Введение 3
Глава I. Перестройка в СССР. Исторический контекст эпохи 12
1.1 Постановка проблемы 12
1.2 Перестройка: временные рамки и характеристика основных
событий 14
1.3 Границы рефлексий о перестройке 21
1.3.1 Анализ перестройки в отечественной и зарубежной историографии: обзор
мнений 21
1.3.2 Перестройка как отрицательная революция. Интерпретация А.
Магуна 25
1.3.3. Дискурсивный распад Империи. Концепция А. Юрчака 28
Выводы к главе 30
Глава II. Перестройка и искусство: проблематика и осмысление периода 32
2.1 Постановка проблемы 32
2.2 Рефлексии о перестройке в контексте искусства 34
2.3 Перестройка в кинематографе 38
Выводы к главе 45
Глава III. Антагонизм как ключевая особенность перестроечной социальной драмы 47
3.1 Обоснование методологии анализа фильмов 47
3.2 «Асса» С. Соловьева - «архетипическое» кино эпохи перестройки 53
3.3 Антагонист-прагматик: линия Крымова 57
3.4 Антагонист-романтик: линия Бананана 66
3.5 Перестроечная социальная драма и ее зритель 82
Выводы к главе 91
Заключение 93
Библиографический список использованной литературы 97
Список киноматериала 108
Приложение 109
Эпоха перестройки (1985 - 1991 гг.) в истории СССР и новой России - сложный период, характеризуемый рядом нерешенных проблем. Подобные проблемы касаются как статуса самого периода и произошедших в это время событий и изменений, так и оценок и интерпретаций эпохи перестройки, отличающихся полярностью и качественным разбросом мнений в том числе и спустя 30 лет с момента провозглашения политического курса на «перестройку и ускорение». Перестройку часто сравнивают с Французской буржуазной революцией, с реформами Петра I, называют ее «смутным временем» и «эпохой безвременья».
Между тем, учитывая весь комплекс существующих проблем, нельзя отрицать тот факт, что эпоха перестройки в СССР представляла собой нечто большее, чем просто «смену власти», «революцию» или «начало конца Империи». Мы имеем ввиду, главным образом, идеологическую переориентировку и изменения в восприятии жизни символического характера, которые, возможно, логично вытекали из произошедших социально-политических сдвигов, а, возможно, и нет. Цензурные послабления, политика гласности (со всеми оговорками по поводу ее формального характера), качественно новый виток отношений с Западом не могли не повлиять на восприятие повседневности и собственного статуса жителей СССР эпохи перестройки.
Особенно ярко описанные выше изменения прослеживаются в контексте сферы искусства. Помимо широко известных достижений эпохи перестройки, таких как возвращение в общественный дискурс ранее запрещенных произведений и «полочных» артефактов, искусство перестройки постепенно открывало для себя новые темы, жанры, способы разговора со зрителем.
Кинематограф эпохи перестройки - явление многообразное и интересное. С одной стороны, в этот период происходят важные административные преобразования индустрии (V съезд Союза кинематографистов, учреждение Конфликтной комиссии при Союзе кинематографистов, принятие закона «О кооперации» в 1988 г., который законодательно оформил альтернативные источники финансирования в кино), а с другой, - отечественный кинематограф продолжает свое имманентное развитие: в это время продолжают работу маститые художники авторского кино, появляются новые течения киноандерграунда, активно развивается массовый прокатный кинематограф.
В русле отмеченного массового прокатного кинематографа особняком стоит симптоматичный для эпохи перестроечных перемен жанр социальной драмы, который вывел на экраны «нового», как кажется на первый взгляд, героя, - нонконформиста и бунтаря, героя, который активно протестует, борется с советскими пережитками и не боится стать тем знаменем перемен, которых большинство так хочет, требует и ждет. Но действительно ли заявленный протестный потенциал может реализоваться на экране? На самом ли деле герой-нонконформист - тип «нового» героя? Действительно ли подобный «новый» герой может обеспечить перемены, которых «требуют сердца и глаза»? На эти и подобные вопросы мы попытаемся ответить в данной работе...
