История Понта уходит своими корнями в глубь времен, начиная с путешествия аргонавтов. Развитие этой культуры неразрывно связано с культурой древней Греции в целом, при этом она развивается самостоятельно, самобытно, впитывая в себя всевозможные варианты культур народов, окружающих регион Понта. Несмотря на все катаклизмы понтийский народ сохранил этническое самосознание, язык, культуру, религию. Лексика, фонетика понтийского в значительной степени сохраняют ранневизантийские и даже античный черты древнегреческой колонизации и древнегреческой эпохи, а морфология близка к среднегреческой. Архаизмы понтийского языка в основном имеют древнегреческое происхождение (Маскг1б§е 1991). Влияние иностранных языков, очевидно, в отличие от современного греческого носят в основном азиатский характер (турецкие, армянские) и русский. Понтийский диалект может разделять только некоторые балканизмы, а набор языков, контактирующих с понтийским языком, принципиально отличается от балканского.
В понтийском диалекте сочетаются новаторские и древние формы языков, этот диалект способен легко адаптироваться к структуре иностранных языков, и при этом сохранять свою языковую сущность. Многие нововведения (отмирание родительного падежа, усреднение категорий рода), которые считаются результатом иноязычного влияния, на самом деле могут быть интерпретированы как проявления внутренних языковых тенденций. В этом случае влияние иностранного языка действительно существует, но действует скорее, как катализатор.
Одна из наиболее важных особенностей словообразования понтийской лексики — десемантизированные деминутивы (слова с уменьшительным суффиксом), видоизменяются не только существительные, но и другие части речи, при этом значение этих слов «семантически изнашивается», в силу частого использования (Елоева 2004, 161). Постоянство категорий рода напрямую зависит от устойчивости синтеза в системе словоизменения. В понтийском диалекте категория рода деграммакатикализируется, и выделяется семантический критерий — само понятие биологического пола и категория живого или неживого.
В период Оттоманской империи эта тенденция только усилилась. Безграничное влияние церковных учреждений в процесс школьного образования в XIX веке поддерживал ведуш,ую роль Древней Греции. Следует отметить, что народные настроения конца XIX оказали влияния на понтийский мир
Греческий языковед Манолис Триандафиллидис предлагает следуюш,ую классификацию для понтийского языка:
1) Западно-понтийские диалекты на участке Синоп-Унье;
2) Восточно-понтийские диалекты к востоку от Унье, которые в свою очередь подразделяются на:
- прибрежные, в районе Трабзона
- континентальные группы говоров в местности Халдия
- соседние Келькит, Байбут, Орду
Континентальные разновидности являются наиболее тюркизированными они также имеют сильное влияние на другие языки, но они все еш,е сохраняются в сельских районах турецких гор.
До начала XIV века ареал понтийского языка был непрерывным, охватывая южное побережье Черного моря и сходясь на Западе с византийским языком, сформировавшим современный греческий. Во времена Османской империи, а затем и в Турции, постепенная тюркизация носителей языка привела к распаду региона на несколько изолированных мест.
В связи с приведенным случаем представляется необходимым обратиться к понятию длительности развития греческого языка, которое установилось в конце XIX в. и мало изменилось в настоящее время.
В основе данной концепции лежат следуюш,ие положения:
1. Укрепление статуса александрийского койне (обш,ая речь) сопровождалось исчезновением местного диалекта Древней Греции, а также зарождением аттикизма в письменных традициях языческой и христианской интеллигенции. От античности до конца ранневизантийского периода койне распространялся с учением христианства, завоевывая Малую Азию и Ближний Восток. Первое столетие нашего времени характеризовалось конфликтом между многоязычием древнего мира и гипотетическим монолингвизмом.
2. В Византийский период между VI и XV вв. рождаются новые диалекты.
3. Независимость греческого государства, модернизация Османской империи и ее последуюш,ий распад, проникновение Европы Балканы — все это исторические события, которые подразумевают единство греческого языка. Это язык, называемый его адептами «димотики» (народный) стал официальным литературным, а позднее административным языком Греции (Елоева 2004: 53-54).
Димотическая точка зрения предполагает «единство языка», следовательно, различия в диалектах считаются незначительными и, что почти все диалекты взаимопонятны. Конкретные случаи, противоречаш,ие этому утверждению, считаются исключениями из правил и объясняются фактом «маргинальности» диалекта или турецким влиянием. В последнем случае обш,епринятым определением является испорченный греческий язык»
Очевидно, что приведенные выше концепции представляют значительный культурно-этнографический интерес. Понтийские материалы часто противоречат греческой концепции «непрерывности языка»
Университет города Салоники проводил социологическое исследование в 2012году, в рамках которого было опрошено 259 респондентов — понтийских греков из Греции, Турции, США, Канады, Австралии, России. Целью исследования было выяснение вопросов используют понтийский язык. (Куг1б18, Коп81ап11П|бои 2014: 627). По результатам опроса выяснилось, что в основном, люди говорят на понтийском, чтобы сохранить традицию и культуру и потому, что считают его родным языком.
Похожее исследование провели среди греков, живущих в Краснодарском крае. Помимо вопросов о языке изучался вопрос самоидентификации. В этом опросе участвовало 250 человек в возрасте от 15 до 60 лет, мужчины и женщины разного социального уровня, некоторые из них не говорили на греческом языке.
