Проблемы комментирования романа А.Ф. Писемского «Взбаламученное море»: от реалий к тексту
|
Введение 3
Глава 1. Критика о романе «Взбаламученное море» и поле литературы 12
Глава 2. Проблема фикциональности: исторический аспект 26
Глава 3. Стратегия изображения Московского университета во «Взбаламученном море» 35
Глава 4. Стратегия изображения героя-разночинца во «Взбаламученном море» 46
Заключение 60
Приложения: 63
Список литературы 70
Глава 1. Критика о романе «Взбаламученное море» и поле литературы 12
Глава 2. Проблема фикциональности: исторический аспект 26
Глава 3. Стратегия изображения Московского университета во «Взбаламученном море» 35
Глава 4. Стратегия изображения героя-разночинца во «Взбаламученном море» 46
Заключение 60
Приложения: 63
Список литературы 70
Роман А.Ф. Писемского «Взбаламученное море» впервые был опубликован в «Русском вестнике» в 1863 году; тогда же появилось отдельное издание. «Роман этот есть дело всей моей жизни: худо ли, хорошо ли он выйдет, но мне уж лучше и сильнее не написать. <…> Про роман говорят, кто слышал, что очень хорош можешь сей слух поверить от Эдельсона» — признается Писемский Б.Н. Алмазову 15 ноября 1862 года. Однако, несмотря на это, почти все критики отозвались о нем отрицательно: одни обвинили писателя в тенденциозности , другие увидели в романе «беспристрастное воспроизведение и уяснение действительности» , не объединенное общей идеей.
Мнение о Писемском как об убежденном реакционере в 60-е годы XIX века, сформированное еще в критике о «Взбаламученном море», устоялось и в научной литературе и до последнего времени не ставилось под сомнение . Такое прочтение романа, заложенное в критике, привело к тому, что «Взбаламученное море» было признано одним из первых образцов антинигилистического романа – и в определение этого жанра, впервые данное А.Г. Цейтлином ,вошли все те черты, что увидели в романе критики —неприятие идей шестидесятников, односторонность, отсутствие единой интриги, главного героя и «хаотичность» и доскональность описанных картин.
В последующих работах, посвященных как роману «Взбаламученное море», так и творчеству Писемского в целом, исследователи упоминают выделенные критиками особенности, однако специально не анализируют их . Мнение о том, что роман является и тенденциозным, и безыдейно воспроизводящим действительность одновременно кажется парадоксальным, поскольку подразумевает сочетание объективности описания действительности и субъективности проводимой в романе идеи. Соотношение этих особенностей в романе можно рассмотреть, обратив внимание на то, как Писемский описывает прошлое в произведении.
Критики отмечали не только идеологическую направленность романа Писемского, но и его нестандартную композицию . Действительно в построении романа Писемский отходит от канонов русского реалистического романа тургеневского и гончаровского изводов: он отказывается от единой интриги и наполняет роман множеством не связанных между собой сцен; нет во «Взбаламученном море» и центрального героя (сложно сказать, что действие в романе строится вокруг Бакланова). И немногих перечисленных характеристик романа достаточно, чтобы отчасти объяснить рецепцию произведения критиками: его «фельетонность» , «безобразность» позволяли увидеть в нем прямое выражение реакционных установок писателя, обвинить его в «пасквильном» изображении конкретных лиц и исторических реалий. Из-за того, что роман воспринимался критиками как воспроизводящий действительность, Писемского не раз упрекали в клеветническом описании реальных людей и событий, поскольку, с одной стороны, в тексте предоставлялись достоверные сведения о событиях и людях, но с другой – они были не вполне точными, что и вызывало упреки в клевете. Однако именно трансформация исторических реалий позволяет выяснить, как в нем соотносятся и тенденциозность, и фактическая точность. Таким образом, «Взбаламученное море» по сей день остается специфическим явлением литературного процесса из-за особого построения этого романа: в нем не просто выражается тенденциозность, а воплощается особая авторская установка. Это привело к созданию особого произведения, сыгравшего важную и до сих пор не осмысленную роль в истории русской литературы.
