Признание доказательства полученным с нарушением закона в гражданском судопроизводстве (основания и критерии)
|
ВВЕДЕНИЕ 3
Глава 1. Вопрос о наличии нарушения неприкосновенности частной жизни при получении доказательства 7
§ 1. Понятие сведений о частной жизни 7
§ 2. Значение обстоятельств, сопровождающих коммуникацию, для ответа на вопрос о наличии нарушения неприкосновенности частной жизни 11
§ 3. Критерии нарушения неприкосновенности частной жизни при получении доказательства, содержанием которого не является коммуникация 23
Глава 2. Вмешательство в частную жизнь со стороны публичного субъекта при получении доказательства 27
§ 1. Признание доказательства полученным с нарушением закона как гарантия соблюдения конституционного права на неприкосновенность частной жизни 27
§ 2. Критерии существенности вмешательства в частную жизнь со стороны публичного субъекта при получении доказательства 29
Глава 3. Квалификация действий частного субъекта по получению доказательства с нарушением неприкосновенности частной жизни 43
§ 1. Применимость норм о самозащите гражданского права для квалификации действий по получению доказательства 43
§ 2. Получение доказательства с нарушением неприкосновенности частной жизни как мера процессуальной самопомощи 55
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 71
Список использованных нормативно-правовых актов, судебных актов и литературы 76
Глава 1. Вопрос о наличии нарушения неприкосновенности частной жизни при получении доказательства 7
§ 1. Понятие сведений о частной жизни 7
§ 2. Значение обстоятельств, сопровождающих коммуникацию, для ответа на вопрос о наличии нарушения неприкосновенности частной жизни 11
§ 3. Критерии нарушения неприкосновенности частной жизни при получении доказательства, содержанием которого не является коммуникация 23
Глава 2. Вмешательство в частную жизнь со стороны публичного субъекта при получении доказательства 27
§ 1. Признание доказательства полученным с нарушением закона как гарантия соблюдения конституционного права на неприкосновенность частной жизни 27
§ 2. Критерии существенности вмешательства в частную жизнь со стороны публичного субъекта при получении доказательства 29
Глава 3. Квалификация действий частного субъекта по получению доказательства с нарушением неприкосновенности частной жизни 43
§ 1. Применимость норм о самозащите гражданского права для квалификации действий по получению доказательства 43
§ 2. Получение доказательства с нарушением неприкосновенности частной жизни как мера процессуальной самопомощи 55
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 71
Список использованных нормативно-правовых актов, судебных актов и литературы 76
Тема настоящей работы – основания и критерии признания доказательства полученным с нарушением закона в гражданском судопроизводстве. Данная тема в литературе по гражданскому процессу разработана менее подробно, чем в уголовно-процессуальной доктрине, и редко становится предметом самостоятельных исследований.
Связано это с тем, что получение доказательств в гражданском судопроизводстве, в отличие от уголовного, в основном происходит «до и вне процесса», и процессуальные кодексы практически не регламентируют процедуру их получения, нарушение которой служило бы основанием для признания доказательства полученным с нарушением закона. Исключением являются положения о порядке исполнения судебного поручения (ст. 62 ГПК, п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 26 июня 2008 г.№ 13 «О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции»); требования к идентификации источника получения такого средства доказывания, как аудио- или видеозапись (ст. 77 ГПК РФ); порядок назначения судебной экспертизы (ст. 79 ГПК РФ).
Помимо нарушений процессуального закона, основанием для признания доказательства полученным с нарушением закона может служить нарушение прав человека, допущенное при его получении. Однако данная группа оснований признания доказательства полученным с нарушением закона в гражданском судопроизводстве исчерпывается случаями получения доказательства с вмешательством в частную жизнь иного лица. Большое значение имеет проблема получения доказательства с нарушением права не свидетельствовать против себя, однако, не столько в рамках гражданского судопроизводства как такового, сколько в ситуации «перехода» доказательства из одной процессуальной системы в другую (например, когда возникает вопрос о правомерности использования полученных в ходе уголовного процесса доказательств в гражданском судопроизводстве).
