Социальный механизм реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений Алтайского края
|
Введение 3
Глава 1. Теоретико-методологический анализ молодёжной политики 17
1.1 Социальный механизм реализации молодёжной политики 17
1.2 Молодёжные движения как субъект и объект молодёжной политики 34
1.3 Методика исследования социального механизма реализации молодёжной
политики в деятельности молодёжных движений 40
Глава 2. Анализ реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений 52
2.1 Нормативно-правовое сопровождение молодёжной политики 52
2.2 Экспертная оценка реализации молодёжной политики в деятельности
молодёжных движений Алтайского края 66
2.3 Оценка участия молодежи Алтайского края в деятельности молодежных
движений и значимых мероприятиях в области молодежной политики 75
Заключение 100
Библиографический список 108
Приложение 1 115
Приложение 2 118
Приложение 3 121
Приложение 4 124
Приложение 5 127
Приложение 6 130
Приложение 7 134
Приложение 8 137
Приложение 9 140
Приложение 10
Глава 1. Теоретико-методологический анализ молодёжной политики 17
1.1 Социальный механизм реализации молодёжной политики 17
1.2 Молодёжные движения как субъект и объект молодёжной политики 34
1.3 Методика исследования социального механизма реализации молодёжной
политики в деятельности молодёжных движений 40
Глава 2. Анализ реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений 52
2.1 Нормативно-правовое сопровождение молодёжной политики 52
2.2 Экспертная оценка реализации молодёжной политики в деятельности
молодёжных движений Алтайского края 66
2.3 Оценка участия молодежи Алтайского края в деятельности молодежных
движений и значимых мероприятиях в области молодежной политики 75
Заключение 100
Библиографический список 108
Приложение 1 115
Приложение 2 118
Приложение 3 121
Приложение 4 124
Приложение 5 127
Приложение 6 130
Приложение 7 134
Приложение 8 137
Приложение 9 140
Приложение 10
Актуальность темы исследования. На сегодняшний день наблюдается поступательный рост интереса отечественной социологической науки к изучению проблем молодёжи. Обусловливается подобный рост интереса тем, что современная тенденция развития социальных процессов влечёт за собой изменение функционального механизма российского общества в целом, и как следствие изменение механизма интеграции молодёжи в социальную структуру. Причиной такой тенденции развития социальных процессов является зарождение новой социально-экономической структуры, возникшего после социальной стагнации, порождённой крахом прежней структуры, и имеющего черты рыночных принципов хозяйственных отношений, которые формируют иной, не похожий на прежний, тип социальных связей и отношений.
Проблема интеграции молодого поколения в социальную систему всегда имеет острую актуальность для общества. Данная актуальность мотивирована, прежде всего, особенностями молодёжи, которыми она обладает как социально-возрастная группа. Одной из главных таковых особенностей является тот факт, что через организацию жизнедеятельности молодёжи фактически обеспечивается самовоспроизведение любого общества. Модель функционирования общественных отношений, превалирующая в прежней, советской системе государственного устройства, построенного на тоталитарных, а затем авторитарных принципах, делала процесс перехода молодёжи в состояние «взрослости» прогнозируемым для государства и контролируемым им. Высокая стационарность советской социальной системы, а также всеобъемлющее планирование её жизненного развития приводило к отсутствию каких-либо специфических социальных интересов молодого поколения, и как следствие исключало необходимость выработки каких-либо специальных социальных программ направленных на профилактику или преодоление возможных девиантных форм социального действия значительных групп молодёжи.
Сложившаяся к нынешнему временному промежутку повышенная степень бесконтрольности процессов социализации молодёжи делает актуальной необходимостью изучение доступных вариантов выбора жизненного пути различными её сегментами. Особое внимание при этом требуется для изучения путей развития молодого поколения т.н. «провинциальной России», удалённой от крупных городов столичного типа, поскольку значительная часть населения данных территорий проживает в малых и средних городах которые не имеют социального облика, присущего таким мегаполисам.
Огромные территории страны имеют свойство усугублять влияние удалённости провинциальных городов от крупных городов столичного типа, поскольку в государствах, имеющих сравнительно не большую площадь, удалённость имеет меньший размах, а плотность населённых пунктов - больший. Такая ситуация делает проходимость коммуникационных связей государства более лёгким, а изменение в социальном ландшафте более плавным. Большие расстояния преломляют коммуникационные связи отстранённых друг от друга населённых пунктов, что делает их социальный облик более разнородным. Ярким примером этого утверждение может являться тот факт, что Алтайский край принято относить к так называемому «Красному поясу», то есть в плане социально-экономических отношений, что означает, что в нашем регионе в плане социальных ожиданий превалирует «левый», патерналистский взгляд на роль государственного участия в процессе социализации населения [Рустамова, 2016].
Данный ход вещей указывает в том числе и на определённый тип социальных отношений, который воспроизводится в региональном социуме, а, следовательно, и выступает значимым фактором, влияющим на процессы интеграции молодежи в данное общество. Подобная социально-экономическая ситуация является причиной наличия уникальных черт регионального социума в целом, и его молодёжи в частности, что в свою очередь накладывает и уникальные черты на социальный механизм реализации молодёжной политики данного региона.
Стоит также отметить некоторое отличие современного состояния молодёжных движений, от их состояния в начале второй половины XX в. Не имея таких коммуникационных возможностей, какие существуют сегодня, молодёжь той эпохи актуализировали свои идеи через возбуждение народных масс и побуждения их на активные социальные действия под нужными лозунгами. Форма самореализации современных молодёжных движений ориентируется на иные источники мобилизации. Особую роль в этом играют современные коммуникационные ресурсы, которые облегчают координацию конкретных действий и запуска таких, наиболее известных, видов акционистской вовлечённости, как перфоманс, флэшмоб и хэппенинг.
Современные акторы, в какой-то мере, пытаются осуществить запуск эффекта футуршока (англ. future shock), описанного Э. Тоффлером, который провоцирует разрыв стереотипа представляемой действительности, заполняя эту брешь настоящей реальностью. В отличие от молодёжных движений второй половины ХХ в., современные акторы идут не через вовлечение широких масс в турбулентное состояние, для «продавливания» действующих норм, и переформирования их под свои нужды. Современные молодёжные движения, в большинстве своём, ориентированы на индивидуальное осознание имеющейся проблемы неравнодушным молодым человеком, а так же пробуждение неравнодушия у равнодушной молодёжи.
Обширный спектр потребностей молодого поколения указывает на её сложное и не вполне однозначное социально-экономическое положение в настоящий момент. Одновременно с этим, данное положение не может быть изменено к лучшему без участия государственных властных структур в реализации молодёжной политики [Филимонова, 2012].
Состояние молодёжи, сложившееся к сегодняшнему дню, имеет целый ряд проблем которые молодежная политика должна искоренить в первую очередь [Росмолодёжь, 2013]:
- снижение человеческого капитала молодежи и усиление молодежной дифференциации по территории страны;
- снижение экономической и демографической продуктивности, рост врожденных заболеваний у детей, связанный с распространением вредных привычек у их матерей и отцов (наркомания, токсикомания, курение);
- высокий уровень криминализации молодежной среды;
- рост националистических и ксенофобских настроений среди молодежи, экстремистской деятельности молодежных групп, повышение угрозы массовых беспорядков;
- усиление противостояния местной молодежи и приезжей молодежи, прежде всего, в регионах и городах с дефицитом рабочих мест;
- рост негативного отношения молодежи более развитых регионов к молодежи слаборазвитых регионов и наоборот (формирование представления о молодежи «первого» и «второго» сортов или рост таких представлений);
- рост заболеваемости молодежи, снижение общего уровня здоровья молодого поколения,
- рост потребления наркотиков и алкоголя, сохранение на высоком уровне табакокурения;
- отток образованной молодежи на работу в развитые страны, замена их на российском рынке труда дешевыми трудовыми ресурсами из ближнего зарубежья с низким уровнем образования и квалификации.
Таким образом генеральной целью молодёжной политики в России следует считать создание комфортных условий качества жизни молодого поколения наших граждан, а также развитие форм доступности всех имеющихся ресурсов для создания благоприятных условий инновационной деятельности, саморазвития и личностной реализации молодёжи.
Все перечисленные выше моменты свидетельствуют об актуальности анализа процессов, происходящих в молодежной среде Алтайского края для практики социального управления.
Степень научной разработанности проблемы. Исследование проблем молодежи является одним из традиционных направлений отечественной социологической мысли, и их разработка своими корнями уходит в начало XX века. С большими временными разрывами исследование данной области возобновилось в 60-е годы, уже в советскую эпоху, когда рост молодёжной активности стал одной из наиболее актуальных гуманитарных академических повесток. Следует отметить тот факт, что исследования 60-х годов имели связь зарубежной литературой тех лет, посвящённой методике и методологии исследований молодёжи, что по известным причинам скрывалось. Они развивается и в настоящее время.
