НАЁМНИКИ И КОНДОТЬЕРЫ В ТРУДАХ НИККОЛО МАКИАВЕЛЛИ И ФРАНЧЕСКО ГВИЧЧАРДИНИ
|
Введение 3
Глава I. Феномен наёмничества 13
§ 1. Никколо Макиавелли о феномене наёмничества 13
§ 2. Франческо Гвиччардини о феномене наёмничества 18
Заключение по главе 21
Глава II. Наёмные армии народов Европы 23
§ 1. Никколо Макиавелли о наёмных армиях у народов Европы 23
§ 2. Франческо Гвиччардини о наёмных армиях у народов Европы 26
Заключение по главе 32
Глава III. Предводители 34
§ 1. Макиавелли о предводителях наёмников 34
§ 2. Гвиччардини о предводителях наёмников 36
Заключение по главе 40
Заключение 42
Библиография 44
Глава I. Феномен наёмничества 13
§ 1. Никколо Макиавелли о феномене наёмничества 13
§ 2. Франческо Гвиччардини о феномене наёмничества 18
Заключение по главе 21
Глава II. Наёмные армии народов Европы 23
§ 1. Никколо Макиавелли о наёмных армиях у народов Европы 23
§ 2. Франческо Гвиччардини о наёмных армиях у народов Европы 26
Заключение по главе 32
Глава III. Предводители 34
§ 1. Макиавелли о предводителях наёмников 34
§ 2. Гвиччардини о предводителях наёмников 36
Заключение по главе 40
Заключение 42
Библиография 44
К концу Средних веков наёмное войско стало ключевым элементом вооружённых сил европейских государств. Армии в меньшей степени состояли из военнообязанных, и в большей — из профессиональных солдат-добровольцев, получавших вознаграждение за свою службу. Нередко наёмники являлись единственной существенной военной силой в государстве. Один из крупнейших военных историков XIX в. Г. Дельбрюк в своей «Всеобщей истории военного искусства», во многом сохраняющей свою актуальность, отметил процесс закрепления главенствующей роли наёмного войска следующим образом: «Из трёх встречаемых нами в Средневековье элементов войска — народного ополчения, войска вассалов и наёмников — самым сильным оказался третий элемент, который из поколения в поколение растет и оттесняет все остальные».
Являлись наёмники лишь частью войска или составляли его полностью, их роль в жизни общества того времени имела особый вес. В этом смысле сложно представить более показательный пример, чем Италия эпохи Возрождения. Наёмники стали здесь мощнейшей военной и политической силой, а кондотьеры, их руководители, оказались среди влиятельнейших людей — главнокомандующих и правителей государств. Историк М. А. Гуковский, специалист по итальянскому Возрождению, так описывал значение наёмничества для Италии: «Отряды кондотьеров […] отнюдь не являются монополией Италии […] но нигде они не получили такого широкого распространения и не вошли так прочно в политическую структуру общества, как на Аппенинском полуострове» .
Развитие наёмничества в Италии происходило в тесной связи с борьбой, ведшейся между верхами торгово-ремесленных слоёв итальянских городов — пополанами — и местной знатью. Чаще всего победителями в этом противостоянии становились переживавшие бурный рост городские сообщества, а знать лишалась своего господствующего положения, привилегий и владений.
Итальянские нобили были вынуждены искать новые способы обеспечения своего образа жизни. Одни из них вливались в ряды пополанов, сколачивая состояния на предпринимательстве. Другим же очень кстати пришлось военное искусство — непременный атрибут средневековой знати, сословия профессиональных воителей. Эти последние шли на службу к своим победителям, становились во главе городского ополчения, а затем, когда обогатившиеся горожане утратили желание рисковать своей жизнью в бою, эти военачальники создавали отряды наёмных солдат.
По мере утверждения наёмников в качестве сильнейшей, а затем и почти единственной военной силы в стране, всё большее влияние обретали их предводители-кондотьеры. Из исполнителей воли итальянских правителей они превратились в источник их беспрестанного беспокойства. Кондотьеры стали претендовать на власть, принадлежавшую их нанимателям, нередко они низвергали государей или республиканские правительства и сами становились властителями в их землях.
Наёмники оставили глубокий след в итальянской истории. Уже их современники спорили о них. В глазах немногих они представали доблестными воинами, а их начальники — блестящими полководцами и мудрыми правителями. Другие — и это мнение преобладало — считали их вредителями, хорошо организованными и крайне опасными преступниками: «Громадное значение […и] пагубное влияние [наёмников] хорошо сознавались уже современниками. Папа Урбан V обрушивает на них всю тяжесть церковных проклятий, а […] Петрарка в своих письмах считает их виновниками глубокого упадка Италии».
Кроме Петрарки, особое значение наёмников — в хорошем или дурном свете— видели и другие видные персонажи этого времени. К таковым относился флорентиец Никколо Макиавелли (1469 — 1527 гг.) — мыслитель, писатель, историк и государственный деятель. Макиавелли родился в знатной, но не очень значительной и богатой семье юриста Бернардо Макиавелли. Возможно, именно малый достаток его семьи помешал Никколо получить университетское образование, но он и без того хорошо знал латинский язык и, похоже, имел достойный опыт ведения юридических дел. Во всяком случае, навыки Макиавелли оказались достаточными, чтобы он смог получить должность в правительстве Второй Флорентийской республики, возникшей после изгнания Медичи в 1494 г.