В современном литературоведении предпринимались попытки определить творческий метод Писемского: Е.Н. Круглова сосредотачивалась на рамках жанра и предлагала определять «Взбаламученное море» как натуралистический роман-эпопею ; Н.О. Гринченко выдвигает теорию о том, что в основе построения романа лежат принципы биографии и антитезы ; Л.Н. Синякова сосредотачивается на персонажах «Взбаламученного моря» . Однако нам кажется более продуктивным проводить анализ романа с учетом тех эстетических категорий, которые были значимы в 60-е гг. XIX века.
Поэтому интересным представляется рассмотрение того, как исторические личности, события, даже актуальные темы, составляющие контекст эпохи, преобразуются на страницах художественного произведения. Обращение к данной проблематике можно встретить в диссертации В. Тростенссон, однако в ней акцентируется внимание на факте отражения некоторых реальных сцен в романе и поднимается вопрос о том, как это повлияло на жанр антинигилистического романа .
Несмотря на то что исследователей «Взбаламученного моря» интересуют идеология и общие особенности художественного построения произведения,остается актуальной проблема, как в романе воспроизводятся отдельные реалии. Это позволяет вернуться к вопросу об эстетических воззрениях писателя на новом уровне, однако на этот раз не выводить их из его идеологии, а показать при разборе романа, какие модели используются в нем для репрезентации действительности (университета, исторических личностей и др.).
Особенности композиции романа и культурно-исторического контекста 60-х гг. XIX века обуславливают теоретическую значимость диссертации: рассмотрение классической для теории литературы проблемы фикциональности на материале «Взбаламученного моря» позволяет осветить несколько вопросов: во-первых, понять, как во «Взбаламученном море» сочетается классическое романное повествование с возможностью опознать в тексте конкретные личности и события; а во-вторых, изучить, как в 60-е годы XIX века мог быть воспринят романный текст как не отвечающий стандартному пониманию художественности, не фикциональный, но «безобразный» и тенденциозный.
Таким образом, цель данной работы – в процессе комментирования «Взбаламученного моря», обратившись к категории фикциональности, проследить, как реалии, к которым отсылает Писемский, изменяются в тексте его романа; исходя из этого можно обнаружить, что в романе представлена специфическая стратегия изображения действительности, свойственная Писемскому, которая также заслуживает внимания. Для достижения поставленной цели можно обратиться к следующим задачам, каждая из которых определит содержание отдельной главы диссертации:
• В первой главе мы рассмотрим, как «Взбаламученное море» было воспринято критиками в зависимости от их представления об иерархии поля литературы. При условном разделении критиков на сторонников гетерономии поля и его автономии в соответствии с теми приемами и категориями, которые они используют в своих статьях, мы попробуем объяснить единогласно негативную реакцию на «Взбаламученное море» среди критиков. Более того, благодаря подобному подходу мы сможем как определить место в поле литературы «Взбаламученного моря» и его автора, так и выделить те особенности произведения, которые помогут при рассмотрении проблемы фикциональности в тексте.
• Во второй главе мы обнаружим, что общим логическим основанием, по которому произведение анализировалось представителями обоих направлений, является оппозиция искусство—действительность. Это приведет к необходимости использовать категорию фикциональности для анализа «Взбаламученного моря». В этой главе мы кратко рассмотрим различные подходы к термину фикциональность и охарактеризуем понятие, выработанное Р. Уэлшом. Он считал, что фикциональность – это не свойство текста, а определенный риторический режим, который используется в акте коммуникации. В условиях этого режима в тексте говорится о вымышленном положении вещей, которое должно каким-либо образом влиять на наше понимание и оценку реальной действительности. Из-за максимальной контекстуальной обусловленности категории фикциональности, во-первых, она оказывается категорией интерпретативной, т.е. не всегда «фикциональное» намерение автора может быть «считано» реципиентом; а во-вторых, изучение маркеров фикциональности в тексте представляется возможным только в условиях единого контекста коммуникации. Поэтому в данной главе мы определим, какие маркеры фикциональности были релевантны в 60-е годы XIX века и как они влияли на восприятие текста Писемского как нефикционального.
