Введение 3
Глава 1. Дексипп
1.1 Жизнь и литературная деятельность 9
1.2 Дексипп о скифах 11
Глава 2. Евнапий
2.1 Жизнь и литературная деятельность 16
2.2 Евнапий о скифах 21
Глава 3. Приск Панийский
3.1 Жизнь и литературная деятельность 32
3.2 Приск о скифах 35
Глава 4. Зосим
4.1 Жизнь и литературная деятельность 47
4.2 Зосим о скифах 50
Заключение 60
Список сокращений 62
Список литературы 63
В последние годы в антиковедении существенное внимание исследователей обращено на изучение позднеантичного периода (III - V вв.) как обособленного этапа в развитии античной цивилизации и её трансформации в «средневековое» византийское государство. Одним из основополагающих вопросов, связанных с изучением данного периода, является вопрос о представлениях позднеантичного общества о соседних народах, и здесь можно выделить две его составляющие:
• как происходило дальнейшее развитие особенностей описания различных народов ойкумены в античной традиции, и какое место в ней занимали сочинения авторов III - V вв.;
• каким образом отражались в этой традиции «современные» события, связанных с масштабными этнополитическими процессами в ходе т.н. «Великого переселения народов».
Очевидно, что обе части содержат в себе множество специальных проблем, и должны решаться на стыке историко-филологических дисциплин.
Одной из таких проблем является содержание термина «скифы» в произведениях позднеантичных авторов, и образ «скифа» в контексте истории Поздней Римской империи. Действительно, этот этноним появился в греческой литературе достаточно рано, на самом раннем её этапе, являлся на протяжении существования этнографической традиции одним из её центральных сюжетов, и привлекал к себе внимание многих историков, поэтов, географов древней Греции, а затем и Рима. Однако, в действительности, уже к концу IV в. до н. э. на территории северного Причерноморья на смену историческим скифам приходят другие кочевые племена, в том числе и неиранского происхождения, и они исчезают из поля зрения современных историков и археологов. Но античным (а позднее и византийским) авторам практически все обитатели причерноморских степей и придунайских областей с этого времени известны под собирательным этнонимом «скифы», и с ходом времени чётко определить наполнение и характерные черты этих «скифов» становится сложнее, тем более в условиях новых «волн» заселения северного Причерноморья.
В данной работе объектом исследования являются сочинения преимущественно грекоязычных позднеантичных авторов - историков 2-й половины IV - V вв. (за исключением афинского историка III в. Дексиппа) - Евнапия Сардийского, Приска Панийского и Зосима, а конкретнее - их сведения, касающиеся описания различных «варварских» народов, по преимуществу «скифов». Целью нашей работы является изучение образа «скифа» в исторической литературе конца IV - V вв., в контексте истории позднеримского государства и его взаимоотношений с соседними племенами и народами - участниками «Великого переселения народов». Такой выбор источников обусловлен:
• во-первых, языческим, т.е. «светским» характером их сочинений, созданных ими в продолжение существовавшей и использовавшейся ими классической традиции (в первую очередь, конечно, Геродот, Фукидид и Ксенофонт): поэтому церковные историки IV - V в. (Филосторгий, Сократ Схоластик, Эрмий Созомен), хотя и частично опиравшиеся на предшественников-язычников (например, Филосторгий, увидевший в гуннах нервов Геродота), уделяя основное внимание истории Церкви, так или иначе встраивают образ скифов в контекст библейско-христианской истории, и принадлежат к иной, христианской исторической традиции;
• во-вторых, историческим характером их сочинений, в отличие от современников-ораторов - Фемистия, Либания, Синезия, и др., чьи произведения, насквозь пронизанные риторическими упражнениями и многочисленными отсылками к сочинениям древних, в большинстве не стремятся к отражению реальной картины (что нисколько не умаляет их ценности для изучения самых разных сторон жизни империи, однако требуют более глубокого и детального анализа).