В должности второго секретаря Макиавелли исполнял административные и некоторые дипломатические поручения: Республика неоднократно отправляла его ко двору французского короля, к Римскому Папе, к правительствам других итальянских государств. Особое значение имела его деятельность по подготовке флорентийского ополчения, которая позволила Макиавелли претворить в жизнь его представления о правильно организованной военной силе. Детище Макиавелли имело успех лишь поначалу: после победы над войском Пизы флорентийское ополчение было разгромлено испанцами. Одновременно с ополчением в 1512 г. пала Вторая Республика, а Медичи возвратились во Флоренцию.
Макиавелли был отрешён от должности. В 1513 г., после тюремного заключения и расследования его причастности к свержению Медичи, он возвратился к частной жизни. Не сумев получить пост при новой власти, Макиавелли посвятил себя творчеству и науке. С 1513 г. до своей смерти в 1527 г. он создал самые знаменитые свои труды, такие как «Государь», трактат «О военном искусстве», «История Флоренции». Эти три работы интересны, помимо прочего, теми оценками, которые Макиавелли дал вопросам военного дела и, в частности, наёмному войску.
Своими суждениями о наёмниках примечателен и Франческо Гвиччардини (1483 — 1540 гг.) — ещё один уроженец Флоренции, находившийся, кстати, в сравнительно тесном общении с Макиавелли. Гвиччардини родился в знатной семье, получил хорошее юридическое образование и в раннем возрасте занялся преподаванием права. Его академическая карьера была прервана неожиданным назначением на дипломатический пост: способный молодой человек отправился в Испанию в качестве посла Флорентийской республики. Хорошо зарекомендовав себя во время испанской миссии, впоследствии он неоднократно занимал высокие должности, главным образом в администрации Папского государства, на время утвердившего свою власть над Флоренцией и позволившего её гражданам влиться всвой правительственный аппарат.
Когда флорентийский герцог Козимо Медичи отказался от его услуг, Гвиччардини устранился от практической политики и в полной мере посвятил себя политике теоретической, вопросами которой он и так занимался уже достаточно долгое время. В эти годы (с 1537 г. до своей смерти в 1540 г.) Гвиччардини завершил работу над «Историей Италии» — монументальным трудом по истории Итальянских войн. Именно в этой работе он высказал свои наиболее обстоятельные суждения о наёмниках.
Цель исследования — выявить отношение Никколо Макиавелли и Франческо Гвиччардини к наёмничеству, а также к отдельным наёмным армиям и их предводителям. Сопоставить оценки Макиавелли и Гвиччардини, обозначить их сходства и различия.
Задачи исследования:
1) Выявить суждения Никколо Макиавелли и Франческо Гвиччардини о наёмничестве и кондотьерах.
2) Определить на их основании позиции мыслителей по отношению к наёмникам и кондотьерам.
3) Сопоставить эти позиции.
Хронологические и географические рамки исследования. Работа обращается к событиям, случившимся преимущественно в Италии в XV — п. п. XVI вв. Происходившее в это время и в этом месте представляет интерес постольку, поскольку применительно именно к этим событиям Макиавелли и Гвиччардини высказывают сколько-нибудь важные суждения о наёмниках и кондотьерах.
Историография. При всём богатстве литературы, обращающейся к трудам Никколо Макиавелли и Франческо Гвиччардини, до сих пор не существовало исследований, целиком посвящённых выявлению и сопоставлению позиций этих мыслителей в отношении наёмников и кондотьеров. Нельзя сказать, разумеется, что прежде эта задача не решалась хотя бы частично: многие её отдельные аспекты уже подвергались рассмотрению.
В первую очередь это касается оценок наёмного войска и кондотьеров, встречаемых нами в произведениях Макиавелли. По-видимому, такое внимание к этому вопросу можно объяснить тем, что и сам Макиавелли многократно подчёркивал чрезвычайную (возможно, первостепенную) важность наёмников в общественной жизни и исторических судьбах Италии, а один из самых заметных его трудов — книга «О военном искусстве» — по существу посвящалась теме гипотетического упразднения итальянских наёмных армий и их замещения гражданским ополчением.
Исследования, касающиеся суждений о наёмниках у Макиавелли, в большинстве своём просто указывают на очевидную неприязнь, которую он высказывал по отношению к итальянским наёмным армиям. Иногда такие работы разъясняют причины этой неприязни, обращаясь к биографии Макиавелли и к теоретическим объяснениям, которые он приводил в своих трудах. Наконец, эти исследования констатируют противопоставляемый наёмникам идеал национальной армии по Макиавелли — народного ополчения, состоящего из граждан или подданных государства и полностью подчиненного этому государству и его нуждам. Таковы работы, рассматривающие наёмников у Макиавелли. В отечественной историографии самые заметные исследования по этому вопросу (или, скорее, хоть сколько-нибудь касающиеся этого вопроса) провели Б. Н. Чичерин, А. С. Алексеев, В. В. Топор-Рабчинский, П. И. Новгородцев, В. Н. Максимовский, А. К. Дживелегов, В. И. Рутенбург, К. А. Сергеев и А. М. Толстенко, М. А. Юсим, Л. М. Баткин, Е. И. Темнов, Р. И. Хлодовский, Б. Тененбаум.
В зарубежной историографии к этой теме обращались, например, Г. Дельбрюк, Н. Каппони, К. Скиннер, У. Каферро. Они, как и отечественные учёные, не ставили перед собой строгую цель выявить отношение Макиавелли к наёмникам, но действовали в этом направлении, когда решали иные задачи, обусловленные темами их работ (вопросы военных стратегии и тактики у Дельбрюка, общий обзор биографии и творчества Макиавелли у Каппони и т. д.).
