Глава 1. Философско-антропологические основания методологии биомедицинской этики 16
1.1. Человек как предмет изучения биомедицинской этики 16
1.2. Философско-антропологические основания противоборствующих
подходов в биомедицинской этике 33
Глава 2. Многообразие моделей человека в биомедицинской этике 54
2.1. Вариативная антропология пограничных и предельных состояний.... 54
2.2. Принципиальная открытость проблем биоэтики и проблема
человеческой природы 76
Заключение 89
Библиографический список 92
Купить

Актуальность исследования. Биомедицинская этика в последние десятилетия вызывает все более высокий интерес широкой общественности. Это, прежде всего, связано с тем, что она отвечает на наиболее серьезные вызовы, которые бросает современная техногенная цивилизация. Биомедицинская этика зародилась в 70-х годах XX века, когда Ван Ронселлер Поттер опубликовал свою программную работу «Биоэтика — мост в будущее» [67]. Буквально за несколько лет синхронными усилиями ученых из разных стран биоэтика приобрела методологию, очертила предметную область, установила междисциплинарные связи, получила признание, институциализацию, частное и государственное финансирование, завоевала статус в академическом сообществе и образовательной среде. Внимание отечественных исследователей биоэтика привлекла после того, как ослаб идеологический контроль за наукой в конце 1980-х годов, и, усилиями научно-философской школы Б.Г. Юдина, коллектива авторов журнала «Человек», а также узких специалистов по врачебной этике (деонтологии), сегодня биоэтика является одной из самых бурно развивающихся междисциплинарных областей знания. Ежегодно публикуются учебные пособия по биоэтике, поскольку она входит в число обязательных предметов для изучения в медицинских колледжах и вузах, является профильным предметом для биологов, часто преподается будущим философам, юристам, социальным работникам. В научных рецензируемых журналах постоянно можно встретить статьи, посвященные данной тематике.
Исходная (для российской науки) философская ориентация биоэтики обусловливает актуальность постановки проблемы философских оснований биомедицинской этики. Биоэтика изначально философична. И, поскольку здесь речь идет об этических принципах биомедицинского вмешательства в жизнедеятельность человека, логично предположить, что на первый план выходит философская антропология как отрасль философского знания. Соответственно, можно говорить о философско-антропологических основаниях биомедицинской этики, то есть об определенных базовых представлениях философского порядка, метафизических предпосылках, общих нормативных принципах и методологемах постижения человека, которые инкорпорированы в биоэтические тексты и практики. Понятие основания используется здесь в традиционном для европейской философии (от Аристотеля к Г.В.Ф. Гегелю и М. Хайдеггеру) значении «отправной точки», «исходного пункта», «причины», «сущности». При этом философско- антропологические основания биомедицинской этики сами по себе проблематичны, так как философская антропология является относительно новой (по сравнению с онтологией, гносеологией, этикой и эстетикой) отраслью философии и ее проблематика постоянно развивается.
Изучение философско-антропологических оснований биоэтики важно в силу следующих причин:
1) Такая тематизация четко и недвусмысленно выдвигает на передний план биоэтики фигуру человека. Это созвучно идеалам гуманизации науки, доктрине прав человека и «антропологическому повороту» в философии.
В общем, можно говорить об установлении некоего консенсуса в понимании предмета биоэтики. Этим предметом является отношение к живому человеку — как организму, биосоциальному и духовному существу. В одном из учебных пособий дается следующее определение: «Биоэтика — это наука об этичном отношении ко всему живому, включающая два основных направления: биомедицинскую и экологическую этику. Биомедицинская этика — это этико-прикладная дисциплина, которая занимается изучением нравственного отношения общества в целом и профессионалов (биологов, медиков) к человеку, его жизни, здоровью, смерти, и которая ставит перед собой задачу сделать заботу о них приоритетным правом каждого человека. Биомедицинская этика касается таких вопросов как взаимоотношения человека и современных достижений биологии, медицины, биотехнологии, генной инженерии; она рассматривает проблемы здоровья и болезни, лечения и выздоровления, жизни и смерти, а также этические аспекты проведения биомедицинских исследований» [86, с. 12].