На сегодняшний день существует ряд исследовательских центров по изучению и разработке проблематики молодёжи. В нашем исследовании наибольший акцент будет сделан на два из них - Московский, обязанный своим созданием В. И. Чупрову и Санкт-Петербургский, основанный В. Т. Лисовским. Наряду с исследователями указанных центров особую роль в изучении общетеоретических проблем молодёжи играют труды А. И. Ковалевой и В. А. Лукова, которые рассматривали формирование личностных аспектов молодёжи в динамике её социализации. Проблематика профессионального становления молодежи и путей её социальной интеграции разрабатывалась М. Х. Титмой, Ф. Р. Филипповым, В. Н. Шубкиным. Среди прочих исследователей молодёжи можно выделить М. Н. Руткевича, Ф. Э. Шереги, В. Г. Харчева, В. В. Серикова.
Социологический анализ проблем молодежи в центр внимания ставит изучение её в качестве особой социальной группы, которой присущи автономные интересы и уникальные социальные функции. В последние годы активно набирает обороты отдельное направление изучения проблем интеграции молодого поколения в современное общество (С. Н. Иконникова, В. Т. Лисовский).
Помимо отечественной исследовательской линии, существует и обширная база зарубежного опыта изучения молодёжи. Подавляющее большинство западных исследователей поддерживают точку зрения, которую в своё время высказал X. Ортега-и-Г ассет, утверждавший, что история любого общества является результат борьбы поколений, сменяющих друг друга у штурвала социальной структуры. В частности, Ш. Айзенштадт, Л. Фойер, Е. Книрк и Е. Лихтенштейн рассматривают молодежь в качестве единого социального слоя, который образуется в силу ситуационной идентичности и типа жизненных условий. Структуре социальной обособленности молодежи, а также психологической природе самого явления молодости посвящены исследования К. Кенистона, Т. Роззака и Ч. Рейча. Труды Г. Шельского и Г. Сиболда посвящены исследованию молодёжи как социально-возрастной фазы, накладывающей на индивида определённую поведенческую модель, которая открывает перед ним спектр уникальных социальных ролей стоящих уже за пределами фазы детства и малодоступными на более взрослых промежутках жизнедеятельности.
Изучение политической активности молодежи в социальном процессе предпринимали зарубежные и отечественные ученые различных направлений социо-гуманитарной мысли - структурного функционализма (Т. Парсонс, Р. Мертон), бихевиоризма (Г. Лассуэлл и Ч. Мерриам), системного подхода (Д. Истон, Г. Алмонд, Н. Луман, К. Дойч), институционализма (C. B. Патрушев, П. В. Панов, С. Г. Айвазова, Л. Я. Машезерская, Т. В. Павлова, А.Д. Хлопин и др.), конфликтологического (Р. Дарендорф, Л. Козер). Среди современных работ, представляющих интерес для осмысления проблем молодежи как актора политического процесса особо выделяются исследования Ю. А. Зубок, В. В. Касьянова, O. A. Коряковцевой, Н. С. Рашковецкой и В. И. Чупрова. Проблемы участия молодежи в различных современных движениях и организациях разрабатывал А. И. Соловьев.
Молодёжная политика как объект социологических исследований имеет ряд отдельных аспектов. Первый из них - это нормативно-правовая реализация молодёжной политики, которая является производной от общего, прикладного процесса жизнедеятельности нашего государства и разрабатывает правовую проблематику, влияющую на состояние молодёжи. Среди исследователей, занимающихся данным направлением, следует выделить труды В. В. Желтова, В. В. Нехаева, И. Н. Родионова, А. И. Скулова и др. Среди исследователей, которые смещают фокус предметного рассмотрения с федерального на региональный уровень и занимаются исследованием региональной специфики молодёжной политики, выделяются труды И. В. Глазунова, О. В. Дегтярёвой, А. С. Поповой, В. А. Смирнова и др. Отдельной предметной группой являются исследования, посвящённые зарубежному опыту реализации молодёжной политики, среди авторов которых можно выделить М. М. Зеленкова, Д. А. Садыкова, А. С. Сафонова.
Таким образом, степень разработанности проблемы молодёжи указывает нам на то, что социологическое осмысление роли молодого поколения занимает не последнее место в проблемном поле как отечественных, так и зарубежных учёных. Однако, анализ научных работ, а также наличие исследовательского интереса к теме говорит о том, что и по сей день проблемы социального механизма реализации молодёжной политики не получили полного и окончательного осмысления.
Объектом данного исследования является молодёжная политика.
Предметом данного исследования является социальный механизм реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений Алтайского края.
Цель исследования - описать и проанализировать структуру и состояние социального механизма реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений Алтайского края для разработки рекомендаций по повышению Эффективности региональной молодежной политики.
Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие задачи:
1. Провести анализ основных теоретических подходов к исследованию молодёжной политики и социального механизма её реализации.
2. Создать теоретическую модель социального механизма реализации молодежной политики в условиях современной России, с учетом роли молодежных движений как важнейших её акторов.
3. Разработать методику социологического исследования социального механизма реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений Алтайского края.
4. Проанализировать актуальную нормативно-правовую базу, на основе которой осуществляется реализация молодёжной политики.
5. Проанализировать данные экспертных интервью лиц вовлечённых в процессы реализации молодёжной политики.
6. Проанализировать актуальное состояние молодёжных движений Алтайского края.
7. Разработать предложения по повышению эффективности реализации социального механизма молодёжной политики в региональном социуме.
Гипотезы исследования:
1. Для анализа молодёжной политики в деятельности молодёжных движений наиболее адекватным является комплексный подход, основанный на структурно функциональной социологической парадигме (Т. Парсонс, Ш. Айзенштадт) и учитывающий основные положения социологии молодежи (В. Т. Лисовский), теоретических исследований в области молодежной политики (В. А. Луков) и молодежных движений (Ю. А. Зубок).
2. Теоретические исследования отечественных (Т. И. Заславская) и зарубежных (Д. Литтл и П. Хедстрём) ученых в области концептуализации проблемы социальных механизмов позволят описать теоретическую модель реализации молодежной политики в деятельности молодежных движений.
3. Методика социологического исследования социального механизма реализации молодёжной политики, основанная на применении количественных (формализованный анкетный опрос) и качественных (экспертный опрос, глубинное интервью) методов исследования, позволяет оценить степень действенности актуальных параметров социального механизма, а также выделить все имеющиеся особенности каждого из них.
4. Социальный механизм реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений Алтайского края не приносит того эффекта, который ожидается субъектами реализации молодёжной политики.
5. Молодёжная политика, реализуемая в Алтайском крае, является преломлением общегосударственной политики и не имеет своей независимой и уникальной специфики которая делала бы её неповторимой на фоне иных регионов.
6. Гендерные, возрастные и мировоззренческие характеристики молодых людей играют существенную роль в восприимчивости к участию в деятельности молодежных движений и реализации своей субъектности в реализации молодежной политики.
7. Молодёжь Алтайского края в большинстве своём не склонна отождествлять себя с краевым социумом как отдельной социальной общностью. Приоритет имеет ассоциация с собственной семьёй, а также ассоциация с гражданской принадлежностью.
Теоретико-методологическую основу настоящей исследовательской работы составляют фундаментальные исследования отечественной и зарубежной социологической науки в области теории управления и организации молодёжной политики. Ядро парадигмального базиса данной исследовательской работы представляет собой синтез структурно-функционального (Т. Парсонс, Р. Мертон, Ш. Айзенштадт) и стратификационного (В. Т. Лисовский) подходов в изучении молодёжи как неотъемлемой составной части социального пространства.
Эмпирическая база исследования представлена:
1. Федеральными и региональными нормативно-правовыми актами и документами в области молодёжной политики;
2. Материалами государственной и ведомственной статистики, которые характеризуют различные грани актуального состояния молодёжи России.
3. Результатами вторичного анализа научной литературы;
4. Данными социологического исследования «Молодежный акционизм в общественно-политическом пространстве регионального социума: концептуальный анализ социальных практик и сетевых моделей».
Методы исследования
В качестве теоретических нами были задействованы такие методы как: гипотетико-дедуктивный, теоретического моделирования, сравнительного анализа, операционализации понятий, концептуального синтеза, индукции, а также метод классификации.
В качестве методов сбора эмпирической информации применялись опросные методы (анкетный опрос, экспертный опрос, глубинное интервью).
В качестве анализа данных были применены статистические методы, а также традиционный анализ документов и нормативно-правовых актов.
Достоверность и обоснованность результатов исследования обеспечивается: наличием поступательной операционализации всех главных теоретических моделей, использованием адекватных поставленным цели и направленным на её решение задачам исследования методов сбора, обработки и интерпретации данных, которые были получены в ходе проводимого исследования, репрезентативностью выборочной совокупности, а также апробацией результатов данного исследования на научно-практических конференциях.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
1. Получено обоснование того, что социологический анализ молодёжной политики в деятельности молодёжных движений с применением структурно-функционального подхода позволяет выявить и уточнить сущностные характеристики социального механизма реализации молодёжной политики.