Основное внимание в настоящей работе уделено аспекту проблемы доказательств, полученных с нарушением закона, имеющему наибольшее практическое значение в гражданском процессе, – получению доказательства с нарушением права на неприкосновенность частной жизни иного лица. Данная проблема часто возникает в судебной практике в связи с широким распространением портативных средств аудио- и видеозаписи, позволяющих осуществлять негласную запись любой коммуникации. Однако, несмотря на то что суды часто сталкиваются с проблемой оценки доказательств, полученных с нарушением неприкосновенности частной жизни, системный взгляд на порядок и критерии такой оценки не выработан.
Проблема доказательств, полученных с нарушением закона, в гражданском судопроизводстве освещена в работах М.К. Треушникова, М.А. Фокиной, И.В. Решетниковой, А.Т. Боннера, А.В. Гордейчика. В работах М.А. Фокиной проблема доказательства, полученного с нарушением закона, в гражданском и арбитражном процессе, процедура исключения подобного доказательства из материалов дела выступают предметом самостоятельного исследования . Наиболее близка к теме нашего исследования статья научного руководителя настоящей работы М.З. Шварцао тайне личной коммуникации в контексте правил доказывания в гражданском судопроизводстве, ставшая отправной точкой в разработке проблемы критериев признания доказательства полученным с нарушением права на неприкосновенность частной жизни в гражданском процессе.
Проблеме понятия частной жизни в конституционно-правовом смысле, имеющей ключевое значение для рассматриваемой нами проблемы, посвящены работы таких исследователей, как Л.О. Красавчикова, В.П. Иванский, Г.Б. Романовский, М.Ю. Авдеев.
Цель настоящей работы состоит в систематизации критериев оценки доказательства, в отношении которого имеются основания предполагать нарушение неприкосновенности частной жизни при его получении, и выработке последовательности применения данных критериев, алгоритма оценки соответствующего доказательства.
Для достижения данной цели мы ставим перед собой задачи изучения критериев наличия и существенности нарушения неприкосновенности частной жизни, допущенного при получении доказательства, применяющиеся в практике российских судов и Европейского Суда по правам человека, оценки корректности их применения, выработки иных критериев, которые могут быть использованы при оценке подобного доказательства.
Методологическую основу исследования составляют формально-юридический метод, метод анализа при изучении нормативно-правовых актов, судебных решений и литературы по рассматриваемой проблеме.
Работа состоит из трех глав, первая из которых включает в себя три параграфа, вторая и третья – по два параграфа.
В первой главе рассматривается проблема критериев наличия нарушения права на неприкосновенность частной жизни при получении доказательства. В первом параграфе рассматривается понятие частной жизни и критерий содержания коммуникации как критерий ее конфиденциальности, во втором – иные критерии, которые могут учитываться при рассмотрении вопроса о наличии нарушения, в частности, критерий обстановки, сопровождающей коммуникацию, наличия или отсутствия у лица, сообщающего сведения, разумного ожидания приватности. В третьем параграфе мы рассматриваем средства доказывания, не передающие содержание вербальной коммуникации, и применимые к таким средствам доказывания критерии наличия вмешательства в частную жизнь при их получении.
Вторая глава работы посвящена оценке доказательства, полученного с нарушением права на неприкосновенность частной жизни публичным субъектом. В первом параграфе мы предлагаем рассматривать признание подобного доказательства недопустимым и исключение его из материалов дела в качестве обязанности суда, вытекающей из положений Конституции о неприкосновенности частной жизни. Во втором параграфе рассматриваются критерии и порядок оценки доказательства с учетом указанного подхода.
В третьей главе мы рассматриваем проблему оценки доказательства, полученного частным лицом с вмешательством в частную жизнь иного лица с целью защиты своих интересов в гражданско-правовом споре. В первом параграфе критикуется встречающаяся в судебной практике прямая экстраполяция норм гражданского права о самозащите на оценку действий по получению доказательства с нарушением неприкосновенности частной жизни иного лица. Во втором параграфе мы предлагаем рассматривать данные действия в качестве действий в рамках допустимой процессуальной самопомощи, формулируем критерии допустимости самопомощи и описываем процедуру, в которой было бы корректно рассматривать заявление об исключении доказательства из материалов дела ввиду нарушения при его получении неприкосновенности частной жизни, допущенного частным лицом.
