ВВЕДЕНИЕ С. 3
ГЛАВА 1. Обоснование понятия «религиозно-философская критика»
ГЛАВА 2. Н. Бердяев о задачах искусства и миссии писателя
ГЛАВА 3. Классическое наследие русской литературы XIX века в интерпретации Н. Бердяева
3.1. Бердяев об А.С. Пушкине С. 35
3.2. Бердяев о Н.В. Гоголе С. 37
3.3. Бердяев о Л.Н. Толстом С. 39
3.4. Бердяев о Ф.М. Достоевском
ГЛАВА 4. Новые явления в русской литературе начала ХХ века в оценке Н. Бердяева
4.1. Бердяев о символизме С. 57
4.2. Бердяев о Вяч. Иванове, З. Гиппиус и М. Горьком
4.3. Бердяев об А. Блоке и А.Белом
ЗАКЛЮЧЕНИЕ С. 66
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Купить

Николай Александрович Бердяев - выдающийся русский философ, имя которого знал весь мир, «первый из русских мыслителей, умевших заставить себя слушать не только у себя на Родине, но ив Европе ». Именно он оказался наиболее известным русским мыслителем на Западе, который прежде всего был воспринят как живое олицетворение русского духовного мира.
Философию Бердяева зачастую называют радикальной, стоящей вне какой- либо систематики: он всегда писал горячо, не боясь преувеличений и противоречий. Бердяев неоднократно признавался, что само его мировосприятие характеризуется конфликтностью, трагической раздвоенностью и врожденной дисгармоничностью, что противоречивость и многоплановость изначально присущи его личности, и, конечно, эти качества находит свое отражение и в его философских концепциях. Именно противоречивость концепций Бердяева становилась главным предметом критики его работ: его упрекали в невозможности соединения и сосуществования экзистенциальной и христианской аспектов в одной философской системе.
Безусловно, Бердяев - это прежде всего религиозный философ, активно разрабатывавший такие вопросы как - проблема царящего в мире Зла, роль творчества в жизни человека, понятие личности и ее свободы, тема России и ее судьбы. Однако мы можем говорить о Бердяеве, и как о талантливом литературном критике, чьи критические работы, в которых он дает свою собственную интерпретацию русской литературы, представляют особый интерес. Не случайно в недавно вышедшем первом томе словаря «Русские литературоведы XX века» помещена статья о Бердяеве.
Поколение мыслителей, к которому принадлежал Бердяев, специальных трудов по литературоведению не создавало, так как для этого существовали профессионалы. Сам Бердяев предпочитал называть себя «философом свободы» и, конечно, никогда не причислял себя к литературным критикам, однако зачастую говорил о себе как о философе-герменевтике, который стремится с философских позиций раскрыть душу писателя и воссоздать его миросозерцание. К литературно-критической деятельности он обращался прежде всего из-за содержащегося в художественных текстах богатого материла для размышлений и той плодородной почвы, которая могла бы служить отличными иллюстрациями его идей. Бердяев высоко ценил русскую литературу и признавал за ней право носить статус «властительницы дум», особое место в отечественной мысли отводил он и литературной критике, т.к. именно в ней скрывалась социальная мысль.
Предшествующую ему старую русскую критику он не признавал, считал, что те выводы, которые она сделала, ошибочны. «Все представлялось русским критикам ясным и легко объяснимым, все было упрощено и сведено к элементарной задаче. Поистине, можно сказать, что критическая школа Белинского, Чернышевского, Добролюбова и их эпигонов просмотрела внутренний смысл великой русской литературы и не в силах была оценить ее художественные откровения. Должен был произойти духовный кризис, должны были быть потрясены все основы традиционного интеллигентского мировоззрения, чтобы по-новому раскрылось творчество великих русских писателей» . И такой кризис наступил: рубеж XIX - ХХ веков стал во многих отношениях переломным этапом в истории развитии отечественной критики. Возникает новый тип критики - религиозно-философская критика, о которой сам Бердяев в 1935 году вспоминал: «Появился тип критики философской и даже религиозно-философской наряду с критикой эстетической и импрессионистической. Увидели огромные размеры творчества Достоевского и Толстого и началось их определяющее влияние на русское сознание и идеологические течения» .
