ФЕНОМЕН МАСКУЛИННОСТИ В ОБРАЗЕ РОССИЙСКОГО ПРЕЗИДЕНТА, НА ПРИМЕРЕ В.В. ПУТИНА
|
Содержание Введение 2.
Часть 1.Маскулинность в политическом образе и во властных отношениях.
1.1. Сексуальность и гендеркак политический ресурс 13.
1.2. Методология анализа маскулинности в политической
действительности 29.
Часть 2. Сексуальность в образе Путина.
2.1. Феномен сексуальности в российской политической
действительности 36.
2.2. «Мачизм» В.В. Путина и его трансформация с 1999 по 2017
годы 42.
Заключение 63.
Библиографический список 69.
Приложение 1 77.
Приложение 2 82.
Часть 1.Маскулинность в политическом образе и во властных отношениях.
1.1. Сексуальность и гендеркак политический ресурс 13.
1.2. Методология анализа маскулинности в политической
действительности 29.
Часть 2. Сексуальность в образе Путина.
2.1. Феномен сексуальности в российской политической
действительности 36.
2.2. «Мачизм» В.В. Путина и его трансформация с 1999 по 2017
годы 42.
Заключение 63.
Библиографический список 69.
Приложение 1 77.
Приложение 2 82.
Актуальность работы.Власть осуществляется не только в форме прямого принуждения, но и в форме сигнификации и легитимации. В качестве ресурсов власти в этом случае выступают идеи, знания, ценности, традиции и ритуалы, причем культурные факторы иногда оказываются более значимыми, чем экономические или политические интересы. В политической риторике зачастую оценки преобладают над информацией, эмоциональное над рациональным, ценности над фактами.
Особое место среди ресурсов власти занимает гендерный дискурс, который можно определить как систему репрезентаций, придающую особое значение различиям между полами и представляющий собой способ символической организации мира в бинарных оппозициях, стороны которых ассоциируются с мужским или c женским полом. Гендер является важной частью социального порядка, так как он активно используется в организации социальных отношений между различными иными социальными группами (нациями, классами, культурами). Роль гендерного дискурса в политике определяется тем, что представления о мужчинах и женщинах легко соотносятся с личным опытом человека, а отношения полов воспринимаются, едва ли, как не самые очевидные, понятные, а потому легитимные1.
Также, политическая борьба может быть интерпретирована как конкуренция маскулинностей. Так, говоря о внешнеполитическом аспекте конкуренции маскулинностей, следует принимать во внимание традицию персонификации государств посредством образов их ключевых государственных деятелей, в результате чего отношения между
нациямипринимают вид отношений между мужчинами2.Мы понимаем, что политическая борьба маскулинностей основана на гегемонной
маскулинности, как доминирующей в политике.В российской политической действительности гегемоннаямаскулинность определяется термином мачизм.
Таким образом, будучи вовлеченным в организацию определенной картины мира и легитимацию власти, гендерный дискурс, позволяющий оперировать понятиями маскулинности и феминности, становится ресурсом власти.В избирательных кампаниях гендерный дискурс выходит на передний план: идет конкуренция «кто настоящий мужчина», и из этого вытекает «кто способен по-настоящему» иметь власть. В межпредвыборный период идет латентное использование гендерных стереотипов через фото, интервью, поведение и др.
Актуальность работы в теоретическом плане заключается, с одной стороны: вразработке методологии, по изучению маскулинности в
определенной политической культуре. С другой стороны, так
какполитический образ В.В. Путина популярен и востребован в российском обществе на протяжении долгих лет, и является успешным примером создания сильного маскулинного политика, обладающего поддержкой большей части населения страны, для нас, актуальным и интересным являются технологии и репрезентации, которые были использованы для достижения такого эффекта.
Объектом исследования является социальная гендерная роль в политическом образе, под которым мы понимаем модель поведения присущую определенному гендеру (мужчине / женщине).
Предметом исследования является маскулинность, в политическом образе В.В. Путина.
Цель данной работы: проанализировать феномен «мачизма» в образе В.В. Путина.
Реализация поставленной цели обусловливает необходимость
решения следующих исследовательских задач:
• провести теоретический анализ понятий: сексуальность, гендер и маскулинность;
• выявить взаимосвязь таких категорий, как маскулинность, сексуальность и власть;
• выявить специфику политической культуры и маскулинности в РФ посредством сексологического и гендерного подходов;
• разработать методологию для анализа маскулинности в образе Путина.
• охарактеризовать маскулинность в российской политической действительности;
• изучить феномен гегемонной маскулинности (мачизма) в образе В. В. Путина;
• проследить трансформацию маскулинности в образе В.В. Путина в СМИ;
Историография.
Сексуальность является предметом различных направлений психологии: английская эмпирическая ассоцианистская психология,
структурализм, функционализм, психофизиология, бихевиоризм, гештальт- психология, гуманистическая и экзистенциальная психология, психотерапия и прочие течения. Практически каждое направление психологии в какой-то мере исследует теоретические или практические аспекты, связанные с сексуальностью и формирует свой понятийно-категориальный аппарат.
Основоположником изучения сексуальности традиционно считается создатель психоанализа З. Фрейд, на идеи которого оказал влияние кризис устоев традиционного общества, сопровождавший процесс модернизации общества, на рубеже Х1Х-ХХвв. Фрейдом были сформированы важные тезисы. Он определил, что сексуальность начинается не с половой зрелости, а с рождения; разграничил понятия сексуального и генитального (первое шире и охватывает многие виды деятельности, которые не имеют ничего общего с половыми органами); также он указал на важнейшую роль культуры, которая репрессивно воздействует на психику индивидуумов своими предписаниями и нормами.
В дальнейшем, после З. Фрейда, оформились два подхода к изучению сексуальности, которые представлены в литературе: эссенциализм и конструктивизм. Согласноэссенциализму, каждая вещь действует согласно своей неизменной природе (сущности). Такой подход можно применить к сексуальности человека и рассматривать гендерную идентичность, сексуальную ориентацию, половую конституцию и другие особенности сексуальности как его неизменную природу.