Связано это с тем, что получение доказательств в гражданском судопроизводстве, в отличие от уголовного, в основном происходит «до и вне процесса», и процессуальные кодексы практически не регламентируют процедуру их получения, нарушение которой служило бы основанием для признания доказательства полученным с нарушением закона. Исключением являются положения о порядке исполнения судебного поручения (ст. 62 ГПК, п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 26 июня 2008 г.№ 13 «О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции»); требования к идентификации источника получения такого средства доказывания, как аудио- или видеозапись (ст. 77 ГПК РФ); порядок назначения судебной экспертизы (ст. 79 ГПК РФ).
Помимо нарушений процессуального закона, основанием для признания доказательства полученным с нарушением закона может служить нарушение прав человека, допущенное при его получении. Однако данная группа оснований признания доказательства полученным с нарушением закона в гражданском судопроизводстве исчерпывается случаями получения доказательства с вмешательством в частную жизнь иного лица. Большое значение имеет проблема получения доказательства с нарушением права не свидетельствовать против себя, однако, не столько в рамках гражданского судопроизводства как такового, сколько в ситуации «перехода» доказательства из одной процессуальной системы в другую (например, когда возникает вопрос о правомерности использования полученных в ходе уголовного процесса доказательств в гражданском судопроизводстве).
Основное внимание в настоящей работе уделено аспекту проблемы доказательств, полученных с нарушением закона, имеющему наибольшее практическое значение в гражданском процессе, – получению доказательства с нарушением права на неприкосновенность частной жизни иного лица. Данная проблема часто возникает в судебной практике в связи с широким распространением портативных средств аудио- и видеозаписи, позволяющих осуществлять негласную запись любой коммуникации. Однако, несмотря на то что суды часто сталкиваются с проблемой оценки доказательств, полученных с нарушением неприкосновенности частной жизни, системный взгляд на порядок и критерии такой оценки не выработан.
Проблема доказательств, полученных с нарушением закона, в гражданском судопроизводстве освещена в работах М.К. Треушникова, М.А. Фокиной, И.В. Решетниковой, А.Т. Боннера, А.В. Гордейчика. В работах М.А. Фокиной проблема доказательства, полученного с нарушением закона, в гражданском и арбитражном процессе, процедура исключения подобного доказательства из материалов дела выступают предметом самостоятельного исследования . Наиболее близка к теме нашего исследования статья научного руководителя настоящей работы М.З. Шварцао тайне личной коммуникации в контексте правил доказывания в гражданском судопроизводстве, ставшая отправной точкой в разработке проблемы критериев признания доказательства полученным с нарушением права на неприкосновенность частной жизни в гражданском процессе.
Проблеме понятия частной жизни в конституционно-правовом смысле, имеющей ключевое значение для рассматриваемой нами проблемы, посвящены работы таких исследователей, как Л.О. Красавчикова, В.П. Иванский, Г.Б. Романовский, М.Ю. Авдеев.
Цель настоящей работы состоит в систематизации критериев оценки доказательства, в отношении которого имеются основания предполагать нарушение неприкосновенности частной жизни при его получении, и выработке последовательности применения данных критериев, алгоритма оценки соответствующего доказательства.
Для достижения данной цели мы ставим перед собой задачи изучения критериев наличия и существенности нарушения неприкосновенности частной жизни, допущенного при получении доказательства, применяющиеся в практике российских судов и Европейского Суда по правам человека, оценки корректности их применения, выработки иных критериев, которые могут быть использованы при оценке подобного доказательства.
Методологическую основу исследования составляют формально-юридический метод, метод анализа при изучении нормативно-правовых актов, судебных решений и литературы по рассматриваемой проблеме.
Работа состоит из трех глав, первая из которых включает в себя три параграфа, вторая и третья – по два параграфа.
