Обожествление царей в Месопотамии эпохи Саргонидов

Рассмотрим образы Нарам-Суэна и Шаркалишарри в свете всей собранной в данном исследовании информации.
В первой главе подробно анализируется система представлений о божественном в Месопотамии. Обожествление людей представляется чем-то несвойственным духу культуры Месопотамии. Статус бога фактически не изменял судьбу, которая, согласно представлением шумеров и аккадцев, ждала человека после смерти. Боги так же, как и духи предков, нуждались в кормлении. При достаточном кормлении судьба обычного человека после смерти была более чем удовлетворительной (Таблица XI, 112-116; нум. по George, 2003, 733-734). Вход в сонм богов был связан с представлениями о смерти (Адапа (B, reverse, 37’-71’; нум. по Izre’el, 2001, 19-21) и Гильгамеш (ETCSL, 1.8.1.3., Me-Turan F, 82-86)). С другой стороны, обряд отверзания уст как практика оживления вещи и превращения ее в полноценное божество (Емельянов, 2003, 160) создавал прецедент, который облегчал жителям Месопотамии понимание претензий царей на прижизненное обожествление.
Несмотря на косвенные свидетельства, такие как имя одного из придворных Римуша ì-lí-Ri-mu-us «Мой бог - Римуш» (Sazonov, 2007, 329) и выписанное с детерминативом DINGIR в синхронном тексте имя Маништусу (Sazonov, 2007, 330), говорить об обожествлении Саргонидов, как и кого-либо из царей в Месопотамии до Нарам-Суэна, мы не можем. Несомненно, что обожествление Нарам-Суэна произошло не спонтанно, а опиралось на очень долгую традицию соотнесения царя с миром богов. Начиная с Месилима (около 2600-2500 гг. до н.э.), правителя Авама, и Эанатума (около 2450-2425 гг. до н.э.), правителя первой династии Лагаша, мы наблюдаем стремление царей заявить о своем происхождении от божественных родителей и тем самым сблизиться с богами. Особенности идеологии в ее связи с обожествлением правителей досаргоновского, саргоновского и постсаргоновского периодов подробно рассмотрены во второй главе.
Сам Нарам-Суэн не пытается приписать себе связь с божественными родителями. Его обожествление идеологически обосновано двумя следующими положениями:
1. Он защитил свой столичный город от невиданной доселе угрозы, из-за чего его сограждане испросили для него у великих богов статус бога-защитника города Аккада.
2. Он супруг богини Иштар.
Если военными успехами мог похвастаться и дед Нарам-Суэна Саргон, то статус супруга богини Иштар в качестве причины для обожествления был использован впервые именно Нарам-Суэном (текст № 2, ii, 8'-9'). Ни один царь из династии Саргонидов, кроме Нарам-Суэна, в своих синхронных текстах не говорит о супружестве с богиней Иштар и о ее участии в военных победах. Исключительное положение Иштар для идеологии Нарам-Суэна мы увидели благодаря анализу, проведенному в третьей главе.
Сама по себе идея брака с божеством для Месопотамии новой не была – свидетельства о свершении обряда священного брака доходят от источников РД II и РД III периодов (Lapinkivi, 2004, 29). В шумерских городах-государствах, а позднее при III династии Ура обряд священного брака использовался для подтверждения власти царя и магического обеспечения плодородия земли (Емельянов, 2003, 99; Lapinkivi, 2004, 3-5). Брак происходил между царем и женским городским божеством. В идеологии Нарам-Суэна имело значение супружество не с какой-либо богиней, а именно с богиней воинской и любовной страсти – Иштар. Статус супруга Иштар легитимировал не политическую власть Нарам-Суэна, а его статус бога.
Возможно, победа в невиданном по масштабам (что подчеркивается в синхронных текстах (текст № 1, iii, 19-21)) восстании каким-то образом могла символизировать смерть Нарам-Суэна. Нарам-Суэн, возможно, был причислен к богам, потому что смог выстоять в войне против более сильного противника и тем самым прошел через символическую смерть. Он единственный из Саргонидов, кто упоминает в синхронных текстах бога подземного мира и войны Нергала (тексты № 1, 4, 6, 7). В литературных текстах эта связь становится еще явственнее (тексты № 10, 12г, 13). Как пишет О. Вестенхольц, именно Нарам-Суэн был больше всех остальных удивлен своим чудесным спасением во время восстания. По мнению Вестенхольца, восстание стало началом массового обновления храмов на всей подконтрольной Нарам-Суэну территории - в первую очередь, храмов Иштар, но также храма Энлиля в Ниппуре и храмов других богов (Westenholz, 1999, 54).
