Введение 3
I. Правовая природа группового иска 7
§1. Подходы к определению группы лиц 7
§2. Распорядительные полномочия представителя группы лиц 14
§3. Законная сила судебного решения по иску в защиту прав и законных интересов группы лиц 20
II. Практические проблемы реализации института групповых исков в России 23
§1. Проблемы определения подсудности исков в защиту прав и законных интересов группы лиц 23
§2. Практическая иллюстрация проблемы понятия третьего лица 28
§3. Проблема реализации законной силы судебного решения по иску в защиту прав и законных интересов группы лиц 46
Заключение 54
Список использованной литературы 57
Реформа института групповых исков в процессуальном законодательстве, итог которой мы можем наблюдать в главах 28.2 АПК и 22.3 ГПК, стала долгожданным этапом развития современного гражданского процесса. Дискуссия об имплементации в отечественную систему коллективных форм защиты частного группового иска велась с середины 1990-х гг. Так, первые в новейшей истории России предложения по дополнению процессуального кодекса порядком рассмотрения дел о защите прав группы лиц были подготовлены В.В. Ярковым и И.В. Решетниковой еще в 1996 году.1 В 2019 году, федеральным законом №191- ФЗ вместе с обогащением процессуального законодательства новой формой защиты, законодатель принес и новые дискуссии о месте групповых исков в правовой системе, о понятии лиц, принимающих участие в таких исках, о законной силе судебных решений. Спустя почти три года практика лишь начинает осваивать и разъяснять новые главы процессуального законодательства, неизбежно сталкиваясь с проблемами их регламентации.
Групповыми исками достигаются выгоды как для частных лиц, так и для публичной власти - упрощение, ускорение производства, облегчение труда суда и лиц, участвующих в деле, уменьшение расходов и наконец, предупреждение постановления противоречащих одно другому решений. Так, вместо возбуждения нескольких отдельных производств против одного или нескольких ответчиков, предъявляется один групповой иск - предметом спора должны быть общие или однородные права и законные интересы членов группы лиц, а в основании прав группы лиц и обязанностей ответчика должны лежать схожие фактические обстоятельства. Вследствие указанного, каждому лицу, пребывающему как на стороне истца, так и на стороне ответчика, вместо того чтобы являться в суд и давать объяснения столько раз, сколько имеется возбужденных производств, защита предоставляется, на первый взгляд, автоматически и единовременно.
Указанным выгодам групповых исков противопоставляются внутренние противоречия, нуждающиеся в оценке.
1. Понятие группы лиц. Закон устанавливает крайне расплывчатые критерии для группы (однородные права и законные интересы, схожие фактические обстоятельства). Видимо, таким образом законодатель ставил цель по достижению качественно иного для России процесса - американского группового иска, где бракованная партия автомобилей приводит к тому, что к производителю подается единый групповой иск в интересах всех пострадавших от плохой продукции. Позволит ли новое регулирование придти к такой практике? Или российским судам нужны более четкие критерии для группы с учетом того, что «лица, подозреваемые на членство в группе» будут связаны решением по групповому иску? Позволит ли новое регулирование связывать судебным решением членов гражданско- правового сообщества (иск одного из участников в интересах общества будет погашать иски других участников, иск одного из товарищей в простом товариществе - погашать иски других товарищей, иск участника долевой собственности - погашать иски других сособственников)?
2. Законная сила судебного решения, вынесенного в отношении группы лиц. Пределы законной силы судебного решения по групповому иску достаточно широки. Во-первых, групповой иск имеет «стягивающий эффект» - если помимо группового иска поданы индивидуальные иски по тем же основаниям, то процессы по индивидуальным искам подлежат приостановлению или прекращению - все должны пройти в групповой иск. Если лицо к группе не присоединилось, хотя могло, оно будет связано тождеством либо преюдицией. Получается, если лицо - член группы, но с заявленными требованиями не согласен, то надо входить в тот же процесс по групповому иску в качестве 3-го лица и заявлять свои возражения. Таким образом закон ставит целью экономию на процессах и де-факто принудительно «коллективизирует» требования. Насколько это обосновано? Ради кого это сделано - ради ответчика, истца (коллективно судиться эффективнее и дешевле или для разгрузки судов?
3. Понятие третьего лица в групповом иске. Несмотря на введение в правовую систему качественно нового явления в виде групповых исков, закон оперирует терминами, похожими на уже сложившиеся процессуальные статусы - истцы, третьи лица с самостоятельными требования и без самостоятельных требований, однако, системности нет. Если лицо является членом группы, но к групповому иску не присоединяется в связи с несогласием с основаниями или предметом иска, как ему входить в процесс - в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями или без самостоятельных? Из закона четко не следует. А если есть несколько таких несогласных? Возможна ли группа лиц на стороне третьего лица?
4. Понятие лица, которое ведет дело в интересах группы лиц Особую роль в новых групповых исках играет представитель группы. Именно он будет вести процесс по групповому иску, выполнять организационные функции. Но обладает ли представитель группы полномочием на совершение распорядительных действий: может ли он изменить предмет иска, отказаться от него или заключить мировое соглашение? Как его распорядительные действия отразятся на участниках группы, несогласных с его процессуальной позицией?
