ОСОБЕННОСТИ ВОСПРИЯТИЯ ПЕТРОГРАДСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЕЙ СОБЫТИЙ 1917 ГОДА (НА МАТЕРИАЛАХ ДНЕВНИКОВ И МЕМУАРОВ)
|
Введение 3
Глава 1. Характеристика дневников и мемуаров, имеющих несколько редакций 13
1.1. Дневник З.Н. Г иппиус 14
1.2. Дневник О.В. Синакевич 20
1.3. Воспоминания Б.А. Энгельгардта 29
1.3.1. Внешняя характеристика мемуаров разного времени 30
1.3.2. Особенности изменения текста с течением времени 40
Глава 2. Отражение политических событий 1917 года 48
2.1. Февральская революция и первые недели новой власти 49
2.2. Период кризисов Временного правительства 63
2.3. Октябрьский переворот и конец 1917 года 75
Глава 3. Социальный аспект жизни в столице в 1917 году 87
3.1. Описание политических деятелей 88
3.2. События на фронте в дневниках и мемуарах 1917 года 98
3.3. Быт Петрограда в 1917 году 107
Заключение 122
Приложения 130
Приложение №1 130
Приложение №2 136
Приложение №3 163
Приложение №4 179
Приложение №5 180
Приложение №6 186
Список использованных источников и литературы 227
Глава 1. Характеристика дневников и мемуаров, имеющих несколько редакций 13
1.1. Дневник З.Н. Г иппиус 14
1.2. Дневник О.В. Синакевич 20
1.3. Воспоминания Б.А. Энгельгардта 29
1.3.1. Внешняя характеристика мемуаров разного времени 30
1.3.2. Особенности изменения текста с течением времени 40
Глава 2. Отражение политических событий 1917 года 48
2.1. Февральская революция и первые недели новой власти 49
2.2. Период кризисов Временного правительства 63
2.3. Октябрьский переворот и конец 1917 года 75
Глава 3. Социальный аспект жизни в столице в 1917 году 87
3.1. Описание политических деятелей 88
3.2. События на фронте в дневниках и мемуарах 1917 года 98
3.3. Быт Петрограда в 1917 году 107
Заключение 122
Приложения 130
Приложение №1 130
Приложение №2 136
Приложение №3 163
Приложение №4 179
Приложение №5 180
Приложение №6 186
Список использованных источников и литературы 227
Актуальность темы исследования.
Одной из наиболее популярных тем, занимающих общественное сознание, является тема российской интеллигенции. В трудах отечественных и зарубежных историков анализируются как определение понятия интеллигенции, так и роль интеллигенции в историческом процессе. В основе данного исследования лежит изучение дневников и мемуаров, написанных представителями петроградской интеллигенции, часть из которых не опубликованы и доступны лишь узкому кругу специалистов. На основе этих источников выстраивается динамика революционного процесса, позволяющая взглянуть глазами очевидцев на развитие исторических событий.
Хронологические рамки исследования охватывают период с февраля 1917 года по конец октября 1917 года.
В ходе исследования автор доказывает, что в 1917 году шел непрерывный революционный процесс, начавшийся февральским переворотом и завершившийся в октябре 1917 года приходом к власти Советов, которые смогли удержать ее в своих руках.
В развитии революционной ситуации в 1917 г. следует выделить 3 периода:
1. Первый этап революции (февраль - март 1917) характеризуется, во-первых, сменой режима - свержением монархии, последующим отречением царя и установлением сначала власти Временного комитета Г осударственной думы, а затем формирования двоевластия. Во-вторых, к этому периоду относятся первые действия власти, попытка наведения порядка в столице, издание Приказа №1 Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов и приказа Военной комиссии Временного комитета Государственной Думы.
2. Второй этап (апрель - август 1917) - период политических кризисов. Речь идет об апрельском кризисе и создании в связи с этим коалиционного правительства, кризисе июня и июля и очередной смены правительственных кабинетов. К этому же этапу следует относить корниловский мятеж.
3. Третий период (сентябрь - октябрь 1917) включает в себя новый кризис власти, создание ответственного министерства и предпарламента, а также октябрьский переворот, приведший к власти Советы.
Географические рамки исследования охватывают лишь столичный регион. В ходе исследования были использованы дневники и воспоминания интеллигентов, которые в момент революционных событий находились в Петрограде или пригородах столицы.
Цель и задачи исследования - анализ источников мемуарного характера для рассмотрения взглядов представителей интеллигенции на внутриполитическую ситуацию в Петрограде в 1917 году. Были поставлены следующие задачи:
1) Проанализировать дневники и воспоминания некоторых представителей интеллигенции, не принадлежащей к рабочему классу.
2) Провести археографический анализ дневников и мемуаров, которые имеют несколько редакций и выявить особенности и характер внесенных изменений
3) Сопоставить взгляды разных представителей интеллигенции на одни и те же события
4) Рассмотреть отношение интеллигенции к смене власти в феврале 1917 года и степень ее участия в революционных событиях.
5) Проследить изменение настроений к власти среди интеллигенции в ходе политических кризисов с апреля по сентябрь 1917 года.
6) Охарактеризовать настроения петроградской интеллигенции накануне революционного выступления ВРК и его сторонников 25 октября.
7) Рассмотреть отношение представителей интеллигенции к новой власти, в целом, и к наиболее ярким ее представителям в частности.
8) Выявить степень заинтересованности интеллигенции в состоянии фронта и особенности отражения военных действий в их дневниках и мемуарах.
9) Сопоставить описания жизни столицы в 1917 году в записях интеллигенции, в нормативных документах и в современных исследованиях по экономике Петрограда.
Методология. При написании данной работы автор стремился избежать инверсионной логики мышления, согласно которой то, что ранее оценивалось как положительное, в последующее время представляется отрицательным, и наоборот. Применение общенаучных (исторический, логический и метод классификации) и специально-исторических (сравнительно-исторический, системно - структурный) методов помогло избежать подобных крайностей. Использование принципов историзма и научной объективности позволило проанализировать основные тенденции складывания отношения интеллигенции к новой власти. Метод классификации позволил сгруппировать имеющиеся у исследователей воспоминания в несколько групп в зависимости от известности и материальной обеспеченности их авторов, а также степени их участия в событиях 1917 года.
В работе использовались специально-исторические методы. Системно-структурный метод способствовал выявлению и анализу основных фактов революционных событий, происходивших в Петрограде, записанных в воспоминаниях и дневниках очевидцев. Сравнительно-исторический метод позволил сопоставить взгляды разных людей на одни и те же события и установить истинное прошлое. Комплексное использование различных методов способствовало решению задач исследования.
Историография.
Позиция интеллигенции по отношению к Февральской революции изучалась историками ранее. Но «неприятие Октябрьской революции значительными слоями интеллигенции привлекало первоначально к тенденциозно-неприязненному освещению ее позиции в работах 1920-1950х годах, а затем и к умолчанию фактов, требовавших анализа».1 До середины 1960х годов в России не появлялось объективных исследований по данному вопросу.
