Введение 3
Глава I Теоретические основы изучения гедонистической ценности «Счастье» и антиценности «Несчастье» 8
1.1. Аксиология в лингвистике. Понятия «ценность» и «антиценность», как
центральное понятие аксиологии 8
1.2 Наполнение идеи «Счастья» и «Несчастья» лингвокультурологии 16
Выводы по I главе 29
Глава II Манипулятивный потенциал ценности «Счастье» и антиценности
«Несчастье» на материале русского и французского языков 30
2.1. Сравнение репрезентации идеи «Счастья» и «Несчастья в паремеологии
русского и французского языков 30
2.2. Практическое применение анализа идеи счастья в образовательном процессе 58
Выводы по II главе 67
Заключение 68
Библиография 73
Понятие ценности является центральным понятием в аксиологии, которое определяет социокультурное значение явлений действительности, включенных в ценностные отношения. Ценности считаются смыслообразующими элементами человеческого бытия, задающими направленность и мотивированность человеческой жизни. Так как по своей природе ценность это явление многранное, то оно нуждается в комплексном его изучении. Являясь важнейшими компонентами человеческой культуры, ценности, наряду с нормами и идеалами, находят отражение в языке. Наиболее ярко, емко и самобытно ценности, национально-культурные традиции и особенности восприятия мира проявляются во фразеологических единицах, поэтому фразеологический фонд языка представляется одним из наиболее интересных и продуктивных объектов сопоставительных исследований в аксиологическом аспекте. Так же стоит отметить, что во фразеологическом фонде, которым носитель языка овладевает с детства, закрепляются нормы поведения в обществе, базирующиеся на конвенциональных ценностях и антиценностях. Так несмотря на возросший интерес к изучению ценностей и антиценностей эта проблема остается недостаточно изученной.
Актуальность исследования определяется необходимостью комплексного и всестороннего изучения языковых средств, репрезентирующих идеи «Счастья» и «Несчастья» в паремиологии русского и французского языков, что обусловлено их высокой значимостью в языковой картине мира.
Ценность «Счастье» является абсолютной ценностью для представителей любой лингвокультуры, и неоднократно являлася объектом лингвистических исследований (Н.Д. Арутюнова, Л.К. Байрамова, А. Вежбицкая, В.В.Колесов, А.Д. Кошелев, A.C. Солохина, Е.В. и др.). Однако некоторые аспекты идеи «Счастья» или получают до сих пор неоднозначную
трактовку, или остаются мало изученными. Так, в частности, не получил еще достаточного освещения вопрос о репрезентации ценности в рамках паремиологии французского языка и сравнительный анализ представления ценности «Счастье» и антиценности «Несчастье» в русском и французских языках.
Объектом исследования является ценность «Счастье» и антиценность «Несчастье» в паремиологии русского и французского языков.
Предметом исследования являются языковые средства, репрезентирующие гедонистическую ценность «Счастье» антиценность «Несчастье» в текстах художественной литературы русского и французского языков.
Цель магистерской диссертации заключается в выявлении сходств и различий в вербализации ценности «Счастье» и антиценности «Несчастье» в сознании носителей русского и французского языков при помощи текстов художественной литературы и пословиц.
Для реализации поставленной цели в работе решаются следующие задачи:
- установить образную составляющую ценности «Счастье»
- выделить манипулятивный потенциал ценности «Счастье» в русском и французском языке;
- сопоставить особенности в представлении о ценности «Счастье» и антиценности «Несчастье» у носителей русского и французского языков;
- выявить прецедентные феномены репрезентирующие ценность «Счастье» в текстах художественной литературы
-определить возможность применения материалов исследования при изучении французского языка
Научная новизна исследования состоит в следующем:
В работе впервые осуществлен комплексный подход к изучению особенностей языковой репрезентации гедонистической ценности «Счастье» и антиценности «Несчастье» в паремиологии русского и французского языков с применением элементов компонентного анализа, позволившего выявить специфику образной составляющей ценности «Счастье» и его манипулятивный потенциал.
