Помощь студентам в учебе
Ф. Ницше и ницшеанцы в восприятии А.П. Чехова
|
Введение 3
Глава 1. Диалог литературы и философии как теоретическая проблема
§1. Взаимодействие философии и художественной литературы 13
§2. Ф. Ницше в сознании русской интеллигенции рубежа XIX-XX вв 17
§3. Философские интересы А. П. Чехова 25
Глава 2. Диалог с идеями Ф. Ницше в произведениях А. П. Чехова 1890-х годов
§1. Герой рассказа «Черный монах» как «русский ницшеанец» 33
§2. «Дама с собачкой» А. П. Чехова: считать ли путь героя преодолением
ницшеанства? 36
Глава 3. М. Горький, В. Мейерхольд и размышления А. Чехова о «русском ницшеанце»
§1. Ницшеанство М. Горького 43
§2. История взаимоотношений А. Чехова и М. Горького в аспекте
«ницшеанства» 46
§3. А. Чехов и В. Мейерхольд: Петя Трофимов как пародия
на ницшеанца 47
Заключение 61
Список использованной литературы
Глава 1. Диалог литературы и философии как теоретическая проблема
§1. Взаимодействие философии и художественной литературы 13
§2. Ф. Ницше в сознании русской интеллигенции рубежа XIX-XX вв 17
§3. Философские интересы А. П. Чехова 25
Глава 2. Диалог с идеями Ф. Ницше в произведениях А. П. Чехова 1890-х годов
§1. Герой рассказа «Черный монах» как «русский ницшеанец» 33
§2. «Дама с собачкой» А. П. Чехова: считать ли путь героя преодолением
ницшеанства? 36
Глава 3. М. Горький, В. Мейерхольд и размышления А. Чехова о «русском ницшеанце»
§1. Ницшеанство М. Горького 43
§2. История взаимоотношений А. Чехова и М. Горького в аспекте
«ницшеанства» 46
§3. А. Чехов и В. Мейерхольд: Петя Трофимов как пародия
на ницшеанца 47
Заключение 61
Список использованной литературы
Для культуры рубежа XIX-XX и начала XX века характерно тесное взаимодействие с философией, в том числе это характерно и для художественной литературы. Стремление поколения рубежа веков преодолеть кризис, вызванный политическими и социокультурными настроениями в стране - все это обусловливает разрушение старых традиций, переосмысление религиозных догматов, новый взгляд на нравственно-ценностную систему. И следует отметить, что в процессе поиска новой опоры, новой истины для русского человека не последнюю роль сыграл диалог с идеями западных мыслителей.
Так, философия Фридриха Ницше получила яркий отклик в лице русской интеллигенции: к его идеям обращались критики, религиозные философы, писатели. «Для одних он [Ницше - П.Н.] был прорицателем, «человеком последнего бунта», ломавшим историческую мораль. Для других он был учителем <.> и проповедником новой нравственности, «любви к дальнему» <.> именно Ницше многим подсказал идею религиозного синтеза, религиозной культуры.» - писал Г. Флоровский.
Идеи, навеянные философией Ницше, определяют развитие русской литературы. Например, когда они проникают в русский символизм, то позволяют осмыслить мир без противопоставления «страдание - счастье», «добро - зло», а «определяющими оппозициями становятся «красота - безобразие», «гармония - хаос». В футуризме стремление указать человеку на его силы и величие граничит с ницшевским гимном сверхчеловеку.
Критики начала ХХ века говорили о целом ряде деятелей (Д. Мережковский, З. Гиппиус, В. Брюсов, М. Горький) как о «русских ницшеанцах».
Но в ряду русских «ницшеанских» писателей А. Чехов кажется фигурой неожиданной. В современном литературоведении его имя редко упоминается рядом с Ницше. Однако современники Чехова, как это ни странно, считали и его ярким «ницшеанцем», хваля или упрекая за это.