В первой главе рассматривается проблема критериев наличия нарушения права на неприкосновенность частной жизни при получении доказательства. В первом параграфе рассматривается понятие частной жизни и критерий содержания коммуникации как критерий ее конфиденциальности, во втором – иные критерии, которые могут учитываться при рассмотрении вопроса о наличии нарушения, в частности, критерий обстановки, сопровождающей коммуникацию, наличия или отсутствия у лица, сообщающего сведения, разумного ожидания приватности. В третьем параграфе мы рассматриваем средства доказывания, не передающие содержание вербальной коммуникации, и применимые к таким средствам доказывания критерии наличия вмешательства в частную жизнь при их получении.
Вторая глава работы посвящена оценке доказательства, полученного с нарушением права на неприкосновенность частной жизни публичным субъектом. В первом параграфе мы предлагаем рассматривать признание подобного доказательства недопустимым и исключение его из материалов дела в качестве обязанности суда, вытекающей из положений Конституции о неприкосновенности частной жизни. Во втором параграфе рассматриваются критерии и порядок оценки доказательства с учетом указанного подхода.
В третьей главе мы рассматриваем проблему оценки доказательства, полученного частным лицом с вмешательством в частную жизнь иного лица с целью защиты своих интересов в гражданско-правовом споре. В первом параграфе критикуется встречающаяся в судебной практике прямая экстраполяция норм гражданского права о самозащите на оценку действий по получению доказательства с нарушением неприкосновенности частной жизни иного лица. Во втором параграфе мы предлагаем рассматривать данные действия в качестве действий в рамках допустимой процессуальной самопомощи, формулируем критерии допустимости самопомощи и описываем процедуру, в которой было бы корректно рассматривать заявление об исключении доказательства из материалов дела ввиду нарушения при его получении неприкосновенности частной жизни, допущенного частным лицом.
По итогам рассмотрения проблемы признания доказательства полученным с нарушением закона по основанию нарушения неприкосновенности частной жизни при его получении как одного из аспектов проблемы оснований и критериев признания доказательства полученным с нарушением закона в гражданском судопроизводстве мы приходим к следующим выводам.
Процесс оценки допустимости доказательства, в отношении которого существует предположение о его получении с нарушением права на неприкосновенность частной жизни, имеет две стадии: в первую очередь при оценке такого доказательства следует ответить на вопрос о наличии нарушения неприкосновенности частной жизни, во вторую – дать оценку существенности нарушения и ответить на вопрос о том, подлежит ли доказательство исключению из материалов дела или же может быть положено в основание судебного решения, несмотря на нарушение, допущенное при его получении.
Первым и очевидным критерием наличия нарушения является характер сведений, составляющих содержание доказательства. В случае, если содержанием доказательства является вербальная коммуникация, таким критерием выступает содержание коммуникации, а в случае, если доказательство не передает содержания вербальной коммуникации (как это имеет место в случае с фотографией, используемой в качестве доказательства), – характер действий, совершаемых лицом (лицами), запечатленными(-и) на фотографии без его (их) согласия.
При этом содержание доказательства является определяющим для ответа на вопрос о наличии нарушения права на неприкосновенность частной жизни при его получении только в одном случае – когда соответствующие сведения представляют собой информацию о личной жизни лица в собственном смысле, то есть об интимных сторонах его жизни, явно и бесспорно касающихся только данного лица и не подлежащих контролю со стороны общества и государства (например, информацию о его дружеских, семейных отношениях). В этом случае в силу самого содержания доказательства следует констатировать наличие вмешательства в частную жизнь иного лица при его получении.
В случае, если содержание доказательства касается сведений, которые не могут быть столь однозначно отнесены к сведениям о частной жизни лица по смыслу ст.ст. 23, 24 Конституции (сведения о деловой, профессиональной жизни лица, его имущественном положении), при ответе на вопрос о наличии нарушения должны приниматься во внимание иные критерии, помимо содержания доказательства. Сам по себе тот факт, что доказательство содержит сведения не об интимных сторонах жизни лица, а, например, о его имущественных отношениях, не является основанием для отрицательного ответа на вопрос о наличии нарушения, так как имущественные, деловые отношения лица не могут быть однозначно исключены из области частной жизни, охраняемой в силу положений ст.ст. 23, 24 Конституции.
