ВВЕДЕНИЕ 3
Глава 1. Теоретические аспекты института реституции 6
1.1. Содержание сделки и условия признания сделки недействительной 6
1.2. Отграничение реституции от схожих правовых явлений 13
1.3. Односторонняя реституция, возмещение убытков и влияние принципа добросовестности на недействительность и реституцию 26
Глава 2. Историко-теоретические аспекты института защиты добросовестного приобретателя имущества 37
Глава 3. Применение нормы ст. 302 ГК РФ при применении реституции. Рекомендации по совершенству механизма защиты прав добросовестного приобретателя 50
3.1. Могут ли нормы ст. 302 ГК РФ применяться при аннулировании сделки? 50
3.2. Пробелы института регистрации как причина ущемления прав добросовестного приобретателя 51
3.3. Способы совершенствования регистрации прав на имущество 58
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 62
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ 66
Вопрос защиты добросовестного приобретателя имущества сохраняет особую значимость в российском праве. Несмотря на последовательные попытки создать эффективную систему, которая сбалансировала бы интересы собственников вещей и интересы оборота в целом (начатые законодателем при формулировании нормы ст. 302 ГК РФ , а затем продолженные практикой и абстрактными разъяснениями высших судов), вопросов и неразрешенных проблем остается много.
Стоит отметить, что Россия – не единственная юрисдикция, в которой проблема защиты добросовестного приобретателя остается актуальной. Один из ярких примеров, подтверждающих этот тезис, – разработка Модельных правил европейского частного права (далее также – DCFR). В комментарии разработчиков к этому акту наднациональной кодификации указывается, что «дискуссия о доктринальном обосновании защиты добросовестного приобретателя является бесконечной» .
Этому есть несколько причин. Во-первых, гигантская политико-правовая сложность феномена защиты добросовестного приобретателя, которая вызвана необходимостью выбора между двумя добросовестными участниками оборота (собственником и добросовестным приобретателем). Во-вторых, большая экономическая значимость защиты собственности. Негармонично выстроенная система защиты добросовестного приобретателя может уменьшить гарантии прав собственников, что негативно отразится на обороте в целом.
Поэтому вопрос о том, как именно должна строиться защита добросовестного приобретателя, сам по себе сохраняет особую актуальность и важность.
Однако большинство исследователей (в том числе и в рамках российской юрисдикции) предпочитает концентрировать свое внимание на анализе защиты добросовестного приобретателя при виндикации. Это действительно наиболее часто встречающийся в практике сюжет – когда собственник вещи лишается ее владения, а затем по цепочке сделок эта вещь передается лицу, которое не знало о том, что его контрагент неуправомочен на ее отчуждение. Хотя этот сюжет, по меткому замечанию C. vonBar, будет вечно предметом дискуссий, ему посвящено достаточно много работ.
Описанная ситуация воплощает в себе классический пример явления, именуемого «видимость права». Для добросовестного приобретателя возникает ситуация объективного расхождения между его представлениями о правовой действительности и самой правовой действительностью. Правопорядок должен (в силу особой правовой значимости оборота вещей ) предоставить такому добросовестному приобретателю защиту, но при этом не ухудшить чрезмерно положение собственника – то есть найти баланс.
Гораздо менее часто обсуждающийся сюжет – защита добросовестного приобретателя, который приобрел вещь по сделке, которая впоследствии была оспорена. В такой ситуации нормы о виндикации, в силу прямого указания постановления Конституционного Суда № 6-П , не применяются. Подлежат применению специальные нормы ст. 167 ГК РФ о реституции как последствии недействительности сделки. При этом необходимость защиты добросовестного приобретателя сохраняется и в этом случае.
Ведь как и при классической виндикации, здесь мы также имеем дело с оборотом вещей. И точно так же, как и при виндикации, возникает ситуация объективного расхождения между правовой реальностью и правовой видимостью – сторона по сделке, получившая вещь (далее для простоты мы также будем именовать ее добросовестным приобретателем), думает, что она стала собственником, приобретя эту вещь по действительной сделке, чего на самом деле (в силу ретроспективного действия правового эффекта оспаривания) не происходит.
Если для первой ситуации правопорядок прямо формулирует критерии и условия защиты добросовестного приобретателя, то в отношении второй никакого решения нет. Более того, как будет показано ниже, и судебная практика, и представители доктрины зачастую в принципе отказывают в применении доктрины защиты добросовестного приобретателя при реституции.
В данной работе мы попытаемся проанализировать, в чем причины такого различного отношения к двум, казалось бы, сходным ситуациям. Для этого мы проанализируем феномен реституции по недействительной сделке, который существует в российском праве.
Во второй части работы мы проанализируем институт добросовестного приобретения имущества.
