Актуальность исследования. Представленная работа позволяет расширить и уточнить наши представления о проблематике и художественном своеобразии русской трагедии последней трети XVIII - начала XIX в. Вычленение основных культуроспецифических концептов (честь, долг, любовь, жизнь и смерть), представляющих собой определенную систему иерархических ценностей в сознании людей этой эпохи, делает возможной реконструкцию дискурса свободы, существовавшего на страницах большей части художественных произведений данного периода. Обращение к анализу дискурсивных практик, основанному на сопоставлении художественных текстов с культурно-историческими реалиями изучаемой эпохи, в какой-то степени «снимает» идеологическую «заданность» работы, обусловленную временем исследования. Кроме того, восстанавливаемый в процессе анализа механизм создания дискурса свободы, основанный на особенностях поэтики трагедийного текста, делает исследование более точным и результативным.
Цель исследования - рассмотреть содержание и механизм создания дис-курса свободы в русской трагедии последней трети XVIII - начала XIX в.
В связи с этим были поставлены следующие задачи:
1. Определить культурно-исторические условия формирования дискурса свободы;
2. Выделить основные концепты, образующие дискурс свободы; раскрыть их семантическое наполнение; определить языковые средства, используемые авторами для создания дискурса свободы;
3. Рассмотреть семантику феномена самоубийства, к которому обращаются драматурги для создания аксиологического аспекта дискурса свободы.
Объект исследования - культурные тексты эпохи Просвещения, в которых формировался политический, философский, литературный дискурс свободы.
Предмет исследования - наиболее репрезентативные тексты русской трагедии последней трети XVIII - начала XIX в., а также ряд философских, исторических и политических сочинений, письма этого времени, в которых выявляется дискурс свободы.
Методологическая и теоретическая основа исследования. Русская трагедия XVIII - начала XIX в. была предметом исследования многих ученых. Первой работой по истории театра и драмы на русском языке стал «Опыт исторического словаря о российских писателях» Н. И. Новикова (1772). В 1787 г. был издан без указания автора «Драматический словарь», содержащий обширный материал по истории русского театра. В нем был представлен не только перечень пьес с указанием имен сочинителей, переводчиков и композиторов, но и сведения о реакции современников на некоторые постановки. Наиболее подробно историография русского театра от его истоков до конца XVIII в. изложена в работе Б. Н. Асеева «Русский драматический театр...» (М., 1977. С. 5-66). В ней автор излагает историю русского драматического театра, обращая особое внимание на проблему преемственности традиций народного театра в профессиональном театральном искусстве XVII - XVIII вв., на связь театра с русской передовой общественной мыслью, а также на проблему взаимоотношения русского театр с передовой театральной культурой Запада.
Среди работ по истории и теории литературы особого внимания заслуживают труды Д. Д. Благого, Г. А. Гуковского, рассматривавших русскую трагедию в контексте литературного процесса XVIII в.; Л. И. Кулаковой, Е. Н. Купреяновой, А. П. Валицкой, Ю. Б. Борева, исследовавших эстетическую природу трагедий; Г. В. Москвичевой, Г. Н. Моисеевой, В. А. Бочкарева, наиболее остро поставивших проблему историзма русских трагедий, а также проблему преемственности идей древнерусской литературы в эпоху классицизма; Ю. В. Стенника, обратившегося к вопросу о жанровой природе русской трагедии, и других. Среди современных работ нужно отметить докторскую диссертацию К. А. Кокшеневой «Эволюция жанра трагедии в русской драматургии XVIII века. Проблема историзма» (2003).
Теоретическую основу исследования составили труды Ю. М. Лотмана, основателя тартуско-московской школы русской семиотики, видевшего суть культуры в ее внутреннем многоязычии и интерпретировавшего любое проявление человеческой деятельности как текст. В своей книге «Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века) Ю. М. Лотман подробно рассматривает различные варианты текста поведения, подходя к нему как к семиотическому феномену. Одна из центральных идей его исследования - альтернативность мира реального и мира вербального. Текст поведения очень часто строится по вербальным образцам: «Примером того, как люди конца XVIII - начала XIX века строят свое личное поведение, бытовую речь, в конечном счете свою жизненную судьбу по литературным образцам, весьма многочисленны» (СПб., 1994. С. 183). По мнению Лотмана, именно вер-бальный мир давал больше образцов выбора поведения, чем мир реальный.
