«ДЕВЬЯ ВОЛЯ И БАБЬЯ ВОЛОКИТА»: ГЕРОИНИ В СЕВЕРНОРУССКИХ ВОЛШЕБНЫХ СКАЗКАХ
|
Введение 2
Глава 1 Описание материала, история записи сказок, взгляд собирателя, фигура сказочника, сказка как речевой жанр 11
Глава 2 Научные подходы к изучению сказочного персонажа 23
Глава 3 Анализ сказочных текстов 36
Заключение 45
Список литературы
Глава 1 Описание материала, история записи сказок, взгляд собирателя, фигура сказочника, сказка как речевой жанр 11
Глава 2 Научные подходы к изучению сказочного персонажа 23
Глава 3 Анализ сказочных текстов 36
Заключение 45
Список литературы
В сознании современных русских людей существует некий стереотип, связанный с волшебными сказками: в сказке обязательно должно происходить какое-то волшебство, которое в конце приводит главного героя, Ивана-дурака, к счастливому финалу. Известные всем женские персонажи, это, как правило: гонимая героиня (падчерица), помощница главного героя, которая в финале становятся его женой (Царевна-лягушка), или же иномирные, мифические злые силы (Баба Яга).
Но при чтении сказок мы обнаруживаем, что сказочный мир гораздо разнообразнее и богаче: сказки не всегда имеют счастливый конец, спектр женских персонажей намного шире и не только действия этих персонажей могут быть разнообразны, но и их характеристики в сказках будут различаться - царевна быть описана не только как гордая, смелая, красивая, умная, но и как корыстная, злая, завистливая и своевольная, не согласная со своим положением и готовая как-то его изменить. Подобные описания формируют образы женских персонажей. Образ персонажа в искусстве создаётся с помощью вполне конкретных приемов, это : портрет; внутренние качества персонажа; авторская характеристика; в системе сюжета его образ проявляется через его поступки; часто возникает психологическая характеристика; так же важную роль играет языковая характеристика персонажа (его речь); характеристики, которые дают ему другие персонажи; всевозможные детали. В сказке описания персонажей не так часты и подробны, как в других видах искусства, например, в литературе, однако за счёт специфики самой сказки они содержат в себе до статочно глубокие исторические смыслы. В разных подходах фольклористики описание образа персонажа изучают через устойчивые формулы, постоянные эпитеты, мотивы. Однако для понимания и описания возникающих в волшебной сказке образов женских персонажей нужно обратиться к культурному контексту выбрираемой исследователем территории, так как: «для понимания волшебной сказки необходимо соотнесение её «мира» с миром традиционной культуры» . Мы в качестве рассматриваемого региона выбираем Русский север.
В своём анализе мы ограничивается женскими персонажами сказки, соответствующими определённому социальному и возрастному статусу - это невесты или молодые жены. Чаще всего в сказках такой персонаж именуется царевной. Данные персонажи интересуют нас не только потому, что они в изобилии встречаются в волшебных сказках. На территории Русского Севера женщины этого социовозрастного статуса обычно находятся в центре внимания деревенского сообщества: так, например, именно они участвуют в хороводах во время деревенских съезжих праздников, где демонстрируют себя и свои костюмы, представляют честь рода. Девки и молодки, (последние стоят в этом хороводе на самом почётно месте - в начале) являются неким символическим капиталом семьи. Их действия и поступки оценивают деревенские жители - до замужества старшие женщины активно обсуждают потенциальных невест и их данные: « такая-то низко кланяется, спина хорошо гнётся, свекрови угождать будет» 3, по описаниям Т.А. Бернштам: «У поморок, сыновья которых собирались жениться, существовал обычай приходить на вечеринки ряжеными, чтобы свободно выбрать или изучить будущую невестку». Во время свадьбы невеста находится в центре внимания - все наблюдают как она причитает, как выполняет предписанные обряды - например, подметает пол или моет свекровь в бане. Кроме того, сообщество следит за тем, как ведёт себя молодка в семье мужа, какие отношения складываются у неё со свекром и свекровью. Так же для молодок могут проводиться специальные обряды по включению их в сообщество, во время которых они будут находиться в центре внимания всей деревни.