Последующие главы будут посвящены непосредственному разбору отдельных эпизодов романа, в которых изображены реальные исторические события или личности:
• В третьей главе мы сосредоточимся на образе Платона Степановича Нахимова и описанном Писемским эпизоде с инцидентом в театре: мы рассмотрим, на основе каких источников конструировался его образ, а также проследим сходство с иными текстами, в которых репрезентируется идеологическая установка, которую отметили критики в романе;
• В центре внимания в четвертой главе будет образ Проскриптского - персонажа, который появляется в разных частях романа. Опираясь на мнение ученых о том, что прототипом персонажа стал Н.Г. Чернышевский, мы рассмотрим, какую роль сыграл персонаж в истории мифологизации Чернышевского и чем был похож и чем отличался образ от своего прототипа. Также мы обратим внимание на то, какую стратегию избирает Писемский для описания нового социального явления – разночинства.
Таким образом, обратившись к проблеме фикциональности и воспользовавшись разбором, предоставленным в третьей и четвертой главах, мы рассмотрим, какую стратегию изображения действительности во «Взбаламученном море» избрал Писемский и как его обращение к нефикциональному дискурсу повлияло на эстетические свойства «Взбаламученного моря».
Основным объектом исследования станет текст «Взбаламученного моря». Для оценки фикциональности повествования и для определения авторской стратегии изображения действительности мы обратимся к мемуарным источникам, в которых описаны те же реалии, что и в романе Писемского, а также к письмам и дневникам.Мы будем анализировать критические статьи о «Взбаламученном море», поскольку рецепция его современниками обнаружит значимые эстетические категории и композиционные особенности романа. Для сопоставления с текстом «Взбаламученного моря» будут привлечены и другие публицистические и художественные тексты: «Школа гостеприимства» А.В. Дружинина, статьи А.И. Герцена, напечатанные в «Колоколе», а также статьяЕ.Ф. Зарина «Небывалые люди» («Библиотека для чтения»).
В работе используется комплексный метод исследования. Так, работа будет опираться, с одной стороны, на классический историко-литературный метод, в случае необходимости привлекая сравнительно-исторический, сопоставительный, формальный анализ. С другой стороны, специфика материала требует обращения к более современным и специальным подходам. Сложная эстетическая и жанровая природа «Взбаламученного моря» требует его рассмотрения в контексте общественной и идеологической борьбы своей эпохи и в контексте журнальной полемики. Для этого мы обратимся к теории поля литературы П. Бурдье. Она позволит анализировать не только художественную сторону произведения, но и то, как изменялось положение романа и его автора в поле литературы в зависимости от других агентов в нем и того капитала, которым обладал Писемский и его произведение.
Употребление термина «фикциональность» также нуждается в теоретическом прояснении. Если рассматривать ее не как универсалию, а как изменяемое свойство произведения, зависящее от контекста, то необходимо подобрать оптимальное определение фикциональности для описания структуры реалистического романа XIX века и романа Писемского. Те концепции и термины, к которым мы обратимся, будут более детально рассмотрены во второй главе работы.
Актуальность обращения к этому роману объясняется сразу несколькими факторами: во-первых, работа может быть использована для создания научного комментария к роману, который не переиздавался с 1910 года и ни разу не был прокомментирован; во-вторых, композиционные особенности обратили на себя внимание критики, и их эстетическая природа не раз рассматривалась исследователями, однако проблема нефикционального описания прошлого в романе еще не становилась предметом специального исследования.
