Введение 1с.
ГЛАВА 1. Процесс цифровизации выборов как общемировая тенденция
1.1. Международные тенденции процесса цифровизации выборов.... 11с.
1.2. Законодательные основания цифровизации выборов депутатов
региональных представительных органов в России 14с.
ГЛАВА 2. Процесс цифровизации выборов в Российской Федерации
2.1. Опыт цифровизации выборов и электронного голосования в
регионах РФ 35с.
2.2. Перспективы цифровизации выборов в РФ 41с.
Заключение 46с.
Список использованной литературы 49с.
Приложение 1 54с.
Приложение 2
Купить

Актуальность исследования. Актуальность данного исследования составляет: научно-теоретический аспект - выявленные тенденции в научной литературе по поводу электронного голосования; практический аспект - описание процесса проведения цифровизации выборов и их легитимизации, имевших место в Российской Федерации.
Моя работа посвящена перспективам цифровизации выборов депутатов региональных представительных органов в России.
Структурно работа поделена на 2 главы. В первой я рассматриваю процесс цифровизации выборов как общемировую тенденцию. И в первую очередь обращаюсь к законодательным тенденциям и практическому опыту европейских стран в области цифровизации выборов. Особенно в этом плане интересен опыт Эстонии и стран старой демократии типа Германии, Нидерландов и других. Сравнение истории становления института электронных выборов представляет огромный научный интерес и перспективы исследования этой темы в дальнейшем, не только в силу объективных процессов цифровизации разных сфер нашей жизни, но и в силу различности векторов развития электронного голосования в разных странах: полноценной институционализации в одних и полного отказа от цифровизации выборов других в силу рисков для самого института выборов. Я рассматриваю также два базовых федеральных закона РФ, регламентирующих электронное голосование в России и особенно то, что касается поправок к ним. Речь о 67 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», принятого 2002 году и поправок к нему, принятых в третьем чтении Госдумой в марте 2022 года, а также 103 ФЗ от 29 мая 2019 года "О проведении эксперимента по организации и осуществлению дистанционного электронного голосования на выборах депутатов Московской городской Думы седьмого созыва". Этот ФЗ, собственно, и положил начало ДЭГ в России. Я не могу претендовать на всеобщий охват этих законов, а опираюсь лишь на базовые его понятие и делаю акцент на поправках, касающихся электронного голосования.
Во второй главе я рассматриваю непосредственно процесс цифровизации выборов в России. В частности, я рассматриваю кейсы субъектов РФ, где подобная практика была. В первую очередь, кейсы, связанные с Москвой, так как этот регион традиционно был лидеров в процессе цифровизации по стране и представлял особый интерес с точки зрения политической конкуренции. Источником нашей работы послужили описания судебных процессов, материалы с сайта «Голос» - общественной организации, специализирующейся на выборах в России и электронном голосовании, в частности.
Далее я анализирую официальные материалы ЦИК, интервью её председателя и её заместителя, позиции политических партий РФ, озвученных в выступлениях её членов и лидеров, а также отношение граждан нашей страны к институту электронного голосования, измеренное такими организациями, как ВЦИОМ и Левада-Центр.
Казалось бы, очевидно, но тем не менее считаю необходимо подчеркнуть, что доверие к ДЭГ находится в непосредственной зависимости от доверия избирателей к функционированию избирательной системы в целом. Здесь тоже кроются свои риски.
На наш взгляд, электронное голосование действительно никуда не уйдет, но его применение требует работы законодателя и ЦИК в практике применения.
Выборы 2023 года станут серьезным маркером доверия к электронному голосованию в регионах РФ. Часть регионов, участвующих в этих выборах, отмечены протестным голосованием в 2018 году, которое было последним в этом электоральном цикле.
Совмещение риска протестного голосования в регионах и рисков, связанных с малым объемом опыта работы системы ДЭГ и продемонстрированным недоверием к ДЭГ в рамках предыдущих кампаний, могут способствовать компрометации самой системы электронного голосования. В результате ЕДГ 2023 года безусловно повлияет на будущее электронного голосования в РФ и покажет перспективы использования ДЭГ на президентских выборах 2024 года и судьбу ДЭГа в целом.