В отечественном литературоведении эпоха рубежа XIX-ХХ веков становится объектом пристального внимания. Это связано как с глобальным «возвращением» всего художественного многообразия данного периода в историю литературы, так и с богатством культурных явлений этой эпохи. Изучение «рубежной» литературной критики начинается только в 80-е годы ХХ века, а издание литературно-критических и эстетических работ философов осуществляется лишь с начала 1990-х годов. Так, на данный момент не существует какой-либо масштабной исследовательской работы, которая была бы специально посвящена религиозно-философской критике указанного периода. В этом аспекте стоит упомянуть диссертацию Т.В. Обласовой «Русская литературная критика рубежа XIX-ХХ веков (Пути самопознания: религиозно¬философское направление)», в которой литературовед доказывает существование в русской литературной критике рубежа веков особого направления - религиозно¬философской критики, выделяет её основные теоретические положения в вопросах о сущности и целях искусства, обосновывает круг имен. Также неоднократно предпринимались попытки представить литературный процесс в контексте философии того времени.
Мы уже говорили выше, что Бердяев известен в первую очередь как философ, и именно в таком амплуа он закрепился и существует в сознании общества, именно в таком амплуа он становился предметом многочисленных научных исследований (наиболее известная библиография работ, посвященных Бердяеву, была выпущена парижским Институтом славянских исследований в 1992 году; этим же институтом была издана библиография работ самого Бердяева, подготовленная Т. Клепининой). Бердяев-литературный критик всегда оставался в тени Бердяева-философа. Литературно-критическое наследие Бердяева оказалось практически не изученным в литературоведении. Если в 1975 году Сергей Левицкий в своей статье, посвященной Бердяеву, с некоторой долей упрека писал, что «в советском Союзе о Бердяеве молчат, а в большой энциклопедии ему отведено лишь несколько строк, полных злобной клеветы» , то в настоящее время ситуация резко изменилась в лучшую сторону. Так, все законченные работы Бердяева, весь его архив, переданный по завещанию самого философа в Российский государственный архив литературы и искусства, на данный момент изданы в России. Однако, В. Г. Безносов, исследователь бердяевского архива, отмечает, что в основном работы философа издавались без какой-либо координации, непоследовательно, случайно.
Необходимо отметить следующие издания, которые имеют особую ценность для нашего исследования. Во-первых, книга «Н.А. Бердяев: pro et contra», опубликованная в серии «Русский путь» Российского христианско- гуманитарного института. Здесь оказались собраны не только воспоминания и статьи современников философа - В. Розанова, Л. Шестова, С. Франка, Ф. Степуна, П. Струве, Г. Федотова, Н. Лосского и других, но статьи философов русской эмиграции второго поколения — В. Полторацкого, С. Левицкого. А в настоящее время идет работа над изданием второй книги этой же серии, которая будет содержать оценки исследователей конца ХХ - начала XXI веков. Во- вторых, книга статей Бердяева «О русских классиках», составленная А. С. Гришиным, снабженная его же содержательными комментариями, открывающаяся статьей К. Г. Исупова "Русская классика глазами персоналиста", является образцом по-настоящему концептуального издания, фактически первым исследованием литературно-критической части наследия Бердяева. Работы Р. А. Гальцевой, А. А. Ермичева, О. Д. Волокогоновой и др., посвященные Бердяеву, углубляют понимание проблематики его трудов.
Мы видим, что количество работ (в том числе и последних лет), посвященных так или иначе анализу различных аспектов бердяевской интерпретации русской литературы, невелико: в настоящий момент литературоведами не в полной мере выявлены истоки и особенности этой интерпретации. Философское наследие Бердяева изучалось на протяжении долгого времени, в этой сфере исследования были написаны сотни научных работ и статей. Однако, что касается критического творчества Бердяева, то здесь остается еще много неизученного, неизвестного. Глубокому и полному изучению до последнего времени подвергались именно философские взгляды Бердяева, и лишь отчасти затрагивалась его критическая деятельность. В чем состоит специфика восприятия Бердяевым русской литературы? Что представляет из себя бердяевская интерпретация русской литературы? Каковы её особенности? Как можно охарактеризовать сам метод анализа философом художественных текстов? Мы полагаем, что теперь настало время ответить на эти поставленные вопросы, время обратиться не к Бердяеву-философу, а к Бердяеву-литературному критику.
Таким образом, актуальность настоящего исследования определяется недостаточной изученностью критического и литературно-исследовательского наследия Бердяева. Актуальность данного исследования связана также с повышенным интересом современного литературоведения к феномену «философского» русского зарубежья, неоднозначностью и дискуссионностью этого явления. Помимо уже сказанного, актуальность работы мотивируется тем, что изучение особенностей интерпретирующей деятельности Бердяева позволяет углубить и расширить представление о явлении религиозно-философской критики.