В 1920е годы на историков большое влияние оказывали работы партийно-государственных деятелей, таких как В.И. Ленин, А.В. Луначарский, Н.К. Крупская.2 В.И. Ленин указывал, что демократическая интеллигенция являлась союзником рабочего класса в борьбе с самодержавием.3 Основная же масса интеллигенции, считал лидер большевиков, угнеталась не только царским правительством, но и терпела нередко эксплуатацию со стороны капиталиста и известное социальное принижение.4 Поэтому она могла стать «при условии сближения с народом» крупной силой в борьбе с царизмом.5 Ленин считал, что сражаясь под руководством пролетариата против царизма, интеллигенция несла наряду с рабочими «все неимоверные тягости революционной борьбы».6
«Для В.И. Ленина и его соратников по партии... проблема “революции и интеллигенции” включала решение двух взаимосвязанных вопросов: о возможности и желательности участия интеллигенции в пролетарской революции для ее победы и об объективной заинтересованности интеллигенции как общественного слоя в революционном преобразовании общества»,7 - отмечали в своем исследовании новосибирские историки.
«Показательно, что события, непосредственно связанные с революционным 1917 годом (от февраля к октябрю), рассматривались либо крайне поверхностно, либо вовсе исключались. ... Учительство стало практически единственным отрядом российской интеллигенции, жизнь и деятельность которого нашла отражение в отечественной историографии»,8 - подчеркивал исследователь проблемы.
Характеризуя развитие историографии, Н.Н. Смирнов отмечал: «временем перелома в развитии советской исторической науке стала вторая половина 1950х годов. ... Он продолжался практически до конца 80х годов».3 «В эти годы исследователи обращаются к изучению таких частных вопросов, как революционные традиции учительства».4
В обзоре историографии Н.Н. Смирнов констатировал: «в 1960-1980е годы отечественная историография совершила прорыв в комплексном исследовании российской интеллигенции. Появляются многочисленные публикации11, в которых анализируются материальное и бытовое положение интеллигенции, определяется ее численность, место в структуре общества. .Однако по-прежнему основное внимание уделяется лишь тем из интеллигентов, кто связывал себя с большевиками, позиции же прочих расценивались как антидемократические, контрреволюционные».12
Монография О.Н. Знаменского13 явилась первой попыткой комплексного исследования эволюции отношения интеллигенции к революции от февраля к октябрю 1917 года. На данный момент - это наиболее полное освещение позиции интеллигенции по отношению к революционным событиям от февраля к октябрю 1917 года.
Источники.
В основе магистерской диссертации лежит исследование дневников и мемуаров интеллигенции, охватывающих в своем содержании 1917 год. Использованы материалы, написанные представителями интеллигенции разного материального достатка, которые занимались умственным трудом. Воспоминания представителей рабочей интеллигенции не изучались в ходе работы. Группа представителей интеллигенции не однородна: есть представители учительской, преподавательской интеллигенции: С.П. Каблуков, О.В. Синакевич, Д.И. Мушкетов, С.А. Унковская; представители литературной интеллигенции: З.Н. Гиппиус, Д.В. Философов, К.И. Чуковский, Л.Н. Андреев, А.А. Блок и И.Ф. Любицкий; представители разных правительственных кабинетов: В.Б. Лопухин, А.В. Пешехонов, Б.А. Энгельгардт и представители других профессий, такие как Г.А. Князев (историк), А.Л. Ротач (архитектор), Ю.В. Ломоносов (архитектор) и В.Д. Семенова-Тян-Шанская (художница).
Автор делит источники на три группы: дневники, отредактированные мемуарные источники и воспоминания (Приложение №1). Подобная систематизация источников крайне необходима, т.к. время совершения записей играет большую роль.
Первая группа источников - дневники - является фиксацией происходящих событий. В них если и появляется оценка сложившейся ситуации, то это, как правило, то, что именуют «крик души». В противном случае подобные высказывания очень редки, а характеристики быта Петрограда выражаются несколькими фразами.
Вторая группа, отредактированные дневники и мемуары, очень интересна для исследования. Авторы подобных документов возвращаются к своему труду порой не раз и не два, тщательно правят исходные записи и иногда частями заменяют первоначальный текст на новый. Некоторые фрагменты оказываются зачеркнутыми автором при более поздней редакции, их восстановление дает возможность понять, почему они были удалены раньше. Такие материалы требуют более детального изучения и анализа, чем просто написанный текст дневника или мемуаров.
Рассматривая третью группу источников - воспоминания, мы сталкиваемся с тем, что найти в них факты, события, детали произошедшего весьма затруднительно. Чаще встречаются глубокомысленные размышления о прошлом и будущем России, о причинах революции и закономерностях развития страны того времени. В связи с давностью событий часто многое стирается из памяти, поэтому и заметки скудны, наполнены порой частными, но яркими событиями.
К первой группе материалов относятся дневники С.П. Каблукова, Д.И. Мушкетова, Д.В. Философова, А.Ф. Пешехоновой, К.И. Чуковского, Л.Н. Андреева, А.А. Блока, Ю.В. Ломоносова и Г.А. Князева. Наиболее полными и содержательными из них являются дневники Д.И. Мушкетова, С.П. Каблукова, А.А. Блока и Г.А. Князева.
Они старались регулярно вносить записи в свои дневники, а Сергей Платонович Каблуков даже вклеивал газетные вырезки, оставляя пометки на полях, что позволяет исследователю составить более подробную картину происходящего и отношение автора к разворачивающимся событиям.
Дневник А.А. Блока за 1917 год начинается с июля 1917 года, когда автор приезжает в Петроград и принимает активное участие в составлении протоколов допросов бывших министров царского правительства.
Дневники Д.И. Мушкетова и Г.А. Князева похожи, т.к. оба автора жили на Васильевском острове и были далеки территориально от разворачивающихся событий. Они достаточно подробно и обстоятельно описывают события февраля-марта 1917 года, а далее их записи имеют нерегулярный характер.
Кратко охарактеризуем вторую группу источников - отредактированные мемуарные источники. Они будут подробно рассмотрены далее в первой главе, а пока остановимся лишь на перечислении таких источников: к ним относятся дневник З.Н. Гиппиус, дневник О.В. Синакевич и мемуары Б.А. Энгельгардта. Авторы этих мемуарных свидетельств не однократно возвращались к своим текстам, редактировали их, убирая ненужные, по их мнению, для потомков, фрагменты. Анализ данных текстов позволил ответить на вопросы когда и почему были внесены подобные правки.
Последняя группа источников - воспоминания. К ним относятся произведения Д.А. Лутохина, И.Ф. Любицкого, В.Б. Лопухина, А.Л. Ротач и В.Д. Семеновой-Тян-Шанской. Наиболее полными являются воспоминания В.Б. Лопухина, что связано в первую очередь с желанием автора опубликовать свои мемуары в России в 1930-х годах. Он подробно описывает разворачивающиеся события февраля - марта 1917 года, а также оставляет важные свидетельства экономической ситуации в городе.
Остальные воспоминания, как и следовало ожидать, весьма ненадежны и неточны.
Так, Вера Дмитриевна Семенова-Тян-Шанская в своих воспоминаниях за давностью лет путает 1917 и 1918 годы. На эти годы выпало много трагических смертей в ее семье, поэтому видимо, в ее памяти события слились воедино. В ноябре 1917 года умер ее отец, Дмитрий Петрович. Однако при описании ареста брата она упоминает о том, что отец хлопотал об его освобождении: «отец поскакал к Урицкому, чтобы добиться освобождения сына. Что это ему стоило - можно себе представит! Но он добился того, что учреждение, в котором работал тогда Михаил вступилось также за него и Урицкий дал распоряжение освободить Михаила»14. Описываемые события имели место летом 1918 года, когда отец уже был мертв. Что же касается непосредственно свидетельств 1917 года, то они очень спутаны и фрагментарны. Такие же отрывочные данные о событиях 1917 года присутствуют в воспоминаниях И.Ф. Либицкого, написанных к 50- летию революции.