В изучении сексуальности человека с позиций эссенциализма выступали Рей Блэнчард, Джеймс Кантор, Майкл Бейли.
Альтернативной эссенциалистской теории выступила идея социального конструкционизма,согласно которой, сексуальность понимается как социальный конструкт, обусловленный особенностями социального взаимодействия индивида и способами интерпретации того или иного поведения на основе образцов действий, адекватных культуре и конкретному контексту. Не отрицая полностью значения биологических факторов в возникновении основных физических особенностей, социальные конструктивисты подчеркивают, что «природное» может действовать только через интерпретацию и наделение культурными смыслами. В процессе взаимодействия с социальным окружением.
Одним из первых, кто работал в русле социального конструктивизма, был К. Юнг. Он предложил трактовку сексуальности, где социум осуществляет контроль над сексуальным становлением индивида, обеспечивая тем самым его «одностороннее» развитие (по Юнгу, изначально в каждом индивиде присутствуют как мужские, так и женские черты, однако культурные нормы и правила предписывают ему быть исключительно «мужчиной» или «женщиной»)3.
К 1970-м гг., под влиянием сексуальной революции, тема сексуальности становится более актуальной. Формируются новые концепции. Так, в это время, появляется концепция «андрогинной личности» которая получает разработку в трудах С. Бем и К. Хейлбран. Суть теории заключается в представлении об идеальном человеке как о личности, сочетающей в себе и «мужские», и «женские» качества независимо от половой принадлежности4. При этом предполагается, что представления о том, что есть «мужское» или «женское», не детерминированы, а искусственно сконструированы в контексте определённого социума.
В это же время выходит работа Гейл Рубин «Обмен женщинами» ,5где сексуальность определяется как культурно конструируемая категория, лежащая в основе гендерного неравенства.6 Предложив концепцию «обмена женщинами», она приходит к выводу, что данное конструирование имеет целью сохранение мужского доминирования в обществе путём социального поощрения, а порой даже навязывания гетеросексуальных отношений7.
В 1974 году появляется работа Джулиет Митчелл «Психоанализ и феминизм» в которой был сделан упор на роль бессознательного в конструировании сексуальности как комплекса действующих в социуме норм или моделей поведения. По ее словам: «Мы живём «понятиями» и
неизбежными законами человеческого общества не столько сознательно, сколько бессознательно - и особой задачей психоанализа является расшифровка того, как мы наследуем эти понятия и законы человеческого сообщества через бессознательное нашей психики, или, выражаясь иначе, бессознательное - это и есть путь следования этим законам».8
В это же время появляются работы, в которых обозначалась связь власти и сексуальности. В 1976 г. выходит первый том трехтомника М.Фуко «История сексуальности».9 В этой работе автор делает вывод, чтобуржуазия использовала секс и сексуальность, чтобы наделить себя исключительным телом и авторитетной истиной, а затем под видом истины и стандартной судьбы навязать их остальному обществу. Главный тезис Фуко: подавления секса никогда не было, существовало предписание о нем высказываться, существовало принуждение к производству секса. Всей западной культуре был предписан сексуальный императив. В своей трёхтомной «Истории сексуальности» М. Фуко определил сексуальность как не естественную данность, а «продукт», «следствие воздействия на общественное сознание системы постепенно формирующихся дискурсивных практик», которые можно назвать результатом деятельности «системы надзора и контроля за индивидом». М. Фуко понимает сексуальность как сценарий сконструированный властью. Подобная трактовка сексуальности позволяет критически анализировать устоявшиеся нормы, правила и образцы интимных отношений с учётом существования определённой системы табу в сексуальной сфере той или иной культуры.
В дальнейшем, тема сексуальности и власти, все больше находила свое отражение в работах зарубежных, а с конца 1980-х, и отечественных авторов. В 1990 г. выходит в свет работа Ив КософскиСеджвик «Эпистемология чулана»10, где центральное место отведено проблеме «самораскрытия»11 - «обнародования» гомосексуалистами своей сексуальной идентичности. Эта проблема в работе тесно вплетена в контекст представлений об обществе как о совокупности враждебно настроенных субъектов, характеризующихся высоким уровнем гомофобии, которая навязывается им властью.
К 1990-м гг. относятся и работы американского философа ДжудитБатлер, утверждающей, что производство сексуальности всегда осуществляется через властный регулятивный аппарат, и с помощью которого, осуществляется воспроизводство и нормализация мужского и женского»12 13 14. Она, можно сказать, сводит воедино концепции Г. Рубин и М. Фуко, но больше внимания уделяет гендеру, полагая , что он «нуждается в собственных, вполне самобытных и особых регулятивных и дисциплинарных режимах»1314.
В 1992 г. выходит и работа видного английского социолога Энтони Гидденса «Трансформация интимности. Сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах»15, в которой современная сексуальность описывается уже как сознательно культивируемая черта личности, некий ресурс, присущий любому индивиду (Э. Гидденс использует дефиницию «пластическая сексуальность» для описания сексуальности, освобожденной от репродуктивных потребностей) 16. Однако вслед за прочими авторами, в том числе и М. Фуко, Э. Гидденс склонен и новоевропейскую, и другие патриархальные модели сексуальности описывать в терминах несвободы, социальной обусловленности и давления культурных норм. Вообще анализ идей различных авторов относительно «репрессий» сексуальности занимает в рассуждениях Э. Гидденса значительное место. Кроме того, в данной работе усматривается резкое противопоставление двух форм сексуальности, которые можно назвать, соответственно, традиционной и нетрадиционной (или, по выражению М.Г. Муравьёвой, «единой» и «двойственной»17), причём переход одной модели сексуального поведения в другую Э. Гидденс трактует в терминах «сексуальной революции» 18.
В начале 2000-х годов появляется публикация Андрея Дворкина «Порнография. Мужчины обладают женщинами»19, в которой проблема конструирования сексуальности властью получает своё дальнейшее развитие. Во главу угла А. Дворкин ставит «идеологию мужского превосходства» (или так называемую «самость»), подразумевающую под собой детерминированность мужского доминирования в обществе. Эти представления на протяжении веков навязывались обществом и обществу20. Автором выделяется такая форма мужской власти, как «власть именовать21. Можно сказать, что у А. Дворкина сексуальность включена в сложный комплекс гендерных политик, определяемых ею как политики подчинения.