Применительно к доказательствам, содержащим сведения о вербальной коммуникации, таким критерием может выступать сопутствовавшая ей обстановка, наличие у сообщающего сведения лица разумного ожидания приватности, основанного на обстановке, предшествующей коммуникации и сопровождающей ее.
Об отсутствии нарушения неприкосновенности частной жизни следует говорить при наличии явного согласия на возможный контроль и использование определенного круга коммуникаций. Данный вывод может быть сделан и при отсутствии явного согласия на осуществление контроля, но тогда, когда наличие такого согласия подразумевается. В частности, если коммуникация имела место при наличии спора о праве между сторонами и целью переговоров сторон, имеющих предметом данный спор, не являлось его мирное разрешение, предоставление сведений, свидетельствующих против интересов сообщающего их лица, может быть интерпретировано как подразумеваемое согласие на возможное использование данных сведений в том числе в рамках судебного процесса, направленного на разрешение спора.
Доводом в пользу отсутствия нарушения права на неприкосновенность частной жизни, если речь идет о доказательстве, представляющем собой фиксацию вербальной коммуникации на материальном носителе (переписка, аудио- или видеозапись разговора), может служить тот факт, что лицом, ссылающимся на доказательство, осуществлена фиксация собственной коммуникации об отношениях, связывающих его с собеседником когда соответствующие сведения составляют частную жизнь не только собеседника, но и лица, осуществляющего фиксацию информации.
При этом, однако, следует поставить вопрос о том, не является ли фиксация коммуникации на материальном носителе, осуществленная без согласия собеседника, провоцирование его на представление доказательств, свидетельствующих против его интересов, нарушением положения ст. 21 Конституции об охране чести и достоинства личности, в силу которого доказательство не может быть признано допустимым.
Порядок рассмотрения вопроса о наличии нарушения при получении доказательства и необходимости его исключения из материалов дела должен быть различным в зависимости от того, получено ли доказательство публичным субъектом или частным лицом.
В первом случае постановку вопроса о признании доказательства полученным с нарушением закона следует рассматривать как обязанность суда exofficio, вытекающую из конституционных положений о неприкосновенности частной жизни. Критериями существенности нарушения в данном случае могут выступать наличие более значимого публичного интереса, защищаемого с помощью доказательства, полученного с нарушением неприкосновенности частной жизни отдельного лица; существенность допущенного вмешательства; отсутствие иных доказательств фактов, лежащих в основании правовой позиции субъекта, ссылающегося на доказательство в целях защиты данного интереса.
В случае, если вмешательство в частную жизнь иного лица допущено частным лицом в целях защиты своего интереса в гражданско-правовом споре, рассмотрение вопроса о признании доказательства полученным с нарушением права на неприкосновенность частной жизни должно основываться на частноправовой логике, поиске баланса интересов частных лиц – участников процесса.
Позиция Конституционного Суда, в соответствии с которой в понятие «частная жизнь» включается «область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и государства», при условии, что такая деятельность «носит непротивоправный характер», дает повод задуматься о возможности применения к решению данной проблемы логики, до некоторой степени сходной с той, на которой основан гражданско-правовой институт самозащиты гражданских прав (признание допустимыми действий, по своей сущности неправомерных, но совершаемых с правомерной целью защиты гражданского права).
Мы предлагаем рассматривать действия по получению доказательств с целью защиты процессуальной позиции в гражданско-правовом споре как действия в рамках допустимой процессуальной самопомощи – действия по получению доказательств, сопряженные с нарушением прав иного лица, однако, совершенные с целью обоснования процессуальной позиции при невозможности достичь данной цели иными средствами, – при условии соблюдения критериев допустимости самопомощи, каковыми являются:
1. Наличие правомерной цели обеспечения возможности доказывания фактов, лежащих в основе процессуальной позиции.
2. Критерий соразмерности защищаемого интереса и существенности допущенного вмешательства.
3. Исключительное значение доказательства для обоснования процессуальной позиции.