Первым, кто провел параллель между Чеховым и Ницше, был Л. Толстой. В дневниковой записи от 16 января 1900 года он написал: «Читал «Даму с собачкой» Чехова. Это все Ницше. Люди, не выработавшие в себе ясного миросозерцания, разделяющего добро и зло. Прежде робели, искали; теперь же, думая, что они по ту сторону добра и зла, остаются по сю сторону, то есть почти животные» . С.Н. Булгаков в публичной лекции «Чехов как мыслитель», которая была прочитана осенью 1904 года в Петербурге и Ялте отмечает обратное: Чехов и Ницше соотносятся примерно как «огонь и вода или жар и лед, взаимно исключая друг друга <.> мало отзвука могла найти в душе Чехова мысль о «гордом и трагически-прекрасном» человеке». Ю. Айхенвальд, говоря о лишних людях Чехова и законе «вечного повторения», вскользь упоминал, что этот «кошмар» преследовал и Ницше. Разбирая толстовство Чехова, М. Неведомский отмечал: «.пейзажист-толстовец являет из себя какое-то редко встречающееся сочетание, что очень странны его теории (и толстовские, и ницшеанские ноты)». Е. А. Соловьев (Андреевич), говоря о «болезни воли и крайнего индивидуализма» героев Чехова, подчеркнул, что в философии Ницше подобный индивидуализм был так называемым криком отчаяния по «по всесильному и всемогущему человеку.» .
В современном же чеховедении имя Ницше зазвучало сравнительно недавно. О Чехове и Ницше заговорили в конце 90-х годов XX века. В Иркутске начинают проходить конференции под названием «Философия А. П. Чехова», а в первом десятилетии XXI века защищается ряд диссертаций, в которых рассматривается творчество Чехова в контексте ницшеанства в России. Так, Е. Себина провела параллель между чеховским «Черным монахом» и ницшевским «Рождением трагедии из духа музыки», С. А. Комаров в своей монографии писал об отголосках ницшевских идей в чеховских комедиях. В диссертации Е. А. Батуриной (Масловой) рассматривается философия немецкого мыслителя в пьесах Чехова «Дядя Ваня» и «Три сестры». В. Н. Шанцев, сопоставляя «маленькую трилогию» Чехова с триптихом М. Горького «Старуха Изергиль», отмечал, что последний испытал серьезное влияние идей германского мыслителя, а также предполагает, что «герой-рассказчик в «Крыжовнике» — стихийный ницшеанец, агрессивный мечтатель, возможно, читатель Горького».
Необходимо отметить, что, рассматривая тему «Чехов и Ницше», нужно обращаться не только к проблеме диалога произведений А. Чехова с идеями Ницше. Есть и еще один аспект - это ницшеанцы в окружении писателя, которых было очень много и благодаря которым идеи Ницше не могли не обсуждаться в личных беседах. Это упомянутый выше М. Горький, для которого Чехов был учителем и кумиром, это В. Мейерхольд, в жизни которого Чехов также сыграл не последнюю роль, и многие другие. Для Чехова как человека, который не оставался в стороне, наблюдая современную Россию, человека, философски подкованного и испытывавшего живой интерес к новым веяниям философии, был также любопытен и русский ницшеанец как тип, как интерпретатор и выразитель чрезвычайно быстро набиравшего в этот период популярность учения немецкого мыслителя.
Все это определило новизну и актуальность нашего исследования.
Актуальность темы нашего исследования обусловлена рядом причин:
— новый взгляд на вопрос диалога Чехова и Ницше современное чеховедение обнаруживает только в XXI веке, это обусловлено интересом отечественного литературоведения к выявлению связей и обозначению параллелей между творчеством Чехова и текстами мировой культуры, особенно философскими идеями. На протяжении предшествующих десятилетий считалось, что творчество Чехова не связано с философскими увлечениями русского общества и в нем, соответственно, не поднимаются философские проблемы. Критика утверждала, что Чехов - «только художник». Обращение к философскому началу в творчестве Чехова - актуальная задача чеховедения.
— более глубоко понятый, чем ранее, контекст, в которых были созданы чеховские произведения, предполагает новый взгляд на ряд чеховских произведений, обусловливает необходимость новых интерпретаций, а также необходимость пересмотра сложившихся представлений об отношениях Чехова и Горького и других современников.
Предмет исследования - ницшевский слой в повести Чехова «Черный монах», рассказе «Дама с собачкой» и пьесах «Три сестры» и «Вишневый сад».
На сегодняшний день существует довольно большой объем исследований, посвященных анализу роли философских идей в творчестве того или иного писателя. И теоретической базой нашего исследования стали работы Л. А. Калинникова «Шопенгауэр и И. Кант в философско- поэтическом мировоззрении А. А. Фета», Н. Г. Кириенко «Поэзия Ф. И. Тютчева и философия немецкого романтизма», Я. Э. Голосовкер «Достоевский и Кант. Размышления читателя над романом «Братья Карамазовы» и трактатом Канта «Критика чистого разума», Г. В. Цыкуновой «Религиозные и философские идеи, образы, в художественном мире К. Д. Бальмонта», В. Н. Белопольского «Достоевский и философская мысль его эпохи: Концепция человека» и многие другие, в которых помимо конкретного анализа подняты и теоретические аспекты данной проблемы.