Концепцию власти и сексуальности в своих работах также рассматривает РэйвинКоннелл - австралийский социолог, почетный профессор Сиднейского университета, автор концепции «гегемонной маскулинности». Концепции власти и сексуальности она рассматривает через призму гендера, обращаясь к критическому анализу различных политических и социальных теорий. Р. Конелл обнаруживает неоднозначную динамику изменений в гендерной политике — от феминизма рабочего класса до «мужского движения».
Идеи Р. Коннел и ее теория «гегемонной маскулинности» была использована известным отечественным социологом Игорем Коном для изучения российской действительности. Он всю жизнь работал на стыке разных общественных и гуманитарных наук: социологии, истории, антропологии, психологии и сексологии.
С 1999 года центральное место в исследованиях Кона занял глобальный проект «Мужчина в меняющемся мире». Это была попытка на конкретно-научном материале проследить, как нормативный канон маскулинности и реальные (или приписываемые им) психические черты мужчин трансформируются в мире, в котором привычная мужская гегемония становится проблематичной. Также, одной из задач автора, являлась попытка проследить становление маскулинности в российском обществе.
Для нас огромное значение имеет его книга «Клубничка на березке», это систематический очерк истории русской сексуальной культуры с дохристианских времен до современности. Эта книга основана на широком круге литературных, исторических, социологических, этнографических, демографических и др. данных, никогда до этого не сводившихся в единое целое. В неё вошли неопубликованные результаты опросов общественного мнения, проведенных Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ), и других исследований, посвященных сексуальному поведению и установкам российских подростков и юношей. Важную группу источников для его работы составили личные воспоминания: автор с середины 1960-х годов был инициатором или участником почти всех отечественных начинаний, связанных с изучением пола и сексуальности.
В последнее время появляются работыпрофессора Валери Сперлинг, написанныерамках конструктивистского подхода. Областью ее научных изысканий являются «мачизм» и сексизм в российской политике. Главный тезис ее книги «Секс, политика и Путин: истоки политической легитимности в России» заключается в том, что представление россиян о В.В. Путине как о законном правителе неразрывно связано с насаждавшимся пиарщиками его образом мужчины-мачо. Автор пишет о том, что во всех широко разрекламированных путинских пиар-акциях присутствовал элемент мачизма, будь то усмирение диких зверей, верховые прогулки с обнаженным мускулистым торсом или занятия контактными видами спорта. В каждой такой сцене В.В. Путин подавался как сильный и решительный лидер, на которого может полагаться народ, который способен решать самые сложные проблемы, неизменно сохраняя присутствие духа. А если нужно (таков подтекст), то и готовый пустить в ход кулаки.
Отечественная современная историография по данной теме представлена также (помимо И. Кона и А. Дворкина) работами супругов О.В. и Т.Б. Рябовых.
О.В. Рябов, в своей книге «Матушка-Русь» прослеживает связь гендерной и национальной характеристик. В ней заключены две идеи: первая — русские относятся к России как к матери; вторая — сама Россия обладает качествами скорее женственными, в то время как противопоставляемый ей Запад — скорее мужественными. Термин «Матушка-Русь», будучи популярен и в России, и на Западе, широко используется в историософских спекуляциях и изысканиях культурологов, беллетристике и даже поп-музыке. Превратившись в своеобразный литературный штамп, он выполняет функцию маркера «подлинной русскости», вечной и неизменной, не замутненной никакими
модернизациями. Автор предположил, что национальный фактор будет терять свое значение вследствие модернизационных процессов и развития гражданского общества, и нет необходимости говорить о том, насколько остро
Т. Б. Рябова, в своих работах, рассматривает процесс формирования того или иногополитического образа, уделяя особое внимание феномену конкуренциимаскулинностей политических деятелейна международной арене.
В соавторстве О.В. и Т.Б. Рябовыми были написаны работы22, в которых они одни из первых в Российской науке подняли тему маскулинности в политике и ремаскулинизацию России. Здесь они обосновывают популярность маскулинных политических лидеров с точки зрения исторического контекста, а именно то, что в советском союзе доминирующее положение везде, кроме армии занимали женщины, и это создало вакуум маскулинности. И на современном этапе развития, происходит процесс ремаскулизации, как поднятия всего мужского « с колен».
Особое место среди ресурсов власти занимает гендерный дискурс, который можно определить как систему репрезентаций, придающую особое значение различиям между полами и представляющий собой способ символической организации мира в бинарных оппозициях, стороны которых ассоциируются с мужским или c женским полом. Гендер является важной частью социального порядка, так как он активно используется в организации социальных отношений между различными иными социальными группами (нациями, классами, культурами). Роль гендерного дискурса в политике определяется тем, что представления о мужчинах и женщинах легко соотносятся с личным опытом человека, а отношения полов воспринимаются, едва ли, как не самые очевидные, понятные, а потому легитимные1.
Также, политическая борьба может быть интерпретирована как конкуренция маскулинностей. Так, говоря о внешнеполитическом аспекте конкуренции маскулинностей, следует принимать во внимание традицию персонификации государств посредством образов их ключевых государственных деятелей, в результате чего отношения между
нациямипринимают вид отношений между мужчинами2.Мы понимаем, что политическая борьба маскулинностей основана на гегемонной
маскулинности, как доминирующей в политике.В российской политической действительности гегемоннаямаскулинность определяется термином мачизм.
Таким образом, будучи вовлеченным в организацию определенной картины мира и легитимацию власти, гендерный дискурс, позволяющий оперировать понятиями маскулинности и феминности, становится ресурсом власти.В избирательных кампаниях гендерный дискурс выходит на передний план: идет конкуренция «кто настоящий мужчина», и из этого вытекает «кто способен по-настоящему» иметь власть. В межпредвыборный период идет латентное использование гендерных стереотипов через фото, интервью, поведение и др.
