
Тип работы:	Предмет:	Язык работы:

Общество ингерманландских финнов в Санкт-Петербурге (Inkerin Liitto): основные направления деятельности и формы самоорганизации

Работа №	71745
Тип работы	Дипломные работы, ВКР
Предмет	социология
Объем работы	128
Год сдачи	2017
Стоимость	4300 руб.
ПУБЛИКУЕТСЯ ВПЕРВЫЕ
Просмотрено	429

Не подходит работа?

Узнай цену на написание

Содержание

Введение 4
Глава 1. Теоретико-методологические основания исследования национально-культурных объединений коренных народов 15
1.1 Этническая идентичность как предмет социологии и социальной
антропологии 16
1.2 Национально-культурные объединения как предмет исследования
социальных наук 29
1.3 Организационная культура и формы самоорганизации в НКО 39
Глава 2. Результаты эмпирического исследования «Общество ингерманландских финнов в Санкт-Петербурге (Inkerin Liitto): основные направления деятельности и формы самоорганизации» 47
2.1 Методология исследования 47
2.2 Общество ингерманландских финнов «Inkerin Liitto»: история создания
и миссия 54
2.3 Организационная культура и структура НКО 58
2.4 Основные направления деятельности 63
2.5 Формы самоорганизации внутри национально-культурного
объединения 79
2.6 Члены «Inkerin Liitto» 81
2.7 Обобщённые результаты исследования «Общество ингерманландских
финнов в Санкт-Петербурге (Inkerin Liitto): основные направления
деятельности и формы самоорганизации» 88
Заключение 92
Список литературы 97
Приложение 1. Программа исследования 105
Приложение 2. Гайд интервью 109
Приложение 3. Список информантов 112
Приложение 4. Протокол наблюдения по схеме Дж. Спрэдли 113
Приложение 5. Транскрипт экспертного интервью 114
Приложение 6. Согласие организации на использование названия 128