В результате опроса выяснилось, что даже уже не говорящие на греческом языке люди, продолжают считать себя греками, при этом практически никто из них не считает себя понтийцем или русопонтом. Те, кто продолжают говорить на понтийском (ромейка) языке, понимая его нефункциональность, все же, при удобном случае переходят на него. На мой взгляд, это связанно с ностальгией и здесь срабатывает некоторый психологический момент, когда окунаешься в привычную с детства обстановку, родные (даже порой незнакомые) люди, которые говорят на том же языке, дают ощущение защиты. Было отмечено, что с возрастом люди начинают проникаться своей историей и возвращаться к корням. Если даже в молодости они не сильно стремились говорить на своем непрестижном диалекте, то становясь старше они возвращаются к своему родному языку. Таким образом, вымирающий диалект, с научной точки зрения, не имеющий шансов, продолжает каким-то образом существовать.
О самоидентификации понтийских греков писали многие ученые, которые занимались изучением этого диалекта, один из них этнограф Антон Павлович Попов объясняет: «Идеологами национального движения понтийских греков в качестве дифференцирующего от греков материковой Греции этнонима используется «понтиос» (яоутюс) — понтийцы, в то же время под влиянием панэллинизма вводится в обращение этноним «эллинос», существует и «эллино-понтийцы» (Попов 2000: 102; ср. Ророу 2004). Турецкое название понтийских греков — урум, рум; армянское — йуйн; грузинское — бердзени; русское — греки». Однако, во время массовой эмиграции, понтийские греки оказались изолированы от материковой Греции, национального движения и проживая на территории бывшего СССР не идентифицировали себя с понтийцами.
То, что не все народы называют сами себя так же, как их называют другие, понтийские греки — не единственный случай. Примеров множество, взять хотя бы самих греков, которые сами себя называют эллинами. Но они знают, о том, что они греки для иностранцев, так же, как и грузины, знают, как их называют в России или на западе, но сами себя они называют картвелами, мегрелами, сванами и др. Страны тоже зачастую имеют двойные названия. Но в случае с понтийскими греками произошло некоторое недоразумение; суш,ествует понятие в научном мире, в Греции широко распространен термин, в обиходе (русопонтос), а сами понтийцы даже не знают, что это они и есть, до тех пор, пока не приедут в Грецию. Сами себя они называют ромеями, язык — ромейка. Здесь речь идет именно о тех греках, которые проживали на территории Грузии, Абхазии в период примерно с XV в. до 90-х гг. XX столетия. Из поколения в поколение они идентифицировали себя с Римской империей, которой давно уже нет. Там же в Грузии проживали туркоговоряш,ие греки, но они себя так не называли и язык свой называли «Ь181т 611» (наш язык). Греки, проживаюш,ие в Краснодарском крае, в Крыму тоже не называют себя ромеями, но и не знают, что их называют понтийцами.
На момент обмена населением в 20-е гг. XX в. встречается и другой термин «кавкасиан» — применялось к репатриантам из Грузии, Армении. Этнонимом «понтийские греки», к которому относят все греческое население циркумпонтийской зоны применяют к греческим группам, выходцам из Каппадокии, Восточной Анатолии (Эрзрум, Пасена), с юго-восточного побережья Черного моря (прибрежная полоса от Синопа до Батума, вглубь материка по хребту Понтийских гор и гор Джаник. В отечественной этнографической литературе и в публикациях идеологов понтийского движения используется расширенное толкование этого термина (А.Ророу, 102 ). Так, этот народ называют на протяжении тысячелетней истории, известно, что понтийское царство существовало еще во II веке н.э, в ранневизантийскую эпоху Прокопий Кесарийский упоминает этот район в своих исторических произведениях «Персидская война» и «Готская война».
Далее эти земли входят в состав Византийской (Римской) империи (снова несоответствие названий), и вплоть до ее падения все граждане, населявшие ее называются ромеями. Таким образом, сами себя понтийские греки считали ромеями, но для остальных народов, по географическому принципу их называют понтийцами.
«Вспомните, что вы римляне! — ободряли полководцы X века своих воинов перед боем» — писал Лев Диакон о битвах Никифора Фоки в своей истории. Сам автор гордился тем, что является ромеем, а не эллином (язычником), подобным представителям неправоверных народов. (Лев Диакон, 1988,154).
Понятие римлянин возможно, это понятие переходит на новый уровень во времена турецкого нашествия и вынужденной эмиграции понтийских греков. С другой стороны, эмиграция из Константинополя интеллектуальной элиты в страны западной Европы формирует понятие эллина, как человека образованного и уже не связанного с Римской империей.
После захвата турками-османами Византийской империи, ее граждане вынуждены были покинуть родину, оказавшись в разных частях мира, этот народ сохранил свой язык, свое самоназвание, держась за них как за потерянную родину. Особенно это было актуально на Кавказе, где каждый, даже немногочисленный народ, гордится своими корнями, языком, национальностью и вероисповеданием.
В 90-е годы, возвращаясь на свою историческую родину — в Грецию (Элладу), эти люди становятся, неожиданно для себя, русопонтами. Им приходиться изучать новогреческий язык, их дети обучаются системно, благодаря школам, лицеям и университетам. Образование в Греции доступно, но знание языка обязательно и должно быть на высоком уровне. Быть русопонтом непрестижно, невыгодно. Следующее поколение переехавших в 90-е годы в Грецию почти не использует понтийский язык, но, если в семье продолжают говорить на этом языке, они его знают. Для их детей ситуация будет уже другой. Конечно же, в таких условиях, язык находиться на грани исчезновения. Однако, есть достаточно много понтийцев, живущих не в Греции: на побережье Черного моря, на Кавказе, в Украине, в Казахстане, в Австралии и в Канаде и так далее. В самой Греции в последние годы уделяется особое внимание понтийскому языку и культуре. Особенно ярко это выражено в песнях и танцах. Языком стали отдельно заниматься в университетах, сами понтийцы организовывают общества, где стараются сохранить традиции, занимаются языком, организовывают театры. Как они себя сейчас называют? Между собой по-прежнему — ромеями.

Купить