Научно-критической базой нашей работы стали исследования о Ницше в России: работы Ю. В. Синеокой «Философия Ницше и духовный опыт России: (Конец XIX - нач. XXI вв.)», Н. П. Нечаевой «Ф. Ницше в русском сознании конца XIX - начала ХХ», С. В. Погорелой, В. В. Соловьевой «Идеи Ф. Ницше в русской культуре рубежа XIX—XX», Е. Добренко «Русский Ницше», В. Р. Рыбкина «Ницшеанство в России на рубеже XIX—XX веков», Э. Клюс «Ницше в России: Революция морального сознания», «Первоначальное восприятие философии Ницше: Цензоры, хулители и популяризаторы»; также мы опирались на исследования, в которых затрагивался вопрос о философских воззрениях Чехова: Т. Б. Зайцевой «Чехов и Киркегор о времени на стадиях жизненного пути», С. А. Кибальника «Художественная феноменология Чехова», С. Г. Бочарова «Чехов и философия», П. Н. Долженкова «Чехов и позитивизм», И. И. Михайлова «Экзистенциальная философия А. П. Чехова», А. С. Собенникова «Между «есть Бог» и «нет Бога».
При обращении к тому или иному периоду творчества определенного писателя не последнюю роль играет ретроспективный взгляд литературоведа на современную автору действительность; восстановление контекста - важная составляющая в работе исследователя. Вопрос «Чехов и современники» не исчерпал себя и по сей день. Об этом свидетельствует изданная в 2004 году книга В. Б. Катаева «Чехов плюс.», где рассмотрены связи Чехова с предшественниками, современниками и преемниками. Также следует отметить диссертацию 2013 года Л. Е. Бушканец «Чехов и русское общество 1880-1917 гг.». При анализе пьесы «Три сестры» нами был продолжена мысль В. Б. Катаева об образе Соленого - Горького.
Как было указано, вопрос «Чехов и Ницше» в современном чеховедении был поднят только два десятилетия назад в работах Е. Себиной «Чехов и Ницше. Проблемы сопоставления на материале повести А. П. Чехова «Черный монах», С. А. Комарова «А. Чехов — В. Маяковский: комедиограф в диалоге с русской культурой конца XIX - первой трети XX века», Е. А. Батуриной (Масловой) «Ницшевский слой в пьесах А. П. Чехова «Дядя Ваня» и «Три сестры», В. Н. Шанцева «Маленькая трилогия А. П. Чехова: литературная традиция XIX века и проблема рассказчика».
Однако в названных работах о диалоге Чехова с Ницше рассматривается прямое влияние немецкого мыслителя на Чехова, анализируется отклик писателя на идеи Ницше, взятые в первоначальном изложении, проводятся параллели между произведениями Чехова и работами философа, но не учитывается аспект знания Чехова о Ницше не напрямую, а через посредников - присутствующих в его окружении русских ницшеанцев, и это, на наш взгляд, является большим упущением. Если Марка Аврелия Чехов на самом деле читал, и подтверждение этому мы находим в переписке писателя , то Ницше он воспринимал преимущественно через те разговоры о философе, которые были в русском обществе, через ницшеанство как определенное настроение. И поэтому мы не можем говорить о диалоге Чехова непосредственно с трудами Ницше, хотя это делают многие исследователи, но это неправомочно.
Материалом нашего исследования являются эпистолярное наследие Чехова, повесть «Черный монах», рассказ «Дама с собачкой», пьеса «Три сестры», пьеса «Вишневый сад», критические статьи о творчестве А. Чехова 1890—1900-х годов, материалы о Ф. Ницше в российской печати 1890—1900-х годов, критические статьи о творчестве А. Чехова и М. Горького, А. Чехова и В. Мейерхольда, воспоминания обозначенных современников друг о друге. Выбор материала обусловлен необходимостью обозначить временные рамки, сделав акцент на исследовании определенного периода творчества Чехова как периода, в который идеи германского философа начинают получать отклик у русского читателя и происходит проникновение философских идей Ницше в российское сознание. Также материалом работы стали не только произведения Чехова, но и литературная критика 1890—1900-х годов, статьи о Ницше, которые мы смотрели в журналах того времени, реконструируя в том числе, с какими высказываниями, представлениями о Ницше имел дело Чехов.
