В рамках философского дискурса проблема преступления имеет исторически сложившийся канон. Категория «преступление», являясь инструментом анализа специфических правовых отношений, наполняется смыслом в процессе культурно-исторического и социального развития.
Определение смысловых координат преступления показало всю сложность этого феномена человеческого бытия. Его многогранность эксплицируется в различных подходах, где преступление квалифицируется по соответствующим основаниям: как общественно-опасное, объективированное в определенной форме - в юриспруденции; в терминах «законопослушность - правонарушение» - в рамках социологического подхода. Многомерность феномена предполагает выход за узкие рамки в область понимания преступления как социального явления, как следствия неспособности человека найти цивилизованные формы разрешения жизненно важных для него общественных и личных противоречий. Специфика антропологического подхода к преступлению определяет его как болезнь, но не общества, а отдельных людей.
Однако раскрыть сущность этого феномена ни один из подходов не в состоянии. Сложность состоит в том, что в преступлении всегда остается нечто глубинное, недоступное частнонаучному анализу. Исходя из этого, возникает потребность в интегративном и сущностном философском подходе, фиксирующем свое внимание не на правовых категориях, а на сущностных основаниях процесса преступления, то есть, с позиций этических норм и духовно-нравственных ценностей. Преступление, таким образом, понимается не как нарушение закона формального, а как нарушение морального закона человека. Преступление мы понимаем как сугубо внутренний опыт переживания человеком «переступания» через границы ценностей.
Все нормы, ценности и стереотипы поведения, принятые в социуме, обладают особым статусом. Помимо фиксации в каких-либо формах культурного бытия, они содержат в себе важнейший компонент, который резко повышает их смысловой, ценностный статус. Речь идет о том, что высший безусловный авторитет этих ценностей имеет сакральный характер, содержит в себе феномен сакрального.
Категория «сакральное» была рассмотрена как мировоззренческая категория, являющаяся одним из аспектов содержания внутреннего опыта. Сакральное понимается как общезначимое вообще, возникает из структуры ценностных отношений, это то, что лежит в основе упорядочения социальной жизни, оберегает жизнь от «скатывания» в состояние аномии и беззакония. Проблема роста количества, степени тяжести преступлений, жестокость людей, немотивированная агрессия являются, таким образом, следствием перемены в мировоззренческих приоритетах общества.
Изменения вектора и системы координат в структуре мировоззрения современного общества определяются и характеризуются, прежде всего, происходящей десакрализацией человеческого сознания, утратой человеком сакральных измерений бытия. Отсутствие значимых ценностей воспринимается людьми не просто как очередная «нехватка»: это болезнь, уничтожающая общество, поскольку социальное объединение людей имеет ценностную природу. Общество, лишившееся ценностей, или хотя бы иллюзии того, что они были, является больным, и бурное развитие криминогенных процессов представляет собой опасным симптом его болезни. Десакрализация вызвала острый кризис ценностной регуляции социальных отношений, как моральной, так и правовой. В конечном счете, нам представляется, что нравственный фактор занимает центральное место в системе социальной детерминации преступлений в современном обществе. Неосознаваемое внутреннее состояние человека, когда он утрачивает ощущение сакральности границ перед другим человеком, ведет к разрушению сознания человека, что грозит, в конечном итоге, гибелью всей цивилизации, которая должна основываться на фундаменте законности и правопорядка.
Мы обратились к психоанализу, поскольку эвристический ресурс его методологии направлен на доведение до сознания индивида механизмов процесса преступления и катализаторов, благодаря которым происходит столь стремительная десакрализация человеческого сознания и человечества в целом. Человек не понимает в полной мере, какие именно обстоятельства толкнули его на преступление, поскольку между сознанием и бессознательным оказывается барьер, за который ни рассудок, ни разум не в состоянии проникнуть. Глубинные причины преступления скрываются в бессознательных структурах. Разработанная Фрейдом и его последователями система познавательных средств и приемов, позволяет обнаруживать в анормативном поведении личности, кроме рациональных, осознаваемых мотивов, еще и глубинные, бессознательные установки, оказывающие существенное, а зачастую, определяющее влияние на нормативно-ценностные ориентации и конкретные поступки индивидов. Психоанализ нацелен на исследование внутриличностных процессов, позволяющих проследить происхождение опыта выхода за установленные социокультурные границы. В этой связи психоаналитический дискурс замыкает изучение феномена преступления в границах бессознательных, спонтанных структур, обладающих собственным языком, а также глубинной, неявной части процесса преступления, которая управляет человеком помимо его воли.
