Категория определённости/неопределённости в цыганских диалектах
|
Введение 5
Глава 1. Средства выражения определённости/неопределённости в цыганских диалектах (обзор литературы) 9
1.1. Распределение определённого артикля в цыганских диалектах 9
1.2. Гипотезы о происхождении определённого артикля в цыганских диалектах 11
1.3. Исследования определённых артиклей в цыганских диалектах 14
1.3.1. Семантические и синтаксические аспекты функционирования определённого артикля в исследованиях Н. Борецки 14
1.3.2. Кэлдэрарский определённый артикль в грамматике М. В. Ослона 18
1.3.3. Артикль в северно-русском диалекте 22
Глава 2. Семантический и морфонологический аспекты функционирования кэлдэрарского определённого артикля 23
2.1. Описание источников 23
2.2. Определённый артикль в идиолекте П. С. Деметера 24
2.2.1. Морфонологические особенности 24
2.2.2. Функции определённого артикля 25
2.2.2.1. Анафорические контексты 26
2.2.2.2. Катафорические контексты 27
2.2.2.3. Ситуативные употребления 27
2.2.2.4. Имена собственные 28
2.2.2.5. Рекатегоризованные имена собственные 28
2.2.2.6. Обращения 29
2.2.2.7. «Первое упоминание» 29
2.2.2.8. Употребления в составе конструкции с глаголом дав ‘давать’, ттав ‘класть’ 30
2.2.2.9. Абстрактные объекты 30
2.2.2.10. Наречные употребления 31
2.2.2.11. Инклюзивные употребления 32
2.2.2.12. Ассоциативный контекст 33
2.2.2.13. Генерические употребления 34
2.2.2.14. Некоторые выводы 36
2.3. Определённый артикль в идиолекте Д. Тайкона 37
2.3.1. Морфонологические особенности 37
2.3.2. Функции определённого артикля 37
2.3.2.1. Анафорические контексты 39
2.3.2.2. Абстрактные объекты 39
2.3.2.3. Инклюзивные употребления 40
2.3.2.4. Генерические употребления 40
2.3.2.5. Ассоциативные контексты 40
2.3.2.6. Обращения 41
2.3.2.7. Употребления в составе конструкции с глаголом dav ‘давать’ 41
2.3.2.8. «Первое упоминание» 42
2.3.2.9. Неисчисляемые существительные 42
2.3.2.10. Некоторые выводы 42
Глава 3. Семантический и морфонологический аспекты функционирования определённого артикля в СРД 43
3.1. Описание источников 43
3.2. Определённый артикль в текстах В. Н. Добровольского 44
3.2.1. Морфонологические особенности 44
3.2.2. Функции определённого артикля 46
3.2.2.1. Анафорические контексты 46
3.2.2.2. Ситуативные употребления 47
3.2.2.3. Абстрактные объекты 48
3.2.2.4. Инклюзивные употребления 48
3.2.2.5. Ассоциативные контексты 49
3.2.2.6. Генерические употребления 50
3.2.2.7. «Первое упоминание» 51
3.2.2.8. Обращения 52
3.2.2.9. Некоторые выводы 52
3.3. Определённый артикль в современных текстах 52
3.3.1. Морфонологические особенности 52
3.3.2. Функционирование определённого артикля 54
3.3.2.1. Текст А. М. Лобановой 54
3.3.2.2. Тексты Г. Гроховской и З. Васильевой 58
3.3.2.3. Некоторые выводы 60
Глава 4. Синтаксические особенности определённого артикля в кэлдэрарском диалекте
4.1. Конструкции с генитивом 62
4.2. Конструкции с прилагательными 65
4.3. Конструкции с предлогами 67
4.4. Дифференцированное объектное маркирование и категория определённости 68
Заключение 70
Список источников 72
Список литературы 72
Приложения 74
Приложение 1 74
Приложение 2 80
Приложение 3 83
Приложение 4 85
Глава 1. Средства выражения определённости/неопределённости в цыганских диалектах (обзор литературы) 9
