Введение 3
Глава I. Православный компонент городского пространства 32
§ 1 Православная топография и топонимика Вологды в начале XX века...32
§ 2 Конфискационная политика 1918-1922 гг. 41
§ 3 Закрытие вологодских храмов в 1923-1930-е гг. 61
Глава II. Приходы 82
§ 1 Изменения в пространственных и количественных характеристиках
приходов в 1917 - начале 1930-х гг. 82
§ 2 Эволюция внутренней организации и функций прихода 88
§ 3 Статус и состав клира 113
Глава III. Прихожане 139
§ 1 Изменения в составе общин 139
§ 2 Деятельность по сохранению храмового благоустроения 158
а) меры по содержанию храма 158
б) поддержание богослужебного круга 163
§ 3 Участие в православных обрядах и обычаях 174
а) в обрядах жизненного цикла 174
б) в обытаях иконопочитания 180
в) в праздниках и крестныгх ходах 184
Глава IV. Расколы и нестроения 198
§ 1 Организационное становление обновленчества (1922-1928 гг.) 198
§ 2 Проблемы обновленческих приходов 215
§ 3 Угасание обновленчества (конец 1920-1930-х гг.) 223
§ 4 Нестроения в патриаршей Церкви 235
Заключение 246
Список источников и литературы 251
Приложения 276
Введение
Изучение религиозной жизни России в 1917-1930-е гг. находится в ряду весьма сложных и наиболее актуальных задач историко-этнографического изучения русского народа.
Сложность темы состоит в выявлении всей полноты религиозной жизни как особого социокультурного и духовного феномена российской истории. Религиозная жизнь этноса, будучи сложным комплексом вероучительных, мировоззренческих и ценностных ориентаций, церковно-государственных отношений, духовно-нравственных традиций, литургической и душепопечительской деятельности, специфических форм и норм поведения, общественно-значимого и индивидуально-личностного начал и пр., может быть изучена лишь при объединении усилий родственных наук - истории, этнографии, демографии, права, социологии и т. д.
Актуальность темы применительно к 1917-1930-м годам определяется сложившимся тогда накалом противоречий между традициями и новациями, законами социальной статики и динамики, между охранительным и деструктивным началом. Религиозная жизнь, сама по себе являющаяся олицетворением традиционного, впервые оказалась под столь сокрушительным ударом и в некоторых из своих аспектов была вынуждена адаптироваться к новым социально-политическим условиям. Ее дальнейшее изучение поможет существенно дополнить картину того времени, до сих пор предстающую перед нами преимущественно в политическом ключе, образом живой повседневности
во всем ее многообразии. Волна развернувшихся ныне исследований государственно-церковных отношений, репрессивной политики властей, церковных расколов и иных сюжетов, по сути не выходящих из рамок общественно-политической проблематики, должна быть сбалансирована изучением этноконфессиональной повседневности.
Под этноконфессиональной повседневностью понимается жизненный распорядок, уклад, которому свойственны как устойчивые формы и нормы воцерковленного общественного и индивидуального поведения верующих, разнообразные поступки, события, так и новации, выходящие за рамки привычного, но не вступающие в противоречие с вероучением и каноном.
Объектом нашего изучения стал русский город, как особый этносоциальный организм, в период динамичных преобразований 1917¬1930-х гг. Как известно, городская среда формировала свою этносоциальную общность, отличия в культурно-бытовых традициях, менталитете, более разнообразные, нежели в деревне, варианты воцерковленной повседневности, существующей в условиях модернизации и урбанизации общества. Несмотря на то, что историко-этнографическая наука имеет известный опыт в исследовании города, проблематика указанного периода, в том числе и его религиозная жизнь остается до сих пор слабо изученной. А между тем, именно город с начала XX века все более становился центром социальных потрясений, религиозно-обновленческих устремлений и революционных преобразований.
Обращение к локальному исследованию (в границах одного города) на данном этапе изученности представляется наиболее целесообразным. На наш взгляд, такой подход позволит более полно, исторически и этнографически конкретно, уяснить характер происходивших в то время перемен в церковной организации, этноконфессиональной повседневности, выявить закономерности и региональные особенности процесса трансформации религиозной жизни провинциального губернского русского города в условиях раннего советского времени.
