифами и начинают восприниматься как некая целостность, реализовавшаяся единственно возможным образом 1. Предложить альтернативный взгляд на исторический процесс, продемонстрировать новые грани произошедших событий возможно с помощью изучения повседневной жизни исторических деятелей.
В ходе данного исследования на основе анализа воспоминаний участников иранского исламского движения была произведена попытка реконструкции картины их повседневной жизни на территории Сирии и Ливана в 1970-х гг. Для этого был проанализирован социально-демографический состав членов революционного сообщества и выделены основные мотивы и причины их присоединения к исламскому движению. Были охарактеризованы ключевые направления деятельности иранской исламской оппозиции на территории Сирии и Ливана, а также описаны бытовая и эмоционально-символическая стороны жизни революционеров. Ниже изложены основные выводы по итогам проделанной работы:
Будучи представителями разных возрастных и социальных групп, обладая разным уровнем светского и религиозного образования, все они присоединились к исламскому движению айатоллы Хомейни по схожим религиозно-идеологическим и морально-психологическим мотивам.
Не имея возможности вести полномасштабную борьбу с шахским режимом на территории Ирана, они перенесли свою деятельность за рубеж. Выбор революционерами Сирии и Ливана в качестве своего опорного пункта объяснялся наличием у них в этих странах тактических и стратегических союзников, а также благоприятной для них внешнеполитической ситуацией в регионе.
Период активной деятельности иранской оппозиции в Сирии и Ливане продлился около девяти лет, с середины 1970 по февраль 1979 г. Эта деятельность включала в себя несколько направлений, ключевым из которых являлась организация боевой и идеологической подготовки добровольцев.
Тренировки проводились на территории лагерей палестинских беженцев в южном Ливане и пригородах Дамаска. За идеологическую подготовку добровольцев отвечали их старшие и более опытные товарищи по исламскому движению, тогда как военным обучением преимущественно занимались инструкторы из «ФАТХ». По окончании тренировок иранцы присоединялись к отрядам палестинского сопротивления и принимали участие в сражениях с израильской армией в южном Ливане, получая необходимый боевой опыт. Часть членов революционного движения оставалась в Сирии и Ливане на длительное время, тогда как остальные совершали туда краткосрочные поездки длительностью в несколько месяцев.
Основным источником финансирования деятельности иранских революционеров в Сирии и Ливане являлись пожертвования иранских граждан. Большая часть финансовых потоков контролировалась лицами из числа наиболее преданных сторонников айатоллы Хомейни.
Ключевой чертой революционной повседневности была необходимость соблюдения правил конспирации, обусловленная активной деятельностью в регионе агентов иранской службы государственной безопасности САВАК. Требования конспирации определяли выбор места жительства и образ жизни революционеров. Из-за риска быть раскрытыми большинство революционеров полностью переходили на нелегальное положение.
Пребывание в чужой стране, жизнь под чужим именем, разрыв с друзьями и родственниками, оставшимися в Иране, постоянное чувство опасности, а также ежеминутная готовность погибнуть на поле боя оказывали деструктивное влияние на эмоционально-психологическое состояние революционеров. Средством для выхода из психологического и духовного кризиса для многих из них стала религия. Немаловажную роль играла и поддержка со стороны товарищей.
Негативный психологический и эмоциональный фон являлся благотворной почвой для возникновения различных конфликтных ситуаций. Причинами конфликтов могли стать индивидуальные особенности поведения и черты характера революционеров, политические и идеологические разногласия, вопросы распределения финансовых средств и полномочий и др. Тем не менее, в большинстве случаев межличностные отношения членов революционного подполья развивались в позитивном и конструктивном ключе.
Следует отметить, что тема повседневной жизни иранских революционеров оставляет широкий простор для дальнейших изысканий. Источниковая база исследования может быть расширена за счет поиска и привлечения дополнительных источников на персидском и арабском языке. В частности, большой интерес представляют сведения о деятельности иранской оппозиции в Сирии и Ливане, содержащиеся в опубликованных документах и докладах агентов САВАК. Однако наиболее перспективным направлением исследований представляется внедрение новых методов и подходов из арсенала смежных гуманитарных и социальных наук для анализа мемуарных источников на качественно ином уровне.
