В настоящей работе были проанализированы теоретические и нормативные положения, о гражданско-правовом режиме тайны личной жизни и персональных данных. Обобщая результаты, полученные в ходе исследования, сформулируем основные выводы и предложения.
Право на частную жизнь, право на ее неприкосновенность не всегда четко отражаются в законодательстве. Нет законодательного определения всей совокупности сведений, составляющих само понятие частной жизни, указания на то, какие сведения частного лица являются неприкосновенными и требующими на ознакомление с ними согласия их обладателя или его правопреемников. Даже в Конституции РФ отсутствуют указания о характере ответственности за нарушение неприкосновенности частной жизни.
В законодательстве, и в научной среде отсутствует единое понимание права на неприкосновенность частной жизни. Нет единства взглядов и на понятие «частная (личная) жизнь». Одни правоведы исходят из того, что право на неприкосновенность частной жизни прямо связано со свободой мысли, совести и религии, свободой выражения своего мнения, свободой собраний и ассоциаций, правом создавать семью. Другие включают в право на уважение частной жизни право располагать собой, право на тайну частной жизни и тайну корреспонденции, право на защиту личности и право на уважение к личному статусу.
На основании проведенного исследования частную жизнь следует рассматривать, как нематериальное благо, принадлежащее каждому гражданину от рождения, заключающееся в таких сторонах его внутренней жизни и сферах общения, которые сознательно сохраняются им в тайне от иных субъектов, подлежат безусловной защите в демократическом государстве как в случаях, прямо предусмотренных в законе, так и в иных случаях, и тех пределах, которые вытекают из существа данного блага и степени соотносимости его осуществления с правами и свободами других граждан.
Европейские конституции дополнительно предусматривают право на тайну почтовой связи и запрет на сбор информации в отношении граждан. Причем конституции могут вообще не содержать право на неприкосновенность частной жизни как категорию. Как правило конституционные нормы закрепляют неприкосновенность двух самостоятельных благ: частную и семейную жизнь
На основании проведенного в работе анализа можно определить право на неприкосновенность частной жизни, как естественное и неотчуждаемое право человека на уединение и обособленное общение со своими близкими людьми, свободное от какого-либо произвольного вмешательства, обеспеченное государством и ограниченное морально-правовым регулированием
Способ защиты гражданских прав - это принудительное правовое последствие, закрепленное законом, применяемое по инициативе управомоченного лица, в целях удовлетворения его законных интересов, затрагивающее интересы обязанного лица.
В последнее время в теории наметилась тенденция чрезмерного усиления роли охранительных механизмов в гражданском праве, что представляется не совсем логичным в силу специфического предмета и метода отрасли гражданского права. Как было установлено, способ защиты может применяться как в регулятивном, так и в охранительном правоотношении. Вывод о том, что способ защиты является не только охранительным феноменом, но и регулятивным, позволяет подчеркнуть роль регулятивных механизмов гражданского прав в защите прав и интересов лица. К основным способам гражданско-правовой защиты прав на неприкосновенность частной жизни, как нематериальных благ, согласно ст. 12 ГК РФ относятся права требовать через иск в суд: признания права; восстановления положения, существовавшего до нарушения права; признания действий незаконными; пресечения действий, нарушающих право; признания недействительным акта государственного органа либо органа местного самоуправления; возмещения убытков; компенсации морального вреда; опубликования ответа потерпевшего; опровержения по суду порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений. Среди этих способов опровержение и ответ являются -специальными.
Исследование показало несовершенство некоторых норм изученного законодательства. Для их устранения, предлагается ряд мер.
Нормативное закрепление понятий «честь», «достоинство», «деловая репутация», на наш взгляд, целесообразно для облегчения работы судей, так как наличие конкретных понятий в законодательном акте позволят судье принимать решения, основываясь не только на личном опыте, убеждениях, но и также подкреплять их определенной нормой.
Законодательно закрепить возможность отслеживания «анонимов», при этом ужесточив свободное распространение информации в сети «Интернет», также установить регистрацию всех изданий как СМИ, для того, чтобы в случае распространения порочащей информации можно было более достоверно установить лицо, которое должно нести ответственность.
Четко обозначить определение понятия «деловой репутации», например, добавить в ст. 150 определение «Деловая репутация - представляет собой оценку профессиональных качеств конкретного лица». Помимо этого определить в законе кто является ее носителем, определить круг лиц, которые будут иметь полномочия определения момента возникновения деловой репутации, момента посягательства на нарушение «деловой репутации», а также определить широту распространения известности в качестве производителя.
В распространении порочащих измышлений иногда участвуют несколько человек. Существует мнение, что в случае возникновения судебного спора по основаниям ст. 152 Гражданского кодекса РФ они отвечают солидарно. Однако известно, что полное исполнение обязанности солидарным должником освобождает остальных лиц от исполнения кредитору (ч.1 ст.325 ГК РФ). В то же время опровержение, сделанное лишь одним из участвующих в распространение неверной информации, не всегда способна удовлетворить интересы истца. Если другие правонарушители уклоняются от аналогичных заявлений, то это может означать сохранение их прежней позиции и косвенным образом порочит репутацию гражданина. В делах такого рода обязанность опровергнуть порочащие сведения должна возлагаться на всех тех, кто участвовал в их распространении, что также должно иметь фактический, законодательно закрепленный характер.