Кроме мемуарных свидетельств в работе использованы делопроизводственные материалы из фондов Р-9410 Главного экономического комитета при Временном правительстве и Р-131 - Петроградской городской милиции Центрального государственного архива Санкт-Петербурга. Сведения из журналов происшествий по Петрограду дополнили картину быта столицы в 1917 году и подтвердили свидетельства очевидцев. Кроме того, из данного источника удалось почерпнуть дополнительную информацию о народных волнениях в Петрограде в феврале и октябре 1917 года.
Все мемуарные свидетельства, приведенные в данном исследовании, сохраняют орфографию и стиль автора.
Научная новизна исследования.
Автор взял за основу принцип рассмотрения мнений интеллигенции через их воспоминания и дневники, активно используемый в монографии Олега Николаевича Знаменского. Но в нашем исследовании нашли применение и новые подходы. Во-первых, используется больший круг источников, касающихся непосредственно Петрограда. Во-вторых, предпринята первая попытка классификации материалов, написанных представителями интеллигенции, учитывая особенности изложения материала. В-третьих, две революции (февральская и октябрьская) представлены как единый революционный процесс с несколькими этапами, в связи с чем, изложение доходит до конца 1917 года, а не останавливается на событиях октября 1917 года. Автор поддерживает определение событий 1917 г., представленное в современном историко-культурном концепте, как «Великая русская революция 1917 г.». Кроме того, в приложениях к исследованию приведены обширные таблицы по сличению текстов отредактированных мемуарных источников, что позволяет при публикации данных архивных материалов составить подробные комментарии.
Апробация работы. Часть исследования была представлена на конференциях: в 2012 году на английской студенческой конференции на Историческом факультете СПбГУ и на Студенческой конференции «Советская цивилизация: 1917-1991гг.», организованной студенческим научным обществом кафедры Новейшей истории России исторического факультета СПбГУ. В 2013 году фрагменты данной работы были представлены на Международной научно-практической конференции "Рабочий класс и интеллигенция России на рубеже веков: XIX - XX вв. и XX - XXI вв. Связь времен". В 2014 фрагмент работы, посвященный июньскому наступлению, был представлен на межвузовской научной конференции «Россия в первой мировой войне: проблемы истории и историографии». А в 2015 году работа была представлена на международной конференции «Россия в ХХ веке: войны, реформы, революции». Автором были опубликованы 5 статей в сборниках материалов научных конференций и 1 статья в журнале «Новейшая история Россия».15
Одной из наиболее популярных тем, занимающих общественное сознание, является тема российской интеллигенции. В трудах отечественных и зарубежных историков анализируются как определение понятия интеллигенции, так и роль интеллигенции в историческом процессе. В основе данного исследования лежит изучение дневников и мемуаров, написанных представителями петроградской интеллигенции, часть из которых не опубликованы и доступны лишь узкому кругу специалистов. На основе этих источников выстраивается динамика революционного процесса, позволяющая взглянуть глазами очевидцев на развитие исторических событий.
Хронологические рамки исследования охватывают период с февраля 1917 года по конец октября 1917 года.
В ходе исследования автор доказывает, что в 1917 году шел непрерывный революционный процесс, начавшийся февральским переворотом и завершившийся в октябре 1917 года приходом к власти Советов, которые смогли удержать ее в своих руках.
В развитии революционной ситуации в 1917 г. следует выделить 3 периода:
1. Первый этап революции (февраль - март 1917) характеризуется, во-первых, сменой режима - свержением монархии, последующим отречением царя и установлением сначала власти Временного комитета Г осударственной думы, а затем формирования двоевластия. Во-вторых, к этому периоду относятся первые действия власти, попытка наведения порядка в столице, издание Приказа №1 Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов и приказа Военной комиссии Временного комитета Государственной Думы.
2. Второй этап (апрель - август 1917) - период политических кризисов. Речь идет об апрельском кризисе и создании в связи с этим коалиционного правительства, кризисе июня и июля и очередной смены правительственных кабинетов. К этому же этапу следует относить корниловский мятеж.
3. Третий период (сентябрь - октябрь 1917) включает в себя новый кризис власти, создание ответственного министерства и предпарламента, а также октябрьский переворот, приведший к власти Советы.
Географические рамки исследования охватывают лишь столичный регион. В ходе исследования были использованы дневники и воспоминания интеллигентов, которые в момент революционных событий находились в Петрограде или пригородах столицы.
Цель и задачи исследования - анализ источников мемуарного характера для рассмотрения взглядов представителей интеллигенции на внутриполитическую ситуацию в Петрограде в 1917 году. Были поставлены следующие задачи:
1) Проанализировать дневники и воспоминания некоторых представителей интеллигенции, не принадлежащей к рабочему классу.
2) Провести археографический анализ дневников и мемуаров, которые имеют несколько редакций и выявить особенности и характер внесенных изменений
3) Сопоставить взгляды разных представителей интеллигенции на одни и те же события
4) Рассмотреть отношение интеллигенции к смене власти в феврале 1917 года и степень ее участия в революционных событиях.
5) Проследить изменение настроений к власти среди интеллигенции в ходе политических кризисов с апреля по сентябрь 1917 года.
6) Охарактеризовать настроения петроградской интеллигенции накануне революционного выступления ВРК и его сторонников 25 октября.
7) Рассмотреть отношение представителей интеллигенции к новой власти, в целом, и к наиболее ярким ее представителям в частности.
8) Выявить степень заинтересованности интеллигенции в состоянии фронта и особенности отражения военных действий в их дневниках и мемуарах.
9) Сопоставить описания жизни столицы в 1917 году в записях интеллигенции, в нормативных документах и в современных исследованиях по экономике Петрограда.
Методология. При написании данной работы автор стремился избежать инверсионной логики мышления, согласно которой то, что ранее оценивалось как положительное, в последующее время представляется отрицательным, и наоборот. Применение общенаучных (исторический, логический и метод классификации) и специально-исторических (сравнительно-исторический, системно - структурный) методов помогло избежать подобных крайностей. Использование принципов историзма и научной объективности позволило проанализировать основные тенденции складывания отношения интеллигенции к новой власти. Метод классификации позволил сгруппировать имеющиеся у исследователей воспоминания в несколько групп в зависимости от известности и материальной обеспеченности их авторов, а также степени их участия в событиях 1917 года.
В работе использовались специально-исторические методы. Системно-структурный метод способствовал выявлению и анализу основных фактов революционных событий, происходивших в Петрограде, записанных в воспоминаниях и дневниках очевидцев. Сравнительно-исторический метод позволил сопоставить взгляды разных людей на одни и те же события и установить истинное прошлое. Комплексное использование различных методов способствовало решению задач исследования.
Историография.
Позиция интеллигенции по отношению к Февральской революции изучалась историками ранее. Но «неприятие Октябрьской революции значительными слоями интеллигенции привлекало первоначально к тенденциозно-неприязненному освещению ее позиции в работах 1920-1950х годах, а затем и к умолчанию фактов, требовавших анализа».1 До середины 1960х годов в России не появлялось объективных исследований по данному вопросу.