В ходе данного исследования на основе анализа воспоминаний участников иранского исламского движения была произведена попытка реконструкции картины их повседневной жизни на территории Сирии и Ливана в 1970-х гг. Для этого был проанализирован социально-демографический состав членов революционного сообщества и выделены основные мотивы и причины их присоединения к исламскому движению. Были охарактеризованы ключевые направления деятельности иранской исламской оппозиции на территории Сирии и Ливана, а также описаны бытовая и эмоционально-символическая стороны жизни революционеров. Ниже изложены основные выводы по итогам проделанной работы:
Будучи представителями разных возрастных и социальных групп, обладая разным уровнем светского и религиозного образования, все они присоединились к исламскому движению айатоллы Хомейни по схожим религиозно-идеологическим и морально-психологическим мотивам.
Не имея возможности вести полномасштабную борьбу с шахским режимом на территории Ирана, они перенесли свою деятельность за рубеж. Выбор революционерами Сирии и Ливана в качестве своего опорного пункта объяснялся наличием у них в этих странах тактических и стратегических союзников, а также благоприятной для них внешнеполитической ситуацией в регионе.
Период активной деятельности иранской оппозиции в Сирии и Ливане продлился около девяти лет, с середины 1970 по февраль 1979 г. Эта деятельность включала в себя несколько направлений, ключевым из которых являлась организация боевой и идеологической подготовки добровольцев.
Тренировки проводились на территории лагерей палестинских беженцев в южном Ливане и пригородах Дамаска. За идеологическую подготовку добровольцев отвечали их старшие и более опытные товарищи по исламскому движению, тогда как военным обучением преимущественно занимались инструкторы из «ФАТХ». По окончании тренировок иранцы присоединялись к отрядам палестинского сопротивления и принимали участие в сражениях с израильской армией в южном Ливане, получая необходимый боевой опыт. Часть членов революционного движения оставалась в Сирии и Ливане на длительное время, тогда как остальные совершали туда краткосрочные поездки длительностью в несколько месяцев.
Основным источником финансирования деятельности иранских революционеров в Сирии и Ливане являлись пожертвования иранских граждан. Большая часть финансовых потоков контролировалась лицами из числа наиболее преданных сторонников айатоллы Хомейни.
Ключевой чертой революционной повседневности была необходимость соблюдения правил конспирации, обусловленная активной деятельностью в регионе агентов иранской службы государственной безопасности САВАК. Требования конспирации определяли выбор места жительства и образ жизни революционеров. Из-за риска быть раскрытыми большинство революционеров полностью переходили на нелегальное положение.
Пребывание в чужой стране, жизнь под чужим именем, разрыв с друзьями и родственниками, оставшимися в Иране, постоянное чувство опасности, а также ежеминутная готовность погибнуть на поле боя оказывали деструктивное влияние на эмоционально-психологическое состояние революционеров. Средством для выхода из психологического и духовного кризиса для многих из них стала религия. Немаловажную роль играла и поддержка со стороны товарищей.
Негативный психологический и эмоциональный фон являлся благотворной почвой для возникновения различных конфликтных ситуаций. Причинами конфликтов могли стать индивидуальные особенности поведения и черты характера революционеров, политические и идеологические разногласия, вопросы распределения финансовых средств и полномочий и др. Тем не менее, в большинстве случаев межличностные отношения членов революционного подполья развивались в позитивном и конструктивном ключе.
Следует отметить, что тема повседневной жизни иранских революционеров оставляет широкий простор для дальнейших изысканий. Источниковая база исследования может быть расширена за счет поиска и привлечения дополнительных источников на персидском и арабском языке. В частности, большой интерес представляют сведения о деятельности иранской оппозиции в Сирии и Ливане, содержащиеся в опубликованных документах и докладах агентов САВАК. Однако наиболее перспективным направлением исследований представляется внедрение новых методов и подходов из арсенала смежных гуманитарных и социальных наук для анализа мемуарных источников на качественно ином уровне.