Теоретическую и методологическую базу исследования составили положения, разработанные в трудах по когнитивной лингвистике (А.П. Бабушкин, H.H. Л.К. Байрамова, Болдырев, В.З. Демьянков, Е. С. Кубрякова, З.Д. Попова и др.); по теории когнитивной метафоры (А.Н. Баранов, Дж. Лакофф и М. Джонсон и др.); по лингвокультурологии (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, Д.С. Лихачев, В.А. Маслова, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия, А.Д. Шмелев и др.); по теории дискурса (Н.Д. Арутюнова, В.И. Карасик, Е.С. Кубрякова,); по теории прецедентности (В.В. Красных, Г.Г. Слышкин и др.).
В соответствии с целью и задачами исследования в работе применялись следующие методы: метод научного наблюдения и описания, метод интерпретационного анализа, метод сравнительного анализа, метод анализа словарных дефиниций, метод концептуального и компонентного анализа.
Материалом исследования служили данные из толковых, синонимических, фразеологических и идиоматических словарей французского и русского языков, словарей и сборников французских и русских пословиц, из художественных произведений на французском и русском языках послужили тексты художественной литературы
французского и русского языков.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Ценность «Счастье» как аксиологическая ментальная единица языковой картины мира репрезентирует такие базовые смыслы, как «благосклонность судьбы», «удача», «интенсивная радость», «положительный баланс жизни», «чувство удовлетворения жизнью», выступая чувственно-эмоциональной формой идеала, а антиценность «Несчастье» - «неудача», «горе», «беда», «тяжелое событие», «тяжелые неблагоприятные обстоятельства, положения», причиняющие человеку глубокую душевную, боль, страдания.
2. Идея счастья имеет исторически эволюционирующий и изменчивый характер, что нашло отражение в особенностях ее реализации в различных типах текстов.
3. Сходства ценности «Счастье» и антиценности «Несчастье» в сравниваемых лингвокультурах наблюдаются в понятийной и образной составляющих.
4. Основные отличия проявляются в области понятийной составляющей
(словарные дефиниции).
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что материалы исследования, результаты комплексного описания ценности «Счастье» могут представлять интерес для дальнейших научных поисков в области когнитологии, аксиологии и лингвокультурологии, способствовать более глубокому пониманию природы ментальных сущностей.
Практическая значимость исследования состоит в том, что результаты работы могут найти свое применение на практических занятиях по лексикологии, лингвокультурологии, теории перевода, а так же при изучении французского языка.
Апробация работы. Результаты исследования были представлены в электронном журнале: «Теория и практика современной науки»
Достоверность и обоснованность полученных результатов обеспечиваются опорой на фундаментальные теоретические положения современного гуманитарного научного знания, соответствием методов исследования его цели и задачам, определением степени актуальности материала исследования с помощью системы поиска на российских и французских сайтах.
Структура магистерской диссертации определяется целью и задачами сформулированными выше. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.
В результате выполненного исследования подтвердилось предположение о том, что лингвокультурная идея - диалектически развивающаяся семантическая сущность, источник её развития заключается в присутствии отрицающих её категориальных противоречий. Лингвокультурная идея счастья является одной из универсалий человеческого сознания, уникальность ее проявляется в том, что она представляет собой не самостоятельный концепт «счастье», а концепт, существующий в единстве с концептом «несчастье», так как понятия «счастье» и «несчастье» настолько определяют друг друга, что иногда воспринимаются не как противопоставленные, а, скорее, сцепленные.
Проведенное исследование лингвокультурной идеи счастья позволяет сделать вывод о том, что представления о счастье и несчастье характеризуются сложностью и многоплановостью. Они организуют жизненный мир субъекта, во многом определяют то, как он воспринимает окружающую действительность. Вместе с тем, представления о счастье и несчастье выступают как оценочные суждения о жизни в целом: ониформулируют цель существования, определяют критерии выбора образа жизни за пределами индивидуального бытия.
Изучение идеи счастья с позиций философско-этических учений позволяет утверждать,что счастье является одним из ключевых вопросов философии, которое имеет бесчисленноемножество трактовок на разных этапах исторического развития, являясь отражением общественных отношений той или иной культуры на определенном отрезке времени. Все многообразие этических систем в истории философии может быть сведено к двум основным типам: этике счастья - эвдемонизму, и этике долга - деонтологизму, ригоризму, где эвдемонизм признает счастье высшим благом и объявляет стремление к счастью основой морали, а деонтологизм на первое место среди этических ценностей ставит долг и счастье признает в лучшем, случае лишь производным от добродетели, отождествляя его с моральным удовлетворением.