Объектом данного исследования является процесс цифровизации в РФ, а предметом опыт непосредственного внедрения электронного голосования в ряде регионов РФ.
Цель - определить перспективы процессов цифровизации выборов на примере выборов представительных органов власти субъектов РФ.
Задачи:
1) Проанализировать законодательные тенденции в рамках международного опыта в области цифровизации выборов
2) Проанализировать законодательную базу процесса электронного голосования РФ
3) Собрать информацию о региональных выборах 2019 и 2021 гг, систематизировать и описать опыт проведения голосования
4) Сделать выводы о перспективах, плюсах и минусах введения электронного голосования в РФ
Методология: В качестве методологии был выбран сравнительно-исторический подход, который был использован американским правоведом и политологом Джон Фереджоном, чьи работы послужили основой методологического подхода в данной выпускной работе. Суть данного подхода состоит в том, что анализируются как внешние, так и внутренние факторы, влияющие на политический процесс, соотношение которых изначально не ясно. Особенно это работает в ситуации, когда нет четкого понимания, какой из факторов является превалирующим. Таким образом, автор различает внутренние и внешние объяснения (ех1егпа1 and internal explanations) политического события. Внешние объяснения имеют причинно-следственную связь, структурные основания и нивелируют фактор агента, способного влиять на происходящее изнутри. Внутренние же объяснения как раз обращают внимание на внутреннюю логику процессов и влияние акторов, преследующих свои собственные интересы, а не исходящих из объективной реальности.
Степень научной разработанности:
Степень изученности электронного голосования в отечественной политической науке недостаточен, хотя наблюдается возрастающий интерес.
Одно направление исследований посвящено исследованию западного опыта. Это понятно, так как он накоплен достаточно большой. Интерес представляют работы таких авторов, как Д.М. Худолей, К.М. Худолей и др..
В статье Н.В. Гришина и О.В. Поповой сравнивается протестный опыт, с одной стороны, Германии и Нидерландов, с другой стороны - России. Если в Германии и Нидерландах протестные общества состояли из айтишников, которые профессионально видели возможность раскрытия тайны голосования и даже подтасовки результатов и в своем протесте дошли до Конституционного суда, то в России подобной активности со стороны структур гражданского общества не наблюдалось. В обоих случаях с европейскими государствами суд принял во внимание их аргументы, а результатом стал отказ от продолжения эксперимента с электронным голосованием.
В России ситуация сложилась иная. В России против голосования выступили такие партии, как КПРФ и Яблоко, но как замечают авторы, они не предприняли шагов к судебному разбирательству принципиального использования голосования. Их протест ограничивался судебным разбирательством относительно тех участков, на которых проиграли их кандидаты.
Другой любопытной статьей по выборам в России является статья Олега Реута «Великолепная пятерка и Москва». Автор - один из немногих, кто разбирает тему проведения электронных выборов в регионах. Главная его тема статьи - это вопрос о выборе регионов для электронного голосования. Статья носит обзорный характер. Автор называет 11 регионов, которые подали заявки на выборы 2021 года. Это Удмуртия, Воронежская область, Ярославская, Курская, Мурманская, Нижегородская, Вологодская, Рязанская области, Бурятия, Северная Осетия-Алания и Севастополь. Из этих кандидатов была выбрана «великолепная пятерка»: Ярославская, Курская, Мурманская, Нижегородская области и Севастополь. Автор обращает внимание на то, что уровень цифровизации в этих регионах не самый высокий. Они не входят в двадцатку регионов с высоким уровнем цифровизации, и тем не менее были отобраны. Автор не обнаруживает критериев, по которым одни регионы были выбраны, а другим было отказано.