Предметом исследования является бытование православной традиции в г. Вологде. Православная традиция рассматривается как устойчивое единство жизненного уклада, духовно-нравственных ценностей, форм и норм церковной жизни, а также индивидуального, и группового поведения верующих, оформившееся на основе вероучительных, канонических и мировоззренческих воззрений русского православия. За рамками исследования остаются формы религиозной жизни, существующие вне православной традиции, а также развитие и становление атеистического мировоззрения.
Отметим, что Вологда являлась весьма типичным старинным русским городом. С XV века она была крупным епархиальным центром Русского Севера. Это во многом определило раннюю укорененность православной традиции,
глубокую религиозность ее населения, плотную православную топографию и внешний облик города в целом. В городе абсолютно преобладали русские. К началу исследуемого периода религия занимала весьма заметное место в жизни горожан. Город практически был моноконфессионален - православие исповедывали 97% ее жителей.
Хронологические рамки исследования охватывают период 1917-1930-е
гг.
В августе 1917 года открылся Поместный Собор Русской Православной Церкви, решения которого (восстановление патриаршества, разработка приходской реформы и др.) имели большое значение для дальнейшей жизнедеятельности Церкви. С другой стороны, установление советской власти в октябре 1917 года положило начало разрушительным антицерковным тенденциям. Первые решительные перемены, затронувшие церковную организацию, связаны с началом реализации декрета “Об отделении церкви от государства и школы от церкви” (январь 1918 г.). С этого времени стали складываться новые взаимоотношения государственных и церковных органов, наметились перспективы структурных изменений в Церкви. Для Вологды 1917 год стал последним, когда православная традиция могла существовать во всем многообразии и неповрежденности.
Верхняя граница исследования приходится на конец 1930-х годов и обусловлена, главным образом, максимальным сворачиванием важнейших структур Православной Церкви в СССР, упразднением Постоянной комиссии по культовым вопросам при Президиуме ЦИК СССР. Это время значительных перемен в политической, социально-экономической и культурной системах страны, логическое завершение одного из этапов в жизни советского общества. В масштабах города к концу 1930-х годов завершилось разрушение церковно-административных структур, церковно-приходская жизнь была деформирована и стояла на грани полного уничтожения.
Цель исследования состоит в изучении конкретно-локального опыта адаптации православной традиции русского города к условиям беспрецедентной в истории России модели атеистического государства. В нашей постановке цель предполагает наличие двух аспектов: изучить эволюцию взаимодействия государственных и церковных институтов (исторический аспект) и проследить трансформацию повседневной жизни православных горожан (этнографический аспект). В этой связи представляется важным решить следующие исследовательские задачи:
- исследовать на городском уровне новые механизмы государственного регулирования деятельности религиозных организаций, духовенства и верующих;
- установить основные этапы вынужденного сворачивания или видоизменения
важнейших канонических структур Православной церковной организации, и в первую очередь изучить переход к новому формальному (de-jure) и реальному (de-facto) статусу прихода, как наиболее древнего этноконфессионального сообщества русского города, а также выявить изменения в традиционной внутриприходской организации;
- уяснить тенденции в обновлении семантики традиционной городской среды, как этнически значимого компонента русского города;
- проследить важнейшие направления эволюции форм и норм православной религиозной жизни, выявить их место в общественно-культурной атмосфере раннего советского города;
- проанализировать перемены в составе (количественные, демографические, социальные) воцерковленных православных горожан и воздействие их на трансформацию религиозной жизни города;
- оценить роль и место деструктивных внутрицерковных процессов в условиях Вологды (обновленческий раскол, “правые расколы”, нестроения в церковной жизни и т. п.).