Новизна нашей работы определяется тем, что мы рассмотрели отклик Чехова не просто на идеи Ницше, а на то, как Ницше воспринимался в обществе. Этот аспект не был рассмотрен в работах других авторов. Мы показали восприятие «русского ницшеанца» Чеховым, сложившееся не без наблюдения за реальными носителями идей, а также дали новый взгляд на изученный ранее вопрос о взаимоотношениях Чехова и М. Горького, Чехова и В. Мейерхольда
Целью нашей работы является выявление отклика А. П. Чехова в произведениях периода 1890-1900-х годов на феномен «русского ницшеанства», анализ взаимоотношений Чехова и Горького, Чехова и Мейерхольда через призму ницшеанства.
Для достижения цели в исследовании решается ряд задач:
1. Рассмотреть восприятие русским читателем рубежа веков идей немецкого философа;
2. Определить круг философских интересов Чехова;
3. Исследовать место диалога с Ницше в художественном мире прозы и драматургии Чехова на примере конкретных произведений;
4. Рассмотреть степень ницшевского влияния на М. Горького и В. Мейерхольда;
5. Проанализировать взаимоотношения Чехова и Мейерхольда, Чехова и Горького в аспекте ницшеанства и интерес Чехова к интерпретации и проявлению современных ему философских течений в реальной жизни реальными людьми, а также отражение размышлений Чехова в его художественных произведениях.
Выбор методов исследования был обусловлен целью и задачами работы. В ходе исследования нами были использованы элементы системно-комплексного, междисциплинарного, исторического, психологического и сопоставительного подходов.
Структура работы включает в себя введение, три главы, разбитые на параграфы, заключение и список литературы и источников, которые были использованы. Теоретическая часть представлена в первой главе, здесь нами было рассмотрено взаимодействие литературы и философии, показана степень влияния философских идей Ницше на культурную ситуацию в России рубежа веков, а также обозначен круг философских размышлений А. П. Чехова. Во второй главе представлена практическая часть исследования, где нами был обозначен взгляд Чехова на «русского ницшеанца» на материале конкретных произведений, это повесть «Черный монах», рассказ «Дама с собачкой», пьесы «Три сестры» и «Вишневый сад», а также дан новый подход к изучению вопроса Чехов и Горький, Чехов и Мейерхольд.
Работа прошла апробацию на VIII Международной научно-практической конференции «Молодые исследователи Чехова» в 2015 году (г. Москва).
Так, философия Фридриха Ницше получила яркий отклик в лице русской интеллигенции: к его идеям обращались критики, религиозные философы, писатели. «Для одних он [Ницше - П.Н.] был прорицателем, «человеком последнего бунта», ломавшим историческую мораль. Для других он был учителем <.> и проповедником новой нравственности, «любви к дальнему» <.> именно Ницше многим подсказал идею религиозного синтеза, религиозной культуры.» - писал Г. Флоровский.
Идеи, навеянные философией Ницше, определяют развитие русской литературы. Например, когда они проникают в русский символизм, то позволяют осмыслить мир без противопоставления «страдание - счастье», «добро - зло», а «определяющими оппозициями становятся «красота - безобразие», «гармония - хаос». В футуризме стремление указать человеку на его силы и величие граничит с ницшевским гимном сверхчеловеку.
Критики начала ХХ века говорили о целом ряде деятелей (Д. Мережковский, З. Гиппиус, В. Брюсов, М. Горький) как о «русских ницшеанцах».
Но в ряду русских «ницшеанских» писателей А. Чехов кажется фигурой неожиданной. В современном литературоведении его имя редко упоминается рядом с Ницше. Однако современники Чехова, как это ни странно, считали и его ярким «ницшеанцем», хваля или упрекая за это.
Первым, кто провел параллель между Чеховым и Ницше, был Л. Толстой. В дневниковой записи от 16 января 1900 года он написал: «Читал «Даму с собачкой» Чехова. Это все Ницше. Люди, не выработавшие в себе ясного миросозерцания, разделяющего добро и зло. Прежде робели, искали; теперь же, думая, что они по ту сторону добра и зла, остаются по сю сторону, то есть почти животные» . С.Н. Булгаков в публичной лекции «Чехов как мыслитель», которая была прочитана осенью 1904 года в Петербурге и Ялте отмечает обратное: Чехов и Ницше соотносятся примерно как «огонь и вода или жар и лед, взаимно исключая друг друга <.> мало отзвука могла найти в душе Чехова мысль о «гордом и трагически-прекрасном» человеке». Ю. Айхенвальд, говоря о лишних людях Чехова и законе «вечного повторения», вскользь упоминал, что этот «кошмар» преследовал и Ницше. Разбирая толстовство Чехова, М. Неведомский отмечал: «.пейзажист-толстовец являет из себя какое-то редко встречающееся сочетание, что очень странны его теории (и толстовские, и ницшеанские ноты)». Е. А. Соловьев (Андреевич), говоря о «болезни воли и крайнего индивидуализма» героев Чехова, подчеркнул, что в философии Ницше подобный индивидуализм был так называемым криком отчаяния по «по всесильному и всемогущему человеку.» .
