Мифопоэтика М. Волошина - уникальное явление как художественное средство постижения человека самим себя на пути от человекобога к Богочеловеку. Этот путь начинается для М. Волошина с осознания кровной связи с Праматерью-Землей. Но этот путь немыслим для него без жертвенности и преображения, что соответствует идее мифотворчества.
Волошин видел каждого конкретного человека через призму мифа. Или же можно сказать, что именно миф был его любимой (если не единственной) гносеологической категорией, когда речь шла о познании личности. Особый интуитивный дар Волошина (назвать ли его ясновидением, фантазией или способностью вчувствования в ближнего) помогал ему узреть то неповторимое ядро, вечное начало человеческой души, вокруг которого затем как бы естественно возникал мифологический образ. Так или иначе, Волошин был как в творчестве, так и в жизни вдохновенным мифотворцем.
И прежде всего в мифологическом свете Волошин видел самого себя, хотя, конечно, сравнение себя с Зевсом было для него поэтической игрой.
В ряде стихотворений Волошин конструирует свой образ в качестве, так сказать, космического человека, намекая на то, что он помнит своё существование до рождения, и даже описывая его.
Суть мифа о Волошине в том, что он был больше, чем просто человек. Таким было его собственное самоощущение, так воспринимали его окружающие, - так, наконец, о нем порой думают и сегодня, веря в живое присутствие Макса в его любимом Коктебеле.
В отношении к другим людям Волошин также был мифотворцем, - прежде всего если речь идет о сфере словесности. Как автор литературно-критических портретов ряда современных ему писателей, он выступает создателем новой, оригинальной литературоведческой методологии, основанной на учении о перевоплощении.
Волошин-критик задается целью воссоздания лика писателя. О лике обыкновенно говорят, когда хотят подчеркнуть, что в лице человека отчетливо виден его бессмертный дух: скажем, плоть, материя лиц святых настолько проработана, просвещена изнутри благодаря духовному подвигу, что лица эти сделались ликами, иконами. Так дело обстоит, например, в православной традиции понимания "лик". У Волошина, верящего в реинкарнацию, смысл олова "лик" несколько другой, поскольку в его глазах дух имеет длинную историю. "Цельный лик" в вышеприведенной цитате - это историческая цепочка конкретных лиц, воплощений данной индивидуальности, приведшая в результате к творческой личности писателя - современника Волошина; иногда же Волошин как бы полусерьёзно-полушутя говорит о воплощениях в его современниках духов, не обладающих человеческой природой. Представить "цельный лик художника" означает, по мысли Волошина, указать или хотя бы намекнуть на те его прошлые лица, которые оказывают особенно сильное влияние на его творчество. Так возникает, по словам самого Волошина, "легенда о поэте"; на наш же взгляд, правомернее в этих случаях использовать категорию мифа.
Волошин создал целый ряд таких мифов о писателях Серебряного века. Поэт С. Городецкий видится ему то ли древним славянином, то ли фавном - богом полей и лесов; в голосе Вяч. Иванова он слышит интонации заклинаний, произносимых жрецом великого бога Эроса, "который старше всех богов на земле"; Ф. Сологуб был когда-то служителем мистерий в честь подземных богов, а сущность А. Ремизова - это некий архаичный языческий божок, давно отстраненный от поклонения и низведенный до уровня детской игрушки. Волошин, разумеется, был далек от того, чтобы заявлять о себе как об эзотерическом созерцателе: он призывал читателей своих критических очерков видеть в них "произведения в высшей степени субъективные и лирические по своей сущности". Безусловное достоинство их в том, что конструируемый Волошиным образ автора - авторский "лик" - может помочь читателю углубить восприятие художественного текста и увидеть творчество писателя в качестве единого целого.
Рассматривая творчество М. Волошина как поэта-мифотворца, мы вправе утверждать следующее: он прошел в своем духовном становлении путь от теософа, в котором боролись демоническое и божественное, к той творческой личности, в которой восторжествовал Лик божественного; каждый его сборник даже своим названием указывает на вехи духовного пути поэта. В этом отношении облик М. Волошина - это образ поэта- странника, стремящегося обрести Мудрость, Любовь, Красоту и Свободу. Универсализм М. Волошина есть не что иное, как стремление в конечном итоге возвратиться к истокам первобытия на основе мифологем и библейских образов, центральными из которых были Бог, Христос, Божья Матерь, Неопалимая купина, Киммерия, Одиссей, Мгновение и Вечность. Антиномия Божественного и демонического является определяющей в его мифотворчества. М. Волошин как поэт-мифотворец создает свою систему ценностей, в основе которой - мистерия духа, она всегда сакральна.
Жизнь и творчество для М. Волошина является единым сказанным словом - мифом о себе, где слово выступает как Логос, как Реальность, как Преображение. Сакральность, ритуальность мифа, наиболее присущие ему функции, в полной мере находят свое воплощение в мифотворчестве поэта.
Мифопоэтика М. Волошина - на трех основных пластах, важных для русской культуры: мистицизм, язычество и христианство. Совмещение этих трех начал в мифопоэтике М. Волошина делает его духовный путь насыщенным и неповторимо своеобразным. Его личность стала подлинным проявлением Божественной и человеческой сущности Поэта.


Купить