Следующий ракурс психоаналитического рассмотрения преступления связан с тем, что, анализируя культуру как текст, в котором за каждым поверхностным проявлением лежат глубинные смыслы, психоанализ направлен на выявление значения символов.
Человек в рамках структуралистского психоанализа, прежде всего, существо говорящее. В речи остаются следы психических состояний, процессов самых разных уровней. Именно в речи можно выявить содержание бессознательного, где оно выступает как некоторым образом структурированный, упорядоченный материал, доступный для рационального понимания.
Ж. Лакан представляет бессознательное как сеть символических отношений. Реальность преступления, сколь бы конкретной она ни была, всегда выражается в символической форме. Объяснить преступление, по Лакану, означает перевести воображаемый характер преступления на уровень символического. Глубинные причины преступления скрываются в бессознательных структурах. Чистое доязыковое бессознательное нам не дано, судить о нем можно только на основании рассказа о снах и желаниях человека. Бессознательное постоянно проявляет себя, не вызывая у нас настороженности. Согласно Лакану бессознательное делает это на уровне двойного смысла слов, на уровне их многозначности.
Ю. Кристева в рамках семанализа трактует субъект изначально противоречивый, являющийся смешением бессознательных и сознательных мотиваций, психологических процессов и факторов социального ограничения феномен. По Кристевой, ничего не существует вне текста, любой человек является продуктом текстуального, исторического сознания. Текст для Кристевой - поле напряжения между желанием и знаком. Смысл текста складывается из взаимного наложения и взаимного пересечения бессознательного и сознательного, непонятного и понятного, укорененного в сфере влечений и прошедшего рефлексивную проработку. «Язык» преступления, таким образом, исследуется в текстуальном контексте в рамках художественного произведения, человеческой культуры в целом.
Преступление, понимаемое как трансгрессивный опыт - нарушение границ, установленных табу - является сакральным актом, так как открывает человека той тотальности существования, которая опредмечена в сакральном, позволяя ему прорываться в жизнь в чистом виде, в виде некой опасной силы энергии.
Преступление в качестве предельной экзистенциальной ситуации способно обнажать глубинные противоречия бытия и частично приоткрыть завесу тайной стороны сути человеческого существования. Через него действительно может обнаруживаться то, что никогда бы не обнажилось, не шагни человек за роковую черту. Экзистенциальная функция преступления как раз заключается в том, чтобы позволить человеку узнать, кем он становится в запредельной ситуации пребывания по ту сторону добра, справедливости, человечности. Достоевский раскрывает амбивалентную природу личности человека - за внешним «фасадом» разумного, добропорядочного человека скрываются «тени» убийства, амбициозные претензии, всеразъедающая ложь, ночные кутежи, страсть к карточной игре, проституция и бесовские интриги.
Исследование показало, что преступление, рассмотренное в рамках психоаналитического дискурса, имеет глубинные, неосознаваемые человеком, основания. Преступление - это актуализация бессознательных переживаний вследствие влияния внешних обстоятельств. С точки зрения классического психоанализа, каждый человек является потенциальным преступником, независимо от того, выливаются ли бессознательные переживания в реальное преступное деяние или вытесняются под воздействием социальных запретов. Преступник - спровоцированный человек, внутренние, бессознательные комплексы которого оживились, вырвались наружу, ломая установленные границы социума.
Оборотной стороной преступления выступает наказание. Его неотвратимость для человека фатальна. Либо он сам «наказывает» себя через осознание содеянного, либо общество принуждает осознать этот несанкционированный выход за установленный предел. В любом случае, рано или поздно, преступник оказывается перед «лицом» своего преступления.


Купить