Все названные исследования чрезвычайно сходны в отношении того, как они описывают оценки наёмников у Макиавелли. Как было отмечено ранее, почти все они ограничиваются указанием лишь на сам факт критики наёмничества. Так, например, писал В. И. Рутенбург: «Его «Рассуждение об организации военных сил Флорентийского государства» (1506 г.) было не только политической декларацией, но и практической инструкцией по проведению в жизнь его давнишней идеи о замене наемных отрядов кондотьеров, всегда верных своей неверности, народным ополчением как прообразом национальной армии». У В. В. Топор-Рабчинского видим следующее: «“Народ-витязь” стоит перед глазами Макиавелли, точно дразня его контрастом с итальянской действительностью, где государства приобретают и теряют земли, вверяя их судьбу в руки наемников, продажных и безучастных». В этом же ключе выполнены остальные исследования.
Вопрос оценок наёмничества не вызвал последовательной дискуссии, переходящей из одной работы в другую: этот вопрос в одном и том же виде как бы существует в каждом исследовании совершенно изолированно. Нет, таким образом, необходимости останавливаться на каждом из них отдельно; следует, однако, выделить те немногие, что не только отмечают самую базовую идею критики наёмничества, но и дополняют её.
Некоторые работы, например, поднимают вопрос сознательного очернения наёмничества, а именно намеренного преувеличения недобросовестности наёмников и их предводителей со стороны Макиавелли. Так, А. К. Дживелегов утверждал, что такое преувеличение действительно имело место и, более того, обусловило в последующем не вполне справедливое представление о наёмниках как о бесполезном и ненадёжном роде войск: «В “Истории Флоренции”, начиная с IV книги, все описания походов превращаются в сплошную филиппику против наемных войск, и Никколо не щадит красок, чтобы представить — иной раз сознательно преувеличивая — в смешном виде битвы кондотьерских отрядов. Огромное большинство анекдотов, характеризующих стратегию и тактику кондотьеров, идут от “Discorsi” и “Истории Флоренции”». Н. Каппони и вовсе охарактеризовал «Историю Флоренции» как «жульническое сочинение» и назвал сообщения Макиавелли о наёмниках «вопиющим искажением фактов» .
Другим существенным вопросом стала оценка кондотьера Чезаре Борджиа со стороны Макиавелли. Говоря о необыкновенном почтении, которое Макиавелли испытывал по отношению к нему (но, как мы увидим позднее, не к большинству других кондотьеров), А. С. Алексеев утверждал, что это почтение происходит из последовательности и упорства, с которым Чезаре осуществлял свои злодеяния: «И эта последовательность, хотя и истраченная на недостойное дело, возбуждает удивление Макиавелли тем более, что он не находит ее у своих современников, которых он обвиняет в неуменьи смело и прямо идти по раз избранному пути» . Исследователь Л. М. Баткин высказывал противоположное суждение — одобрение Макиавелли объяснялось гибкостью кондотьера, прозорливого политика, который шёл на дурные поступки лишь из необходимости и был способен не только на оправданное насилие, но и на разумное милосердие, в отличие, например, от Агафокла и кондотьера Оливеротто, которые у Макиавелли фигурируют как упорствующие в своей жестокости «простые злодеи» .
Устраняясь от споров по этому поводу, А. К. Дживелегов, обращает внимание на различные подходы к отображению того же Чезаре Борджиа в различных текстах Макиавелли, проводя чёткую черту между образами, представленными в «Государе» и в описании расправы над мятежными кондотьерами: «Донесения Легации накопляют наблюдения над живым человеком, ряд моментальных фотографий, скрупулезно точных, день за днем, с 7 октября по 21 января 1502 года. Записка [о расправе над мятежными кондотьерами] химически "обрабатывает" герцога Валентино Ливием и Тацитом, и в результате этой “реакции” получается Цезарь Борджа — стилизованный, уже не во всем похожий на подлинного Цезаря Легаций. "Principe" подводит итоги; в нем герцог Валентино — отвлеченный, разложенный на ряд максим практической политики» .
Ряд работ поднимает некоторые другие вопросы по «наёмнической» теме у Макиавелли. Г. Дельбрюк рассматривает его труды и представления о наёмниках с точки зрения практического военного дела, М. А. Юсим поднимает тему социально-экономических механизмов возникновения и функционирования наёмничества, которые приводит у себя Макиавелли, К. Скиннер освещает спор о перспективах наёмников и народного ополчения между Макиавелли и Гвиччардини. В общем, литературу, касающуюся темы наёмников у Макиавелли, отличает слабая разработка этой темы, отсутствие дискуссии по этому вопросу.
Что касается Гвиччардини, то исследования его трудов чрезвычайно бедны замечаниями о наёмниках и отношении Гвиччардини к ним. Примечательны в этом смысле сопроводительная статья Юсима к русскоязычному изданию «Истории Италии» и работа Скиннера, в которых в наиболее общих чертах излагается суть расхождений Макиавелли и Гвиччардини по вопросу о наёмниках и позиция Гвиччардини, испытывавшего в отношении идеи народного ополчения реалистический скептицизм, но в целом одобрявшего её.
Источники. Исследование обращается к ряду работ Никколо Макиавелли и Франческо Гвиччардини, имеющих значение для выявления отношения этих авторов к наёмничеству. Так, в этом смысле примечательны три труда Никколо Макиавелли, которые, кроме того, обыкновенно называют одними из самых значительных его работ. Это «Государь», книга «О военном искусстве» и «История Флоренции».