В 1920е годы на историков большое влияние оказывали работы партийно-государственных деятелей, таких как В.И. Ленин, А.В. Луначарский, Н.К. Крупская.2 В.И. Ленин указывал, что демократическая интеллигенция являлась союзником рабочего класса в борьбе с самодержавием.3 Основная же масса интеллигенции, считал лидер большевиков, угнеталась не только царским правительством, но и терпела нередко эксплуатацию со стороны капиталиста и известное социальное принижение.4 Поэтому она могла стать «при условии сближения с народом» крупной силой в борьбе с царизмом.5 Ленин считал, что сражаясь под руководством пролетариата против царизма, интеллигенция несла наряду с рабочими «все неимоверные тягости революционной борьбы».6
«Для В.И. Ленина и его соратников по партии... проблема “революции и интеллигенции” включала решение двух взаимосвязанных вопросов: о возможности и желательности участия интеллигенции в пролетарской революции для ее победы и об объективной заинтересованности интеллигенции как общественного слоя в революционном преобразовании общества»,7 - отмечали в своем исследовании новосибирские историки.
«Показательно, что события, непосредственно связанные с революционным 1917 годом (от февраля к октябрю), рассматривались либо крайне поверхностно, либо вовсе исключались. ... Учительство стало практически единственным отрядом российской интеллигенции, жизнь и деятельность которого нашла отражение в отечественной историографии»,8 - подчеркивал исследователь проблемы.
Характеризуя развитие историографии, Н.Н. Смирнов отмечал: «временем перелома в развитии советской исторической науке стала вторая половина 1950х годов. ... Он продолжался практически до конца 80х годов».3 «В эти годы исследователи обращаются к изучению таких частных вопросов, как революционные традиции учительства».4
В обзоре историографии Н.Н. Смирнов констатировал: «в 1960-1980е годы отечественная историография совершила прорыв в комплексном исследовании российской интеллигенции. Появляются многочисленные публикации11, в которых анализируются материальное и бытовое положение интеллигенции, определяется ее численность, место в структуре общества. .Однако по-прежнему основное внимание уделяется лишь тем из интеллигентов, кто связывал себя с большевиками, позиции же прочих расценивались как антидемократические, контрреволюционные».12
Монография О.Н. Знаменского13 явилась первой попыткой комплексного исследования эволюции отношения интеллигенции к революции от февраля к октябрю 1917 года. На данный момент - это наиболее полное освещение позиции интеллигенции по отношению к революционным событиям от февраля к октябрю 1917 года.
Источники.
В основе магистерской диссертации лежит исследование дневников и мемуаров интеллигенции, охватывающих в своем содержании 1917 год. Использованы материалы, написанные представителями интеллигенции разного материального достатка, которые занимались умственным трудом. Воспоминания представителей рабочей интеллигенции не изучались в ходе работы. Группа представителей интеллигенции не однородна: есть представители учительской, преподавательской интеллигенции: С.П. Каблуков, О.В. Синакевич, Д.И. Мушкетов, С.А. Унковская; представители литературной интеллигенции: З.Н. Гиппиус, Д.В. Философов, К.И. Чуковский, Л.Н. Андреев, А.А. Блок и И.Ф. Любицкий; представители разных правительственных кабинетов: В.Б. Лопухин, А.В. Пешехонов, Б.А. Энгельгардт и представители других профессий, такие как Г.А. Князев (историк), А.Л. Ротач (архитектор), Ю.В. Ломоносов (архитектор) и В.Д. Семенова-Тян-Шанская (художница).
Автор делит источники на три группы: дневники, отредактированные мемуарные источники и воспоминания (Приложение №1). Подобная систематизация источников крайне необходима, т.к. время совершения записей играет большую роль.
Первая группа источников - дневники - является фиксацией происходящих событий. В них если и появляется оценка сложившейся ситуации, то это, как правило, то, что именуют «крик души». В противном случае подобные высказывания очень редки, а характеристики быта Петрограда выражаются несколькими фразами.
Вторая группа, отредактированные дневники и мемуары, очень интересна для исследования. Авторы подобных документов возвращаются к своему труду порой не раз и не два, тщательно правят исходные записи и иногда частями заменяют первоначальный текст на новый. Некоторые фрагменты оказываются зачеркнутыми автором при более поздней редакции, их восстановление дает возможность понять, почему они были удалены раньше. Такие материалы требуют более детального изучения и анализа, чем просто написанный текст дневника или мемуаров.
Рассматривая третью группу источников - воспоминания, мы сталкиваемся с тем, что найти в них факты, события, детали произошедшего весьма затруднительно. Чаще встречаются глубокомысленные размышления о прошлом и будущем России, о причинах революции и закономерностях развития страны того времени. В связи с давностью событий часто многое стирается из памяти, поэтому и заметки скудны, наполнены порой частными, но яркими событиями.
К первой группе материалов относятся дневники С.П. Каблукова, Д.И. Мушкетова, Д.В. Философова, А.Ф. Пешехоновой, К.И. Чуковского, Л.Н. Андреева, А.А. Блока, Ю.В. Ломоносова и Г.А. Князева. Наиболее полными и содержательными из них являются дневники Д.И. Мушкетова, С.П. Каблукова, А.А. Блока и Г.А. Князева.
Они старались регулярно вносить записи в свои дневники, а Сергей Платонович Каблуков даже вклеивал газетные вырезки, оставляя пометки на полях, что позволяет исследователю составить более подробную картину происходящего и отношение автора к разворачивающимся событиям.
Дневник А.А. Блока за 1917 год начинается с июля 1917 года, когда автор приезжает в Петроград и принимает активное участие в составлении протоколов допросов бывших министров царского правительства.
Дневники Д.И. Мушкетова и Г.А. Князева похожи, т.к. оба автора жили на Васильевском острове и были далеки территориально от разворачивающихся событий. Они достаточно подробно и обстоятельно описывают события февраля-марта 1917 года, а далее их записи имеют нерегулярный характер.
Кратко охарактеризуем вторую группу источников - отредактированные мемуарные источники. Они будут подробно рассмотрены далее в первой главе, а пока остановимся лишь на перечислении таких источников: к ним относятся дневник З.Н. Гиппиус, дневник О.В. Синакевич и мемуары Б.А. Энгельгардта. Авторы этих мемуарных свидетельств не однократно возвращались к своим текстам, редактировали их, убирая ненужные, по их мнению, для потомков, фрагменты. Анализ данных текстов позволил ответить на вопросы когда и почему были внесены подобные правки.
Последняя группа источников - воспоминания. К ним относятся произведения Д.А. Лутохина, И.Ф. Любицкого, В.Б. Лопухина, А.Л. Ротач и В.Д. Семеновой-Тян-Шанской. Наиболее полными являются воспоминания В.Б. Лопухина, что связано в первую очередь с желанием автора опубликовать свои мемуары в России в 1930-х годах. Он подробно описывает разворачивающиеся события февраля - марта 1917 года, а также оставляет важные свидетельства экономической ситуации в городе.
Остальные воспоминания, как и следовало ожидать, весьма ненадежны и неточны.
Так, Вера Дмитриевна Семенова-Тян-Шанская в своих воспоминаниях за давностью лет путает 1917 и 1918 годы. На эти годы выпало много трагических смертей в ее семье, поэтому видимо, в ее памяти события слились воедино. В ноябре 1917 года умер ее отец, Дмитрий Петрович. Однако при описании ареста брата она упоминает о том, что отец хлопотал об его освобождении: «отец поскакал к Урицкому, чтобы добиться освобождения сына. Что это ему стоило - можно себе представит! Но он добился того, что учреждение, в котором работал тогда Михаил вступилось также за него и Урицкий дал распоряжение освободить Михаила»14. Описываемые события имели место летом 1918 года, когда отец уже был мертв. Что же касается непосредственно свидетельств 1917 года, то они очень спутаны и фрагментарны. Такие же отрывочные данные о событиях 1917 года присутствуют в воспоминаниях И.Ф. Либицкого, написанных к 50- летию революции.