В сводках ОГПУ за апрель 1928 года фиксировалось следующее: “Что же касается масс верующих, то здесь выявилось безразличное отношение в разделении ориентации. Так, например, Зосимо-Савватиевская церковь, посещавшаяся до Пасхи только мирянами-обновленцами и то в числе 15-20
человек, в пасхальную заутреню была полна”616. Обновленцы столкнулись с серьезной проблемой - потерей паствы. Усилился выход верующих из обновленческих общин и отток в “староцерковничество”. Например, в 1929 году 20 членов Свято-Духовской общины объявили о своем желании влиться в другую общину - староцерковническую, в случае отказа - совсем ликвидироваться617. Подобные примеры зафиксированы по всей епархии, особенно в тех районах, где обновленчество являлось серьезным оппонентом патриаршей Церкви. Из доклада настоятеля Свято-Духовской общины протоиерея о. Николая Вохомского видно, что “в смысле посещения богомольцев обстоит дело плохо, почти никто не ходит. В последний воскресный день было за поздней обедней до 5 человек, к доходу поступило в старостинский ящик 90 копеек. В будничные дни ежедневно служится поздняя обедня, но богомольцев никого нет, когда как у староцерковников ни одного дня пустого не бывает. По воскресным же праздничным дням тихоновцы нанимают ходить по кладбищу двух попов. Пока обновленцы служат обедню, староцерковники в это время успевают удовлетворить всех пришедших на кладбище, и Вохомскому бывает ничего делать на кладбище”618.
Для сохранения в своих рядах прихожан, обновленцам пришлось отказаться от планов реформирования традиционного церковного уклада.
К середине 1930-х годов все более заметным становится организационный кризис обновленчества. 29 апреля 1935 года Священный Синод обновленцев издал Постановление “Об упразднении коллегиальной системы управления в Православной обновленческой церкви”. В соответствии с ним на заседании Вологодского Епархиального управления 7 мая 1935 года в присутствии председателя ВЕУ епископа Александра (Самонова), протоиерея
о. Александра Головкова, протодиакона о. Павла Румянцева, мирян Ю. Воскресенской и Г. Шахова, было принято решение о ликвидации Вологодского Епархиального управления. Дальнейшее осуществление верховной власти в отношении всех обновленческих церквей в СССР переходило митрополиту Виталию, в отношении Северной митрополии - управляющему митрополией Северного края епископу Александру (Рябцовскому), а в отношении Вологодской епархии - епископу Вологодскому Александру (Самонову) - единолично619.
После ликвидации коллегиальной системы стало очевидно, что обновленцы не способны сохранить прежнее положение. Данное решение совпало с новым витком ликвидационной антицерковной политики в городе, пришедшимся на 1938 год и затронувшим в первую очередь обновленческие храмы. Так, в марте 1938 года специальными постановлениями Вологодского горсовета были закрыты принадлежавшие в то время обновленческим общинам Введенская церковь и Воскресенский кафедральный собор, а несколько месяцев
спустя, в декабре 1938 года, и холодная церковь Богородского кладбищенского храма620 . Приходские общины этих храмов, согласно принятому решению оргкомитета ВЦИК по Вологодской области об оставлении по одной церкви верующим двух течений, объединились в одну общину при Лазаревском кладбищенском храме г. Вологды621 . Организационное собрание представителей обновленческих общин при Лазаревской церкви проходило 3 апреля 1938 года, на котором присутствовало: от общины кафедрального собора - 10 человек, от Введенской общины - 6 человек, от Лазаревской общины - 16 человек. На собрании “представители от Лазаревской общины изъявили свое согласие влиться в обновленческую общину при Горбачевской (Лазаревской) церкви, а представители обновленческих общин кафедральной соборной и Введенской кладбищенской объявили свое согласие принять их в свою общину” в виду чего объединение было признано состоявшимся622 . Тогда же был избран и исполнительный орган в составе 24 человек и церковный совет - 8 человек623 . Дальнейшая судьба обновленцев в Вологде, в силу ограниченности источников, не известна. Остается невыясненным вопрос, как долго после этого продолжалось богослужение в Лазаревской церкви? Можно предположить, что с закрытием Лазаревского храма (в 1940-41 гг.) обновленческая община в Вологде распалась сама по себе. Более того, последний обновленческий архиерей, поставленный на Вологодскую кафедру, также закончил свое служение в феврале 1938 года624.