Введение

В современном обществе, которое в немалой степени ощущает на себе влияние процесса глобализации и в котором происходит непрерывная миграция людей и культурного капитала, возникает проблема существования этнических групп вне собственных территориальных границ (национального государства или автономной республики, где бы данная группа представляла большинство). Так, представители многих народов проживают в странах или регионах, где за ними признаётся статус меньшинства. Это могут быть иммигранты 1-го и 2-го поколений либо представители малочисленных коренных народов. В некоторых случаях речь может идти и о полном исчезновении представителей тех или иных этнических, или культурных, групп ввиду различных факторов.
В связи с этим возникает потребность в обращении к теме национально-культурных объединений, или добровольных этнических ассоциаций (ethnic voluntary associations ), целью которых является сохранение культуры, исторической традиции и этнической идентичности представителей данной этнической группы, а также создание общности среди её провозглашённых членов.
Одним из ярких примеров таких организаций на территории Санкт- Петербурга и Ленинградской области является Общество ингерманландских финнов «Inkerin Liitto» (фин. «Ингерманландский Союз»), которое было образовано 15 октября 1988 года. Общество действует как на территории Санкт-Петербурга, так и Ленинградской области. Помимо процесса организации различных мероприятий Обществом, в фокус нашего исследования попадает и идентичность ингерманландских финнов, являющихся членами данного объединения, и то, каким образом они посредством участия в деятельности НКО сохраняют историческую и культурную память о своём происхождении, несмотря на многие меры притеснения со стороны советского правительства в прошлом. Так, в послевоенное время в СССР родители с финскими корнями не позволяли себе открыто говорить о своём происхождении в присутствии детей, так как это могло представлять угрозу для их безопасности в случае, если об их «неправильных корнях» стало бы известно НКВД.
Ингерманландия, или Ингрия (фин. Inkerinmaa), это бывшее историко-географическое формирование, которое располагалось на территории Санкт- Петербурга и Ленинградской области и обладало границей на Западе, проходившей по р. Нарве (в настоящее время - в Эстонии), далее протягиваясь на 60 км от южного побережья Финского залива, а на востоке примыкало к берегам Ладожского озера и р. Лавы. Северную же границу исторического региона Ингрии принято проводить по Карельскому перешейку, повторяя довоенную границу СССР с Финляндией . Одними из старейших жителей земель Ингрии признаются такие финно-угорские народы, как водь и ижора, которые составляли большинство населения региона вплоть до XIII века .
Следующие важные события в истории региона - это война между Швецией и Россией (1609-1617 гг.), в результате которой данная территория по Столбовскому миру перешла во владение Шведского королевства. После этого в течение 80 лет регион находился под управлением Швеции как часть её восточных территорий. В то же время в Ингерманландию начался большой миграционный приток финноязычного населения с Финского полуострова, которое позднее образовало доминантную этническую и языковую группу региона. Именно с этого момента принято считать начало образования Ингрии как самобытного региона.
Позднее, во время Северной войны со Швецией в 1700-1721 гг. произошёл переломный момент в истории финского населения этих земель - основание Петербурга и включение Ингерманландии в состав Российской Империи. Оставшаяся часть Финского полуострова была также присоединена к Российской империи в 1809 году, и на её территории было образовано Автономное Великое княжество Финляндское. Однако Ингрия никогда не признавалась частью Великого княжества и, в отличие от последнего, полностью подчинялась российскому правительству. После этого момента в истории между финнами, проживающими на территории Финляндии и на территории Ингерманландии, более нельзя было проследить прямой связи, несмотря на общие религию и язык.
В конце 1980-х гг. с близившимся окончательным распадом СССР и нивелированием советского строя можно было наблюдать возрождение национальной идеи ингерманландских финнов, как и многих других не являвшихся титульными народов Советского Союза. Пик сего процесса пришёлся на образование в 1988 г. Общества ингерманландских финнов «Inkerin Liitto», ратовавшего за сохранение культуры ингерманландских финнов и распространение информации об истории земель их исторического проживания.
В данной работе «Inkerin Liitto» рассматривается как национально-культурное объединение, основной целью которого позиционируется «сохранение ингерманландских финнов как этнической общности на родной земле в Ингерманландии», что во многом отражает основную тенденцию различных культурных объединений и автономий коренных народов. То, посредством проведения каких мероприятий и организационных действий данное НКО стремится к воплощению декларируемой цели, и является основополагающим интересом нашей работы.
Таким образом, можно выделить несколько положений, которые составляют актуальность данной работы:
1. Особенность данной работы состоит в том, что в центре внимания стоит национально-культурное объединение, состав которого преимущественно включает в себя коренных жителей данной местности, чьи предки долгое время проживали на территории исторической Ингерманландии (Санкт-Петербурга и Ленинградской области), в то время, как в большинстве научных работ на тему этнических организаций и этнических добровольных ассоциаций делается акцент именно на группах иммигрантов (как 1-го, так и последующих поколений), которые изначально были «чужими» в принимающем обществе (например, в работе Шюнеберг (1985) ).
2. В 2016 году полностью прекратила действие программа «репатриации» ингерманландских финнов, согласно которой жители стран СССР, способные подтвердить своё «финское происхождение», получали право получения гражданства Финляндии наравне с финнами, проживающими в стране. В связи с уменьшением потока «этнической миграции» в Финляндию стал более актуален вопрос о том, каким образом сохраняют свою самобытность ингерманландские финны, сознательно не реализовавшие своё право на переезд в другую страну и оставшиеся в местах реального проживания их предков.
3. Другой вопрос, представляющий для нас не менее значительный интерес, связан с сохранением своей этнической идентичности ингерманландскими финнами, проживающими на территории Российской Федерации, а, следовательно, не имеющими «естественной возможности» актуализировать и обогащать свои языковые и культурные компетенции. Именно поэтому адекватным представляется подробное рассмотрение кейса одного из национально-культурных объединений, которое активно ведёт просветительскую деятельность и ставит перед собой задачу ознакомления большего числа людей с историей Ингерманландии и культурой ингерманландских финнов.
Таким образом, цель данного исследования - описать основные направления деятельности Санкт-Петербургского общества ингерманландских финнов и особенности их организации.
Из поставленной цели вытекает выполнение следующих задач:
1) Описать внутреннюю организационную структуру «Inkerin Liitto» и характер самоорганизации;
2) Описать существующие направления деятельности «Inkerin Liitto»;
3) Описать основные крупные мероприятия, несущие в себе культурно-этническую специфику;
4) Выявить значимость проводимой культурно-просветительской деятельности для формирования исторической памяти и этнической идентичности ингерманландских финнов;
5) Описать стратегию и тактики сохранения этнической идентичности финнов-ингерманландцев, реализуемые на базе национально-культурного объединения;
6) Составить социальный портрет активистов и членов «Inkerin Liitto».
Объектом исследования является петербургское Общество ингерманландских финнов «Inkerin Liitto», а предмет исследования представляют виды деятельности и формы самоорганизации «Inkerin Liitto».
Исследовательский вопрос, поднимаемый в рамках данной работы, касается того, каким именно образом реализуется основная цель национально-культурного объединения «Inkerin Liitto» - сохранение истории и культуры ингерманландских финнов.
Особенное значение в рамках данной работы уделено качественным методам. Основными методами на эмпирическом этапе исследования выступили:
1. Глубинное полуструктурированное интервью с активистами и членами «Inkerin Liitto». В Приложении 2 к данной работе представлен гайд, в соответствии с котором было организовано большинство интервью;
2. Участвующее неструктурированное наблюдение основных мероприятий и других практик деятельности Общества. Приложение 4 представляет собой пример протокола неструктурированного наблюдения, который был использован в ходе полевой работы;
3. Качественный контент-анализ документов и материалов сайтов и групп в социальных сетях, посвящённых Обществу ингерманландских финнов в Санкт-Петербурге.
Таким образом, основную эмпирическую базу исследования составляют 8 полуструктурированных интервью (из них - 7 экспертных) и 5 наблюдений. В Приложении 3 представлен список информантов, с которыми были проведены интервью.
Степень научной разработанности темы. Существует множество работ и научных изданий, так или иначе затрагивающих тему истории Ингерманландии, ингерманландских финнов и их культуры. Среди основополагающих работ по истории и культуре Ингерманландии и её коренного населения можно выделить таких авторов, как П. Невалайнен, И. П. Шаскольский, Т. Флинк, В. И. Мусаев, О. И. Конькова и В. А. Кокко, а также коллектив авторов, внёсших свой вклад в написание классической книги по истории ингерманландских финнов, опубликованной впервые в Финляндии в 1969 г. Современному положению ингерманландских финнов в России и других финно-угорских народов Санкт-Петербурга и Ленинградской области посвящены работы А. Заднепровской, М. Тейнонен, А. Новожилова, Х. Миеттинен, Ю. А. Ступина, Д. П. Каранова. Значительное число исследований было выполнено в связи с явлением этнической миграции ингерманландских финнов в Финляндию, начало которой пришлось на конец 1980-х; среди них - работы И. Ясинской- Лахти, С. Римпиляйнен, П. Малинен, Н. В. Шлыгиной, О. Давыдовой и К. Хейккинен, Э. Кюнтяйя.
Теоретические и методологические основания. В качестве теоретически основополагающих в данной работе находят отражение тексты отечественных и зарубежных авторов, касающиеся различных аспектов освещаемой нами темы, среди которых: исследования этносоциальных процессов и этнического состава Ленинградской области в 1920-е гг. (Н. В. Юхнева, А. И. Куропятник ), подходы к пониманию этничности и этнической идентичности (К. Калхун, Э. Гэллнер, Ф. Барт , Т. Х. Эриксон, Р. Брубейкер), рассмотрение оснований функционирования и деятельности национально-культурных объединений (Т. М. Смирнова , Б. Е. Винер, А. А. Ильина, С. В. Кардинская, А. Н. Халтурин), организационная культура и формы самоорганизации (Т. М. Баландина, Э. Шейн, Л. Константин, Н. Л. Захаров).