Актуальность работы в теоретическом плане заключается, с одной стороны: вразработке методологии, по изучению маскулинности в
определенной политической культуре. С другой стороны, так
какполитический образ В.В. Путина популярен и востребован в российском обществе на протяжении долгих лет, и является успешным примером создания сильного маскулинного политика, обладающего поддержкой большей части населения страны, для нас, актуальным и интересным являются технологии и репрезентации, которые были использованы для достижения такого эффекта.
Объектом исследования является социальная гендерная роль в политическом образе, под которым мы понимаем модель поведения присущую определенному гендеру (мужчине / женщине).
Предметом исследования является маскулинность, в политическом образе В.В. Путина.
Цель данной работы: проанализировать феномен «мачизма» в образе В.В. Путина.
Реализация поставленной цели обусловливает необходимость
решения следующих исследовательских задач:
• провести теоретический анализ понятий: сексуальность, гендер и маскулинность;
• выявить взаимосвязь таких категорий, как маскулинность, сексуальность и власть;
• выявить специфику политической культуры и маскулинности в РФ посредством сексологического и гендерного подходов;
• разработать методологию для анализа маскулинности в образе Путина.
• охарактеризовать маскулинность в российской политической действительности;
• изучить феномен гегемонной маскулинности (мачизма) в образе В. В. Путина;
• проследить трансформацию маскулинности в образе В.В. Путина в СМИ;
Историография.
Сексуальность является предметом различных направлений психологии: английская эмпирическая ассоцианистская психология,
структурализм, функционализм, психофизиология, бихевиоризм, гештальт- психология, гуманистическая и экзистенциальная психология, психотерапия и прочие течения. Практически каждое направление психологии в какой-то мере исследует теоретические или практические аспекты, связанные с сексуальностью и формирует свой понятийно-категориальный аппарат.
Основоположником изучения сексуальности традиционно считается создатель психоанализа З. Фрейд, на идеи которого оказал влияние кризис устоев традиционного общества, сопровождавший процесс модернизации общества, на рубеже Х1Х-ХХвв. Фрейдом были сформированы важные тезисы. Он определил, что сексуальность начинается не с половой зрелости, а с рождения; разграничил понятия сексуального и генитального (первое шире и охватывает многие виды деятельности, которые не имеют ничего общего с половыми органами); также он указал на важнейшую роль культуры, которая репрессивно воздействует на психику индивидуумов своими предписаниями и нормами.
В дальнейшем, после З. Фрейда, оформились два подхода к изучению сексуальности, которые представлены в литературе: эссенциализм и конструктивизм. Согласноэссенциализму, каждая вещь действует согласно своей неизменной природе (сущности). Такой подход можно применить к сексуальности человека и рассматривать гендерную идентичность, сексуальную ориентацию, половую конституцию и другие особенности сексуальности как его неизменную природу.
В изучении сексуальности человека с позиций эссенциализма выступали Рей Блэнчард, Джеймс Кантор, Майкл Бейли.
Альтернативной эссенциалистской теории выступила идея социального конструкционизма,согласно которой, сексуальность понимается как социальный конструкт, обусловленный особенностями социального взаимодействия индивида и способами интерпретации того или иного поведения на основе образцов действий, адекватных культуре и конкретному контексту. Не отрицая полностью значения биологических факторов в возникновении основных физических особенностей, социальные конструктивисты подчеркивают, что «природное» может действовать только через интерпретацию и наделение культурными смыслами. В процессе взаимодействия с социальным окружением.
Одним из первых, кто работал в русле социального конструктивизма, был К. Юнг. Он предложил трактовку сексуальности, где социум осуществляет контроль над сексуальным становлением индивида, обеспечивая тем самым его «одностороннее» развитие (по Юнгу, изначально в каждом индивиде присутствуют как мужские, так и женские черты, однако культурные нормы и правила предписывают ему быть исключительно «мужчиной» или «женщиной»)3.
К 1970-м гг., под влиянием сексуальной революции, тема сексуальности становится более актуальной. Формируются новые концепции. Так, в это время, появляется концепция «андрогинной личности» которая получает разработку в трудах С. Бем и К. Хейлбран. Суть теории заключается в представлении об идеальном человеке как о личности, сочетающей в себе и «мужские», и «женские» качества независимо от половой принадлежности4. При этом предполагается, что представления о том, что есть «мужское» или «женское», не детерминированы, а искусственно сконструированы в контексте определённого социума.
В это же время выходит работа Гейл Рубин «Обмен женщинами» ,5где сексуальность определяется как культурно конструируемая категория, лежащая в основе гендерного неравенства.6 Предложив концепцию «обмена женщинами», она приходит к выводу, что данное конструирование имеет целью сохранение мужского доминирования в обществе путём социального поощрения, а порой даже навязывания гетеросексуальных отношений7.
В 1974 году появляется работа Джулиет Митчелл «Психоанализ и феминизм» в которой был сделан упор на роль бессознательного в конструировании сексуальности как комплекса действующих в социуме норм или моделей поведения. По ее словам: «Мы живём «понятиями» и
неизбежными законами человеческого общества не столько сознательно, сколько бессознательно - и особой задачей психоанализа является расшифровка того, как мы наследуем эти понятия и законы человеческого сообщества через бессознательное нашей психики, или, выражаясь иначе, бессознательное - это и есть путь следования этим законам».8
В это же время появляются работы, в которых обозначалась связь власти и сексуальности. В 1976 г. выходит первый том трехтомника М.Фуко «История сексуальности».9 В этой работе автор делает вывод, чтобуржуазия использовала секс и сексуальность, чтобы наделить себя исключительным телом и авторитетной истиной, а затем под видом истины и стандартной судьбы навязать их остальному обществу. Главный тезис Фуко: подавления секса никогда не было, существовало предписание о нем высказываться, существовало принуждение к производству секса. Всей западной культуре был предписан сексуальный императив. В своей трёхтомной «Истории сексуальности» М. Фуко определил сексуальность как не естественную данность, а «продукт», «следствие воздействия на общественное сознание системы постепенно формирующихся дискурсивных практик», которые можно назвать результатом деятельности «системы надзора и контроля за индивидом». М. Фуко понимает сексуальность как сценарий сконструированный властью. Подобная трактовка сексуальности позволяет критически анализировать устоявшиеся нормы, правила и образцы интимных отношений с учётом существования определённой системы табу в сексуальной сфере той или иной культуры.
