ВВЕДЕНИЕ 5
Глава I. Проблема «Миф и язык» в контексте лингвокультурологических исследований
§1.1. Миф как когнитивный и лингвокультурный феномен ... 31
§ 1.2. Лексикализация мифа 40
§1.3. Мифологический символизм как основа метафоризации языка 56
Выводы по главе : 65
Глава II. Концептуализация мифа
§2.1. Понятие о концепте 67
§2.2. Специфика мифоконцепта 85
§2.3. Семантический архетип как манифестант мифа 92
§2.4. Значение категоризации в концептуализации действительности 98
§2.5. Лингвокультурологическая реконструкция как метод диахронного описания языковой картины мира 109
§2.6. Методика лингвокультурологического анализа лексемвербализаций мифоконцептов 114
Выводы по главе 126
Глава III. Мифологический комплекс «Человек - Природа»: физиоморфизм как идентификация §3.1. Отражение в русской языковой картине мира мифологических представлений о человеке - субъекте и объекте по¬знания 128
3.1.1. Субъект познания в мифологической картине мира.. 128
3
3.1.2. Функциональная специфика существительных с формантом в архаичной языковой картине мира 134
§3.2. Физиоморфизм онтогенеза 162
3.2.1. Концептуальный параллелизм оппозиций «Мужчина»
— «Женщина» и «Зерно/Семя» - «Земля» 162
3.2.2. Концепт «Семья» в контексте физиоморфизма 173
§3.3. Тело и душа как объекты мифологизаций 178
3.3.1. Мифологизация тела 178
3.3.2. Отражение в языке анимистических представлений. 183
3.3.3. Зооморфизм души в русской мифологической картине мира 192
§3.4. Взаимодействие концептуальных полей «Человек» -
«Дерево» 196
3.4.1. Концептуальный параллелизм «Род» - «Дерево» 196
3.4.2. «Время» как результат идентификационного наложения «Род» - «Дерево» 208
3.4.3. Концептуальное тождество «Бог» - «Род» - «Дерево» 209
3.4.4. Концептуальное соответствие «Род» - «Дерево» - «Предок» 213
3.4.5. Роль концептуального параллелизма «Род» - «Дерево» в становлении концепта «Дом» 228
3.4.6. Происхождение хоронима Русь: символизация мифа. 232
Выводы по главе 240
Глава IV. «Человек» и «Природа»: антропоморфизм как проекция
§4.1. «Человек» - «Вода»: области пересечения концептуальных полей 242
4.1.1. Мифологизация воды как области небытия 242
4.1.2. «Вода» - «Путь/Дорога» 246
4.1.3. «Вода» - «Жизнь» и «Вода» - «Смерть» 251
4.1.4. Мифологизация суперконцепта «Вода —граница»: персонажи границы 255
4.1.5. Гидронимическая лексика в концептуальном кон¬тексте «Вода» — «Граница» 266
4.1.6. Концептуальное взаимодействие «Вода» — «Знание» и «Вода»- «Судьба» 271
4.1.7. Концептуальная проекция «Речь» - «Вода» 277
§4.2. Мифологизация космоса 283
§4.3. Концептуальное соответствие «Человек» - «Дерево» в
традиции антропоморфизма 296
§4.4. Антропоморфизм антимира 305
4.4.1. Антропоморфизм души и его отражение в русской языковой картине мира 305
4.4.2. Мифологизация леса как пространства антимира 310
4.4.3. Полисемантизм персонификации смерти в русской МКМ. 319
4.4.4. «Время» в контексте антимира 336
Выводы по главе 349
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 350
ЛИТЕРАТУРА 360
ПРИЛОЖЕНИЯ 403
Развитие современной лингвистики в антропологическом и антропоцентрическом русле обусловило тот факт, что сегодня язык на всех его уровнях рассматривается как этнокультурный феномен. «Антропоцентризм как особый принцип исследования заключается в том, что научные объекты изучаются прежде всего по их роли для человека, по их назначению в его жизнедеятельности, по их функциям для развития человеческой личности» [Кубрякова 1995: 112]. При таком подходе язык выступает в качестве средства усвоения, получения и хранения этнической информации, чем обеспечивается его кумулятивная функция [См.: Верещагин, Костомаров 1990: 11]. Говоря словами С.П. Обнорского, язык входит существенным слагаемым в понятие нации. Он служит главнейшим орудием культуры, основным фактором развития нации и ее самопознания. В языке запечатлеваются все этапы истории народа и все ступени, по которым направлялось движение его культуры [Обнорский 1960: 272]. Это положение стало отправной точкой в нашем исследовании.
Безусловно, проблема соотношения языка и культуры не является но¬вой. Основы «культурологического» подхода к языку были заложены в работах целого ряда зарубежных и отечественных и исследователей - филологов, антропологов, этнологов, среди которых В. Гумбольдт, X. Штейнталь, Э.Б. Тайлор, Г. Шухардт, Ф. Боас, Э. Сепир, Б. Уорф, К. Леви-Строс; в отечественной науке - Ф.И. Буслаев, А.Н. Афанасьев, А.А. Потебня, А.И. Соболевский, А.А. Шахматов, Д.К. Зеленин, Н.С. Трубецкой, Н.Н. Дурново, Л.В. Щерба, Б.А. Ларин, Г.О. Винокур, В.В. Виноградов, Ф.П. Филин, В.Л. Ар¬хангельский, Б.А. Успенский и др.