Продолжением этого направления стали труды современных исследователей, совмещающие в себе анализ культурного, исторического и литературного контекста эпохи. Среди них можно выделить следующие существенные для нашей темы работы: монография А. Строева «“Те, кто поправляет фортуну”. Авантюристы Просвещения» (1998), в которой автор рассматривает биографии знаменитых авантюристов как единый текст и сопоставляет с повествовательными моделями эпохи (романом, комедией, литературным мифом и т. п.); книга А. Зорина «Кормя двуглавого орла... Русская литература и государственная идеология в последней трети XVIII - первой трети XIX века» (2001), в которой не только рассматривается цикл конкретных идеологических моделей, выдвигавшихся в качестве государственной идеологии Российской империи в екатерининское, александровское и николаевское царствование, но и дается теоретическая концепция, обосновывающая механизм взаимодействия литературы и идеологии; книга И. Рейфман «Ритуализованная агрессия: Дуэль в русской культуре и литературе» (2002), посвященная исследованию дуэльного дискурса в русской литературе и культуре.
Методы исследования. В работе был использован герменевтический под-ход, предполагающий не только интерпретацию текста, но и реконструкцию его места в духовной истории человечества. Осознание ценностей эпохи Просвещения помогает поместить художественные произведения последней трети XVIII - начала XIX в. в их исторический контекст и оценить их во всем многообразии. Суть интерпретации состоит в том, чтобы из знаковой системы текста воссоздать его значение, «увидеть» его «глазами современников». Кроме того, при анализе текстов был использован принцип «деконструкции», смысл которого заключается в выявлении скрытых («спящих», по терминологии Деррида) «остаточных смыслов», закрепленных в языке в форме мыслительных стерео-типов и бессознательно трансформируемых современными автору языковыми клише. При этом литературный текст рассматривается в более широком кон-тексте общекультурного дискурса, включающего религиозный, политический, экономический, социальный дискурс. Художественные тексты соотносятся не только с соответствующей им литературной традицией, но и историей культуры. Таким образом, деконструктивистский анализ литературы может стать частью более широкого аспекта так называемых «культурных исследований», т. е. изучение дискурсивных практик как риторических конструктов, обеспечивающих власть «господствующих идеологий».
Информационная база исследования. В числе исследовательских источников диссертации использованы: а) художественные тексты различных жанров последней трети XVIII - начала XIX в.; б) статьи Encyclopédie ou Dictionare raisonne des sciences, des art et des métiers, par une sosiete de gens de letters. Mis en ordre et publie par m***, в) переписка Екатерины II, письма русских дворян; г) официальные документы в виде Полного свода законов Российской империи, законодательных и других нормативных актов, в том числе «Наказ» Екатерины II, конкурсные работы Вольного Экономического Общества (1766), доклады и протоколы заседаний Комиссии о вольности дворянства (1763), Уложенной комиссии (1767), Жалованная грамота дворянству (1785). Информационные источники включают в себя: а) монографии и научные статьи по истории и теории литературы, очерки по философии и эстетике XVIII в.; б) исследования по истории русского театра XVIII - начала XIX в.; в) очерки по истории русской культуры XVIII - начала XIX в.; г) исследования по истории общественной мысли XVIII в.; д) труды по истории русского дворянства; е) словари, справочники и энциклопедии.