В дальнейшем, тема сексуальности и власти, все больше находила свое отражение в работах зарубежных, а с конца 1980-х, и отечественных авторов. В 1990 г. выходит в свет работа Ив КософскиСеджвик «Эпистемология чулана»10, где центральное место отведено проблеме «самораскрытия»11 - «обнародования» гомосексуалистами своей сексуальной идентичности. Эта проблема в работе тесно вплетена в контекст представлений об обществе как о совокупности враждебно настроенных субъектов, характеризующихся высоким уровнем гомофобии, которая навязывается им властью.
К 1990-м гг. относятся и работы американского философа ДжудитБатлер, утверждающей, что производство сексуальности всегда осуществляется через властный регулятивный аппарат, и с помощью которого, осуществляется воспроизводство и нормализация мужского и женского»12 13 14. Она, можно сказать, сводит воедино концепции Г. Рубин и М. Фуко, но больше внимания уделяет гендеру, полагая , что он «нуждается в собственных, вполне самобытных и особых регулятивных и дисциплинарных режимах»1314.
В 1992 г. выходит и работа видного английского социолога Энтони Гидденса «Трансформация интимности. Сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах»15, в которой современная сексуальность описывается уже как сознательно культивируемая черта личности, некий ресурс, присущий любому индивиду (Э. Гидденс использует дефиницию «пластическая сексуальность» для описания сексуальности, освобожденной от репродуктивных потребностей) 16. Однако вслед за прочими авторами, в том числе и М. Фуко, Э. Гидденс склонен и новоевропейскую, и другие патриархальные модели сексуальности описывать в терминах несвободы, социальной обусловленности и давления культурных норм. Вообще анализ идей различных авторов относительно «репрессий» сексуальности занимает в рассуждениях Э. Гидденса значительное место. Кроме того, в данной работе усматривается резкое противопоставление двух форм сексуальности, которые можно назвать, соответственно, традиционной и нетрадиционной (или, по выражению М.Г. Муравьёвой, «единой» и «двойственной»17), причём переход одной модели сексуального поведения в другую Э. Гидденс трактует в терминах «сексуальной революции» 18.
В начале 2000-х годов появляется публикация Андрея Дворкина «Порнография. Мужчины обладают женщинами»19, в которой проблема конструирования сексуальности властью получает своё дальнейшее развитие. Во главу угла А. Дворкин ставит «идеологию мужского превосходства» (или так называемую «самость»), подразумевающую под собой детерминированность мужского доминирования в обществе. Эти представления на протяжении веков навязывались обществом и обществу20. Автором выделяется такая форма мужской власти, как «власть именовать21. Можно сказать, что у А. Дворкина сексуальность включена в сложный комплекс гендерных политик, определяемых ею как политики подчинения.
Концепцию власти и сексуальности в своих работах также рассматривает РэйвинКоннелл - австралийский социолог, почетный профессор Сиднейского университета, автор концепции «гегемонной маскулинности». Концепции власти и сексуальности она рассматривает через призму гендера, обращаясь к критическому анализу различных политических и социальных теорий. Р. Конелл обнаруживает неоднозначную динамику изменений в гендерной политике — от феминизма рабочего класса до «мужского движения».
Идеи Р. Коннел и ее теория «гегемонной маскулинности» была использована известным отечественным социологом Игорем Коном для изучения российской действительности. Он всю жизнь работал на стыке разных общественных и гуманитарных наук: социологии, истории, антропологии, психологии и сексологии.
С 1999 года центральное место в исследованиях Кона занял глобальный проект «Мужчина в меняющемся мире». Это была попытка на конкретно-научном материале проследить, как нормативный канон маскулинности и реальные (или приписываемые им) психические черты мужчин трансформируются в мире, в котором привычная мужская гегемония становится проблематичной. Также, одной из задач автора, являлась попытка проследить становление маскулинности в российском обществе.
Для нас огромное значение имеет его книга «Клубничка на березке», это систематический очерк истории русской сексуальной культуры с дохристианских времен до современности. Эта книга основана на широком круге литературных, исторических, социологических, этнографических, демографических и др. данных, никогда до этого не сводившихся в единое целое. В неё вошли неопубликованные результаты опросов общественного мнения, проведенных Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ), и других исследований, посвященных сексуальному поведению и установкам российских подростков и юношей. Важную группу источников для его работы составили личные воспоминания: автор с середины 1960-х годов был инициатором или участником почти всех отечественных начинаний, связанных с изучением пола и сексуальности.
В последнее время появляются работыпрофессора Валери Сперлинг, написанныерамках конструктивистского подхода. Областью ее научных изысканий являются «мачизм» и сексизм в российской политике. Главный тезис ее книги «Секс, политика и Путин: истоки политической легитимности в России» заключается в том, что представление россиян о В.В. Путине как о законном правителе неразрывно связано с насаждавшимся пиарщиками его образом мужчины-мачо. Автор пишет о том, что во всех широко разрекламированных путинских пиар-акциях присутствовал элемент мачизма, будь то усмирение диких зверей, верховые прогулки с обнаженным мускулистым торсом или занятия контактными видами спорта. В каждой такой сцене В.В. Путин подавался как сильный и решительный лидер, на которого может полагаться народ, который способен решать самые сложные проблемы, неизменно сохраняя присутствие духа. А если нужно (таков подтекст), то и готовый пустить в ход кулаки.
Отечественная современная историография по данной теме представлена также (помимо И. Кона и А. Дворкина) работами супругов О.В. и Т.Б. Рябовых.