Статусы девки и молодки актуальны и для самих женщин, так как каждая из них, выходя замуж, травматично переживала смену этих статусов. Это ярко раскрывается в причитаниях, где девичество и замужество чаще всего резко противопоставляются. «Девья воля и бабья волокита» - метафоры, вынесенные в название работы, встретились нам в сборнике «Русская свадьба»8, где опубликованы причитания, записанные Д.М.Балашовым в Вологодской области на Верхней Кокшеньге. «Воля», или «красота»- это девичий головной убор в виде широкой ленты, который участвует в свадебном обряде во время «снятия воли»». Это происходит на девичнике перед свадьбой, когда подруги невесты расплетают её косу, что символизирует её выход из статуса незамужней девушки. Это действие сопровождается причитаниями, в некоторых из которых мы встречали образ «волокиты». По словарю народных говоров «волокита» - это головной убор замужней женщины . В причитании же волокита становится не только символом замужней жизни, но и антропоморфным образом, который угрожает девушке:
А волокита проклятая
Дак на пеце-то в углу сидит,
Дак цернитце да мараитце,
Она со мной собираитце:
Пристыжу тебя, девиця,
В божьей церкви соборною
При всём церковном-то крыло се
При церковном-то званьице.
Расплёту-то русу косу
На две змеи те лютые,
На два плетня проклятые
Волей же причитающая может управлять:
Полети, моя красота,
Через цистоё полюшко,
Да ты за синёё морюшко.
Дак во цистом-то полюшке
Стоит три-те лисйноцьки.
Первая-то лисйноцька —
Стоит берёзка-то белая,
Другая-то лисйноцька —
Горькая-то осиноцька,
Третья-то лисиноцька —
Стоит крушина зелёная.
Не садись, моя красота,
На белую-то берёзоньку,
На чужой-ближной стороне
Белой свет не изменитце.
Не садись, моя красота,
На горькую-то осиноцьку, На чужой-ближней стороне Мне, молодёшеньке, Будет житьё горё-горькоё. Не садись, моя красота, На третью-то лисйноцьку, На крушину зелёную.
На чужой ближней стороне Сокрушит меня, девицю, Дак полети, моя красота, К Соловецьким-то за морё, Помоли, моя красота, За меня, молодёшеньку, Только три те цясоцика.
Помоли, моя красота,
Ты первой-от цяс замоли:
Што заставай меня, смёртонька, Здесь на здешной-то стороне У своих-то корминецей.
Причитающая невеста, управляя красотой, высказывает своё состояние. Обращаясь к красоте, она может высказать и свою волю. Так как свадебный обряд является переходным , он представляет для носителей традиционной культуры. В связи с этим можно сказать, что персонажи этого социовозрастного статуса будут актуальны для женщин-сказочниц, уже переживших этот переход. В своих сказках они могут передавать собственные переживания, приписывая их персонажам, своё отношение к этому статусу, а так же формировать варианты поведения девок и молодок.
Как говорит Э.В. Померанцева в книге «Судьбы русской сказки»: «Действительность определяет интерес сказочников и их слушателей к тем или иным сюжетам; она же, воздействуя на традиционную сказку, вызывает изменение сюжета, иное истолкование образа, меняет язык сказок» . То, как явления действительности, а именно положение девок и молодок в реальной жизни социума отражается в сказке и какие образы своих героинь создают и передают сказочники и будет волновать нас в нашей работе.
Из-за такой значимости и выделенности статуса девок и молодок в культуре становится понятно, что в сказках они нечто большее, чем просто персонаж - как рассказ об их поступках, так и описание их качеств и вариантов поведения будут привлекательны и для сказочника, и для его слушателей.
В.Я. Пропп в своей работе « Морфология волшебной сказки» вводит понятие атрибута: «совокупность всех внешних качеств персонажей: их возраст, пол, положение, внешний облик, особенности этого облика » . Однако кроме подобных атрибутов в сказках мы так же встречаем и описание личных качеств персонажей, так, например, молодка может быть: вожевата (горда), хитра. Это не является атрибутом персонажа, формулой или мотивом, скорее это характеристики, которые приписывает ему сказочник. Мы можем заметить, что в сказке практически нет описаний персонажей, но если нам даётся какая-то характеристика, то она будет связана либо с последующим сюжетом, либо с личным вкусом и предпочтениями рассказчика. Получается, что образ женского персонажа складывается не только из присущих ему атрибутов, но и из комментариев сказочника.