2. На основании систематизации современных теоретических взглядов на молодежь как объект молодёжной политики показана необходимость структурно-функционального анализа в изучении актуальных проблем стоящих перед реализацией молодежной политики.
3. Разработана социологическая методика исследования структуры социального механизма реализации молодёжной политики.
4. Выявлен ценностно-мотивационный статус молодёжи регионального социума как субъекта молодёжных движений, а также объекта и субъекта молодёжной политики.
5. Выявлены и проанализированы основные параметры и свойства социального механизма реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений Алтайского края, а также показатели эффективности и значимости сегментов этого механизма.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Отечественные социологические концепции молодежи позволяют исследовать важные особенности реализации молодежной политики в деятельности молодежных движений. Концепции В. Т. Лисовского основаны на учете баланса между интересами, устремлениями и общественными ожиданиями молодежи; тезаурусная концепция В. А. Лукова рассматривает молодёжь через её ценностные ориентации, культурные предпочтения и политические установки; конфликтологическая концепция Ю. А. Зубок исследует динамическую сторону молодёжных движений через имеющиеся тенденции изменения социального статуса молодежи.
2. Структурно-функциональная парадигма (Т. Парсонс, Ш. Айзенштадт) предусматривает рассмотрение социального механизма реализации молодежной политики через структуру социального отношения функциональных параметров, определяющих его форму и свойства.
3. Для изучения формы и содержания социального механизма реализации молодёжной политики наиболее эффективным теоретическим инструментом анализа является поступательное сочитание подхода Т. И. Заславской которая в своих исследованиях рассматривает социальные механизмы в качестве регулярно повторяющихся социальных закономерностей, являющихся причинами имеющегося социального результата, подхода П. Хедстрёма, разрабатывающего проблематику социальных механизмов через каузальную обусловленность и подхода Д. Литтла рассматривающего социальные механизмы через их структурную роль в социальной системе.
4. Методика социологического исследования социального механизма реализации молодёжной политики, основанная на применении количественных (формализованный анкетный опрос) и качественных (экспертный опрос, глубинное интервью) методов исследования, позволяет получить целостную картину актуального эффекта реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений, а также выявить, наиболее действенные, наименее действенные и наиболее не действенные способы достижения ожидаемого результата молодёжной политики.
5. Сходство мнения экспертного сообщества по поводу социального механизма реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений Алтайского края свидетельствует о наличии определённого консерватизма в логике принятия управленческих решений лицами, отвечающими за реализацию молодёжной политики. Консерватизм порождает преобладание компенсаторной стратегии реализации молодёжной политики.
6. Молодёжь Алтайского края в большинстве своём не склонна отождествлять себя с краевым социумом как отдельной социальной общностью. Приоритет имеет ассоциация с собственной семьёй, а также ассоциация с гражданской принадлежностью. Молодёжная политика, реализуемая в Алтайском крае, является преломлением общегосударственной политики и не имеет своей независимой и уникальной специфики которая делала бы её неповторимой на фоне иных регионов.
7. Инновационная стратегия реализации молодёжной политики имеет ряд преимуществ перед доминирующей на данный момент компенсаторной стратегией. Наращивание параметров инновационной стратегии в реальной практике способно нивелировать ряд существенных сложностей актуальных на данный момент, а также расширить коридор возможностей для самореализации молодёжи в условиях современности.
Теоретическая значимость исследования заключается прежде всего в том, что его результаты вносят вклад в развитие социологии управления, социологии молодёжи и ювентологии как отраслевых социологических и междисциплинарных теорий посредством анализа проблемного поля управления организованной деятельностью молодёжи. Разработан ряд методических принципов изучения социального механизма реализации молодёжной политики. Содержательные результаты имеют значение для исследователей в области молодёжной политики и могут использоваться в качестве теоретических положений при разработки молодёжной политики. Также, установленные в ходе исследования, социальные закономерности и параметры, характеризующие современное состояние молодёжи Алтайского края могут быть применены в качестве базиса для разработки новых механизмов социального управления развитием молодёжи, а также для оптимизации управленческих процессов в актуальной среде.
Практическая значимость работы заключается в том, что она расширяет поле анализа социологии управления за счет обращения к мало изученным проблемам молодого поколения регионального социума и тем самым привносит ряд коррективов в концептуальное видение современного состояния российской молодежи. Положения и выводы настоящего исследования могут быть использованы административными органами при разработке стратегии молодёжной политики.
Апробация работы. Основные положения и результаты данного диссертационного исследования представлены в виде докладов и опубликованы в сборниках следующих конференций:
1. Международная научно-практическая конференция «Детское и
молодёжное движение: история и современность», Барнаул, 19 мая 2016 года (С. 278-281, «Сравнительный анализ актуальных подходов к изучению
молодёжных движений как объекта реализации молодёжной политики»).
2. Международная научно-практическая конференция «Социальная интеграция и развитие этнокультур в евразийском пространстве», Барнаул, 23 июня 2016 года (С. 116-121, «Формирование гражданских и патриотических ценностей как приоритет молодежной политики»).
Структура диссертации была обусловлена логикой проведённого исследования и состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и приложений. Основное содержание работы изложено на 146 страницах машинописного текста, включая 10 приложений. Библиографический список включает в себя 80 наименований работ, в том числе 11 на английском языке.
Проблема интеграции молодого поколения в социальную систему всегда имеет острую актуальность для общества. Данная актуальность мотивирована, прежде всего, особенностями молодёжи, которыми она обладает как социально-возрастная группа. Одной из главных таковых особенностей является тот факт, что через организацию жизнедеятельности молодёжи фактически обеспечивается самовоспроизведение любого общества. Модель функционирования общественных отношений, превалирующая в прежней, советской системе государственного устройства, построенного на тоталитарных, а затем авторитарных принципах, делала процесс перехода молодёжи в состояние «взрослости» прогнозируемым для государства и контролируемым им. Высокая стационарность советской социальной системы, а также всеобъемлющее планирование её жизненного развития приводило к отсутствию каких-либо специфических социальных интересов молодого поколения, и как следствие исключало необходимость выработки каких-либо специальных социальных программ направленных на профилактику или преодоление возможных девиантных форм социального действия значительных групп молодёжи.
Сложившаяся к нынешнему временному промежутку повышенная степень бесконтрольности процессов социализации молодёжи делает актуальной необходимостью изучение доступных вариантов выбора жизненного пути различными её сегментами. Особое внимание при этом требуется для изучения путей развития молодого поколения т.н. «провинциальной России», удалённой от крупных городов столичного типа, поскольку значительная часть населения данных территорий проживает в малых и средних городах которые не имеют социального облика, присущего таким мегаполисам.
Огромные территории страны имеют свойство усугублять влияние удалённости провинциальных городов от крупных городов столичного типа, поскольку в государствах, имеющих сравнительно не большую площадь, удалённость имеет меньший размах, а плотность населённых пунктов - больший. Такая ситуация делает проходимость коммуникационных связей государства более лёгким, а изменение в социальном ландшафте более плавным. Большие расстояния преломляют коммуникационные связи отстранённых друг от друга населённых пунктов, что делает их социальный облик более разнородным. Ярким примером этого утверждение может являться тот факт, что Алтайский край принято относить к так называемому «Красному поясу», то есть в плане социально-экономических отношений, что означает, что в нашем регионе в плане социальных ожиданий превалирует «левый», патерналистский взгляд на роль государственного участия в процессе социализации населения [Рустамова, 2016].
Данный ход вещей указывает в том числе и на определённый тип социальных отношений, который воспроизводится в региональном социуме, а, следовательно, и выступает значимым фактором, влияющим на процессы интеграции молодежи в данное общество. Подобная социально-экономическая ситуация является причиной наличия уникальных черт регионального социума в целом, и его молодёжи в частности, что в свою очередь накладывает и уникальные черты на социальный механизм реализации молодёжной политики данного региона.
Стоит также отметить некоторое отличие современного состояния молодёжных движений, от их состояния в начале второй половины XX в. Не имея таких коммуникационных возможностей, какие существуют сегодня, молодёжь той эпохи актуализировали свои идеи через возбуждение народных масс и побуждения их на активные социальные действия под нужными лозунгами. Форма самореализации современных молодёжных движений ориентируется на иные источники мобилизации. Особую роль в этом играют современные коммуникационные ресурсы, которые облегчают координацию конкретных действий и запуска таких, наиболее известных, видов акционистской вовлечённости, как перфоманс, флэшмоб и хэппенинг.
Современные акторы, в какой-то мере, пытаются осуществить запуск эффекта футуршока (англ. future shock), описанного Э. Тоффлером, который провоцирует разрыв стереотипа представляемой действительности, заполняя эту брешь настоящей реальностью. В отличие от молодёжных движений второй половины ХХ в., современные акторы идут не через вовлечение широких масс в турбулентное состояние, для «продавливания» действующих норм, и переформирования их под свои нужды. Современные молодёжные движения, в большинстве своём, ориентированы на индивидуальное осознание имеющейся проблемы неравнодушным молодым человеком, а так же пробуждение неравнодушия у равнодушной молодёжи.