Итак, с конца 1920-х гг. все более нарастали кризисные моменты в обновленчестве. Попытки местной власти по усилению влияния последних в городе (агитация за переход в обновленческие общины, политика налогового послабления и т.п.) не дали ожидаемых результатов. Обновленцы потеряли некогда прочные позиции и поддержку в некоторых слоях общества. В среде прихожан (сторонников обновленчества и патриаршей Церкви) наметилось движение к единению, обусловленное нарастающей опасностью полного разрушения Церкви. В конце 1920-х годов обнаружились и внутренние проблемы обновленчества, которые переросли в кризис организационной системы. В целом “обновленчество в Вологде успеха не имело. В их храмах было пусто, хотя в Воскресенском соборе в течение всего десятилетия тридцатых годов служил обновленческий архиерей”625 .
§ 4 Нестроения в патриаршей Церкви
В середине 1920-х годов в Русской Православной Церкви возникли новые нестроения, связанные с изменениями в высшей иерархии после смерти патриарха Тихона. Один за другим, несколько авторитетных иерархов Церкви выразили свое несогласие с порядком временной передачи местоблюстительских полномочий митрополиту Крутицкому Петру (Полянскому), а затем - митрополиту Нижегородскому Сергию
(Страгородскому). Так, в 1925 году возникло течение во главе с архиепископом Свердловским Григорием (Яцковским), получившее название григорианского раскола. Его представители образовали Временный Высший Церковный Совет (ВВЦС). В 1927 году организационно отделились последователи митрополита Иосифа (Петровых) и митрополита Виктора (Островидова)626 . Позднее появилось множество иных оппозиционных течений, которые носили более локальный характер.
Весьма важная страница церковной истории Вологды, вызвавшая к жизни “внутриепархиальные нестроения”, связана с подписанием заместителем патриаршего местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским) и членами Временного Патриаршего Священного Синода “Послания пастырям и пастве”, получившего в литературе название “Декларация 1927 года”. Появление Декларации означало изменение церковно-политического курса Русской Православной Церкви в сторону политической лояльности к советской власти. В связи с этим было выпущено воззвание Вологодского архиепископа Сильвестра (Братановского) к пасомым Вологодской епархии.
Реакция духовенства и верующих на данный шаг митрополита и Священного Синода была различна. Многие приходские общины и причт с пониманием отнеслись к Декларации, приняв новую формулу поминовения церковной и гражданской власти. Между тем в сводках ОГПУ за ноябрь 1927 года отмечались крайние случаи реакции верующих вологжан: “некоторые недовольны митрополитом и архиепископом Сильвестром, что они неправильно ведут церковную массу, что не следовало бы прислуживаться к советской
власти”627 .
В феврале 1928 года архиепископ Сильвестр в своем письме Вологодскому Епархиальному совету сообщил, что “соловецкие епископы признали власть митрополита Сергия, как и многие за границей”. По мнению архиепископа, этот факт был очень важен, так как “епископам, находящимся в Соловках, население верит и полагается на них, как на правоправящих слово истины”628 . В следующем послании от 11 февраля 1928 года архиепископ Сильвестр советовал “воздержаться церковного поминовения митрополита Петра Крутицкого”629 . В начале февраля 1928 года, судя по сводкам ОГПУ, “противников митрополита Сергия в Вологде не замечено”. Однако уже в марте
1928 года в тихоновских приходах, согласно донесениям агентов ОГПУ, стали замечаться “колебания и неуверенность в правоте своих вождей”630 .
Развитие событий происходило в крайне ограниченный период марта- мая 1928 года. В связи с указом митрополита Сергия от 12 апреля 1928 года “О введении поминовения его и советской власти по новой формуле”, Вологодский Епархиальный совет издал и распространил свой указ “О введении поминовения” по причтам епархии с 14 апреля 1928 года. Вместе с тем, из 28
приходов Вологды поминовение было введено только в четырех приходах. В 11 приходах категорически отказались вводить поминовение до Поместного Собора (среди “непоминающих” - священник о. Анатолий Неклюдов в Екатерининской церкви, протоиерей о. Николай Чапурский в Антипиевской церкви, иеромонах Феодосий (Смирнов) во Владимирской церкви631, священник о. Вассиан Лебедев в Дмитриевской церкви632 , священник о. Александр Правдин в Спасо-Преображенской Болотской церкви633 ), в остальных поминовение вводили только тогда, когда в Вологду приезжал правящий архиерей архиепископ Сильвестр (Братановский). Например, члены Вологодского Епархиального совета протоиерей о. Константин Богословский, протоиерей о. Анатолий Попов и священник о. Андрей Воскресенский, подписав данный указ, в своих приходах поминовение не вводили, мотивируя это тем, что “митрополит Сергий бывший обновленец и только временно замещает патриаршего местоблюстителя, что местоблюститель Петр Крутицкий уже освобожден и скоро приедет, поэтому вместо Сергия они поминают Петра”634.