Постольку, поскольку в случае, когда нарушение неприкосновенности частной жизни при получении доказательства допущено частным лицом, мы рассматриваем вопрос о допустимости доказательства исходя из необходимости поиска баланса интересов частных лиц, вопрос о признании доказательства полученным с нарушением закона должен рассматриваться судом по заявлению заинтересованного лица. Лицо, ссылающееся на спорное доказательство, вправе выдвинуть против такого заявления возражение о совершении действий по получению доказательства в рамках допустимой процессуальной самопомощи, и при доказанности соответствия данных действий приведенным выше критериям доказательство, несмотря на наличие нарушения при его получении, может быть положено в основание судебного решения.
Настоящая работа не претендует на исчерпывающее раскрытие темы оснований и критериев признания доказательства полученным с нарушением закона. Поскольку предметом нашего исследования выступал частный случай нарушения закона при получении доказательства, многие вопросы остались за его периметром. Однако проблема признания доказательства полученным с нарушением права на неприкосновенность частной жизни является одной из наиболее актуальных и малоисследованных проблем учения о доказательствах в гражданском судопроизводстве.
Нельзя не признать, что решение рассмотренной проблемы в спорных случаях будет в конечном итоге всегда опираться на политико-правовые и этические аргументы, однако, это не исключает возможности формулирования, пусть достаточно общих, юридических критериев ее решения. Предложенная в настоящей работе система критериев, на которые суд мог бы ориентироваться при оценке доказательства, в отношении которого предполагается нарушение неприкосновенности частной жизни при его получении, как мы надеемся, является небольшим шагом к достижению данной цели.
Процесс оценки допустимости доказательства, в отношении которого существует предположение о его получении с нарушением права на неприкосновенность частной жизни, имеет две стадии: в первую очередь при оценке такого доказательства следует ответить на вопрос о наличии нарушения неприкосновенности частной жизни, во вторую – дать оценку существенности нарушения и ответить на вопрос о том, подлежит ли доказательство исключению из материалов дела или же может быть положено в основание судебного решения, несмотря на нарушение, допущенное при его получении.
Первым и очевидным критерием наличия нарушения является характер сведений, составляющих содержание доказательства. В случае, если содержанием доказательства является вербальная коммуникация, таким критерием выступает содержание коммуникации, а в случае, если доказательство не передает содержания вербальной коммуникации (как это имеет место в случае с фотографией, используемой в качестве доказательства), – характер действий, совершаемых лицом (лицами), запечатленными(-и) на фотографии без его (их) согласия.
При этом содержание доказательства является определяющим для ответа на вопрос о наличии нарушения права на неприкосновенность частной жизни при его получении только в одном случае – когда соответствующие сведения представляют собой информацию о личной жизни лица в собственном смысле, то есть об интимных сторонах его жизни, явно и бесспорно касающихся только данного лица и не подлежащих контролю со стороны общества и государства (например, информацию о его дружеских, семейных отношениях). В этом случае в силу самого содержания доказательства следует констатировать наличие вмешательства в частную жизнь иного лица при его получении.
В случае, если содержание доказательства касается сведений, которые не могут быть столь однозначно отнесены к сведениям о частной жизни лица по смыслу ст.ст. 23, 24 Конституции (сведения о деловой, профессиональной жизни лица, его имущественном положении), при ответе на вопрос о наличии нарушения должны приниматься во внимание иные критерии, помимо содержания доказательства. Сам по себе тот факт, что доказательство содержит сведения не об интимных сторонах жизни лица, а, например, о его имущественных отношениях, не является основанием для отрицательного ответа на вопрос о наличии нарушения, так как имущественные, деловые отношения лица не могут быть однозначно исключены из области частной жизни, охраняемой в силу положений ст.ст. 23, 24 Конституции.
Применительно к доказательствам, содержащим сведения о вербальной коммуникации, таким критерием может выступать сопутствовавшая ей обстановка, наличие у сообщающего сведения лица разумного ожидания приватности, основанного на обстановке, предшествующей коммуникации и сопровождающей ее.