Обширный спектр потребностей молодого поколения указывает на её сложное и не вполне однозначное социально-экономическое положение в настоящий момент. Одновременно с этим, данное положение не может быть изменено к лучшему без участия государственных властных структур в реализации молодёжной политики [Филимонова, 2012].
Состояние молодёжи, сложившееся к сегодняшнему дню, имеет целый ряд проблем которые молодежная политика должна искоренить в первую очередь [Росмолодёжь, 2013]:
- снижение человеческого капитала молодежи и усиление молодежной дифференциации по территории страны;
- снижение экономической и демографической продуктивности, рост врожденных заболеваний у детей, связанный с распространением вредных привычек у их матерей и отцов (наркомания, токсикомания, курение);
- высокий уровень криминализации молодежной среды;
- рост националистических и ксенофобских настроений среди молодежи, экстремистской деятельности молодежных групп, повышение угрозы массовых беспорядков;
- усиление противостояния местной молодежи и приезжей молодежи, прежде всего, в регионах и городах с дефицитом рабочих мест;
- рост негативного отношения молодежи более развитых регионов к молодежи слаборазвитых регионов и наоборот (формирование представления о молодежи «первого» и «второго» сортов или рост таких представлений);
- рост заболеваемости молодежи, снижение общего уровня здоровья молодого поколения,
- рост потребления наркотиков и алкоголя, сохранение на высоком уровне табакокурения;
- отток образованной молодежи на работу в развитые страны, замена их на российском рынке труда дешевыми трудовыми ресурсами из ближнего зарубежья с низким уровнем образования и квалификации.
Таким образом генеральной целью молодёжной политики в России следует считать создание комфортных условий качества жизни молодого поколения наших граждан, а также развитие форм доступности всех имеющихся ресурсов для создания благоприятных условий инновационной деятельности, саморазвития и личностной реализации молодёжи.
Все перечисленные выше моменты свидетельствуют об актуальности анализа процессов, происходящих в молодежной среде Алтайского края для практики социального управления.
Степень научной разработанности проблемы. Исследование проблем молодежи является одним из традиционных направлений отечественной социологической мысли, и их разработка своими корнями уходит в начало XX века. С большими временными разрывами исследование данной области возобновилось в 60-е годы, уже в советскую эпоху, когда рост молодёжной активности стал одной из наиболее актуальных гуманитарных академических повесток. Следует отметить тот факт, что исследования 60-х годов имели связь зарубежной литературой тех лет, посвящённой методике и методологии исследований молодёжи, что по известным причинам скрывалось. Они развивается и в настоящее время.
На сегодняшний день существует ряд исследовательских центров по изучению и разработке проблематики молодёжи. В нашем исследовании наибольший акцент будет сделан на два из них - Московский, обязанный своим созданием В. И. Чупрову и Санкт-Петербургский, основанный В. Т. Лисовским. Наряду с исследователями указанных центров особую роль в изучении общетеоретических проблем молодёжи играют труды А. И. Ковалевой и В. А. Лукова, которые рассматривали формирование личностных аспектов молодёжи в динамике её социализации. Проблематика профессионального становления молодежи и путей её социальной интеграции разрабатывалась М. Х. Титмой, Ф. Р. Филипповым, В. Н. Шубкиным. Среди прочих исследователей молодёжи можно выделить М. Н. Руткевича, Ф. Э. Шереги, В. Г. Харчева, В. В. Серикова.
Социологический анализ проблем молодежи в центр внимания ставит изучение её в качестве особой социальной группы, которой присущи автономные интересы и уникальные социальные функции. В последние годы активно набирает обороты отдельное направление изучения проблем интеграции молодого поколения в современное общество (С. Н. Иконникова, В. Т. Лисовский).
Помимо отечественной исследовательской линии, существует и обширная база зарубежного опыта изучения молодёжи. Подавляющее большинство западных исследователей поддерживают точку зрения, которую в своё время высказал X. Ортега-и-Г ассет, утверждавший, что история любого общества является результат борьбы поколений, сменяющих друг друга у штурвала социальной структуры. В частности, Ш. Айзенштадт, Л. Фойер, Е. Книрк и Е. Лихтенштейн рассматривают молодежь в качестве единого социального слоя, который образуется в силу ситуационной идентичности и типа жизненных условий. Структуре социальной обособленности молодежи, а также психологической природе самого явления молодости посвящены исследования К. Кенистона, Т. Роззака и Ч. Рейча. Труды Г. Шельского и Г. Сиболда посвящены исследованию молодёжи как социально-возрастной фазы, накладывающей на индивида определённую поведенческую модель, которая открывает перед ним спектр уникальных социальных ролей стоящих уже за пределами фазы детства и малодоступными на более взрослых промежутках жизнедеятельности.
Изучение политической активности молодежи в социальном процессе предпринимали зарубежные и отечественные ученые различных направлений социо-гуманитарной мысли - структурного функционализма (Т. Парсонс, Р. Мертон), бихевиоризма (Г. Лассуэлл и Ч. Мерриам), системного подхода (Д. Истон, Г. Алмонд, Н. Луман, К. Дойч), институционализма (C. B. Патрушев, П. В. Панов, С. Г. Айвазова, Л. Я. Машезерская, Т. В. Павлова, А.Д. Хлопин и др.), конфликтологического (Р. Дарендорф, Л. Козер). Среди современных работ, представляющих интерес для осмысления проблем молодежи как актора политического процесса особо выделяются исследования Ю. А. Зубок, В. В. Касьянова, O. A. Коряковцевой, Н. С. Рашковецкой и В. И. Чупрова. Проблемы участия молодежи в различных современных движениях и организациях разрабатывал А. И. Соловьев.
Молодёжная политика как объект социологических исследований имеет ряд отдельных аспектов. Первый из них - это нормативно-правовая реализация молодёжной политики, которая является производной от общего, прикладного процесса жизнедеятельности нашего государства и разрабатывает правовую проблематику, влияющую на состояние молодёжи. Среди исследователей, занимающихся данным направлением, следует выделить труды В. В. Желтова, В. В. Нехаева, И. Н. Родионова, А. И. Скулова и др. Среди исследователей, которые смещают фокус предметного рассмотрения с федерального на региональный уровень и занимаются исследованием региональной специфики молодёжной политики, выделяются труды И. В. Глазунова, О. В. Дегтярёвой, А. С. Поповой, В. А. Смирнова и др. Отдельной предметной группой являются исследования, посвящённые зарубежному опыту реализации молодёжной политики, среди авторов которых можно выделить М. М. Зеленкова, Д. А. Садыкова, А. С. Сафонова.
Таким образом, степень разработанности проблемы молодёжи указывает нам на то, что социологическое осмысление роли молодого поколения занимает не последнее место в проблемном поле как отечественных, так и зарубежных учёных. Однако, анализ научных работ, а также наличие исследовательского интереса к теме говорит о том, что и по сей день проблемы социального механизма реализации молодёжной политики не получили полного и окончательного осмысления.
Объектом данного исследования является молодёжная политика.
Предметом данного исследования является социальный механизм реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений Алтайского края.
Цель исследования - описать и проанализировать структуру и состояние социального механизма реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений Алтайского края для разработки рекомендаций по повышению Эффективности региональной молодежной политики.
Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие задачи:
1. Провести анализ основных теоретических подходов к исследованию молодёжной политики и социального механизма её реализации.
2. Создать теоретическую модель социального механизма реализации молодежной политики в условиях современной России, с учетом роли молодежных движений как важнейших её акторов.
3. Разработать методику социологического исследования социального механизма реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений Алтайского края.
4. Проанализировать актуальную нормативно-правовую базу, на основе которой осуществляется реализация молодёжной политики.
5. Проанализировать данные экспертных интервью лиц вовлечённых в процессы реализации молодёжной политики.
6. Проанализировать актуальное состояние молодёжных движений Алтайского края.
7. Разработать предложения по повышению эффективности реализации социального механизма молодёжной политики в региональном социуме.
Гипотезы исследования:
1. Для анализа молодёжной политики в деятельности молодёжных движений наиболее адекватным является комплексный подход, основанный на структурно функциональной социологической парадигме (Т. Парсонс, Ш. Айзенштадт) и учитывающий основные положения социологии молодежи (В. Т. Лисовский), теоретических исследований в области молодежной политики (В. А. Луков) и молодежных движений (Ю. А. Зубок).
2. Теоретические исследования отечественных (Т. И. Заславская) и зарубежных (Д. Литтл и П. Хедстрём) ученых в области концептуализации проблемы социальных механизмов позволят описать теоретическую модель реализации молодежной политики в деятельности молодежных движений.