В современном же чеховедении имя Ницше зазвучало сравнительно недавно. О Чехове и Ницше заговорили в конце 90-х годов XX века. В Иркутске начинают проходить конференции под названием «Философия А. П. Чехова», а в первом десятилетии XXI века защищается ряд диссертаций, в которых рассматривается творчество Чехова в контексте ницшеанства в России. Так, Е. Себина провела параллель между чеховским «Черным монахом» и ницшевским «Рождением трагедии из духа музыки», С. А. Комаров в своей монографии писал об отголосках ницшевских идей в чеховских комедиях. В диссертации Е. А. Батуриной (Масловой) рассматривается философия немецкого мыслителя в пьесах Чехова «Дядя Ваня» и «Три сестры». В. Н. Шанцев, сопоставляя «маленькую трилогию» Чехова с триптихом М. Горького «Старуха Изергиль», отмечал, что последний испытал серьезное влияние идей германского мыслителя, а также предполагает, что «герой-рассказчик в «Крыжовнике» — стихийный ницшеанец, агрессивный мечтатель, возможно, читатель Горького».
Необходимо отметить, что, рассматривая тему «Чехов и Ницше», нужно обращаться не только к проблеме диалога произведений А. Чехова с идеями Ницше. Есть и еще один аспект - это ницшеанцы в окружении писателя, которых было очень много и благодаря которым идеи Ницше не могли не обсуждаться в личных беседах. Это упомянутый выше М. Горький, для которого Чехов был учителем и кумиром, это В. Мейерхольд, в жизни которого Чехов также сыграл не последнюю роль, и многие другие. Для Чехова как человека, который не оставался в стороне, наблюдая современную Россию, человека, философски подкованного и испытывавшего живой интерес к новым веяниям философии, был также любопытен и русский ницшеанец как тип, как интерпретатор и выразитель чрезвычайно быстро набиравшего в этот период популярность учения немецкого мыслителя.
Все это определило новизну и актуальность нашего исследования.
Актуальность темы нашего исследования обусловлена рядом причин:
— новый взгляд на вопрос диалога Чехова и Ницше современное чеховедение обнаруживает только в XXI веке, это обусловлено интересом отечественного литературоведения к выявлению связей и обозначению параллелей между творчеством Чехова и текстами мировой культуры, особенно философскими идеями. На протяжении предшествующих десятилетий считалось, что творчество Чехова не связано с философскими увлечениями русского общества и в нем, соответственно, не поднимаются философские проблемы. Критика утверждала, что Чехов - «только художник». Обращение к философскому началу в творчестве Чехова - актуальная задача чеховедения.
— более глубоко понятый, чем ранее, контекст, в которых были созданы чеховские произведения, предполагает новый взгляд на ряд чеховских произведений, обусловливает необходимость новых интерпретаций, а также необходимость пересмотра сложившихся представлений об отношениях Чехова и Горького и других современников.
Предмет исследования - ницшевский слой в повести Чехова «Черный монах», рассказе «Дама с собачкой» и пьесах «Три сестры» и «Вишневый сад».
На сегодняшний день существует довольно большой объем исследований, посвященных анализу роли философских идей в творчестве того или иного писателя. И теоретической базой нашего исследования стали работы Л. А. Калинникова «Шопенгауэр и И. Кант в философско- поэтическом мировоззрении А. А. Фета», Н. Г. Кириенко «Поэзия Ф. И. Тютчева и философия немецкого романтизма», Я. Э. Голосовкер «Достоевский и Кант. Размышления читателя над романом «Братья Карамазовы» и трактатом Канта «Критика чистого разума», Г. В. Цыкуновой «Религиозные и философские идеи, образы, в художественном мире К. Д. Бальмонта», В. Н. Белопольского «Достоевский и философская мысль его эпохи: Концепция человека» и многие другие, в которых помимо конкретного анализа подняты и теоретические аспекты данной проблемы.
