Благочестивое и эстетическое

Введение 2
Часть I: Молящийся и зритель 5
Творение и изготовление 5
Тождество изображения и изображаемого 18
Мастерство создания иллюзии 27
Благочестивое и эстетическое 31
Естественность и грация 45
Образные средства 58
Невозделанная и усовершенствованная природа 68
Часть 11:«Элита положений» и «элита достижений» 89
Художники и покровители 89
Медичи 107
Сады Медичи 122
Богатство и роскошь 129
Художники и интеллектуальная элита 145
Ремесло и искусство 159
Подобна живописи поэзия 170
Свободное искусство 190
Часть III : Ценители и оценщики 220
Искусство и «эффективный менеджмент» 220
Эстетическое отношение и коммерческий интерес в трактовке теоретиков Просвещения 229
Критика утилитарного отношения к искусству в классической немецкой философии 250
Капитал и «свободное духовное производство» в научном коммунизме 279
Эстетическое и экономическое наслаждение

Купить

Эта книга пишется полвека спустя после выхода знаменитого исследования Фрэнсиса Хаскелла «Художники и патроны», ставшего для меня доступным в пиратской, надо полагать, копии китайского производства 2006 года. Более того, основная часть материалов получена через прокси - сервера из библиотек ведущих университетов мира тоже не совсем легальным путём, а через сайт с маленькой эмблемой серпа и молота, стоящий на позициях отстаивания права науки на открытость. Уже уничтоженный к этому моменту сайт «Книжный червь», скачивающий книги, выставленные для реализации на «Googlebooks», дал несколько десятков полезных файлов. Разумеется, все авторские права мною соблюдены и необходимые ссылки сделаны, но нарушены права посредников, наживающихся на коммерции в сфере науки. Коммерция и идеалы (религиозные, художественные, научные) стали лейтмотивом этой книги. Её основной предмет анализа — связь расцвета культуры с феодальными институтами, каковыми являлась аристократическая система патронажа и, особенно, патронажа римских пап, кардиналов и религиозных орденов. Её материал — обильная и разнообразная художественная жизнь Рима, особенно Рима XVII столетия, в которой причудливо переплелись эталоны Академии св. Луки, организация первых выставок, рождающаяся богема, далёкая от официальной поддержки, и появившаяся в этот момент свободная торговля произведениями искусства. Идеальная ценность и коммерческая стоимость расходятся в следующем столетии, когда приток иностранцев, скупающих модные произведения, делает моду на художника, а не качество его работ решающим в ценообразовании. Крайние формы эта тенденция приобрела на рубеже позапрошлого и прошлого веков.
Прошлый век начался с переоценки ценностей и борьбы с музеями. Филиппо Маринетти в своем «Манифесте футуризма» (1909) писал: «Надо расчистить ее (Италию - В.Г.) от бесчисленного музейного хлама - он превращает старину в одно огромное кладбище. Музеи и кладбище! Их не отличить друг от друга — мрачные скопища никому неизвестных и неразличимых трупов. Это общественные ночлежки, где в одну кучу свалены мерзкие и неизвестные твари. Художники и скульпторы вкладывают всю свою ненависть друг к другу в линии и краски самого музея» . Наш век начинается с массового приобщения к виртуальным коллекциям музеев, на «фэйсбуке» странички музеев с размещаемыми оцифровками изображений массово посещаются ценителями прекрасного, которые постоянно копируют к себе в хронику понравившиеся произведения, обсуждают их с друзьями из разных стран. Отрадно, что в это общемировое движение включены и люди иконоборческих культур (мусульманство, иудаизм), что позволяет сделать вывод о большой роли (и всё возрастающей) миметического образа в современном мире, что так не нравилось Маринетти и его единомышленникам.
Но ценность изображения или архитектурного сооружения предполагает его оценивание и с коммерческой точки зрения. Ценность и стоимость... Как они соотносились в прошлом, как соотносятся теперь? В начале двадцатого века была перевернута обычная последовательность и, начиная с Даниэля-Генри Канвейлера, нашедшего благодарных покупателей своего товара в США и России, стоимость авангардного произведения стала условием эстетической оценки. На место ценителей пришли оценщики. Многочисленные сайты, посвященные инвестициям в изобразительное искусство, сосредоточены на простой статистике роста цен. Художественные достоинства никто уже не комментируют, все сосредоточены на новой разновидности биржевой игры на повышение, разновидности, диктующей свои правила и художественной критике. Маклер становится фигурой, определяющей движение вкуса, поскольку он вкладывает деньги в рекламу своего товара.
Новоевропейское представление о личном таланте и личных заслугах окончательно победило средневековую сословность. И в этих условиях принцип «презирай непосвященную чернь» был способом защиты нового искусства и новой элиты, но граница между «чернью» и духовной аристократией отныне не была уже границей социальной. Статус художника был в это время достаточно высоким. Влиятельный неоплатонизм рассматривал творчество художника как аналог свободной деятельности вообще . Постепенно хорошее знание искусства и его понимание становятся условием высокого социального престижа личности.
Зависимость от мецената многими художниками воспринималась драматически. Рафаэль писал Франческа Франча из Рима 5 сентября 1508 г.: «Сделайте милость, войдите в мое положение. Вы ведь и сами иной раз испытали, что значит быть лишенным своей свободы и жить в зависимости от господ...» . Художник длительное время был зависим от патрона. Подчинение художников диктату Академий художеств было частным случаем отношения между художником и его покровителем, которые один французский исследователь сравнил с отношениями между поданными и сюзереном. Они неизбежно должны были смениться и сменились на сделку между художником и торговцем, но стали ли они основой той «объективности», которую видел в усилении власти денег в сфере искусства Золя, а потом видели и многие другие защитники «свободного рынка»? Государственный диктат в сфере искусства, осуществлявшийся через Академии художеств, сменился не на свободную конкуренцию, а на некоторую другую форму управления. Этот процесс не остался незамеченным в эстетической литературе прошлого, анализ которой предложен в заключительной части «Ценители и оценщики».

Купить