Таким образом, объект нашего исследования - женские персонажи сказки( девки и молодки) их атрибуты и характеристики.
Следует определиться с терминологией, так как в сказке «царевна» может быть как ролью, так и персонажем. Данные термины взяты из «Морфологии сказки» В.Я. Проппа, где он выделяет основную сюжетные единицы сказки - функции или действия. Функции распределяются по «кругам действия», каждому из которых соответствует определённая роль. В.Я. Пропп в «Морфологии сказки» выделяет семь «действующихлиц» или «ролей»: 1) вредитель 2) даритель 3) помощник 4) царевна (искомый персонажа) 5) отправитель 6) герой 7) ложный герой. Тот, кто охватывает « круг действий», присущий какой-либо из этих семи ролей и будет выступать в этой роли. Персонаж же по В.Я. Проппу - это «выполнитель» функции в каждом конкретном случае. То есть персонажей может быть много.
По нашей гипотезе атрибуты персонажа, и характеристики, которыми наделяет его сказочник не только создают образ персонажа, но и определяют варианты их поступков. В атрибутах персонажа уже заложены ситуации, в которые он может попасть , а значит, действия персонажа определены не только выполняемой им ролью. Сам же ход действия сказки показывает варианты поведения внутри этих возможных конфликтов. Соответственно, у женских персонажей всегда есть несколько вариантов действия. Выбор же того или иного варианта зависит от сказочника, который «имея, как и другие персонажи, ролевой характер в то же время является «языковой личностью» особого рода. Вместе с тем он — демиург сказочного мира, носитель и воплотитель «картины мира», предъявляемой традицией».
Предмет исследования - проследить как в сказке с помощью атрибутов, характеристик сказочника и по ступков женских персонажей возникают их образы.
Выбор Русского Севера в качестве рассматриваемого региона даёт нам возможность получить информацию о сказочниках, историю записи сказок.
Мы будем рассматривать сказки, записанные на русском Севере в начале ХХ века. «Открытие» Русского Севера в контексте собирания фольклора началось ещё в XIX в., с деятельности Е.В.Барсова, П. Н. Рыбникова, А. Ф. Гильфердинга. Именно эти исследователи выработали особый подход к записи - значение имел не только фольклорный текст, но и фигура скаочника, так как в этот период развития науки собиратели начинают осознавать связь между биографией сказителя и его репертуаром. С 1927 года на территорию Русского севера совершается несколько экспедиций Сказочной комиссии Института Искусств при поддержке Русского Географического общества. Для анализа мы возьмём сборники, которые стали результатами этих экспедиций: «Сказки и предания Северного края. Запись, вступит, статья и коммент. И. В. Карнауховой» (1934); «Севернорусские сказки в записях А. И. Никифорова» (1961). Для нашей работы важно, что выбранные материалы имеют установку на максимально точную передачу речи сказителей и информантов, так как нас будет интересовать речь сказочника. Кроме того, для нашей работы будут важны условия записи сказок и реакция аудитории на рассказ.
Цель нашей работы - на примере Севернорусских сказок выделить способы формирования образов женских персонажей сказки.
Сформулируем задачи, которые соответствуют трём выведенным нами главам:
1) Охарактеризовать выбранную нами территорию, проследить особенности записи сказок, рассмотреть комментарии собирателей и описанные ими в комментариях и примечаниях социокультурные особенности сказителей.
2) Рассмотреть имеющиеся в фольклористике подходы к изучению сказочного персонажа и его атрибута
3) Выполнение первых двух задач поможет нам в работе с текстами сказок. Мы будем анализировать тексты волшебных сказок, выделяя атрибуты персонажей, комментарии сказочников к их поступкам и характеристики, которые они им приписывают.
Данное исследование позволит в дальнейшем соотнести выделенные нами атрибуты женских персонажей с социокультурным контекстом Русского севера, а так же проследить, какие варианты поведения, атрибуты женских персонажей сказки и характеристики используются женщинами в своих автобиографиях и жизненных сценариях , которые широко представлены в Фольклорном архиве СПБГУ В этом состоит актуальность данного исследования.