Среди основных понятий данной работы можно выделить такие, как «этническая идентичность», «национально-культурное объединение», «организационная культура», «самоорганизация» и др.
Методологические основания, в соответствии с которыми строится изложение материалов исследования, представляют собой комплексный подход, включающий применение как феноменологического подхода, так и элементов символического интеракционизма. Так, мы обращаемся к подходам Дж. Мида и Ч. Кули к понимаю социальной идентичности и А. Шюца в свете феноменологической интерпретации повседневного взаимодействия людей.
В качестве гипотезы данного исследования выдвигается следующие положения:
1. Деятельности национально-культурного объединения коренного
малочисленного народа, помимо официального закреплённых обязанностей и направлений работы, присуща неформальная внутренняя организация, которая строится преимущественно на межличностной коммуникации его участников и основывается на преобладании плюралистической формы самоорганизации над иерархическими паттернами внутри объединения.
2. Самоорганизация внутри национально-культурного объединения связана с высокой степенью мотивированности и заинтересованности конкретных людей (активистов), которые ввиду своей глубокой увлечённости той или иной идеей способны вовлечь в процесс большее количество людей. В случае прекращения деятельности данного активиста в рамках НКО, то или иное направление деятельности может перестать более развиваться.
Дополнительная гипотеза предполагает проверку следующего суждения:
3. Национально-культурное объединение выступает в качестве агента актуализации и когнитивной легитимации этнической идентичности его членов, которые посредством участия в тех или иных мероприятиях НКО, ощущают принадлежность к данной этнокультурной группе, причастность к которой ранее активно не осознавалась
Теоретическая и практическая значимость исследования. Практическая значимость данной работы объясняется спецификой выбранного поля и возможностью применения полученных знаний в более широких контекстах, что могло бы способствовать приращению научного знания о функционировании национально-культурных объединений, или организаций, и их всеобщей значимости, а также более полно обозначить практические преимущества и недостатки того правового регулирования деятельности НКО, которое существует на данный момент в РФ. К тому же при обзоре литературы на тему национально-культурных и этнических организаций коренных и малочисленных народов очевидной оказалась недостаточная исследованность данной проблематики с точки зрения социологии и антропологии.
Научная актуальность. Новизна данного исследования может быть объяснена тем, что в академической литературе на тему национально-культурных или этнических объединений мало внимания уделяется тем особенным практикам, которые действительно совершаются в рамках данных организаций, а также редко рассматриваются смыслы, которые люди вкладывают в свои действия.
Структура работы. Работа состоит из введения, двух основных глав, заключения, списка литературы и приложений, представляющих собой программу исследования (Приложение 1), гайд интервью (Приложение 2), список информантов (Приложение 3), схему протокола наблюдения (Приложение 4), пример транскрипта экспертного интервью (Приложение 5) и письменное согласие «Inkerin Liitto» на использование названия организации в рамках данной работы (Приложение 6). Каждая основная глава состоит из нескольких тематических параграфов.
В первой главе выпускной квалификационной работы представлены теоретико-методологические основания исследования национально-культурных объединений коренных народов. Первый параграф главы посвящён подходам к пониманию этничности и этнической идентичности в социологии и антропологии. В следующем параграфе описывается явление национально-культурного объединения, правовые особенности его функционирования в России, а также приводятся данные некоторых исследований НКО в регионах РФ. Завершающая часть данной главы уделяет особое внимание организационной структуре и формам самоорганизации, которые могут реализовываться в рамках национально-культурных объединений.
Во второй главе размещены результаты эмпирического исследования, основанного на рассмотрении основных направлений деятельности и форм самоорганизации на примере такого национально-культурного объединения, как Общество ингерманландских финнов «Inkerin Liitto». Описываются особенности организационной структуры НКО, её основные цели и задачи. Даётся подробная характеристика направлений деятельности объединения, которые группируются на несколько основных категорий. В последней части второй главы описываются формы самоорганизации и особенности взаимодействия между членами НКО.
В заключении данной работы представлены основные выводы и результаты исследования, подводятся итоги и делаются предположения насчёт развития в будущем заявленной темы исследования в рамках магистерской диссертации.