Интерес к проблеме «Язык — этнос - культура» в отечественной науке неуклонно возрастает начиная с 60-х гг. XX столетия (прежде всего здесь следует отметить вклад В.В .Иванова и В.Н. Топорова, исследования которых посвящены реконструкции архаичной культуры по данным языка), и сегодня положение о взаимообусловленности языка и культуры можно считать аксиомой. Под различными углами зрения вопрос о соотношении языкового знака и факта культуры рассматривается в работах Н.Ф. Алефиренко, Ю.Д, Апресяна, Н.Д. Арутюновой, А.А. Брагиной, А. Вежбицкой, Е.М. Верещаги¬на, JI.H. Виноградовой, В.В. Воробьева, А.С. Герда, А.Ф. Журавлева, Г.В. Звездовой, В.В. Иванова, Г.Ф. Ковалева, В.В. Колесова, В.Г. Костомарова, В.А. Масловой, Н.Б. Мечковской, В.М. Мокиенко, С.Е. Никитиной, Ю.В. Откупщикова, М.К.Петрова, А.В. Полонского, JI.H. Пушкарева, Л.В. Савелье¬вой, Г.Г. Слышкина, Г.В. Степанова, В.Н. Телии, Н.И. Толстого, В.Н. Топорова, О.Н. Трубачева, В.З. Панфилов, М.В. Федоровой, А.Т. Хроленко, А.Д. Шмелева, Е.С. Яковлевой и др.
Тем не менее, мысль А.А. Потебни о том, что в исследовании истории явления надо начинать с языка, не только не устарела, но во многом продолжает оставаться перспективой, поскольку в той же славистике описания языка в сочетании с исследованием этнической культуры до сих пор немногочисленны.
Возможно, во многом это объясняется тем, что рамки традиционного языкознания ограничивали возможности исследователей в решении вопросов, связанных с проблемой соотношения языка и этноса, языка и народной культуры. Эти ограничения были сняты с появлением новых междисциплинарных областей лингвистического знания, совмещающих в себе предметы и методы языкознания, этнографии, культурологии и ряда других дисциплин, в фокусе внимания которых находится человек как конкретно-исторический этнокультурный субъект.
Так, интеграция усилий языковедов, историков, антропологов, этнографов в решении вопросов, связанных с отражением в языке этнической истории, образа жизни, традиционной культуры народа, способствовала возникновению в XX веке новой научной дисциплины - этнолингвистики, которая представляет собой особый - синэргетический - «сплав» лингвистики и этнографии и ориентирована на изучение истории слов в тесной связи с историей этнического сообщества.
Следует заметить, что потребность в интегративной отрасли лингвистического знания ощущалась уже давно. Еще в начале XX века Ф. де Соссюр предположил, что при рассмотрении обрядов, обычаев и т.п. в рамках семиологии эти явления выступят в новом свете, благодаря чему прольется свет на проблемы лингвистики [Соссюр 1977: 54]. Продолжая эту мысль, Н.И. Толстой высказал мнение о том, что «новые перспективные проблемы и ситуации возникают на стыке наук, на стыке разнородных компонентов и материалов <...> и что ни одна дисциплина не может существовать только в себе и исключительно для себя» [Толстой 1995: 25].
По-видимому, свое влияние оказали здесь литературоведение и фольклористика, в которых сложилась сходная ситуация. Так, еще в 1936 г. О.М. Фрейденберг в своей докторской диссертации писала о том, что «с середины XIX века стала строиться другая наука, направленная не на изучение литера¬туры и ее отложившихся форм, а на историю представлений, образности, мышления, в связи с порождаемыми ими формами обычая, сказаний, религии, языка, мифа.
Теоретические рассуждения и практический анализ фактического материала позволили нам сделать ряд выводов.
1. Миф представляет собой древнейшую когнитивную парадигму. В этом ключе мифологическая картина мира народа должна изучаться не толь¬ко как сумма обособленных портретов персонажей, но как один из цельных фрагментов традиционной духовной культуры, как системное образование, детерминированное мировоззрением и архаичными представлениями этноса. При этом миф, являясь источником других форм художественного отражения бытия, на протяжении всей эволюции этноса продолжает сохранять свою парадигматику, чуждую научному знанию, но составляющую основу наивной, обыденной картины мира.
2. Миф как древнейшая когнитивная парадигма объяснял мир, его происхождение, устройство, искал (и находил - в соответствии с присущими ему установками и стереотипами) первопричины событий, определял место человека в системе мироздания и упорядочивал отношения человека с окружающей средой («Человек» - «Воздух», «Человек» - «Вода» и т.д.), что находило отражение в языковой картине мира народа.
3. Поскольку национальный склад мышления и само бытие этноса обусловливаются и непрерывно поддерживаются особенностями культуры и традиционностью языка, именование в культуре неслучайно. В процессе языкотворчества субъект (в данном случае - коллективный субъект, этнос) «направляется» языком, в результате всякая новая сущность, обретая свое именование, приобщается к имеющемуся «культурному фонду».
4. С этой точки зрения, мы можем говорить о собственно русской мифологической картине мира как ментальном образовании, репрезентируемом конкретным языком. Гетерогенный характер мышления современного чело¬века, которое сохраняет в себе определенные архаические пласты, обеспечивает возможность описания мифологической картины мира посредством анализа актуальной языковой картины мира. Таким образом, русский миф как продолжение и развитие мифа общеславянского и индоевропейского не толь¬ко существовал, но имманентно присутствует в народной культуре и находит отражение в языке, как литературном, так и диалектном. Исходя из последнего положения, мы в целом ряде случаев привлекали к анализу диалектный материал (90 лексемреалионимов), в том числе собранный нами в ходе диалектологических экспедиций.
5. Существование мифа как особой когнитивной парадигмы и особого текста (пусть даже трансформированного) предполагает миф как слово, которое, в свою очередь, может быть прочитано как микротекст (человек, жена, семъя, чело, семца и т.д.) посредством восстановления семантического архетипа.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