Научная новизна исследования объясняется сразу несколькими факторами. Во-первых, даже несмотря на увеличивающееся количество работ о романе, теоретические проблемы изучения текстов остаются малоисследованными, несмотря на известность Писемского в XIX веке. Во-вторых, применение указанной теоретической базы к роману «Взбаламученное море» может не только раскрыть нам новые грани творчества Писемского, но дополнить знание об эстетической системе 60-х годов XIX века.
С нашей точки зрения, изучение реалий, к которым отсылает текст, и их преображения может позволить по-новому взглянуть на творчество Писемского и вопросы эстетических отношений искусства к действительности в 60-е гг. XIX века.
Мнение о Писемском как об убежденном реакционере в 60-е годы XIX века, сформированное еще в критике о «Взбаламученном море», устоялось и в научной литературе и до последнего времени не ставилось под сомнение . Такое прочтение романа, заложенное в критике, привело к тому, что «Взбаламученное море» было признано одним из первых образцов антинигилистического романа – и в определение этого жанра, впервые данное А.Г. Цейтлином ,вошли все те черты, что увидели в романе критики —неприятие идей шестидесятников, односторонность, отсутствие единой интриги, главного героя и «хаотичность» и доскональность описанных картин.
В последующих работах, посвященных как роману «Взбаламученное море», так и творчеству Писемского в целом, исследователи упоминают выделенные критиками особенности, однако специально не анализируют их . Мнение о том, что роман является и тенденциозным, и безыдейно воспроизводящим действительность одновременно кажется парадоксальным, поскольку подразумевает сочетание объективности описания действительности и субъективности проводимой в романе идеи. Соотношение этих особенностей в романе можно рассмотреть, обратив внимание на то, как Писемский описывает прошлое в произведении.
Критики отмечали не только идеологическую направленность романа Писемского, но и его нестандартную композицию . Действительно в построении романа Писемский отходит от канонов русского реалистического романа тургеневского и гончаровского изводов: он отказывается от единой интриги и наполняет роман множеством не связанных между собой сцен; нет во «Взбаламученном море» и центрального героя (сложно сказать, что действие в романе строится вокруг Бакланова). И немногих перечисленных характеристик романа достаточно, чтобы отчасти объяснить рецепцию произведения критиками: его «фельетонность» , «безобразность» позволяли увидеть в нем прямое выражение реакционных установок писателя, обвинить его в «пасквильном» изображении конкретных лиц и исторических реалий. Из-за того, что роман воспринимался критиками как воспроизводящий действительность, Писемского не раз упрекали в клеветническом описании реальных людей и событий, поскольку, с одной стороны, в тексте предоставлялись достоверные сведения о событиях и людях, но с другой – они были не вполне точными, что и вызывало упреки в клевете. Однако именно трансформация исторических реалий позволяет выяснить, как в нем соотносятся и тенденциозность, и фактическая точность. Таким образом, «Взбаламученное море» по сей день остается специфическим явлением литературного процесса из-за особого построения этого романа: в нем не просто выражается тенденциозность, а воплощается особая авторская установка. Это привело к созданию особого произведения, сыгравшего важную и до сих пор не осмысленную роль в истории русской литературы.
В современном литературоведении предпринимались попытки определить творческий метод Писемского: Е.Н. Круглова сосредотачивалась на рамках жанра и предлагала определять «Взбаламученное море» как натуралистический роман-эпопею ; Н.О. Гринченко выдвигает теорию о том, что в основе построения романа лежат принципы биографии и антитезы ; Л.Н. Синякова сосредотачивается на персонажах «Взбаламученного моря» . Однако нам кажется более продуктивным проводить анализ романа с учетом тех эстетических категорий, которые были значимы в 60-е гг. XIX века.