Они только подбираются к этой теме, что естественно, так как практического материала, который можно проанализировать, ещё недостаточно. Среди признанных экспертов в области избирательного законодательства, таких как А.В. Кынев, который скептически относятся к этому методу голосования, потому что вопрос доверия граждан к процедуре дистанционного голосования является первоочередным и основополагающим: «Вначале граждане должны полностью доверять избирательной системе, и лишь затем возможны любые технические эксперименты ».
Встречаются среди российских исследователей и те, кто положительно относятся к процессу введения дистанционного электронного голосования. По мнению таких специалистов, электронное голосование является довольно таки прозрачной процедурой, которая способствует соблюдению демократичности выборов, так как расширяет для избирателей возможности реализации своего активного избирательного права, и сосредоточена на применении новых технологий, которые способствуют укреплению механизмов демократического принятия решений, электронного голосования и электронного участия . Реализация электронных демократических процессов характеризуется онлайновым проведением различных кампаний, достаточно высоким уровнем самоорганизации онлайн-сообществ, а также тем, что онлайн-среда становится площадкой для распространения политической информации.
Очевидно, что тема цифровых нововведений на избирательных кампаниях различного уровня остается в научном дискурсе довольно дискуссионной. В силу этого актуальность не вызывает сомнения, а новизну данной работы составляет выявление тенденций цифровизации электронного голосования. Методами данного исследования выступили анализ литературы, документов.
Рассматривая зарубежный опыт, особый интерес российские исследователи проявляют к онлайн-голосованию в Эстонии. Это происходит сразу по нескольким причинам.
Во-первых, это единственная страна, которая ввела эту систему на общенациональный уровень. При этом Эстония относится к постсоветскому пространству и не является страной «старой» демократии, что требует объяснения причин введения интернет-голосования.
В целом российские авторы положительно оценивают этот опыт. По их мнению, в Эстонии за постсоветский период смогла сформироваться такая политическая культура, которая позволила в 2005 году провести первое общенациональное голосование в электронном формате. Если в 2005 году это были практически единичные случаи использования электронного голосования, то на выборах 2019 процент голосовавших электронным способом составил почти половину от всех проголосовавших.
В зарубежной политической науке эта тема хорошо исследована в связи с тем, что европейские страны уже давно идут по пути внедрения электронного голосования. Однако практика последних 20 лет показала, что рисков и недочетов в такой системе куда больше, чем потенциальных преимуществ в виде более оперативного подсчёта голосов и комфорта избирателей в формате голосования вне избирательных участков при помощи Интернета.
Исследователи сосредоточены на таких проблемах, как утечка данных избирателей, степень безопасности, принцип тайны голосования. Работы базируются на массовых опросах, экспертных опросах и единого мнения нет.
Среди известных имен, которые давали экспертную оценку на эту тему, можно назвать Д.В. Нестерова, Б.В. Овчинникова. Особый интерес представляет их мнение в рамках комплексного экспертного опроса, размещенного в электронном журнале «Electoral politics".
По сути дела, это экспертное интервью ведущих специалистов в области ДЭГ, которые отвечают на следующие вопросы: как оценивается опыт зарубежных стран в развитии и продвижении ДЭГ, как оценивается опыт на московской платформе, как оценивается ДЭГ на федеральном уровне, сравнение платформ.
В этой дискуссии разбираются возможности фальсификации, возможности соблюдения принципа тайны голосования, возможность точного подсчета голосов, как минимизировать контроль за зависимыми категориями избирателей и их подкуп, как обеспечить эффективный общественный контроль, как обезопасить процесс проведения ДЭГ от воздействия извне.
По сути дела, это тот круг вопросов, которые решают для себя все страны при внедрении электронного голосования.
Что касается опыта зарубежных стран, большинство авторов сослалось на опыт Эстонии как самый успешный, в котором не возникла проблема неподконтрольности процесса голосования и подсчёта голосов. Единственный, кто не разделил всеобщего оптимизма, был господин Рыбин, который считал, что в Эстонии стоят эти проблемы. И он оказался частично прав, так как последние события в марте 2023 года (выборы в парламент Эстонии) показали, что такая проблема существует.
