ВВЕДЕНИЕ 3
Глава 1. РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ТЕРРОРИЗМ В ИСТОРИОГРАФИИ И ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ 28
Глава 2. СОВЕТСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ РОССИЙСКОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО ТЕРРОРИЗМА 96
§ 2.1. Изучение российского революционного терроризма в ис-торических исследованиях и мемуарной литературе 1920- первой половине 1930-х годов
§ 2.2. Эволюция советской историографии российского рево¬люционного терроризма второй половины 1950 - первой половины 1980-х годов 136
Глава 3. РОССИЙСКИЙ РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ТЕРРО¬РИЗМ В ЗАРУБЕЖНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ 186
§ 3.1. Освещение истории российского революционного терроризма в литературе русского зарубежья -
§ 3.2. Основные направления исследований российского революционного терроризма в западной историографии 211
Глава 4. СОВРЕМЕННЫЙ ЭТАП В РАЗВИТИИ ИСТО-РИОГРАФИИ РОССИЙСКОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО ТЕРРОРИЗМА 248
§4.1. Переходный историографический период второй половины 1980-х годов изучения истории революционного терроризма в России -
§ 4.2. Постсоветский период историографии российского ре-
257
волюционного терроризма
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 336
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 345
2
Международный терроризм составляет главную угрозу для современного глобального мира. В массовом сознании образ врага идентифицируется с фигурой террориста. В борьбе с международным терроризмом объединяют свои усилия такие, казалось бы, непримиримые прежде соперники, как Россия и США. Прежде такое объединение имело место лишь при актуализации угрозы фашизма. В условиях идеологического вакуума в российском обществе борьба с международным терроризмом - по существу единственная четко сформулированная идеологема. По словам президента Российской Федерации, Россия в настоящее время подверглась прямой агрессии со стороны международного терроризма.
Однако усилий спецслужб ведущих держав оказывается недостаточно для противостояния террористической экспансии. Современный мир, несмотря на весь свой технологический потенциал, обнаруживает высокую степень уязвимости для ударов террористов. В контексте разрастания мас¬штабов террористической деятельности ставится под сомнение сама доктрина «прав человека» как препятствие к обеспечению безопасности граждан. Особую ценность в этой связи представляет опыт борьбы с революционным терроризмом в Российской империи.
Понять мотивы обращения к терроризму - не значит оправдать его. С другой стороны для самих террористов теракт - это подвиг, высшее про¬явление мужества и героизма. Без изучения террористической ментальности об эффективной борьбе с терроризмом не может быть и речи.
Негативная аксиология терроризма зачастую определяется идеологическими установками. Теракты являются абсолютным злом для власть предержащих. В массовое сознание внедряются двойные стандарты дифференциации «своего» и «чужого», «хорошего» и «плохого» терроризма.
И в средние века, и в период античности теракт не только имел персональную направленность тираномании, но и предполагал зачастую эксцитативную функцию, т.е. служил формой агитационного или устрашающего послания. Более того, теракт лежит в основе многих культурной традиции. Мифологический пласт идеологии подразумевает создание сакрализованного пантеона мучеников и героев. Если первый из образов является преломлением архетипа жертвы, то второй - террориста. Террорист воспринимается как фигура культовая, даже ритуальная в той культуре или контркультуре, ради которой он пошел на теракт. Портрет героини подпольной России Марии Спиридоновой был обнаружен при обыске в обыкновенной воронежской избе, на месте, где полагается быть иконам. Изображение помещалось в киоте, а перед ним горела лампадка.
Развитие историографии российского революционного терроризма соотносилось с динамикой отечественной исторической науки в целом будучи определяемым факторами идеологического и общественно-политического характера.
Начальный историографический этап был связан с первыми попытками осмысления российского революционного терроризма современника¬ми. Разработка темы велась усилиями партийных идеологов и представителей охранных структур. Концептуальное содержание работ определялось, прежде всего, партийной принадлежностью авторов. Особое место в работах этого периода занимал вопрос о соотношении современного и народовольческого этапов революционного терроризма.
Особенно богатым в фактографическом отношении историографическим этапом изучения истории российского революционного терроризма стал период 1920-первой половины 1930-х годов. Обстоятельства террористической деятельности реконструировались, прежде всего, в мемуарной литературе. Приводилась, в частности, подробная информация о подготовке и осуществлении терактов представителями большевистской партии. Вместе с тем терроризм мелкобуржуазных партий, к которым относились эсеры, максималисты и анархисты, рассматривался через призму идеологических клише марксизма-ленинизма. Важнейшим общественно¬политическим фактором развития историографии революционного терроризма стал судебный процесс над партией социалистов-революционеров 1922 г.
Исследования по проблемам терроризма в советской исторической науке были табуизированы после убийства С.М. Кирова. Тема «аграрного террора» опосредовано изучалась в ракурсе дефиниции «революционного партизанского движения».
Советская историография российского революционного терроризма второй половины 1950-первой половины 1980-х годов определялась идеологемой о мелкобуржуазной сущности тактики индивидуального террора.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