В третьем разделе мы опишем, как, на наш взгляд, может ли (и должна ли) применяться защита добросовестного приобретателя при недействительности сделке.
Исходя из результатов проведенного исследования, мы можем сделать следующие выводы:
конкретизация и детализация проблем защиты добросовестного приобретателя при реституции является актуальной для Российской Федерации темой;
анализ истории развития института защиты добросовестного приобретателя показал, что на территории России данный институт долгое время не был законодательно определен, вплоть до XIX в.
Этот институт является одним из примеров общей доктрины видимости права, которая позволяет в определенных случаях предоставлять защиту доверию участников оборота фактическим обстоятельствам, а не действительным обладателям прав. Этот принцип является универсальным, поэтому может применяться не только при виндикации вещей, но и в иных случаях (например, при добросовестном приобретении объектов интеллектуальной собственности). Представляется, что это же правило должно применяться и при реституции вещи у добросовестной стороны сделки.
При применении последствий недействительности сделки в отечественной практике предполагается, что реституция будет осуществляться в пользу обеих сторон сделки. Однако, такой подход не учитывает того факта, что цель иска заключается в защите исключительно прав и интересов истца. При использовании двусторонней реституции, истец принудительно осуществляет не только свои реституционные притязания, но и притязания ответчика, что противоречит принципу диспозитивности гражданского процесса.
Понимание реституции как особого, исключительного режима и специфической меры охраны правопорядка в целом, на основе которого регулируются имущественные притязания сторон недействительной сделки, на наш взгляд, представляется неоправданным. Этот подход был унаследован от советского права и объяснялся конъюнктурными и утилитарными целями.
Вместо этого следует исходить из понимания недействительности сделки как отсутствия правового основания и рассматривать соответствующие имущественные притязания как классические средства защиты, предусмотренные для устранения ситуации незаконного владения чужим имуществом или неосновательного обогащения. Специфика реституции заключается в ее особом двустороннем характере, который является незыблемым элементом отечественного правопорядка, несмотря на серьезную критику.
Так, реституция не является самостоятельной охранительной мерой, она включена в систему общих гражданско-правовых притязаний, таких как виндикация или требование возмещения неосновательно полученного имущества.
На данный момент ГК РФ не определяет, какие меры должен предпринимать приобретатель, чтобы быть считаемым добросовестным перед совершением сделки. Вместо этого, стандарт разумного поведения определяет судебная практика. Этот стандарт может зависеть от типа имущества, его стоимости и статуса приобретателя.
В законодательстве отсутствует специальная презумпция добросовестности для приобретателя имущества, что приводит к разногласиям судов в спорах о возврате имущества. Общая презумпция добросовестности, предусмотренная Гражданским кодексом, должна распространяться и на приобретателя.
Российская регистрационная система относится к типу негативных систем, где запись в реестр имеет юридическую силу только если сделка, на основании которой была внесена запись, является действительной. Если сделка недействительна, то записанное право не существует. При этом фактический принцип публичной достоверности в регистрационной системе не реализуется. Запись в реестре не является достаточным доказательством права на недвижимость.
Добросовестные приобретатели недвижимости должны проводить все возможные проверки и принимать на себя риск потери права на недвижимость, если в дальнейшем обнаружатся какие-либо проблемы с сделкой. Следовательно, регистрационная система России не гарантирует полную защиту интересов лиц, потерпевших потери в результате истребования у них недвижимости. Риски истребования недвижимости, приобретенной по записям реестра, лежат на участниках сделок, так как система основана на принципе вины регистратора, который трудно доказать в суде.
Для защиты прав добросовестных приобретателей недвижимости нами рассматриваются следующие пути решения проблем:
1. Признание на уровне абстрактных разъяснений ВС РФ возможности применения правил ст. 302 ГК РФ в ситуации, когда вещь истребуется у стороны по недействительной сделке.
2. Введение обязательного нотариального удостоверения всех сделок с недвижимостью, которые влекут изменение записи в реестре. Необходимо пересмотреть нотариальные тарифы и обеспечить бесперебойное электронное взаимодействие нотариата и Росреестра.
3. Закрепление принципа абсолютной достоверности и достаточности реестровой записи о праве, что означает, что для проверки титула контрагента при сделке купли-продажи недвижимости достаточно получить выписку из ЕГРН, свидетельствующую о наличии записи о праве;
4. Введение принципа бесповоротности записи реестра о возникновении (переходе) права.
5. Запрет на предъявление требования о возврате зарегистрированного права, если регистрация права была произведена на основании добровольного волеизъявления предыдущего правообладателя.
6. Введение принципа полного возмещения потерь регистратором лицам, утратившим недвижимость в результате недостоверности реестра.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