Об отсутствии нарушения неприкосновенности частной жизни следует говорить при наличии явного согласия на возможный контроль и использование определенного круга коммуникаций. Данный вывод может быть сделан и при отсутствии явного согласия на осуществление контроля, но тогда, когда наличие такого согласия подразумевается. В частности, если коммуникация имела место при наличии спора о праве между сторонами и целью переговоров сторон, имеющих предметом данный спор, не являлось его мирное разрешение, предоставление сведений, свидетельствующих против интересов сообщающего их лица, может быть интерпретировано как подразумеваемое согласие на возможное использование данных сведений в том числе в рамках судебного процесса, направленного на разрешение спора.
Доводом в пользу отсутствия нарушения права на неприкосновенность частной жизни, если речь идет о доказательстве, представляющем собой фиксацию вербальной коммуникации на материальном носителе (переписка, аудио- или видеозапись разговора), может служить тот факт, что лицом, ссылающимся на доказательство, осуществлена фиксация собственной коммуникации об отношениях, связывающих его с собеседником когда соответствующие сведения составляют частную жизнь не только собеседника, но и лица, осуществляющего фиксацию информации.
При этом, однако, следует поставить вопрос о том, не является ли фиксация коммуникации на материальном носителе, осуществленная без согласия собеседника, провоцирование его на представление доказательств, свидетельствующих против его интересов, нарушением положения ст. 21 Конституции об охране чести и достоинства личности, в силу которого доказательство не может быть признано допустимым.
Порядок рассмотрения вопроса о наличии нарушения при получении доказательства и необходимости его исключения из материалов дела должен быть различным в зависимости от того, получено ли доказательство публичным субъектом или частным лицом.
В первом случае постановку вопроса о признании доказательства полученным с нарушением закона следует рассматривать как обязанность суда exofficio, вытекающую из конституционных положений о неприкосновенности частной жизни. Критериями существенности нарушения в данном случае могут выступать наличие более значимого публичного интереса, защищаемого с помощью доказательства, полученного с нарушением неприкосновенности частной жизни отдельного лица; существенность допущенного вмешательства; отсутствие иных доказательств фактов, лежащих в основании правовой позиции субъекта, ссылающегося на доказательство в целях защиты данного интереса.
В случае, если вмешательство в частную жизнь иного лица допущено частным лицом в целях защиты своего интереса в гражданско-правовом споре, рассмотрение вопроса о признании доказательства полученным с нарушением права на неприкосновенность частной жизни должно основываться на частноправовой логике, поиске баланса интересов частных лиц – участников процесса.
Позиция Конституционного Суда, в соответствии с которой в понятие «частная жизнь» включается «область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и государства», при условии, что такая деятельность «носит непротивоправный характер», дает повод задуматься о возможности применения к решению данной проблемы логики, до некоторой степени сходной с той, на которой основан гражданско-правовой институт самозащиты гражданских прав (признание допустимыми действий, по своей сущности неправомерных, но совершаемых с правомерной целью защиты гражданского права).
Мы предлагаем рассматривать действия по получению доказательств с целью защиты процессуальной позиции в гражданско-правовом споре как действия в рамках допустимой процессуальной самопомощи – действия по получению доказательств, сопряженные с нарушением прав иного лица, однако, совершенные с целью обоснования процессуальной позиции при невозможности достичь данной цели иными средствами, – при условии соблюдения критериев допустимости самопомощи, каковыми являются:
1. Наличие правомерной цели обеспечения возможности доказывания фактов, лежащих в основе процессуальной позиции.
2. Критерий соразмерности защищаемого интереса и существенности допущенного вмешательства.
3. Исключительное значение доказательства для обоснования процессуальной позиции.
Постольку, поскольку в случае, когда нарушение неприкосновенности частной жизни при получении доказательства допущено частным лицом, мы рассматриваем вопрос о допустимости доказательства исходя из необходимости поиска баланса интересов частных лиц, вопрос о признании доказательства полученным с нарушением закона должен рассматриваться судом по заявлению заинтересованного лица. Лицо, ссылающееся на спорное доказательство, вправе выдвинуть против такого заявления возражение о совершении действий по получению доказательства в рамках допустимой процессуальной самопомощи, и при доказанности соответствия данных действий приведенным выше критериям доказательство, несмотря на наличие нарушения при его получении, может быть положено в основание судебного решения.