О.В. Рябов, в своей книге «Матушка-Русь» прослеживает связь гендерной и национальной характеристик. В ней заключены две идеи: первая — русские относятся к России как к матери; вторая — сама Россия обладает качествами скорее женственными, в то время как противопоставляемый ей Запад — скорее мужественными. Термин «Матушка-Русь», будучи популярен и в России, и на Западе, широко используется в историософских спекуляциях и изысканиях культурологов, беллетристике и даже поп-музыке. Превратившись в своеобразный литературный штамп, он выполняет функцию маркера «подлинной русскости», вечной и неизменной, не замутненной никакими
модернизациями. Автор предположил, что национальный фактор будет терять свое значение вследствие модернизационных процессов и развития гражданского общества, и нет необходимости говорить о том, насколько остро
Т. Б. Рябова, в своих работах, рассматривает процесс формирования того или иногополитического образа, уделяя особое внимание феномену конкуренциимаскулинностей политических деятелейна международной арене.
В соавторстве О.В. и Т.Б. Рябовыми были написаны работы22, в которых они одни из первых в Российской науке подняли тему маскулинности в политике и ремаскулинизацию России. Здесь они обосновывают популярность маскулинных политических лидеров с точки зрения исторического контекста, а именно то, что в советском союзе доминирующее положение везде, кроме армии занимали женщины, и это создало вакуум маскулинности. И на современном этапе развития, происходит процесс ремаскулизации, как поднятия всего мужского « с колен».
Современная маскулинность - это смысловые интерпретации поведенческих практик, которые существуют в контексте конкурирующих дискурсов, основанных на разных по содержанию гендерных ожиданиях.Однако трансформация общества индустриального типа в постиндустриальное общество символического потребления создала предпосылки для осуществления новой гендерной революции, т.е. радикального изменения гендерного порядка, формирующего новый тип личности мужчины, новую модель гетеронормативной маскулинности, в которой происходит размывание гендерной дихотомии в личностном и поведенческом аспекте, но сохраняется гомонегативность и различие по сексуальным предпочтениям.
Путин - продукт современных массмедиа и массовой культуры. Феномен Путина не является чем-то уникальным, поскольку проникновение массовой культуры в политику является общей тенденцией. Возникают новые формы политической коммуникации, которые характерны для западных демократий в том числе. Политик становится звездой, политика превращается в политический спектакль, а граждане оказываются зрителями. То, что произошло с Путиным, вписывается в общую тенденцию.
Его образ мачо, альфа-самца, его доминантная маскулинность, его сексапильность являются продуктом продуманныхмедиастратегий. С одной стороны, можно сказать, что агрессивная маскулинность Путина отражает новую внешнеполитическую идентичность России как страны, которая «встает с колен», пытается преодолеть травму 90-х годов и национальное унижение, связанное с распадом империи, стремится возвратиться в клуб великих держав. С другой стороны, эта популярность Путина связана с массовым запросом на новую российскую маскулинность. «Кризис маскулинности», который широко обсуждался уже в позднесоветское время, был связан с изменением гендерных ролей в советском обществе. По мнению многих, российский мужчина стал слабым, инфантильным, неспособным
нести ответственность за семью. Консервативные критики обвиняли советскую идеологию равенства полов, отказ от частной собственности, уничтожение предпринимательства и свободного крестьянства. Однако рыночные реформы не решили проблем российской маскулинности, наоборот, безработица, снижение защищенности, социальная аномия только ухудшили ситуацию. Окружение Путина, которое создавало его медиаобраз, сыграло именно на этом ощущении кризиса маскулинности, с которым жило общество в последнее время, его образ - это ответ на общественный запрос.
Всякая власть стремится манипулировать гендерными символами, образами, метафорами. В наибольшей степени преуспевает та, которая угадывает психологические потребности своих граждан. Популярность В.Путина в значительной степени связана с процессами восстановления коллективного мужского достоинства.
Популярность Путина связана с его статусом сексуального объекта, объекта массовых вожделений, проекций как мужских, так и женских. Трудно представить себе его женатым. Как рок-звезда не может позволить себе жениться, потому что тогда поклонницы будут разочарованы, так и Путин женат на России, поэтому возле него не может быть других женщин. Здесь срабатывают общие механизмы, характерные для авторитарных форм правления. Также, стоит отметить то, что применение политических технологийаппелируещих к сексуальности происходит в межпредвыборный период, тем самым В. Путин не маргинализирует свой статус и образ.
В исследовании мы выяснили, что в число критериев маскулинности входят определенные социальные роли. Такие роли делятся на семейные роли, для В.В.Путина это будет «Отец», профессия («политик, дипломат»), и телосложение («мускулистый»), и сексуальность, и личностные черты (инструментальность).
По выделенным критериям мы вынесли следующие маскулинные характеристики действующего президента:
1. это его властные полномочия и ее атрибуты (он силен морально и физически, обладает волей и силой разума, всегда берет ответственность за свои поступки, активен и независим;
2. он обладает субъектностью, то есть у него есть право и возможность распоряжаться данными властными полномочиями;
3. у него высокоразвитая деловая мотивация, и ориентация на достижения, целеустремленность;
4. присутствуют определенные атрибуты мужественности. Занятия спортом, у него «черный пояс» по дзюдо, занимается охотой и рыбалкой(Приложение 2). Все это «мужественные» хобби и увлечения;
5. В. Путин использует определенную гендерную модель «мужика», которая резко отличается как от советской, так и от «западной», апеллирует к некой «подлинной русскости»;
6. в образе В. Путина используются господствующие ценности в обществе - материальный успех и прогресс, деньги и вещи, формирующие его маскулинность;
7. многие авторы называют феномен В.В.Путина «мачизмом» -
гипертрофированной гегемонноймаскулинностью;
8. внешне маскулинность действующего президента проявляется в развитой мускулатуре и в ее демонстрации;
7. президент, как мужчина обладает, воинской доблестью (прошлое связанное с КГБ);
8. также, он отвечает запросам политической культуры на маскулинность в таких категориях как: заботливость, надзор, поощрение, защита, благотворение, вспомоществование, пожертвование, облегчение, благоснисхождение, дарение;
9. В. Путин имеет свою миссию - «поднять Россию с колен». Ассоциация с большим медведем.
Также, мы видим, что политический образ соответствует принципам Роберта Брэннона по нормам традиционной маскулинности. Ведь Путин не включает в свой образ ничего женского (принцип «Без бабства»); Путин является президентом, и тем самым возглавляет властную иерархическую пирамиду (принцип «Большой босс»); он отстаивает интересы России на международной арене, например его знаменитая «Мюнхенская речь» (Принцип «Крепкий дуб»); он принимает приемы насилия, например, военные действие в Чечни, высказывания насчет терроризма «Террористов нужно мочить в сортире», позиция по поводу Сирии (принцип «Задай им жару»).