Научно-критической базой нашей работы стали исследования о Ницше в России: работы Ю. В. Синеокой «Философия Ницше и духовный опыт России: (Конец XIX - нач. XXI вв.)», Н. П. Нечаевой «Ф. Ницше в русском сознании конца XIX - начала ХХ», С. В. Погорелой, В. В. Соловьевой «Идеи Ф. Ницше в русской культуре рубежа XIX—XX», Е. Добренко «Русский Ницше», В. Р. Рыбкина «Ницшеанство в России на рубеже XIX—XX веков», Э. Клюс «Ницше в России: Революция морального сознания», «Первоначальное восприятие философии Ницше: Цензоры, хулители и популяризаторы»; также мы опирались на исследования, в которых затрагивался вопрос о философских воззрениях Чехова: Т. Б. Зайцевой «Чехов и Киркегор о времени на стадиях жизненного пути», С. А. Кибальника «Художественная феноменология Чехова», С. Г. Бочарова «Чехов и философия», П. Н. Долженкова «Чехов и позитивизм», И. И. Михайлова «Экзистенциальная философия А. П. Чехова», А. С. Собенникова «Между «есть Бог» и «нет Бога».
При обращении к тому или иному периоду творчества определенного писателя не последнюю роль играет ретроспективный взгляд литературоведа на современную автору действительность; восстановление контекста - важная составляющая в работе исследователя. Вопрос «Чехов и современники» не исчерпал себя и по сей день. Об этом свидетельствует изданная в 2004 году книга В. Б. Катаева «Чехов плюс.», где рассмотрены связи Чехова с предшественниками, современниками и преемниками. Также следует отметить диссертацию 2013 года Л. Е. Бушканец «Чехов и русское общество 1880-1917 гг.». При анализе пьесы «Три сестры» нами был продолжена мысль В. Б. Катаева об образе Соленого - Горького.
Как было указано, вопрос «Чехов и Ницше» в современном чеховедении был поднят только два десятилетия назад в работах Е. Себиной «Чехов и Ницше. Проблемы сопоставления на материале повести А. П. Чехова «Черный монах», С. А. Комарова «А. Чехов — В. Маяковский: комедиограф в диалоге с русской культурой конца XIX - первой трети XX века», Е. А. Батуриной (Масловой) «Ницшевский слой в пьесах А. П. Чехова «Дядя Ваня» и «Три сестры», В. Н. Шанцева «Маленькая трилогия А. П. Чехова: литературная традиция XIX века и проблема рассказчика».
Однако в названных работах о диалоге Чехова с Ницше рассматривается прямое влияние немецкого мыслителя на Чехова, анализируется отклик писателя на идеи Ницше, взятые в первоначальном изложении, проводятся параллели между произведениями Чехова и работами философа, но не учитывается аспект знания Чехова о Ницше не напрямую, а через посредников - присутствующих в его окружении русских ницшеанцев, и это, на наш взгляд, является большим упущением. Если Марка Аврелия Чехов на самом деле читал, и подтверждение этому мы находим в переписке писателя , то Ницше он воспринимал преимущественно через те разговоры о философе, которые были в русском обществе, через ницшеанство как определенное настроение. И поэтому мы не можем говорить о диалоге Чехова непосредственно с трудами Ницше, хотя это делают многие исследователи, но это неправомочно.
Материалом нашего исследования являются эпистолярное наследие Чехова, повесть «Черный монах», рассказ «Дама с собачкой», пьеса «Три сестры», пьеса «Вишневый сад», критические статьи о творчестве А. Чехова 1890—1900-х годов, материалы о Ф. Ницше в российской печати 1890—1900-х годов, критические статьи о творчестве А. Чехова и М. Горького, А. Чехова и В. Мейерхольда, воспоминания обозначенных современников друг о друге. Выбор материала обусловлен необходимостью обозначить временные рамки, сделав акцент на исследовании определенного периода творчества Чехова как периода, в который идеи германского философа начинают получать отклик у русского читателя и происходит проникновение философских идей Ницше в российское сознание. Также материалом работы стали не только произведения Чехова, но и литературная критика 1890—1900-х годов, статьи о Ницше, которые мы смотрели в журналах того времени, реконструируя в том числе, с какими высказываниями, представлениями о Ницше имел дело Чехов.