Поэтому интересным представляется рассмотрение того, как исторические личности, события, даже актуальные темы, составляющие контекст эпохи, преобразуются на страницах художественного произведения. Обращение к данной проблематике можно встретить в диссертации В. Тростенссон, однако в ней акцентируется внимание на факте отражения некоторых реальных сцен в романе и поднимается вопрос о том, как это повлияло на жанр антинигилистического романа .
Несмотря на то что исследователей «Взбаламученного моря» интересуют идеология и общие особенности художественного построения произведения,остается актуальной проблема, как в романе воспроизводятся отдельные реалии. Это позволяет вернуться к вопросу об эстетических воззрениях писателя на новом уровне, однако на этот раз не выводить их из его идеологии, а показать при разборе романа, какие модели используются в нем для репрезентации действительности (университета, исторических личностей и др.).
Особенности композиции романа и культурно-исторического контекста 60-х гг. XIX века обуславливают теоретическую значимость диссертации: рассмотрение классической для теории литературы проблемы фикциональности на материале «Взбаламученного моря» позволяет осветить несколько вопросов: во-первых, понять, как во «Взбаламученном море» сочетается классическое романное повествование с возможностью опознать в тексте конкретные личности и события; а во-вторых, изучить, как в 60-е годы XIX века мог быть воспринят романный текст как не отвечающий стандартному пониманию художественности, не фикциональный, но «безобразный» и тенденциозный.
Таким образом, цель данной работы – в процессе комментирования «Взбаламученного моря», обратившись к категории фикциональности, проследить, как реалии, к которым отсылает Писемский, изменяются в тексте его романа; исходя из этого можно обнаружить, что в романе представлена специфическая стратегия изображения действительности, свойственная Писемскому, которая также заслуживает внимания. Для достижения поставленной цели можно обратиться к следующим задачам, каждая из которых определит содержание отдельной главы диссертации:
• В первой главе мы рассмотрим, как «Взбаламученное море» было воспринято критиками в зависимости от их представления об иерархии поля литературы. При условном разделении критиков на сторонников гетерономии поля и его автономии в соответствии с теми приемами и категориями, которые они используют в своих статьях, мы попробуем объяснить единогласно негативную реакцию на «Взбаламученное море» среди критиков. Более того, благодаря подобному подходу мы сможем как определить место в поле литературы «Взбаламученного моря» и его автора, так и выделить те особенности произведения, которые помогут при рассмотрении проблемы фикциональности в тексте.
• Во второй главе мы обнаружим, что общим логическим основанием, по которому произведение анализировалось представителями обоих направлений, является оппозиция искусство—действительность. Это приведет к необходимости использовать категорию фикциональности для анализа «Взбаламученного моря». В этой главе мы кратко рассмотрим различные подходы к термину фикциональность и охарактеризуем понятие, выработанное Р. Уэлшом. Он считал, что фикциональность – это не свойство текста, а определенный риторический режим, который используется в акте коммуникации. В условиях этого режима в тексте говорится о вымышленном положении вещей, которое должно каким-либо образом влиять на наше понимание и оценку реальной действительности. Из-за максимальной контекстуальной обусловленности категории фикциональности, во-первых, она оказывается категорией интерпретативной, т.е. не всегда «фикциональное» намерение автора может быть «считано» реципиентом; а во-вторых, изучение маркеров фикциональности в тексте представляется возможным только в условиях единого контекста коммуникации. Поэтому в данной главе мы определим, какие маркеры фикциональности были релевантны в 60-е годы XIX века и как они влияли на восприятие текста Писемского как нефикционального.
Последующие главы будут посвящены непосредственному разбору отдельных эпизодов романа, в которых изображены реальные исторические события или личности:
• В третьей главе мы сосредоточимся на образе Платона Степановича Нахимова и описанном Писемским эпизоде с инцидентом в театре: мы рассмотрим, на основе каких источников конструировался его образ, а также проследим сходство с иными текстами, в которых репрезентируется идеологическая установка, которую отметили критики в романе;
• В центре внимания в четвертой главе будет образ Проскриптского - персонажа, который появляется в разных частях романа. Опираясь на мнение ученых о том, что прототипом персонажа стал Н.Г. Чернышевский, мы рассмотрим, какую роль сыграл персонаж в истории мифологизации Чернышевского и чем был похож и чем отличался образ от своего прототипа. Также мы обратим внимание на то, какую стратегию избирает Писемский для описания нового социального явления – разночинства.