Вероятно, реальным поводом для обожествления Нарам-Суэна было не желание благополучия в посмертной жизни, а более прагматичные цели. Столкнувшись с крупным восстанием шумерских городов, Нарам-Суэн искал способ обезопасить себя от подобных выступлений в будущем. Восстание против него подняли крупные шумерские города Киш, Урук, Ниппур (Frayne, 1993, 84). Участие в восстании культового центра Ниппура (текст № 3, vi, 10'-12'), вероятно, должно было сопровождаться соответствующей пропагандой восставших среди традиционно сильного в этом городе жречества. Обожествление Нарам-Суэна должно было пошатнуть позиции жречества. Статус бога должен был подорвать авторитет жрецов в сфере общения с богами, и тем самым показать всем политическим соперникам, кто является доминирующей силой в регионе. В случае Нарам-Суэна, принятие статуса бога хотя и указывало на выдающиеся военные заслуги царя, однако оно объясняется не стремлением к мировому господству, а его победой над восставшими городами Месопотамии и спасением Аккада (текст № 4, строки 5-23). При этом в синхронных текстах, записанных до обожествления Нарам-Суэна, его имя употребляется с претензией на мировое господство: «царь четырех сторон света» (текст № 2, ii, 3'-7'). Новый статус мог показаться Нарам-Суэну достойным инструментом для поддержания спокойствия в регионе и политического объединения подконтрольных земель. Несомненно, принятие нового титула вызвало неодобрение среди жрецов шумерских городов. Образ Нарам-Суэна как противника Энлиля, который мы встречаем в поздних литературных текстах (тексты № 9, 10, 13), вероятно, был отголоском этого недовольства. В шумерском тексте «Проклятие Аккаду», который, по мнению О. Вестенхольца, был записан через 60 лет после смерти Нарам-Суэна, он своим варварским поведением провоцирует Энлиля стереть Аккад с лица земли (Westenholz, 1999, 54).
С именем Нарам-Суэна в синхронных текстах используется детерминатив DINGIR. Хотя детерминатив отсылает читателя к категории божественного, он не маркирует значимость этого божества (Hrusa, 2015, 25). В изобразительном искусстве зафиксировано низкое положение Нарам-Суэна в пантеоне. Он изображается в рогатой тиаре с одним уровнем рогов, тогда как у великих богов несколько уровней рогов в тиаре (Winter, 2012, 76). Дополнительным маркером второстепенного положения всех прижизненно обожествленных царей в пантеоне богов служит отсутствие их имен в известных на сегодняшний день списках богов.
В отличие от великих богов, обожествление которых начиналось с почитания небесных тел или сил природы, а позднее переходило в их антропоморфизацию (van Dijk, 1971, 431-496), Нарам-Суэн переходит из статуса человека в статус бога. Наличие функции, как мы выяснили в главе 1, обязательно для любого божества (Krebernik, 2012, 46-47). После обожествления Нарам-Суэн становится второстепенным богом, с узкой специализацией – защита города Аккада. То, что он покровительствовал только одному городу, а не всей подконтрольной ему территории, не позволило его культу укрепиться после смерти Нарам-Суэна.
Подчиненное положение Нарам-Суэна в пантеоне богов подверждается тем, что он не стал менять свое имя после обожествления. Теоним «Суэн» в составе имени царя свидетельствует о его несамостоятельности в пантеоне. Если мы рассматриваем эпитеты Нарам-Суэна, разделяя их на эпитеты легитимации и эпитеты отчетности (Vacin, 2011, 178), мы не увидим качественных изменений в титулатуре Нарам-Суэна в синхронных текстах, где он обожествлен, и в синхронных текстах, где он не обожествлен. Есть тенденция к уменьшению числа эпитетов отчетности в текстах, где он обожествлен (текст № 6), по сравнению с теми, где он еще не обожествлен (тексты № 1, № 2). Качественно эпитеты отчетности даже в текстах, где Нарам-Суэн обожествлен, ясно указывают на его подчиненное положение по отношению к остальным богам. При этом к божественному причислялись обожествленные концепты, объекты, географические объекты, статуи, духи предков, духи умерших детей и демоны (CAD, I/J, 91-102; Selz, 2014, 545-548). Положение Нарам-Суэна явно было подчинено великим богам, но относительно его соотношения с другими божественными сущностями никаких указаний в текстах нет. Вероятно, по статусу он воспринимался ниже великих богов, но значительнее прочих божественных сущностей, в том числе, обожествленных предков и демонов (Cooper, 2012, 263). Эпитет «царь четырех сторон света» был введен Нарам-Суэном в употребление еще до его обожествления (текст № 2, ii, 3'-7').