Возникли сложности?

Нужна помощь преподавателя?

Помощь студентам в написании работ!

ДИПЛОМНЫЕ МАГИСТЕРСКИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Курсовые Статьи Диплом Рязань

Заключение

В данной работе наибольшее внимание было уделено тому, каким образом функционирует и как организует свою деятельность национально- культурное объединение коренного народа. Всё чаще мы встречаемся с представителями тех или иных народов или этнических групп, которые образуют меньшинство на данной территории и действуют в рамках НКО, но редко нам известно, какие именно смыслы вкладывают их участники в свои действия и что является основанием для их восприятия себя как членов той или иной этнокультурной группы. В других случаях, когда отсутствует естественная солидарность или общность среди членов данной группы, НКО может являться тем консолидирующим агентом, который создаёт или воспроизводит основания солидарности для данной общности людей.
В первой главе были рассмотрены теоретические основания исследования национально-культурных объединений, описаны подходы к пониманию идентичности и этничности в социологии и социальной антропологии, а также дано определение этнической идентичности, которое объединяет в себе два предыдущих понятия. В следующих параграфах главы был описан феномен национально-культурного объединения (НКО) как с точки зрения правового регулирования его деятельности, так и с точки зрения его практической деятельности на примере проведённых ранее исследований, посвящённых функционированию НКО в Российской Федерации. Завершающий параграф главы был посвящён организационной культуре внутри добровольного объединения людей и структуре такой организации, где были концептуализированы уровни анализа культуры и модели организационной структуры, а также описаны возможные формы самоорганизации внутри объединений людей.
Во второй главе выпускной квалификационной работы были представлены материалы эмпирического исследования «Общество ингерманландских финнов в Санкт-Петербурге (Inkerin Liitto): основные направления деятельности и формы самоорганизации» и проведён соответствующий анализ собранных данных. Была описана культура организации и выявлены элементы организационной структуры рассматриваемого НКО, описаны практики самоорганизации и соотнесены с представленными ранее формами данного явления. Помимо прочего, была использована теоретическая модель этнической идентичности при анализе самоидентификации членов НКО, а также предложены авторские категории, описывающие виды направлений деятельности - или практик - национально-культурного объединения.
Таким образом, можно говорить о том, что в результате проведённого исследования была достигнута поставленная цель, которая подразумевала составление насыщенного описания основных направлений деятельности Общества ингерманландских финнов «Inkerin Liitto» и способов самоорганизации внутри данного объединения, что выразилось в выполнении следующих задач, сопряжённых с основными выводами данной работы:
1. Основные направления деятельности в рамках НКО делятся на внутренние, внешние и интегрированные практики, первые две из которых строятся на ориентации либо на самих членов объединения (юридическая помощь, работа центра трудоустройства, заседания Совета НКО и др.), либо на более широкую аудиторию (лекции, экскурсии, выставки), соответственно. Отдельно следует выделить интегрированный уровень практик, где сочетаются элементы первых двух практик и, таким образом, выполняются сразу две важные функции НКО - экспрессивная и просветительская (национальные праздники, фольклорные ансамбли, языковые курсы, детские секции и др.).
2. Организационная структура НКО «Инкерин Лиитто» сочетает в себе элементы как «открытой», так и «синхронной» моделей организации, что говорит об отсутствии вертикальной иерархии внутри объединения: разные его отделы одновременно выполняют присущие им конкретные задачи, при этом, в совокупности, стремясь к достижению единой цели - сохранению и транслированию знания о культуре ингерманландских финнов и созданию солидарности внутри данной этнической группы.
3. Преобладающая форма самоорганизации внутри данного НКО может быть определена как плюралистическая, что подразумевает отсутствие единого центра деятельности и готовность к новым практикам. Таким образом, существующие внутри организации ресурсы равномерно распределяются среди множества её отделов (направлений деятельности), что даёт возможность НКО в равной степени развивать сразу несколько направлений деятельности, повышая свою эффективность.
4. Крупные мероприятия, несущие в себе этнокультурную специфику, представляют собой основные национальные праздники ингерманландских финнов (Масленица, День Ивана Купалы, День Ингрии и Рождество), особенно выделяемые среди прочих и определяемые нами как интегрированные практики.
5. Внешние практики, основным видом которых являются культурно -
просветительские мероприятия в форме лекций и экскурсий, на наш взгляд, недостаточно эффективны, с точки зрения распространения информации об истории Ингерманландии и культуре финнов- ингерманландцев. Публичные культурно-просветительские мероприятия, в основном, посещают преимущественно сами члены общества или интересующиеся данной тематикой люди. Однако этот факт не умаляет значимости проводимых мероприятий для формирования и актуализации этнической идентичности и чувства принадлежности членов НКО.
6. Интегрированные практики, в таком случае, являются наиболее действенным способом транслирования знаний об истории и культуре данного народа среди широкой аудитории и одновременно создания солидарности и укрепления идентичности членов НКО как представителей определённой этнической группы.
7. Члены «Inkerin Liitto», регулярно вносящие годовой членский взнос, составляют около 225-250 человек. Активными же участниками внутренних практик объединения более всего являются женщины среднего и пожилого возраста. Представители молодого поколения представляют меньшинство и не участвуют в регулярных практиках объединения, уделяя основное внимание крупным мероприятиям и событиям.
Обратимся к степени соответствия сформулированных ранее гипотез результатам проведённого нами исследования. Первые две гипотезы, предложенные во введении к данной работе, были доказаны. Одна из них касалась того, что НКО присуща плюралистическая форма самоорганизации, основывающаяся на межличностной коммуникации его членов, а вторая подразумевала зависимость деятельности тех или иных сегментов НКО от активности наиболее заинтересованных в её реализации членов, что также подтвердилось.
Мы не можем говорить об оправданности предложенной нами дополнительной гипотезы, касающейся прямой зависимости влияния деятельности в рамках НКО на этническую идентичность его членов, так как на данном этапе раскрытия заявленной нами темы мы не обладаем достаточным количеством эмпирического материала и оставляем ответ на данный вопрос открытым.
Подводя итоги данной работы, следует упомянуть практическую значимость и актуальность раскрываемой тематики. НКО «Инкерин Лиитто» представляет собой пример такой общественной этнической организации, которая в своей деятельности сочетает множество различных практик, способствующих так или иначе эффективному воплощению поставленной перед объединением миссии по сохранению культуры и языка малочисленного коренного народа. Рассмотрение организационной культуры и структуры подобных организаций, а также форм самоорганизации внутри них позволит сделать более доступным знание о функционировании НКО как вида общественной организации.
На основе проведённого исследования можно предложить некоторые рекомендации, связанные с улучшением эффективности действующего законодательства, регулирующего деятельность НКО, и предоставлением больших возможностей для получения финансирования и грантов, которые бы покрывали основные расходы деятельности национально-культурных объединений. Более глубокое раскрытие темы деятельности национально-культурных объединений и особенностей существования тех или иных малочисленных народов на территории Санкт-Петербурга и Ленинградской области представляется возможным в рамках магистерской диссертации.