«Государь» был создан Макиавелли около 1513 г. По-видимому, этот труд должен был зарекомендовать его в качестве полезного советника для вновь воцарившихся во Флоренции Медичи. Об этом со всей очевидностью говорит, например, расположенное в начале работы посвящение, направленное к Лоренцо II Медичи, правителю Флоренции в то время. Неизвестно, ознакомился ли последний с «Государем», однако, как известно, Макиавелли не сумел возвратиться к государственной службе. Впервые «Государь» был опубликован в 1532 г.
В этой работе Макиавелли обобщил свои наблюдения касательно единовластного правления, описав способы воцарения и правления, качества и навыки сильного правителя, желающего долго и успешно властвовать в своём государстве. Особенно Макиавелли интересовали «новые правители», не наследовавшие власть, но захватившие её или утвердившие её на совершенно новых основаниях. К таким правителям Макиавелли отнёс, например, Франческо Сфорца и Чезаре Борджиа — знаменитых кондотьеров. Наличествуют в «Государе» и общие замечания о военном деле, в том числе о таковом у наёмного войска.
Трактат «О военном искусстве», написанный в 1519-1520 гг. и изданный в 1521 г., представляет собой изложение замысла Макиавелли по созданию идеальной военной организации — народного ополчения. В этой работе Макиавелли не только обособленно описывает эту наилучшую в его представлении армию, но и выявляет её достоинства в сравнении с войском наёмников.
В «Истории Флоренции», которую Макиавелли написал по поручению Флорентийского университета в 1520 — 1526 гг. (опубликована в 1532 г.), рассказывается история этого города с древнеримских времён до смерти Лоренцо I Великолепного. В этой работе Макиавелли обращается к проблемам сравнительно недавнего прошлого и современности и рассуждает об исторических судьбах Италии, в том числе в связи с действиями наёмников.
Помимо этих трёх работ, в исследовании рассмотрена составленная Макиавелли идеализированная биография лукканского правителя Каструччо Кастракани. Работа над ней была завершена около 1520 г.
Из работ Франческо Гвиччардини для исследования наибольшее значение имеет его монументальная «История Италии». Гвиччардини работал над ней в последние годы своей жизни, когда он отошел от дел и мог в полной мере посвятить себя историческим изысканиям. Как отмечает М. А. Юсим, Гвиччардини написал «Историю Италии» «не потому, что хотел опубликовать свои работы или получить от них какую-то выгоду, изначально они не были предназначены для широкой аудитории […] Многое он писал из внутренней потребности, иногда для того, чтобы дать отчет себе самому; некоторые вещи рождались в период досуга, как размышления с самим собой или ближайшим собеседником, как в переписке» . «История Италии» была издана через сравнительно короткое время после смерти Гвиччардини — в 1561 г. — в отличие от многих других его трудов, опубликованных преимущественно в XIX в.
В «Истории Италии» Гвиччардини предпринял попытку осмыслить причины, приведшие к Итальянским войнам, и то, как и почему в результате этих войн государства Италии пришли в упадок и потеряли свою самостоятельность. Применив для изучения событий с 1492 по 1534 гг. свой собственный богатый практический опыт, полученный на гражданской службе, и сведения из государственных документов, Гвиччардини создал подробное описание одного из наиболее драматичных этапов итальянской истории.
В исследовании также рассматриваются «Заметки о делах политических и гражданских» (составлялись с 1512 по 1530 гг., изданы в 1530 г.), в которых Гвиччардини обобщил свои представления о наилучшем способе управления государством и суждения о других политических, военных, социальных и религиозных вопросах.
Структура работы. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографии. Первая глава посвящена наёмничеству, его общественной роли и влиянию, оказанному им на исторические судьбы Италии. Вторая глава рассматривает отдельные наёмные армии. Третья глава обращается к личностям известнейших предводителей наёмников. Заключение обобщает выводы этих трёх глав.
Являлись наёмники лишь частью войска или составляли его полностью, их роль в жизни общества того времени имела особый вес. В этом смысле сложно представить более показательный пример, чем Италия эпохи Возрождения. Наёмники стали здесь мощнейшей военной и политической силой, а кондотьеры, их руководители, оказались среди влиятельнейших людей — главнокомандующих и правителей государств. Историк М. А. Гуковский, специалист по итальянскому Возрождению, так описывал значение наёмничества для Италии: «Отряды кондотьеров […] отнюдь не являются монополией Италии […] но нигде они не получили такого широкого распространения и не вошли так прочно в политическую структуру общества, как на Аппенинском полуострове» .
Развитие наёмничества в Италии происходило в тесной связи с борьбой, ведшейся между верхами торгово-ремесленных слоёв итальянских городов — пополанами — и местной знатью. Чаще всего победителями в этом противостоянии становились переживавшие бурный рост городские сообщества, а знать лишалась своего господствующего положения, привилегий и владений.
Итальянские нобили были вынуждены искать новые способы обеспечения своего образа жизни. Одни из них вливались в ряды пополанов, сколачивая состояния на предпринимательстве. Другим же очень кстати пришлось военное искусство — непременный атрибут средневековой знати, сословия профессиональных воителей. Эти последние шли на службу к своим победителям, становились во главе городского ополчения, а затем, когда обогатившиеся горожане утратили желание рисковать своей жизнью в бою, эти военачальники создавали отряды наёмных солдат.
По мере утверждения наёмников в качестве сильнейшей, а затем и почти единственной военной силы в стране, всё большее влияние обретали их предводители-кондотьеры. Из исполнителей воли итальянских правителей они превратились в источник их беспрестанного беспокойства. Кондотьеры стали претендовать на власть, принадлежавшую их нанимателям, нередко они низвергали государей или республиканские правительства и сами становились властителями в их землях.