Рукописная традиция авторов представляет из себя сложную проблему. Тексты большинства из них (Дексипп, Евнапий и Приск) дошли до нас отрывочно, большей частью в составе «Эксцерптов» Константина Багрянородного. «Эксцерпты» представляли из себя извлечения из огромного количества античных и византийских авторов, отобранные комиссией под руководством византийского императора, и разбитые на 53 отдельных тематических сборника, из которых до нас дошли четыре: «О посольствах», «О добродетели и пороке», «О мнениях» и «О заговорах против императоров»1. Комиссия переписчиков в плане тематики, как установлено, весьма избирательно подходила к отбору необходимых отрывков2. Исходя из практико-политических, идеологических целей, поставленных императором, эксцерпторами из громадного числа трудов античных авторов (в том числе и Дексиппа, Евнапия, Зосима и др.) избирались и по необходимости корректировались отрывки, иллюстрировавшие в необходимом свете идеи и методы решения различных внутри- и внешнеполитических задач; отрывки, касающиеся восхваления императора, его личности и моральных качеств; исторические примеры отношений с соседними варварскими племенами, и так далее3. Методы работы эксцерпторов изучены достаточно подробно4, и от их понимания во многом порой зависит и понимание отрывков из различных авторов.
Помимо «Эксцерптов», различные отрывки и парафразы из авторов известны нам из «Миробиблиона» Фотия и византийской энциклопедии «Суды». Текст Зосима дошёл до нас почти целиком в составе одной рукописи, Vaticanus Graecus 156, частично также в «Эксцерптах». Ещё одним источником цитат из авторов являются труды более поздних историков.
Оригиналы произведений издавались неоднократно. Нами были использованы издания Р. Блокли5, Л. Диндорфа6, Л. Мендельсона7
В данной работе (для Дексиппа, Евнапия и Приска) по умолчанию были использованы переводы позднегреческих историков Г. С. Дестунисом8 (в котором были исправлены устаревшие термины, и устранены ошибки с точки зрения нормы современного литературного языка). Помимо этого, использовался перевод фрагментов Приска в первом томе «Свода древнейших письменных известий о славянах» Л. А. Гиндина и А. И. Иванчика9. Для Зосима был использован перевод Н. Н. Болгова10. Некоторые фрагменты, по необходимости, были переведены мной, они отмечены в тексте.
Изучению как литературного образа скифов классической древности и его содержания, так и историко-археологическому исследованию скрывавшихся под ним в действительности племён и народов в исторической науке посвящено множество работ. Из крупных исследований последних лет стоит упомянуть работу А. И. Иванчика, посвящённую взаимоотношениям евразийских номадов с раннегреческим миром в VIII-VII вв. Несмотря на разбор столь ранних свидетельств, в исследовании подробно рассматривается вообще античная традиция о скифах, и вопрос её источников, в том числе и для позднеримских авторов. К примеру, Аммиан базировался в своих построениях на традиции, в основе которой лежало сообщение историка Эфора о непобедимых скифах-кочевниках11.
Другим важным исследованием является диссертация С. А. Тахтаджяна, посвящённая вопросу идеализации скифов у Эфора, и её источникам. В ней подробнейшим образом анализируется как сообщение Эфора о скифах, так и предшествующая и современная ему традиция (прежде всего Геродот и Платон), которая могла оказать влияние на тот эфоровский идеализирующий образ скифов- кочевников, распространившийся впоследствии и в более поздней литературе12.
Некий итог подводится в работе В. Н. Козулина13, который рассмотрел скифскую проблему на материале античной традиции. Однако он доводит своё исследование лишь до II-III вв. н.э.
Стоит отметить, что работ, посвящённых изучению образа скифов (или других варваров) в позднеантичной литературе, относительно немного. Большинство исследователей, занимаясь теми или иными аспектами варварской проблемы в эпоху III - VI вв., уделяли внимание этому вопросу лишь постольку, поскольку это требовалось от них в рамках их собственных исследований. Основополагающей работой в данной области по сей день остаётся исследование венгерского специалиста Д. Моравчика, посвящённое анализу сведений византийских авторов о тюркских племенах. Но в нём анализируются также и сведения обо всех кочевых племенах, упомянутых в византийских источниках14.