1.1. Распределение определённого артикля в цыганских диалектах 9
1.2. Гипотезы о происхождении определённого артикля в цыганских диалектах 11
1.3. Исследования определённых артиклей в цыганских диалектах 14
1.3.1. Семантические и синтаксические аспекты функционирования определённого артикля в исследованиях Н. Борецки 14
1.3.2. Кэлдэрарский определённый артикль в грамматике М. В. Ослона 18
1.3.3. Артикль в северно-русском диалекте 22
Глава 2. Семантический и морфонологический аспекты функционирования кэлдэрарского определённого артикля 23
2.1. Описание источников 23
2.2. Определённый артикль в идиолекте П. С. Деметера 24
2.2.1. Морфонологические особенности 24
2.2.2. Функции определённого артикля 25
2.2.2.1. Анафорические контексты 26
2.2.2.2. Катафорические контексты 27
2.2.2.3. Ситуативные употребления 27
2.2.2.4. Имена собственные 28
2.2.2.5. Рекатегоризованные имена собственные 28
2.2.2.6. Обращения 29
2.2.2.7. «Первое упоминание» 29
2.2.2.8. Употребления в составе конструкции с глаголом дав ‘давать’, ттав ‘класть’ 30
2.2.2.9. Абстрактные объекты 30
2.2.2.10. Наречные употребления 31
2.2.2.11. Инклюзивные употребления 32
2.2.2.12. Ассоциативный контекст 33
2.2.2.13. Генерические употребления 34
2.2.2.14. Некоторые выводы 36
2.3. Определённый артикль в идиолекте Д. Тайкона 37
2.3.1. Морфонологические особенности 37
2.3.2. Функции определённого артикля 37
2.3.2.1. Анафорические контексты 39
2.3.2.2. Абстрактные объекты 39
2.3.2.3. Инклюзивные употребления 40
2.3.2.4. Генерические употребления 40
2.3.2.5. Ассоциативные контексты 40
2.3.2.6. Обращения 41
2.3.2.7. Употребления в составе конструкции с глаголом dav ‘давать’ 41
2.3.2.8. «Первое упоминание» 42
2.3.2.9. Неисчисляемые существительные 42
2.3.2.10. Некоторые выводы 42
Глава 3. Семантический и морфонологический аспекты функционирования определённого артикля в СРД 43
3.1. Описание источников 43
3.2. Определённый артикль в текстах В. Н. Добровольского 44
3.2.1. Морфонологические особенности 44
3.2.2. Функции определённого артикля 46
3.2.2.1. Анафорические контексты 46
3.2.2.2. Ситуативные употребления 47
3.2.2.3. Абстрактные объекты 48
3.2.2.4. Инклюзивные употребления 48
3.2.2.5. Ассоциативные контексты 49
3.2.2.6. Генерические употребления 50
3.2.2.7. «Первое упоминание» 51
3.2.2.8. Обращения 52
3.2.2.9. Некоторые выводы 52
3.3. Определённый артикль в современных текстах 52
3.3.1. Морфонологические особенности 52
3.3.2. Функционирование определённого артикля 54
3.3.2.1. Текст А. М. Лобановой 54
3.3.2.2. Тексты Г. Гроховской и З. Васильевой 58
3.3.2.3. Некоторые выводы 60
Глава 4. Синтаксические особенности определённого артикля в кэлдэрарском диалекте
4.1. Конструкции с генитивом 62
4.2. Конструкции с прилагательными 65
4.3. Конструкции с предлогами 67
4.4. Дифференцированное объектное маркирование и категория определённости 68
Заключение 70
Список источников 72
Список литературы 72
Приложения 74
Приложение 1 74
Приложение 2 80
Приложение 3 83
Приложение 4 85
Грамматическая категория определённости/неопределённости относится к «общецыганским» чертам цыганских диалектов и с различной регулярности выражается определённым артиклем. [Matras 2004: 96] Семантико-прагматическая определённость может также быть выражена с помощью местоимений, существительных в форме генитива и неопределённого артикля .