Но при чтении сказок мы обнаруживаем, что сказочный мир гораздо разнообразнее и богаче: сказки не всегда имеют счастливый конец, спектр женских персонажей намного шире и не только действия этих персонажей могут быть разнообразны, но и их характеристики в сказках будут различаться - царевна быть описана не только как гордая, смелая, красивая, умная, но и как корыстная, злая, завистливая и своевольная, не согласная со своим положением и готовая как-то его изменить. Подобные описания формируют образы женских персонажей. Образ персонажа в искусстве создаётся с помощью вполне конкретных приемов, это : портрет; внутренние качества персонажа; авторская характеристика; в системе сюжета его образ проявляется через его поступки; часто возникает психологическая характеристика; так же важную роль играет языковая характеристика персонажа (его речь); характеристики, которые дают ему другие персонажи; всевозможные детали. В сказке описания персонажей не так часты и подробны, как в других видах искусства, например, в литературе, однако за счёт специфики самой сказки они содержат в себе до статочно глубокие исторические смыслы. В разных подходах фольклористики описание образа персонажа изучают через устойчивые формулы, постоянные эпитеты, мотивы. Однако для понимания и описания возникающих в волшебной сказке образов женских персонажей нужно обратиться к культурному контексту выбрираемой исследователем территории, так как: «для понимания волшебной сказки необходимо соотнесение её «мира» с миром традиционной культуры» . Мы в качестве рассматриваемого региона выбираем Русский север.
В своём анализе мы ограничивается женскими персонажами сказки, соответствующими определённому социальному и возрастному статусу - это невесты или молодые жены. Чаще всего в сказках такой персонаж именуется царевной. Данные персонажи интересуют нас не только потому, что они в изобилии встречаются в волшебных сказках. На территории Русского Севера женщины этого социовозрастного статуса обычно находятся в центре внимания деревенского сообщества: так, например, именно они участвуют в хороводах во время деревенских съезжих праздников, где демонстрируют себя и свои костюмы, представляют честь рода. Девки и молодки, (последние стоят в этом хороводе на самом почётно месте - в начале) являются неким символическим капиталом семьи. Их действия и поступки оценивают деревенские жители - до замужества старшие женщины активно обсуждают потенциальных невест и их данные: « такая-то низко кланяется, спина хорошо гнётся, свекрови угождать будет» 3, по описаниям Т.А. Бернштам: «У поморок, сыновья которых собирались жениться, существовал обычай приходить на вечеринки ряжеными, чтобы свободно выбрать или изучить будущую невестку». Во время свадьбы невеста находится в центре внимания - все наблюдают как она причитает, как выполняет предписанные обряды - например, подметает пол или моет свекровь в бане. Кроме того, сообщество следит за тем, как ведёт себя молодка в семье мужа, какие отношения складываются у неё со свекром и свекровью. Так же для молодок могут проводиться специальные обряды по включению их в сообщество, во время которых они будут находиться в центре внимания всей деревни.
Статусы девки и молодки актуальны и для самих женщин, так как каждая из них, выходя замуж, травматично переживала смену этих статусов. Это ярко раскрывается в причитаниях, где девичество и замужество чаще всего резко противопоставляются. «Девья воля и бабья волокита» - метафоры, вынесенные в название работы, встретились нам в сборнике «Русская свадьба»8, где опубликованы причитания, записанные Д.М.Балашовым в Вологодской области на Верхней Кокшеньге. «Воля», или «красота»- это девичий головной убор в виде широкой ленты, который участвует в свадебном обряде во время «снятия воли»». Это происходит на девичнике перед свадьбой, когда подруги невесты расплетают её косу, что символизирует её выход из статуса незамужней девушки. Это действие сопровождается причитаниями, в некоторых из которых мы встречали образ «волокиты». По словарю народных говоров «волокита» - это головной убор замужней женщины . В причитании же волокита становится не только символом замужней жизни, но и антропоморфным образом, который угрожает девушке:
А волокита проклятая
Дак на пеце-то в углу сидит,
Дак цернитце да мараитце,
Она со мной собираитце:
Пристыжу тебя, девиця,
В божьей церкви соборною
При всём церковном-то крыло се
При церковном-то званьице.
Расплёту-то русу косу
На две змеи те лютые,
На два плетня проклятые
Волей же причитающая может управлять:
Полети, моя красота,
Через цистоё полюшко,
Да ты за синёё морюшко.