Во время пребывания архиепископа Сильвестра в Вологде некоторые священники, несмотря на состоявшиеся с ними переговоры, остались при своем мнении и поминовения не ввели. В данном случае архиерей предложил члену Епархиального совета священнику о. Евгению Лощилову наладить связь с церковно-приходскими советами. В том случае, где верующие не возражают против поминовения, “заставлять священников ввести поминовение”635 .
Некоторые священники вологодских церквей ставили вопрос о поминовении на обсуждение церковно-приходских советов, как например, священник о. Анатолий Неклюдов и епископ Николай (Караулов) в Екатерининской церкви, протоиерей о. Симеон Видякин - в Никольской Глинковской церкви. Во всех случаях приходские советы выносили постановления “от поминовения воздержаться в силу поддержки митрополита Петра Крутицкого”636.
Протоиерей о. Константин Богословский также ставил вопрос о поминовении на приходском совете, который решил ввести поминовение, однако настоятель отказался подчиняться постановлению совета637.
1. Алексеев В. А. Была ли в СССР, “безбожная пятилетка”? // Диспут. 1992. № 2. С. 12-22.
2. Алексеев В. А. В начале был Декрет // Диалог. 1991. №. 4. С. 86-90, 92-97.
3. Алексеев В. А. Иллюзии и догмы. М., 1991.
4. Алексеев В. А. О характере антирелигиозного движения в СССР в 20-30-е годы // Научный коммунизм. 1989. №. 2. С. 98-103.
5. Алексеев Н. П. Характер религиозности в среде колхозного крестьянства и основные факторы ее преодоления. Автореф... к. ф. н. М., 1966.
6. Алексеев В. А. “Штурм небес” отменяется?: Критические очерки по истории борьбы с религией в СССР. М., 1992.
7. Алексеева Н. В. Покаяние в православной традиции русских крестьян XVIII- XIX вв. (по материалам Европейского Севера России). Дисс... к. и. н. Вологда,
1998.
8. Анохина Л. А., Крупянская В. Ю., Шмелева М. Н. Быт и его преобразования в период построения социализма // Советская этнография. 1965. № 4.
9. Анохина Л. А., Шмелева М. Н. Культура и быт колхозников Калининской области. М., 1964.
10. Анохина Л. А., Шмелева М. Н. Религиозно-бытовые пережитки колхозного крестьянства и пути их преодоления // Вопросы преодоления религиозных пережитков в СССР. М.-Л., 1966.
11. Артамонов Д. С. Северные церковники на службе у царизма. Архангельск,
1940.
12. Архивы Кремля. Политбюро и Церковь 1922-1925 гг. Москва-Новосибирск, 1997.
13. Бабинов Ю. А. Государственно-церковные отношения в СССР: история и современность. Симферополь, 1991.
14. Баделин В. И. Золото церкви: Исторические очерки и современность. Иваново, 1993.
15. Барменков А. И. Свобода совести в СССР. М., 1986.
16. Белкин А. И. Государственно-церковные отношения в Мордовии в 20- начале 60-х годов XX века (на материалах русского православия). Автореф... к. и. н. Саранск, 1995.
17. Белоглазов М. Л. Взаимоотношения органов государственной власти и православной церкви на Алтае. (Октябрь 1917-1925 гг.). Автореф... к. и. н. Томск, 1992.
18. Белявина В. Н. Развитие духовной культуры городского населения Белорусской ССР (этносоциальный аспект). Минск, 1985.
19. Бердяев Н. А. Христианство и классовая борьба. Париж, 1953.
20. Бердяев Н. А. Церковная смута и свобода совести // Путь. 1926. № 5.