В дальнейшем речь пойдет именно о биоэтике в более узком смысле — о биомедицинской этике, — поскольку в последнее время глобальная или экологическая этика как часть корпуса биоэтического знания все более приобретает черты самостоятельной дисциплины. Вопросы отношения к жизни и здоровью именно человека были отправной точкой для биоэтики, а в настоящее время представляют собой магистральную линию развития для нее. Отношение же к животным, растениям и биогеоценозу в целом, безусловно, имеет особую важность, однако, специалисты по биоэтике чаще всего этим не занимаются. Поэтому, хотя терминологически точно область интересов настоящей работы описывается выражением «биомедицинская этика», мы будем исходить из взаимозаменяемости его с понятием «биоэтики». Эта исходная конвенция оправдана с точки зрения стилистики и сложившейся традиции словоупотребления.
Таким образом, биоэтика предстает в качестве именно этики (а не одной из естественных наук), но этики, отличной от абстрактной философии морали. Это ситуативная этика живого человека, обладающего телом, ценностями, личной историей, семьей, мечтами, правами. То есть здесь мы сталкиваемся с реальностью человека в том виде, в каком она предстает каждому из нас — во всей цельности и нераздельности.
Кроме того, биоэтика, по мнению многих исследователей, связана с практическим воплощением идеалов гуманизма, которые веками оставались пустыми абстракциями в мышлении интеллектуалов. А.И. Желобов полагает, что нормативный гуманизм составляет ядро биоэтики, которое позволяет ей быть этичной по своему содержанию [19]. Томские ученые И.В. Мелик- Гайказян и Е.В. Фихтнер акцентируют внимание на том, что высокая ценность человеческой личности и уважение человеческого достоинства в биоэтике проявляются в конкретных поступках, решениях, ответственном выборе и политической воле ученых, врачей и активистов [см. 49; 87].
2) Понимание философско-антропологических оснований биомедицинской этики может способствовать решению вопроса об эпистемологическом статусе биоэтики как науки.
Надо сказать, что эта науковедческая проблема до сих пор остается дискуссионной. Итальянские специалисты Э. Сгречча и В. Тамбоне пишут: «Кому-то биоэтика представляется движением идей видоизменяющихся в историческом контексте или в аспекте историцизма, кто-то рассматривает ее скорее как методологию сопоставления и исследования на стыке биомедицинских и гуманитарных наук, кто-то считает биоэтическое мышление выражением нравственной философии, а кто-то полагает, что эта наука может быть определена как автономная дисциплина, играющая свою особую роль, отличную как от профессиональной этики, так и от судебной медицины и прав человека» [76, c. 19].
Наличие философско-антропологических элементов в составе биоэтического знания ассоциирует его с древней традицией философского познания, отсекая таким образом варианты сциентизма. Биомедицинская этика, таким образом, это вообще не наука в классическом понимании. Классическим естественным и гуманитарным наукам чужда нормативность и проблемы долга, ответственности, ценностей. Но, привлекая философские и религиозные идеи, биоэтика все же решает вопросы, которые ставят перед обществом биологические и медицинские науки. Значит, ее нельзя отнести и к «чистой философии».
Так же она не является дисциплиной со строго очерченной предметной областью, но лежит на пересечении дисциплин. Научное познание эпохи постмодерна вообще отличается стремлением сочетать элементы разных наук (междисциплинарностью), а также готовностью к диалогу с вненаучными формами знания. И это не только фигура политической корректности в условиях развитого демократического общества, но и назревшая потребность, глубоко обоснованная с точки зрения содержания проблем, стоящих перед современной наукой. Так, генная инженерия, психофизиология, реаниматология, танатология, валеология, психиатрия и другие биомедицинские науки в конце XX - начале XXI века подошли к тому пределу, за которым они более не могут, и не должны, оставаться «чистыми науками», вынося за скобки метафизические, религиозные или этические вопросы. На пересечении проблемных областей этих дисциплин с областями вненаучного знания и возникает биомедицинская этика.
Подобная неопределенность статуса биоэтики влечет за собой множество дилемм: если биоэтика не наука, то традиционная наука может игнорировать ее выводы; если же биоэтика все-таки наука, то ее положения не должны нести мировоззренческий и ценностный смысл.
Один из путей выхода из такого затруднительного положения — назвать биоэтику «постнеклассической» наукой, к которой неприменимы стандарты классической науки [36, с. 211]. В эпоху постмодерна все науки превращаются в части гипертекста, отсылающего к другим частям (наукам и совсем не наукам), границы дисциплин стираются, систематическая строгость заменяется ризоматичностью и фрагментарностью знания. Все это верно, но неосторожное увлечение размыванием научных стандартов и границ может обернуться профанацией научности.