Дак во цистом-то полюшке
Стоит три-те лисйноцьки.
Первая-то лисйноцька —
Стоит берёзка-то белая,
Другая-то лисйноцька —
Горькая-то осиноцька,
Третья-то лисиноцька —
Стоит крушина зелёная.
Не садись, моя красота,
На белую-то берёзоньку,
На чужой-ближной стороне
Белой свет не изменитце.
Не садись, моя красота,
На горькую-то осиноцьку, На чужой-ближней стороне Мне, молодёшеньке, Будет житьё горё-горькоё. Не садись, моя красота, На третью-то лисйноцьку, На крушину зелёную.
На чужой ближней стороне Сокрушит меня, девицю, Дак полети, моя красота, К Соловецьким-то за морё, Помоли, моя красота, За меня, молодёшеньку, Только три те цясоцика.
Помоли, моя красота,
Ты первой-от цяс замоли:
Што заставай меня, смёртонька, Здесь на здешной-то стороне У своих-то корминецей.
Причитающая невеста, управляя красотой, высказывает своё состояние. Обращаясь к красоте, она может высказать и свою волю. Так как свадебный обряд является переходным , он представляет для носителей традиционной культуры. В связи с этим можно сказать, что персонажи этого социовозрастного статуса будут актуальны для женщин-сказочниц, уже переживших этот переход. В своих сказках они могут передавать собственные переживания, приписывая их персонажам, своё отношение к этому статусу, а так же формировать варианты поведения девок и молодок.
Как говорит Э.В. Померанцева в книге «Судьбы русской сказки»: «Действительность определяет интерес сказочников и их слушателей к тем или иным сюжетам; она же, воздействуя на традиционную сказку, вызывает изменение сюжета, иное истолкование образа, меняет язык сказок» . То, как явления действительности, а именно положение девок и молодок в реальной жизни социума отражается в сказке и какие образы своих героинь создают и передают сказочники и будет волновать нас в нашей работе.
Из-за такой значимости и выделенности статуса девок и молодок в культуре становится понятно, что в сказках они нечто большее, чем просто персонаж - как рассказ об их поступках, так и описание их качеств и вариантов поведения будут привлекательны и для сказочника, и для его слушателей.
В.Я. Пропп в своей работе « Морфология волшебной сказки» вводит понятие атрибута: «совокупность всех внешних качеств персонажей: их возраст, пол, положение, внешний облик, особенности этого облика » . Однако кроме подобных атрибутов в сказках мы так же встречаем и описание личных качеств персонажей, так, например, молодка может быть: вожевата (горда), хитра. Это не является атрибутом персонажа, формулой или мотивом, скорее это характеристики, которые приписывает ему сказочник. Мы можем заметить, что в сказке практически нет описаний персонажей, но если нам даётся какая-то характеристика, то она будет связана либо с последующим сюжетом, либо с личным вкусом и предпочтениями рассказчика. Получается, что образ женского персонажа складывается не только из присущих ему атрибутов, но и из комментариев сказочника.
Таким образом, объект нашего исследования - женские персонажи сказки( девки и молодки) их атрибуты и характеристики.
Следует определиться с терминологией, так как в сказке «царевна» может быть как ролью, так и персонажем. Данные термины взяты из «Морфологии сказки» В.Я. Проппа, где он выделяет основную сюжетные единицы сказки - функции или действия. Функции распределяются по «кругам действия», каждому из которых соответствует определённая роль. В.Я. Пропп в «Морфологии сказки» выделяет семь «действующихлиц» или «ролей»: 1) вредитель 2) даритель 3) помощник 4) царевна (искомый персонажа) 5) отправитель 6) герой 7) ложный герой. Тот, кто охватывает « круг действий», присущий какой-либо из этих семи ролей и будет выступать в этой роли. Персонаж же по В.Я. Проппу - это «выполнитель» функции в каждом конкретном случае. То есть персонажей может быть много.
