Одним из доминирующих направлений в изучении литературы 1920-1940-х годов является исследование жизни жанров, приемов, средств выражения, дискурсов эпохи. С жанровой точки зрения литература данной эпохи, безусловно, тщательно изучена, установлен ее характерный жанровый репертуар, определены и описаны конкретные явления. Кроме того, в литературе 1920-1940-х годов выделены также крупные жанрово-тематические образования, которые являются по сути метажанрами - лениниана, сталиниана, комсомольская поэзия, утопия и антиутопия. И тем не менее, несмотря на многочисленность и фундаментальность проведенных исследований, мы не можем утверждать, что жанровый и, особенно, метажанровый потенциал данной литературы полностью раскрыт.
В последние десятилетия в науке появилась и набрала силу тенденция изучения архаических истоков, древних корней искусства нового времени. Исследователи утверждают, что русская и, в частности, советская литература 1920-х и далее годов генетически и типологически сближается с мифологическими, фольклорными, религиозно-художественными образованиями, практиками (Е. Добренко, К. Кларк, А. Глотов). Данный подход предлагает взгляд на советскую литературу в рамках новой, расширенной, жанровой системы координат, позволяет говорить об актуализации в этой литературе древних жанров (их архетипов, канонов, некоторых структурных элементов), а также об их обновлении. В ряде случаев активизация архаических жанровых моделей в советской литературе приводит к появлению новых метажанров.
Метажанры, или «старшие жанры» (Ю. Тынянов), располагаются поверх обычных жанровых общностей и включают в себя художественные произведения, не всегда состоящие в прямой диалогической связи, порой литературно-стилистически разноплановые, но по общей семантической направленности примыкающие к одной наджанровой матрице, которая оказывается интегрирующим началом. Метажанры характеризуется внеродовой направленностью, более долгой, интенсивной жизнью в рамках определенной культуры. Они, как правило, занимают в ней приоритетное положение, служат для выражения ведущих тенденций эпохи.
Мы рассматриваем два таких метажанра: коммунистическую агиографию и «европейскую» сказку-аллегорию. Отметим, что в словосочетании «коммунистическая агиография» слово «коммунистическая» имеет функцию смысловых кавычек, так как мы отдаем себе отчет, что речь идет не о сознательном продолжении житийных христианских традиций в советской литературе, а о своеобразном двойнике агиографии. Коммунистическая агиография, в нашем понимании, - метажанр, возрождающий архетип христианской агиографии, но трансформирующий его мировоззренческое ядро (агиография, приобретшая коммунистическую идеологическую составляющую). Обозначая в качестве коммунистической агиографии определенное художественное явление советской литературы, мы следуем за рядом научных предшественников. В первую очередь - за А. Глотовым, К. Кларк, Н. Тумаркин. Кроме того, известна работа Ю. Шатина, представляющая эстетику агиографического дискурса в классическом для советской литературы тексте - поэме Маяковского «Владимир Ильич Ленин».
Другая номинация - «европейская» сказка-аллегория - отражает основные структурно-смысловые составляющие анализируемого явления. Интересующий нас вариант сказки - это литературный аналог волшебной сказки, имеющий аллегорическое наполнение. По образному строю, колориту, художественному материалу - это европеизированная сказка (мы называем ее «европейской»).
Мы вполне осознаем, что предлагаемые нами термины - коммунистическая агиография и «европейская» сказка-аллегория - пока рабочие, условные, в науке не устоявшиеся. Однако употребляем их сознательно. Этот наш шаг имеет определенные литературоведческие прецеденты. Некогда подобными же условными терминами были, например, «комсомольская поэзия» или «лениниана» - данные номинации не отражали феноменологическую сущность историко-литературного объектов, однако постепенно прижились в науке, стали общеупотребительными. Возможно, что и наша условная терминология постепенно также войдет в употребление.
Сказанным определяется актуальность нашего исследования. Она связана с необходимостью выявления в литературе 1920-1940-х годов малоизученных метажанров. Особо важным в этом плане становится осмысление сущности и процессов генезиса, эволюции метажанров коммунистической агиографии и «европейской» сказки-аллегории, установления их роли и места в русской литературе и культуре 1920 - начала 1940-х годов.
Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые объемно представлены и рассмотрены как целостные явления метажанры коммунистической агиографии и «европейской» сказки-аллегории: осмыслены их структурные особенности, освещены их генезис и эволюция в литературе 1920 - начала 1940-х годов, обозначено их место в культурном пространстве эпохи.
Объектом настоящего исследования является русская литература 1920 - начала 1940-х годов, предметом - два метажанра: коммунистическая агиография и сказка-аллегория.
Оговорим хронологические и литературные рамки исследования. Нижняя граница исследования - 1920-е годы - определяется временем активизации метажанров коммунистической агиографии и «европейской» сказки-аллегории в русской литературе. Верхняя граница - начало 1940-х годов - временем отхождения данных метажанров на периферию историко-литературного процесса. В центре исследования находится преимущественно советская литература. Однако исследование частично захватывает и литературу русского зарубежья - место появления первого произведения, входящего в ядро «европейской» сказки-аллегории (поэмы М. Цветаевой «Крысолов» - 1925).