Наёмники оставили глубокий след в итальянской истории. Уже их современники спорили о них. В глазах немногих они представали доблестными воинами, а их начальники — блестящими полководцами и мудрыми правителями. Другие — и это мнение преобладало — считали их вредителями, хорошо организованными и крайне опасными преступниками: «Громадное значение […и] пагубное влияние [наёмников] хорошо сознавались уже современниками. Папа Урбан V обрушивает на них всю тяжесть церковных проклятий, а […] Петрарка в своих письмах считает их виновниками глубокого упадка Италии».
Кроме Петрарки, особое значение наёмников — в хорошем или дурном свете— видели и другие видные персонажи этого времени. К таковым относился флорентиец Никколо Макиавелли (1469 — 1527 гг.) — мыслитель, писатель, историк и государственный деятель. Макиавелли родился в знатной, но не очень значительной и богатой семье юриста Бернардо Макиавелли. Возможно, именно малый достаток его семьи помешал Никколо получить университетское образование, но он и без того хорошо знал латинский язык и, похоже, имел достойный опыт ведения юридических дел. Во всяком случае, навыки Макиавелли оказались достаточными, чтобы он смог получить должность в правительстве Второй Флорентийской республики, возникшей после изгнания Медичи в 1494 г.
В должности второго секретаря Макиавелли исполнял административные и некоторые дипломатические поручения: Республика неоднократно отправляла его ко двору французского короля, к Римскому Папе, к правительствам других итальянских государств. Особое значение имела его деятельность по подготовке флорентийского ополчения, которая позволила Макиавелли претворить в жизнь его представления о правильно организованной военной силе. Детище Макиавелли имело успех лишь поначалу: после победы над войском Пизы флорентийское ополчение было разгромлено испанцами. Одновременно с ополчением в 1512 г. пала Вторая Республика, а Медичи возвратились во Флоренцию.
Макиавелли был отрешён от должности. В 1513 г., после тюремного заключения и расследования его причастности к свержению Медичи, он возвратился к частной жизни. Не сумев получить пост при новой власти, Макиавелли посвятил себя творчеству и науке. С 1513 г. до своей смерти в 1527 г. он создал самые знаменитые свои труды, такие как «Государь», трактат «О военном искусстве», «История Флоренции». Эти три работы интересны, помимо прочего, теми оценками, которые Макиавелли дал вопросам военного дела и, в частности, наёмному войску.
Своими суждениями о наёмниках примечателен и Франческо Гвиччардини (1483 — 1540 гг.) — ещё один уроженец Флоренции, находившийся, кстати, в сравнительно тесном общении с Макиавелли. Гвиччардини родился в знатной семье, получил хорошее юридическое образование и в раннем возрасте занялся преподаванием права. Его академическая карьера была прервана неожиданным назначением на дипломатический пост: способный молодой человек отправился в Испанию в качестве посла Флорентийской республики. Хорошо зарекомендовав себя во время испанской миссии, впоследствии он неоднократно занимал высокие должности, главным образом в администрации Папского государства, на время утвердившего свою власть над Флоренцией и позволившего её гражданам влиться всвой правительственный аппарат.
Когда флорентийский герцог Козимо Медичи отказался от его услуг, Гвиччардини устранился от практической политики и в полной мере посвятил себя политике теоретической, вопросами которой он и так занимался уже достаточно долгое время. В эти годы (с 1537 г. до своей смерти в 1540 г.) Гвиччардини завершил работу над «Историей Италии» — монументальным трудом по истории Итальянских войн. Именно в этой работе он высказал свои наиболее обстоятельные суждения о наёмниках.
Цель исследования — выявить отношение Никколо Макиавелли и Франческо Гвиччардини к наёмничеству, а также к отдельным наёмным армиям и их предводителям. Сопоставить оценки Макиавелли и Гвиччардини, обозначить их сходства и различия.
Задачи исследования:
1) Выявить суждения Никколо Макиавелли и Франческо Гвиччардини о наёмничестве и кондотьерах.
2) Определить на их основании позиции мыслителей по отношению к наёмникам и кондотьерам.
3) Сопоставить эти позиции.
Хронологические и географические рамки исследования. Работа обращается к событиям, случившимся преимущественно в Италии в XV — п. п. XVI вв. Происходившее в это время и в этом месте представляет интерес постольку, поскольку применительно именно к этим событиям Макиавелли и Гвиччардини высказывают сколько-нибудь важные суждения о наёмниках и кондотьерах.
Историография. При всём богатстве литературы, обращающейся к трудам Никколо Макиавелли и Франческо Гвиччардини, до сих пор не существовало исследований, целиком посвящённых выявлению и сопоставлению позиций этих мыслителей в отношении наёмников и кондотьеров. Нельзя сказать, разумеется, что прежде эта задача не решалась хотя бы частично: многие её отдельные аспекты уже подвергались рассмотрению.
В первую очередь это касается оценок наёмного войска и кондотьеров, встречаемых нами в произведениях Макиавелли. По-видимому, такое внимание к этому вопросу можно объяснить тем, что и сам Макиавелли многократно подчёркивал чрезвычайную (возможно, первостепенную) важность наёмников в общественной жизни и исторических судьбах Италии, а один из самых заметных его трудов — книга «О военном искусстве» — по существу посвящалась теме гипотетического упразднения итальянских наёмных армий и их замещения гражданским ополчением.