Кроме мемуарных свидетельств в работе использованы делопроизводственные материалы из фондов Р-9410 Главного экономического комитета при Временном правительстве и Р-131 - Петроградской городской милиции Центрального государственного архива Санкт-Петербурга. Сведения из журналов происшествий по Петрограду дополнили картину быта столицы в 1917 году и подтвердили свидетельства очевидцев. Кроме того, из данного источника удалось почерпнуть дополнительную информацию о народных волнениях в Петрограде в феврале и октябре 1917 года.
Все мемуарные свидетельства, приведенные в данном исследовании, сохраняют орфографию и стиль автора.
Научная новизна исследования.
Автор взял за основу принцип рассмотрения мнений интеллигенции через их воспоминания и дневники, активно используемый в монографии Олега Николаевича Знаменского. Но в нашем исследовании нашли применение и новые подходы. Во-первых, используется больший круг источников, касающихся непосредственно Петрограда. Во-вторых, предпринята первая попытка классификации материалов, написанных представителями интеллигенции, учитывая особенности изложения материала. В-третьих, две революции (февральская и октябрьская) представлены как единый революционный процесс с несколькими этапами, в связи с чем, изложение доходит до конца 1917 года, а не останавливается на событиях октября 1917 года. Автор поддерживает определение событий 1917 г., представленное в современном историко-культурном концепте, как «Великая русская революция 1917 г.». Кроме того, в приложениях к исследованию приведены обширные таблицы по сличению текстов отредактированных мемуарных источников, что позволяет при публикации данных архивных материалов составить подробные комментарии.
Апробация работы. Часть исследования была представлена на конференциях: в 2012 году на английской студенческой конференции на Историческом факультете СПбГУ и на Студенческой конференции «Советская цивилизация: 1917-1991гг.», организованной студенческим научным обществом кафедры Новейшей истории России исторического факультета СПбГУ. В 2013 году фрагменты данной работы были представлены на Международной научно-практической конференции "Рабочий класс и интеллигенция России на рубеже веков: XIX - XX вв. и XX - XXI вв. Связь времен". В 2014 фрагмент работы, посвященный июньскому наступлению, был представлен на межвузовской научной конференции «Россия в первой мировой войне: проблемы истории и историографии». А в 2015 году работа была представлена на международной конференции «Россия в ХХ веке: войны, реформы, революции». Автором были опубликованы 5 статей в сборниках материалов научных конференций и 1 статья в журнале «Новейшая история Россия».15
Поскольку в основе работы лежит исследование дневников и мемуаров интеллигенции, охватывающих в своем содержании 1917 год, автор использовала материалы, написанные представителями интеллигенции разных профессий и материального достатка. В ходе исследования, используемые источники были разделены на три группы: дневники, отредактированные мемуарные источники и воспоминания.
К первой группе материалов относятся дневники С.П. Каблукова, Д.И. Мушкетова, Д.В. Философова, А.Ф. Пешехоновой, К.И. Чуковского, Л.Н. Андреева, А.А. Блока, Ю.В. Ломоносова и Г.А. Князева. Наиболее полными и содержательными из них являются дневники Д.И. Мушкетова, С.П. Каблукова, А.А. Блока и Г.А. Князева.
Ко второй группе источников мы отнесли дневник З.Н. Гиппиус, дневник О.В. Синакевич и мемуары Б.А. Энгельгардта. Авторы этих мемуарных свидетельств не однократно возвращались к своим текстам, редактировали их, убирая не нужные, по их мнению, для потомков, фрагменты.
К последней же группе источников автор исследования относит Д.А. Лутохина, И.Ф. Любицкого, В.Б. Лопухина, А.Л. Ротач и В.Д. Семеновой- Тян-Шанской.
В ходе анализа самой сложной группы источников, отредактированных мемуарных свидетельств выяснилось, что при редактуре дневников и мемуаров интеллигенция прибегала к схожим изменениям в тексте. Во всех мемуарах вычеркивались имена, будь то друзья, близкие или соратники. Во всех мемуарах пересматривалось отношение к происходившим событиям. З.Н. Гиппиус смягчала свои оценки деятельности Временного правительства и А.Ф. Керенского; О.В. Синакевич убирала пессимизм в записях, характеризующих октябрьский переворот: Б.А. Энгельгардт убирал компрометирующие подробности его деятельности в ходе переворота.
У каждого на то были свои причины. Зинаида Николаевна не хотела навредить своим друзьям, оставшимся в России и проходившим по «делу Мейера» в 1929 году. Ольге Викторовне не хотелось оставлять записи, напоминающие ей умершую подругу, а также компрометирующие ее в глазах власти. Энгельгардт в своих воспоминаниях старался оправдаться перед всеми, то вставляя цитаты И.В. Сталина, то обезличивая свой текст, стараясь скрыть собственные оценки за суждениями других.
Так или иначе, дневники и мемуары являются важным свидетельством прошлого, описывающие произошедшие события в ярком, эмоциональном ключе.
Февральская революция коренным образом изменила существующий строй в Российской Империи. Империя, как монархическое государство, прекратила свое существование. В дневниковых записях интеллигенция выражала беспокойство по поводу начинающегося революционного движения, не понимая, что происходит в городе и каков размах демонстраций. В основном описание революционных событий начинается уже в разгар народных выступлений - 26-27 февраля. В каждом из дневников по-своему описывается увиденное. С.П. Каблуков прикладывает газетные вырезки, письма и листовки, Д.И. Мушкетов и О.В. Синакевич радостно приветствуют новый режим, описывая события в нескольких восторженных фразах. Д.В. Философов и Г.А. Князев настороженно отнеслись к переменам в правительстве, ожидая каждый день новой волны революции. Если же оценивать позиции Б.А. Энгельгардта, самого активного участника первых дней революции, то он поддерживал переворот и переход к республике, но видел необходимость остановить на определенном этапе победоносное шествие революции, т.к. она заходила много дальше, чем он себе представлял.
Мы не видим участия беспартийной интеллигенции в непосредственном революционном движении. Но она следила за изменениями в политической ситуации в столице, отражая свои мысли в дневниковых записях.
После свержения самодержавия, как показано в исследовании, на первый план выходят вопрос организации новой власти и вопрос войны. Интеллигенция активно следила за изменениями в столице, старалась принять участие в организации власти на местах. По мере приведения жизни страны в обыденное русло записи в дневниках становятся скуднее и изменяют свой характер. Так, З.Н. Гиппиус начинает обобщать события и реже писать о ситуации в столице, уделяя внимание личностям. Г.А. Князев оставляет обширные записи всего раз в месяц, а О.В. Синакевич перестает отмечать события в принципе, описывая жизнь в Княжегубье и ее летние приключения.
У С.П. Каблукова записи носят характер комментариев к газетным вырезкам, но постепенно газеты отходят на второй план, и летом мы наблюдаем больше авторских размышлений, нежели газетных вклеек. Д.В. Философов погружается в литературную деятельность, а Б.А. Энгельгардт постоянно пытается проанализировать ситуацию в среде военных.
Анализируя свидетельства современников, мы пришли к выводу, что для интеллигенции кризис власти начался сразу после организации Временного Правительства и издания Ноты Милюкова. Неспособность власти решить внешние проблемы провоцировала разногласия внутри комитета, что сказывалось на населении.