Важно также отметить, что материалом исследования являются далеко не все произведения, охватываемые метажанрами коммунистической агиографии и «европейской» сказки-аллегории, а наиболее показательные для представления каждого из метажанров.
Цель настоящего исследования: рассмотрение коммунистической агиографии и «европейской» сказки-аллегории как метажанров русской литературы 1920 - начала 1940-х годов.
В соответствии с поставленной целью решаются следующие задачи:
• установление культурных и эстетических предпосылок для появления коммунистической агиографии и «европейской» сказки-аллегории в литературе 1920-х годов;
• представление коммунистической агиографии и «европейской» сказки- аллегории как целостных метажанров и выявление характерных черт данных образований;
• изучение эволюции данных метажанров в историко-литературном процессе 1920 - 1940-х годов;
• определение места и роли коммунистической агиографии и «европейской» сказки-аллегории в культурном пространстве эпохи.
Методологическую основу диссертации определяют типологические подходы А.Н. Веселовского, В.Я. Проппа, Н. Фрая, работы по теории метажанра Е.Я. Бурлиной, Н.Я. Лейдермана, Р.С. Спивак, труды по теории жанра - М.М. Бахтина, Ю.Н. Тынянова. Значимыми для нас в культурологическом плане являются идеи Н.А. Бердяева, П. Бурдье, Е. Добренко, Д.С. Лихачева, А. Морозова, В. Паперного, Н. Тумаркин, К.Г. Юнга, в историко-литературном - исследования К. Кларк, М.Н. Липовецкого, Н.О. Осиповой, Ю.В. Шатина и др. Используется методика структурно-семантического и сопоставительного анализов.
Практическая ценность работы связана с возможностью использования ее материалов при изучении творчества отдельных писателей и поэтов, в вузовских курсах истории литературы, спецкурсах по литературному процессу 1920 - начала 1940-х годов и жанровому анализу текста.
Апробация работы. Основные положения и отдельные вопросы диссертации отражены в выступлениях с докладами на межвузовской студенческой конференции «Речевая культура в разных сферах общения» (Нижний Тагил, 2004), на всероссийских конференциях «Дергачевские чтения» (Екатеринбург, 2002, 2004), «Литература в современном культурном пространстве» (Курган, 2004, 2005), на международных конференциях «Детство как культурный перекресток: на пути к самотождественности» (Екатеринбург, 2003), «Традиции в контексте русской культуры» (Череповец, 2003), «Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы» (Казань, 2004), «Литература в контексте современности» (Челябинск, 2005). Положения работы обсуждались на кафедре русской литературы ХХ века Уральского государственного университета им. А.М. Горького. Содержание исследования отражено в статьях автора (список прилагается).
На защиту выносятся следующие положения:
• коммунистическая агиография и «европейская» сказка-аллегория - самостоятельные метажанры русской литературы 1920-1940-х годов;
• структурно-семантическое своеобразие данных метажанров связано с обновлением и трансформацией древних архетипов: агиографии - в случае коммунистической агиографии и волшебной сказки - в случае «европейской» сказки-аллегории;
• генезис коммунистической агиографии спаян с генезисом ленинианы 1920-30-х годов, следующая зона активизации метажанра - советский роман- воспитания 1930-х годов и героическая литература 1940-х;
• «европейская» сказка-аллегория имеет два эволюционных этапа - сказка-аллегория 1920-х годов выходит на стык с образом революционной действительности, сказка-аллегория начала 1940-х воспринимается как антитоталитарная;
• коммунистическая агиография и «европейская» сказка-аллегория представляются метажанрами интенционально разнонаправленными, своего рода антиподами, выполняющими противоположные культурные функции.
Структура работы продиктована логикой рассматриваемых проблем. Диссертация состоит из двух частей, четырех глав (в каждой части - по две главы), заключения и библиографии (346 наименований), включающей списки художественной литературы, научных источников и Интернет-ресурсов.
В заключении подводятся итоги проведенного исследования. Проделанная работа позволяет сделать вывод о существовании в русской литературе 1920 - начала 1940-х годов метажанров коммунистической агиографии и «европейской» сказки-аллегории, очертить их генезис в постреволюционной литературе и эволюцию в литературе 1930-1940-х годов.
Мы полагаем, что метажанры коммунистической агиографии и «европейской» сказки-аллегории являются в некотором роде эстетическими двойниками-антиподами. Будучи интенционально разнонаправленными, они в то же время культурно и структурно близки (имеют четкие архаические, средневековые и современные составляющие). При этом коммунистическая агиография и «европейская» сказка-аллегория - явления эстетически полярные. Они располагаются на разных осях культуры 1920 - начала 1940-х годов, являются противоположными позициями одного литературного поля.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