21. Боголепов А. А. Церковь под властью коммунизма. Мюнхен. 1958.
22. Бонч-Бруевич В. Д. Живая церковь и пролетариат. М., 1927.
23. Бонч-Бруевич В. Д. Избранные атеистические произведения. М., 1973.
24. Борисов Н. С. Посвящения престолов в русских храмах XVIII-XIX вв. // Вестник МГУ, серия 8 (История. 1993. № 3. С. 23-24.
25. Брихничев И. П. Патриарх Тихон и его церковь. М., 1923.
26. Будина О., Шмелева М. Этнографическое изучение города в СССР // СЭ.
1977. № 6.
27. Будина О., Шмелева М. Город и народные традиции русских. М., 1989.
28. Булатов В. Н. К расколу в русской православной церкви. Вологда. 1922.
29. Буров Я. Что означает закон о свободе совести и отделении церкви от государства: (подробное, постатейное рассмотрение Декрета о свободе совести с прил. самого Декрета). М., 1921.
30. Валк С. Н. Избранные труды по археографии: Научное наследие. СПб., 1991.
31. Варичев Е. С. Православная церковь: История и социальная сущность. М., 1982.
32. Васильев Ю. С. Герасим Вологодский и начало города Вологды // Вологда: Краеведческий альманах. Вып. 2. Вологда, 1997. С. 588-600.
33. Васильева О. Ю. Русская православная церковь в 1927 - 1943 годах // Вопросы истории. 1994. № 4. С. 35-46.
34. Васильева О. Ю. Русская православная церковь и Советская власть в 1917-
1927 годах // Вопросы истории // 1993. № 8. С. 40-54.
35. Васильева О. Ю., Кнышевский П. Н. Красные конкистадоры. М., 1994.
36. Введенский А. И. За что лишили сана бывшего патриарха Тихона. М., 1923.
37. Введенский А. И. Церковь и государство: Очерк взаимоотношений церкви и государства 1918-1922. М., 1923.
38. Введенский Церковь и революция. Пг., 1922.
39. Введенский А. И. Церковь патриарха Тихона. М., 1923.
40. Вениамин (Федченков, митрополит). На рубеже двух эпох. М., 1994.
41. Виноградов А. И. Свобода совести и религия. М., 1969.
42. Возрастной состав населения г. Вологды (перепись населения 28 августа 1920 года). Вологда. 1922.
43. Вологда 1780-х годов в описаниях современников (А. А. Засецкий. Исторические и топографические известия; Экономические примечания к Генеральному межеванию. Публикация А. В. Камкина) // Вологда: Историко-краеведческий альманах. Вып. 1. Вологда, 1994. С. 279-301.
44. Вологодский иллюстрированный календарь. 1894. Вологда, 1894.
45. Воспоминания Ильинского Н. А. В 2-х т. Рукопись.
46. Воспоминания Ропаковой Н. А. Машинопись. Вологда. 1994.
47. Воронцов Г. В. Ленинская программа атеистического воспитания в действии (1917-1937). Л., 1973.
48. Воронцов Г. В. Массовый атеизм: становление и развитие. М., 1975.
49. Ворошилов А. С. Религиозность как предмет социологического исследования Автореф. дисс... к. ф. н. Ростов-на-Дону, 1974.
50. Вострышев М. И. Божий избранник: Крестный Путь святителя Тихона, Патриарха Московского и всея России. М., 1990.
51. Вострышев М. 1922 год постановили: обобрать и расстрелять // Журнал Московской Патриархии. 1993. № 12.
52. Вострышев М. И. Великий защитник веры // Слово. 1990. № 6.
53. Вострышев М. И. Митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин // Журнал Московской Патриархии. 1993. №. 2. С. 37-43.
54. Вострышев М. И. На основе устных директив // Журнал Московской Патриархии. 1993. № 8. С. 5-10.
55. Вострышев М. И. Патриарх Тихон / ЖЗЛ. М., 1995.
56. Гагарин Ю. В. Религиозные пережитки в Коми АССР и их преодоление (на материалах конкретно-социологических исследований). Сыктывкар, 1971.