Несогласие с нотой правительства, призывающего к войне до победного конца, вызвало недовольство масс и выступление граждан к Мариинскому Дворцу. Еще в начале лета, свидетельствуют авторы анализируемых источников, народ верил Правительству, надеясь на скорейшее завершение войны. К концу августа подобных настроений уже не наблюдалось.
В дневниках подробно описано выступление большевиков 3-5 июля. С.П. Каблуков предоставил широкую подборку газет, из которых можно сложить картину восстания. З.Н. Гиппиус же, напротив, дает достаточно сумбурное описание тех дней. Учитывая пребывание ее в этот момент в Кисловодске заметим, что она менее подробно была знакома с ситуацией в столице.
Проведенный анализ доказывает, что одно из главных мест в воспоминаниях современников отведено Корниловскому мятежу. Выступление генерала получило неоднозначную оценку. С одной стороны, интеллигенция восприняла его действия как попытку волевого человека, движимого чувством патриотизма, навести порядок в стране. С другой стороны, его действия были расценены как неудачная попытка захвата власти, обернувшаяся отстранением народа от правительства.
Уже к началу сентября, свидетельствуют источники, в народе не осталось веры в существующую власть. Постоянно сменяющиеся министры во Временном Правительстве, разлагающийся Совет рабочих и солдатских депутатов, бездействующая Государственная Дума, все органы власти не внушали доверия из-за своей неустойчивости. Обстановка перед новым революционным выступлением осложнялась продовольственным кризисом и наступлением немцев. В воздухе повисла надвигающаяся опасность катастрофы, которую ждали со дня на день.
В обстановке глубокого кризиса Правительства и укрепления влияния большевиков на массы становится понятно, что Октябрьский переворот был не случайным стечением обстоятельств. Ему также способствовала ситуация в стране.
Затянувшийся кризис власти в конце сентября - начале октября 1917 года был очевиден. Интеллигенция понимала, что эта ситуация вскоре должна разрешиться переворотом. Его ждали, по городу ходили слухи о готовящемся восстании еще в первой половине октября. Захват власти большевиками не был неожиданностью. Позже, в своих воспоминаниях об этом писали И.Ф. Любицкий и В.Б. Лопухин.
Сам переворот уже не был столь многочисленным, как в феврале 1917 года. Очевидцы отмечали не-многолюдность на улицах, свободное движение трамваев даже по Невскому проспекту. И сопротивление, оказанное в первые дни Советской власти ее противниками, было слабым. Городская Дума, получив отпор, отказалась вести переговоры между Правительством и восставшими. Она продолжила обсуждать создавшееся положение, но ни к каким решениям не пришла. Следовательно, митинги и забастовки депутатов были лишь словами, а не делом.
Наряду с фиксацией политических событий 1917 года в дневниках и мемуарах приводятся описания первых лиц нового правительства. В первые дни марта новая власть воспринималась скептически представителями интеллигенции. Непонятна была сама система двоевластия, в которой явно лидирующую позицию занимал Совет рабочих и солдатских депутатов. Министры, вошедшие во Временное правительство, были известными деятелями, однако на слуху были фамилии лишь некоторых из них: П.Н. Милюкова, А.И. Гучкова, М.И. Терещенко и конечно же А.Ф. Керенского. В Совете рабочих и солдатских депутатов, напротив, известно было всего несколько лиц. И те описывались интеллигентами, сплошь евреями и немецкими шпионами.
Что же до министров Временного правительства, то интеллигенция считала их людьми умными, но не способными на решительные поступки. А.Ф. Керенский, на которого возлагались большие надежды, не оправдал их и привел Временное правительство к краху.
С лета 1917 года все чаще и чаще в дневниках и мемуарах интеллигенции появляются записи о событиях на фронте. Они внимательно следили за июньским наступлением, а с началом катастрофического отступления в городе началась паника. Все ждали со дня на день прихода немцев, что еще больше сеяло отчаяние в умах людей.
Неустойчивость власти, наступление врага и разраставшийся продовольственный кризис - вот условия, в которых жили люди в конце 1917 года. Поэтому вполне закономерно увеличение в дневниках отчаянных записей о надвигающейся катастрофе и бедствии.
После октябрьских событий в Петрограде ухудшились условия жизни. Разрастался продовольственный кризис, постепенно снижалась норма хлебного пайка, а другие товары первой необходимости было просто не достать - они стоили очень дорого. Снижение норм пайка было обусловлено проблемами на транспорте, а так же в поставках хлеба деревеней. Крестьяне не хотели отдавать продовольствие. Острейшей проблемой в середины 1917 года была не только реквизиция хлеба, но и просто его учет. Многочисленные карательные отряды, направленные в уезды и волости с целью усмирения крестьян, своими жестокими действиями нередко добивались лишь обратного результата.1
Изученные нами источники подтверждают, что в Петрограде царил голод, что уже в начале зимы 1917 г. начались проблемы с поставкой топлива. Ситуация осложнялась увеличением преступности по всей России. В столице разгул шаек был особенно ярко выражен в связи с амнистией заключенных, дезертирством с фронта, безработицей. Интеллигенция, получающая паек меньший, чем рабочие, также подвергалась грабежам.
Если «рядовые интеллигенты» продолжали работать в школах, вузах, то «обеспеченная» интеллигенция часто оставалась без средств к существованию. Они не могли применить свои знания в новом обществе. Часть из них верила в недолговечность режима большевиков, поэтому и не старалась найти место работы, ожидая нового режима. Часть же не могла нигде устроиться: коммерческие заведения закрывались, иностранные предприниматели уезжали, а новые органы власти не принимали их и не хотели слушать их советов, как специалистов.
Оказавшись в таких тяжелых условиях, изменились взгляды интеллигенции на саму власть. Вместе с тем, свидетельствуют источники, интеллигенты понимали, что вести войну такой армией нельзя, осознавали, что в войне против обманутых союзников Россия проиграет. Внутриполитическая ситуация вселяла безысходность и ощущение «последнего дня». Именно под воздействием этих факторов взгляды на революцию у интеллигенции изменились. И те, кто радостно встречал Февральский переворот, в октябре смотрели на Россию, как на разграбленную страну.
Это наглядно прослеживается в дневнике С.П. Каблукова: «Во внутренней моей жизни перемены обозначились ясно. Причина этому одна: февральский переворот, политика Временного Правительства повлекла за собой переворот октябрьский. Прежде всего я осознал правоту православия и свою органическую связь с ним. Это изменило мое отношение к Мережковском и повело к знакомству с митрополитом Владимирским Сергием, еп. Серафимом финляндским, епископом Прокопием, настоятелем А.Н. Лавры и дружескому сближению с архим. Неофитом Осиповым, человеком глубокого ума, высоких христианских взглядов и подлинной духовной жизни. Затем переменилось и мое политическое мировоззрение. Из радикал демократа я стал приверженцем самодержавия царского. 10 месяцев русской революции, уничтожившей Россию как государство, опозорившей ее, внесшей чудовищную разруху в хозяйственную, промышленную и бытовую жизнь страны и давшей торжество Хаму - мужику, рабочему, солдату и предателям жидам из интеллигенции, не могли сделать из меня ничего иного. На горьком опыте понял я, что такое «политическая свобода», революция и социализм. С меня их довольно»2.
