Помощь студентам в учебе
ВОЗВРАЩЕНИЕ РЕЛИГИОЗНОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ ОБЩЕГО ОБРАЗОВАНИЯ В РАМКАХ ГОСУДАРСТВЕННО-КОНФЕССИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
|
Введение 3
Глава 1. Исторические предпосылки современной государственно-конфессиональной политики в Российской Федерации
1.1. Отношения между властью и религиозными объединениями
в Новое время в странах европейской культуры 6
1.2. Отношения между властью и религиозными объединениями
в Российской империи 13
1.3. Отношения между властью и религиозными объединениями
в Советском Союзе и Российской Федерации 25
Глава 2. Религиозная составляющая общего образования в России
2.1. Религиозно-ориентированные предметы в системе
общего образования в Российской Империи 45
2.2. Реализация принципа лаицизма в образовании в советскую
и постсоветскую эпоху 53
2.3 Возвращение религиозной составляющей общего образования в Российской Федерации в постсоветскую эпоху 67
Заключение 84
Библиографический список 87
Список сокращений
Глава 1. Исторические предпосылки современной государственно-конфессиональной политики в Российской Федерации
1.1. Отношения между властью и религиозными объединениями
в Новое время в странах европейской культуры 6
1.2. Отношения между властью и религиозными объединениями
в Российской империи 13
1.3. Отношения между властью и религиозными объединениями
в Советском Союзе и Российской Федерации 25
Глава 2. Религиозная составляющая общего образования в России
2.1. Религиозно-ориентированные предметы в системе
общего образования в Российской Империи 45
2.2. Реализация принципа лаицизма в образовании в советскую
и постсоветскую эпоху 53
2.3 Возвращение религиозной составляющей общего образования в Российской Федерации в постсоветскую эпоху 67
Заключение 84
Библиографический список 87
Список сокращений
Актуальность исследования. Одним из признаков коренного изменения религиозной политики в России, символический старт которому был дан на встрече генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева с патриархом Пименом и другими иерархами Русской православной церкви 29 апреля 1988 года, стало возвращение в содержание общего образования религиозно-ориентированных предметов, официально начавшееся сразу после развала СССР. После более чем 70 лет полного запрета, введённого Декретом СНК РСФСР об отделении церкви от государства и школы от церкви от 20 января 1918 года, в стенах учебных заведений стало возможным говорить не только об историко-культурном следе религий, но и о религии как таковой, причём без неизбежного ещё совсем недавно порицания и вульгаризации.
Возвращение религиозной составляющей в российское образование представляет собой процесс, который продолжается и в настоящее время. Он представляет большой интерес для нескольких дисциплин, в том числе педагогики, истории, политологии. С точки зрения религиоведения он интересен тем, что позволяет оценить реальное, а не декларированное содержание российской государственно-конфессиональной (государственноцерковной, религиозной) политики как важнейшего фактора государственно-конфессиональных отношений на различных этапах её реализации.
Состояние научной разработанности исследования (темы): Поскольку исследование задумано как междисциплинарное, автор при проведении исследования опирался на обобщающие работы отечественных авторов в области истории России (Милов Л. В., Сахаров А. М., Павленко Н. И., Скрынников Р. Г. И др.), истории образования и педагогики (Ганелин Ш. И., Джуринский А. Н., Пискунов А. И., Рыбасова Ю. Ю. и др.). В более частной и близкой к теме исследования области исследования государственно-конфессиональных отношений большой вклад внесли Себенцов А. Е., Пчелинцев А. В., Шахов М. О., Одинцов М. И., Лещинский А. Н., однако выяснение влияния религиозной политики на образование не находилось в центре внимания их работ. На фоне традиционно многочисленных работ, затрагивавших темы религиозного компонента светского образования, но посвящённых чисто педагогическим проблемам, стали появляться публикации, рассматривающие тему с точки зрения реализации государственной политики в сфере образования (Пигарева О. В., Легасова Т. А., Поканинова Е. Б., Симонова М. А. и др.). В 2017 году наметился определённый прорыв: журнал «Государство, религия, церковь в России и за рубежом» (РАНХиГС) выпустил спецвыпуск, посвящённый теме «Религия и школа в XXI веке: опыт России и Европы», в котором на высоком академическом уровне осмысляется опыт реализации религиозноориентированных предметов в современной российской школе (Ожиганова А. Ю., Шахнович М. М., Шнирельман В. А., Алмазова Л. И. и др.).
Объект исследования: государственно-конфессиональная политика в России (XVIII - нач. XXI вв.)