3. Методика социологического исследования социального механизма реализации молодёжной политики, основанная на применении количественных (формализованный анкетный опрос) и качественных (экспертный опрос, глубинное интервью) методов исследования, позволяет оценить степень действенности актуальных параметров социального механизма, а также выделить все имеющиеся особенности каждого из них.
4. Социальный механизм реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений Алтайского края не приносит того эффекта, который ожидается субъектами реализации молодёжной политики.
5. Молодёжная политика, реализуемая в Алтайском крае, является преломлением общегосударственной политики и не имеет своей независимой и уникальной специфики которая делала бы её неповторимой на фоне иных регионов.
6. Гендерные, возрастные и мировоззренческие характеристики молодых людей играют существенную роль в восприимчивости к участию в деятельности молодежных движений и реализации своей субъектности в реализации молодежной политики.
7. Молодёжь Алтайского края в большинстве своём не склонна отождествлять себя с краевым социумом как отдельной социальной общностью. Приоритет имеет ассоциация с собственной семьёй, а также ассоциация с гражданской принадлежностью.
Теоретико-методологическую основу настоящей исследовательской работы составляют фундаментальные исследования отечественной и зарубежной социологической науки в области теории управления и организации молодёжной политики. Ядро парадигмального базиса данной исследовательской работы представляет собой синтез структурно-функционального (Т. Парсонс, Р. Мертон, Ш. Айзенштадт) и стратификационного (В. Т. Лисовский) подходов в изучении молодёжи как неотъемлемой составной части социального пространства.
Эмпирическая база исследования представлена:
1. Федеральными и региональными нормативно-правовыми актами и документами в области молодёжной политики;
2. Материалами государственной и ведомственной статистики, которые характеризуют различные грани актуального состояния молодёжи России.
3. Результатами вторичного анализа научной литературы;
4. Данными социологического исследования «Молодежный акционизм в общественно-политическом пространстве регионального социума: концептуальный анализ социальных практик и сетевых моделей».
Методы исследования
В качестве теоретических нами были задействованы такие методы как: гипотетико-дедуктивный, теоретического моделирования, сравнительного анализа, операционализации понятий, концептуального синтеза, индукции, а также метод классификации.
В качестве методов сбора эмпирической информации применялись опросные методы (анкетный опрос, экспертный опрос, глубинное интервью).
В качестве анализа данных были применены статистические методы, а также традиционный анализ документов и нормативно-правовых актов.
Достоверность и обоснованность результатов исследования обеспечивается: наличием поступательной операционализации всех главных теоретических моделей, использованием адекватных поставленным цели и направленным на её решение задачам исследования методов сбора, обработки и интерпретации данных, которые были получены в ходе проводимого исследования, репрезентативностью выборочной совокупности, а также апробацией результатов данного исследования на научно-практических конференциях.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
1. Получено обоснование того, что социологический анализ молодёжной политики в деятельности молодёжных движений с применением структурно-функционального подхода позволяет выявить и уточнить сущностные характеристики социального механизма реализации молодёжной политики.
2. На основании систематизации современных теоретических взглядов на молодежь как объект молодёжной политики показана необходимость структурно-функционального анализа в изучении актуальных проблем стоящих перед реализацией молодежной политики.
3. Разработана социологическая методика исследования структуры социального механизма реализации молодёжной политики.
4. Выявлен ценностно-мотивационный статус молодёжи регионального социума как субъекта молодёжных движений, а также объекта и субъекта молодёжной политики.
5. Выявлены и проанализированы основные параметры и свойства социального механизма реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений Алтайского края, а также показатели эффективности и значимости сегментов этого механизма.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Отечественные социологические концепции молодежи позволяют исследовать важные особенности реализации молодежной политики в деятельности молодежных движений. Концепции В. Т. Лисовского основаны на учете баланса между интересами, устремлениями и общественными ожиданиями молодежи; тезаурусная концепция В. А. Лукова рассматривает молодёжь через её ценностные ориентации, культурные предпочтения и политические установки; конфликтологическая концепция Ю. А. Зубок исследует динамическую сторону молодёжных движений через имеющиеся тенденции изменения социального статуса молодежи.
2. Структурно-функциональная парадигма (Т. Парсонс, Ш. Айзенштадт) предусматривает рассмотрение социального механизма реализации молодежной политики через структуру социального отношения функциональных параметров, определяющих его форму и свойства.
3. Для изучения формы и содержания социального механизма реализации молодёжной политики наиболее эффективным теоретическим инструментом анализа является поступательное сочитание подхода Т. И. Заславской которая в своих исследованиях рассматривает социальные механизмы в качестве регулярно повторяющихся социальных закономерностей, являющихся причинами имеющегося социального результата, подхода П. Хедстрёма, разрабатывающего проблематику социальных механизмов через каузальную обусловленность и подхода Д. Литтла рассматривающего социальные механизмы через их структурную роль в социальной системе.
4. Методика социологического исследования социального механизма реализации молодёжной политики, основанная на применении количественных (формализованный анкетный опрос) и качественных (экспертный опрос, глубинное интервью) методов исследования, позволяет получить целостную картину актуального эффекта реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений, а также выявить, наиболее действенные, наименее действенные и наиболее не действенные способы достижения ожидаемого результата молодёжной политики.
5. Сходство мнения экспертного сообщества по поводу социального механизма реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений Алтайского края свидетельствует о наличии определённого консерватизма в логике принятия управленческих решений лицами, отвечающими за реализацию молодёжной политики. Консерватизм порождает преобладание компенсаторной стратегии реализации молодёжной политики.
6. Молодёжь Алтайского края в большинстве своём не склонна отождествлять себя с краевым социумом как отдельной социальной общностью. Приоритет имеет ассоциация с собственной семьёй, а также ассоциация с гражданской принадлежностью. Молодёжная политика, реализуемая в Алтайском крае, является преломлением общегосударственной политики и не имеет своей независимой и уникальной специфики которая делала бы её неповторимой на фоне иных регионов.
7. Инновационная стратегия реализации молодёжной политики имеет ряд преимуществ перед доминирующей на данный момент компенсаторной стратегией. Наращивание параметров инновационной стратегии в реальной практике способно нивелировать ряд существенных сложностей актуальных на данный момент, а также расширить коридор возможностей для самореализации молодёжи в условиях современности.
Теоретическая значимость исследования заключается прежде всего в том, что его результаты вносят вклад в развитие социологии управления, социологии молодёжи и ювентологии как отраслевых социологических и междисциплинарных теорий посредством анализа проблемного поля управления организованной деятельностью молодёжи. Разработан ряд методических принципов изучения социального механизма реализации молодёжной политики. Содержательные результаты имеют значение для исследователей в области молодёжной политики и могут использоваться в качестве теоретических положений при разработки молодёжной политики. Также, установленные в ходе исследования, социальные закономерности и параметры, характеризующие современное состояние молодёжи Алтайского края могут быть применены в качестве базиса для разработки новых механизмов социального управления развитием молодёжи, а также для оптимизации управленческих процессов в актуальной среде.
Практическая значимость работы заключается в том, что она расширяет поле анализа социологии управления за счет обращения к мало изученным проблемам молодого поколения регионального социума и тем самым привносит ряд коррективов в концептуальное видение современного состояния российской молодежи. Положения и выводы настоящего исследования могут быть использованы административными органами при разработке стратегии молодёжной политики.
Апробация работы. Основные положения и результаты данного диссертационного исследования представлены в виде докладов и опубликованы в сборниках следующих конференций:
1. Международная научно-практическая конференция «Детское и
молодёжное движение: история и современность», Барнаул, 19 мая 2016 года (С. 278-281, «Сравнительный анализ актуальных подходов к изучению
молодёжных движений как объекта реализации молодёжной политики»).
2. Международная научно-практическая конференция «Социальная интеграция и развитие этнокультур в евразийском пространстве», Барнаул, 23 июня 2016 года (С. 116-121, «Формирование гражданских и патриотических ценностей как приоритет молодежной политики»).
Структура диссертации была обусловлена логикой проведённого исследования и состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и приложений. Основное содержание работы изложено на 146 страницах машинописного текста, включая 10 приложений. Библиографический список включает в себя 80 наименований работ, в том числе 11 на английском языке.
Результаты количественного и качественного исследования дали нам довольно обширный спектр информации по поводу реализации молодёжной политики в деятельности молодёжных движений Алтайского края. С одной стороны мы сможем увидеть реальные шаги, которые предпринимаются лицами, наделёнными соответствующими полномочиями, для осуществления молодёжной политики. Более всего ситуация представляет таким образом, что у указанных лиц существует отношение к молодёжи как к инструменту достижения поставленных ими целей. Таким образом, логика целеполагания и дальнейшей целереализации выглядит стандартным образом - данная группа лиц получает определённую обратную связь от имеющейся ситуации в среде молодёжи, которая (ситуация) является результатом уже реализованных решений; видит, что имеющийся результат не соответствует ожидаемому; принимает новое управленческое решение которое, с его точки зрения, привнесёт изменения в ситуацию, которые приблизят дальнейший результат к ожидаемому. Последовательность действий повторяется.
