Пословицы и поговорки, будучи традиционными фольклорными изречениями афористического характера, заключают в себе эстетические и мировоззренческие установки, составляющие концептуальный план паремий. Большинство исследуемых компонентов цветообозначения в составе паремий является образными, содержит метафорический и символический семантический план, отражающий психологию и мировоззрение народа.
В русских паремиях для передачи мировосприятия народа, его ценностных ориентиров наиболее широко используются основные хроматические и ахроматические цвета, за которыми издавна закреплены традиционные символические характеристики {красный, белый, черный, синий, зеленый, серый). С цветовыми словами в контексте паремий функционально - семантически сближаются слова светообозначения, связывающиеся обычно в представлении людей с положительным и отрицательным началами {светлый, свет — темный, тьма).
Компоненты цвето- и светообозначения в контексте паремий вовлекаются в сочетание с существительными разных тематических групп. Преимущественно это существительные, называющие людей и черты их внешности, животных и птиц, растения, одежду, явления природы. Многоаспектный анализ исследуемых компонентов показал, что семантическая структура цвето- и светономинаций является сложной и разветвленной. Чисто цветовые и световые значения актуализируются у тех или иных исследуемых лексических единиц лишь в немногочисленных примерах.
Благодаря диффузности семантики фольклорного слова у компонентов цвето- и светообозначения в процессе функционирования частыми оказываются случаи контекстного расширения их значения.
В подавляющем большинстве паремий в семантической структуре цвето- и светономинаций происходит контаминация значений, одновременное выдвижение нескольких значений в одном контексте, разграничение которых имеет весьма условный характер. Прямое, нейтрально-номинативное значение цвета и света исследуемых компонентов отмечается не во всех паре- мио-логических контекстах (Бела мучка, да чертова ручка, но: Временем в красне, порою в черне).
В большинстве контекстных употреблений наблюдается актуализация эмоционально-оценочных коннотативных элементов положительной (+)
или отрицательной (-) направленности при оттеснении на второй план цве¬товых и световых значений. Компоненты цвето- и светообозначения получают дополнительную эмоционально-оценочную характеристику, образующую эмоциональный план в структуре их значения, часто подчеркивающийся словообразовательными элементами: Аленький цветок бросается в глазок; Хорош мой миленькой в однорядочке синенькой; Моя роденька и не мыта, беленька.
Цветовые и световые слова в контексте паремий имеют широкую сочетаемость со словами, которым не свойственна цветосветовая характеристика, что подчеркивает приоритет переносно-символических значений исследуемых компонентов, реализуемых ими в контексте пословиц и поговорок. Например: Красному гостю - красный угол ("почетному"); Мужик деревенский хоть сер, да сбойлив ("внешне непривлекателен, непригляден", "необразован"); Молодой зелен, старый сед, а середовой в масть ("неопытен").
Для целого ряда цветовых символов в контексте пословиц и поговорок характерна амбивалентность семантики. Амбивалентность оценки цветовых символов зависит от лексической сочетаемости и частеречной принадлежности: Аж в глазах позеленело и За мостом, под мостом трава зелене ет, за хорошим мужем жена молодеет.
Отдельные семантические преобразования отмечаются у анализируемых лексических единиц в условиях строго определенной сочетаемости с рядом существительных. Так, например, в паремиях Черный волос - звонкий голос; Мечта плешивой - черные косы; Брови черные - соболиные, очи ясные - соколиные прилагательное «черный» только в сочетании с существительными «волос», «косы», «брови» реализует, кроме цветового, оценочное значение " красивый ". Поэтому говорить о закреплении значения "красивый" у обозначений черного цвета можно лишь условно.
У компонентов ЦСК может развиваться энантиосемия. Так, например, в подавляющем большинстве паремиологических контекстов компоненты со значением красного цвета реализуют значение "красивый" применительно к внешности человека (Не будь красна и румяна, а чтобы по двору прошла да кур сочла; Полюби-ка нас черненькими, а беленькими (красненькими) нас всяк полюбит; Мила не бела, да я и сам не красен; И красик, да обосел; и чернячок, да обут; Рожею подкрасил, да умом не дошел). Тем не менее в других контекстных окружениях у данных компонентов репрезентируется оттенок оценочного значения "некрасивый, отталкивающий" (Рожа красная, хоть онучи суши; Вавила - красное рыло; Рыжий да красный -человек опасный; С калача лицо белеет, а с сыты краснеет).
Для пословиц и поговорок как специфических, особых жанров народного творчества, отражающих в емкой форме определенные, устоявшиеся взгляды на жизнь, в ряде контекстов характерно отсутствие определяемых, соотносимых слов не только у глаголов, наречий, но и у прилагательных: Бело, а звону нет; Ему серая не ко двору приходится; И красно, и пестро, да цветом пусто; Кто любит кислое да соленое, а кто красное да зеленое; Ни сиво, ни буро - ни то, ни се; Полюби-ка нас в черне, а в беле (в красне) нас всяк полюбит; Каков ни есть, а в синем; Рябая, да дорогая; Серо, серо, да волюшка своя.