Таким образом, обратившись к проблеме фикциональности и воспользовавшись разбором, предоставленным в третьей и четвертой главах, мы рассмотрим, какую стратегию изображения действительности во «Взбаламученном море» избрал Писемский и как его обращение к нефикциональному дискурсу повлияло на эстетические свойства «Взбаламученного моря».
Основным объектом исследования станет текст «Взбаламученного моря». Для оценки фикциональности повествования и для определения авторской стратегии изображения действительности мы обратимся к мемуарным источникам, в которых описаны те же реалии, что и в романе Писемского, а также к письмам и дневникам.Мы будем анализировать критические статьи о «Взбаламученном море», поскольку рецепция его современниками обнаружит значимые эстетические категории и композиционные особенности романа. Для сопоставления с текстом «Взбаламученного моря» будут привлечены и другие публицистические и художественные тексты: «Школа гостеприимства» А.В. Дружинина, статьи А.И. Герцена, напечатанные в «Колоколе», а также статьяЕ.Ф. Зарина «Небывалые люди» («Библиотека для чтения»).
В работе используется комплексный метод исследования. Так, работа будет опираться, с одной стороны, на классический историко-литературный метод, в случае необходимости привлекая сравнительно-исторический, сопоставительный, формальный анализ. С другой стороны, специфика материала требует обращения к более современным и специальным подходам. Сложная эстетическая и жанровая природа «Взбаламученного моря» требует его рассмотрения в контексте общественной и идеологической борьбы своей эпохи и в контексте журнальной полемики. Для этого мы обратимся к теории поля литературы П. Бурдье. Она позволит анализировать не только художественную сторону произведения, но и то, как изменялось положение романа и его автора в поле литературы в зависимости от других агентов в нем и того капитала, которым обладал Писемский и его произведение.
Употребление термина «фикциональность» также нуждается в теоретическом прояснении. Если рассматривать ее не как универсалию, а как изменяемое свойство произведения, зависящее от контекста, то необходимо подобрать оптимальное определение фикциональности для описания структуры реалистического романа XIX века и романа Писемского. Те концепции и термины, к которым мы обратимся, будут более детально рассмотрены во второй главе работы.
Актуальность обращения к этому роману объясняется сразу несколькими факторами: во-первых, работа может быть использована для создания научного комментария к роману, который не переиздавался с 1910 года и ни разу не был прокомментирован; во-вторых, композиционные особенности обратили на себя внимание критики, и их эстетическая природа не раз рассматривалась исследователями, однако проблема нефикционального описания прошлого в романе еще не становилась предметом специального исследования.
Научная новизна исследования объясняется сразу несколькими факторами. Во-первых, даже несмотря на увеличивающееся количество работ о романе, теоретические проблемы изучения текстов остаются малоисследованными, несмотря на известность Писемского в XIX веке. Во-вторых, применение указанной теоретической базы к роману «Взбаламученное море» может не только раскрыть нам новые грани творчества Писемского, но дополнить знание об эстетической системе 60-х годов XIX века.
С нашей точки зрения, изучение реалий, к которым отсылает текст, и их преображения может позволить по-новому взглянуть на творчество Писемского и вопросы эстетических отношений искусства к действительности в 60-е гг. XIX века.