Научная новизна исследования заключается, во-первых, в самой постановке проблемы: изучение дискурса свободы в русской трагедии последней трети XVIII - начала XIX в. Традиционно данные художественные произведения рассматривались с точки зрения жанровой природы текста или в связи с характеристикой творчества отдельного автора. Выполненное исследование отличается тем, что при анализе художественных текстов учитывался прежде всего культурно-исторический контекст эпохи, во многом определявший проблема-тику русской трагедии данного периода. Во-вторых, в работе были использованы новые научные категории и понятия, такие как дискурс, концепт, идеологическая метафора, широко применяемые в современной науке, но не используемые при изучении русской драматургии XVIII в. Кроме того, были применены новые методы исследования, позволяющие реконструировать внутреннюю логику создания текста, «диктующего» возможные интерпретации. В отличие от предшествующих работ, посвященных изучению жанра русской трагедии, констатирующих преимущественно факты заимствования (из национальной истории, древнерусской литературы, зарубежной драматургии), данная работа представляет собой прежде всего анализ сюжетно-образной структуры трагедии, особенностей ее поэтики в ракурсе вышеизложенных проблем.
Практическая значимость исследования. Результаты выполненного исследования могут быть использованы при создании спецкурса по русской литературе последней трети XVIII - начала XIX в., истории общественной мысли XVIII в., а также для дальнейшего углубленного изучения особенностей русской трагедии указанного периода, в характеристике национального менталитета в сфере размышлений о свободе.
Положения, выносимые на защиту:
1. В XVIII в. категория свободы возникает на пересечении различных векторов общественного развития (политического, этнического, культурно-исторического) и используется одновременно в двух плоскостях: как «идеологическая метафора», выраженная в слове и существующая в идеальном пространстве культурных текстов, и как определение статуса подданных по отношению к власти.
2. Выявление дискурса свободы в текстах русской трагедии последней трети XVIII - начала XIX в. позволяет говорить о литературе как о пространстве существования ментально-значимых категорий чести, долга, любви.
3. Обращение драматургов к самоубийству как художественному приему подчеркивает аксиологический аспект дискурса свободы, проявляющийся в индивидуальном осознании ценности свободы.
Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты диссертационного исследования были представлены в виде докладов на между-народной научно-практической конференции «Литература в контексте современности» (25-26 февраля 2002 г., Челябинск); на всероссийской научной конференции «Дергачевские чтения - 2002. Русская литература: национальное развитие и региональные особенности» (2-3 октября 2002 г., Екатеринбург); на научно-практической конференции «Творчество Д. Н. Мамина-Сибиряка в контексте русской литературы» (4-5 ноября 2002 г., Екатеринбург); на всероссийской научной конференции «Вторые Лазаревские чтения» (21-23 февраля 2003 г., Челябинск); «The Area Studies 4th Annual International Student Conference “Dimensions of Modernity”» (May 1-3, 2003, Armenia); на всероссийской научной конференции «Дергачевские чтения - 2004. Русская литература: национальное развитие и региональные особенности» (7-8 октября 2004 г., Екатеринбург).
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, включающего 95 наименований, списка принятых сокращений.
. В последней трети XVIII в. в России усилиями правящей элиты, с одной стороны, и общественными деятелями, философами, писателями - с другой, был создан дискурс свободы, то есть последовательный, логический (в отличие от интуитивного, не требующего доказательств способа мышления) процесс формирования и обсуждения культуроспецифического концепта свободы, отразившийся прежде всего в политических и литературных текстах эпохи.
Обращение к концепту свободы Екатериной II было вызвано стремлением создать в глазах иностранцев образ просвещенной страны, способной занять достойное место на политической арене Европы, увлеченно обсуждавшей идеи энциклопедистов. В решении внутригосударственных проблем, сопряженных, главным образом, с укреплением самодержавной власти, необходимо было определить меру свободы подданных, должных, по расчетам Екатерины, добровольно и сознательно (свободно!) служить императрице и Отечеству.
В художественных текстах этого периода с наибольшей полнотой и отчетливостью отразились тревоги и сомнения времени, отличающегося не только стремлением переосмыслить уже существующие ценности (в чем, по мнению философов, заключалась определенная свобода мысли), но и опробовать их на практике. Екатерина II отчетливо представляла, насколько мощным и универсальным инструментом для манипуляции общественным сознанием является литература. Ее политика и литературные сочинения являют собой достаточно удачную попытку создать образ просвещенного монарха не только в глазах современников, но и будущих историков, оценивающих ее государственную деятельность.