В вопросах оценки по поводу ДЭГ на московской платформе эксперты сошлись в том, что опыт скорее негативный, либо, в лучшем случае, недостаточно эмпирического материала для его анализа.
Голосование на платформе ЦИК был оценено экспертами также неоднозначно. Наиболее интересное мнение, которое мне показалось наиболее профессиональным и значимым, было высказано господином Нестеровым. Он увидел несомненным плюсом то, что неплохо была реализована система подтверждения приёма электронного бюллетеня избирателя и что описание самой концепции было выложено в публичный доступ. Но значимым минусом он считает отказы от реализации полноценной проверки собственного голоса избирателем и внедрения проверяемой процедуры переголосования. Собственно, здесь эксперты сходятся в оценках. В итоге, общее мнение относительно безопасности выборов через российскую систему ДЭГ было высказано отрицательное.
Более детально Нестеров рассматривает процесс введения интернет- голосования в Эстонии. Основные выводы об успешности внедрения электронных выборов в Эстонии заключается в том, что граждане это страны имеют позитивный опыт в связи с введением политики электронного государства и, в частности, ID-карт. Никакой утечки информации и скандалов не было, что способствовало формированию доверия и укреплению института выборов. Кроме того, Нестеров детально рассматривает систему сдерживания и противовесов в эстонской системе подсчета голосов. Он детально рассматривает сферу ответственности каждой из структур, отвечающих за выборы, какие они имеют функции и кем контролируются.
Вопрос обеспечения тайны голосования рассматривался в той плоскости, что технически это возможно, но на практике это не осуществляется и причиной этого эксперты видят влияние «воли администраций и иных вовлеченных в процесс акторов». К проблеме тайны голосования примыкает вопрос минимизации зависимых категорий избирателей и их подкупа. Для большинства экспертов очевидно, что проблема не в ДЭГе как форме голосования, а в проявлении гражданской ответственности и развитии политической культуры. Учитывая, что в России электоральная культура по историческим меркам имела очень короткую историю (менее 50 лет), то вопрос встаёт о необходимости её формирования такими акторами как партии, депутатский корпус, СМИ и т.д. В русле этой перспективы представляются интересными предложения Овчинникова ограничить выборы только выходными днями и вводить в интерфейсе информацию об административной и уголовной ответственности за принуждение к голосованию и контролем волеизъявления граждан. По нашему мнению, это предложение разумно и заслуживает внедрения.
Проблема общественного контроля также относится к проблеме развития политической культуры и электорального поведения граждан. Эта проблема большинством экспертов сводится к проблеме «уровня развития общества, политической сферы, гражданской сознательности», которая, по их мнению, не на должном уровне для электронного голосования.
Аргументация этих экспертов представляются очень важной, так как они обозначают все болевые точки внедрения ДЭГ в мировой практике с описанием специфики РФ.
Также, как и российские исследователи, зарубежные эксперты большое внимание уделяют Эстонии, так как это единственная страна, которая проводит на регулярной основе выборы в цифровом формате. Что самое странное, Эстония не относится к странам старой демократии, что делает её феномен ещё более интересным с исследовательской точки зрения. В то же самое время Великобритания, Франция, США, Канада, Германия (со состоявшейся политической культурой) имеют не столь однозначный опыт, что исследуется учеными этих стран.
В итоге, часть стран отказалась от проведения цифровизации процесса голосования (Германия, Нидерланды, Великобритания). Другие продолжают практику на выборах разного уровня, оценивают их как неоднозначные и находится на распутье (Швейцария). Ученые этих стран разбираются в причинах неудачи и проблемах технического и политического характера. Ученые в этих странах исследуют влияние таких факторов, как сложившиеся традиции в сфере выборов, уровень цифровизации, отношение к процессу, опасения и страхи избирателей.
Исследования базируются на отчетах избирательных комиссий и массовых опросов, которые достаточно объективно рисуют ситуацию в стране.

Купить