Интеллигенция в большинстве своем не приняла октябрьский переворот. Она не понимала социализма и не была подвержена идеям большевиков. Многие уехали, активная эмиграция началась еще до 25 октября, а те, кто остался, пытались выжить. Конечно, были и те, кто вступил в партию и дальше прославлял коммунистическое общество, но их не много. В большинстве своем, интеллигенция так и осталась на обочине жизни, не нужная новому обществу и не понимающая его.
К первой группе материалов относятся дневники С.П. Каблукова, Д.И. Мушкетова, Д.В. Философова, А.Ф. Пешехоновой, К.И. Чуковского, Л.Н. Андреева, А.А. Блока, Ю.В. Ломоносова и Г.А. Князева. Наиболее полными и содержательными из них являются дневники Д.И. Мушкетова, С.П. Каблукова, А.А. Блока и Г.А. Князева.
Ко второй группе источников мы отнесли дневник З.Н. Гиппиус, дневник О.В. Синакевич и мемуары Б.А. Энгельгардта. Авторы этих мемуарных свидетельств не однократно возвращались к своим текстам, редактировали их, убирая не нужные, по их мнению, для потомков, фрагменты.
К последней же группе источников автор исследования относит Д.А. Лутохина, И.Ф. Любицкого, В.Б. Лопухина, А.Л. Ротач и В.Д. Семеновой- Тян-Шанской.
В ходе анализа самой сложной группы источников, отредактированных мемуарных свидетельств выяснилось, что при редактуре дневников и мемуаров интеллигенция прибегала к схожим изменениям в тексте. Во всех мемуарах вычеркивались имена, будь то друзья, близкие или соратники. Во всех мемуарах пересматривалось отношение к происходившим событиям. З.Н. Гиппиус смягчала свои оценки деятельности Временного правительства и А.Ф. Керенского; О.В. Синакевич убирала пессимизм в записях, характеризующих октябрьский переворот: Б.А. Энгельгардт убирал компрометирующие подробности его деятельности в ходе переворота.
У каждого на то были свои причины. Зинаида Николаевна не хотела навредить своим друзьям, оставшимся в России и проходившим по «делу Мейера» в 1929 году. Ольге Викторовне не хотелось оставлять записи, напоминающие ей умершую подругу, а также компрометирующие ее в глазах власти. Энгельгардт в своих воспоминаниях старался оправдаться перед всеми, то вставляя цитаты И.В. Сталина, то обезличивая свой текст, стараясь скрыть собственные оценки за суждениями других.
Так или иначе, дневники и мемуары являются важным свидетельством прошлого, описывающие произошедшие события в ярком, эмоциональном ключе.
Февральская революция коренным образом изменила существующий строй в Российской Империи. Империя, как монархическое государство, прекратила свое существование. В дневниковых записях интеллигенция выражала беспокойство по поводу начинающегося революционного движения, не понимая, что происходит в городе и каков размах демонстраций. В основном описание революционных событий начинается уже в разгар народных выступлений - 26-27 февраля. В каждом из дневников по-своему описывается увиденное. С.П. Каблуков прикладывает газетные вырезки, письма и листовки, Д.И. Мушкетов и О.В. Синакевич радостно приветствуют новый режим, описывая события в нескольких восторженных фразах. Д.В. Философов и Г.А. Князев настороженно отнеслись к переменам в правительстве, ожидая каждый день новой волны революции. Если же оценивать позиции Б.А. Энгельгардта, самого активного участника первых дней революции, то он поддерживал переворот и переход к республике, но видел необходимость остановить на определенном этапе победоносное шествие революции, т.к. она заходила много дальше, чем он себе представлял.
Мы не видим участия беспартийной интеллигенции в непосредственном революционном движении. Но она следила за изменениями в политической ситуации в столице, отражая свои мысли в дневниковых записях.
После свержения самодержавия, как показано в исследовании, на первый план выходят вопрос организации новой власти и вопрос войны. Интеллигенция активно следила за изменениями в столице, старалась принять участие в организации власти на местах. По мере приведения жизни страны в обыденное русло записи в дневниках становятся скуднее и изменяют свой характер. Так, З.Н. Гиппиус начинает обобщать события и реже писать о ситуации в столице, уделяя внимание личностям. Г.А. Князев оставляет обширные записи всего раз в месяц, а О.В. Синакевич перестает отмечать события в принципе, описывая жизнь в Княжегубье и ее летние приключения.
У С.П. Каблукова записи носят характер комментариев к газетным вырезкам, но постепенно газеты отходят на второй план, и летом мы наблюдаем больше авторских размышлений, нежели газетных вклеек. Д.В. Философов погружается в литературную деятельность, а Б.А. Энгельгардт постоянно пытается проанализировать ситуацию в среде военных.
Анализируя свидетельства современников, мы пришли к выводу, что для интеллигенции кризис власти начался сразу после организации Временного Правительства и издания Ноты Милюкова. Неспособность власти решить внешние проблемы провоцировала разногласия внутри комитета, что сказывалось на населении.
Несогласие с нотой правительства, призывающего к войне до победного конца, вызвало недовольство масс и выступление граждан к Мариинскому Дворцу. Еще в начале лета, свидетельствуют авторы анализируемых источников, народ верил Правительству, надеясь на скорейшее завершение войны. К концу августа подобных настроений уже не наблюдалось.
В дневниках подробно описано выступление большевиков 3-5 июля. С.П. Каблуков предоставил широкую подборку газет, из которых можно сложить картину восстания. З.Н. Гиппиус же, напротив, дает достаточно сумбурное описание тех дней. Учитывая пребывание ее в этот момент в Кисловодске заметим, что она менее подробно была знакома с ситуацией в столице.
Проведенный анализ доказывает, что одно из главных мест в воспоминаниях современников отведено Корниловскому мятежу. Выступление генерала получило неоднозначную оценку. С одной стороны, интеллигенция восприняла его действия как попытку волевого человека, движимого чувством патриотизма, навести порядок в стране. С другой стороны, его действия были расценены как неудачная попытка захвата власти, обернувшаяся отстранением народа от правительства.
Уже к началу сентября, свидетельствуют источники, в народе не осталось веры в существующую власть. Постоянно сменяющиеся министры во Временном Правительстве, разлагающийся Совет рабочих и солдатских депутатов, бездействующая Государственная Дума, все органы власти не внушали доверия из-за своей неустойчивости. Обстановка перед новым революционным выступлением осложнялась продовольственным кризисом и наступлением немцев. В воздухе повисла надвигающаяся опасность катастрофы, которую ждали со дня на день.
В обстановке глубокого кризиса Правительства и укрепления влияния большевиков на массы становится понятно, что Октябрьский переворот был не случайным стечением обстоятельств. Ему также способствовала ситуация в стране.
Затянувшийся кризис власти в конце сентября - начале октября 1917 года был очевиден. Интеллигенция понимала, что эта ситуация вскоре должна разрешиться переворотом. Его ждали, по городу ходили слухи о готовящемся восстании еще в первой половине октября. Захват власти большевиками не был неожиданностью. Позже, в своих воспоминаниях об этом писали И.Ф. Любицкий и В.Б. Лопухин.
Сам переворот уже не был столь многочисленным, как в феврале 1917 года. Очевидцы отмечали не-многолюдность на улицах, свободное движение трамваев даже по Невскому проспекту. И сопротивление, оказанное в первые дни Советской власти ее противниками, было слабым. Городская Дума, получив отпор, отказалась вести переговоры между Правительством и восставшими. Она продолжила обсуждать создавшееся положение, но ни к каким решениям не пришла. Следовательно, митинги и забастовки депутатов были лишь словами, а не делом.