По нашей гипотезе атрибуты персонажа, и характеристики, которыми наделяет его сказочник не только создают образ персонажа, но и определяют варианты их поступков. В атрибутах персонажа уже заложены ситуации, в которые он может попасть , а значит, действия персонажа определены не только выполняемой им ролью. Сам же ход действия сказки показывает варианты поведения внутри этих возможных конфликтов. Соответственно, у женских персонажей всегда есть несколько вариантов действия. Выбор же того или иного варианта зависит от сказочника, который «имея, как и другие персонажи, ролевой характер в то же время является «языковой личностью» особого рода. Вместе с тем он — демиург сказочного мира, носитель и воплотитель «картины мира», предъявляемой традицией».
Предмет исследования - проследить как в сказке с помощью атрибутов, характеристик сказочника и по ступков женских персонажей возникают их образы.
Выбор Русского Севера в качестве рассматриваемого региона даёт нам возможность получить информацию о сказочниках, историю записи сказок.
Мы будем рассматривать сказки, записанные на русском Севере в начале ХХ века. «Открытие» Русского Севера в контексте собирания фольклора началось ещё в XIX в., с деятельности Е.В.Барсова, П. Н. Рыбникова, А. Ф. Гильфердинга. Именно эти исследователи выработали особый подход к записи - значение имел не только фольклорный текст, но и фигура скаочника, так как в этот период развития науки собиратели начинают осознавать связь между биографией сказителя и его репертуаром. С 1927 года на территорию Русского севера совершается несколько экспедиций Сказочной комиссии Института Искусств при поддержке Русского Географического общества. Для анализа мы возьмём сборники, которые стали результатами этих экспедиций: «Сказки и предания Северного края. Запись, вступит, статья и коммент. И. В. Карнауховой» (1934); «Севернорусские сказки в записях А. И. Никифорова» (1961). Для нашей работы важно, что выбранные материалы имеют установку на максимально точную передачу речи сказителей и информантов, так как нас будет интересовать речь сказочника. Кроме того, для нашей работы будут важны условия записи сказок и реакция аудитории на рассказ.
Цель нашей работы - на примере Севернорусских сказок выделить способы формирования образов женских персонажей сказки.
Сформулируем задачи, которые соответствуют трём выведенным нами главам:
1) Охарактеризовать выбранную нами территорию, проследить особенности записи сказок, рассмотреть комментарии собирателей и описанные ими в комментариях и примечаниях социокультурные особенности сказителей.
2) Рассмотреть имеющиеся в фольклористике подходы к изучению сказочного персонажа и его атрибута
3) Выполнение первых двух задач поможет нам в работе с текстами сказок. Мы будем анализировать тексты волшебных сказок, выделяя атрибуты персонажей, комментарии сказочников к их поступкам и характеристики, которые они им приписывают.
Данное исследование позволит в дальнейшем соотнести выделенные нами атрибуты женских персонажей с социокультурным контекстом Русского севера, а так же проследить, какие варианты поведения, атрибуты женских персонажей сказки и характеристики используются женщинами в своих автобиографиях и жизненных сценариях , которые широко представлены в Фольклорном архиве СПБГУ В этом состоит актуальность данного исследования.
В данной работе мы показали способы формирования образов женских персонажей в волшебной сказке.
Так как сказка жанр речевой и ориентированный на речь, в котором сказочник одновременно и передаёт сюжет, и творит особую реальность, основанную на его вкусах, представлениях и культурных нормах, сказка эти нормы и передаёт.
Образ персонажа складывается из речи сказочника, движения персонажа в сюжете сказки и припысываемых культурой и сказочником характеристик персонажа. Повторим, что образ персонажа в искусстве складывается из его портрета; внутренних качеств; авторской характеристики; в системе сюжета его образ проявляется через его поступки; часто возникает психологическая характеристика персонажа; так же важную роль играет языковая характеристика персонажа (его речь) и характеристики, которые дают ему другие персонажи. В сказке портрет оказывается не просто описанием героя, а авторской характеристикой, которая предопределяет движение женского персонажа в сюжете и связывает персонажа с культурной действительностью сказочника и его аудиторией. Авторские характеристики героя - то есть комментарии сказочника к своей сказке с одной стороны выражают его отношение к рассказываемой историей, с другой - выстраивают коммуникацию с адресатом и предопределяют то развитие сюжета, которое сказочник избрал для своего персонажа.