Исследования, касающиеся суждений о наёмниках у Макиавелли, в большинстве своём просто указывают на очевидную неприязнь, которую он высказывал по отношению к итальянским наёмным армиям. Иногда такие работы разъясняют причины этой неприязни, обращаясь к биографии Макиавелли и к теоретическим объяснениям, которые он приводил в своих трудах. Наконец, эти исследования констатируют противопоставляемый наёмникам идеал национальной армии по Макиавелли — народного ополчения, состоящего из граждан или подданных государства и полностью подчиненного этому государству и его нуждам. Таковы работы, рассматривающие наёмников у Макиавелли. В отечественной историографии самые заметные исследования по этому вопросу (или, скорее, хоть сколько-нибудь касающиеся этого вопроса) провели Б. Н. Чичерин, А. С. Алексеев, В. В. Топор-Рабчинский, П. И. Новгородцев, В. Н. Максимовский, А. К. Дживелегов, В. И. Рутенбург, К. А. Сергеев и А. М. Толстенко, М. А. Юсим, Л. М. Баткин, Е. И. Темнов, Р. И. Хлодовский, Б. Тененбаум.
В зарубежной историографии к этой теме обращались, например, Г. Дельбрюк, Н. Каппони, К. Скиннер, У. Каферро. Они, как и отечественные учёные, не ставили перед собой строгую цель выявить отношение Макиавелли к наёмникам, но действовали в этом направлении, когда решали иные задачи, обусловленные темами их работ (вопросы военных стратегии и тактики у Дельбрюка, общий обзор биографии и творчества Макиавелли у Каппони и т. д.).
Все названные исследования чрезвычайно сходны в отношении того, как они описывают оценки наёмников у Макиавелли. Как было отмечено ранее, почти все они ограничиваются указанием лишь на сам факт критики наёмничества. Так, например, писал В. И. Рутенбург: «Его «Рассуждение об организации военных сил Флорентийского государства» (1506 г.) было не только политической декларацией, но и практической инструкцией по проведению в жизнь его давнишней идеи о замене наемных отрядов кондотьеров, всегда верных своей неверности, народным ополчением как прообразом национальной армии». У В. В. Топор-Рабчинского видим следующее: «“Народ-витязь” стоит перед глазами Макиавелли, точно дразня его контрастом с итальянской действительностью, где государства приобретают и теряют земли, вверяя их судьбу в руки наемников, продажных и безучастных». В этом же ключе выполнены остальные исследования.
Вопрос оценок наёмничества не вызвал последовательной дискуссии, переходящей из одной работы в другую: этот вопрос в одном и том же виде как бы существует в каждом исследовании совершенно изолированно. Нет, таким образом, необходимости останавливаться на каждом из них отдельно; следует, однако, выделить те немногие, что не только отмечают самую базовую идею критики наёмничества, но и дополняют её.
Некоторые работы, например, поднимают вопрос сознательного очернения наёмничества, а именно намеренного преувеличения недобросовестности наёмников и их предводителей со стороны Макиавелли. Так, А. К. Дживелегов утверждал, что такое преувеличение действительно имело место и, более того, обусловило в последующем не вполне справедливое представление о наёмниках как о бесполезном и ненадёжном роде войск: «В “Истории Флоренции”, начиная с IV книги, все описания походов превращаются в сплошную филиппику против наемных войск, и Никколо не щадит красок, чтобы представить — иной раз сознательно преувеличивая — в смешном виде битвы кондотьерских отрядов. Огромное большинство анекдотов, характеризующих стратегию и тактику кондотьеров, идут от “Discorsi” и “Истории Флоренции”». Н. Каппони и вовсе охарактеризовал «Историю Флоренции» как «жульническое сочинение» и назвал сообщения Макиавелли о наёмниках «вопиющим искажением фактов» .
Другим существенным вопросом стала оценка кондотьера Чезаре Борджиа со стороны Макиавелли. Говоря о необыкновенном почтении, которое Макиавелли испытывал по отношению к нему (но, как мы увидим позднее, не к большинству других кондотьеров), А. С. Алексеев утверждал, что это почтение происходит из последовательности и упорства, с которым Чезаре осуществлял свои злодеяния: «И эта последовательность, хотя и истраченная на недостойное дело, возбуждает удивление Макиавелли тем более, что он не находит ее у своих современников, которых он обвиняет в неуменьи смело и прямо идти по раз избранному пути» . Исследователь Л. М. Баткин высказывал противоположное суждение — одобрение Макиавелли объяснялось гибкостью кондотьера, прозорливого политика, который шёл на дурные поступки лишь из необходимости и был способен не только на оправданное насилие, но и на разумное милосердие, в отличие, например, от Агафокла и кондотьера Оливеротто, которые у Макиавелли фигурируют как упорствующие в своей жестокости «простые злодеи» .
Устраняясь от споров по этому поводу, А. К. Дживелегов, обращает внимание на различные подходы к отображению того же Чезаре Борджиа в различных текстах Макиавелли, проводя чёткую черту между образами, представленными в «Государе» и в описании расправы над мятежными кондотьерами: «Донесения Легации накопляют наблюдения над живым человеком, ряд моментальных фотографий, скрупулезно точных, день за днем, с 7 октября по 21 января 1502 года. Записка [о расправе над мятежными кондотьерами] химически "обрабатывает" герцога Валентино Ливием и Тацитом, и в результате этой “реакции” получается Цезарь Борджа — стилизованный, уже не во всем похожий на подлинного Цезаря Легаций. "Principe" подводит итоги; в нем герцог Валентино — отвлеченный, разложенный на ряд максим практической политики» .
Ряд работ поднимает некоторые другие вопросы по «наёмнической» теме у Макиавелли. Г. Дельбрюк рассматривает его труды и представления о наёмниках с точки зрения практического военного дела, М. А. Юсим поднимает тему социально-экономических механизмов возникновения и функционирования наёмничества, которые приводит у себя Макиавелли, К. Скиннер освещает спор о перспективах наёмников и народного ополчения между Макиавелли и Гвиччардини. В общем, литературу, касающуюся темы наёмников у Макиавелли, отличает слабая разработка этой темы, отсутствие дискуссии по этому вопросу.