Литература

1. Антонова, Н.В. Проблема личностной идентичности в интерпретации современного психоанализа, интеракционизма и когнитивной психологии // Вопросы психологии. — 1996. — 1. — с. 131-143.
2. Баландина, Т. М. Развитие организационной культуры на российских предприятиях // Вестник СГТУ. — 2005. — 4 (9). — с. 134-141.
3. Барт, Ф. Введение // Этнические группы и социальные границы: социальная организация культурных различий / Под. ред. Ф. Барта. — М.: Новое издательство, 2006. — с. 9-48.
4. Барышникова, И. В. Понятие идентичности в социологическом дискурсе // Вестник ВолГУ. — 2009. — 2 (10). — с. 166-171.
5. Бергер, П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности.
Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. — М.:
«Медиум», 1995. — 323 с.
6. Брубейкер, Р. Этничность без групп. — М.: Изд. дом ВШЭ, 2012. — 408 с.
7. Винер, Б. Е. Этнические организации в Санкт-Петербурге // Социологический журнал. — 2001. — 1. — с. 110-121.
8. Геллнер, Э. Нации и национализм / Э. Геллнер. — М.: Прогресс, 1991. — 320 с.
9. Геллнер, Э. От родства к этничности // Цивилизации. — М.: МАЛП, 1997. № 4. — с. 95-102.
10.Заднепровская, А. Ю. Ингерманландские финны //
Многонациональный Петербург: История. Религия. Народы. — СПб., 2002. — с. 528-541.
11. Захаров, Н. Л. Социальные регуляторы деятельности российского государственного служащего. — М.: Изд-во РАГС, 2002. — 118 с.
12.Захарян, И. Э. Национально-культурное объединение как институт инклюзии мигрантов (на примере армянской общины «Крунк» Саратовской области) // Журнал исследований социальной политики. — 2013. — Т. 11. — 2. — с. 221-234.
13. Ильина, А.А. Национально-культурные объединения современной
России: нормативно-правовые основы деятельности и этапы
формирования. — Режим доступа:
http://sfrik.omskreg.ru/page.php?id=226Дата обращения: 18.04.2017.
14. Исслед. центр / I. Nimikeskus | Инкери / Портал ингерманландских финнов. — Режим доступа: http://www.inkeri.ru/nimikeskusДата обращения: 10.05.2017.
15. История ингерманландских финнов / Пер. с финского языка Д. И. Орехова. Под ред. М. Браудзе. — Ингерманландия: «Гйоль» , 2012. — 512 с.
16. Каранов, Д. П. Роль интеллигенции в этнокультурном развитии ингерманландских финнов и особенности ее формирования // Интеллигенция и мир. — 2014. — 3. — с. 42-55.
17. Кардинская, С.В. Конструирование «воображаемых сообществ»:
национально-культурные объединения Удмуртии // Вестник Удмуртского Университета: социология и философия. — 2006. — 3. — с. 104-113.
18. Конькова, О.И., Кокко, В.А. Ингерманландские финны. Очерки истории и культуры / О. И. Конькова, В. А. Кокко. — СПб.: МАЭ РАН,
2009. — 164 с.
19. Куропятник, М. С. От стигмы к самоутверждению: понятие «коренной народ» в современном дискурсе // Журнал социологии и социальной антропологии. — 2002. — Т. V. — 1. — с. 161-173.
20. Куропятник, А. И. Этносоциальные процессы в регионе (на примере Ленинградской области в 1920-е гг.): дис... канд. социол. наук: 22.00.01 / Куропятник Александр Иванович. — СПб., 1992. — 201 с.
21. Курске, В. С. Множественная этническая идентичность: теоретические
подходы и методология исследования (на примере российских немцев): автореф. дис. канд. социол. наук: 22.00.01 / Курске Владислав
Сергеевич. — М., 2011. — 28 с.
22. Лебедева, Е. В. Финское крестьянство Санкт-Петербургской губернии
в XIX — начале ХХвв.: особенности экономического и
социокультурного развития / Е. В. Лебедева. — СПб.: МАЭ РАН, 2005. — 13 с.
23. Мандель, Б. Р. Современная организационная психология. Модульный курс / Б. Р. Мандель. — М., Берлин: Директ-Медиа, 2016. — 446 с.
24. Миеттинен, Х. Диаспора и этническая идентичность ингерманландских финнов // Вопросы идентичности в русскоязычной диаспоре. Семинар в Хельсинки, 10-11 ноября 2005 / Под ред. Sinisalo-Katajisto P., Hirvasaho K. &Hamalainen E. — Helsinki: Finnish Institute for Russian and East European Studies, 2006. — P. 110-119.