57. Гарковенко Ф. И. Внутрицерковная и междуцерковная борьба в православии в период социальной революции // Религия и идеологическая борьба. М., 1974;
58. Гидулянов П. В. Церковь и государство по законодательству РСФСР / Наркомат юстиции. М., 1923.
59. Глан Я. Антирелигиозная литература: Аннотированный библиограф. кн. и ст. по вопросам религии и атеизма, вышедших в 1917-1931 гг.: в 3 т. Т.1-3. М., 1930-1932.
60. Глан Я. Антирелигиозная литература послеоктябрьского периода. М., 1933.
61. Головкин А. И. Методика антирелигиозной кампании. М., 1931.
62. Гольст Г. Р. Религия и закон. М., 1975.
63. Гомаюнов С. А. Проблемы методологии местной истории. Киров, 1996.
64. Гордиенко Н. С. Современное православие. М., 1968.
65. Гордиенко Н. С. Современное русское православие. Л., 1988.
66. Гордиенко Н. С. Эволюция русского православия (20-80 гг. 20 столетия). М., 1984.
67. Гордиенко Н. С., Курочкин П. К. Особенности модернизации современного русского православия. М., 1978.
68. Горев М. Голод и церковные богатства. М., 1922.
69. Государственно-церковные отношения в России / Сост. Н. А. Трофимчук. М., 1993.
70. Государственно-церковные отношения в России: (опыт прошлого и современного состояния). М., 1996.
71. Граббе Г. Правда о Русской Церкви на Родине и за Рубежом. (По поводу книги С. В. Троицкого “О неправде Карловацкого раскола”). Джорданвилль, 1961.
72. Григорий (Граббе, епископ). К истории русских церковных разделений за границей: (Опровержение ошибок и неправд в сочинении Д. Поспеловского “РПЦ при советском режиме 1917-1982”). Джорданвилль, 1992.
73. Григорий (Граббе, епископ). Русская Церковь перед лицом господствующего зла. Джорданвилль, 1991.
74. Гринберг М. Л. Жизнь и деятельность Архиепископа Андрея (князя Ухтомского). Из истории Русской Православной Церкви ХХ в. Автореф. дисс.... к. и. н. М., 1995.
75. Громыко М. М. Православие у русских: проблемы этнологического исследования // Православие и русская народная культура. Кн. 6. М., 1996. С. 160-185.
76. Громыко М. М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX века. М., 1986.
77. Громыко М. М. Этнографическое изучение религиозности народа: заметки о предмете, подходах и особенностях современного этапа исследований // Этнографическое обозрение. 1995. № 5. С. 77-83.
78. Громыко М. М., Кузнецов С. В., Буганов А. В. Православие в русской народной культуре: направления исследований // Этнографическое обозрение.
1993. № 6. С. 60-68.
79. Дамаскин (Орловский, иеромонах). Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной церкви XX столетия: жизнеописания и материалы к ним. Кн.1. Тверь, 1992. Кн.2. 1996.
80. Двадцатилетие отделение церкви от государства. М., 1938.
81. “Дело” митрополита Вениамина (Петроград, 1922 г.). М., 1991.
82. Документы архива // Журнал Московской Патриархии. 1993. № 1. С. 10¬
14.
83. Дунаев В. Н. Социально-политическая ориентация и действия православных церковников в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции и первые годы советской власти (1917-1922) (На материалах Воронежской, Курской и Тамбовской губ.). Автореф...к. и. н. Воронеж, 1972.
84. Дьяков Л. П. Советские законы о церкви. Л., 1926.
85. Елфимов В. Ф. О причинах и условиях существования религиозных пережитков в СССР. Вологда, 1971.
86. Емельянов Н. Е. Оценка статистики гонений на Русскую Православную Церковь в XX веке // Культура. Образование. Православие. Сб. Материалов региональной научно-практической конф. / Под ред. А. М. Селиванова, Н. Лихоманова. Ярославль, 1996 С. 248-252.
87. Желнакова Н. Ю. Государственная политика по отношению к Русской Православной Церкви в 1920-30-е гг. Дисс... к. и. н. М., 1995.
88. Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Введенская Оптина пустыня. Декабрь. Часть 1. 1994. С. 137-147.