В начале работы мы кратко рассмотрели отзывы на роман Писемского. Условно разделив критиков на сторонников автономии и гетерономии литературного поля, мы обнаружили, что и те, и другие смещают Писемского и его роман с центральных позиций поля литературы. Сторонники автономии из-за несоответствия романа критериям эстетическим и обнаруженной тенденциозности переносят его ближе к полю журналистики, а писателя нарекают публицистом. Сторонники же гетерономии из-за критериев уже скорее антиэстетических пытаются в рамках статьи о романе представить свое распределение сил на поле, уделяя «Взбаламученному морю» минимум внимания и тем самым обесценивая его.
После анализа восприятия «Взбаламученного моря» критиками можно обнаружить, что между ними и Писемским произошел сбой коммуникации: если эстетическая критика ждала от романа создание модели реальности, радикальная – ее воспроизведения, то Писемский реализует несколько иную установку. На наш взгляд, намерением писателя не было отражение реальности или ее воспроизведение. Писемский скорее отсылал к ней читателя, а после, корректируя известные ему события, планировал привести реципиентов к определенной идее. Однако критики восприняли «Взбаламученное море» как модель реальности, и это позволило им обнаружить реакционность и тенденциозность писателя.
Однако критики не могли отрицать исторические отсылки, появляющиеся в тексте романа. Придавая своему труду серьезное историческое значение, Писемский претендовал на объективность, почти документальную точность своих изображений: «...пусть будущий историк со вниманием и доверием прочтет наше сказание: мы представляем ему верную, хотя и не полную картину нравов нашего времени, а если в ней не отразилась вся Россия, то зато тщательно собрана вся ее ложь» , — заключает он свой роман. Однако «документальная точность» вновь плохо сочеталась с эстетической установкой на романное моделирование реальности. Тогда критики либерального лагеря продолжили перемещать «Взбаламученное море» на границу поля литературы и журналистики – в русло публицистики. Подобное положение романа и наличие «доскональных» картин позволило следующим поколениям обращаться к «Взбаламученному морю» как к историческому источнику.
Если рассматривать фикциональность в прямой связи с коммуникативным намерением, то можно сказать, что у Писемского и читателей его романа могло произойти нарушение коммуникации - интерпретативная установка не совпала с намерением автора. Из-за этого «Взбаламученное море» воспринималось как множество досконально описанных картин, объединенных, по мнению критиков, лишь желанием выбрать самые неприятные сцены для описания.
Несмотря на это, при ином модусе фикциональности прочтение «Взбаламученного моря» может быть иным: опираясь на то, как Писемский изображает и преображает реалии в тексте, как обращается к нефикциональному дискурсу можно выделить его позицию по тем проблемам, которые он затрагивает в своем произведении. Рассмотрев, как во «Взбаламученном море» описываются исторические реалии, можно сказать, что роман оказывается не случайной подборкой воспроизведённых из жизни фактов, а повествованием, выстроенным в соответствии с определенной стратегией репрезентации прошлого, соединяющей установку на достоверность и аллюзии на актуальные политические события современности.
В случае с описанием Московского университета Писемский обращается к не фикциональным источникам (описания реальных личностей и событий) и преобразует их так, что, прочитанные сквозь призму исторического контекста, они становится посылками для определения идеологических установок писателя.
В случае с образом Проскриптского установка Писемского реализуется несколько иначе: он использует факты жизни скандально известной персоны для построения художественного образа, который призван быть знаком определенной исторической тенденции.
Таким образом, Писемский, с одной стороны, предоставляет читателям романное повествование, а с другой – включает в него описание конкретных людей и событий.
Данная работа оставляет после себя больше вопросов, чем ответов. С теоретической точки зрения необходимо рассмотреть эстетическую позицию самого Писемского с привлечением большего количества данных. Также актуальным остается вопрос о связи эстетических программ Герцена и Писемского.
Также для проверки данной гипотезы необходимо продолжить комментирование различных эпизодов романа: от объяснения построения других образов с прототипами до исторических фактов, изображенных в романе. Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о том, как соотносится подобная установка Писемского с изображением в его романе фиктивных событий и персонажей.