25. Мусаев, В. И. Политическая история Ингерманландии в XIX-XXвеке /
В. И. Мусаев. — СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского института истории РАН "Нестор-История", 2003. — 450 с.
26. Невалайнен, П. Исход: Финская эмиграция из России 1917-1939 гг. / Пер. М. Леппя. — СПб.: Изд. дом «Коло», 2005. — 448 с.
27. Привалова, М. Е. Национально-культурные объединения как
инновационный потенциал региона в современной России: социологический анализ // Вестник ВолГУ. — 2013. — Сер. 7. — 2. — с. 138-142.
28. Сарессало, Л. Ингерманландия: Рассказ о народах и культуре Ингерманландии / Л. Сарессало. — МАЭ РАН, 2003. — 60 с.
29. Симонова, О. А. К формированию социологии идентичности // Социологический журнал. — 2008. — 3. — с. 45-61.
30. Смирнова, Т. М. Национальность - питерские. Национальные меньшинства Санкт-Петербурга и Ленинградской области в XX веке / Т. М. Смирнова. — СПб.: «Сударыня», 2002. — 584 с.
31. Ступин, Ю. А. Эволюция ареала расселения финнов-ингерманландцев на территории Северо-Запада России во второй половине XX века // Балтийский регион. — 2014. — 4 (22). — с. 110—125.
32. Теория организации: учебник / Под ред. Д. В. Олянич. — Ростов-на- Дону: «Феникс», 2008. — 408 с.
33. Тишков, В. А. Этнос или этничность? / В. А. Тишков. — Режим доступа:
http: //www.valerytishkov.ru/cntnt/publikacii3/publikacii/etno s_ili_.html Дата обращения: 10.05.2017.
34. Уйти, чтобы остаться: Социолог в поле / Под ред. В. Воронкова и Е. Чикадзе. — СПб.: Алетейя, 2009. — 148 с.
35.О национально-культурной автономии [федер. закон 74-ФЗ: принят Гос. Думой 22 мая 1996 года: по состоянию на 04 ноября 2014 г.] URL: http://www.consultant.ru/online/base/?req=doc;base=LAW;n=73072
36. Флинк, Т. По волнам нашей памяти: о становлении национального самосознания ингерманландских финнов в XIX и начале XX века // Boundaries of Earth and Consciousness. Ingrian Finns, Karelians, Estonians, and St. Petersburg's Germans in an Age of Social Transformation. Proceedings of the Sixth ICCEES World Congress Tampere 2000 /Ed. by T. Flink & K. Hirvasaho. — Helsinki: Finnish Institute for Russian and East European Studies, 2002. — p. 44-70.
37. Халтурин, А.Н. Национально-культурные объединения: социально-философский подход // Политематический журнал научных публикаций «Дискуссия». — 2014. — №11 (52). — Режим доступа:
http: //www.j ournal-discussion.ru/publication.php?id= 1233 Дата
обращения: 18.04.2017.
38. Харакка-Зайцев, Д. В. Ингерманландская этническая общность:
историко-правовой аспект статуса национальных меньшинств и коренных народов: автореф. дис... канд. юрид. наук: 12.00.01 /
Харакка-Зайцев Дмитрий Валерьевич. — СПб., 2006. — 20 с.
39. Шаскольский, И. П. Шведская интервенция в Карелии в начале XVII в. / И. П. Шаскольский. — Петрозаводск: 1950. — 87 с.
40. Шаскольский, И. П. Проблемы этногенеза прибалтийско-финских племен юго-восточной Прибалтики в свете данных современной науки // Финно-угры и славяне. Доклады первого советско-финляндского симпозиума по вопросам археологии 15-17 ноября 1976 г. / Под ред. А Кирпичникова, Б. Рыбакова и Е. Рябинина. — Ленинград: «Наука», 1979.
41. Шлыгина, Н. В. Финны-репатрианты: проблемы адаптации в
Финляндии // Меняющаяся Европа: проблемы этнического
взаимодействия. — М., 2006. — с. 136-170.
42. Шюц, А. Смысловая структура повседневного мира: очерки по феноменологической социологии / А. Шюц. — М.: Институт фонда «Общественное мнение», 2003. — 334 с.
43. Шейн, Э. Х. Организационная культура и лидерство / пер. с англ. под ред. В. А. Спивака / Э. Х. Шейн. — СПб.: Питер, 2002. — 336 с.
44. Эриксон, Э. Г. Идентичность: юность и кризис / Э. Г. Эриксон. — М.: Прогресс, 1996. — 332 с.
45. Юхнева, Н. В. Этнический состав и этносоциальная структура населения Петербурга, вторая половина XIX - нач. XX в. Стат. анализ / Под ред. К. В. Чистова / Н. В. Юхнева. — Ленинград: «Наука», 1984. — 223 с.