Научная новизна выпускной квалификационной работы состоит в том, что будет впервые проведен комплексный анализ особенностей интерпретации русской литературы XIX - начала ХХ веков на материале критического наследия Н.А. Бердяева.
Цель данного исследования - дать характеристику интерпретирующей деятельности Бердяева, систематизировать его представления о специфике русской литературыХ1Х - начала ХХ веков. Достижение этой цели предполагает решение следующих задач:
1. Дать обоснование религиозной-философской критике как особому направлению в русской литературной критике рубежа XIX - ХХ веков; раскрыть сущность подхода философов-критиков к художественному тексту и его автору;
2. Выявить специфику понимания Бердяевым творчества как особого вида человеческой деятельности;
3. Охарактеризовать основные положения интерпретирующей деятельности Бердяева;
4. Продемонстрировать уникальность восприятия Бердяевым русской литературы на конкретных примерах.
Объектом исследования стало литературно-критическое наследие Бердяева, его статьи, в которых он дает собственную оценку творчества А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, А.А. Блока, А. Белого, Вяч. Иванова, М. Горького, З. Гиппиус, а также его философские трактаты, посвященные проблемам творчества и искусства.
Предмет исследования - интерпретация Бердяевым художественных текстов русской литературы XIX- начала ХХ века.
Цель, задача и специфика материала обусловили выбор определенной научной методологии анализа.
Теоретико-методологической базой исследования стали труды ведущих литературоведов, заложивших основы теории интерпретации художественного произведения (В. Е. Хализева, А. Б. Есина, Л. В. Чернец и др.). В выпускной квалификационной работе мы также опираемся на работы по теории религиозно-философской критики (В. Н. Коновалова, В. Н. Крылова, Т. В. Обласовой, А. М. Пятигорского и др.). Кроме того, научная стратегия исследования строится с учетом достижений изучения философского наследия Бердяева, обобщенных в работах (О. Д. Волкогоновой, И. Б. Роднянской, Н. П. Полторацкого и др.)
Поскольку важнейшим ключевым понятием нашей работы стало понятие «интерпретация», считаем необходимым во Введении остановиться на теоретических проблемах этого явления.
Общеизвестно, что в составе художественного творчества принципиальна важна его коммуникативная сторона; не случайно в литературоведении немаловажную роль занимает изучение тех отношений, которые складываются между словесным текстом и воспринимающим его сознанием, т.е. читателем. При исследовании этой грани литературы, ученые опираются прежде всего на теорию герменевтики, основы которой заложил немецкий философ Г. Гадамер.
В. Е. Хализев предлагает следующее определение: «герменевтика (от др. — гр. глагола «разъясняю») - это искусство и теория истолкования текстов (в первоначальном значении слова, восходящем к античности и средневековью), учение о понимании смысла высказывания и — шире — другой индивидуальности (в философской и научной традиции Нового времени, главным образом немецкой). Она может быть охарактеризована как учение о познании личности говорящего и ею познанного» . Ключевым в теории герменевтики становится термин «понимание», которое нельзя свести к рациональной сфере, оно инонаучно и уподобляется скорее художественному творчеству. Согласно Хализеву, понимание представляет собой единство двух начал: интуитивное постижение предмета, его «схватывание» как целого и истолкование или «интерпретация». В связи с проблематикой нашей работы мы обратимся к рассмотрению сущности последней.
Под термином «интерпретация», едва ли не важнейшим понятием герменевтики, литературоведы понимают следующее: «толкование, постижение целостного смысла художественного произведения, его идеи, концепции» . В науке существует общепринятая классификация данного явления, выделяют интерпретацию: 1) читательскую (или первичную) - она базируется на общем впечатлении и понимании художественного текста, получаемы читателем при его прочтении; 2) научную - результат формулирования и анализа литературоведом своей первичной интерпретации; 3) творчески-образную - «перевод» литературно-художественных произведений на язык других искусств.