Если супружество с Иштар, так же, как упоминание Нергала, стало нововведением Нарам-Суэна в идеологию Саргонидов, то в почитании бога Энлиля он следовал заложенным предшественниками канонам. В синхронных текстах Нарам-Суэна Энлиль всегда описывается с величайшей почтительностью. Он назван богом Нарам-Суэна (текст № 3, i, 1-2), а Нарам-Суэн назван его энси (текст № 1, 4). Энлиль является одним из богов, дарующих Нарам-Суэну статус бога (текст № 4, 28-30), а Нарам-Суэн, уже будучи богом, приводит к Энлилю плененных врагов (текст № 8, i, 16-18). Остальные боги, по-видимому, не играли ключевой роли в обожествлении Нарам-Суэна.
Образ Нарам-Суэна в позднейших литературных текстах сильно отличается от того, что он писал в синхронных текстах. Нарам-Суэну приписывается противостояние Энлилю (тексты № 9, 10, 13). В противостоянии на его стороне оказываются Нергал (Эрра) и Иштар (текст № 10). Отношения Нарам-Суэна с Иштар в литературных текстах не подразумевают супружеской связи. Нарам-Суэн находится под покровительством Иштар как потомок Саргона. В синхронных текстах Нарам-Суэна Саргон не упоминается никогда. В литературной традиции Нарам-Суэн рассматривается как прямой продолжатель свершений Саргона, оба царя тесно связаны. В синхронных текстах Нарам-Суэн абсолютно самостоятелен и никак не связан с другими Саргонидами.
Обожествление Нарам-Суэна было возможно благодаря соблюдению трех основных факторов, описанных Р. Бернбеком (Bernbeck, 2012, 158). Эти факторы:
• Харизма правителя
• Политический успех
• Исторический кризис
К моменту обожествления Нарам-Суэна все три фактора совпали.
Сын Нарам-Суэна Шаркалишарри, вероятно, был обожествлен в первые годы своего правления (Sazonov, 2007, 333-334). Шаркалишарри никак не указывает на свое родство с Нарам-Суэном и никак не комментирует свое обожествление. В двух текстах (E 2.1.5.6., i, 5; E 2.1.5.2., 2; нум. по Frayne, 1993, 188-194) он назван «возлюбленным сыном бога Энлиля». Шаркалишарри лишился своего статуса бога, так как не смог достичь достаточного политического успеха. Его правление стало закатом могущества династии Аккада. Из-за отсутствия каких-либо свидетельств мы не можем говорить о механизме, который использовался, чтобы вывести Шаркалишарри из статуса бога. Несомненно, что в глазах современников потеря Шаркалишарри статуса бога ставила под сомнение законность положения Нарам-Суэна как бога. Это говорит о том, что принцип обожествления в этот временной период был отвергнут носителями культуры. Через 60 лет после смерти Нарам-Суэн становится героем «Проклятия Аккаду», где он представлен безбожником и противником Энлиля (Westenholz, 1999, 54).
Практика прижизненного обожествления правителя возродилась в III династии Ура при царе Шульги. Он является эталоном нового типа обожествления, отличного от обожествления Нарам-Суэна. Преемники Шульги в Уре считали его обожествление образцом, и при собственном обожествлении во многом следовали заложенным им канонам. Цари Исина и Ларсы считали себя преемниками царей III династии Ура. При этом их обожествление становится абсолютно формальным. Обожествление, как пишет П. Михаловски, теряет свою значимость, когда обожествленного царя Ура Ибби-Суэна уводят в плен в Сузы (Michalowski, 2012, 40). Последним крупным обожествленным царем Месопотамии стал правитель Ларсы Рим-Син. Цари Ларсы имитировали внешние стороны обожествления (написание детерминатива DINGIR с именем царя, придворный этикет), но о существовании культа обожествленных царей и наличия их храмов сведений нет (Michalowski, 2012, 40). После Хаммурапи ни один могущественный царь в Месопотамии не претендовал на статус бога (Cooper, 2012, 263). Интересно, что Шаркалишарри стал единственным прижизненно обожествленным царем, чей отход от изображения себя как бога прослеживается в синхронных текстах. В синхронных текстах Ибби-Суэна и Рим-Сина, которые были обожествлены, но пережили крушение собственных царств, мы не находим подобных свидетельств. Тот факт, что после Шульги цари обожествлялись на протяжении более трех столетий, говорит об укоренении идеи прижизненного обожествления царя в культуре Месопотамии начала II тыс. до н.э. Однако эта идея так и осталась чуждой для региона, так как после Хаммурапи даже могущественные ассирийские цари не смели претендовать на статус бога.