Более подробное исследование «Взбаламученного моря» полезно не только для освещения малоизученного в теоретическом плане, но знакового произведения в творчестве Писемского, но и для изучения эстетического многообразия произведений, появляющихся в 60-е гг. XIX века.
После анализа восприятия «Взбаламученного моря» критиками можно обнаружить, что между ними и Писемским произошел сбой коммуникации: если эстетическая критика ждала от романа создание модели реальности, радикальная – ее воспроизведения, то Писемский реализует несколько иную установку. На наш взгляд, намерением писателя не было отражение реальности или ее воспроизведение. Писемский скорее отсылал к ней читателя, а после, корректируя известные ему события, планировал привести реципиентов к определенной идее. Однако критики восприняли «Взбаламученное море» как модель реальности, и это позволило им обнаружить реакционность и тенденциозность писателя.
Однако критики не могли отрицать исторические отсылки, появляющиеся в тексте романа. Придавая своему труду серьезное историческое значение, Писемский претендовал на объективность, почти документальную точность своих изображений: «...пусть будущий историк со вниманием и доверием прочтет наше сказание: мы представляем ему верную, хотя и не полную картину нравов нашего времени, а если в ней не отразилась вся Россия, то зато тщательно собрана вся ее ложь» , — заключает он свой роман. Однако «документальная точность» вновь плохо сочеталась с эстетической установкой на романное моделирование реальности. Тогда критики либерального лагеря продолжили перемещать «Взбаламученное море» на границу поля литературы и журналистики – в русло публицистики. Подобное положение романа и наличие «доскональных» картин позволило следующим поколениям обращаться к «Взбаламученному морю» как к историческому источнику.
Если рассматривать фикциональность в прямой связи с коммуникативным намерением, то можно сказать, что у Писемского и читателей его романа могло произойти нарушение коммуникации - интерпретативная установка не совпала с намерением автора. Из-за этого «Взбаламученное море» воспринималось как множество досконально описанных картин, объединенных, по мнению критиков, лишь желанием выбрать самые неприятные сцены для описания.
Несмотря на это, при ином модусе фикциональности прочтение «Взбаламученного моря» может быть иным: опираясь на то, как Писемский изображает и преображает реалии в тексте, как обращается к нефикциональному дискурсу можно выделить его позицию по тем проблемам, которые он затрагивает в своем произведении. Рассмотрев, как во «Взбаламученном море» описываются исторические реалии, можно сказать, что роман оказывается не случайной подборкой воспроизведённых из жизни фактов, а повествованием, выстроенным в соответствии с определенной стратегией репрезентации прошлого, соединяющей установку на достоверность и аллюзии на актуальные политические события современности.
В случае с описанием Московского университета Писемский обращается к не фикциональным источникам (описания реальных личностей и событий) и преобразует их так, что, прочитанные сквозь призму исторического контекста, они становится посылками для определения идеологических установок писателя.
В случае с образом Проскриптского установка Писемского реализуется несколько иначе: он использует факты жизни скандально известной персоны для построения художественного образа, который призван быть знаком определенной исторической тенденции.
Таким образом, Писемский, с одной стороны, предоставляет читателям романное повествование, а с другой – включает в него описание конкретных людей и событий.
Данная работа оставляет после себя больше вопросов, чем ответов. С теоретической точки зрения необходимо рассмотреть эстетическую позицию самого Писемского с привлечением большего количества данных. Также актуальным остается вопрос о связи эстетических программ Герцена и Писемского.
Также для проверки данной гипотезы необходимо продолжить комментирование различных эпизодов романа: от объяснения построения других образов с прототипами до исторических фактов, изображенных в романе. Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о том, как соотносится подобная установка Писемского с изображением в его романе фиктивных событий и персонажей.
Более подробное исследование «Взбаламученного моря» полезно не только для освещения малоизученного в теоретическом плане, но знакового произведения в творчестве Писемского, но и для изучения эстетического многообразия произведений, появляющихся в 60-е гг. XIX века.