Что касается Гвиччардини, то исследования его трудов чрезвычайно бедны замечаниями о наёмниках и отношении Гвиччардини к ним. Примечательны в этом смысле сопроводительная статья Юсима к русскоязычному изданию «Истории Италии» и работа Скиннера, в которых в наиболее общих чертах излагается суть расхождений Макиавелли и Гвиччардини по вопросу о наёмниках и позиция Гвиччардини, испытывавшего в отношении идеи народного ополчения реалистический скептицизм, но в целом одобрявшего её.
Источники. Исследование обращается к ряду работ Никколо Макиавелли и Франческо Гвиччардини, имеющих значение для выявления отношения этих авторов к наёмничеству. Так, в этом смысле примечательны три труда Никколо Макиавелли, которые, кроме того, обыкновенно называют одними из самых значительных его работ. Это «Государь», книга «О военном искусстве» и «История Флоренции».
«Государь» был создан Макиавелли около 1513 г. По-видимому, этот труд должен был зарекомендовать его в качестве полезного советника для вновь воцарившихся во Флоренции Медичи. Об этом со всей очевидностью говорит, например, расположенное в начале работы посвящение, направленное к Лоренцо II Медичи, правителю Флоренции в то время. Неизвестно, ознакомился ли последний с «Государем», однако, как известно, Макиавелли не сумел возвратиться к государственной службе. Впервые «Государь» был опубликован в 1532 г.
В этой работе Макиавелли обобщил свои наблюдения касательно единовластного правления, описав способы воцарения и правления, качества и навыки сильного правителя, желающего долго и успешно властвовать в своём государстве. Особенно Макиавелли интересовали «новые правители», не наследовавшие власть, но захватившие её или утвердившие её на совершенно новых основаниях. К таким правителям Макиавелли отнёс, например, Франческо Сфорца и Чезаре Борджиа — знаменитых кондотьеров. Наличествуют в «Государе» и общие замечания о военном деле, в том числе о таковом у наёмного войска.
Трактат «О военном искусстве», написанный в 1519-1520 гг. и изданный в 1521 г., представляет собой изложение замысла Макиавелли по созданию идеальной военной организации — народного ополчения. В этой работе Макиавелли не только обособленно описывает эту наилучшую в его представлении армию, но и выявляет её достоинства в сравнении с войском наёмников.
В «Истории Флоренции», которую Макиавелли написал по поручению Флорентийского университета в 1520 — 1526 гг. (опубликована в 1532 г.), рассказывается история этого города с древнеримских времён до смерти Лоренцо I Великолепного. В этой работе Макиавелли обращается к проблемам сравнительно недавнего прошлого и современности и рассуждает об исторических судьбах Италии, в том числе в связи с действиями наёмников.
Помимо этих трёх работ, в исследовании рассмотрена составленная Макиавелли идеализированная биография лукканского правителя Каструччо Кастракани. Работа над ней была завершена около 1520 г.
Из работ Франческо Гвиччардини для исследования наибольшее значение имеет его монументальная «История Италии». Гвиччардини работал над ней в последние годы своей жизни, когда он отошел от дел и мог в полной мере посвятить себя историческим изысканиям. Как отмечает М. А. Юсим, Гвиччардини написал «Историю Италии» «не потому, что хотел опубликовать свои работы или получить от них какую-то выгоду, изначально они не были предназначены для широкой аудитории […] Многое он писал из внутренней потребности, иногда для того, чтобы дать отчет себе самому; некоторые вещи рождались в период досуга, как размышления с самим собой или ближайшим собеседником, как в переписке» . «История Италии» была издана через сравнительно короткое время после смерти Гвиччардини — в 1561 г. — в отличие от многих других его трудов, опубликованных преимущественно в XIX в.
В «Истории Италии» Гвиччардини предпринял попытку осмыслить причины, приведшие к Итальянским войнам, и то, как и почему в результате этих войн государства Италии пришли в упадок и потеряли свою самостоятельность. Применив для изучения событий с 1492 по 1534 гг. свой собственный богатый практический опыт, полученный на гражданской службе, и сведения из государственных документов, Гвиччардини создал подробное описание одного из наиболее драматичных этапов итальянской истории.
В исследовании также рассматриваются «Заметки о делах политических и гражданских» (составлялись с 1512 по 1530 гг., изданы в 1530 г.), в которых Гвиччардини обобщил свои представления о наилучшем способе управления государством и суждения о других политических, военных, социальных и религиозных вопросах.
Структура работы. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографии. Первая глава посвящена наёмничеству, его общественной роли и влиянию, оказанному им на исторические судьбы Италии. Вторая глава рассматривает отдельные наёмные армии. Третья глава обращается к личностям известнейших предводителей наёмников. Заключение обобщает выводы этих трёх глав.
В самом своём основании взгляды на наёмников у Никколо Макиавелли и Франческо Гвиччардини сильно различались. Макиавелли видел в наёмничестве беспомощную имитацию войска, негодную военную силу, которая, не будучи в силах защитить общество, лишь паразитировала на плодах его созидательного труда. Наёмничество в его представлении — в корне порочное явление, которое приносило людям лишь вред и поэтому должно было быть уничтожено.
Гвиччардини, не считая наёмное войско безупречным институтом, признавал его действенным средством решения военных проблем, которое при умелом обращении становилось удовлетворительно безопасным. Он не был склонен демонизировать наёмников и, в отличие от Макиавелли, не видел в них причину непременного крушения использующих их государств и, в частности, Италии.