46. Calhoun, С. Nationalism and Ethnicity // Annual Review of Sociology. — 1993. —19. — p. 211-239.
47. Davydova, O., Heikkinen, K. Produced Finnishness in the Context of Remigration // Suomalaisena, Venalaisena ja Kolmantena. Etnisyysdiskursseja transnationaalissa tilassa. — Joensuu: Joensuun yliopisto, 2009. — p. 176-192.
48. Eriksen, T. H. Ethnicity and Nationalism: Anthropological Perspectives. — Pluto Press, 2010. — 246 p.
49.Ingrians and neighbours: focus on the eastern Baltic Sea region / ed. by Markku Teinonen, Timo J. Virtanen (English translation from Finnish: Susan Sinisalo; checking of English translations: Laura Stark-Arola, Susan Sinisalo). — Helsinki: Finnish Literature Society, 1999.
50. Kliger, H. Ethnic voluntary associations in Israel // Jewish Journal of Sociology — 1989. — V. 31. — 2. — p. 109-119.
51. Laari, O. Suomi ja inkerinsuomalaiset - Etnisyys velvoittaa // Tiede & Edistys. — 1997. — 4. — p. 302-316.
52. Jasinskaja-Lahti, I. On a Way Toward Integration: Russian-Speaking
Immigrant Adolescents in Finland // Siirtolaisuusinstituutti -
Migrationsinstitutet, Turku - Abo, 2000. — P. 3-17.
53. Kyntaja, E. Ethnic remigration from the Former Soviet Union to Finland - Patterns of Ethnic Identity and Acculturation among the Ingrian Finns // Yearbook of Population research in Finland. — 1997. — 34. — p. 102 - 113.
54. Malinen, P. The Ingrian-Finnish remigrants. Factors preventing and promoting integration // Ingrians and Neighbours. Studia Fennica. Ethnologica 5, 1999. — p. 195-210.
55. Nevalainen, P. Inkerinmaan ja Inkerilaisten vaiheet 1900-luvulla // Inkeri: historia, kansa, kulttuuri / ed. by Nevalainen P. & Sihvo H. — Helsinki: Suomalaisen Kirjallisuuden Seura, 1991. — p. 234-299.
56. Novozhilov, A. Ethnocultural relations and processes of interaction between Ingrian-Finns, Russians and Veps // Ingrians and Neighbours. Focus on the eastern Baltic Sea region. Ed. by Teinonen M. & Virtanen T. — Helsinki: Finnish Literature Society, 1999. — p. 125-131.
57. Pietarin Inkerin Liitto - Общество ингерманландских финнов СПб. - Режим доступа: http://inkerinliitto.ruДата обращения: 15.04.2017.
58. Prindiville, Nicholas J. B. The Return of the Ingrian Finns: Ethnicity, Identity and Reforms in Finland’s Return Immigration Policy 1990-2010 // School of Slavonic and East European Studies (SSEES), University College London, 2015. — 319 p.
59. Rasanen, M. Background and anatomy of the project. The research project in ethnicity and identity // Ingrians and Neighbours. Studia Fennica. Ethnologica 5, 1999. — p. 9-17.
60. Rimpilainen, S. Ingrian Finnishness as a historical construction // Migration, Minorities, Compensation: Issues of Cultural Identity in Europe / ed. by Eberhardt H. & Wolf-Knuts U. — Brussels: The Coimbra Group Working Party for Folklore and European Ethnology, 2001. — P. 101-110.
61.Schoeneberg, U. Participation in ethnic associations: The case of immigrants in West Germany // International Migration Review. — 1985. — V. 19. — 3. — p. 416-437.
62. Spradley, J. P. Participant Observation / J. P. Spradley. — N. Y.: Holt, Rinehart & Winston, 1980. — 198 p.
63. Teinonen, M. The present as a mirror of the past. What it means to be an Ingrian-Finn in Northwest Russia today // Ingrians and Neighbours. Studia Fennica. Ethnologica 5, 1999. — p. 98-121.
64. Varjonen, S., Arnold, L. & Jasinskaja-Lahti, I. ‘We’re Finns here, and Russians there’: A longitudinal study on ethnic identity construction in the context of ethnic migration // Discourse & Society. — 2013. — 24 (1). — p. 110-134.
65. Zadneprovskaya, A. The destiny of Ingrian Finns and their traditional culture in their native land // Ingrians and Neighbours. Focus on the eastern Baltic Sea region / ed. by Teinonen M. & Virtanen T. — Helsinki: Finnish Literature Society, 1999. — p. 85-97.