Настоящая работа не претендует на исчерпывающее раскрытие темы оснований и критериев признания доказательства полученным с нарушением закона. Поскольку предметом нашего исследования выступал частный случай нарушения закона при получении доказательства, многие вопросы остались за его периметром. Однако проблема признания доказательства полученным с нарушением права на неприкосновенность частной жизни является одной из наиболее актуальных и малоисследованных проблем учения о доказательствах в гражданском судопроизводстве.
Нельзя не признать, что решение рассмотренной проблемы в спорных случаях будет в конечном итоге всегда опираться на политико-правовые и этические аргументы, однако, это не исключает возможности формулирования, пусть достаточно общих, юридических критериев ее решения. Предложенная в настоящей работе система критериев, на которые суд мог бы ориентироваться при оценке доказательства, в отношении которого предполагается нарушение неприкосновенности частной жизни при его получении, как мы надеемся, является небольшим шагом к достижению данной цели.
Подобные работы
- Некоторые вопросы допустимости доказательств
Дипломные работы, ВКР, юриспруденция. Язык работы: Русский. Цена: 4325 р. Год сдачи: 2016 - Некоторые вопросы допустимости доказательств
Магистерская диссертация, юриспруденция. Язык работы: Русский. Цена: 4865 р. Год сдачи: 2016 - Допустимость и относимость доказательств в уголовном процессе
Бакалаврская работа, юриспруденция. Язык работы: Русский. Цена: 4340 р. Год сдачи: 2021 - Договорное регулирование в сфере доказывания в гражданском судопроизводстве
Дипломные работы, ВКР, юриспруденция. Язык работы: Русский. Цена: 4290 р. Год сдачи: 2019 - Судебная экспертиза в гражданском процессе
Дипломные работы, ВКР, юриспруденция. Язык работы: Русский. Цена: 6300 р. Год сдачи: 2018 - Судебно-психологическая экспертиза в уголовном процессе: основания для назначения, виды и компетенция
Бакалаврская работа, юриспруденция. Язык работы: Русский. Цена: 4380 р. Год сдачи: 2015 - Проблемы предоставления доказательств в судах общей юрисдикции и арбитражных судах (Гражданский и арбитражный процессы, Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет)
Дипломные работы, ВКР, гражданский процесс. Язык работы: Русский. Цена: 1000 р. Год сдачи: 2021 - Справедливость в уголовном судопроизводстве
Магистерская диссертация, юриспруденция. Язык работы: Русский. Цена: 4850 р. Год сдачи: 2021 - Актуальные проблемы уголовного права, связанные с квалификацией преступлений, связанных с фальсификацией доказательств и служебным подлогом
Магистерская диссертация, юриспруденция. Язык работы: Русский. Цена: 4985 р. Год сдачи: 2019
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
Каталог работ (130850)
- Бакалаврская работа (31535)
- Диссертация (960)
- Магистерская диссертация (18402)
- Дипломные работы, ВКР (53312)
- Главы к дипломным работам (2108)
- Курсовые работы (9669)
- Контрольные работы (6188)
- Отчеты по практике (1308)
- Рефераты (1450)
- Задачи, тесты, ПТК (616)
- Ответы на вопросы (154)
- Статьи, Эссе, Сочинения (911)
- Бизнес-планы (49)
- Презентации (101)
- РГР (84)
- Авторефераты (РГБ) (1691)
- Диссертации (РГБ) (1879)
- Прочее (433)
Новости
06.01.2018
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь в выполнении учебных и научных работ на заказ ОФОРМИТЬ ЗАКАЗ
дальше»» Все новости
Статьи
- Где лучше заказывать диссертации и дипломные?
- Выполнение научных статей
- Подготовка диссертаций
- Подводные камни при написании магистерской работы
- Помощь в выполнении дипломных работ
»» Все статьи
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