В теоретическом плане я опираюсь на работу К. Лайонза «Определённость» (Ch. Lyons. Definiteness, [Lyons 2003]). Лайонз считает определённость грамматической категорией, которая может возникнуть в языке в результате грамматикализации прагматической идентифицируемости референта — способности слушающего соотносить объекты, фигурирующие в речи говорящего, с объектами, существующими в реальном мире или в пространстве дискурса. Идентифицируемость при этом остаётся прототипическим, но не единственным значением грамматической категории определённости, которая также может выражать, например, инклюзивность — реферирование ко всем мыслимым объектом названного типа (частным проявлением инклюзивности считается, например, маркирование определённым артиклем уникальных объектов). [Lyons 2003: 275-281]
Грамматическая категория определённости обладает специализированными средствами выражения, к которым Лайонз относит определённый артикль и слабые личные местоимения. Определённый артикль оформляет ИГ, которая находится в контексте, требующем определённости. Слабые личные местоимения — это ИГ, у которых отсутствует лексическая вершина. Определённость и лицо Лайонз считает компонентами одной категории на том основании, что «лицо», во-первых, несовместимо с неопределённостью, а, во-вторых, находится в отношении дополнительной дистрибуции с «определённостью», поскольку «лицо» чаще кодируется на глаголе, но не на ИГ, а «определённость» наоборот чаще выражается только в ИГ. [ibid.: 316] Таким образом, грамматическая категория, которую можно назвать или «определённостью» или «лицом», выражается определённым артиклем, модифицирующим определённую ИГ (такие ИГ характеризуются признаком 3-го лица или являются определёнными, но не относятся к локуторам), или слабым личным местоимением, которое сообщает, что референт относится к локуторам и, соответственно, является определённым. В артиклевых языках ИГ без показателя определённости не относятся ни к какому лицу в традиционном смысле слова. [ibid.: 318]
Другие единицы, традиционно рассматриваемые как средства выражения категории определённости (неопределённый артикль, указательные и притяжательные местоимения и пр.), не могут считаться специализированными, поскольку значение идентифицируемости, которое они так или иначе передают, связано с другими их функциями (например, с дейктической функцией указательных местоимений). Более того, эти единицы далеко не всегда несовместимы с неопределённостью (ср. какой-то твой коллега) и могут не находиться в отношениях дополнительной дистрибуции с определённым артиклем, в частности такое наблюдается в цыганских диалектах: o ɹom kado ART цыган этот ‘этот цыган’.
Такие неопределённые артикли, которые бы передавали признак отсутствия определённости и при этом не были бы омонимичны или «легко выводимы из каких-либо слов, обозначающих количество» , как отмечает Лайонз, редки или вовсе не встречаются в языках мира. Единицы, традиционно относимые к неопределённым артиклям (например, англ. a, нем. ein и т.п.) Лайонз предлагает называть cardinal article, что можно перевести на русский как «артикль-числительное» или «счётный артикль».
В цыганских диалектах также есть единица вышеописанного типа — (je)k(h), которая в зависимости от контекста, может быть или числительным ‘один’ или «счётным артиклем». При этом, по-видимому, единственное систематическое отличие в морфо-фонологических свойствах, единиц, выступающих в этих двух типах контекстов, состоит в том, что «счётный артикль» не может нести ударение. Тем не менее, далее в работе при обращении к (je)k(h) я использую термин «неопределённый артикль» (осознавая при этом его условность), поскольку ни один из приведённых выше переводов не кажется мне удачным.
Данное исследование, проведённое на материале двух наиболее распространённых в России цыганских диалектов — северно-русского (далее — СРД) и кэлдэрарского, в большей степени сосредоточено на определённости/неопределённости именно как грамматической категории, то есть внимание уделяется в основном определённому артиклю и его функциям, а остальные способы выражения значения определённости рассматриваются только в тех случаях, когда это интересно для рассмотрения каких-либо свойств определённого артикля.
В кэлдэрарском диалекте определённый артикль, развившийся под влиянием греческого, на данном этапе является очень грамматикализованным средством выражения категории определённости, оформляющим большое количество контекстов и влияющим на другие фрагменты системы (например, на дифференцированное объектное маркирование — см. 4.4).
В СРД статус единицы, соответствующей определённому артиклю в других диалектах, является спорным. Если в текстах конца XIX в. эта единица ещё тяготеет к контекстам, характерным для определённого артикля в типологической перспективе, то в современных текстах «определённый артикль» употребляется практически бессистемно и, возможно, переходит в разряд прагматических маркеров. Таким образом, сопоставительный анализ этих двух диалектов позволяет проследить путь своеобразной «деграмматикализации» определённого артикля, происходящей в одном из них под контактным воздействием.