Другой вариант, связанный с философской антропологией, встраивает биоэмедицинскую этику в корпус знаний о человеке. Безусловно, биоэтика несет на себе отпечаток постмодернизма, но она сохраняет и определенность своего рода. Прежде всего, определенность предмета изучения — человека в его целостности. Многогранность самого человеческого бытия и невозможность вместить его в узкие рамки дисциплин и методов естественных или гуманитарных наук — вот основная причина открытости и междисциплинарности биоэтического знания.
Степень разработанности проблемы. Несмотря на интуитивную ясность идеи философско-антропологических оснований биомедицинской этики, она слабо разработана в научной литературе. Моральное отношение к жизни и здоровью человека явно или неявно всегда предполагает то или иное представление о человеческой природе. Возможно именно мнимая очевидность этой идеи сыграла с ней злую шутку. Специалисты в области биоэтики часто проходят мимо нее, торопясь приступить к решению конкретных вопросов (аборт, эвтаназия, трансплантация и т. д.). Зачастую вся философская антропология в биоэтике сводится к рассуждениям о ценности и неприкосновенности автономии личности в отношениях врача и пациента [см. 2; 21; 45; 50]. Также биомедицинская этика развивает некоторые темы западной медицинской антропологии, такие как норма и патология, боль и страдание, здоровье и качество жизни. В.Л. Лихциер показывает, что эта тематика в трудах Б. Гуда, А. Клейман, Д. Моррис, Р Шарон, П. Бродвин, Л. Гарро, М.-Д. Дель Вечиио Гуд и др. имеет явственные философские мотивы [44, с. 244]. Все это, конечно, значительные достижения, однако проблематика философской антропологии гораздо богаче одного концепта личности и ряда специально-медицинских концептов. Поэтому, знания о философско-антропологических основаниях биомедицинской этики могут быть существенно расширены.
Для того, чтобы обозначить область поиска, необходимо проанализировать уже наработанные наукой и философией знания. Обширный массив литературы по теме можно разделить на четыре группы: 1) работы методологического плана; 2) программные и фундаментальные труды по биомедицинской этике; 3) книги и статьи, посвященные отдельной биоэтической проблеме; 4) литература вспомогательного характера.
1) Методологические труды содержат информацию о важных для нас принципах, подходах и способах исследования проблем философской антропологии и биомедицинской этики. К ним относятся обзорные работы по философской антропологии В.Г. Горбачева [15], Н.В. Попковой [63], дающие представление о дисциплине в целом, современных направлениях и дискуссиях в ней. Классическое для западной философии представление о нормативной этике, понятии долга, ответственности и моральном сознании почерпнуто из «Критики практического разума» И. Канта [29]. Идея ограниченности человека и перспективы трансгуманизма развиваются в философских работах Ф.Ницше [56], М.Фуко [89], Ф. Фукуямы [90], Ю. Хабермаса [91]. Отдельно стоит выделить статьи известного отечественного философа С.С. Хоружего, где убедительно доказывается необходимость антропологии нового типа, учитывающей возможность трансформации самой природы человека биомедицинскими средствами [96]. Эта интуиция представляется нам весьма продуктивной и значимой именно для экспликации философско-антропологических оснований биомедицинской этики. Не меньшую роль для методологии настоящей работы играют статьи Б.Г Юдина [105; 106; 107; 108; 109; 110].
2) Среди наиболее крупных работ по биоэтике нами привлечены книги М.В. Бирюковой [8], И. Брека [10], А.И. Желобова [19], В.Н. Засухиной [22], Л.И. Корочкина [33], Н.Е. Крыловой [34], А.И. Кугая [35], В.С. Овчинского [57], А.Н. Орлова [58], В.Р. Поттера [67], В.А. Рыбина [71], П.Д. Тищенко [82]. В этих исследованиях предлагается целостное авторское видение всего комплекса проблем биоэтики. С оригинальными позициями можно соглашаться или нет, но концепции в любом случае достойны уважения и внимания в силу объемов решаемых задач.