Умаляется ли честь потерпевшего в глазах должностного лица в момент получения ложного сообщения в правоохранительные органы о совершении конкретным лицом преступления? Произойдет ли это в случае не подтверждения сведений (т.е. в результате проверки будут опровергнуты)? И имеет ли потерпевший в этом случае право требовать возмещения морального вреда? Вероятнее всего, ответ на все эти вопросы будет отрицательным, но лишь по логическому рассуждению, и опором только на ст. 24 УПК РФ. В гражданском законодательстве данные вопросы никак не закреплены, поэтому вопрос о наступлении гражданско-правовой ответственности остается неясным.
Пункт 1 ст. 152 ГК РФ предусматривает опровержение порочащих сведений как способ защиты чести, достоинства и деловой репутации гражданина в случае недостоверной диффамации. Анализ этой нормы показывает, что такой способ применим лишь в случае, когда в содержании сведений имеются сообщения о фактах, а не мнения, выражающие их оценку. Только сообщения о фактах могут частично или полностью соответствовать либо не соответствовать действительности.
Что касается достоверной диффамации, здесь должен быть дифференцированный подход, ибо появление информации о порочащих гражданина обстоятельствах вызывается различными причинами. В частности, информация о недостойных действиях субъекта может диктоваться общественными потребностями, соображениями воспитательного характера. Действующим законодательством невозможно установление четких границ сферы частной жизни, за которые не вправе проникать общественный интерес. У должностных лиц органов государственной власти эти границы сильно сужаются. В особенности это относится к выборным представителям власти (президент, депутаты, губернаторы и т.п.).
Следует исходить из того, что потенциальный избиратель имеет право на максимальную полноту информации о таких лицах. Если при достоверной диффамации критерий обоснованного общественного интереса не позволяет оправдать нарушение неприкосновенности частной жизни, потерпевший приобретает право на возмещение морального вреда.
Предоставление стороной согласия на обработку персональных данных в рамках специально установленного правового режима защиты персональных данных, положения которого носят ярко выраженные черты публичного права, ни к одному из поименованных объектов гражданских прав отнести нельзя. Сами персональные данные, выступая разновидностью информации и не являясь при этом объектом интеллектуальной собственности, не подпадают под признаваемые ст. 128 ГК РФ виды информации, которая может выступать объектом гражданских прав. Еще меньше оснований относить персональные данные или согласие на их обработку к разновидности встречного предоставления, в случае если придерживаться концепции о том, что персональные данные представляют собой проявление личного неимущественного блага (личной и семейной тайны), указанного в п. 1 ст. 150 ГК РФ. Как известно, личные нематериальные блага носят неотчуждаемый и непередаваемый характер, будучи фактически изъятыми из оборота. Это вполне логично, учитывая, что соответствующие им личные неимущественные права имеют направленность на выявление и развитие индивидуальности личности. Данный подход к персональным данным и тайне личной жизни свойствен европейской модели регулирования персональных данных, что во многом обусловлено историческими причинами: с одной стороны, это имевшее место в средневековой Европе социальное расслоение, когда защитой чести и доброго имени пользовались лишь представители знати с именем, что на фоне эгалитаристских настроений эпохи буржуазных революций вызвало особый акцент на связи информации о личности с ее честью; с другой стороны, определенный «осадок» оставили и случаи использования нацистами разнообразных картотек и иной личной информации для преследования и уничтожения евреев и иных нежелательных лиц. Свое логичное завершение данный подход к персональным данным нашел в ст. 8 Хартии фундаментальных прав ЕС, согласно которой каждый человек имеет право на защиту относящихся к нему данных личного характера.
Круг субъектов правового режима информации может существенно различаться в зависимости от его специфики, по-разному могут распределяться права и обязанности субъектов. Можно привести немало примеров режимов информации, в которых права и обязанности субъектов распределяются аналогично правовому режиму коммерческой тайны, т.е. когда праву одного лица противостоит обязанность неопределенного круга лиц, но есть и другие правовые режимы информации, в которых и с той и с другой стороны имеет место множественность субъектов. Наиболее типичный пример такого режима - это режим открытой информации о деятельности органов государственной власти.
Положение субъектов может быть охарактеризовано с точки зрения их равенства или неравенства. Правовые режимы информации в частноправовой сфере базируются на равенстве субъектов, в их рамках происходит абсолютизация права на информацию ее обладателя, а затем, по его воле, - включение в оборот (коммерческая тайна) или ограничение в обороте (та же коммерческая тайна), запрет на доступ к личной, семейной тайне или ее раскрытие.
Правовые режимы информации в публично-правовой сфере характеризуются неравенством субъектов, однако права и обязанности в них могут быть распределены по-разному. Анализ информационных отношений показывает, что соотношение императивных и диспозитивных режимов информации с формированием информационного общества подвержено в определенной степени корректировке. Все шире в публично-правовой сфере применяется дозволительный тип правового регулирования, касающийся осуществления гражданами определенных конституционных прав, прежде всего, права на доступ к информации о деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления, права на доступ к информации о себе, находящейся у этих органов. С ними корреспондирует обязанность государственных органов и органов местного самоуправления обеспечить для этого надлежащие условия.
Автор считает, что предложенные в настоящем исследовании изменения, и дополнения, безусловно, не являются панацеей, но только постоянные изыскания в этом направлении могут положительно повлиять на становление современной правовой базы, способной эффективно защищать личную жизнь граждан. Поэтому полагаем, что вопрос изучения гражданско-правового механизма защиты личной жизни граждан нуждается в дальнейшем более углубленном изучении.


Купить