Тем не менее, Макиавелли и Гвиччардини сходились по вопросу о наёмниках в некоторых аспектах. Так, главную причину потенциальной их опасности они видели в одном и том же — в их неподконтрольности обществу и государству (которую, впрочем, Гвиччардини считал устранимым недостатком). Оба они считали предпочтительной замену наёмников народным войском, хотя и расходились в том, наличествуют ли необходимые для этого обстоятельства. Макиавелли и Гвиччардини с пренебрежением относились к массе наёмных солдат, которых они считали нравственно неполноценными людьми, но по разным причинам.
Подходы к конкретным наёмным армиям Европы у Макиавелли и Гвиччардини разные. Макиавелли презирал итальянских наёмников, Гвиччардини же смотрел на них с нескольких сторон, отмечая как недостатки, так и достоинства. Французское войско Гвиччардини считает вполне благоустроенным, тогда как Макиавелли оценивал его высоко, но не считал и близко настолько же хорошим, как его идеальное народное ополчение. Для Макиавелли швейцарцы выглядели образцовой армией (по крайней мере, для его времени), которая исправно служила даже в качестве наёмного войска. Гвиччардини, не сомневаясь в боевых качествах швейцарцев, категорически отрицал их добросовестность и, кроме того, ненавидел и боялся их из-за их жестокости.
Кондотьеров Макиавелли считал в большинстве такими же дурными людьми, какими являлись в его представлении все наёмники. Некоторых из них, однако, он оценивал доброжелательно. Чрезвычайно высокой оценки у него удостоились кондотьеры Чезаре Борджиа и Каструччо Кастракани, которые впечатлили Макиавелли своей образцовой приспособленностью к практической политике и своим соответствием выработанному Макиавелли образу идеального государя. За величие своих деяний они даже были поставлены в один ряд с обожаемыми Макиавелли героями старины — военачальниками и полководцами древних Греции и Рима. В то же время он честно отмечал их негативные нравственные качества, которые Макиавелли считал непривлекательными, но необходимыми для эффективного политика.
Гвиччардини не разделял ту ненависть, которую питал к наёмникам Макиавелли, и поэтому его отношение к кондотьерам определялось целиком их персональными качествами. Особое значение Гвиччардини в своих оценках придавал нравственности: поэтому злодей (в представлении самого Гвиччардини) Чезаре Борджиа удостоился его крайней неприязни, а благородный Джанджакомо Тривульцио — уважения. Однако Гвиччардини не забывал воздавать должное всем качествам — хорошим и дурным — поэтому даже Чезаре получил у него похвалу за свою выдающуюся политическую и военную смекалку.
Гвиччардини, не считая наёмное войско безупречным институтом, признавал его действенным средством решения военных проблем, которое при умелом обращении становилось удовлетворительно безопасным. Он не был склонен демонизировать наёмников и, в отличие от Макиавелли, не видел в них причину непременного крушения использующих их государств и, в частности, Италии.
Тем не менее, Макиавелли и Гвиччардини сходились по вопросу о наёмниках в некоторых аспектах. Так, главную причину потенциальной их опасности они видели в одном и том же — в их неподконтрольности обществу и государству (которую, впрочем, Гвиччардини считал устранимым недостатком). Оба они считали предпочтительной замену наёмников народным войском, хотя и расходились в том, наличествуют ли необходимые для этого обстоятельства. Макиавелли и Гвиччардини с пренебрежением относились к массе наёмных солдат, которых они считали нравственно неполноценными людьми, но по разным причинам.
Подходы к конкретным наёмным армиям Европы у Макиавелли и Гвиччардини разные. Макиавелли презирал итальянских наёмников, Гвиччардини же смотрел на них с нескольких сторон, отмечая как недостатки, так и достоинства. Французское войско Гвиччардини считает вполне благоустроенным, тогда как Макиавелли оценивал его высоко, но не считал и близко настолько же хорошим, как его идеальное народное ополчение. Для Макиавелли швейцарцы выглядели образцовой армией (по крайней мере, для его времени), которая исправно служила даже в качестве наёмного войска. Гвиччардини, не сомневаясь в боевых качествах швейцарцев, категорически отрицал их добросовестность и, кроме того, ненавидел и боялся их из-за их жестокости.
Кондотьеров Макиавелли считал в большинстве такими же дурными людьми, какими являлись в его представлении все наёмники. Некоторых из них, однако, он оценивал доброжелательно. Чрезвычайно высокой оценки у него удостоились кондотьеры Чезаре Борджиа и Каструччо Кастракани, которые впечатлили Макиавелли своей образцовой приспособленностью к практической политике и своим соответствием выработанному Макиавелли образу идеального государя. За величие своих деяний они даже были поставлены в один ряд с обожаемыми Макиавелли героями старины — военачальниками и полководцами древних Греции и Рима. В то же время он честно отмечал их негативные нравственные качества, которые Макиавелли считал непривлекательными, но необходимыми для эффективного политика.
Гвиччардини не разделял ту ненависть, которую питал к наёмникам Макиавелли, и поэтому его отношение к кондотьерам определялось целиком их персональными качествами. Особое значение Гвиччардини в своих оценках придавал нравственности: поэтому злодей (в представлении самого Гвиччардини) Чезаре Борджиа удостоился его крайней неприязни, а благородный Джанджакомо Тривульцио — уважения. Однако Гвиччардини не забывал воздавать должное всем качествам — хорошим и дурным — поэтому даже Чезаре получил у него похвалу за свою выдающуюся политическую и военную смекалку.