Неопределённый артикль не рассматривается в работе подробно, поскольку он сравнительно меньше грамматикализован и выражает не только и не столько категорию «определённости/неопределённости». В дальнейшем было бы интересно выяснить, как «определённость/неопределённость» взаимодействует со значениями, передаваемыми (je)k(h).
Материалы, использовавшиеся в настоящем исследовании, довольно неоднородны, поэтому данные, полученные в результате их анализа, рассматриваются отдельно, а общие выводы зачастую носят условный характер. Такая неоднородность вызвана в первую очередь тем, что использованные тексты, записанные другими исследователями, были созданы в разное время (1942‒1980-е гг. для кэлдэрарского диалекта, конец XIX‒конец XX вв. для СРД), а также тем, что говоры носителей, принадлежащих к одному диалекту, но проживающих в разных странах и регионах, настолько отличаются друг от друга, что встаёт вопрос о реальности единства по крайней мере кэлдэрарского диалекта. Кроме того, в ходе исследования был записан текст на СРД, представляющий, таким образом, современный этап развития категории определённости/неопределённости. Для выявления синтаксических и семантических особенностей функционирования артиклей в обоих диалектах также применялся метод элицитации, в результате чего появились дополнительные массивы данных. Вспомогательным источником для изучения СРД послужил также Корпус цыганского языка.
Настоящая работа включает 4 главы. Глава 1 содержит обзор литературы, посвящённой определённым артиклям в цыганских диалектах. Глава 2 посвящена анализу текстов на кэлдэрарском диалекте. В Главе 3 описан аналогичный анализ текстов на СРД. В Главе 4 обсуждаются некоторые синтаксические конструкции кэлдэрарского диалекта, содержащие определённый артикль .
В теоретическом плане я опираюсь на работу К. Лайонза «Определённость» (Ch. Lyons. Definiteness, [Lyons 2003]). Лайонз считает определённость грамматической категорией, которая может возникнуть в языке в результате грамматикализации прагматической идентифицируемости референта — способности слушающего соотносить объекты, фигурирующие в речи говорящего, с объектами, существующими в реальном мире или в пространстве дискурса. Идентифицируемость при этом остаётся прототипическим, но не единственным значением грамматической категории определённости, которая также может выражать, например, инклюзивность — реферирование ко всем мыслимым объектом названного типа (частным проявлением инклюзивности считается, например, маркирование определённым артиклем уникальных объектов). [Lyons 2003: 275-281]
Грамматическая категория определённости обладает специализированными средствами выражения, к которым Лайонз относит определённый артикль и слабые личные местоимения. Определённый артикль оформляет ИГ, которая находится в контексте, требующем определённости. Слабые личные местоимения — это ИГ, у которых отсутствует лексическая вершина. Определённость и лицо Лайонз считает компонентами одной категории на том основании, что «лицо», во-первых, несовместимо с неопределённостью, а, во-вторых, находится в отношении дополнительной дистрибуции с «определённостью», поскольку «лицо» чаще кодируется на глаголе, но не на ИГ, а «определённость» наоборот чаще выражается только в ИГ. [ibid.: 316] Таким образом, грамматическая категория, которую можно назвать или «определённостью» или «лицом», выражается определённым артиклем, модифицирующим определённую ИГ (такие ИГ характеризуются признаком 3-го лица или являются определёнными, но не относятся к локуторам), или слабым личным местоимением, которое сообщает, что референт относится к локуторам и, соответственно, является определённым. В артиклевых языках ИГ без показателя определённости не относятся ни к какому лицу в традиционном смысле слова. [ibid.: 318]
Другие единицы, традиционно рассматриваемые как средства выражения категории определённости (неопределённый артикль, указательные и притяжательные местоимения и пр.), не могут считаться специализированными, поскольку значение идентифицируемости, которое они так или иначе передают, связано с другими их функциями (например, с дейктической функцией указательных местоимений). Более того, эти единицы далеко не всегда несовместимы с неопределённостью (ср. какой-то твой коллега) и могут не находиться в отношениях дополнительной дистрибуции с определённым артиклем, в частности такое наблюдается в цыганских диалектах: o ɹom kado ART цыган этот ‘этот цыган’.