Теоретическое осмысление, в том числе в сравнительно-правом аспекте, сущности института групповых исков как формы частноправовой защиты интересов группы лиц способно внести вклад в развитие отечественной доктрины процессуального права благодаря определению природы притязания на защиту группы лиц посредством использования глав 28.2 АПК и 22.3 ГПК - без постановки проблем и предложения решений весьма затруднительным представляется детализация и совершенствование законодательного регулирования, сбалансированного с точки зрения принципов гражданского процесса и арбитражного процесса. Практическая значимость исследования заключается в возможности использовать полученные результаты в непосредственно в судебных тяжбах, возбужденных в порядке, предусмотренном главой 28.2 АПК или главой 22.3 ГПК - для понимания законной силы судебного решения, наделения полномочиями представителя группы лиц, обоснования вступления в процесс на стороне истца, ответчика или третьего лица. Большой акцент в исследовании сделан на том, с какими проблемами применения института групповых исков сталкиваются суды и каким образом они разрешаются на практике.
В рамках настоящей работы были исследованы теоретические особенности российского института групповых исков и практические особенности реализации соответствующих положений закона. Был установлен общий знаменатель проблем, возникающих в теории групповых исков и на практике - понятие группы лиц (в том числе третьих лиц). Так, от того, кто окончательно очерчивает группу лиц (суд или истцы), как ее определяют (по модели включения в процесс или исключения из него) зависят пределы распространения законной силы судебного решения. В свою очередь установлено, что законная сила судебного решения имеет колоссальное значение ввиду своего радикального стягивающего, коллективизирующего эффекта. По правилам АПК, право на присоединение участника группы к групповому иску превращено в обязанность, предусмотрена санкция за неисполнение этой обязанности в виде потери самостоятельного иска. При таких обстоятельствах возникают проблемы абсолютно на всех стадиях судебного производства - начиная с определения подсудности группового иска, заканчивая использованием преюдициального значения решения по групповому иску участниками группы.
Стремясь определить группу лиц максимально широко для экономии на процессе и распределения плодов решения по групповому иску, нельзя забывать, что на то же множество лиц распространяются и правила тождества. С жесткими правилами тождества, установленными сейчас для субъектов экономической деятельности, руководствуясь целью защиты прав таких субъектов, суды склонны толковать спорные правила подсудности в пользу исключительной подсудности групповых исков арбитражным судам (как профильным судам по спорам из экономической деятельности). Однако в судах общей юрисдикции правила тождества и преюдиции из группового иска не работают вовсе - истцы предъявляют, а суды удовлетворяют самостоятельные иски, тождественные с групповым, вместе с тем вообще не применяя преюдицию.
Установлено отсутствие сколько-нибудь ощутимой практической пользы от принятого судами толкования статуса третьего лица в групповом иске. Суды склонны отождествлять понятие третьего лица из ч. 2 ст. 244.23 ГПК (ч.2 ст. 225.10-2 АПК) с понятием ч.1 ст.43 ГПК (ч.1 ст. 51 АПК). В настоящей работе приведены аргументы в пользу автономного толкования понятия третьего лица в групповых исках. Так, предложено расценивать легальное допущение на одновременное несогласие третьего лица с групповым требованием и отсутствие у него самостоятельного требования как интервенционный характер третьего лица в групповом иске, согласно которому третье лицо-интервент может сосуществовать в процессе с групповым истцом, заявлять самостоятельные требования, не исключающие удовлетворение требования основного истца.
Учитывая возможность иного толкования статуса третьего лица и первоочередный потребительский характер групповых исков, предложено альтернативное понимание и «одинакового способа защиты» по п.4 ч.1 ст.244.20 ГПК (п.4 ч.1 ст.225.10 АПК) как способа, допускающего сосуществование в групповом процессе натурального и денежного требования, например, в совокупности со ст.18 Закона о защите прав потребителей.
Была отмечена принципиальная важность и потенциальная конфликтность процесса наделения лица, которое ведет дело в интересах группы лиц, распорядительными полномочиями. Отмечена необходимость сохранения этих полномочий в процессе рассмотрения для процессуальной формы групповых исков в целом. Следует еще раз обратить внимание, что конкуренция третьего лица-интервента с группой лиц и, соответственно, ее предводителем, может представлять собой элемент системы сдержек и противовесов в групповом иске, препятствующий злоупотреблениям со стороны предводителя. Указанное, в том числе, снизит конфликтность процесса наделения предводителя полномочиями и обеспечит возможность несогласного участника группы лиц защитить свои права в рамках группового иска. С целью обеспечения конкуренции и, соответственно, профилактики злоупотреблений предводителями групповых истцов, предложено разъяснить возможность соучастия на стороне третьих лиц в групповых исках.
Без обозначения проблем, существующих в законе и практике его применения, невозможна выработка решений и их предложение для дальнейшего совершенствования сбалансированного регулирования. В настоящем исследовании теоретическое и практическое осмысление сущности групповых исков, как формы частноправовой защиты интересов группы лиц, стало основой для формулирования выводов и предложений решения проблем. Равным образом, проведенное исследование имеет практическую значимость, поскольку его результаты возможно использовать непосредственно в судебных тяжбах.
Следует заключить, что предложения по совершенствованию регулирования, изложенные в настоящем исследовании, не являются радикальными и направлены на гармонизацию положений процессуального закона не через его изменение законодателем, а с помощью разъяснений положений высшими судами. Представляется, что подобного способа должно быть достаточно для окончательного принятия отечественной правовой системой некогда чуждой формы коллективной защиты.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