В отечественной и зарубежной историографии под перестройкой понимается ряд экономических, политических и социальных реформ конца 1980-х - начала 1990-х годов, целью которых была провозглашена всесторонняя демократизация всех сфер общественной жизни. Несмотря на огромный пласт существующих вокруг данного исторического периода нерешенных проблем, полярных оценок и разнородных интерпретаций, в целом можно заключить, что инициированная демократизация «сверху» вылилась не только в неподконтрольные власти дезинтеграционные процессы (данное положение уже является «общим местом»), но и стала переломным этапом в отечественной истории, породившим огромное количество рефлексий во всех сферах общественной жизни.
Эпоха перестройки в контексте искусства - переломный этап, заново открывший множество запрещенных ранее имен, произведений и способов конституирования художниками себя как отдельных субъектов во все менее идеологизированном публичном пространстве. Как и в случае с интерпретациями и оценками перестройки в социальном и политикоэкономическом контекстах, перестройка в искусстве - период также до конца и полностью не отрефлексированный, осмысления которого сохраняют, в целом, фрагментарность. При этом можно выделить несколько общепризнанных характеристик эпохи перестройки в контексте искусства, а именно аксиологическое смещение символических структур, характерное для переломных исторических периодов; и относительное положительное влияние провозглашенной политики гласности, открывшее не только множество неизвестных ранее произведений искусства и культурных артефактов, но и повлиявшее на деятельность художников, бытование их произведений и зрительскую рецепцию и реакцию.
Кинематограф эпохи перестройки - явление многообразное и интересное. С одной стороны, в этот период происходят важные административные преобразования индустрии (V съезд Союза кинематографистов, учреждение Конфликтной комиссии при Союзе кинематографистов, принятие закона «О кооперации» в 1988 г., который законодательно оформил альтернативные источники финансирования в кино), а с другой, - отечественный кинематограф продолжает свое имманентное развитие: в это время продолжают работу маститые художники авторского кино, появляются новые течения киноандерграунда, активно развивается массовый прокатный кинематограф.
В русле массового прокатного кино особняком стоит симптоматичная для перестройки социальная драма. Социальная драма перестроечного периода, проблемное и, как правило, позиционирующееся как остросоциальное кино с потенциалом показать «демократический выход» из сложившихся проблем между антагонистичным «новым» и застойным «старым», при детальном рассмотрении оказывается революционным и «новым» лишь формально, в то время как содержание прямо или косвенно противоречит заявленной форме, что и доказали разборы отобранного эмпирического киноматериала.
Для анализа эмпирического материала был выбрана методология, предложенная Ж. Делезом в его работе «Кино». Делезовский методологический принцип был выбран неслучайно, поскольку выделенные им особенности построения кинематографического «образа-действия», главная из которых - перманентное противостояние противоборствующих сил со средой, были выделены нами как ключевая особенность перестроечной социальной драмы еще на уровне наблюдения. В нашем исследовании подобное противостояние обозначено как антагонизм, понимаемый как имманентный протестный импульс, присущий главному герою. Подробно делезовская методология формирования «образа-действия» была применена к анализу фильма «Асса» режиссера С. Соловьева, который мы назвали «архетипическим» примером социальной перестроечной драмы. Выделенная пара антагонистичных персонажей, Крымова и Бананана, противоборствующих между собой на нескольких уровнях и в то же время противостоящих Среде, была использована в дальнейшем как формальный принцип деления эмпирического материала (два блока - «Антагонист- прагматик: линия Крымова» и «Антагонист-романтик: линия Бананана»), так и в качестве смыслового аспекта в выделении двух типов героев- антагонистов. Анализ еще 10 фильмов, снятых в жанре социальной драмы, продемонстрировал, что в целом перестроечная социальная драма, будучи жанровым массовым кино, строится однообразно - по принципу делезовской
«малой формы»: герой с антагонистичным протестным зарядом перманентно противостоит Среде, которую, однако, победить или изменить не может.