Предмет исследования: влияние государственно-конфессиональной политики на присутствие религиозного компонента светского общего образования в России
Цель: обосновать обусловленность появления, исчезновения и восстановления религиозного компонента светского общего образования соображениями государственно-конфессиональной политики в России (XVIII — нач. XXI вв.)
Задачи исследовательской работы:
— продемонстрировать исторические предпосылки складывания современной государственно-конфессиональной политики в Российской Федерации
— выяснить обстоятельства возникновения и эволюции религиозного компонента в российском светском образовании.
— выяснить степень взаимосвязи изменений в религиозной политике государства и судьбах религиозного компонента общего образования.
В качестве гипотезы выдвинуто положение, что отечественная религиозная политика, начиная с самого момента своего складывания (20е гг. XVIII в.), когда под влиянием западноевропейской философскополитической мысли в России начинают предприниматься осознанные попытки управления религиозной ситуацией, и до настоящего времени носит в значительной степени преемственный характер как в области целей и задач (обеспечение управляемости и лояльности религиозных течений), так и в области методов (активное государственное регулирование и контроль). Преемственность между различными этапами эволюции религиозной политики реализуется диалектически — за инновациями, прерывающими преемственность, следуют ретроинновации, её восстанавливающие (отрицание отрицания). Появление, исчезновение и возвращение религиозной компоненты в общем образовании (как на наиболее массовом и, наряду с высшим, особенно интенсивно регулируемом его уровне) совпадает со сменой фаз данного диалектического цикла.
В области методологии автор опирался на общенаучные принципы историзма, комплексности и системности, дополненные элементами функционального анализа и диалектической логики.
Научная новизна: автор впервые производит системный культурологический и политически нейтральный анализ темы присутствия религиозной компоненты в светском образовании в России с точки зрения развития государственно-конфессиональной политики.
Теоретическая и практическая значимость: результаты этой работы могут использоваться в дальнейших научных исследованиях в религиоведении, истории России, политологии, социологии, а также в педагогике.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения, а также списков используемых источников и литературы.
Возвращение религиозной составляющей в российское образование представляет собой процесс, который продолжается и в настоящее время. Он представляет большой интерес для нескольких дисциплин, в том числе педагогики, истории, политологии. С точки зрения религиоведения он интересен тем, что позволяет оценить реальное, а не декларированное содержание российской государственно-конфессиональной (государственноцерковной, религиозной) политики как важнейшего фактора государственно-конфессиональных отношений на различных этапах её реализации.
Состояние научной разработанности исследования (темы): Поскольку исследование задумано как междисциплинарное, автор при проведении исследования опирался на обобщающие работы отечественных авторов в области истории России (Милов Л. В., Сахаров А. М., Павленко Н. И., Скрынников Р. Г. И др.), истории образования и педагогики (Ганелин Ш. И., Джуринский А. Н., Пискунов А. И., Рыбасова Ю. Ю. и др.). В более частной и близкой к теме исследования области исследования государственно-конфессиональных отношений большой вклад внесли Себенцов А. Е., Пчелинцев А. В., Шахов М. О., Одинцов М. И., Лещинский А. Н., однако выяснение влияния религиозной политики на образование не находилось в центре внимания их работ. На фоне традиционно многочисленных работ, затрагивавших темы религиозного компонента светского образования, но посвящённых чисто педагогическим проблемам, стали появляться публикации, рассматривающие тему с точки зрения реализации государственной политики в сфере образования (Пигарева О. В., Легасова Т. А., Поканинова Е. Б., Симонова М. А. и др.). В 2017 году наметился определённый прорыв: журнал «Государство, религия, церковь в России и за рубежом» (РАНХиГС) выпустил спецвыпуск, посвящённый теме «Религия и школа в XXI веке: опыт России и Европы», в котором на высоком академическом уровне осмысляется опыт реализации религиозноориентированных предметов в современной российской школе (Ожиганова А. Ю., Шахнович М. М., Шнирельман В. А., Алмазова Л. И. и др.).
Объект исследования: государственно-конфессиональная политика в России (XVIII - нач. XXI вв.)
Предмет исследования: влияние государственно-конфессиональной политики на присутствие религиозного компонента светского общего образования в России
Цель: обосновать обусловленность появления, исчезновения и восстановления религиозного компонента светского общего образования соображениями государственно-конфессиональной политики в России (XVIII — нач. XXI вв.)
Задачи исследовательской работы:
— продемонстрировать исторические предпосылки складывания современной государственно-конфессиональной политики в Российской Федерации
— выяснить обстоятельства возникновения и эволюции религиозного компонента в российском светском образовании.