89. Жирнова Г. В. Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем. М., 1980.
90. Жиромская В. Б. Советский город в 1921-1925 гг.: проблемы социальной структуры. М., 1988.
91. Жиромская В. Б. Православный христианин и гражданин Российской державы // Наука и религия. 1993. № 9. С. 14-16.
92. Журавский А. Жизнеописания новых мучеников Казанских. Год 1918. Москва, 1996.
93. Зайцев К. (протоиерей). Время святителя Тихона. М., 1996.
94. Законодательство о религиозных культах. М., 1969.
95. Заозерский Н. Что есть православный приход и чем он должен быть. Сергиев Посад, 1912.
96. Зеленогорский М. Жизнь и деятельность архиепископа Андрея. М., 1991.
97. Зернов М. Русское религиозное возрождение XX века. Париж: ИМКА- ПРЕСС, 1991.
98. Зорин А. Н. Русский город в Казанском Поволжье. Научный доклад - в качестве дисс... д. и. н. М., 1992.
99. Зыбковец В. Ф. Национализация монастырских имуществ в Советской России: (1917-1921). М., 1975.
100. Иванов А. И., Лобазов П. К. Политика Советского государства по вопросам религии и церкви. М., 1973.
101. Иванов Ю. А. Местные власти и Церковь в 1922-1941 гг. (по материалам архива Ивановской области) // Отечественные архивы. 1996. № 4. С. 90-94.
102. Из документов о Святейшем Патриархе Тихоне, собранных М. Е. Губониным // Журнал Московской Патриархии. № 1.
103. Ильинская А. Церковь гонимая (30-е годы) // Литературная учеба. 1995. Кн. 1. С. 192-208.
104. Иоанн, архиепископ Рижский и Латвийский. В день погребения Святейшего Патриарха Тихона // Журнал Московской Патриархии. 1993. №
1. С. 14-19.
105. Иоанн (Снычев, митрополит). Митрополит Мануил (Лемешевский): Биографический очерк. СПб., 1993.
106. Иоанн (Снычев, митрополит). Церковные расколы в Русской Церкви 20-х и 30-х годов XX столетия. Сортавала, 1993.
107. Иоанн (Снычев, митрополит). Стояние в вере. Очерки церковной смуты. СПб., 1995.
108. Исаев И. А., Омельченко О. И. Историко-правовые вопросы взаимоотношений государства и церкви в истории России // Сборник научных трудов ВЮЗИ. М., 1988.
109. История Русской Православной Церкви. От Восстановления Патриаршества до наших дней. Том 1. 1917-1970 / Под общ. ред. М. Б. Данилушкина. Спб., 1997
110. История Советской Конституции. 1917- 1956. М., 1957.
111. Итоги борьбы с голодом 1921-22 гг. М., 1922.
112. Камкин А. В. Православная церковь на Севере России. Вологда, 1992.
113. Камкин А. В. Севернорусский сельский приход XVIII века: пространство, населенность, клир // Культура русского севера: межвузовский сборник научных трудов. Вологда, 1994. С. 91-108.
114. Камкин А. В. Традиционные крестьянские сообщества Европейского Севера России в XVIII в. Дисс... д. и. н. М., 1993.
115. Калинин М. И. Советское законодательство о свободе совести и религиозных организациях. М., 1980.
116. Кандидов Б. П. Легенда о Христе и классовой борьбе. М., 1929.
117. Кандидов Б. П. Монастыри-музеи и антирелигиозная пропаганда. М., 1929.
118. Кандидов Б. П. Октябрьские бои в Москве и церковь. М., 1931.
119. Кандидов Б. П. Религиозная контрреволюция 1918-1920 и интервенция. М., 1930.
120. Кандидов Б. П. Церковь и Октябрьская революция. М., 1933.
121. Карташев А. В. Революция и собор 1917-1918 гг. Париж, 1942.
122. Кашеваров А. Н. Государство и церковь: Из истории взаимоотношений Советской власти и Русской Православной Церкви 1917-1945. СПб., 1995.
123. Кашеваров А. Н. Кампания советской власти по вскрытию святых мощей в 1918-1920 гг. // Новый часовой. 1994. № 2. С. 31-40.