Герой, маркируемый как «новый» по отношению к предшествующей истории отечественного кино, сталкивается с проблемными ситуациями, порождаемыми Средой. В результате столкновений Среда всегда оказывается сильнее героя, но в итоге не происходит ни преобразований Среды, ни изменений в поведении героя. Таким образом, подразумеваемые структурой перестроечных фильмов проблемные места, требующие разрешения, остаются (по крайне мере - в проанализированных картинах) неразрешенными. В этой связи можно сделать вывод о том, что идентификация массового перестроечного зрителя (учитывая все оговорки по поводу субъективности и неустойчивости идентификационных процессов), происходила, что логично предположить, с новым героем, рупором или инициатором перемен на разных уровнях. Но поскольку столкновения со Средой оставались незавершенными, то же самое происходило на уровне идентификационных процессов у зрителя и, в целом, на уровне воздействия кинематографа на аудиторию...
1. Арабов Ю. Кинематограф и теория восприятия: Учебное пособие / Ю.В. Арабов. М.: ВГИК, 2003. - 106 с.
2. Аркус Л., Лурье Л. 1987 год. Политический контекст эпохи: резюме / Л. Аркус, Л. Лурье // Новейшая история отечественного кино. 1986 - 2000. В семи томах. Часть 2. Кино и контекст. Том IV, 1986 - 1989. - СПб.: Сеанс,
2004. С. 395-396
3. Аркус, Л. В Москве состоялся V съезд Союза кинематографистов / Аркус, Л. // Новейшая история отечественного кино. 1986 - 2000. В семи томах. Часть 2. Кино и контекст. Том IV, 1986 - 1989. - СПб.: Сеанс, 2004. С. 66-68
4. Базен А. Что такое кино? Сб.статей /А. Базен. - М.: Искусство, 1972. - 374 с.
5. Барабанов Б. Асса: Книга перемен / Б. Барабанов. СПб.: Амфора, 2008. - 279с.
6. Барт Р Фрагменты любовной речи / Р Барт; пер. с фр. В. Лапицкого - М.: Ад Маргинем Пресс, 2015. - 320 с.
7. Величко С. Перестройка в СССР (1985-1991 гг.) в отечественной и зарубежной историографии / С.А. Величко // Известия Томского государственного политехнического университета. Серия: Социальноэкономические и гуманитарные науки. - 2005. - Т. 308 (№ 1). - с. 199-205
8. Гавриш, Г. Либерализация сферы культуры как фактор политического процесса в 1985-1989 гг. / Г.Б. Гавриш // Вестник РГГУ! Серия: История. Международные отношения. Зарубежное регионоведение. Востоковедение. - М.: РГГУ. - 2001. - № 1 (62). - С. 158-170.
9. Грей Г. Кино: визуальная антропология / Г. Грей; пер. с англ. М. Неклюдовой. - М.: Новое литературное обозрение, 2014. - 208 с.
10. Григорьева М. «Перестройка» государственной политики Российской Федерации в сфере культуры в 1990-е года / М. Н. Григорьева // Вестник Удмуртского университета. Серия: История и филология. - Ижевск: УГУ.-
2012. - вып.3. - С. 150 - 154
11. Делез Ж. Кино / Ж. Делез; пер. с фр. Б. Скуратова. - М.: Ад Маргинем Пресс,
2013. - 560 с.
12. История эстетики: Учебное пособие / Отв.ред. В.В. Прозерский, Н.В. Голик. - СПб.: Изд-во Русской христианской гуманитарной академии, 2011. - 815 с.
13. Калиниченко С. Условия и особенности современного мифотворчества и мифодизайна / С. С. Калиниченко // Известия Томского политехнического университета. Серия: Философия, социология и культурология. - 2010. - Т. 317 (№ 6). - с. 148-152
14. Калиниченко С., Квеско Р., Шинн Т. Определение места мифодизайна как социокультурного феномена / С.С. Калиниченко, Р.Б. Квеско, Т. Шинн // Известия Томского политехнического университета. Серия: Философия, социология и культурология. - 2008. - Т.312 (№ 6). - с. 118-120
15. Ковалев А. Скандал вокруг фильма «Куколка» / А. Ковалев // Новейшая история отечественного кино. 1986 - 2000. В семи томах. Часть 2. Кино и контекст. Том IV, 1986 - 1989. - СПб.: Сеанс, 2004. С. 624-625...