— выяснить степень взаимосвязи изменений в религиозной политике государства и судьбах религиозного компонента общего образования.
В качестве гипотезы выдвинуто положение, что отечественная религиозная политика, начиная с самого момента своего складывания (20е гг. XVIII в.), когда под влиянием западноевропейской философскополитической мысли в России начинают предприниматься осознанные попытки управления религиозной ситуацией, и до настоящего времени носит в значительной степени преемственный характер как в области целей и задач (обеспечение управляемости и лояльности религиозных течений), так и в области методов (активное государственное регулирование и контроль). Преемственность между различными этапами эволюции религиозной политики реализуется диалектически — за инновациями, прерывающими преемственность, следуют ретроинновации, её восстанавливающие (отрицание отрицания). Появление, исчезновение и возвращение религиозной компоненты в общем образовании (как на наиболее массовом и, наряду с высшим, особенно интенсивно регулируемом его уровне) совпадает со сменой фаз данного диалектического цикла.
В области методологии автор опирался на общенаучные принципы историзма, комплексности и системности, дополненные элементами функционального анализа и диалектической логики.
Научная новизна: автор впервые производит системный культурологический и политически нейтральный анализ темы присутствия религиозной компоненты в светском образовании в России с точки зрения развития государственно-конфессиональной политики.
Теоретическая и практическая значимость: результаты этой работы могут использоваться в дальнейших научных исследованиях в религиоведении, истории России, политологии, социологии, а также в педагогике.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения, а также списков используемых источников и литературы.
Нараставшая со второй половины XV века сложность тектоники Российского государства, которое к началу XVIII века уже обладало крайне обширными, плохо освоенными и малоизученными территориями с полиэтничным и мультиконфессиональным населением, вело обширную и сложную дипломатию, активно участвовало в европейской политике, вело войны на обширном фронте от Скандинавии до Подунавья, на Кавказе и в Приамурье, явилось грандиозным вызовом, ответом на который стали соразмерные по масштабам реформы Петра I. Обращаясь к устройству западноевропейских наций как к универсальному цивилизационному образцу рациональности и эффективности, Пётр обогащает русскую культуру и весомым гуманитарным багажом Раннего нового времени.
Под влиянием западноевропейской государственно-политической мысли в России начинают предприниматься осознанные попытки управления религиозной ситуацией. Пётр руководствовался этатисткими теориями, которые церкви отводили важную, но всё-таки инструментальную роль столпа нравственности и общественного порядка. В дальнейшем с проникновением идей Просвещения при Екатерине II прагматический взгляд на место религии в обществе и во внутренней политике закрепился.
С момента принятия Духовного регламента (1721), где Церковь осмыслена как одна из сфер государственного управления, и до второй половины XIX века идёт процесс складывания российского конфессионализма с его системой ранжирования религий, больше напоминавшей османскую систему миллетов, нежели какую-то из европейских моделей религиозной политики, включавшей их в систему государственно-административного управления. В рамках данной системы почётные места получили официальное русское православие, ислам, иудаизм, буддизм, лютеранство и реформатство.
Революционные события 1905 года поколебали, а 1917 — сокрушили эту систему. На её место после исторического мига либерализма Временного правительства пришла агрессивная лаицистская политика Советской власти, которая в 1944 году претерпела ретроинновацию: была воссоздана рассеянная российская поместная православная церковь, получили благосклонное отношение иные исповедания, созданы органы управления, которым исповедания должны были подчиниться. Была создана база для закрепления политики относительной веротерпимости, а свершившееся к концу 70-х гг. XX века полное классовое перерождение советского общества сделало возможным начало русского «религиозного возрождения» в 1988 г. и быстрый безболезненный демонтаж системы конфессионального управления в 1990 г.
Однако советский лаицизм был в целом сохранён, претерпев существенное смягчение в ряде позиций, включая отношение к присутствию религии и конфессий в сфере образования. Либеральное семилетие завершилось принятием федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях» от 26.09.1997 № 125-ФЗ, который вновь инициировал ретроинновацию, восстановив имперскую систему ранжирования религий, однако без создания полномочного органа государственного управления и при сохранении в силе национальных и международных актов, обеспечивающих свободу совести и религиозных культов.
Уступки в области образования, сделанные в начале 1990-х, когда стало возможным на региональном уровне вернуть в прежде совершенно безрелигиозную школу ряд предметов, изучающих православие (под видом «православной культуры», «духовно-нравственной культуры» т. п.), подготовили постепенное введение в 2010-2012 гг. во всех российских школах, включая часть специальных, предмета «Основы религиозных культур и светской этики», содержавшего аналогичным образом замаскированное вариативное религиозное содержание.