Такая логическая последовательность замыкается на лицах, принимающих управленческие решения, тогда как молодёжным движениям, отводится сугубо «принимающая» роль с доминирующей позицией указанных лиц принимающих решения. Выходом из этого положения видится смена понимания роли субъекта молодёжной политики в формате данного взаимоотношения. Поскольку мы получили вполне обширный объём информации об ощущениях молодёжи, а также её мотивации для включённости в деятельность различных молодёжных движений мы можем выявить и сопоставить те моменты управленческой деятельности, которые соответствуют ожиданиям молодёжи и побуждают её к продуктивной социальной деятельности.
Это позволит нам разработать предложения по повышению эффективности реализации молодёжной политике в региональном социуме, которые, будут учитывать следующие управленческие параметры:
Для того чтобы выявить указанные системные элементы социального механизма молодёжной политики реализуемой в Алтайском крае нами был составлен развёрнутый описательный портрет среднего участника молодёжного движения с целью более конкретного определения того кто именно является актуальным реципиентом реализации молодёжной политики. Необходимость подобного шага была обусловлена тем, что понимание причины актуального результата, а также проблемных зон этого результата и недополучение этого результата во всём ожидаемом объёме, возможно лишь в том случае, если мы будем обладать пониманием того, какой тип молодёжи наиболее волечён. Имея данную информацию, а также представление о деятельности молодёжных движений, мы можем сделать адекватный вывод о том, какие сегменты данной молодёжи не поддаются воздействию актуального состояния молодёжной политики и через три указанных выше параметра выявить причину данного расклада.
Полученный социальный портрет среднего участника молодёжного движения выглядит следующим образом: это индивид женского пола в возрасте 26-29 лет, не имеющий партийно-мировоззренческой принадлежности, склонный отождествлять себя с собственной семьёй и православным исповеданием.
В соответствии со стадиальной теорией социализации возрастной период 26-29 лет соотносится со стадией «зрелости», а именно с её первичным этапом который начинается с 25 лет. Эту стадию социализации индивида принято относить к возрастанию в нём роли решений, связанных с вкладыванием себя и своих сил во внешнюю среду, а также формирование понимания своего места, принадлежности и выбора того социального вектора в рамках которого будет развиваться его дальнейшая жизнь [Эриксон, 2006].
Таким образом, абсолютно логичным выглядит тот факт, что именно по этой возрастной линии проходит типовая кристаллизация молодёжи занятой в молодёжных движениях и организациях. Возрастная группа 22-25 лет, по своему промежутку практически повторяет стадию «юности», для которой характерна межличностная природа коммуникации, то есть коммуникация в данной стадии направлена на формирование личных (дружеских или товарищеских) связей между индивидами и не имеет ориентации на социальный вектор дальнейшей жизни. По этой причине включённость в молодёжные движения для индивидов данной группы больше играет роль способа для завязывания знакомств или вступление в данное движение «за компанию», чем со вкладыванием себя во внешнюю среду. Группа в возрасте до 18 лет является частью стадии социализации, которую принято называть «отрочество», и для неё характерен переход от эгоидентичности к осознанию наличия социальных требований к индивиду, а также необходимости своей социальной идентичности. Учитывая указанные критерии, возрастная дифференциация, полученная в ходе нашего исследования, находится в пределах статистической нормы по данным Росстата [Молодёжь в России, 2010].
В плане волентаричного параметра сопричастности, который характеризует полученный результат, не может не бросаться в глаза тот факт, что наибольшее количество выборов было сделано в пользу самоотождествления со своей семьёй, тогда как вторым по количеству вариантом являлось самоотождествление с российским гражданством. Оставаясь в рамках понятийного аппарата теории социализации в данном случае мы видим резкий переход от самоотождествления формируемого микрофактороми социализации к самоотождествлению формируемому макрофакторами. Учитывая экстернальную специфику данного самоотждествления - от наименьше социально-структурной единицы, семьи, к поступательно увеличивающимся более крупным - отсутствие после выборов обусловленных микрофакторами социализации, тех выборов, которые формируются мезофакторами (дом, микрорайон, город, край) не является естественным ходом среднестатистического распределения.
Преобладание количества выборов православного христианства в качестве личного вероисповедания соответствует официальной статистики, опубликованной Росстатом [Россия в цифрах, 2016].
Политическая пассивность и индифферентность вполне укладывается в изначальное толкование молодёжных движений как разноплановых организационных явлений где политические организации являются лишь одной из частей, не составляющих их большинство.
Абсолютное доминирование женской составляющей в молодёжных организациях, также не является естественным ходом среднестатистического распределения и ситуация, где роль мужского участия в молодёжных движениях оказывается придаточной и рецессивной не выглядит типичной.
Таким образом, полученный путём анализа, описательный портрет среднего участника молодёжного движения указал нам на две проблемные зоны в результатах реализации молодёжной политики Алтайского края. Отсутствие промежутка между микрофакторами и макрофакторами указывает на обезличенность региональной молодёжной политики. Очевидно, что мероприятия по реализации молодёжной политики проходят таким образом, что они оказываются не различимыми для молодёжи с мероприятиями федерального формата. Реализация знаковых и культовых инициатив, например по укреплению чувства патриотизма не находит в умах молодёжи разницы между ощущением себя гражданином Российской Федерации и гражданином Алтайского края. Что такое быть гражданином Алтайского края и чем это отличается от бытия, к примеру, гражданином Новосибирской области? Такой вопрос мог бы быть задан в формате фокус-группы имеющей тематику самоидентификации молодёжи и вероятно привёл бы к сложности и неоднородности ответов. Во всяком случае результаты фокус-групп проводимых на предмет молодёжного активизма и участия в молодёжных организаций не указали нам на понимание молодёжью сути отличия региональной и федеральной принадлежности.
Из этой ситуации следует вывод, что молодёжная политика Алтайского края, является по своему содержанию государственной молодёжной политикой, которая была приспособлена для решения нужд региона. На этот же вывод наводят и мнения экспертов, разобранные нами в первом параграфе данной главы, которые многократно указывают на деятельность молодёжных движений связанных с патриотическим развитием, но не указывают на то, в чём заключается специфика, делающая жителя Алтайского края чем-то отличимыми от жителя другого региона, и есть ли она.
С другой стороны подчинённое состояние и разобщённость мужского участия в молодёжных движениях указывает на то, что нынешний подход имеет ряд препятствий для большей включённости мужского молодёжного сегмента. О препятствии, а не об инертности мужчин говорит тот факт, что количество мужчин в молодёжных движениях нельзя назвать маленьким, а также указание активность молодых людей экспертами подтверждает данный тезис. Мужчины не являются меньшинством в молодёжных движениях и не являются пассивными элементами этих движений [Росмолодёжь, 2013].
Отдельным сегментом молодёжных движений являются политические молодёжные организации. Одним из свойств участников данных движений является замыкание своей деятельности сугубо на этих лишь политических движениях. Этот факт и объясняет политическую пассивность и индифферентность прочих участников молодёжных движений, поскольку политические молодёжные организации не представляют собой большинства молодёжных движений края. Таким образом, вовлечённость индивида в молодёжную организацию политического толка в большинстве случаев приводит к не участию в молодёжных организациях иного типа, в том числе и потому, что каждая политическая молодёжная организация, являясь молодёжным крылом «взрослой» политической организации, претендует на управляющую роль в государстве, а значит и имеет свой вариант активности по всем социальными направлениям. Благодаря этому, молодой человек, состоящий в молодёжной организации политического толка, сможет найти удовлетворение социальной деятельности любой направленности, что уменьшает необходимость состоять в другой организации.
Имея абрис проблемных зон актуального социального механизма реализации молодёжной политики, мы можем прояснить способ нивелирования этих проблем. В плане проведения в жизнь молодёжной политики её субъекты используют ярко-выраженный компенсаторный тип данного вида политики. Суть компенсаторного типа молодёжной политики была изложена нами в первом параграфе первой главы настоящей исследовательской работы, здесь же мы укажем, те критерии, которые указывают именно на этот тип. С данной целью вновь повторимся, о схожести взглядов лиц отвечающих за реализацию молодёжной политики на тему того, что взаимодействие и работа с молодёжными движениями должна развивается в патерналистским формате, то есть строится не из соображений двустороннего партнерства субъекта и объекта молодёжной политики, а из соображений координации и надзора, в которых молодёжные движения рассматриваются в качестве подчинённой структурной единицы, которую нужно вести к результату.