Серьёзную веху в историографии вопроса составили труда Э. А. Томпсона, в фокусе внимания которого на протяжении его научной карьеры находились проблемы отношений с варварами в IV - VI вв., личность и сведения Аммиана Марцеллина о варварах, и более узкие вопросы критики текста и анализа сведений позднеантичных историков15. Также необходимо отметить его исследование по истории гуннов и Аттилы, в котором достаточно подробно освещена не только политическая история гуннов в IV - V вв., но и разобраны их социальная структура, а также проанализированы сведения авторов о различных племенах, находившихся под гуннской властью16.
Большинство работ, касающихся нашей проблемы - это специальные исследования, посвящённые, как правило, истории текста позднеантичных авторов, и анализу приведённых у него сведений17.
В советской историографии варварской проблематикой и проблемой их изображения у историков III - VI вв. наиболее последовательно занимались А. М. Ременников, З. В. Удальцова, позднее - В. П. Буданова, А. С. Козлов, И. Е. Ермолова, Е. Н. Нечаева, и др.
Подводя итоги, необходимо сказать, что проблема скифов в позднеантичной литературе далеко не так проста, как кажется на первый взгляд. Происходившие в Центральной и Восточной Европе этнополитические изменения, с невероятной быстротой меняли политический баланс в отношениях Империи с Барбарикумом. В этих условиях современники, пытаясь осмыслить то, что происходит или недавно произошло, ориентировались в оценке ситуации через призму своей письменной традиции, и мыслили эти изменения теми же категориями, какими Геродот в V в. до н.э. описывал Скифию и её население. Естественно, что в таких условиях неизбежные противоречия лишь затемняли и усложняли понимание новых и новых изменений в северопричерноморском и придунайском регионах, т. н. «Скифии». Поэтому с ходом времени содержание традиционных терминов, встраиваемых в новый контекст, лишь усложнялось, а то и вовсе путалось. Один из таких терминов - это «скифы» в литературе позднегреческих историков. У Дексиппа термин «скиф» близок по значению к геродотовскому его употреблению - это и все племена описываемого региона, и каждое из них в частности. Следовавший ему Евнапий уже под скифами понимает, видимо, только готов, и пришедшие с Востока кочевые племена гуннов явно с ними не связывает, описывая их противостояние друг с другом. Сквозь тексты обоих проглядывает явная ненависть к этим народам, принёсшим Римской империи сплошные бедствия. Однако даже в чём-то пристрастный Евнапий находит в некоторых «скифах» пример для подражания римской бюрократии, толкающей своё отечество в пропасть.
Случай с Приском в некоторой степени особый, так как здесь мы имеем редкий случай свидетельств очевидца и участника описываемых событий. Тем не менее, несмотря на самые разные и интересные сведения о многочисленных народностях и этнических группах, обитавших за Дунаем под властью гуннского царя, он всех их видит частями некоего «скифского единства» из геродотовской реальности, давно уже исчезнувшей. Определение «скифов» у него так же неоднозначно, и помимо прочего, возможно, завязано ещё и на идее «Скифии», подвластной одному вождю1. Несмотря на его строгую объективность при повествовании, порой его презрение к культурным запросам обитателей Задунавья видно невооружённым взглядом.
Зосим здесь, как кажется, явно проигрывает оригинальности предшественников из-за компилятивности его сочинения, основанного на данных и Дексиппа, и Евнапия. Тем не менее, его сочинение служит примером кропотливой работы с источниками, и примирением порой противоречивых их свидетельств. Во многом благодаря этому его понимание этого термина сложнее. Это «скифы» и в собирательном (и как общность разных народов - обитателей Причерноморья, и как обособленные объединения, не основанные на этническом единстве), и в более узком, этническом. В изображении Зосима их возрастающая роль в Римской империи в противоположность тому, кто они такие и сколько бедствий они ей причинили, ясно сообщает нам отношение к ним автора.
Таким образом, «скифы» у позднеантичных авторов - это не только следование традиции, и не только фиксация происходящего в Причерноморье и на Дунае - это гораздо более сложная картина, полная античных аллюзий и смешений старого и нового, порой даже в противоположном.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