Такие неопределённые артикли, которые бы передавали признак отсутствия определённости и при этом не были бы омонимичны или «легко выводимы из каких-либо слов, обозначающих количество» , как отмечает Лайонз, редки или вовсе не встречаются в языках мира. Единицы, традиционно относимые к неопределённым артиклям (например, англ. a, нем. ein и т.п.) Лайонз предлагает называть cardinal article, что можно перевести на русский как «артикль-числительное» или «счётный артикль».
В цыганских диалектах также есть единица вышеописанного типа — (je)k(h), которая в зависимости от контекста, может быть или числительным ‘один’ или «счётным артиклем». При этом, по-видимому, единственное систематическое отличие в морфо-фонологических свойствах, единиц, выступающих в этих двух типах контекстов, состоит в том, что «счётный артикль» не может нести ударение. Тем не менее, далее в работе при обращении к (je)k(h) я использую термин «неопределённый артикль» (осознавая при этом его условность), поскольку ни один из приведённых выше переводов не кажется мне удачным.
Данное исследование, проведённое на материале двух наиболее распространённых в России цыганских диалектов — северно-русского (далее — СРД) и кэлдэрарского, в большей степени сосредоточено на определённости/неопределённости именно как грамматической категории, то есть внимание уделяется в основном определённому артиклю и его функциям, а остальные способы выражения значения определённости рассматриваются только в тех случаях, когда это интересно для рассмотрения каких-либо свойств определённого артикля.
В кэлдэрарском диалекте определённый артикль, развившийся под влиянием греческого, на данном этапе является очень грамматикализованным средством выражения категории определённости, оформляющим большое количество контекстов и влияющим на другие фрагменты системы (например, на дифференцированное объектное маркирование — см. 4.4).
В СРД статус единицы, соответствующей определённому артиклю в других диалектах, является спорным. Если в текстах конца XIX в. эта единица ещё тяготеет к контекстам, характерным для определённого артикля в типологической перспективе, то в современных текстах «определённый артикль» употребляется практически бессистемно и, возможно, переходит в разряд прагматических маркеров. Таким образом, сопоставительный анализ этих двух диалектов позволяет проследить путь своеобразной «деграмматикализации» определённого артикля, происходящей в одном из них под контактным воздействием.
Неопределённый артикль не рассматривается в работе подробно, поскольку он сравнительно меньше грамматикализован и выражает не только и не столько категорию «определённости/неопределённости». В дальнейшем было бы интересно выяснить, как «определённость/неопределённость» взаимодействует со значениями, передаваемыми (je)k(h).
Материалы, использовавшиеся в настоящем исследовании, довольно неоднородны, поэтому данные, полученные в результате их анализа, рассматриваются отдельно, а общие выводы зачастую носят условный характер. Такая неоднородность вызвана в первую очередь тем, что использованные тексты, записанные другими исследователями, были созданы в разное время (1942‒1980-е гг. для кэлдэрарского диалекта, конец XIX‒конец XX вв. для СРД), а также тем, что говоры носителей, принадлежащих к одному диалекту, но проживающих в разных странах и регионах, настолько отличаются друг от друга, что встаёт вопрос о реальности единства по крайней мере кэлдэрарского диалекта. Кроме того, в ходе исследования был записан текст на СРД, представляющий, таким образом, современный этап развития категории определённости/неопределённости. Для выявления синтаксических и семантических особенностей функционирования артиклей в обоих диалектах также применялся метод элицитации, в результате чего появились дополнительные массивы данных. Вспомогательным источником для изучения СРД послужил также Корпус цыганского языка.
Настоящая работа включает 4 главы. Глава 1 содержит обзор литературы, посвящённой определённым артиклям в цыганских диалектах. Глава 2 посвящена анализу текстов на кэлдэрарском диалекте. В Главе 3 описан аналогичный анализ текстов на СРД. В Главе 4 обсуждаются некоторые синтаксические конструкции кэлдэрарского диалекта, содержащие определённый артикль .
В кэлдэрарском и северно-русском диалектах цыганского языка представлены совершенно разные сценарии развития «общецыганского» определённого артикля, развившегося в раннецыганский период под влиянием греческого языка.