Отбор религиозных направлений, доктрина и практика которых были включены в содержание предмета, был произведён в полном соответствии с уже утвердившейся системой ранжирования религий: в рамках нового предмета изучаются «традиционные» православие, ислам, буддизм и иудаизм.
При этом значение лаицизма как важной общественно-политической «скрепы» и сохраняющаяся достаточно выраженная оппозиция общества и профессиональных кругов педагогов и управленцев возвращению религиозного содержания в общее и высшее образование требует от государства и заинтересованных религиозных и общественных организаций и движений постоянно возвращаться к аргументации мыслителей XVIII века, призывавших видеть в религии полезный для укрепления морали и общественного спокойствия институт, то есть неизбежно архаизировать философский язык и приватизировать концептуальный багаж, необходимые для осмысления феномена религии в современном обществе.
Возникновение такой ситуации связано с последействием официального марксизма («марксизма-ленинизма») — единственной дозволенной философско-идеологической школы в советской России. Марксизм лишал религиозность, религию и историю религий самозначимости и самоценности, рассматривая религиозность лишь как отражение противоречий классового общества, религию — как форму ложной идеологии, а историю религий полагая рабски зависимой от обстоятельств социально-экономической и социально-политической истории.
Мировоззренческая и методологическая пустота, возникшая после падения официального марксизма, в отечественной религиоведческой мысли стала активно заполняться разновидностями позитивизма и постмодернизма, а в области государственного управления, где требуется ответственность и эффективность, — представлениями и подходами, стихийно возникающими на основе синтеза наслаивающихся друг на друга представлений и подходов прошлых эпох.
В таких условиях вновь стали актуальными и имперский опыт ранжирования религий по степени их явной или предполагаемой лояльности, и советский опыт управления религиозной ситуацией, и архаичные философско-идеологические и морально-этические представления.
Это предопределило возвращение в систему общего и высшего образования — на наиболее значимые в общественном создании и традиционно наиболее тщательно регулируемые государством его уровни,— предметов и дисциплин с религиозным содержанием, при этом в максимально противоречивом и дисгармоничном виде.
Под влиянием западноевропейской государственно-политической мысли в России начинают предприниматься осознанные попытки управления религиозной ситуацией. Пётр руководствовался этатисткими теориями, которые церкви отводили важную, но всё-таки инструментальную роль столпа нравственности и общественного порядка. В дальнейшем с проникновением идей Просвещения при Екатерине II прагматический взгляд на место религии в обществе и во внутренней политике закрепился.
С момента принятия Духовного регламента (1721), где Церковь осмыслена как одна из сфер государственного управления, и до второй половины XIX века идёт процесс складывания российского конфессионализма с его системой ранжирования религий, больше напоминавшей османскую систему миллетов, нежели какую-то из европейских моделей религиозной политики, включавшей их в систему государственно-административного управления. В рамках данной системы почётные места получили официальное русское православие, ислам, иудаизм, буддизм, лютеранство и реформатство.
Революционные события 1905 года поколебали, а 1917 — сокрушили эту систему. На её место после исторического мига либерализма Временного правительства пришла агрессивная лаицистская политика Советской власти, которая в 1944 году претерпела ретроинновацию: была воссоздана рассеянная российская поместная православная церковь, получили благосклонное отношение иные исповедания, созданы органы управления, которым исповедания должны были подчиниться. Была создана база для закрепления политики относительной веротерпимости, а свершившееся к концу 70-х гг. XX века полное классовое перерождение советского общества сделало возможным начало русского «религиозного возрождения» в 1988 г. и быстрый безболезненный демонтаж системы конфессионального управления в 1990 г.
Однако советский лаицизм был в целом сохранён, претерпев существенное смягчение в ряде позиций, включая отношение к присутствию религии и конфессий в сфере образования. Либеральное семилетие завершилось принятием федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях» от 26.09.1997 № 125-ФЗ, который вновь инициировал ретроинновацию, восстановив имперскую систему ранжирования религий, однако без создания полномочного органа государственного управления и при сохранении в силе национальных и международных актов, обеспечивающих свободу совести и религиозных культов.
Уступки в области образования, сделанные в начале 1990-х, когда стало возможным на региональном уровне вернуть в прежде совершенно безрелигиозную школу ряд предметов, изучающих православие (под видом «православной культуры», «духовно-нравственной культуры» т. п.), подготовили постепенное введение в 2010-2012 гг. во всех российских школах, включая часть специальных, предмета «Основы религиозных культур и светской этики», содержавшего аналогичным образом замаскированное вариативное религиозное содержание.