Наряду с фиксацией политических событий 1917 года в дневниках и мемуарах приводятся описания первых лиц нового правительства. В первые дни марта новая власть воспринималась скептически представителями интеллигенции. Непонятна была сама система двоевластия, в которой явно лидирующую позицию занимал Совет рабочих и солдатских депутатов. Министры, вошедшие во Временное правительство, были известными деятелями, однако на слуху были фамилии лишь некоторых из них: П.Н. Милюкова, А.И. Гучкова, М.И. Терещенко и конечно же А.Ф. Керенского. В Совете рабочих и солдатских депутатов, напротив, известно было всего несколько лиц. И те описывались интеллигентами, сплошь евреями и немецкими шпионами.
Что же до министров Временного правительства, то интеллигенция считала их людьми умными, но не способными на решительные поступки. А.Ф. Керенский, на которого возлагались большие надежды, не оправдал их и привел Временное правительство к краху.
С лета 1917 года все чаще и чаще в дневниках и мемуарах интеллигенции появляются записи о событиях на фронте. Они внимательно следили за июньским наступлением, а с началом катастрофического отступления в городе началась паника. Все ждали со дня на день прихода немцев, что еще больше сеяло отчаяние в умах людей.
Неустойчивость власти, наступление врага и разраставшийся продовольственный кризис - вот условия, в которых жили люди в конце 1917 года. Поэтому вполне закономерно увеличение в дневниках отчаянных записей о надвигающейся катастрофе и бедствии.
После октябрьских событий в Петрограде ухудшились условия жизни. Разрастался продовольственный кризис, постепенно снижалась норма хлебного пайка, а другие товары первой необходимости было просто не достать - они стоили очень дорого. Снижение норм пайка было обусловлено проблемами на транспорте, а так же в поставках хлеба деревеней. Крестьяне не хотели отдавать продовольствие. Острейшей проблемой в середины 1917 года была не только реквизиция хлеба, но и просто его учет. Многочисленные карательные отряды, направленные в уезды и волости с целью усмирения крестьян, своими жестокими действиями нередко добивались лишь обратного результата.1
Изученные нами источники подтверждают, что в Петрограде царил голод, что уже в начале зимы 1917 г. начались проблемы с поставкой топлива. Ситуация осложнялась увеличением преступности по всей России. В столице разгул шаек был особенно ярко выражен в связи с амнистией заключенных, дезертирством с фронта, безработицей. Интеллигенция, получающая паек меньший, чем рабочие, также подвергалась грабежам.
Если «рядовые интеллигенты» продолжали работать в школах, вузах, то «обеспеченная» интеллигенция часто оставалась без средств к существованию. Они не могли применить свои знания в новом обществе. Часть из них верила в недолговечность режима большевиков, поэтому и не старалась найти место работы, ожидая нового режима. Часть же не могла нигде устроиться: коммерческие заведения закрывались, иностранные предприниматели уезжали, а новые органы власти не принимали их и не хотели слушать их советов, как специалистов.
Оказавшись в таких тяжелых условиях, изменились взгляды интеллигенции на саму власть. Вместе с тем, свидетельствуют источники, интеллигенты понимали, что вести войну такой армией нельзя, осознавали, что в войне против обманутых союзников Россия проиграет. Внутриполитическая ситуация вселяла безысходность и ощущение «последнего дня». Именно под воздействием этих факторов взгляды на революцию у интеллигенции изменились. И те, кто радостно встречал Февральский переворот, в октябре смотрели на Россию, как на разграбленную страну.
Это наглядно прослеживается в дневнике С.П. Каблукова: «Во внутренней моей жизни перемены обозначились ясно. Причина этому одна: февральский переворот, политика Временного Правительства повлекла за собой переворот октябрьский. Прежде всего я осознал правоту православия и свою органическую связь с ним. Это изменило мое отношение к Мережковском и повело к знакомству с митрополитом Владимирским Сергием, еп. Серафимом финляндским, епископом Прокопием, настоятелем А.Н. Лавры и дружескому сближению с архим. Неофитом Осиповым, человеком глубокого ума, высоких христианских взглядов и подлинной духовной жизни. Затем переменилось и мое политическое мировоззрение. Из радикал демократа я стал приверженцем самодержавия царского. 10 месяцев русской революции, уничтожившей Россию как государство, опозорившей ее, внесшей чудовищную разруху в хозяйственную, промышленную и бытовую жизнь страны и давшей торжество Хаму - мужику, рабочему, солдату и предателям жидам из интеллигенции, не могли сделать из меня ничего иного. На горьком опыте понял я, что такое «политическая свобода», революция и социализм. С меня их довольно»2.
Интеллигенция в большинстве своем не приняла октябрьский переворот. Она не понимала социализма и не была подвержена идеям большевиков. Многие уехали, активная эмиграция началась еще до 25 октября, а те, кто остался, пытались выжить. Конечно, были и те, кто вступил в партию и дальше прославлял коммунистическое общество, но их не много. В большинстве своем, интеллигенция так и осталась на обочине жизни, не нужная новому обществу и не понимающая его.
Подобные работы
- ОСОБЕННОСТИ ВОСПРИЯТИЯ ПЕТРОГРАДСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЕЙ
СОБЫТИЙ 1917 ГОДА (НА МАТЕРИАЛАХ ДНЕВНИКОВ И МЕМУАРОВ)
Магистерская диссертация, история . Язык работы: Русский. Цена: 5790 р. Год сдачи: 2016 - СОВЕТСКАЯ ПОВСЕДНЕВНОСТЬ 1918-1924 ГОДОВ И ЕЕ ОТРАЖЕНИЕ В РОМАНЕ А. Б. МАРИЕНГОФА «ЦИНИКИ»
Магистерская диссертация, история . Язык работы: Русский. Цена: 4835 р. Год сдачи: 2017 - СОВЕТСКАЯ ПОВСЕДНЕВНОСТЬ 1918-1924 ГОДОВ И ЕЕ ОТРАЖЕНИЕ В РОМАНЕ А. Б. МАРИЕНГОФА «ЦИНИКИ»
Магистерская диссертация, история . Язык работы: Русский. Цена: 5700 р. Год сдачи: 2020 - Становление общественно-философских взглядов А.А. Григорьева (опыт историко-психологической биографии)
Диссертация , история . Язык работы: Русский. Цена: 500 р. Год сдачи: 2003
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
Каталог работ (131405)
- Бакалаврская работа (31704)
- Диссертация (960)
- Магистерская диссертация (18594)
- Дипломные работы, ВКР (53462)
- Главы к дипломным работам (2110)
- Курсовые работы (9700)
- Контрольные работы (6188)
- Отчеты по практике (1308)
- Рефераты (1452)
- Задачи, тесты, ПТК (616)
- Ответы на вопросы (154)
- Статьи, Эссе, Сочинения (916)
- Бизнес-планы (49)
- Презентации (101)
- РГР (84)
- Авторефераты (РГБ) (1691)
- Диссертации (РГБ) (1879)
- Прочее (437)
Новости
06.01.2018
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь в выполнении учебных и научных работ на заказ ОФОРМИТЬ ЗАКАЗ
дальше»» Все новости
Статьи
- Где лучше заказывать диссертации и дипломные?
- Выполнение научных статей
- Подготовка диссертаций
- Подводные камни при написании магистерской работы
- Помощь в выполнении дипломных работ
»» Все статьи
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