Именно компенсаторная стратегия реализации молодёжной политики порождает основную массу причин возникновения проблемных зон социального механизма, стоящих за указанными нами моментами. Нынешняя управляющая подструктура, реализующая молодёжную политику, пытается работать по лекалам прежней управляющей структуры, которая была характерна для позднесоветского государства. Несмотря на то, что советское государство перестало существовать двадцать шесть лет назад, опрошенные эксперты позитивно оценивают ту систему молодёжной политики, которая имела реализацию в Советском Союзе. Не исключено, что государственные инициативы в сфере молодёжной политики, таки как создание Российского движения школьников (РДШ) и попытки выстроить цепь его преемственности с Российским союзом молодёжи (РСМ), также оцениваются ими позитивно, поскольку напоминают советскую систему преемственности пионерии и комсомола.
Однако при отсутствии абсолютного протектора в лице государства данные подход не может быть реализован в полной мере, в частности не может коллективировать всю молодёжь как социально-возрастной слой, за исключением деклассированных элементов. Таким образом, попытка работать через модель выделения генеральной линии в которую вписаны «желательные» молодёжные движения, а вне её находятся все остальные, всегда будет давать побочный эффект в виде отброса в подчиненное состояние определённых слоёв молодёжи [Росмолодёжь, 2013]. Такое состояние способно привести не только лишь к атомизации отдельных молодёжных движений не входящих в группу «желательных», следствием чего будет являться затруднённость в выстраивании общей управляемой полигруповой и полиорганизационной структуры на почве возрастной принадлежности.
Для молодёжной атомизации типичным следствием является не только упадок роли организаций на почве того, что большинство людей не доверяет другим людям, не верит в возможность благородных и бескорыстных действий. Ещё одним следствием является замыкание «желательных» организациях одних и тех же лиц, среди которых происходит определённого рода ротация, когда один и тот же индивид может кочевать из одной организации в другую - из студенческого отряда в «Снежный десант», из «Снежного десанта» в Молодёжный парламент, из Молодёжного парламента в «Молодую гвардию» и т.д. Это, в свою очередь усиливает атомизацю и закрепляет набор тех молодёжных движений на работу, с которыми и ориентируются лица ответственные за реализацию молодёжной политики. Она же в свою очередь осложняет возможность выработать единый механизм работы, на фоне того, что выработка множества механизмов является крайне ресурсозатратной.
Исходя из этого, наиболее адекватной мерой для преодоления возникших проблемных зон в актуальном механизме реализации молодёжной политики, нам видится не добавление новых фрагментарных надстроек в его корпусе, а в изменении его стратегического базиса. А именно в замене компенсаторной стратегии реализации молодёжной политики на инновационную. Данный тип стратегии подразумевает повышение автономности и ответственности молодёжных организаций за свои действие и исключения кураторства и патроната молодёжных организаций. Мерилом качества молодёжных организаций при таком подходе является степень социальной пользы, которую эта организация привносит.
Такой подход требует больше доверия лиц реализующих молодёжную политику к самой молодёжи, поскольку степень контроля над ними во многом сокращается, а степень личной ответственности молодёжных движений повышается. Инновационный подход способен дать возможность выстроить сложно функциональную систему как горизонтального взаимодействия (молодёжных движений между собой), так и вертикального (между лицами, реализующими молодёжную политику и участниками молодёжных движений). С другой стороны отсутствие генеральной линии с «желательными» организациями усредняет положение каждой из них, что в свою очередь, является адекватной платформой для тандемизации молодёжных движений различного формата и профиля. Это, в свою очередь, создаст почву для полигрупповой жизни молодёжи, что облегчит комплексное воздействие на неё как на единый объект - при должном уровне опыта такой расклад может быть использован в качестве ресурса для решения проблемы с идентификацией мезофакторного уровня.
Является ли данный способ достаточным для решения тех проблем, которые имеет действительный механизм реализации молодёжной политики? Ответить не представляется возможным, поскольку для этого требуется временной отрезок и ситуативный поправки в работе, но то, что он является обязательным условием, нам видится убедительным.
Такая логическая последовательность замыкается на лицах, принимающих управленческие решения, тогда как молодёжным движениям, отводится сугубо «принимающая» роль с доминирующей позицией указанных лиц принимающих решения. Выходом из этого положения видится смена понимания роли субъекта молодёжной политики в формате данного взаимоотношения. Поскольку мы получили вполне обширный объём информации об ощущениях молодёжи, а также её мотивации для включённости в деятельность различных молодёжных движений мы можем выявить и сопоставить те моменты управленческой деятельности, которые соответствуют ожиданиям молодёжи и побуждают её к продуктивной социальной деятельности.
Это позволит нам разработать предложения по повышению эффективности реализации молодёжной политике в региональном социуме, которые, будут учитывать следующие управленческие параметры:
Для того чтобы выявить указанные системные элементы социального механизма молодёжной политики реализуемой в Алтайском крае нами был составлен развёрнутый описательный портрет среднего участника молодёжного движения с целью более конкретного определения того кто именно является актуальным реципиентом реализации молодёжной политики. Необходимость подобного шага была обусловлена тем, что понимание причины актуального результата, а также проблемных зон этого результата и недополучение этого результата во всём ожидаемом объёме, возможно лишь в том случае, если мы будем обладать пониманием того, какой тип молодёжи наиболее волечён. Имея данную информацию, а также представление о деятельности молодёжных движений, мы можем сделать адекватный вывод о том, какие сегменты данной молодёжи не поддаются воздействию актуального состояния молодёжной политики и через три указанных выше параметра выявить причину данного расклада.
Полученный социальный портрет среднего участника молодёжного движения выглядит следующим образом: это индивид женского пола в возрасте 26-29 лет, не имеющий партийно-мировоззренческой принадлежности, склонный отождествлять себя с собственной семьёй и православным исповеданием.
В соответствии со стадиальной теорией социализации возрастной период 26-29 лет соотносится со стадией «зрелости», а именно с её первичным этапом который начинается с 25 лет. Эту стадию социализации индивида принято относить к возрастанию в нём роли решений, связанных с вкладыванием себя и своих сил во внешнюю среду, а также формирование понимания своего места, принадлежности и выбора того социального вектора в рамках которого будет развиваться его дальнейшая жизнь [Эриксон, 2006].
Таким образом, абсолютно логичным выглядит тот факт, что именно по этой возрастной линии проходит типовая кристаллизация молодёжи занятой в молодёжных движениях и организациях. Возрастная группа 22-25 лет, по своему промежутку практически повторяет стадию «юности», для которой характерна межличностная природа коммуникации, то есть коммуникация в данной стадии направлена на формирование личных (дружеских или товарищеских) связей между индивидами и не имеет ориентации на социальный вектор дальнейшей жизни. По этой причине включённость в молодёжные движения для индивидов данной группы больше играет роль способа для завязывания знакомств или вступление в данное движение «за компанию», чем со вкладыванием себя во внешнюю среду. Группа в возрасте до 18 лет является частью стадии социализации, которую принято называть «отрочество», и для неё характерен переход от эгоидентичности к осознанию наличия социальных требований к индивиду, а также необходимости своей социальной идентичности. Учитывая указанные критерии, возрастная дифференциация, полученная в ходе нашего исследования, находится в пределах статистической нормы по данным Росстата [Молодёжь в России, 2010].
В плане волентаричного параметра сопричастности, который характеризует полученный результат, не может не бросаться в глаза тот факт, что наибольшее количество выборов было сделано в пользу самоотождествления со своей семьёй, тогда как вторым по количеству вариантом являлось самоотождествление с российским гражданством. Оставаясь в рамках понятийного аппарата теории социализации в данном случае мы видим резкий переход от самоотождествления формируемого микрофактороми социализации к самоотождествлению формируемому макрофакторами. Учитывая экстернальную специфику данного самоотждествления - от наименьше социально-структурной единицы, семьи, к поступательно увеличивающимся более крупным - отсутствие после выборов обусловленных микрофакторами социализации, тех выборов, которые формируются мезофакторами (дом, микрорайон, город, край) не является естественным ходом среднестатистического распределения.
Преобладание количества выборов православного христианства в качестве личного вероисповедания соответствует официальной статистики, опубликованной Росстатом [Россия в цифрах, 2016].
Политическая пассивность и индифферентность вполне укладывается в изначальное толкование молодёжных движений как разноплановых организационных явлений где политические организации являются лишь одной из частей, не составляющих их большинство.
Абсолютное доминирование женской составляющей в молодёжных организациях, также не является естественным ходом среднестатистического распределения и ситуация, где роль мужского участия в молодёжных движениях оказывается придаточной и рецессивной не выглядит типичной.
Таким образом, полученный путём анализа, описательный портрет среднего участника молодёжного движения указал нам на две проблемные зоны в результатах реализации молодёжной политики Алтайского края. Отсутствие промежутка между микрофакторами и макрофакторами указывает на обезличенность региональной молодёжной политики. Очевидно, что мероприятия по реализации молодёжной политики проходят таким образом, что они оказываются не различимыми для молодёжи с мероприятиями федерального формата. Реализация знаковых и культовых инициатив, например по укреплению чувства патриотизма не находит в умах молодёжи разницы между ощущением себя гражданином Российской Федерации и гражданином Алтайского края. Что такое быть гражданином Алтайского края и чем это отличается от бытия, к примеру, гражданином Новосибирской области? Такой вопрос мог бы быть задан в формате фокус-группы имеющей тематику самоидентификации молодёжи и вероятно привёл бы к сложности и неоднородности ответов. Во всяком случае результаты фокус-групп проводимых на предмет молодёжного активизма и участия в молодёжных организаций не указали нам на понимание молодёжью сути отличия региональной и федеральной принадлежности.