В социально-психологическом дискурсе определение счастья связано с пониманием его как ощущения полноты бытия, радости и удовлетворенности жизнью, лежащих в основе оптимального, здорового и эффективного функционирования личности. Психологическая специфика счастья и несчастья заключается не столько в их краткости или длительности, сколько в хрупкости и сложности перехода от одного состояния к другому. Психологическое соотношение счастья и несчастья неоднозначно еще и потому, что отсутствие счастья не говорит о наличии несчастья, и наоборот, отсутствие несчастья не свидетельствует в пользу счастья. Соответствующие эмоциональносчастливые или несчастливые состояния личности имеют разные источники формирования, обладают разными механизмами воздействия на личность и ее активность. Восприятие счастья и несчастья во многом зависит от комплекса психологических свойств, ориентации и
Анализ наполнения лингвокультурной идеи счастья показал, что в идею счастья входят такие семантически близкие концепты, как «блаженство», «благополучие», «судьба», «удача», «радость», «фортуна», «талан». Указанные концепты скорее связаны с получением удовольствия, наслаждения от счастливой жизни. Несчастье наполняется такими концептами, как «горе», «беда», «бедствие», «неудача», «злосчастье (бездолье)», «злополучие», «лихо», «удар (удар судьбы)», «напасть». Указанные концепты связаны с событиями, обстоятельствами и явлениями, которые отрицательно или пагубно влияют на жизнь человека.
Анализ понятийной составляющей, отражающий признаковую и дефиниционную структуру идеи счастья, позволил выявить отличные в исследуемых языках дефиниционные признаки. В русском языке основным значением счастья является значение «состояние абсолютной
удовлетворенности жизнью, чувство наивысшего удовольствия, радости, блаженство», во французском языке счастье — это удача, везение, счастливый случай, тогда как душевное состояние человека отходит на последний план.
Несчастье в русском языке имеет основное значение «тяжелое событие, тяжелые неблагоприятные обстоятельства, положения», тогда как во французском языке — неудача, неуспех, несчастный случай, где проявляется событийность, неожиданность.
Анализ паремиологического фонда русского и францзского языков показал, что нормативные суждения в виде пословиц и поговорок сводятся к типовым аксиомам поведения, имеющим преимущественно моральный, либо утилитарный характер, которые в основном выражаются через импликацию.
В обоих языках подтекстовая информация играет наиболее существенную роль.
Проанализировав прецедентно-образную составляющую идеи счастья в русском языковом сознании, мы приходим к выводу, что все описанные нами прецедентные феномены отражают не только русский национальный характер, но открывают нам новое знание о человеческом счастье. Образно- прецедентая составляющая идеи счастья рассматривается в работе на примере прецедентных текстов («Кому на Руси жить хорошо?» Н. А. Некрасов, «Реквием» А. Ахматова, «Искатели фортуны» Ж. Лафонтен,
«Задиг, или Судьба» Вольтер, «Собор Парижской Богоматери» В. Гюго), Прецедентных имен (Счастливцев, Несчастливцев, Епиходов, Задиг, Квазимодо) и прецедентное название (каменный цветок), которые используются в качестве культурного знака, символа определенных качеств, событий, которые узнаваемы в изучаемых культурах.
Основные сходства идеи счастья в сопоставляемых языках проявляются на уровне метафорического осмысления и паремиологической интерпретации.
Основные различия проявляются в дефиниционных признаках, зафиксированных в толковых словарях.
В целом результаты исследования в своей совокупности свидетельствуют о лингвистической, культурологической и социальной значимости ценности «Счастье» в русской и французской лингвокультурах.
Перспективы исследования лингвокультурной идеи счастья мы видим в объемной характеристике других составляющих ее концептов и антиконцептов, в социолингвистическом анализе данной идеи применительно к различным группам носителей французской и русской лингвокультур, в изучении представленной идеи на материале ее текстовых воплощений в различных видах дискурса, прецедентных текстах, в том числе кинотекстах и рекламных текстах.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