Новизна нашей работы определяется тем, что мы рассмотрели отклик Чехова не просто на идеи Ницше, а на то, как Ницше воспринимался в обществе. Этот аспект не был рассмотрен в работах других авторов. Мы показали восприятие «русского ницшеанца» Чеховым, сложившееся не без наблюдения за реальными носителями идей, а также дали новый взгляд на изученный ранее вопрос о взаимоотношениях Чехова и М. Горького, Чехова и В. Мейерхольда
Целью нашей работы является выявление отклика А. П. Чехова в произведениях периода 1890-1900-х годов на феномен «русского ницшеанства», анализ взаимоотношений Чехова и Горького, Чехова и Мейерхольда через призму ницшеанства.
Для достижения цели в исследовании решается ряд задач:
1. Рассмотреть восприятие русским читателем рубежа веков идей немецкого философа;
2. Определить круг философских интересов Чехова;
3. Исследовать место диалога с Ницше в художественном мире прозы и драматургии Чехова на примере конкретных произведений;
4. Рассмотреть степень ницшевского влияния на М. Горького и В. Мейерхольда;
5. Проанализировать взаимоотношения Чехова и Мейерхольда, Чехова и Горького в аспекте ницшеанства и интерес Чехова к интерпретации и проявлению современных ему философских течений в реальной жизни реальными людьми, а также отражение размышлений Чехова в его художественных произведениях.
Выбор методов исследования был обусловлен целью и задачами работы. В ходе исследования нами были использованы элементы системно-комплексного, междисциплинарного, исторического, психологического и сопоставительного подходов.
Структура работы включает в себя введение, три главы, разбитые на параграфы, заключение и список литературы и источников, которые были использованы. Теоретическая часть представлена в первой главе, здесь нами было рассмотрено взаимодействие литературы и философии, показана степень влияния философских идей Ницше на культурную ситуацию в России рубежа веков, а также обозначен круг философских размышлений А. П. Чехова. Во второй главе представлена практическая часть исследования, где нами был обозначен взгляд Чехова на «русского ницшеанца» на материале конкретных произведений, это повесть «Черный монах», рассказ «Дама с собачкой», пьесы «Три сестры» и «Вишневый сад», а также дан новый подход к изучению вопроса Чехов и Горький, Чехов и Мейерхольд.
Работа прошла апробацию на VIII Международной научно-практической конференции «Молодые исследователи Чехова» в 2015 году (г. Москва).
Для русского общества фигура Ницше, возникшая в отечественной мысли в конце последнего десятилетия XIX века, сыграла большую роль. Господствовавшее в конце столетия новое «внерелигиозное сознание» дало безграничный простор для нового осмысления системы нравственно-ценностного ориентирования, которую ранее сковывал - а для кого-то служил фундаментом - камень «религиозной веры». Ощущение некой исчерпанности культуры, быть может даже кризиса, было весьма характерно для России рубежа веков. Поэтому закономерно, что творчество Ницше привлекло умы русской интеллигенции.
Для нас было важным понять, чем Ницше заинтересовал Чехова, проследить отклик писателя на возникшую «моду» на учение философа. Благодаря обращению к современной Чехову философской критике мы смогли определить настроения, охватившие русское мыслящее сознание. Отечественного мыслителя привлекла идея бунта, отказа от привычных ценностей, призыв разрушения морали и создания новой - для каждого своей. Русское общество романтизировало образ сверхчеловека - бесконечно одинокого и непонятого массами, сумевшего стать выше обывателей, стать тем, к кому нужно стремиться приблизиться, преодолевая в себе жалкое человеческое. Также мы сделали акцент еще и на тех работах о Ницше, которые читал или мог читать непосредственно Чехов.
Это позволило нам рассмотреть вопрос «Чехов и Ницше» с новых позиций, обращая большее внимание на интерпретации и трактовки, а не на оригинальный текст философа. Рассматривая Чехова-философа, мы обозначили несколько философских концепций, к которым обращался писатель, и проследили его отклик, который нашел отражение в творчестве, поэтому закономерно, что реакцию на ницшеанство также следовало искать в произведениях писателя, поскольку Чехов открыто не определял себя в ряды последователей какого бы то ни было философского учения и не был любителем пространственных рассуждений в письмах или разговорах. В повести «Черный монах» Чехов показал, что может ждать человека, намеренно разрушающего устоявшиеся вечные ценности, человека, который сам определил себя в ряды сверхлюдей. А в рассказе «Дама с собачкой» писатель показывает неспособность героев обрести счастье в силу их естественной слабости - до тех пор, пока они сосредоточены на эгоистическом, индивидуальном обрести гармонию будет невозможно.
Писатель отразил свой взгляд на русского ницшеанца, показав читателю несостоятельность и незрелость интерпретаций философа в лице русских пропагандистов.