Нами было установлено, что образВ. Путин не включает в свой образ ничего женского. Путин является президентом, и тем самым возглавляет властную иерархическую пирамиду, он отстаивает интересы России на международной арене, например его знаменитая «Мюнхенская речь», он использует приемы насилия, например, военные действие в Чечне, высказывания насчет терроризма «Террористов нужно мочить в сортире», позиция по поводу Сирии.
В России используют политизацию гендера в своих интересах. Поскольку путинский режим пытается консолидировать общество вокруг традиционных ценностей, включая традиционное понимание
мужественности и женственности, традиционное понимание семьи, то сексуальные меньшинства однозначно выпадают из этого единства, угрожают этому единству, прямо ассоциируются с либеральными западными ценностями. Здесь, с одной стороны, Запад, в российских СМИ, ассоциируется с упадком традиционных ценностей и институтов, а с другой стороны, сексуальные меньшинства оказываются прямыми агентами Запада, подрывающими единство российского общества.
Подводя итоги, отметим, что гендерный дискурс выступает в качестве ресурса власти в разнообразных формах, одной из которых является использование моделей мужественности и женственности, с целью ее легитимации. Популярность В.Путина, используя гендерную оптику, можно объяснить тем, что он воплощает гегемоннуюмаскулинность. Его образ формируется за счет различных дискурсивных практик, важнейшей среди которых является национализация маскулинности за счет создания образа мужика. «Мужик» - это та маскулинность, которая соответствует новому социально-экономическому режиму, как в аспекте легитимации социальнополитической системы, так и во внешнеполитической риторике.
Нами было установлено, что роль понятий «феминности», «маскулинности» и отсылки к сексуальности, широко используются при создании политических образов, в том числе и в российской политической культуре. Образ В. Путина, также позволяет судить о нем в этих категориях, исходя из его позиционирования в СМИ, а также его высказываний и действий. Более того, согласно характеристики, данной образу В. Путина Валери Сперлинг, он носит характер «гипертрофированной маскулинности» - «мачизма». «Мачизм» Путина ярко выражен в его высказываниях, действиях, и широко тиражируется в массовой культуре. Все вышеперечисленные характеристики образа В. Путина соответствуют образу «мачо».
На путинскиймачизм влияют различные факторы. Прежде всего при создании маскулинного образа президента влияет ситуация внутри страны. В работе мы рассмотрели, что, в зависимости от внутриполитической повестки, Путин примерял на себя различные маскулинные роли. Другим фактором является внешнеполитическая обстановка. Во внешней политике В. Путин предстает как непоколебимый герой, отстаивающий интересы родины, который, в случае необходимости, готов применить крепкое слово и грубую силу. Третий фактор - ожидания людей. С начала своего первого президентства В. Путин широко использует тему ремаскулинизации России, возвращения ей былого величия и внутренней стабильности, после «неспокойных и унизительных 90-х гг.». Большую роль в этом факторе, также играют пиарщики, преподносившие накануне каждых выборов именно того Путина, которого ожидали россияне. Последний фактор - контраст на фоне других политиков, как российских, так и зарубежных - менее мужественных, менее решительных, менее маскулинных. Здесь также огромную роль играют РЯтехнологии и СМИ, благодаря которым, слово «либерал» в нашей стране стало ругательным, характеризующим «загнивающие» режимы Запада и менее маскулинную оппозицию внутри страны.
Путин - продукт современных массмедиа и массовой культуры. Феномен Путина не является чем-то уникальным, поскольку проникновение массовой культуры в политику является общей тенденцией. Возникают новые формы политической коммуникации, которые характерны для западных демократий в том числе. Политик становится звездой, политика превращается в политический спектакль, а граждане оказываются зрителями. То, что произошло с Путиным, вписывается в общую тенденцию.
Его образ мачо, альфа-самца, его доминантная маскулинность, его сексапильность являются продуктом продуманныхмедиастратегий. С одной стороны, можно сказать, что агрессивная маскулинность Путина отражает новую внешнеполитическую идентичность России как страны, которая «встает с колен», пытается преодолеть травму 90-х годов и национальное унижение, связанное с распадом империи, стремится возвратиться в клуб великих держав. С другой стороны, эта популярность Путина связана с массовым запросом на новую российскую маскулинность. «Кризис маскулинности», который широко обсуждался уже в позднесоветское время, был связан с изменением гендерных ролей в советском обществе. По мнению многих, российский мужчина стал слабым, инфантильным, неспособным
нести ответственность за семью. Консервативные критики обвиняли советскую идеологию равенства полов, отказ от частной собственности, уничтожение предпринимательства и свободного крестьянства. Однако рыночные реформы не решили проблем российской маскулинности, наоборот, безработица, снижение защищенности, социальная аномия только ухудшили ситуацию. Окружение Путина, которое создавало его медиаобраз, сыграло именно на этом ощущении кризиса маскулинности, с которым жило общество в последнее время, его образ - это ответ на общественный запрос.
Всякая власть стремится манипулировать гендерными символами, образами, метафорами. В наибольшей степени преуспевает та, которая угадывает психологические потребности своих граждан. Популярность В.Путина в значительной степени связана с процессами восстановления коллективного мужского достоинства.
Популярность Путина связана с его статусом сексуального объекта, объекта массовых вожделений, проекций как мужских, так и женских. Трудно представить себе его женатым. Как рок-звезда не может позволить себе жениться, потому что тогда поклонницы будут разочарованы, так и Путин женат на России, поэтому возле него не может быть других женщин. Здесь срабатывают общие механизмы, характерные для авторитарных форм правления. Также, стоит отметить то, что применение политических технологийаппелируещих к сексуальности происходит в межпредвыборный период, тем самым В. Путин не маргинализирует свой статус и образ.