3) Открытые вопросы смерти, бессмертия, эвтаназии, танатологии и реаниматологии обсуждаются в статьях Е.А. Белкиной [4; 5], Е.В. Беляевой [6], Д.О. Воробьева [12], Д.И. Дубровского [17], В.Д. Иванова и И.А. Гюлишановой [26], А.Я. Иванюшкина [27], Е.В. Никольского [55], А.Л. Панищева [59], С. Роганова [70], В.А. Тихоненко [81], П.Д. Тищенко [84],
A. П. Зильбера [104].
Вопросы генной инженерии, клонирования, модификации генома человека и пр. рассматриваются А.А. Арефьева [1], А.А. Баева [3], Р Докинза [16], Д.К. Казеннова [28], М. Кожевниковой [30; 31], А.А. Пестриковой [60],
B. В. Поляковой [61], О.В. Поповой [64; 65], М.Г. Прозоровой, М.И. Рыхтик [68], О.В. Саввиной [72].
Моральная проблематика репродукции человека, искусственного прерывания беременности, статуса эмбриона, суррогатного материнства и т.д. представлены в работах А. Борисова [9], Л.В. Коноваловой [32], Л.Ф. Курило [38], М.А. Лапиной [42], И.В. Понкина, А.А. Понкиной [62], М. Радковска- Валькович [69], Т.В. Харченко, М.А. Мурзакматова [95].
Биоэтическое содержание понятия автономии пациента в смысле свободы, ответственности и самоценности личности раскрывается такими авторами как В.В. Бабич [2], Р.Р. Билялетдинов и др. [7], В.А. Великанова и О.А. Чеботарева [11], Е.А. Жукова и Т.В. Мещерякова [21], О.В. Летов [43], Э.Ю. Майкова [45], Т.В. Мещерякова [50], Е.Н. Фихтнер [87].
Обстоятельное обсуждение этических проблем биомедицинских исследований на человеке и животных ведется в работах У.М. Кухтиной [40] и И.Д. Эмануэля [102]. Нравственные дилеммы трансплантологии затрагивает Е.В. Савощикова [73]. Не менее важного вопроса касается в своей статье Е.А. Тараканова [80] — она обсуждает моральные принципы отношения к психически больному человеку и его моральный статус. Специфическую моральную проблематику выхода за пределы человеческой природы (к «постчеловеческому») за счет биотехнологий поднимают В.
Савченко [74], Г.Л. Тульчинский [85], О.Б. Хакимова [93]. Также нужно отметить оригинальный биоэтический и антропологический разворот темы спорта в статье И.Е. Смирнова, А.Я. Иванюшкина, В.И. Смирнова и С.Д. Полякова [78].
4) Наконец, особняком стоят книги и статьи, которые имеют вспомогательное значение для настоящей работы. Это учебники и учебные пособия [76; 86; 103], а также прочая литература, релевантная для того или иного вопроса в области биоэтики или философской антропологии [13; 14; 18; 20; 23; 24; 25; 36; 37; 39; 41; 44; 46; 47; 48; 49; 51; 52; 53; 54; 66; 75; 77; 79; 83; 88; 92; 84; 97; 98; 99; 100; 101; 111].
Методологические основы и методы исследования. Наиболее крупные дискуссии и наработки в современной литературе по биомедицинской этике и философской антропологии, безусловно, накладывают свой отпечаток и на методологию нашего исследования. Прежде всего, мы будем исходить из так называемой «трансформативной антропологии», которую наметил С.С. Хоружий [96 с. 60-61] и о достоинствах которой писали О.Б. Хакимова и В.В. Горбачев [93; 15]. Несмотря на необычность термина, он заключает в себе довольно простую мысль — что антропология усредненного и абстрактного «человека вообще», природа которого неизменна, более не соответствует реальности (если когда- либо вообще соответствовала ей), и сейчас речь должна идти о человеке индивидуально конструирующем свою природу. На деле это выглядит как моделирование своей телесности — косметические пластические операции, смена пола, манипуляции с геномом, трансплантация частей тела, а также спорт и фитнес как проект «заботы о себе» (в терминологии М. Фуко). В совокупности с широким разнообразием возможностей самореализации в обществе, которые в наше время предопределены менее, чем в любую другую эпоху, это позволяет сказать, что человек может быть кем угодно. А, следовательно, методологемой трансформативной антропологии является не поиск ответа на вопрос «что есть человек», а то «во что человек превращается». Представляется, что такая постановка вопроса придает философской антропологии некую конкретику (образы, репрезентации человеческого) и отсекает метафизическую произвольность теоретических построений. Безусловно, интуиции трансформативной антропологии не являются эксклюзивными именно для российской философии. Подобные идеи высказывались многими футурологами и философами за рубежом (С. Лемом, Ф. Фукуямой, Ю. Хабермасом). Однако, первенство в формулировке именно программы или самостоятельного проекта трансформативной антропологии принадлежит отечественным специалистам.