Такая предметная несоотнесенность объясняется закреплением за цвето- и светообозначениями традиционных символических смыслов, в которых присутствуют ассоциативные оценочные коннотации, что позволяет относить, применять одну и ту же паремию к различным явлениям жизни. Семантическая структура компонентов цвето- и светообозначения динамична, подвергается существенным изменениям, семантическому «сдвигу». Развитие семантической структуры компонентов цвета и света в паремиологических контекстах отражают следующие этапы:
1. Цветовое / световое прилагательное сочетается с существительным, для которого характерно цветосветовое определение. При этом реализуется прямое, номинативное значение цвета или света как одно из нескольких. Например: Не срывай яблока, пока зелено, созреет - и само упадет; Не учи белого лебедя плавать; Черная коровка дает белое молоко; Приютить серого воробья, а ласточка нынче здесь, завтра там.
2. Цветовой / световой компонент вовлекается в сочетание с существительным, для которого не характерно цветосветовое определение, и цветосветономинациями реализуются переносно-символические значения: Красную жену не в стенку врезать; Правда светлее солнца; Руки золотые, да рыло поганое; Свет бел, да люди черны.
3. Сочетание цветового / светового компонента с существительным (широкое предметное значение) в контексте паремии переосмысливается в целом под влиянием символики цвето- или светономинаций: И белый песок ("не-что положительное") в грязи чернеет ("при определенных условиях становится отрицательным"); Не для волка (-’недостойного, негативно характеризуемого") растут красные яблоки ("ценное, дорогое, лучшее").
4. Цветовой / световой компонент без определяемого (соотносимого) существительного. В подобных контекстах акцент делается на осознающийся носителем языка закрепленный за компонентом цвета или света символический смысл. Например: И серо, да носко; Хоть ряба, да люба; Ему пегая не ко двору приходится.
Семантика и функционирование слов цвето- и светообозначения в составе паремий определяется, таким образом, жанрово-тематической принадлежностью пословиц и поговорок.
Компоненты цвето- и светообозначения в контексте паремий, характеризуясь коннотативной направленностью и выражая определенные темы, оценки, идеи, выполняют текстообразующую и концептообразующую функции. Закрепление за символическими значениями цветовых и световых слов определенных концептов ведет к организации паремиологических конструкций в семантические поля и созданию контекстуальных синонимико-антонимичных отношений. В контексте паремий компоненты цвета и света характеризуются своеобразием семантических связей.
Синонимичные отношения, нередко контекстного характера, наблюдаются как между отдельными значениями слов одной лексико-семантической подгруппы (красный — румяный; синий — голубой; белят — серебрят), так и между отдельными значениями членов других цветосветообозначающих подгрупп (зеленый — синий; светлый — ясный; черный — серый). Например: Алый малый - синь кафтан и Алый малый - зелен кафтан; Правда светлее солнца и Правда яснее солнца, а ее со свечкой ищут; Ночью все кошки серые (черные) и Ночью все цыплята черные. Как потенциальные синонимы выступают компоненты со знанием белого и красного благодаря реализации в их семантической структуре общего значения "красивый, прекрасный": Мила не бела, да я и сам не красен. В контексте паремий синонимически сближенными оказываются цветообозначения алый - красный - цветной — белый — серебряный - зеленый - синий при актуализации ими значений "нарядный", "богатый, дорогой": Камзолы зеленые, а щи не соленые; Пуст карман, да синь кафтан; Палата бела, да без хлеба в ней беда.
В контексте русских паремий наиболее широко представлены отношения противопоставления цветосветовых компонентов, которые выступают как контекстуальные антонимы на уровне символических значений: Серое утро - красный денек; Зеленый седому не указ; Говорит бело, а делает (думает) черно; Сера овца, бела овца - все один овечий дух. Один и тот же компонент цвета или света, будучи антонимически противопоставленным разным цветосветовым словам, актуализирует в контексте отдельной паремии частные переносно-символические значения, которые объединяются общим оценочным смыслом. Например, оппозиция серого и седого (Ты сер, а сед.) происходит в семе "глупый, необразованный - умудренный опытом", а противопоставление серого и синего (Рад Бпифан, что нажил серый кафтан и Алый малый - синь кафтан) - в семах "бедный - богатый", " невзрачный - нарядный". Вместе с тем компоненты седой и синий между собой не соотносятся.
Компоненты цвето- и светообозначения, наделенные общим оценочным смыслом, часто вступают в отношения контекстуальной антонимии и синонимии с нецветовыми словами, выражающими частные характеристики: Я красен, на все дела согласен; И серо, да носко.
В семантической структуре пословиц значения слов и синтаксических конструкций своеобразно преломляются. Анализ пословиц с ЦСК с точки зрения значения и формы в их соотношении приводит к выделению целого ряда структурно-семантических моделей. Многие паремии построены по модели, базирующейся на антитезе, с антонимическим противопоставлением как цветосветовых компонентов, так и цветовых слов с нецветовыми: Мухомор красен, да для здоровья опасен.
В плане перспектив дальнейшего изучения функционирования единиц цвето- и светообозначения в составе паремий представляет интерес сопоставительный анализ цвето- и светообозначений в паремиях разных языков. Такое сопоставление будет способствовать выявлению специфики цветосветового аспекта языковой картины мира в сознании носителей разных языков. Проведенный анализ структурно-семантических моделей паремий может быть применен к материалу различных по структуре и происхождению языков. Он представляет ценность для установления определенных семантических универсалий.
Изучение специфики функционирования цвето- и светообозначений в контексте паремий также тесно связано с рассмотрением символики цвета и света в художественных текстах, в идиостилях писателей и поэтов, использующих паремии как базу для создания символических характеристик, приобретающих обобщающий концептуальный смысл.


Купить