В исследовании мы выяснили, что в число критериев маскулинности входят определенные социальные роли. Такие роли делятся на семейные роли, для В.В.Путина это будет «Отец», профессия («политик, дипломат»), и телосложение («мускулистый»), и сексуальность, и личностные черты (инструментальность).
По выделенным критериям мы вынесли следующие маскулинные характеристики действующего президента:
1. это его властные полномочия и ее атрибуты (он силен морально и физически, обладает волей и силой разума, всегда берет ответственность за свои поступки, активен и независим;
2. он обладает субъектностью, то есть у него есть право и возможность распоряжаться данными властными полномочиями;
3. у него высокоразвитая деловая мотивация, и ориентация на достижения, целеустремленность;
4. присутствуют определенные атрибуты мужественности. Занятия спортом, у него «черный пояс» по дзюдо, занимается охотой и рыбалкой(Приложение 2). Все это «мужественные» хобби и увлечения;
5. В. Путин использует определенную гендерную модель «мужика», которая резко отличается как от советской, так и от «западной», апеллирует к некой «подлинной русскости»;
6. в образе В. Путина используются господствующие ценности в обществе - материальный успех и прогресс, деньги и вещи, формирующие его маскулинность;
7. многие авторы называют феномен В.В.Путина «мачизмом» -
гипертрофированной гегемонноймаскулинностью;
8. внешне маскулинность действующего президента проявляется в развитой мускулатуре и в ее демонстрации;
7. президент, как мужчина обладает, воинской доблестью (прошлое связанное с КГБ);
8. также, он отвечает запросам политической культуры на маскулинность в таких категориях как: заботливость, надзор, поощрение, защита, благотворение, вспомоществование, пожертвование, облегчение, благоснисхождение, дарение;
9. В. Путин имеет свою миссию - «поднять Россию с колен». Ассоциация с большим медведем.
Также, мы видим, что политический образ соответствует принципам Роберта Брэннона по нормам традиционной маскулинности. Ведь Путин не включает в свой образ ничего женского (принцип «Без бабства»); Путин является президентом, и тем самым возглавляет властную иерархическую пирамиду (принцип «Большой босс»); он отстаивает интересы России на международной арене, например его знаменитая «Мюнхенская речь» (Принцип «Крепкий дуб»); он принимает приемы насилия, например, военные действие в Чечни, высказывания насчет терроризма «Террористов нужно мочить в сортире», позиция по поводу Сирии (принцип «Задай им жару»).
Нами было установлено, что образВ. Путин не включает в свой образ ничего женского. Путин является президентом, и тем самым возглавляет властную иерархическую пирамиду, он отстаивает интересы России на международной арене, например его знаменитая «Мюнхенская речь», он использует приемы насилия, например, военные действие в Чечне, высказывания насчет терроризма «Террористов нужно мочить в сортире», позиция по поводу Сирии.
В России используют политизацию гендера в своих интересах. Поскольку путинский режим пытается консолидировать общество вокруг традиционных ценностей, включая традиционное понимание
мужественности и женственности, традиционное понимание семьи, то сексуальные меньшинства однозначно выпадают из этого единства, угрожают этому единству, прямо ассоциируются с либеральными западными ценностями. Здесь, с одной стороны, Запад, в российских СМИ, ассоциируется с упадком традиционных ценностей и институтов, а с другой стороны, сексуальные меньшинства оказываются прямыми агентами Запада, подрывающими единство российского общества.
Подводя итоги, отметим, что гендерный дискурс выступает в качестве ресурса власти в разнообразных формах, одной из которых является использование моделей мужественности и женственности, с целью ее легитимации. Популярность В.Путина, используя гендерную оптику, можно объяснить тем, что он воплощает гегемоннуюмаскулинность. Его образ формируется за счет различных дискурсивных практик, важнейшей среди которых является национализация маскулинности за счет создания образа мужика. «Мужик» - это та маскулинность, которая соответствует новому социально-экономическому режиму, как в аспекте легитимации социальнополитической системы, так и во внешнеполитической риторике.
Нами было установлено, что роль понятий «феминности», «маскулинности» и отсылки к сексуальности, широко используются при создании политических образов, в том числе и в российской политической культуре. Образ В. Путина, также позволяет судить о нем в этих категориях, исходя из его позиционирования в СМИ, а также его высказываний и действий. Более того, согласно характеристики, данной образу В. Путина Валери Сперлинг, он носит характер «гипертрофированной маскулинности» - «мачизма». «Мачизм» Путина ярко выражен в его высказываниях, действиях, и широко тиражируется в массовой культуре. Все вышеперечисленные характеристики образа В. Путина соответствуют образу «мачо».
На путинскиймачизм влияют различные факторы. Прежде всего при создании маскулинного образа президента влияет ситуация внутри страны. В работе мы рассмотрели, что, в зависимости от внутриполитической повестки, Путин примерял на себя различные маскулинные роли. Другим фактором является внешнеполитическая обстановка. Во внешней политике В. Путин предстает как непоколебимый герой, отстаивающий интересы родины, который, в случае необходимости, готов применить крепкое слово и грубую силу. Третий фактор - ожидания людей. С начала своего первого президентства В. Путин широко использует тему ремаскулинизации России, возвращения ей былого величия и внутренней стабильности, после «неспокойных и унизительных 90-х гг.». Большую роль в этом факторе, также играют пиарщики, преподносившие накануне каждых выборов именно того Путина, которого ожидали россияне. Последний фактор - контраст на фоне других политиков, как российских, так и зарубежных - менее мужественных, менее решительных, менее маскулинных. Здесь также огромную роль играют РЯтехнологии и СМИ, благодаря которым, слово «либерал» в нашей стране стало ругательным, характеризующим «загнивающие» режимы Запада и менее маскулинную оппозицию внутри страны.
Подобные работы
- СОЦИАЛЬНАЯ РАБОТА С ОТЦАМИ В МНОГОДЕТНОЙ СЕМЬЕ
Бакалаврская работа, социальная работа. Язык работы: Русский. Цена: 4375 р. Год сдачи: 2021 - Гендерный аспект формирования политического имиджа политического лидера в России
Магистерская диссертация, социология. Язык работы: Русский. Цена: 4880 р. Год сдачи: 2019