Кэлдэрарский артикль достаточно последовательно употребляется в большом количестве контекстов, для которых в разных языках мира характерно маркирование ИГ определённым артиклем. Как и в греческом, языке с сильно грамматикализованным определённым артиклем ([Lyons 2003: 337]), в кэлдэрарском диалекте артикль оформляет не только ИГ, употреблённые анафорически или ситуативно, но и используется при генерических употреблениях, а также при именах собственных.
Синтаксические особенности кэлдэрарского определённого артикля, рассмотренные в работе, так же указывают на близость кэлдэрарской и греческой систем в отношении артикля. При этом важно отметить, что схожие синтаксические явления наблюдаются в фольклорных текстах П. С. Деметера, записанных в XX в., и в материале, полученном с помощью метода элицитации в 2018 г., от информантки. Таким образом, кэлдэрарский диалект, несмотря на активный контакт с безартиклевыми языками (в том числе и с русским языком), сохраняет высокую степень грамматикализации определённого артикля. Экспансия определённого артикля на все сочетания с предлогами в идиолекте В. Михай указывает на то, возможно, определённый артикль в кэлдэрарском диалекте движется в сторону маркера согласования по роду, хотя на данном этапе и не является полностью десемантизованной единицей.
В СРД определённый артикль ещё использовался в конце XIX в. в контекстах, соответствующих типологическим ожиданиям, и сохраняет систему согласование с существительным в более архаичном идиолекте А. М. Лобановой. В текстах более молодых информантов артикль становится значительно менее частотным, не вполне последовательно согласуется с существительными по роду и начинает тяготеть к прагматически выделенным позициям. При этом артикль сохраняется в некоторых устойчивых сочетаниях, а также часто используется с предлогами.
СДР, в отличие от кэлдэрарского, демонстрирует очень высокий уровень интерференции со стороны, прежде всего, русского (об интерференционных явлениях в СРД в целом см. [Rusakov 2001]). В плане функционирования определенного артикля мы можем говорить о своего рода контактнообусловленной «деграмматикализации», которая, возможно, представляет ступень на пути к полному исчезновению.
Кэлдэрарский артикль достаточно последовательно употребляется в большом количестве контекстов, для которых в разных языках мира характерно маркирование ИГ определённым артиклем. Как и в греческом, языке с сильно грамматикализованным определённым артиклем ([Lyons 2003: 337]), в кэлдэрарском диалекте артикль оформляет не только ИГ, употреблённые анафорически или ситуативно, но и используется при генерических употреблениях, а также при именах собственных.
Синтаксические особенности кэлдэрарского определённого артикля, рассмотренные в работе, так же указывают на близость кэлдэрарской и греческой систем в отношении артикля. При этом важно отметить, что схожие синтаксические явления наблюдаются в фольклорных текстах П. С. Деметера, записанных в XX в., и в материале, полученном с помощью метода элицитации в 2018 г., от информантки. Таким образом, кэлдэрарский диалект, несмотря на активный контакт с безартиклевыми языками (в том числе и с русским языком), сохраняет высокую степень грамматикализации определённого артикля. Экспансия определённого артикля на все сочетания с предлогами в идиолекте В. Михай указывает на то, возможно, определённый артикль в кэлдэрарском диалекте движется в сторону маркера согласования по роду, хотя на данном этапе и не является полностью десемантизованной единицей.
В СРД определённый артикль ещё использовался в конце XIX в. в контекстах, соответствующих типологическим ожиданиям, и сохраняет систему согласование с существительным в более архаичном идиолекте А. М. Лобановой. В текстах более молодых информантов артикль становится значительно менее частотным, не вполне последовательно согласуется с существительными по роду и начинает тяготеть к прагматически выделенным позициям. При этом артикль сохраняется в некоторых устойчивых сочетаниях, а также часто используется с предлогами.
СДР, в отличие от кэлдэрарского, демонстрирует очень высокий уровень интерференции со стороны, прежде всего, русского (об интерференционных явлениях в СРД в целом см. [Rusakov 2001]). В плане функционирования определенного артикля мы можем говорить о своего рода контактнообусловленной «деграмматикализации», которая, возможно, представляет ступень на пути к полному исчезновению.