Основным методом для настоящей работы является философская рефлексия как умозрительное созерцание наиболее общего и глубокого содержания проблем, встающих перед научным сознанием биоэтики. Среди дополнительных методов, отвечающих за обработку информации, добытой способом рефлексии, назовем анализ, синтез, индукцию, дедукцию, аналогию, сравнение, классификацию и пр.
Объект и предмет исследования. Биомедицинская этика как определенный дискурс, совокупность институтов и научно-исследовательская программа (в терминологии И. Лакатоса) выступает для нас объектом изучения. В структуре биоэтического знания нас будет интересовать, прежде всего, то, как в нем представлен человек как целостное существо и в своих конкретных проявлениях. А поскольку предельное осмысление человеческой природы осуществляется в рамках философской антропологии, постольку предметом для нас становятся философско-антропологические основания биомедицинской этики.
Цели и задачи. Главная цель работы — выявить философско- антропологические основания биомедицинской этики.
Пошаговая реализация этой цели предполагает решение ряда задач:
1) Обосновать саму постановку проблемы, то есть выяснить, почему для биоэтической науки ключевым методологическим вопросом является вопрос о природе человека.
2) В связи с наличием в биомедицинской этике диаметрально противоположных подходов, необходимо показать, что на методологическом уровне они опираются на различные философско-антропологические основания.
3) Выделить вариативные модели человека, которые используются в ходе острых биоэтических дискуссий.
4) Определить, каким образом в рамках биоэтики истолковывается категория природы человека, учитывая многообразие конкретных моделей человека.
Новизна исследования. Если поставленные задачи будут решены, то настоящая работа внесет несколько новых элементов в современное научное и философское знание. Новизна нашего подхода видится в следующем:
1) Работа является приложением новой методологии «трансформативной антропологии» к материалу биомедицинской этики.
2) Предлагается собственная классификация противоборствующих подходов к решению проблем биомедицинской этики. Взамен тенденциозным и идеологически не-нейтральным разделениям на традиции «либеральную»/«консервативную», «pro-choice»/«pro-life», «прагматическо- утилитаристскую»/«гуманистическую» мы даем чисто формальную классификацию, различая «ДА-концепции» и «НЕТ-концепции». Эти типовые концепции имеют антропологическое содержание.
3) Впервые предпринимается попытка описания всех вариаций человеческого в биомедицинской этике, не делая особого акцента ни на одном из них. Это пограничные и предельные (но в то же время очень содержательные и жизненные) модели человека.
Положения, выносимые на защиту:
1) Человек является имплицитным объектом изучения биомедицинской этики. Проблемы клонирования, эвтаназии, трансплантации и т. д. невозможно разрешить не ответив на исходные вопросы о природе человека, его статусе в мироздании, о том, каковы его фундаментальные характеристики, обладает ли он неотъемлемыми правами. Поэтому, биоэтика так или иначе выстраивает философско-антропологический дискурс. Однако, поскольку биоэтика имеет нормативную и практическую направленность, тема человека в ней представлена имплицитно, в неразвернутом виде.
2) Противоборствующие позиции в биоэтике основаны на исходных моделях человека, несовместимых друг с другом. Эти позиции могут быть сведены к двум полюсам: ДА-концепциям и НЕТ-концепциям, которые дают, соответственно, утвердительный, либо отрицательный ответ на дискуссионные вопросы, связанные с жизнью и смертью человека, генами, деторождением и т. д. ДА-концепции оперируют представлениями о человеке как существе, свободно определяющем свою природу, в то время как НЕТ- концепции апеллируют к личности как непреходящей ценности, в отношении которой человек не может делать самостоятельного выбора.
3) Модели человека, с которыми работает биомедицинская этика, связаны с пограничными и предельными состояниями. Это модели смертельно больного человека, эмбриона, человека, рожденного in vitro, донора и реципиента, генетически модифицированного человека (мутанта, клона) и человека как объекта клинического эксперимента.
4) Принципиальная открытость биоэтических проблем и многообразие моделей человека в биоэтике не приводят к упразднению вопроса об общей природе человека. Напротив, биомедицинская этика предлагает философско-антропологическую альтернативу метафизическому и эссенциалистскому пониманию человеческой природы. Незавершенность дискуссий об эвтаназии, аборте, трансплантации и генетике человека связаны с осознанием неисчерпаемости природы человека в познании. А вариативная антропология биоэтики предполагает представление об отсутствии предзаданности человеческой природы, о том, что она не является статичной сущностью и способна изменяться во множестве направлений.

Купить