Интерпретация в определенной степени помогает преодолеть недостаточность, односторонность первоначального понимания текста, но полного понимания достичь все равно невозможно, оно не существует, т.к. понимание всегда есть одновременно и непонимание. Интерпретация в определенной степени оказывается сопряжена с переводом того или иного высказывания на другой язык (в другую семиотическую область), с его перекодировкой. В ходе этого процесса толкуемое явление меняется, приобретает второй, новый облик, который отличается от исходного, оказываясь одновременно и богаче и беднее его. Так интерпретацию можно охарактеризовать как избирательно-созидательное овладение высказыванием, текстом, произведением. При этом исследователи отмечают, что деятельность интерпретатора напрямую связана с его духовной активностью, которая имеет объективно-субъективную направленность. «Г оворя иначе, интерпретация (в этом ее природа) устремлена и к постижению, и к «досотворению» понимаемого» . Эта творческая составляющая интерпретации призвана придать тексту дополнительную ясность, обнаружить скрытый смысл в очевидном. «Феномен интерпретации состоит и в том, что воспринимающий может даже лучше понять произведение, чем сам автор, или не так, как автор» .
Вследствие присущей художественному образу сложности и многозначности художественные тексты могут порождать различные, иногда прямо противоположные интерпретации, которые становятся причиной возникновения литературно-критических и научных дискуссий. Именно поэтому центральной проблемой теории и практики интерпретации была и остается проблема ее верности, адекватности. Главные трудности создания адекватной интерпретации литературоведы, в частности А. Б. Есин, видят в том, что, во- первых, художественный смысл определённого текста необходимо выразить нехудожественными (словесно-понятийными) средствами, и во-вторых, постижение художественного целого, художественного образа средствами науки. Очередной дискуссионной проблемой оказывается и следующий вопрос: что вернее - теория множественности интерпретаций, т.е. о сосуществовании разных, но взаимоправных толкований одного и того же художественного произведения (Потебня А.А., Эпштейн М.) или же концепция о единственно правильной интерпретации, которая, может быть, тем или иным уровнем литературоведения и не достигнута, но стоит перед литературной наукой как идеал и как задача (Скафтымов А.П.). Хализев, стремясь снять крайности двух представленных выше воззрений, выдвигает свою собственную концепцию - идея «диапазона» научно корректных, объективно достоверных интерпретаций одного и того же художественного произведения.
Неоднозначное место в теории интерпретации занимает проблема собственно литературно-критический интерпретации. «Критическая интерпретация, в отличие от литературоведческой, сочетает в себе познавательные, публицистические и художественные задачи в соответствии с синтетической природой критики». Интерпретация в критике избирательна в ней сложным образом сочетаются объективные и субъективные начала.
Так, по словам Егорова Б.Ф., читатель никогда не сумеет достичь стопроцентного восприятия информации, заложенной критиком в его статье, так как и здесь всегда присутствует некоторая «доля непонимания», но «критическая статья в целом несет в себе для читателя существенную добавочную информацию о произведении - по крайней мере, теоретически несет» . Литературовед обращает внимание на проблему «избыточности» критических текстов: критика может быть вторичной, несамостоятельной, т.е. она лишь повторяет то, что уже содержится в самом художественном тексте или в других критических работах. Выходом из сложившийся ситуации «избыточности» может стать оригинальная, значительная личность критика, только в этом случае его интерпретация будет осуществлять «добавочную функцию». Так Б. Ф. Егоров выводит собственную формулу успешной критической интерпретации: автор, хорошо понимая «язык» рецензируемого произведения, создает собственный, существенно новый текст на своём «языке», предлагает читателю оригинальный диалог творца и критика.
Методология исследования построена на сочетании историко-литературного и герменевтического методов.
Все вышеперечисленное определило структуру нашей работы:
1. Введение, содержащее в себе представление темы исследования, обоснование её выбора и актуальности, обзор литературы по теории вопроса, цель и задачи, теоретическая и методологическая основа работы;
2. Основная часть, состоящая из 4-х глав;
3. Заключение, в котором подводятся итоги данной исследовательской работы, формулируются общие выводы, а также указываются перспективы для дальнейших исследований и практическая значимость нашей работы.
Основные положения работы были апробированы на Итоговых студенческих конференциях «День науки», а также на «Научном семинаре для студентов, аспирантов, молодых ученых по проблемам изучения творчества Л.Н. Толстого» IV Молодежного научно-образовательного фестиваля им. Л. Н. Толстого» 25-26 октября 2017 г. и опубликованы в «Сборнике работ участников IV Молодежного научно-образовательного фестиваля им. Л. Н. Толстого» (под ред. А. Н. Пашкурова, Л. Х. Насрутдиновой) (Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2017. С. 135- 143).

Купить