Из этой ситуации следует вывод, что молодёжная политика Алтайского края, является по своему содержанию государственной молодёжной политикой, которая была приспособлена для решения нужд региона. На этот же вывод наводят и мнения экспертов, разобранные нами в первом параграфе данной главы, которые многократно указывают на деятельность молодёжных движений связанных с патриотическим развитием, но не указывают на то, в чём заключается специфика, делающая жителя Алтайского края чем-то отличимыми от жителя другого региона, и есть ли она.
С другой стороны подчинённое состояние и разобщённость мужского участия в молодёжных движениях указывает на то, что нынешний подход имеет ряд препятствий для большей включённости мужского молодёжного сегмента. О препятствии, а не об инертности мужчин говорит тот факт, что количество мужчин в молодёжных движениях нельзя назвать маленьким, а также указание активность молодых людей экспертами подтверждает данный тезис. Мужчины не являются меньшинством в молодёжных движениях и не являются пассивными элементами этих движений [Росмолодёжь, 2013].
Отдельным сегментом молодёжных движений являются политические молодёжные организации. Одним из свойств участников данных движений является замыкание своей деятельности сугубо на этих лишь политических движениях. Этот факт и объясняет политическую пассивность и индифферентность прочих участников молодёжных движений, поскольку политические молодёжные организации не представляют собой большинства молодёжных движений края. Таким образом, вовлечённость индивида в молодёжную организацию политического толка в большинстве случаев приводит к не участию в молодёжных организациях иного типа, в том числе и потому, что каждая политическая молодёжная организация, являясь молодёжным крылом «взрослой» политической организации, претендует на управляющую роль в государстве, а значит и имеет свой вариант активности по всем социальными направлениям. Благодаря этому, молодой человек, состоящий в молодёжной организации политического толка, сможет найти удовлетворение социальной деятельности любой направленности, что уменьшает необходимость состоять в другой организации.
Имея абрис проблемных зон актуального социального механизма реализации молодёжной политики, мы можем прояснить способ нивелирования этих проблем. В плане проведения в жизнь молодёжной политики её субъекты используют ярко-выраженный компенсаторный тип данного вида политики. Суть компенсаторного типа молодёжной политики была изложена нами в первом параграфе первой главы настоящей исследовательской работы, здесь же мы укажем, те критерии, которые указывают именно на этот тип. С данной целью вновь повторимся, о схожести взглядов лиц отвечающих за реализацию молодёжной политики на тему того, что взаимодействие и работа с молодёжными движениями должна развивается в патерналистским формате, то есть строится не из соображений двустороннего партнерства субъекта и объекта молодёжной политики, а из соображений координации и надзора, в которых молодёжные движения рассматриваются в качестве подчинённой структурной единицы, которую нужно вести к результату.
Именно компенсаторная стратегия реализации молодёжной политики порождает основную массу причин возникновения проблемных зон социального механизма, стоящих за указанными нами моментами. Нынешняя управляющая подструктура, реализующая молодёжную политику, пытается работать по лекалам прежней управляющей структуры, которая была характерна для позднесоветского государства. Несмотря на то, что советское государство перестало существовать двадцать шесть лет назад, опрошенные эксперты позитивно оценивают ту систему молодёжной политики, которая имела реализацию в Советском Союзе. Не исключено, что государственные инициативы в сфере молодёжной политики, таки как создание Российского движения школьников (РДШ) и попытки выстроить цепь его преемственности с Российским союзом молодёжи (РСМ), также оцениваются ими позитивно, поскольку напоминают советскую систему преемственности пионерии и комсомола.
Однако при отсутствии абсолютного протектора в лице государства данные подход не может быть реализован в полной мере, в частности не может коллективировать всю молодёжь как социально-возрастной слой, за исключением деклассированных элементов. Таким образом, попытка работать через модель выделения генеральной линии в которую вписаны «желательные» молодёжные движения, а вне её находятся все остальные, всегда будет давать побочный эффект в виде отброса в подчиненное состояние определённых слоёв молодёжи [Росмолодёжь, 2013]. Такое состояние способно привести не только лишь к атомизации отдельных молодёжных движений не входящих в группу «желательных», следствием чего будет являться затруднённость в выстраивании общей управляемой полигруповой и полиорганизационной структуры на почве возрастной принадлежности.
Для молодёжной атомизации типичным следствием является не только упадок роли организаций на почве того, что большинство людей не доверяет другим людям, не верит в возможность благородных и бескорыстных действий. Ещё одним следствием является замыкание «желательных» организациях одних и тех же лиц, среди которых происходит определённого рода ротация, когда один и тот же индивид может кочевать из одной организации в другую - из студенческого отряда в «Снежный десант», из «Снежного десанта» в Молодёжный парламент, из Молодёжного парламента в «Молодую гвардию» и т.д. Это, в свою очередь усиливает атомизацю и закрепляет набор тех молодёжных движений на работу, с которыми и ориентируются лица ответственные за реализацию молодёжной политики. Она же в свою очередь осложняет возможность выработать единый механизм работы, на фоне того, что выработка множества механизмов является крайне ресурсозатратной.
Исходя из этого, наиболее адекватной мерой для преодоления возникших проблемных зон в актуальном механизме реализации молодёжной политики, нам видится не добавление новых фрагментарных надстроек в его корпусе, а в изменении его стратегического базиса. А именно в замене компенсаторной стратегии реализации молодёжной политики на инновационную. Данный тип стратегии подразумевает повышение автономности и ответственности молодёжных организаций за свои действие и исключения кураторства и патроната молодёжных организаций. Мерилом качества молодёжных организаций при таком подходе является степень социальной пользы, которую эта организация привносит.
Такой подход требует больше доверия лиц реализующих молодёжную политику к самой молодёжи, поскольку степень контроля над ними во многом сокращается, а степень личной ответственности молодёжных движений повышается. Инновационный подход способен дать возможность выстроить сложно функциональную систему как горизонтального взаимодействия (молодёжных движений между собой), так и вертикального (между лицами, реализующими молодёжную политику и участниками молодёжных движений). С другой стороны отсутствие генеральной линии с «желательными» организациями усредняет положение каждой из них, что в свою очередь, является адекватной платформой для тандемизации молодёжных движений различного формата и профиля. Это, в свою очередь, создаст почву для полигрупповой жизни молодёжи, что облегчит комплексное воздействие на неё как на единый объект - при должном уровне опыта такой расклад может быть использован в качестве ресурса для решения проблемы с идентификацией мезофакторного уровня.
Является ли данный способ достаточным для решения тех проблем, которые имеет действительный механизм реализации молодёжной политики? Ответить не представляется возможным, поскольку для этого требуется временной отрезок и ситуативный поправки в работе, но то, что он является обязательным условием, нам видится убедительным.
Подобные работы
- ИНСТИТУТЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЭТНИЧЕСКОЙ И ГРАЖДАНСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ У СОВРЕМЕННОЙ МОЛОДЕЖИ
Магистерская диссертация, антропология. Язык работы: Русский. Цена: 4900 р. Год сдачи: 2018 - ПРОЕКТНОЕ УПРАВЛЕНИЕ В СФЕРЕ МЕЖДУНАРОДНОГО
МОЛОДЕЖНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА
(НА ПРИМЕРЕ БЕЛГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ)
Магистерская диссертация, управление проектами. Язык работы: Русский. Цена: 4900 р. Год сдачи: 2018
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
Каталог работ (131163)
- Бакалаврская работа (31632)
- Диссертация (960)
- Магистерская диссертация (18520)
- Дипломные работы, ВКР (53397)
- Главы к дипломным работам (2110)
- Курсовые работы (9671)
- Контрольные работы (6188)
- Отчеты по практике (1307)
- Рефераты (1451)
- Задачи, тесты, ПТК (616)
- Ответы на вопросы (154)
- Статьи, Эссе, Сочинения (916)
- Бизнес-планы (49)
- Презентации (101)
- РГР (84)
- Авторефераты (РГБ) (1691)
- Диссертации (РГБ) (1879)
- Прочее (437)
Новости
06.01.2018
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь в выполнении учебных и научных работ на заказ ОФОРМИТЬ ЗАКАЗ
дальше»» Все новости
Статьи
- Где лучше заказывать диссертации и дипломные?
- Выполнение научных статей
- Подготовка диссертаций
- Подводные камни при написании магистерской работы
- Помощь в выполнении дипломных работ
»» Все статьи
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