Отбор религиозных направлений, доктрина и практика которых были включены в содержание предмета, был произведён в полном соответствии с уже утвердившейся системой ранжирования религий: в рамках нового предмета изучаются «традиционные» православие, ислам, буддизм и иудаизм.
При этом значение лаицизма как важной общественно-политической «скрепы» и сохраняющаяся достаточно выраженная оппозиция общества и профессиональных кругов педагогов и управленцев возвращению религиозного содержания в общее и высшее образование требует от государства и заинтересованных религиозных и общественных организаций и движений постоянно возвращаться к аргументации мыслителей XVIII века, призывавших видеть в религии полезный для укрепления морали и общественного спокойствия институт, то есть неизбежно архаизировать философский язык и приватизировать концептуальный багаж, необходимые для осмысления феномена религии в современном обществе.
Возникновение такой ситуации связано с последействием официального марксизма («марксизма-ленинизма») — единственной дозволенной философско-идеологической школы в советской России. Марксизм лишал религиозность, религию и историю религий самозначимости и самоценности, рассматривая религиозность лишь как отражение противоречий классового общества, религию — как форму ложной идеологии, а историю религий полагая рабски зависимой от обстоятельств социально-экономической и социально-политической истории.
Мировоззренческая и методологическая пустота, возникшая после падения официального марксизма, в отечественной религиоведческой мысли стала активно заполняться разновидностями позитивизма и постмодернизма, а в области государственного управления, где требуется ответственность и эффективность, — представлениями и подходами, стихийно возникающими на основе синтеза наслаивающихся друг на друга представлений и подходов прошлых эпох.
В таких условиях вновь стали актуальными и имперский опыт ранжирования религий по степени их явной или предполагаемой лояльности, и советский опыт управления религиозной ситуацией, и архаичные философско-идеологические и морально-этические представления.
Это предопределило возвращение в систему общего и высшего образования — на наиболее значимые в общественном создании и традиционно наиболее тщательно регулируемые государством его уровни,— предметов и дисциплин с религиозным содержанием, при этом в максимально противоречивом и дисгармоничном виде.
Подобные работы
- ПОЛИТИКА СТРАН ЕС В ОБЛАСТИ НЕЛЕГАЛЬНОЙ МИГРАЦИИ И ВЫНУЖДЕННЫХ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ НА ПРИМЕРЕ ГЕРМАНИИ И ФРАНЦИИ (1992-2011 гг.)
Бакалаврская работа, история . Язык работы: Русский. Цена: 4250 р. Год сдачи: 2016 - ТЕОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ И ПРАКТИЧЕСКИХ АСПЕКТОВ ПРОФИЛАКТИКИ РЕЛИГИОЗНОГО ЭКСТРЕМИЗМА В СОВРЕМЕННОМ СУЗЕ
Дипломные работы, ВКР, философия. Язык работы: Русский. Цена: 4225 р. Год сдачи: 2018 - ПРАКТИКА ГАРМОНИЗАЦИИ ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ В БЕЛГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ
Дипломные работы, ВКР, философия. Язык работы: Русский. Цена: 4360 р. Год сдачи: 2016 - ИНСТИТУТ ВОЕННОГО ДУХОВЕНСТВА В РОССИИ В XVIII - НАЧАЛЕ XXI В.
Магистерская диссертация, история . Язык работы: Русский. Цена: 5500 р. Год сдачи: 2019 - ЭТНИЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ СОВРЕМЕННЫХ БАШКИР (23.00.02)
Диссертации (РГБ), этнография, этнология и антропология. Язык работы: Русский. Цена: 700 р. Год сдачи: 2005 - Миграционные процессы на Ставрополье во второй половине ХХ века: историко-культурный аспект.
Диссертации (РГБ), история . Язык работы: Русский. Цена: 500 р. Год сдачи: 2004 - ВОЗРОЖДЕНИЕ ПРАВОСЛАВНОЙ ЖИЗНИ В
РАКИТЯНСКОМ РАЙОНЕ БЕЛГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ В
1991-2016 ГГ.
Дипломные работы, ВКР, история . Язык работы: Русский. Цена: 4600 р. Год сдачи: 2019 - Политические аспекты современного исламского экстремизма (на примере Египта)
Диссертации (РГБ), политология. Язык работы: Русский. Цена: 700 р. Год сдачи: 2002