Таким образом оказывается, что действия персонажа не определены жесткой схемой структуры сказки, их выстраивает исполнитель, творя свой текст, а значит в каждом женском персонаже изначально заложена возможность представать в одной сказке в разных ролях - отсюда так легко сказочник соединяет различные сюжеты, один женский персонаж на первом ходу может легко вступить в одной роли, а на втором поменять её, так как в его образе уже заложены различные варианты поведения.
А. Дандес в статье «Проекция в фольклоре: в защиту психоаналитической семиотики » утверждает, что для общества фольклор является способом передачи собственных переживаний. Любое пение или рассказывание сказки несет в себе личную информацию об исполнителе. Дандес называет это проекцией - бессознательным выбором определённого сюжета в определённый момент жизни. Таким образом, сказки, приведённые нами в качестве примеров и подобный подход к совмещению анализа сюжета, речи и этнографических фактов позволит соотнести сказку с биографическими нарративами. Модели, применимые к описанием женских персонажей в сказках, могут быть использованы женщинами в качестве сюжетов для построения жизненного сценария. Как пишут Лора Олсон и С.Б. Адоньева в книге «Традиция, трансгрессия, компромисс»: «Сюжет представляет собой принятый в данной культуре способ толкования и репрезентации прошлого. Для того, чтобы обеспечить смыслом настоящее, индивиды выбирают сюжеты из набора, заданного культурой — в народных песнях, сказках, литературе, кинематографе, — дабы преобразовать свой пережитый опыт в общее знание, нарратив или автобиографию. Сценарий, напротив, представляет собой инструмент для созидания предсказуемого будущего. Выбор сценария определяет выбор поведения».
Так как сказка жанр речевой и ориентированный на речь, в котором сказочник одновременно и передаёт сюжет, и творит особую реальность, основанную на его вкусах, представлениях и культурных нормах, сказка эти нормы и передаёт.
Образ персонажа складывается из речи сказочника, движения персонажа в сюжете сказки и припысываемых культурой и сказочником характеристик персонажа. Повторим, что образ персонажа в искусстве складывается из его портрета; внутренних качеств; авторской характеристики; в системе сюжета его образ проявляется через его поступки; часто возникает психологическая характеристика персонажа; так же важную роль играет языковая характеристика персонажа (его речь) и характеристики, которые дают ему другие персонажи. В сказке портрет оказывается не просто описанием героя, а авторской характеристикой, которая предопределяет движение женского персонажа в сюжете и связывает персонажа с культурной действительностью сказочника и его аудиторией. Авторские характеристики героя - то есть комментарии сказочника к своей сказке с одной стороны выражают его отношение к рассказываемой историей, с другой - выстраивают коммуникацию с адресатом и предопределяют то развитие сюжета, которое сказочник избрал для своего персонажа.
Таким образом оказывается, что действия персонажа не определены жесткой схемой структуры сказки, их выстраивает исполнитель, творя свой текст, а значит в каждом женском персонаже изначально заложена возможность представать в одной сказке в разных ролях - отсюда так легко сказочник соединяет различные сюжеты, один женский персонаж на первом ходу может легко вступить в одной роли, а на втором поменять её, так как в его образе уже заложены различные варианты поведения.
А. Дандес в статье «Проекция в фольклоре: в защиту психоаналитической семиотики » утверждает, что для общества фольклор является способом передачи собственных переживаний. Любое пение или рассказывание сказки несет в себе личную информацию об исполнителе. Дандес называет это проекцией - бессознательным выбором определённого сюжета в определённый момент жизни. Таким образом, сказки, приведённые нами в качестве примеров и подобный подход к совмещению анализа сюжета, речи и этнографических фактов позволит соотнести сказку с биографическими нарративами. Модели, применимые к описанием женских персонажей в сказках, могут быть использованы женщинами в качестве сюжетов для построения жизненного сценария. Как пишут Лора Олсон и С.Б. Адоньева в книге «Традиция, трансгрессия, компромисс»: «Сюжет представляет собой принятый в данной культуре способ толкования и репрезентации прошлого. Для того, чтобы обеспечить смыслом настоящее, индивиды выбирают сюжеты из набора, заданного культурой — в народных песнях, сказках, литературе, кинематографе, — дабы преобразовать свой пережитый опыт в общее знание, нарратив или автобиографию. Сценарий, напротив, представляет собой инструмент для созидания предсказуемого будущего. Выбор сценария определяет выбор поведения».