Стоит выделить отличия обожествления Нарам-Суэна от нового типа обожествления, начатого Шульги. Хронологически обожествление Шульги, как любое изменение статуса человека, разумеется, произошло единовременно, что могло стать некоторой неожиданностью и стрессом для окружающих. Но при этом с точки зрения положения царя в мировой иерархии обожествление Шульги было осуществленно очень плавно, без резкого изменения. Нарам-Суэн был обожествлен благодаря супружеству с богиней Иштпр и из-за того, что спасенные им граждане Аккада испросили для него у великих богов статус бога. То есть, он был обожествлен за конкретный подвиг. Более того, инициатором обожествления становятся простые люди и их свободный выбор. Шульги никогда не говорил, что его избрали богом по воле людей. Шульги, как сын Ур-Намму, позиционировал себя сыном городских божеств Урука Лугальбанды (ETCSL, 2.4.2.01., 86b) и Нинсун (ETCSL, 2.4.2.01., 7), и, соответственно, братом легендарного Гильгамеша (ETCSL, 2.4.2.03., A, 105-106). Как член семьи божеств Урука, Шульги начинает отождествляться с богом-пастухом Думузи (ETCSL, 2.4.2.24., 23), то есть одновременно становится братом богини Гештинанны (ETCSL, 2.4.2.05., 21) и супругом богини Инанны (ETCSL, 2.4.2.01., 82). Через брак с Инанной он заявляет о своем родстве с Уту (ETCSL, 2.4.2.02., 40), с Нанной и Энлилем, который, согласно царской идеологии III династии Ура, был отцом Нанны (Vacin, 2011, 215). Подробно родственные связи Шульги с богами пантеона рассмотрены во второй главе. Шульги не обожествлен за какой-то подвиг. Он бог с самого рождения (ETCSL, 2.4.2.04., 41-42). А на 23-й год своего правления он говорит, что Энлиль даровал ему высшую власть (Vacin, 2011, 86). Он был отмечен Аном из числа прочих богов (ETCSL, 2.4.2.16., С, 39). Причина обожествления Шульги - не подвиг, а определенная ему с самого рождения судьба (ETCSL, 2.4.2.07., 9). Благодаря обилию родственных связей в пантеоне Шульги был защищен от выступлений политических оппонентов намного лучше, чем Нарам-Суэн. Нарам-Суэн был связан с богами лишь своим супружеством с богиней Иштар. Любое выступление против Шульги было вызовом всему пантеону божеств. Кроме того, от времени Шульги дошли прямые свидетельства почитания его как бога и строительства ему храмов (Vacin, 2011, 218). Храм был построен и Нарам-Суэну, но об этом из синхронных надписей дошло лишь одно упоминание (текст № 4, 54-56). В отличие от Нарам-Суэна, Шульги был не богом-защитником своего города, а покровительствовал всей стране. Это делало ареал распростронения его культа намного шире и способствовало его закреплению в местных традициях. В некоторых текстах Шульги подчеркивается двойственность его природы (ETCSL, 2.4.2.07., 9-20). Шульги был одновременно и богом, и человеком (Vacin, 2011, 202). Это, по-видимому, было нужно для достижения компромисса со жречеством. Двойственность природы Шульги давала ему большую гибкость в отношениях со жречеством. О чем-то подобном в идеологии Нарам-Суэна нам неизвестно. Возможно, именно отсутствие большего числа связей с богами в пантеоне, локальность функций царя как бога-защитника и отсутствие положений о двойственности природы стали причиной, по которой обожествление Нарам-Суэна и Шаркалишарри не было продолжено следующими царями и не стало традицией.
Нарам-Суэн, как первый обожествленный царь региона, проложил дорогу последующему обожествлению правителей начиная от Шульги и заканчивая Рим-Сином. Выработанная им идеология оказалась непригодной для обожествления потомков, так как в первую очередь он был обожествлен за личные заслуги – подвиг по спасению города Аккада. Однако Нарам-Суэн стал вдохновителем царей III династии Ура на самообожествление (Michalowski, 2012, 36). Если бы он не обожествлял себя, неизвестно, стали бы Шульги и его последователи претендовать на статус бога.


Купить