В творчестве Чехова мы находим его отношение к окружающим его выразителям идей Ницше, что проявилось в создании типов русских ницшеанцев. Это позволило заново взглянуть на, казалось бы, изученный вопрос о взаимоотношениях Чехова и Горького, Чехова и Мейерхольда. Новое знание о культуре Серебряного века позволило увидеть ранее идеализированную картину отношений современников с совершенно иной позиции.
Отношение Чехова к Ницше было сложным и неоднозначным, его привлекала идея сверхчеловека как реализация стремления к познанию, однако сверхначало в человеке Чехов видел в его пути к обретению гармонии с самими собой и с мирозданием, и в этом же его расхождение с Ницше, поскольку идея «возвышения» как провозглашения себя великим, Чехову близка не была. Писателя отталкивала и невозможность реализации идей жизни, предложенных Ницше, в практике обычных людей, которые играют в ницшеанцев, и это писатель отразил в образах Соленого и Пети Трофимова.
Перспективы работы. Проблема Чехов и Ницше не исчерпана, поскольку могут быть обнаружены отголоски диалога писателя и с другими современниками о немецком мыслителе.
Материалы работы могут быть использованы при преподавании литературы в вузе и, поскольку многих старшеклассников фигура сверхчеловека тоже интересует, при преподавании факультативных курсов в школе.
Для нас было важным понять, чем Ницше заинтересовал Чехова, проследить отклик писателя на возникшую «моду» на учение философа. Благодаря обращению к современной Чехову философской критике мы смогли определить настроения, охватившие русское мыслящее сознание. Отечественного мыслителя привлекла идея бунта, отказа от привычных ценностей, призыв разрушения морали и создания новой - для каждого своей. Русское общество романтизировало образ сверхчеловека - бесконечно одинокого и непонятого массами, сумевшего стать выше обывателей, стать тем, к кому нужно стремиться приблизиться, преодолевая в себе жалкое человеческое. Также мы сделали акцент еще и на тех работах о Ницше, которые читал или мог читать непосредственно Чехов.
Это позволило нам рассмотреть вопрос «Чехов и Ницше» с новых позиций, обращая большее внимание на интерпретации и трактовки, а не на оригинальный текст философа. Рассматривая Чехова-философа, мы обозначили несколько философских концепций, к которым обращался писатель, и проследили его отклик, который нашел отражение в творчестве, поэтому закономерно, что реакцию на ницшеанство также следовало искать в произведениях писателя, поскольку Чехов открыто не определял себя в ряды последователей какого бы то ни было философского учения и не был любителем пространственных рассуждений в письмах или разговорах. В повести «Черный монах» Чехов показал, что может ждать человека, намеренно разрушающего устоявшиеся вечные ценности, человека, который сам определил себя в ряды сверхлюдей. А в рассказе «Дама с собачкой» писатель показывает неспособность героев обрести счастье в силу их естественной слабости - до тех пор, пока они сосредоточены на эгоистическом, индивидуальном обрести гармонию будет невозможно.
Писатель отразил свой взгляд на русского ницшеанца, показав читателю несостоятельность и незрелость интерпретаций философа в лице русских пропагандистов.
В творчестве Чехова мы находим его отношение к окружающим его выразителям идей Ницше, что проявилось в создании типов русских ницшеанцев. Это позволило заново взглянуть на, казалось бы, изученный вопрос о взаимоотношениях Чехова и Горького, Чехова и Мейерхольда. Новое знание о культуре Серебряного века позволило увидеть ранее идеализированную картину отношений современников с совершенно иной позиции.
Отношение Чехова к Ницше было сложным и неоднозначным, его привлекала идея сверхчеловека как реализация стремления к познанию, однако сверхначало в человеке Чехов видел в его пути к обретению гармонии с самими собой и с мирозданием, и в этом же его расхождение с Ницше, поскольку идея «возвышения» как провозглашения себя великим, Чехову близка не была. Писателя отталкивала и невозможность реализации идей жизни, предложенных Ницше, в практике обычных людей, которые играют в ницшеанцев, и это писатель отразил в образах Соленого и Пети Трофимова.
Перспективы работы. Проблема Чехов и Ницше не исчерпана, поскольку могут быть обнаружены отголоски диалога писателя и с другими современниками о немецком мыслителе.
Материалы работы могут быть использованы при преподавании литературы в вузе и, поскольку многих старшеклассников фигура сверхчеловека тоже интересует, при преподавании факультативных курсов в школе.