Наиболее перспективным в плане влияния на аудиторию стал жанр трагедии, с уже сложившимся классицистическим каноном, предписывающим драматургу обращение к высоким общечеловеческим проблемам и героическим характерам. Дискурс свободы в трагедиях последней трети XVIII - начала XIX в. реализовался прежде всего в выборе тем и сюжетов. Как далеко может зайти автор, используя в своих трагедиях прием политических аллюзий, - вопрос, который иногда был важнее трагических событий, происходящих с героями. Трагедия Я. Б. Княжнина «Вадим Новгородский» стала своеобразным итогом всех размышлений о сущности и природе власти, идея свободы приобрела в ней философские очертания и общечеловеческое вневременное значение.
Кроме того, дискурс свободы в русских трагедиях формировался из таких значимых для сознания людей последней трети XVIII - начала XIX в. категорий, как честь, долг и любовь. В течение этого периода в трагедиях актуализировались различные аспекты понятия «честь»: честь Отечества, честь подданного, честь гражданина, честь рода (в частности, надгробная почесть и женская честь), индивидуальная честь. Следование законам чести соотносилось с представлением о степени внутренней свободы человека, способного ради сохранения человеческого достоинства, своего «доброго имени», пожертвовать внешней свободой, а иногда и жизнью.
Дискурс свободы неизбежно возникал на страницах трагедий, когда драматурги обращались к понятию «долга». С одной стороны, право исполнить свой долг перед народом (для правителя), перед Отечеством (для подданного), перед родом (для оставшихся в живых родных) подтверждало свободу человека в совершении поступков. С другой стороны, необходимость следовать своему долгу даже тогда, когда это лишает человека хотя бы надежды на счастье, свидетельствует о трагической несовместимости категорий свободы и долга в условиях тирании.
Мера индивидуальной свободы определялась через сопоставление концептов любви и власти. Наиболее распространенным в трагедиях XVIII в. было представление о том, что человек, в жизни которого появлялась не управляемая разумом страсть, становится безвольным рабом своих чувств, «игралищем страстей». Но уже в конце XVIII - начале XIX в. дискурс свободы проявляется в трагическом противоречии любви как воплощения индивидуальной свободы и счастья и тех обязательств, которые накладывает долг перед обществом или перед родом.
Обращение к феномену самоубийства позволяет определить аксиологический аспект дискурса свободы. Попытки осмыслить ценность свободы, поставить ее в один ряд с такими понятиями, как жизнь и смерть, приводит к осознанию катастрофичности бытия. Когда в равной степени значимые для человека понятия «чести», «долга» и «любви» вступают во внутреннее противоречие, человек должен быть свободен в выборе между жизнью и смертью.
1) Проблема свободы в трагедии Я. Б. Княжнина «Вадим Новгородский» // Литература в контексте современности: Тез. Междунар. научно-практ. конф. - Челябинск, 2002. С. 47-50.
2) Драматическое столкновение свободы и воли в романе Д. Н. Мамина- Сибиряка «Три конца» // Художественное, научно-публицистическое и педагогическое наследие Д. Н. Мамина-Сибиряка в современном мире. Материалы регион. науч. конф. - Нижний Тагил, 2002. С. 11-13.
3) Воля и свобода в мироощущении героев романа Д. Н. Мамина- Сибиряка «Три конца» // Творчество Д. Н. Мамина-Сибиряка в контексте русской литературы: Материалы научно-практ. конф. - Екатеринбург, 2002. С. 129-123.
4) Феномен самоубийства в народном сознании // Вторые Лазаревские чтения: Материалы Всероссийской науч. конф. - Челябинск, 2003. С. 27-29.
5) Мотив самоубийства в русской литературе последней трети XVIII века // Дергачевские чтения - 2002: Русская литература: национальное развитие и региональные особенности. Материалы междунар. науч. конф. - Екатеринбург, 2004. С. 120-122.